Айна из Замка. Книга Айны

Только после этого Айна поняла, что толстое твердое колено больше не давит ей на хребет и можно выдохнуть. С трудом преодолевая крупную дрожь, она подняла голову и увидела, где находится, – в глухой темнице без окон. На полу у нее под ногами лежал тонкий слой соломы, как в деревенских домах. Знакомый запах напомнил Айне о скотном дворе родного замка, но, когда она услышала голос Роны, стоявшей у нее за спиной, наваждение исчезло.

– Не захотела по-хорошему, дрянь такая, будет по-плохому. Скоро ты отсюда не выйдешь, а когда выйдешь… по струнке ходить будешь! – И Рона добавила еще несколько слов, каких Айна никогда не слышала прежде от женщин.

Свет фонаря за спиной качнулся, мазнув тенями по стене, дверь с лязгом захлопнулась, и Айну окутала тьма.

Убедившись, что рядом больше никого нет, она еще раз всхлипнула, но тут же поняла, что не может даже утереть слезы: руки Айны были надежно распяты вдоль бревна, вынуждая ее стоять на коленях возле этой привязи. Ни убрать волосы с лица, ни унять внезапный зуд под лопаткой, ни обнять себя, чтобы согреться, – она ничего не могла. Только устало сесть на пятки, упереться лбом в гладкую поверхность бревна и дрожать от холода.

«Светлая Матушка Небесная, где же ты? Почему я здесь? Ну почему?..»

Слезы опять подступили к ресницам, и Айна изо всех сил зажмурилась, пытаясь не выпустить их наружу.

«Я хочу домой, – думала она, прижимаясь к бревну лицом так, чтобы дерево впитало влагу. – Хочу к маме…»

Понемногу глаза Айны привыкли к темноте, и она различила где-то вверху, под самым потолком темницы слабое свечение. Словно там скрывалось надежно заколоченное оконце, которое все же пропускало едва заметный свет. Однако вскоре и это пятно померкло – на город опустились сумерки.

«Сколько они будут держать меня здесь? Всю ночь? Или несколько дней?..» – Айна не боялась голода, но холод был почти невыносим.

Увы, звуки за дверью появились гораздо раньше, чем она ждала. И эти звуки Айне не понравились. Решительные шаги, злая ругань, сдавленный вой. Извернувшись, Айна увидела, как крепкий стражник Дома Цветов затаскивает в темницу Лиана, держа его на плече, точно куль с репой. Следом за ними вошли Рона и Арнис.

– Куда его, ваша милсть? – Стражник не обращал внимания на попытки Лиана освободиться. Он крепко держал извивающегося мальчишку, зажав обе его руки. Во рту у Лиана торчала та самая окровавленная тряпка. – Скамеечка-то уже занята, я погляжу…

– Вон веревка на стене, – коротко бросил Арнис. – Свяжи и оставь как есть. Сначала посмотрит, как девку будут пороть, а после на ее место отправится, гаденыш.

Рона повесила фонарь на крюк и скрестила руки на груди.

Айна с трудом сделала вдох. Ее зубы начали выбивать громкую дробь, будто по комнате скакала маленькая безумная лошадь. Как в страшных сказках тетки Саны. Костяная лошадка с дырами вместо глаз…

Арнис подождал, пока стражник надежно свяжет руки Лиана за спиной, выставил громилу прочь из темницы и только после этого приблизился к мальчишке.

– Ну что, щенок, смотри. – Хозяин дома рывком выдернул тряпку у него изо рта. – Смотри на свою сестричку. Можешь даже орать. Никто вас тут не услышит. И имей в виду: половину ударов она получит за твою выходку.

«А с ним-то что успели сделать?» – мелькнула испуганная мысль у Айны. Мелькнула и исчезла, когда она увидела, как хозяин дома берет со стены длинную узкую плеть. Арнис скривил тонкие губы в предвкушающей улыбке и перебросил рукоять из одной руки в другую. Его острая бородка масляно блестела в свете факела.

– Я предупреждал вас, крысиные отродья… Мне нужны послушные работники, а ваши шкуры стоили не так дорого, чтобы их беречь. Сегодня я преподам вам урок, и второго уже ждите. Отсюда вы, деточки, или выйдете шелковыми, или не выйдете вовсе.

Первый удар застал Айну врасплох. Она до последнего не верила, что с ней такое может случиться. И что это будет так больно.

Ей не удалось сдержать крик.

А плеть опустилась снова.

И снова.

И еще раз, отсекая прочь все, кроме боли.

И тогда закричал Лиан.

Айне показалось, что от этого крика дом должен расколоться пополам, а крыша рухнуть до самого основания. Но вместо того внезапно погас фонарь, словно его уронили в бочку с водой, а затем сверху действительно раздался грохот, как будто взорвалась гигантская крынка с забродившим вишневым вареньем.

Арнис грязно выругался, Айна услышала, как он бросил плеть на пол и быстро направился к выходу. Рона поспешила за ним, забыв запереть дверь. Ее толстые ноги нелепо шаркали по полу, будто огромная мышь семенила прочь.

Невзирая на боль, Айна не выдержала и рассмеялась. Смех прозвучал так страшно, что она оборвала его прежде, чем следом успели вырваться неизбежные всхлипы.

– Лиан! – крикнула она, чувствуя, как слезы опять заливают лицо.

– Айна! Подожди, я сейчас! – В темноте было слышно, как он вскочил с пола и подбежал к ней. – Вонючее пекло, веревка мешает!

– Ли… Они все равно сейчас вернутся… – Надеяться на чудо не хватало сил.

– Не вернутся.

Айна даже вздрогнула, когда услышала, каким голосом ее маленький друг произнес эти слова.

– Почему? – Волоски у нее на руках отчего-то вдруг встали дыбом.

– Не важно. Не вернутся, и все! – Лиан опустился на колени и прижался щекой к ее плечу. – Айна, тебе очень больно?

Она закусила губу. Ей не хотелось врать. И говорить правду – тоже.

– Ли, тебе надо бежать. Сейчас. Пока никого нет. Может, у тебя получится…

– Нет! – Айна почувствовала, как он сердито тряхнул головой. – Уйдем вместе!

У нее не было сил спорить. Спина горела огнем, а голова все еще кружилась от вина.

– Ты не сможешь освободить мои руки…

Лиан зарычал от злости.

– Смогу!

Он снова вскочил и принялся возиться в темноте, роняя время от времени слова, которые не подобает знать юным мальчикам. Путы мешали его пальцам двигаться, но гнев придавал сил.

Между тем откуда-то сверху доносились странные звуки. Айна ждала, что их мучители вот-вот вернутся, но время шло, а в темницу так никто и не приходил. Зато нарастал непонятный гул и в воздухе запахло горелым.

– Что там? – испуганно прошептала она. – Что-то происходит!

Лиан не отвечал, только громко пыхтел и возился где-то возле ее левой руки.

– Твою… как же неудобно-то! – в отчаянии пробормотал он, но вдруг что-то щелкнуло, и рука Айны оказалась на свободе.

– Ли! Тебе удалось! Но как?!

В темноте прозвучал короткий звонкий смешок.

– Да там простой замок. Без ключа. Я увидел, когда факел горел. Скорее открывай второй и развяжи меня! Надо бежать!

Она нащупала браслет на правой руке и принялась судорожно искать место, где тот запирался.

– Там такой штырек с петлей, – подсказал Лиан, – надави на него.

И тогда Айна наконец поняла, что нужно сделать. Второй щелчок вышел еще громче.

Едва металлический обруч свалился с ее запястья, она попробовала вскочить на ноги. Получилось плохо: Айна едва не упала, но ухватилась за бревно и все же сумела распрямиться. Про свою спину она старалась не думать, словно это спина какого-то другого человека.

– Где ты, Ли?

– Здесь, – Он сделал шаг и оказался совсем рядом – так, что Айна смогла на ощупь отыскать его и ухватить за плечо. – Скорее развяжи веревку!

Пальцы плохо слушались, соскальзывали с толстой пеньки. Распутать в темноте крепкий узел, завязанный мужской рукой, казалось почти невозможным. Айна едва не плакала от отчаяния, а Лиан только часто дышал. Она ощущала, как вздымается и опускается его грудь.

Внезапно Айне показалось, что из-за двери сочится едва ощутимый свет, и, присмотревшись, различила очертания веревки.

– Идем! – она схватила Лиана за плечо и увлекла за собой к двери. – Я ничего не вижу в темноте, а там, кажется, есть фонарь!

Свет шел с верхнего этажа и был гораздо ярче, чем Айна запомнила, когда они спускались вниз. Словно наверху запалили разом не один, а несколько десятков фонарей. Нехорошая догадка заставила сердце Айны биться быстрее. Зато здесь она и в самом деле отлично видела веревку. Стиснув зубы и ломая ногти, Айна снова вцепилась в узел, и понемногу он начал поддаваться.

Еще чуть-чуть…

– Ох, спасибо! – Лиан радостно сверкнул шальными глазами, в которых отразились сполохи с верхнего этажа. Он сморщился, потерев запястья, и вдруг отвел взгляд. – Айна… я дам тебе свою рубашку!

Ну да, она все еще была в чем мать родила. Но почему-то уже почти не испытывала смущения или стыда. Это казалось таким пустяком теперь.

Рубашка Лиана, конечно, едва доходила до бедра. Но хоть что-то.

– Спасибо, Ли… Идем! Нам надо скорее выбираться отсюда. Мне кажется, там что-то очень нехорошее наверху происходит.

Лиан кивнул и крепко взял ее за руку.

Сначала они поднимались по лестнице крадучись, опасаясь, как бы кто не схватил обоих за шкирки и не отволок обратно в темницу. Но чем выше уходили ступени, тем отчетливей становилось понятно, что в этом заведении больше никому нет дела до двух полуголых безымянных детей.

Дом горел.

Едкий злой запах дыма ощущался еще в начале лестницы, а стоило им сойти с нее наверху, как стало ясно – пожар охватил большую часть здания.

Айна почувствовала, как дрожащие пальцы Лиана крепче сжали ее руку. Ей тоже было страшно. А еще она совсем не понимала, в какой стороне осталась дверь на улицу.

К счастью, Лиан лучше запомнил это направление.

– Нам туда! – он с силой потянул ее куда-то в ту сторону, где огонь уже вовсю облизывал стены и стелился по полу.

– Нет! Мы сгорим! – Айна в ужасе смотрела на пламенное варево впереди и не могла сойти с места.

Но Лиан был спокоен. Он глубоко вдохнул и, не выпуская ее ладонь, уверенно двинулся в самое пекло.

– Не сгорим. Просто иди, – Его голос вновь прозвучал так, будто говорил не ребенок, а древний дух. Лиан вытянул руку вперед, точно хотел оттолкнуть огненную преграду. Маленькие пальцы дрожали от напряжения, на лбу выступили капельки пота, и Айна могла поклясться – это не от горячего воздуха, который стелился вдоль коридора. Перед ними все трещало и гудело, людских голосов почти не было слышно. Впереди стояла сплошная стена огня и дыма, но Лиан шел вперед, и она шла за ним.

Они шагали сквозь пламя, и пламя расступалось перед ними.

Время замерло. Айна забыла, как дышать. Огонь был так близко, но казался лишь сном.

Увидев впереди распахнутую дверь и спасительную темноту ночи, Айна радостно вскрикнула и быстрее устремилась вперед. Теперь уже ничто не мешало им вырваться прочь – из пожара, из плена, из силков невыносимой жестокости.

Лишь оказавшись под открытым небом, Айна вспомнила, как нужно дышать. Она набрала полную грудь воздуха и тут же закашлялась от едкого дыма. Прежде этот дым дивным образом обходил их стороной, но теперь он оказался повсюду. А Лиан вдруг оступился, закачался и приник к Айне – маленький, мокрый от пота, едва способный держаться на ногах. У Айны не было времени на вопросы и попытки понять, что с ним: она взвалила мальчишку на плечо и, кренясь под весом обмякшего тела, тяжело побежала прочь – в темноту и неизвестность.

За спиной у нее кричали, звали на помощь, огонь облизывал соседние дома и спешил пожрать все на своем пути, но никто не пытался остановить двух беглецов: в эту ночь на улицах Ройна было много полураздетых людей, которые спешили убраться подальше от смерти.

Пожару предстояло подчистую уничтожить несколько кварталов.

Айна не знала об этом. Она бежала и бежала, унося с собой мальчика, который вывел ее из пламени, вывел из кошмара. И тьма не страшила ее, и ноги не знали усталости…

…Пока она не запнулась о булыжник в каком-то переулке, не упала на камни, отбив весь левый бок, и встать уже не смогла.

– Айна, – голос Лиана был еле уловимым шелестом. – Не говори никому, слышишь? Никому!

Из канавы сбоку кисло пахло нечистотами и гнилью. Но у Айны не было сил отползти подальше. Да и куда? Она уже поняла, что все города, в отличие от леса, смердят примерно одинаково. И не так уж это страшно – запах канавы… Лучше, чем смог пожара или нежный аромат роз в Доме Цветов.

– Не скажу. – Айна все еще крепко прижимала Лиана к себе. Падая, она сумела извернуться так, что ему почти ничего не досталось от острых булыжников на дороге. В небе над ними светила бледная, затянутая дымом луна. Лиан дышал тихо. Крики людей тоже были едва слышны в этой части города.

– Они не найдут нас, – прошептал мальчик. – Не бойся. Им теперь не до того.

2

Ночевать на камнях почти без одежды холодно даже летом. Айне казалось, что она и не спит вовсе, а просто лежит с закрытыми глазами, но в то же время падает в какой-то бездонный колодец. Когда первые лучи солнца позолотили крыши домов, ее разбудил громкий вороний грай. Айна открыла глаза и попыталась подняться. Удавалось это плохо. Болело все: отбитый о камни бок, ушибленный палец на ноге, но больше всего, конечно, спина.

Лиан спал очень крепко, его уж точно ничто не могло вернуть в реальный мир. Чтобы не замерзнуть, он свернулся калачиком, обхватив себя за голые плечи. На груди у мальчишки Айна заметила цепочку с каким-то украшением и подивилась, как это никто не снял ее.

С трудом сев, она огляделась.

Их занесло куда-то ближе к окраине города. Дома здесь стояли не так тесно, а дорога была широка и превращалась в проезжий тракт. Видать, ночью им удалось выбраться за пределы городской ограды, если таковая здесь вообще имелась. Уснули они прямо под стеной небогатого двухэтажного дома с закрытыми на ночь ставнями и вывеской торговой лавки. В воздухе медленно кружили серые хлопья и отчетливо пахло гарью, а небо было затянуто мутной пеленой. Покрутив головой, Айна увидела, что весь Ройн окутан дымом.

Мимо протрусила кудлатая худая собака с длинными ушами. Невдалеке от того места, где приткнулись беглецы, она остановилась и с наслаждением принялась вычесывать блох задней лапой, а потом направилась дальше, не обратив внимания на двух детей под стеной дома.

«Надо где-то достать одежду, – подумала Айна, разглядывая свои голые ноги в разводах грязи и копоти. – А то сраму не оберешься… И хоть немного еды».

У нее не было ни малейшего представления, как можно все это получить без денег.

В доме напротив скрипнула дверь. На улицу вышла немолодая женщина в белом чепце и глухом коричневом платье.

«Служанка, наверное, – решила Айна, натягивая пониже свою куцую рубашонку. – Можно попробовать у нее попросить помощи».

Пока она соображала, как окликнуть женщину и какими словами объяснить их с Лианом горестное положение, служанка огляделась и сама заметила двух полуголых бродяжек на другой стороне улицы. Глаза ее округлились, а губы напряженно сжались.

«Прогонит, – с тоской поняла Айна, – как есть прогонит».

Женщина решительно направилась к ним и встала рядом, скрестив руки на груди.

– Вы чьи? – В ее голосе Айна не услышала ни капли гнева, только плохо скрытую тревогу. – От огня убежали? Полыхало-то знатно, как еще сюда не дошло… И ваш дом задело?

Айна раскрыла рот… и закрыла. Ей никак не удавалось собраться с мыслями, чтобы сказать что-то связное. От волнения ее опять начало потряхивать, и это не укрылось от внимания служанки. Простое остроносое лицо женщины смягчилось, а из груди вырывался печальный вздох. Она опустилась на корточки возле Айны и провела рукой по ее волосам. На землю медленно осыпались частицы пепла.

– Да… Похоже сегодня у лекарей будет много забот… – мрачно пробормотала женщина. – Надо и мне поспешить в храм. А вам есть куда пойти?

И тут Айна поняла, что губы у нее совсем дрожат, а глаза стремительно затуманиваются от слез.

– Ох ты ж, горюшко, – служанка протянула ей ладонь. – Вставай. Идем пока ко мне. Сидеть посредь улицы голышом – последнее дело. Давай-ка поднимем твоего брата. Он не ранен?

Айна покачала головой.

«Все принимают нас за брата сестрой, – скользнула у нее мимолетная мысль. – Надо же… Почему?»

Кое-как поднявшись на ноги, она тронула Лиана за плечо и осторожно потрясла его. Тот простонал что-то сквозь сон, но не проснулся.

– Э-эх! – Служанка нагнулась и легко подхватила мальчишку на руки. – Тощий-то какой. Легонький совсем.

Они пересекли улицу и подошли к дому напротив. Говорить Айна все еще не могла, поэтому ничего не спрашивала и просто надеялась, что уж на этот раз они не попадут в ловушку.

За потемневшей от времени деревянной калиткой в высокой каменной ограде она увидела не грязный двор с курами и свиньями, как этого стоило ожидать, а маленький сад с резной скамьей под деревом. Айна подумала, что было бы славно посидеть на ней, но женщина кивком головы велела ей открыть дверь в дом и осторожно внесла Лиана внутрь.

Это было очень чистое и уютное жилище. Айна на краткий миг даже представила себе, что она снова дома. Такой же выскобленный до белизны стол в углу, небольшой очаг, пара маленьких окон, под одним из которых стоял широкий сундук, покрытый пышной овечьей шкурой. Именно к нему и направилась хозяйка дома.

– Меня зовут Уна, – сказала она, опуская Лиана на шкуру, и та обняла мальчишку, точно облако. – Одна тут живу.

Айна стояла на пороге, держась за края рубахи в надежде хоть немного оттянуть ее вниз. Когда она услышала, что больше в доме никого нет, то незаметно выдохнула с облегчением. Ее страшила мысль встречаться с кем-бы то ни было еще, особенно с мужчинами.

Уна подошла к очагу и нагребла из котелка полную миску какого-то варева. Поставив еду на стол, она громко вздохнула и, не оборачиваясь, обратилась к Айне.

– Думаю, каша пойдет на пользу. Сядь, поешь. Ложку сейчас достану, – и пошарила на деревянной полке сбоку от стола.

Но Айна стояла, не шелохнувшись и опустив глаза в пол. Ей было ужасно стыдно за свой вид. Так стыдно, что не хотелось даже двигаться.

Уна бросила на нее короткий взгляд и снова вздохнула.

– Иди за стол, говорю. – Она сдернула с деревянного гвоздя широкий передник и одним движением обернула его вокруг бедер Айны. – Иди, не бойся.

Не бояться было трудно, Айна совсем разучилась доверять людям. И боль в спине яростно напоминала ей о том, что недобрые намерения могут скрываться даже за самыми приятными на первый взгляд лицами. Но миска на столе выглядела безобидно, и с закрытыми ногами Айна ощутила себя намного лучше. Она тихо проскользнула за стол и с наслаждением вдохнула запах еды. Простая ячменная каша, давно остывшая, но щедро сдобренная маслом, оказалась вкусней всего, что Айна ела за последние дни. Она набрала побольше воздуха в легкие и с трудом выдохнула:

– Спасибо… – Голос прозвучал хрипло и глухо. Айна даже сама удивилась, каким он стал чужим.

– О! – Уна села напротив и поставила на стол кружку с молоком. – Заговорила. Ну, хвала богам! Я уж думала, ты немая. – Хозяйка дома придвинула кружку к Айне. – Ешь. И пей. Потом расскажешь, что с вами случилось.

Подперев щеку худой рукой, Уна задумчиво смотрела, как Айна сначала осторожно, а потом все быстрей очищает тарелку. У нее были уставшие темно-серые глаза, щедро окруженные морщинами, узкий подбородок и чуть вздернутый длинный нос. Из-под чепца выбилась рыжеватая прядь с заметной сединой.

– Наелась? – спросила она, едва Айна положила ложку на стол.

– Да…

– Вот и хорошо. Теперь говори, где ваши родные. Куда вас отвести?

Айна вновь ощутила, как пол уходит из-под ног, а слова рассыпаются во рту пеплом.

Уна лишь головой покачала.

– Некуда теперь, да?

– Да, – это Айна смогла из себя выдавить.

– Ясно. Никого не осталось?

– Нет…

Уна снова вздохнула и потерла лицо, словно хотела стереть с него озабоченность. Но не смогла – между бровей у нее так и осталась глубокая складка.

– Ох, Матерь Небесная… Огонь этот окаянный столько бед натворил! Сирот, небось, много оставил этой ночью. Куда всех девать? – Казалось, Уна разговаривает сама с собой. Сама с собой что-то решает. – Ладно, придумаем, не впервой.

Она поднялась из-за стола и направилась к двери.

– За водой схожу, слышишь? Отмыть вас обоих надо. Сиди тут тихонько, скоро приду.

Дверь скрипнула, и в доме воцарилась тишина. Только слышно было, как с улицы доносятся звуки раннего утра: лай собак, кукареканье петухов, чей-то перхливый кашель, громкие окрики и бряканье. Городская окраина просыпалась, и Айна была рада, что в этот час они с Лианом не валяются посреди дороги, голые и бесприютные.

Какое-то время она просто сидела за столом и смотрела на улицу сквозь открытое оконце. Айна видела, как мимо дома Уны прошел хромой старик, а следом за ним – двое мальчишек со свиньей на веревке. Потом один из детей быстро пробежал обратно, крича во всю глотку, что город, де, погорел начисто. После этого людских голосов разом стало больше, улица наполнилась их гулом и звоном.

Айна поняла, что пожар и правда был очень сильный. Гораздо сильней, чем могло показаться издалека. Она сползла со скамьи и быстро подошла к сундуку, на котором спал Лиан. Смутная догадка терзала ее разум, но она боялась впускать эту мысль, гнала ее от себя. «Нет, – думала, кусая губу, – не может такого быть! Он только защитил нас от огня. Он не мог…»

Айна пристально вгляделась в лицо своего друга. Даже во сне оно казалось суровым и тревожным. Губы Лиана были крепко сжаты, а брови сведены к переносице. Она осторожно провела рукой по его мягким, таким удивительным волосам, которые словно излучали свет. Лиан едва заметно шевельнулся, но глаз не открыл. Только тревожная складка меж его бровей наконец разгладилась, словно развязались невидимые ниточки.

– Как ты это делаешь? – прошептала Айна, убирая светлую прядь с его лба. – Кто ты, Ли?

Уна вернулась быстро, как и обещала. Она поставила у очага широкую бадью, споро раздула огонь, нагрела воды и велела Айне раздеваться. Когда та повернулась спиной и стянула с себя рубаху, женщина громко ахнула.

– Матерь светлая! Да кто ж тебя так?!

Айна смотрела на угли в очаге и молчала. Больше всего на свете ей хотелось просто забыть то, что случилось минувшей ночью. Как будто и не было никогда ни обжигающей плети, ни темницы, ни смуглого господина с его горячими губами.

– Деточка… – Айна не видела лица Уны, но в голосе той звучала неподдельная боль. – Постой, я принесу тряпицу. Эти раны надо промыть как следует. Что же ты молчала?!

Потом Уна медленно и очень осторожно поливала спину Айны теплой водой и стирала с нее кровь, пот и пепел. Было больно, но эта боль казалась малой платой за заботу и теплоту, какой Айна не видала уже давно. Она закрыла глаза и позволила Уне смывать всю эту грязь, а вместе с тем весь страх и ужас, которые много дней наполняли каждую часть ее тела.

Когда с мытьем было покончено, Айна почувствовала себя совсем маленькой и покорной. Она безропотно вытерпела наложение прохладной мази и тугих повязок, но едва нашла в себе силы, чтобы подняться на второй этаж. Там хозяйка дома велела ей лечь на широкую кровать, и Айна уснула в тот же миг, как голова ее коснулась набитой сеном подушки.

Реальный мир выплывал из тумана путаных сновидений постепенно, урывками.

Сквозь пелену полузабытья Айна с трудом могла припомнить, что пару раз вставала с кровати, дабы отыскать ночную вазу и снова упасть в мягкую постель. Кажется, иногда она кричала среди ночи от страшных видений, и тогда заботливые руки гладили ее по голове, прогоняя кошмары.

По-настоящему Айна проснулась от того, что кто-то положил ей ладони на спину и она ощутила сильный ровный жар, который шел в самую глубь тела. Айна разлепила глаза, кое-как собрала их вместе и с облегчением увидела, что все еще находится в маленькой уютной спаленке Уны. Она шевельнулась, пытаясь привстать, но руки сердито прижали ее обратно к кровати, и Айна не посмела ослушаться. Ей было хорошо. Очень хорошо… Немного кружилась голова и хотелось пить, но спина – вот чудо! – почти не болела. И на сердце стало так легко, как давно не бывало.

Спустя несколько минут горячие ладони медленно соскользнули, и она наконец смогла подняться, прикрыв наготу покрывалом.

Возле нее на кровати сидел Лиан.

Он был одет, чист и больше не выглядел таким пугающе бледным, каким Айна запомнила его наутро после пожара. Обыкновенный худой мальчик в простой одежде, какую носят все дети низших сословий.

Этот мальчик улыбался. Впервые за все время их знакомства.

Он улыбался робко, нерешительно, словно не верил, что уже можно. Улыбался, глядя ей в глаза. И как же эта улыбка преображала его суровое лицо! Какими милыми делала привычные черты…

Забыв о приличиях, Айна сгребла его в охапку и крепко прижала к груди.

– Лиан, как же я рада тебя видеть!

Он хмыкнул, обнял ее тоже, но тут же выпустил голые плечи и смущенно опустил глаза. А потом опять поднял их и одарил Айну еще более широкой улыбкой. Уже почти совсем настоящей. Она подумала, что еще ни разу не видела своего друга таким. Обычным ребенком.