Зачем викинги стригли ногти мертвецам, и как Дарт Вейдер взобрался на стену храма. Заметки литературных следопытов

Марианна Бирюкова

Зачем викинги стригли ногти мертвецам, и как Дарт Вейдер взобрался на стену храма. Заметки литературных следопытов

Мир – это книга, и те, кто не путешествуют,

читают только одну страницу.

Святой Августин

Всю жизнь я жила в полной уверенности, что путешествовать любят абсолютно все, просто не всем позволяют обстоятельства. Нельзя ведь, в самом деле, просто не хотеть приключений, новых мест, своих личных маленьких географических открытий?

И вдруг оказалось, что добровольные домоседы – явление весьма частое, а самый главный домосед – наш собственный ребенок:

– Зачем постоянно усложнять себе жизнь и ехать куда бы то ни было, если мы живем в самом прекрасном городе на земле, если наш дом уютнее любой гостиницы, если наша домашняя еда вкуснее любой ресторанной, если мы уже видели множество городов, водопадов, каньонов, пещер? Мой дом – это мой рай, тут уж ничего не поделать.

Приятно, конечно, знать, что наш весьма скромный домик в весьма скромном городке так ценен и любим, но не сидеть же в нем безвылазно! Кажется, я прошла через все стадии принятия реальности, прежде чем смириться с таким положением вещей. Однако, делать и правда нечего, рано или поздно детки начинают принимать самостоятельные решения, а взрослые вполне способны путешествовать одни.

Каково же было мое удивление, когда сынуля подошел к нам с книгой в руках:

– Мам, на летних каникулах я хочу сделать одно историческое исследование и уже поговорил с учителем истории. Сейчас читаю книги, которые он мне посоветовал. И вот что я подумал: не можем ли мы съездить кое-куда, чтоб на месте все поподробнее изучить?

– Конечно! Боже мой, я всегда только «за»! Куда едем?

– В Англию…

Так начались наши книжные путешествия.

Путешествие номер 1.Английский калейдоскоп

Знаете, о чем я думаю, когда речь заходит об Англии? Я представляю себя стоящей на круглом полу ротонды Рэдклифа. Вокруг меня сотни книг, стеллажи устремляются вверх и теряются где-то под куполом. Только это не абстрактные тома и фолианты. Здесь самые-самые любимые книги, часть меня.

Если быстро закружиться, то книги вспорхнут и закружатся в воздухе вместе со мной. Их страницы смешаются и разлетятся, как узоры в калейдоскопе, но это не страшно, я знаю их наизусть.

Вот белые скалы Дувра. Легкий ветер подгоняет шхуну, на палубе которой стоит Д'артаньян. Совсем скоро он встретится с герцогом Бекингемом и увидит настоящую английскую роскошь, «о которой и представления не имели знатнейшие вельможи Франции».

А вот старая набережная в Бристоле. Черный почтовый дилижанс останавливается у одного из трактиров. Из него выглядывает мальчик и с любопытством оглядывается кругом. Здесь шум и суматоха, обычно царящие в портах. Но мы-то слышим, как стучит о деревянный настил костыль Джона Сильвера, и как весело он насвистывает свою любимую песенку.

А это совсем другой мальчик – продрогший, худенький, такой одинокий. Он идет в Лондон пешком, еще не зная о том, сколько предстоит ему пережить. Маленький Оливер в огромном Лондоне.

Здесь, на вокзале Кингс-Кросс сидит еще один мальчик (много их в Англии!). Он тоже сирота. С ним – его недавно погибший учитель. Он сидит рядом и горько плачет. Впрочем, в этом месте мы и сами плачем вместе с Дамблдором. Давайте оставим их вдвоем. Им нужно о многом поговорить.

Пройдем в сторону Кенсингтонских садов мимо мальчика Питера, который не хотел взрослеть – слышите звуки скрипки? О, как я люблю «высокоактивного социопата», проживающего на Бейкер стрит!

Повернемся лицом к Темзе. Вестминстерский дворец так близко. Нищий в лохмотьях пытается прорваться сквозь стражу. Разве придет кому-нибудь в голову, что он принц Уэльский?

Страницы книг кружатся все быстрее, сливаются и поднимаются все выше. Их много, очень много.

Девочка бежит за белым кроликом, трое джентльменов плутают в лабиринте, Дориан Грей вонзает нож в собственный портрет, стрелы летят через Шервудский лес, и белая башня возвышается над Камелотом. В ней старый Мерлин опутывает Англию своими заклинаниями, смешивает реальность и вымысел, поворачивает фрагменты калейдоскопа. Этот калейдоскоп и был моей Англией всю мою жизнь. Мы просто обязаны были приехать сюда.

Однако иметь в распоряжении только девять дней на всю Англию и Уэльс – все равно, что оказаться в зале шикарного ресторана cреди самых изысканных блюд, и вдруг выяснить, что тебе можно попробовать только пару кусочков с крайнего стола. На подносы с десертами можно лишь глянуть, на искрящиеся хрустальные вазочки с чем-то неведомым и загадочным даже посмотреть нельзя, вообще, забудь! У зеркально отполированных серебряных кастрюлек можно успеть задержаться на минутку и вдохнуть божественный аромат, но не сметь фотографировать (отдельная му̀ка)! В общем, разрешается взять свою крошечную порцию и сразу же удалиться. Конечно, это лучше, чем ничего, но, черт возьми, как же мало!

Вообще-то об Англии я мечтала давно. «История Англии» Диккенса и «Рождение Британии», «Британия в Новое время» Черчилля успели стать моими настольными книгами. Как же хотелось исколесить эту прекрасную страну вдоль и поперек! Но… девять дней, это только девять дней. При составлении плана поездки довольно скоро стало ясно, что чужие рассказы и отчеты о путешествиях нам не помогут. Нужно было составить свой собственный must see список и соорудить маршрут на его основе.

Итак, у нас есть: мальчик Арсений, увлекающийся военной историей, наш домашний эксперт по Первой и Второй мировым войнам, поклонник Уинстона Черчилля. Черчилль – тема его интереса в этой поездке.

Мой муж Илья, которому природные красоты всегда важнее человеческих творений, в особенности, всяческие горы и пещеры. Впрочем, Илья хотел и древних замков.

Ну и я. Мне, как обычно, хотелось всего и сразу. Но больше всего меня интересовало Средневековье и Новое время, и особенно – период от Генриха II до Карла II – Плантагенеты, Тюдоры, Стюарты. Зачем нужны «Игры Престолов», когда есть история Англии? (шучу, куда мы без «Игр Престолов»)

Словом, план поездки был составлен на основе наших исторических, литературных и этнографических интересов. Километраж по американским меркам мизерный, но ведь по Англии и не стоит гнать галопом, как по штатам. Напротив, важно было вписаться в английский темп жизни, почувствовать Англию изнутри, а не просто проскочить по верхам. Мы подолгу гуляли пешком в маленьких городках, ели в аутентичных ресторанчиках и останавливались в старых частных гостевых домах. И мне кажется, нам удалось поймать и ощутить дух Англии, несмотря на краткость визита.

Первый день

Да здравствуют нон-стоп перелеты! От Сиэтла до Лондона – 9 часов по прямой через Гренландию. Докидываем сверху 8 часов разницы во времени и получаем почти сутки, ушедшие на дорогу. Утром выехали из дома, следующим ранним утром прибыли в аэропорт Gatwick. Во избежание длительного джетлага решено было бодрствовать до самого вечера, но день сделать простым и ненапряжным. Почти получилось. Если в первый день нас периодически клонило ко сну, то начиная со второго утра, мы были полностью адаптированы. Машину взяли в аэропорту. На то, чтобы приспособиться к левостороннему движению, у Ильи ушло совсем немного времени. Тем не менее, мы правильно поступили, что из Аэропорта выдвинулись не на север, в сторону шумного и загруженного Лондона, а на юг, в деревни, в глушь. В Лондоне мы решили машиной не пользоваться вовсе, и оставили его напоследок. Думаю, это было верное решение.

Первый пункт программы – поместье Chartwell.

У этого места длинная история. На протяжении 700 лет он менял владельцев. Небезызвестный Генрих VIII не раз останавливался здесь, когда ухаживал за Анной Болейн. Но знаменит дом своим последним хозяином – Уинстоном Черчиллем.

Именно здесь Черчилль прожил большую часть своей жизни. Принимал важные политические решения, писал книги, создавал картины.

Англичане любят Черчилля, и это будет бросаться в глаза на протяжении всей нашей поездки. И если Арсений интересуется Черчиллем, как политической фигурой, то мне было очень интересно узнать о его семейной жизни, жене, детях. А его юные годы? Это же готовый приключенческий роман! Не знаю, взялся ли кто-то экранизировать его побег из африканского плена, но читаются его воспоминания в книге «Мои ранние годы» на одном дыхании.

В Африке Черчилль оказался в качестве военного репортера «Morning post». Шла Англо-бурская война. Надежды Черчилля и его соотечественников на легкую победу рухнули довольно быстро. Буры оказывали жесткое сопротивление, а сам Черчилль оказался в плену. С первого же дня вместе с товарищами по несчастью он начал строить план побега. Однако сбежать удалось ему одному. Один, без карты, еды, без знания языка, он шел через болота и топи, впрыгивал на ходу в товарные поезда и также на ходу выпрыгивал из них при приближении опасности. Полз по-пластунски между охраняемыми составами и лежал неподвижно часами в мешках из-под угля. Пил воду из луж и канав.

Истощенный и умирающий от усталости, он решился на отчаянный шаг и постучал в один из освещенных ночью домов. И, о, счастье! В этом доме жили британцы – единственный английский дом на много-много миль вокруг! Постучись он в любой другой, его тут же выдали бы.

Его спрятали под землей, в штольне, на глубине 200 футов, где он провел три дня в темноте, в окружении белых крыс.

Наконец, представился шанс на пересечение границы. Черчилля «упаковали» в ящики с шерстью, запломбировали и отправили товарным поездом. Оставалось уповать на отсутствие дотошности у пограничников. Еще почти три дня в темноте и неподвижности внутри ящика – и Черчилль оказался на португальской территории.

Океанские шторма, военные кампании, пули, свистящие у виска – Куба, Индия, Африка. Одних приключений, невзгод, опасностей и подвигов юности с лихвой хватило бы на несколько жизней. А ведь впереди у него еще были Первая мировая и Вторая мировая. Вот это судьба.

Ну и, конечно, гуляя по дому, мы выслушали пересказ Фултонской речи и знаменитого обращения «We shall fight on the beaches» в исполнении Арсения. Тут уж он «сел на своего конька».

Пройдя по поместью и садам, которые так вдохновляли Черчилля, и позавтракав там же, в кафе, мы направились к следующему интересному месту. Поездка предстояла длинная – минут 15.

Это уже не поместье, а настоящий замок cо всеми сопутствующими атрибутами – Hever castle.

Начиная с 1462 года здесь жили Болейны. В 1509 на престол взошел Генрих VIII, и участь всей семьи кардинально переменилась. Как известно, будучи женатым, Генрих сделал Марию Болейн своей любовницей. А затем влюбился в ее сестру, Анну Болейн.

В те годы он, по-видимому, был еще вполне интересным мужчиной. Это уж потом он отъелся до свинского обличия и получил от англичан прозвище «жирный Гарри». Вот как описывали послы молодого Генриха: «Его Величество – один из самых красивых монархов, которых я когда-либо видел. Он выше обычного роста и отличается чрезвычайно изящными ногами. У него светлая кожа и каштановые волосы, коротко подстриженные по французской моде; округлое лицо настолько прекрасно, что подошло бы хорошенькой женщине».

Почти год Анна отказывалась становиться любовницей короля. Король был не против женитьбы, но нужно было решить одну проблему: настоящая жена Генриха, Екатерина, никак не хотела ни умирать, ни разводиться. За шестнадцать лет совместной жизни она рожала шесть раз, но выжила только одна девочка. Генриху же нужен был наследник, а разрешения на развод от католической церкви добиться было практически невозможно.

Тогда бойкая Анна собрала богословов, которые доказали, что король Англии является главой Английской церкви и не обязан отчитываться перед Папой (что, собственно, и стало началом реформации). Король развелся и женился на Анне. Но и Анна не смогла родить ему сына. Снова одна дочь и серия неудачных беременностей. И вот уже Генрих заявляет, что его «соблазнили и завлекли в этот брак колдовством». Анну обвинили во всех возможных изменах и обезглавили.

Для любителей исторических детективов: вся серия книг о Шардлейке – горбуне лорда Кромвеля проходит как раз на фоне перипетий личной жизни Генриха VIII. Cэнсому очень здорово удалось передать атмосферу того времени. Массовые репрессии, террор, убийства, и вечный страх сказать что-то не то при посторонних. Тысячи разрушенных судеб людей, связанных со старой церковью. В общем, очень рекомендую к прочтению.

Следующей после Анны женой Генриха стала фрейлина предыдущих жен – Джейн Сеймур. Она-то и родила королю долгожданного сына, милого мальчика, известного нам по книге «Принц и нищий». Джейн умерла при родах. Портреты ее сына Эдуарда, успевшего стать королем, но умершего в пятнадцать лет, висят в замке и сегодня.

К тому времени Генрих уже более соответствовал описанию, данному Марком Твеном. Помните, когда нищий Том предстает перед королем: «Перед ним на небольшом расстоянии полулежал очень грузный, очень толстый мужчина с широким мясистым лицом и недобрым взглядом. Огромная голова его была совершенно седая; бакенбарды, окаймлявшие лицо, тоже были седые. Платье на нем было из дорогой материи, но поношено и местами потерто. Распухшие ноги – одна из них была забинтована – покоились на подушке. В комнате царила тишина, и все, кроме Тома, почтительно склонили головы. Этот калека с суровым лицом был грозный Генрих VIII. Он заговорил, и лицо его неожиданно стало ласковым».

Марк Твен не зря описывает Эдуарда, как смелого и благородного мальчика. Таким он и был, этот маленький король. К двенадцати годам он владел несколькими языками, был спортивен, трудолюбив и прилежен. Иногда я думаю, как вообще повернулась бы история, останься он жить и править Англией? В книге «Элегантная наука о ядах от Средневековья до наших дней» Элеанор Херман описывает страшную мучительную смерть молодого Эдуарда. За несколько месяцев здоровый активный подросток превратился в измученное, истощенное и при этом страшно опухшее существо с выпавшими волосами и ногтями, с черными синяками по всему телу, c беспрерывной рвотой и кашлем. Как могло произойти такое с ребенком, чье здоровье берегли как зеницу ока? Неудивительно, что в те годы ходили упорные слухи о его медленном отравлении. Слухи эти не иссякли даже после вскрытия, при котором в легких юного короля были обнаружены очаги чахотки.

Сказать по правде, описанные симптомы в совокупности с политической ситуацией того времени и сейчас заставляют думать об отравлении. Однако современная медицинская экспертиза подтверждает выводы лекарей XVI века: туберкулез вызвал сепсис, спровоцировав выпадение волос и ногтей. Недостаток кислорода в крови вызвал цианоз, отчего кожа юноши и приобрела синий оттенок. Бедный Эдуард действительно умер от туберкулеза.

Но вернемся к замку. После смерти Джейн Генрих женился вновь и подарил замок Hever своей новой жене (казни одну жену, забери ее замок, подари другой жене – а что такого). Это был политический брак, который быстро закончился разводом. Дал согласие на брак по аватарке, имея на руках лишь портрет невесты. Но категорически отказался сближаться с этой «фламандской кобылой», когда увидел ее вживую.

А следующей женой Генриха стала двоюродная сестра Анны Болейн. Ее тоже ждал эшафот.

Удивительное все-таки семейство. Когда Анну обвинили в разврате, то заодно казнили и ее брата Джорджа Болейн, обвинив его в порочных связях с сестрой (которых, разумеется, не было). У Джорджа осталась вдова – Джейн Болейн. И вот казалось бы – твоего мужа казнили на твоих глазах, твое семейство и его покровители в опале, при дворе царит поистине сталинская атмосфера с доносами и приговорами, а тебя не тронули и даже назначили пенсию. Беги! Живи вдали от двора спокойно. Но нет же. Джейн предпринимает все усилия, чтобы вернуться ко двору, в это змеиное гнездо. И, вернувшись, начинает свою серию интриг, организуя свидания одной из последующих жен Генриха – глупой молоденькой Кэтрин Говард, с любовником. Понятно, что и сама юная королева и интриганка Джейн Болейн тоже были казнены. Кто бы мог подумать.

Все эти исторические фигуры оживают в романах Сэнсома о Шардлейке. Великолепные книги.

Английские школьники запоминают многочисленные браки Генриха по схеме divorced – beheaded – died – divorced – beheaded – survived. (развелся – обезглавил – умерла – развелся – обезглавил – выжила)

В общем, много событий крутилось вокруг замка при Генрихе.

Это был первый и, пожалуй, самый скромный из сохранившихся замков, увиденных нами в Англии.

А мы двинулись дальше к югу, покинули графство Кент и оказались в Суссексе.

Перед нами очередной замок, точнее то, что от него осталось. Bodiam castle.

Замок был построен рыцарем сэром Эдуардом Дэлингриггом в XIV веке, но сильно пострадал в гражданской войне XVII века. Однако даже в полуразрушенном виде он прекрасен – в нем есть какая-то зыбкость. Он словно мираж, проглядывающий из Средневековья и колышущийся на поверхности воды: встряхнешь головой – исчезнет.

Внутри можно дать волю воображению. Здесь был огромный камин, а вот винтовая лестница, ведущая в сторожевую башню, окно в чьей-то спальне…

На этом планы на день не закончились, а вот силы наши подошли к концу. По нашим биологическим часам приближалось утро. Мы решили ехать к гостинице и просто погулять по городу Eastbourne, в котором планировали провести ночь.

Ах, какой нас ждал домик! Какие радушные хозяева!

И окна с видом на море… блаженство.

Пошли гулять по берегу. Набрели на милый ресторанчик и поужинали.

На этом закончился наш первый день в Англии. Счастье-счастье.

Второй день

С утра мы распахнули окна и вышли на балкон полюбоваться морем и окрестностями.

А завтрак нам накрыли в комнатке с белоснежным камином.

Поболтав с добродушной хозяйкой, мы снова пошли на прогулку, только двигались теперь не вдоль моря, а по параллельным улочкам – в поисках банкомата и фруктов.

В Истборн люди едут, чтобы посмотреть на белые скалы – Семь Сестер. Собственно, ради них здесь и мы оказались.

Слева бескрайние золотые поля с вкраплениями цветов чертополоха,

справа серебристо-голубая гладь воды.

А между ними белые, белоснежные отвесные стены.

Ветер, теплый и сильный, без конца трепал траву и поднимал в воздух белые меловые хлопья, создавая ощущение бесконечного легкого снегопада. Не знаю, насколько это являние типично для «сестер», но нас посыпало на протяжении всего похода.

Ла Манш более всего ассоциируется у меня с двумя личностями.

Первая – Жанна де Бельвиль. Где-то здесь, у белых скал Англии ее утлое суденышко отбрасывало штормом от берега, когда она спасалась от французских солдат.

В первый раз Жанну выдали замуж, когда она была еще подростком. Она прожила с мужем четырнадцать лет, а после его смерти осталась вдовой с сыном и дочерью подросткового возраста. Затем был еще один брак, аннулированный родными мужа. В третий раз удача, казалось, улыбнулась Жанне – она вышла замуж по любви. Родила еще сыновей и дочь.

Будь это другие времена, вероятно, Жанна оставалась бы счастливой женой и матерью. Но жить ей выпало в разгар Столетней войны. Муж Жанны, Оливье IV де Клиссон, был обвинен в сотрудничестве с англичанами и казнен. Его голова была отправлена в Нант и выставлена на обозрение. Вероятно, это событие не просто оглушило Жанну, но произвело в ее психике необратимые изменения.

Жанна подвела сыновей к голове отца, где принесла клятву мести за коварно и подло убитого любимого мужа.

Переправившись через Ла Манш, она убедила Эдуарда III выдать ей несколько кораблей и начала жестокую и кровавую жизнь мстительницы. Жанна выкрасила корабли в черный цвет. Паруса были ярко красными. Она лично бросалась в бой при атаке на французские корабли. Брала на абордаж и военные, и торговые суда, нередко лично казня всех находящихся на корабле и оставляя в живых одного-двух человек с тем, чтобы те донесли до берегов Франции весть о «Кровожадной львице». За несколько лет переправа через Ла Манш превратилась в опаснейшее мероприятие.

Король Франции больше не мог терпеть пиратства и велел прочесать прибрежные воды Ла Манша. Корабли Жанны попали в окружение, и она, оставив своих соратников, сбежала на маленькой лодке. С ней были только два сына и несколько моряков. Они не взяли с собой ни еды, ни воды.

Воды Ла Манша только на карте кажутся узкими. Лодку Жанны без паруса шесть дней болтало в море – за это время от голода и жажды погиб ее младший сын. Когда лодку прибило к берегам Франции, Жанна была на краю гибели. Ей повезло – ее приютили бывшие сторонники мужа.

На этом пиратская жизнь Жанны закончилась. Согласно легенде, потеряв сына, она поклялась больше не брать в руки оружия. Она вновь вышла замуж, на этот раз за одного из военачальников Эдуарда III и спокойно жила в Англии до конца своих дней.

Вторая женщина, о которой мне вспоминается при взгляде на Ла Манш – Эмма Нормандская. Женщина удивительной судьбы. Какой знатной француженке доведется дважды стать королевой Англии, а также королевой Дании и Норвегии! Эмму выдали замуж за короля Англии – Этельреда Неразумного. Прозвище свое Этельред получил вполне заслуженно. Судя по всему, его периодически «накрывало» припадками, связанными с психологическими травмами, полученными в детстве, когда его брат Эдуард Мученик был убит при участии его матери. Та хотела избавиться от пасынка и усадить на трон родного сына. Усадила. Король из Этельреда вышел слабый. Устроенная им резня датчан спровоцировала жестокие набеги последних на Англию. Эмме и Этельреду периодически приходилось переплывать Ла Манш и укрываться в Нормандии. После смерти Этельреда к власти в Англии пришел датский король Кнуд Великий. Он был женат. Но, заняв английский трон, оставил свою датскую супругу и женился… на Эмме. Так Эмма вновь стала королевой Англии. В 1028 Кнуд завоевал Норвегию, и Эмма стала еще и Норвежской королевой.

(Кстати, чуть отвлекусь. Сверженный король Норвегии Олаф вынужден был бежать, и бежал он в Россию, к Ярославу Мудрому, захватив с собой малолетнего сына Магнуса. После смерти Олафа Ярослав усыновил Магнуса, так что будущий норвежский король вырос в Новгороде. Магнус смог вернуть себе трон, но наследников не оставил, и на смену ему пришел брат Олафа Харальд (знаменитый поэт-викинг и его русская жена Елизавета Ярославна, но это мы оставим для рассказа о Норвегии.)

А пока вернусь к Эмме. Кнуду она родила сына Хардекнуда, а вот Эдуарда – своего первенца от прежнего мужа – совсем забросила. Когда он подрос и, приехав из Нормандии, взошел на Английский престол, то первым же делом отомстил матери, арестовав ее и лишив всего имущества. Его детство вдали от матери на противоположном берегу Ла Манша тоже не прошло бесследно для психики. Даже женившись, он принципиально оставался девственником и никакие разговоры о наследниках не могли заставить его вступить в связь с женщиной. Эдуард Исповедник был канонизирован, Уэссекская династия прервалась. Да и бог с ней, зато вскоре к власти пришел Вильгельм Завоеватель, а там и до Плантагенетов рукой подать. Вот когда развернулась настоящая движуха. Ух! А я жду третью книгу трилогии Патриции Брейсвелл об Эмме Нормандской. Скандалы-интриги-расследования.

И раз уж зашла речь о неприятных монархах, то, как говорится, не могу молчать. Хоть история и не о Ла Манше, а о заливе восточнее, а все же здесь, на берегу, вспоминается Иоанн Безземельный, потерявший свои драгоценности, золото и корону. Обоз короля, пересекающий залив, был застигнут приливом. Король сумел спастись, но его сокровища были потеряны. Это, конечно, не точно как и все, что нам известно о 1216. Тем не менее, событие стало основой увлекательного романа моей любимой Элизабет Чедвик «Сокровища короля».

И еще одна ассоциация. Понятно, что плывущего за подвесками д’Артаньяна справедливо было бы оставить Франции, но вот герцога Бекингема-то из головы не выбросишь. Тем более, что Фельтон убил его в апартаментах неподалеку от этих мест, также на берегу Ла Манша. Бекингем – это вообще моя травма. Его образ в романе Дюма, его любовь к Анне Австрийской всегда были для меня чем-то вроде остаповской «хрустальной мечты», которой нельзя касаться грязными лапами. А потом я выросла и узнала именно о грязных лапах. Точнее о мерзком, рахитичном, чесоточном старикашке с дрожащими ногами, Якове I, чья ненависть к воде была столь велика, что он не мылся вообще никогда, так что дамы с трудом могли находиться с ним в одной комнате. И о битвах среди юных красавцев за сердце этого грязнули. И о том, как Бекингем преуспел в этой борьбе.