Домой через звезды, Садлер!

В последних мировых новостях, обновленных последним прибывшим транспортом, ситуация тревожная. Произошло крупное сражение Империи со скифами, тяжелые потери с обеих сторон. Империя подтягивает новые силы в сектор, в том числе два новых линкора. Раз Империя использовала флот, притом не слишком успешно, возможно скоро придумают операцию и для десанта, то есть нас. Прикажут захватить какой-нибудь космопорт, или другую часть вражеской планеты. К тому же это произошло в нашем секторе, относительно недалеко от нашей колонии.

До сих пор я участвовал в шести боевых операциях, но обходилось пока что без серьезных ранений. Самую худшую травму я получил при неудачном десантировании, когда сбили мою десантную капсулу, как раз в последней миссии, тогда меня сильно ударило, больше всего досталось правой лодыжке. Её почти раздробило, много смещений, один сустав вообще потом пришлось заменить на искусственный. Она до сих пор до конца не восстановилась, болит практически каждый день на пробежках и при нагрузках на ногу.

Хорошо, что конструкция скафандров способна жёстко зафиксировать места переломов и зажимать кровотоки в нужных местах, без этого я бы просто не добрался до места эвакуации. Но это всё равно была настоящая пытка, даже сильнейшие обезболивающие из аптечки не очень помогли.

Очень бы выручило, если бы со мной тогда был мой киборг или более простой робот, он бы помог добраться до места, но такового не было. Раньше на поля боя мы часто использовали и киборгов, и роботов, и вообще больше полагались на машины. Я сам ещё успел застать те времена, в мою первую миссию, когда мне было восемнадцать, ещё тогда практически всю работу выполнили роботы, а мы там были лишь для подстраховки. Но вскоре после этого вражеские ученые придумали, как создавать контролируемый электромагнитный импульс и они все стали выходить из строя.

После этого использование роботов стало сильно ограничено. По этим же причинам ограничивается использование имплантов у военных. Некоторые проекты радикальной киборгизации были свернуты, а уже установленные импланты пришлось менять и дорабатывать, чтобы они сильно не повреждались и перезагружались сами.

Еще один минус киборгов и роботов в том, что их можно незаметно подменить на идентичные, особенно если они серийного производства, и твой же киборг может тебя убить, когда будет наиболее подходящий момент. Или их можно перепрограммировать, не используя подмену, правда, это сложнее. По соображениям безопасности киборгов не пускают в наиболее секретные и охраняемые области, как правило не пускают.

Я вышел из сети, снял визор, с удовольствием обнял своего красивого андроида и направился к выходу. Выйдя из комнаты, я пошёл через полигон в общую столовую, в северной части базы. Некоторые другие взводы всё ещё упражнялись на нём. Добрался довольно быстро, несколько раньше времени. Завтрак, как всегда, был довольно неплох, вкусный, приготовленный из продукции местного сельского хозяйства.

В еду были добавлены некоторые биодобавки, чтобы мы были в тонусе и лучше восстанавливались. В случае если наша результативность была бы ниже пятидесяти процентов, мы бы сидели на приготовленной из продуктов военного пайка пище. Такие пайки содержат все нужные питательные вещества, но имеют несколько неестественный вкус. Разговоры за едой запрещены, так что, получив свою порцию, я сел за стол вместе с остальными и молча принялся за еду.

Справа от меня сел Грей, наш гранатометчик и единственный чернокожий типаж в нашем взводе, его успеваемость даже чуть лучше, чем у меня, особенно он хорош по физическим показателям. Он физически сильнейший в нашем взводе, большой и атлетичный, хорош даже на фоне остальных силовиков, поэтому он и стал гранатомётчиком. За это он получил некоторые бонусы, звание рядового первого класса, но также и обязанности тренироваться в спортзале больше остальных, а в боевых условиях и при стрелковой подготовке ему приходится таскать здоровенный гранатомет, помимо обычной винтовки.

Винтовки стреляют плазменными термозарядами, они не пробивают тело, как делали раньше пули, а прожигают его. Из термозарядов высвобождаются цельные плазменные сгустки, и летят до цели. Гранатомет имеет похожую систему, основное поражение за счёт высокой температуры, но добавляется взрывная волна. Снаряд целиком долетает до цели, а затем разрывается, высвобождая плазменный заряд при взрыве. Мощность и радиус поражения такого снаряда весьма высоки.

Снайперские винтовки, разумеется, имеют оптику, очень большую прицельную дальность стрельбы, но невысокую скорострельность. В сравнении со штурмовыми винтовками, снайперские также имеют гораздо большую мощность и пробивную силу.

Снайпер в отряде – это я. Снайпером меня назначили за хорошие показатели, прежде всего в стрелковой подготовке, а также за общую неплохую результативность. Когда я получил это назначение около года назад, я также получил вместе с ним и звание рядового первого класса, улучшенное программное обеспечение для своего андроида и улучшенную комнату, с более уютной обстановкой. Зато приходится с тех пор больше времени проводить на стрельбище, в сравнении с остальными.

Всего в нашем взводе: сержант, капрал, два рядовых первого класса, включая меня, а остальные рядовые. По званиям нас разделили опять же наши результаты, показатели по различным дисциплинам и лидерские качества, сержант был среди нас лучшим, капрал вторым, а мы с Греем за ними.

Сержант тренируется в основном индивидуально, отдельно от взвода, больше следя за успехами отряда. Бок о бок с нами сержант только в боевых условиях и на сборах, проходящих обычно раз в полгода, недели по три. В остальное время сержант занят тем, что гоняет нас и старается удержать свою и нашу форму на хорошем уровне.

В плане подготовки сержанту, наверное, сложнее всех, его никто не заставляет тренироваться кроме него самого, но его результаты тоже замеряются, форму терять нельзя, а расслабиться хочется. Индивидуальные тренировки, когда никто другой тебя не подгоняет – дело нелегкое. К тому же нужно держать некоторую дистанцию с остальными. У нас с Греем дополнительные тренировки по сравнению с остальными, что тоже иногда утомляет. А вот капрал тренируется наравне со всеми рядовыми, он что-то вроде души отряда, у него, вероятно, лучшее положение во взводе.

На сборах условия приближены к боевым, мы ограничены в удобствах, киборгов туда брать обычно тоже запрещено, там мы проходим особые учения, каждый раз что-то новое, никогда нельзя знать заранее, что будет нас ждать в следующий раз.

После завтрака сержант, как обычно, скомандовал построиться. Мы быстро повыскакивали со своих мест и построились в шеренгу. Как правило, следом за завтраком следует стрелковая подготовка.

– Рядовой Садлер! – внезапно сержант назвал моё имя. – Выйти из строя!

Я сделал шаг вперед с нехорошим предчувствием.

– Тебя вызывает лейтенант Купер, иди к нему в кабинет, когда закончишь, возвращайся в отряд, мы будем на стрельбище.

– Есть, сэр!

Странно. Зачем я понадобился начальству? Без причины с тренировок не снимают, к тому же, на моей памяти меня вызывали к лейтенанту только дважды, когда меня награждали и когда повысили. Сейчас результаты у меня не на самом моём лучшем уровне и повышения я явно не заслужил. Как бы мне не сказали, что я не тяну на снайпера в нашем отряде и не перевели в какой-нибудь другой, уровнем похуже. Понизить в звании без серьезных причин нельзя, а вот перевести из отряда – запросто. Мне ещё только двадцать пять, в отставку нас выпускают лишь в тридцать пять, провести десять лет в каком-нибудь дрянном отряде, не заслуживающему даже элементарных удобств – не самая лучшая перспектива.

Я вышел из столовой и пошёл по коридору. Отставка это та вещь, о которой мечтает каждый солдат, после неё мы получим свободу, нам дадут жильё, неплохую пенсию. С другой стороны – мы служим с рождения. Нам всю жизнь говорят что делать. Свобода это то, что манит, но и пугает тоже. Нас мало учили тому, что с ней делать, поэтому очень многие вскоре подписывают контракт и продолжают службу, но уже по контракту. Некоторым, за заслуги, даже дают офицерские звания, хотя это редкость. Обычно солдаты по рождению могут дослужиться лишь до звания старшины.

Офицеров выращивают по немного другим моделям. Они обычно несколько меньше солдат и уступают нам в ряде физических данных, но всё же весьма подвижные и сильные. Главное их преимущество над солдатами – в их интеллекте. Офицеры имеют хорошие аналитические способности, развитое тактическое мышление и лидерские качества. Один их внешний вид, подтянутость, и жесткие, но правильные черты лица, уже внушает уважение и желание подчиняться приказам. Их подготовка и тренировки отличаются от наших, их готовят в основном командовать боем, а не воевать на передовой. В отличие от рядовых солдат, офицеры редко носят броню, их дело командовать, а не воевать бок о бок с нами.

Я остановился у двери, с табличкой «лейтенант Купер» и постучал.

– Войдите! – послышался крик лейтенанта.

Я вошёл в офис со столом, компьютером, несколькими офисными принадлежностями, шкафом и куллером с водой. Места было достаточно, чтобы в нём находилось несколько человек одновременно, но и просторным его назвать было нельзя. За столом сидел лейтенант Купер, высокий мужчина с темными волосами, небольшой сединой и усами. На вид ему было около сорока пяти лет, хотя точно определить было сложно, после определённого возраста мы очень медленно стареем. Он был одним из тех немногих солдат, получивших офицерское звание за заслуги, и служил по контракту после окончания своей обязательной службы. Его вырастили по старой модели, одной из первых, но в целом он был похож на меня, я принадлежал к этому же типу, только доработанному. Именно лейтенант Купер разговаривал со мной, когда меня повысили до рядового первого класса. Впечатление о нём у меня осталось как об уверенном в себя и приятном человеке, с несколько нестандартным для солдата мышлением.

– Присаживайся, Садлер, – лейтенант показал на стул. – Как настроение?

– Отличное настроение, сэр, – я козырнул. – Состояние хорошее, к продолжению службы готов.

– Ну да, можно подумать, если бы всё было плохо, ты бы в этом прямо так и сознался, нас ведь с детства учат не жаловаться. Мне самому за годы службы пришлось немало вынести, прекрасно знаю, что такой образ жизни совсем не лёгкое дело. Но как ты понимаешь, я позвал тебя не ради того чтобы полюбезничать…

Лейтенант открыл на компьютере файл, и тут же всплыло голографическое изображение на весь стол. В изображении я узнал свою фотографию и сразу понял, что это мое досье.

– Итак, рядовой первого класса Садлер, – продолжил лейтенант, – снайпер тридцать четвертого взвода, оценки очень хорошие, стабильно выделялся хорошими стрелковыми показателями и некоторые физические данные выше средних, хотя в детстве результатами особо не блистал, особенно теоретическими. В своем взводе состоишь с самого его формирования. Был назначен на свою текущую должность около года назад, заменив переведённого сослуживца. Участвовал в шести боевых операциях, в одной из которых особенно хорошо себя проявил, в одиночку захватив огневую точку противника, был награжден медалью за отвагу. В последней операции, около двух месяцев назад, противник сбил твою десантную капсулу, в результате чего ты получил тяжёлые травмы, а в той операции тебе приписывалась очень важная роль. Без твоей снайперской поддержки ваш взвод не смог пробить оборону противника, и вы потерпели поражение, в том бою. В результате наступление провалилось. Конечно, не только ваш взвод был виноват в неудаче, но он был одним из тех, кто не добился успеха в той миссии, тех, из-за которых мы проиграли битву.

Я прекрасно помнил последнюю битву и виноватым себя не считал. Меня сбили, и я ничего не мог с этим поделать, так что я просто спокойно сидел и слушал. Лейтенант продолжал говорить:

– Взвод потерял нескольких парней в тот раз, которых заменили из другого отряда, с другой базы нашей колонии. Но поскольку проваленная миссия не добавила вашему отряду репутации, пополнение вам дали не совсем равноценное. Может неудача тут и не причём, просто больше было дать некого. Так или иначе, пока что они не очень хорошо справляются, их подготовка явно уровнем ниже. Естественно, со временем они должны подтянуть свои показатели, и тогда вполне впишутся в команду, но до тех пор взвод может сильно опуститься по списку результатов. Все ваши ребята выкладываются по полной, чтобы не упасть хотя бы ниже семидесяти процентов, но в последнее время показатели падают, похоже весь взвод уже вымотался и не восстанавливается до конца. Ты сам знаешь что функциональная яма дело серьезное, тут мотивация уже не поможет. Тебя отправили из лазарета на тренировки, ещё даже не дав, как следует восстановиться, врачи сами это признали, чтобы хоть как то компенсировать показатели новичков, но это не сильно помогло.

Лейтенант сделал паузу и посмотрел на меня. Я сидел напротив и ожидал, когда же он перейдет к делу.

– Думаю, ты уже догадываешься, что мы задумали перевод или что-то подобное, – продолжал лейтенант, внимательно глядя на меня. – В целом ты недалеко от истины, но всё не так уж плохо. Мы получили возможность перевести нескольких людей из одного высококлассного отряда, с другой планеты, их взвод был недавно почти полностью уничтожен и его было решено расформировать. Трое рядовых и один рядовой первого класса – снайпер. Их показатели должны быть даже чуть лучше ваших. Я планирую заменить тремя рядовыми тех новичков. Поскольку эти бойцы все идут в комплекте, было решено заменить и тебя, тем снайпером.

От этих слов у меня внутри всё похолодело, похоже мои худшие опасения все же подтвердятся, и я попаду под выгодную для взвода замену. Мы были под командованием лейтенанта Купера, и он был заинтересован в наших результатах почти так же как мы сами.

– Куда меня переводят, сэр? – безрадостно спросил я. – Вы получили запрос на перевод нескольких людей?

– Не совсем, – без эмоций ответил лейтенант. – Недавно на нашу базу поступило распоряжение выделить нескольких солдат для охраны исследовательской миссии на одной из неисследованных планет. Я взял это на себя, так что всё сошлось как нельзя лучше. Я отправляю тебя в качестве командира отдельного звена, а в подчинение даю тех трех ребят, это отличный способ от них избавиться. Эта миссия планируется как довольно долгосрочная, так что это можно назвать постоянным назначением. В этом есть и свои плюсы, я повышаю тебя в звании, до капрала, теперь по всем правилам тебя можно свободно отправить в качестве командира небольшого отряда. Пускай солдаты в твоём отряде будут не самые лучшие, но все же и не такие плохие, к тому же миссия ожидается достаточно спокойная. Вероятность, что придётся браться за оружие, невелика, нужно будет просто исполнять роль охранников.

Лейтенант набил что-то на галлоклавиатуре и я увидел как строчка с моим званием мгновенно изменилась. Моя форма тоже сразу отреагировала – на плечах, рядом с шевроном рядового первого класса, появился ещё один. Два шеврона обозначают звание капрала. На основной броне и шлеме произошло то же самое. Электроника нашего обмундирования при необходимости способна изменять его цвет даже целиком, знаки отличия – это пустяк.

– Я смогу взять свои вещи, сэр? – спросил я. – Особенно меня интересует, не могу ли я взять свою робослужанку. Это конечно не совсем по уставу, но я ради неё прошёл через многое, мы все много работали, чтобы получить таких…

– Ладно, можешь забрать своего андроида, – разрешил лейтенант, – некоторые учёные тоже возьмут с собой роботов и андроидов, это ведь исследовательская, а не боевая миссия. Только учти, что твоим парням будет запрещено взять свои игрушки, у меня разрешение о перевозке только до пяти персон. Твои люди начнут завидовать. Почему тебе можно, а им нет? Это может подорвать командную работу. Хотя, в долгосрочной миссии андроид может здорово скрасить будни, так что я тебя понимаю. Но, возможно, всё же будет лучше её оставить. Это не приказ, а просто рекомендация, думай сам.

– Я учту, сэр.

– Учти, кстати сети там не будет, в тех местах некому её обновлять, так что вы останетесь без связи с внешним миром. В предписании упоминается, что нужно будет действовать автономно.

– Ясно, сэр.

– Хорошо, тогда возвращайся в свой взвод, а вечером пакуйся. Завтра в шесть утра будь у входа в космодром. Подробности задания получишь в полёте.

– Есть, сэр.

– Удачи, боец.

– Спасибо, сэр.

Я встал со стула, козырнул лейтенанту и вышел из кабинета. Теперь я командир небольшой группы, и только что получил повышение в звании. Это хорошо конечно, но уровень ответственности теперь вырос, отныне мне придётся отвечать не только за себя. Ещё неизвестно, что меня ожидает на этом задании, но мне уже порядком надоели непрерывные тренировки на полигоне, наконец будет возможность отдохнуть и восстановиться, когда обустроимся на новом месте. Вряд ли эта миссия продлится оставшиеся десять лет моей обязательной службы, а куда меня назначат после этой миссии – неизвестно, но я привык что никогда не знаю каким будет завтрашний день, не то что ближайшие годы. Всё к лучшему!

Упражнения на стрельбище слышались даже с другого конца базы, так что я нашёл бы его, даже если бы не знал, где он находится. Снайперские винтовки издают глухой, ухающий звук, его слышно не так уж далеко, зато штурмовые – более громкие, из них стреляют множество бойцов одновременно, и за счёт них получается много шума. А вот что действительно громко, так это выстрелы из гранатомёта. Когда гремят взрывы, вся база ходит ходуном. За одну тренировку в стрельбе, обычно каждому гранатомётчику нужно поразить пару тяжелых мишеней из гранатомёта.

Зайдя в большое помещение стрельбища, я увидел множество других упражняющихся отрядов, и начал искать свой взвод, чаще всего мы стреляем на пятнадцатом рубеже, туда я и направился. Повсюду разъезжали манекены, некоторые были оплавлены и с прожженными в них отверстиями. Одни горели, до других ещё не добрался щедрый огонь винтовок.

Мишени для стрельбы из тяжёлого вооружения появлялись поодаль, в основном это были макеты техники и разных бункеров. В конце рубежа находились небольшие полуразрушенные здания, для тренировки снайперов, по мишеням в домах. Иногда там мы проходили тренировки в помещениях. Посередине было множество укрытий для усложнения стрельбы.

Снайперские мишени находились, в основном, на весьма большом отдалении от стрелка, в отличие от обычных, которые появлялись в паре десятков метров от стреляющих, а иногда и вовсе вблизи. Поэтому рубежи делают вытянутой формы, специально для снайперов или упражнений на продвижение и захват участков.

У меня в голове, как и у всех солдат моего поколения, есть имплант для повышения точности стрельбы и улучшения координации, это адаптивный нейропроцессор. Он улучшает координацию, мелкую моторику, работу вестибулярного аппарата, помогает быстрее восстанавливаться после ударов. Нам их вживили за пару лет до первой миссии. Руки никогда не дрожат, поэтому мы все стреляем очень точно. Но всё равно одним стрельба даётся лучше, чем другим.

Подходя к пятнадцатому рубежу, я наконец увидел свой отряд. Мишени постоянно автоматически менялись, по достижении определённого ущерба. Мишени на нашем рубеже быстро достигали плачевного состояния и уходили вниз, после чего заменялись – наши ребята стреляли довольно неплохо. Где чья мишень определяется по секторам – для каждого бойца свой сектор рубежа. Было несколько мишеней среди всех, которые каждый раз были наименее расстрелянными. Рядом с ними было больше всего следов промахов, и они реже всех менялись. Это было не так уж заметно, но всё же разница чувствовалась, и было понятно, чьи эти мишени. Скоро мне предстоит командовать именно теми, кто сейчас стреляет хуже всех.

– Давай на снайперскую позицию, – навстречу мне вышел сержант. – Лейтенант мне уже сообщил, что тебя повысили и перевели, поздравляю! Но сегодня ты всё ещё в составе нашего отряда и тренируешься с нами.

– Есть, сэр!

Я взял со стола снайперскую винтовку, зарядил её, и экономным бегом отправился к снайперской позиции. Она представляла собой нишу с полкой, располагалась на некоторой высоте и имитировала часть крыши. Расположившись и поставив винтовку на полку, я глянул в прицел и начал искать свои мишени, в основном те, что дальше остальных. Снайперам искать цели сложнее, чем другим, их мишени могут появиться в любой части рубежа, но они все красного цвета, чтобы можно было их отличать.

Первой попалась мишень, наполовину скрытая за углом макета здания, в середине рубежа. Я тут же проделал дырку в туловище мишени. Следующей была цель в конце рубежа – в окне, открыта была только голова. Попасть в голову с такого расстояния не так просто, но зато эта мишень была неподвижной. Тщательно прицелившись, я попал в неё, в результате чего от головы манекена ничего не осталось. Затем поразил еще несколько целей. Самой сложной мишенью в этот раз оказалась подвижная цель, в средней части рубежа. Она очень быстро появлялась, передвигалась к другому укрытию и скрывалась, при этом она находилась ко мне боком и была не слишком толстой. Среди маршрута мишени было также множество помех для стрельбы. Я некоторое время выцеливал, выжидал, и спустил курок только тогда когда был уверен, что попаду. Мой выстрел задел мишень, слегка оплавил и поджег её, но если бы это был настоящий противник в броне, то он бы отделался лишь небольшим ожогом. Этот выстрел вряд ли попал мне в актив, хотя он и был совсем непростым.

Я уже приготовился к очередной смене мишеней, когда в наушниках шлема услышал команду сержанта: «Всё, хватит! Сдать оружие! Все в зал физподготовки!». Я поставил винтовку на предохранитель, встал со своей позиции и пошёл ко всем. У стола мы разрядили своё оружие, расставили по стендам и отправились к коридору.

– Ну, – ко мне подошёл Грей, – что от тебя хотел лейтенант?

– Я покидаю отряд, – спокойно ответил я. – Меня повысили, и вместе с несколькими ребятами из нашего отряда отправляют на долгосрочное задание.

– Дай угадаю. Те ребята это наши новички, их заменяют, а тебя отправляют с ними в качестве няньки?

– Можно и так сказать.

Здоровяк Грей был дружелюбным и любопытным парнем от природы. Я всегда считал его хорошим человеком и был с ним весьма дружен. Пожалуй, в нашем взводе только его я мог бы назвать своим другом.

– Очень жаль, – он похлопал меня по плечу. – Мне будет не хватать твоей компании.

– Ничего не поделаешь, – я ухмыльнулся. – Ты останешься здесь, а я отправляюсь в незнакомые места, навстречу приключениям, так сказать, здесь становится уже скучновато.

– Отправляешься в горячую точку? Опять?

– Вроде бы нет, чётких подробностей мне пока не дали.

– Ну, удачи. И береги себя.

– Ты тоже.

Мы с Греем попали в этот взвод из одной учебки, где мы находились с раннего детства и ещё там мы уже хорошо общались. Мы не раз выручали друг друга в трудную минуту, и теперь мне придётся обходиться без его поддержки и дружеского общения. Возможно мы с ним больше не увидимся, надо будет попрощаться вечером, нормально, а не простым обменом любезностями.

Мы всем взводом зашли в довольно большой зал для физподготовки. Он был не такой громадный, как стрельбище или полигон, но там было достаточно места для огромного множества спортивных снарядов. Несколько других отрядов уже занимались в нём.

– Всем на жим лёжа, – приказал сержант, – пять на пять, отдых три минуты!

Мы быстро разделились на пары, и по очереди принялись ложиться на доску для жима и поднимать штангу, пока второй стоит рядом и страхует первого. Естественно, чем больший вес мы поднимаем, тем лучше результаты, но в идеале, нужно сделать все пять подъемов, все пять подходов, и восстанавливаться между подходами за три минуты. Время, отведённое на восстановку, всегда нужно учитывать при выборе весов. Я привычно встал в пару с Греем.

Между подходами мы успевали поболтать. Небольшие дроиды переставляли за нас вес, экономя наши силы. Империя на нас денег не жалеет. Мы должны выиграть войну, ради этого подготовка должна быть самой лучшей. Если честно, здесь они даже переборщили. Мы бы легко всё это делали вручную, только уставали бы чуть больше, и результаты могли быть чуть ниже. Видимо начальство хочет видеть наиболее чистые показатели, без оправданий на такие мелочи.

– Я вот не понимаю, – сказал Грей, – почему в наш технологичный век мы используем классическую штангу? Это ведь имеет определённые риски, нам даже приходится подстраховывать друг друга.

– Штанга уже веками помогает людям держать себя в форме, – ответил я. – Зачем чинить то, что не сломано? К тому же, ты вообще когда-нибудь видел, чтобы штанга ломалась? В отличие от любых роботов. Насчёт смены блинов, дроиды были бы и не нужны большую часть времени, если бы мы просто поднимали одинаковый вес, но я давно уже понял что мне тебя не догнать.