Город Драконов. Книга пятая

– Как лорд Бастуа и лорд Эдингтон? – тихо спросил лорд Гордан.

Что я могла ответить ему на это? Младший следователь лорд Эдингтон, напарник и давний друг лорда Гордана, был чудовищно изранен во время нападения Зверя на полицейское управление, и даже доктор Эньо не поставил бы и пенса на его жизнь. А потому лорд Арнел рискнул и начал первичную трансформацию по моей схеме, но без меня. В результате в огромном подземелье бесновался багрово-черный дракон исполинских размеров, реагирующий на любые слова и обращения исключительно агрессией. Безмерной, неконтролируемой, чудовищной агрессией. И мне еще только предстояло выяснить, существует ли шанс вернуть ему сознание и осознанность, ведь сейчас ни времени, ни, соответственно, возможности вплотную заняться им у меня не было. Произошедшее с лордом Бастуа было по-своему гораздо хуже. Выступивший с инициативой стать первым, кто пройдет трансформацию, старший следователь прошел ее лишь частично. И, несомненно, опыт, проведенный лордом Давернетти, был в некоторой степени успешен, ведь лорд Бастуа сохранил и разум, и самосознание, и… человеческую голову. В самом прямом смысле данного выражения. Но с одним существенным недостатком – провести обратную трансформацию Давернетти не смог, как, впрочем, не сумела и я.

– Не знаю, что делать, – призналась лорду Гордану. – Нужны опыты, исследования, потребуется прямой контакт с подвергаемым опытам… и Господь ведает, что еще.

– Время? – предположил полицейский.

И это время мы сейчас старательно пытались выиграть. Время. Мы уже упустили его. И я безумно корила себя за то, что не догадалась о причастности герцога Карио к убийству леди Карио-Энсан сразу же. Ведь могла бы. Действительно могла бы. Потому как единственный, кто в тот вечер на балу у Арнелов был абсолютно уверен в смерти леди Елизаветы, – это ее отец. И мне следовало обратить внимание на данный факт. Следовало.

– Анабель, – очень мягко позвал лорд Гордан.

В нарушение всех правил морали и этикета я сделала шаг и уткнулась лбом в плечо дракона.

Один шаг… а наш враг опережал нас уже как минимум на десяток. И в отличие от лорда Арнела, у него из ученых имелась не только я, у него в распоряжении была вся мощь магической теории, все столичное ученое сообщество и даже все разработки университета Генверт – чудовищные, нечеловеческие, страшные, но весьма эффективные.

– От вас веет ароматом мяты, – прикасаясь к моим волосам, но, как истинный джентльмен не прикасаясь ко мне, заметил лорд Гордан.

– Бетсалин несколько перестаралась с моей ванной. Запах неприятен? – Я взволнованно посмотрела на дракона.

– Нет, – едва заметно улыбнувшись, ответил полицейский. – Но он перебивает ваш запах, и вот это уже несколько неприятно.

– М-м-мой запах? – очень сложно было вернуться мыслями от интриг герцога Карио к моменту «устройства» моей личной жизни. – И какой же у меня запах?

Осторожно прикоснувшись к моей щеке, лорд Гордан тихо ответил:

– Вы пахнете счастьем, Анабель. И весной. Очень ранней, но бесконечно счастливой весной.

Улыбнувшись, судорожно вздохнула. Нужно было собраться и приступать к игре, в которой все роли уже были распределены и определены. И оставался лишь один нюанс, о котором не было известно ни лорду Арнелу, ни лорду Давернетти, ни даже моей обожаемой миссис Макстон: спустя положенное после помолвки время мы с лордом Горданом тайно спустимся к подножью Железной Горы и в Рейнхолле заключим брак. Законный для империи и крылатого народа брачный союз. И глава Вестернадана ничего не сможет с этим поделать, потому как будет занят.

– Все получится, – тихо заверил меня лорд Гордан.

«Вы станете моим мужем», – не веря самой себе, мысленно произнесла я.

Видит Господь, я, в отличие от прочих невинных девиц, боялась вовсе не брачной ночи… я боялась того момента, когда о моем браке станет известно лорду Арнелу. В итоге я представляла себе вовсе не свадебный обряд и произнесение обоюдных клятв, а ярость дракона, который в данный момент считает, что он не проиграл и не проиграет в принципе.

– Главное, чтобы в нужный момент вы сказали мне «да», – пошутил мой нареченный.

– Главное, чтобы после моего «да» мэрия Рейнхолла продолжила свое существование, – неловко отшутилась.

Поведя плечом, лорд Гордан безмятежно сообщил:

– По моему мнению, мэрии Рейнхолла давно требуется ремонт.

– Какой? – с нервным смехом полюбопытствовала я.

– Капитальный, – улыбнулся дракон.

– Главное, чтобы не основательный, – высказала собственное мнение.

– Основательный? Хм. Говоря откровенно, здание в принципе расположено не в самом лучшем месте, и там весьма неплохо будет смотреться, к примеру, ботанический сад.

Ох, это был уже вовсе не повод для шуток.

– Вы полагаете, что все может зайти так далеко? – абсолютно серьезно спросила его.

– Я полагаю, что мы справимся, Анабель, – так же серьезно ответил лорд Гордан.

«Миссис Анабель Гордан», – нервно проговорила про себя.

Будущая миссис Гордан, которая уже сейчас видит в кошмарах, как в момент подписания брачного соглашения распахиваются двери и врывается лорд Арнел… Дальнейшее в моих кошмарах было кошмарно настолько, что я просыпалась чуть ли не с криком и, по счастью, благодаря пробуждению не досматривала кошмарный сон до конца.

– Вы вся дрожите, – констатировал младший следователь.

– Это нервное, – заверила я.

– В таком случае, полагаю, этот ужин все же стоит отложить? – Сказано было полувопросительно, но мы оба понимали, что решение остается за лордом Горданом.

И все же:

– Полагаю, стоит придерживаться оговоренного плана, – высказалась я.

Но неделю назад этот план казался мне гораздо легче и безопаснее, чем сейчас. Возможно, потому что неделю назад мне еще не снились кошмары о том, что произойдет, когда все станет известно лорду Арнелу.

– Вас заберет лорд Давернетти? – уточнил лорд Гордан.

– Нет, лорд Арнел прибудет к одиннадцати.

И меня ожидает еще один полет на драконе. Это экономило время – более полутора часов сэкономленного времени на путь в поместье Арнелов. И еще полтора часа экономии на обратном пути. Жаль, что экономия времени вовсе не означала экономию моих нервов, но мы были на войне, а на войне такие несущественные мелочи, как страх высоты, никого не волнуют. Впрочем, я и не делилась своими страхами с лордом Арнелом. Единственным, с кем я делилась переживаниями, был лорд Гордан, единственным, кому я могла рассказать все, был лорд Гордан, единственным, кто точно никогда и ни за что не осудит, был лорд Гордан. И жизнь в браке с ним представлялась мне тихой уютной гаванью, с совместными завтраками, рождением детей, зимними праздниками, в которые под раскидистой елью наши малыши будут разворачивать свои подарки, а мы с супругом, сидя у камина, будем обмениваться счастливыми улыбками и взглядами, радуясь радостям своих детей. И это было бы прекрасно – мечтать о своем будущем, о детях и о тихой семейной жизни, но… страшной черной тенью над моим будущим спокойным счастьем нависал неумолимый лорд Арнел. И он пугал меня существенно больше, нежели особенности высшего общества Вестерна-дана.

– Анабель, – лорд Гордан привлек меня к себе и обнял вовсе не чинно и пристойно, как поступал до этого, а искренне и нежно, стараясь успокоить и ободрить, – брак – это то, что никто и никогда не посмеет оспорить.

О, боюсь, я знала тех, кто посмеет. Как минимум одного.

– В крайнем случае, – теплое дыхание дракона коснулось моих волос, – сбежим к оборотням. Точнее – слетим.

– Слетаем, – с улыбкой поправила я.

– Мы же на горе, и нам придется спускаться вниз. К тому же «слетим» звучит забавнее, – не согласился полицейский.

Что ж, в этом я была с ним полностью согласна.

Легкое прикосновение к моей щеке и повторный совет:

– Прочитайте статью.

– Непременно, – заверила я.

Лорд Гордан кивнул и покинул кабинет профессора Стентона, обернувшись на пороге. Я слабо улыбнулась, без слов заверяя, что пребываю в полном спокойствии и порядке. Не то чтобы мне поверили, поэтому лорд Гордан одними губами произнес: «Я рядом».

Сопроводив его уход тяжелым вздохом, я обернулась к столу и, отыскав нужную газету, вытянула ее из стопки бумаг. Забавная особенность – в то время как в столице империи имелось девять периодических изданий, делящихся на утренние, дневные, вечерние новости, желтую прессу и иллюстрированные полицейские новости, будоражащие воображение и отнимающее спокойствие у наиболее впечатлительных граждан, в Вестернадане работало всего одно типографское учреждение, печатающее всего одно издание, которое совмещало в себе всё: дневные, вечерние и выпускаемые субботним вечером итоговые новости, серьезные статьи, сплетни и репортажи. Серьезное смешивалось с несерьезным, и традиционно все это сопровождалось иллюстрациями, которые и отличали итоговый выпуск от всех прочих.

И совершенно неожиданным оказалось то, что самой важной новостью за всю прошедшую неделю стала я!

«Воскресный полдень был в самом разгаре, из храмов выходили после утренней мессы человеческие жители нашего достойнейшего города, разъезжались по светским раутам и приемам почтенные потомки отцов-основателей Вестернадана, беспечно играли в заснеженном городском парке дети под строгим присмотром готовых ко всему гувернанток… но даже последние оказались совершенно не готовы к произошедшему далее!»

Сколь много пафоса и сколь ужасный слог, подумалось мне.

Читать далее не было никакого желания, и я бы вовсе швырнула это издание куда-нибудь в камин, потому как картинка, иллюстрирующая описываемое событие была… мягко говоря, вызывающей желание сходить к редактору «Illustrated News» и побеседовать лично и совершенно не вежливо. На картинке была изображена миссис Макстон, раза в три поболее имеющихся объемов, несущая на крестообразном шесте черную ночную сорочку, следом, брезгливо придерживая платье, под которым имелись демонстрируемые всем полосатые синие чулки истинной старой девы, двигалась я, а за мной, истекая по́том с выражением максимального трагизма шествовали мистеры Уоллан, Илнер и Оннер. Они с трудом несли три внушительных сундука, на которых имелась надпись: «Секретные материалы профессора Стентона».

«ОНА ОТДАЛА ВСЕ!!!» – гласил основной заголовок статьи.

Если бы кто-то потрудился просмотреть утренние и дневные новости за тот же день, обнаружил бы краткую заметку о том, как мисс Анабель Ваерти публично передала все научные разработки, монографии, описания и прочие труды профессора Стентона работникам мэрии. Да, это был сундук, картонный, внушительный, но достаточно легкий для того, чтобы я могла попозировать с ним в руках перед фотокорреспондентами. Но куда там! Увиденная мной иллюстрация затмевала любые официальные снимки! О, сколько драматизма она несла! Сколько информации! Сколько поводов для досужих разговоров и предположений! К примеру, я и миссис Макстон выглядели гордыми и довольными, а вот мужская половина нашего дома явно терзалась угрызениями совести по поводу того, что предали своего хозяина и господина, дракона, подарившего им крышу над головой. И нет, я не придумала это сама – внизу, под иллюстрацией, имелась расшифровка каждой детали рисунка. И лишь прочтя ее, я обратила внимание на то, что одна из гувернанток, засмотревшись на наше шествие, не успела поймать падающего с дерева малыша и тот лежит на снегу со сломанной шеей, а невдалеке молодая мать теряет сознание при виде этой трагедии. В другой же части иллюстрации кот сидел на дереве, жуя только что пойманную птицу, а та продолжала кричать, моля о спасении, но спасения не было. В довершении ко всему на дереве паук доедал муху, пойманную в сеть! Помилуй, Господи, но откуда в заснеженном саду в лютый мороз взяться как пауку, так и мухе?!

Воистину, после подобного мне совершенно не хотелось читать, что там будет далее в этом чудовищном литературном шедевре желтой прессы, но текст оказался разительно отличающимся от отвратительной иллюстрации:

«Несомненно, мы все должны признать один неоспоримый факт – мисс Анабель Ваерти весьма быстро и профессионально провела научные изыскания и определила, что чудовищный ночной маньяк убивает лишь девушек в белых ночных сорочках! Острейший ум, удивительная для столь юной особы проницательность – и открытие, остановившее гибель жительниц Вестернадана!»

Я перечитала дважды, ища, где во всем этом подвох, и, к своему удивлению, не обнаружила его.

Далее в статье сообщалось:

«Излишне говорить, что, несмотря на свой моральный облик и весьма сомнительную репутацию, мисс Ваерти оказалась весьма полезна Вестернадану и его жителям. Но если юная мисс столь умна, могла ли она поддаться чарам профессора Стентона и очернить себя статусом его незаконной жены или же в действительности все было куда пристойнее и почтенный дракон действительно имел с девушкой исключительно профессиональные отношения? Этот вопрос уже которую неделю будоражит умы в нашей редакции!»

Я присела на край стола, с неожиданно возникшим интересом вчитываясь в слегка размытые от непогоды строки:

«Наш срочный корреспондент выехал в столицу для сбора информации о личности столь неожиданно и спасительно появившейся в нашем городе мисс Анабель Ваерти. Какие новости он привезет? Каким будет результат журналистского расследования? Правда ли, что профессор Стентон обманом разлучил юную ассистентку Ваерти с ее женихом? И что скрывается за образом милой и приветливой, обремененной высшим образованием девушки в голубом?»

И я поняла, почему лорд Гордан порекомендовал мне прочесть данный… опус. Все эти вопросы или как минимум часть из них в обязательном порядке прозвучат сегодня на званом ужине. Об этой статье едва ли знали лорд Арнел и лорд Давернетти, занятые куда более важными делами, чем чтение прессы, но дамы Вестернадана, несомненно, были в курсе.

Но одного я понять не могла – откуда? Откуда такое желание выпустить материал, публикацию коего определенно не одобрит Арнел? Откуда информация о моем женихе, поданная в подобном ключе? В столице ходили устойчивые слухи о том, что Жорж бросил меня, как не оправдавшую надежд и доверия, и только. Но еще непонятным было, почему демонстрируется столь явное желание привлечь внимание к журналистскому расследованию?

Задумчиво я вышла из кабинета профессора, все так же держа газету, и крикнула, приблизившись к перилам:

– Себастиан!

Это было ошибкой. Большой ошибкой с моей стороны. Стараясь скрыть свои замыслы и планы, я не называла лорда Гордана по имени даже мысленно, но, поддавшись нахлынувшим подозрениям, допустила чудовищный промах. И кара небесная не заставила себя ждать.

– «Себастиан»? – язвительно переспросил вышедший из гостиной лорд Давернетти.

В руках у него был вовсе не чай, а янтарный бурбон, охлаждаемый кубиками льда, в глазах – нескрываемое растущее подозрение. Вышедший вслед за ним лорд Гордан учтиво произнес:

– Да, Анабель. Что-то случилось?

Все еще нервничая по поводу возникшего у старшего следователя подозрения, я вежливо попросила лорда Гордана:

– Закройте дверь.

Дракон вопросительно указал на дверь в гостиную, где находилась сейчас леди Давернетти. Я утвердительно кивнула. Младший следователь любезно исполнил просьбу, старший следователь не менее любезно наложил на дверь изолирующее любой звук заклинание. Оба были крайне любезны.

– Эта статья, – я качнула газетой, – вызывает некоторые вопросы.

– Определенно, – согласился лорд Гордан.

– Боюсь, я не об этом, – была вынуждена признать я. И, облокотившись о перила, зачитала: – «Наш срочный корреспондент выехал в столицу для сбора информации о личности столь неожиданно и спасительно появившейся в нашем городе мисс Анабель Ваерти. Какие новости он привезет? Каким будет результат журналистского расследования? Правда ли, что профессор Стентон обманом разлучил свою юную помощницу с ее женихом?»

Лорд Гордан, прослушав то, что уже, несомненно, читал, произнес лишь:

– И что?

Реакция лорда Давернетти была абсолютно иной.

– Черт! – выругался он, зашвырнув бокал с бурбоном куда-то в глубину дома, где тот разбился, судя по звуку, о стену. – Журналюга! Треклятый журналюга!

В следующее мгновение Давернетти ринулся к выходу, не обременяя себя такой несущественной мелочью, как шляпа и плащ. Но остановила я его не поэтому – у Давернетти с ростом могущества выходили на редкость раздражающие заклинания, снять которые становилось крайне непростой задачей, и потому любезно наложенное им на двери заклинание проще было попросить снять дракона, чем страдать после над ним самостоятельно.

– Лорд Давернетти, – устало позвала я.

– Прости за бокал, принесу другой, – отозвался он, распахивая входную дверь.

Страдальчески вздохнув при мысли о том, сколько «бокалов» принесет отличающийся в плане дарения любовью к существенным масштабам старший следователь, я напомнила:

– Заклинание.

Дракон остановился, прошипел деактивирующую формулу, взглянул на меня неподобающим изучающее-пристальным взглядом и произнес возмутительное:

– Тебе идут распущенные волосы, Бель.

Провокационное заявление, переход на «ты» и явное предвкушение моего ответа.

Напрасно он ожидал гнева или раздражения, я лишь мило улыбнулась и пожелала:

– Благополучного полета, лорд Давернетти.

Но если в мире и существуют драконы, предпочитающие сдаваться, то Вестернадан определенно не являлся местом их обитания.

– Халат весьма примечательный так же, особенно если принять во внимание, что под ним ничего нет, – продолжил глава полицейского управления.

Но нет, меня более так просто не задеть.

– Вы ошибаетесь, но это не имеет никакого значения, лорд Давернетти. Зная вас, вынуждена напомнить, что вам не впервой ошибаться, не так ли?

Удар был жестоким, но и ему не стоило так нагло лгать об отсутствии одеяния под моим халатом.

Глаза старшего следователя полыхнули зеленоватым сиянием, лицо приняло весьма угрожающее выражение, но продолжать перепалку лорд Давернетти не стал. В отличие от лорда Арнела, он все еще находился под действием «Dazzle» и потому в полной мере видеть меня не мог. Слышать, угадывать по расплывающемуся силуэту, но отчетливо видеть – нет. Я догадывалась, что он старательно пытается подобрать ключи к «Dazzle», и именно по этой причине его заклинания становятся все сильнее, но разве можно подобрать ключ к обычному куриному яйцу? Нет. И потому я прекрасно знала, что все усилия напрасны. Знала, но сообщать об этом дракону не собиралась вовсе.

– Сообщишь Арнелу, – хрипло приказал лорду Гордану Давернетти, собираясь покинуть мой дом.

Последний взгляд на меня, и дракон шагнул в метель.

– Я все уберу! – крикнула откуда-то Бетси.

– Спасибо, – поблагодарила, искренне признательная за то, что не придется делать это магически.

Лорду Гордану тоже следовало меня покинуть, выполняя приказ руководства, однако, в отличие от своего начальства, Себастиан все же нашел в себе силы признать:

– Анабель, я мало что понял.

– Увы, я тоже, – сообщила задумчиво. – Но кто-то явно покинул территорию Железной Горы без дозволения мэрии и в то же время с помощью тех, кого определенно заставили проявить любопытство этой неимоверной статьей в газете – с помощью дам Вестернадана.

– Дьявол! – выругался лорд Гордан. И тут же извинился: – Простите, Анабель.

Но я, заинтригованная его реакцией, поинтересовалась:

– Вам что-то известно?

– Да, – стремительно направляясь к дверям, ответил дракон. – Матушка ныне в полдень справлялась о том, кто сегодня дежурит на северных воротах. И я ответил, ни о чем не подозревая. Мне необходимо срочно доложить об этом лорду Давернетти.

Когда и он покинул дом профессора Стентона, я осталась стоять наверху, в задумчивости глядя на газету. Было о чем подумать.

– И мы все это так оставим? – вопросила подошедшая миссис Макстон. – Леди Гордан, похоже, уже начала действовать.

– А что мы можем сделать? – растерянно вопросила я.

– Чай, – мгновенно предложила домоправительница.

– Рыбу! – крикнул с кухни мистер Оннер. – Мистер Илнер, куда вы дели ту, что закупили для собачьей похлебки?

– Немного свинцовых опилок на стул. – Мистер Уоллан удивил своей изобретательностью.

– Давайте мне, я подсыплю! – заверила Бетси, собирающая осколки разбитого старшим следователем бокала.

– Мисс Ваерти, мне уже можно заниматься лошадьми? – осведомился мистер Илнер.

– Нет! – разом выкрикнули и я, и доктор Эньо, который показался в дверях, ведущих из кухни.

– Д-д-д… – «дьявол», верно, хотел сказать он. Но, натолкнувшись на суровый взгляд миссис Макстон, тут же исправился и выговорил: – Д-д-досадно.

И тут из моей спальни донеслось:

– Я закончила с платьем!

– Моя проворная миссис, – улыбнулся с нескрываемой гордостью доктор Эньо.

– Совершенно потрясающая женщина! – с чувством воскликнула миссис Макстон.

– И что эта потрясающая женщина сделала с моим платьем? – Из гостиной вышла возмущенная леди Давернетти.

– В отличие от вас, ничего возмутительного! – тут же ответила ей миссис Эньо.

И я вдруг подумала, что практически счастлива, вопреки всем, всему и перспективам. Хорошо, когда рядом с тобой люди, действительно хорошие люди. Тогда и любые трудности не страшны. А леди Гордан сегодня придется нелегко!

– Бетси, вы успеете сделать мне прическу? – спросила, учитывая, что с посыпанием стульев свинцовой стружкой у моей горничной может и не хватить времени на меня.

– Лиззи сделает вам прическу! – непререкаемо заявила леди Давернетти.

– Конечно, мисс Ваерти, все сделаю! – крикнула Бетси.

И я удалилась в свою комнату.

* * *

Гости приехали ровно в семь вечера.

Первыми, как и полагается, прибыли леди и лорд Гордан, и, боюсь, они же останутся и последними, так как ожидать Себастиана уже не имело смысла. Я встречала супружескую чету в небесно-васильковом платье, прожигаемая гневным взглядом леди Давернетти, которая, забыв от возмущения о своих обязанностях моей официальной наставницы, вместо того чтобы представить меня моим будущим свекру и свекрови, лишь прошипела:

– Треклятая миссис Эньо!

– Я бы вас попросил! – вступился за супругу доктор.

– Осторожно, леди, – едва слышно произнесла стоящая на шаг позади меня Лиззи, – миссис Эньо превосходно бросает сковородки. Отточенный и отработанный навык. Не думаю, что вам стоит провоцировать ее вспомнить о нем.

Я даже с некоторым уважением оглянулась на горничную. На полторы головы выше меня, она казалась крайне нескладной и не слишком умелой. Но едва Бетси закончила с моей прической, Лиззи подошла и в несколько движений превратила скромную домашнюю прическу в изысканную и праздничную, попросту высвободив некоторые прядки из ослабленного пучка. После заколола локоны покрытыми синей эмалью цветочками из серебра и вовсе создала что-то восхитительное. Не уверена, что такая прическа была к месту, но результат понравился даже Бетси, и она уговорила меня оставить все как есть. В итоге данного эпизода к Лиззи с уважением начали относиться все женщины в доме. А после только что услышанной фразы и с некоторым опасением…

– Гхм, – откашлялась леди Давернетти. И, решительно выступив вперед, начала с приветственного: – Лорд и леди Гордан, как мы рады вашему приезду! Позвольте представить вам мою воспитанницу, замечательную, скромную и безупречно нравственную мисс Ваерти.

Лорд Гордан показался мне более старшей, непримиримой и менее благородной копией Себастиана Гордана, от леди Гордан у младшего следователя, к счастью, не было ничего. Ни бледного неприятного лица, ни презрительно поджатых губ, ни колючего взгляда, ни, видимо, вечно недовольного выражения на этом самом неприятном лице. Бесспорно, тот редкий случай, когда искренне радуешься, что твой будущий супруг не состоит в родстве с этой женщиной.

– Лорд Гордан, – я присела в реверансе, – леди Гордан.

Театр начал свое представление.

– Мисс Ваерти, – проговорила леди Гордан, не постеснявшись достать лорнет и пристально изучить меня с его помощью, видимо, на предмет замечательности и нравственности.

Ибо скромности мне было не занимать. Поверх и так весьма скромного платья, подаренного леди Давернетти, шел накладной кружевной воротничок-стойка, украшенный овальной синей булавкой, что удерживала весь отрез кружевной ткани, закрывающий верх платья до самой груди. Ажурные голубые перчатки скрывали мои ладони и кольцо лорда Арнела, которое могло вызвать вопросы. Помолвочное кольцо лорда Гордана было надето поверх перчатки, таким образом недвусмысленно намекало всем, для чего мы здесь сегодня собрались.

– Искренне рад встрече с вами, моя дорогая будущая сноха, – произнес лорд Гордан-старший, изысканно и непринужденно склоняясь к моей руке.

И пока леди Гордан, словно оглушенная фразой своего супруга, прожигала меня разъяренным взглядом, лорд Гордан поприветствовал леди Давернетти, миссис Эньо и даже, что неимоверно смутило миссис Макстон, ее саму. Подобное почтение было чрезмерным, но отец младшего следователя объяснил все весьма достойно: