Предатели

И продолжал ее провоцировать. И получал от этого наслаждение.

– Ты выпустила пар? Я могу идти к Лоре? – поинтересовался наконец.

– Не можешь! – рявкнула Тина и схватила со столика первый попавшийся предмет – вазу.

Ему придется воспринять ее гнев всерьез.

Она не собиралась его бить. Только впечатлить – хотя бы немного. Хотя бы взбесить. Даже когда, вопреки собственным планам (ее психика включила какой-то свой – видимо, план «Б»), рванулась с вазой в сторону Артема, снова проворно отскочившего от нее, Тина не думала, что попадет.

Ладно, она вообще не думала в тот момент. Взяла и огрела его со всего размаху.

А потом он вдруг упал – и больше не поднимался.

***

Пока они с Тиной не съехались, Никита жил в типичном спальном районе, который она, посмеиваясь, называла «изнанкой города». Здесь был полный «изнаночный» набор: и ветхие страшненькие многоэтажки, и летающий по улицам мусор, и круглосуточные закусочные на каждом шагу. По утрам (даже не по ночам!) из них вылезали на свет божий грязные забулдыги с красными глазами и неверной походкой шагали домой. Впрочем, только те, у кого дом еще был.

Никита никогда не заходил и на порог таких заведений. Однако сегодня ему требовалось именно это – не посидеть в красивом баре с прозрачным бокалом дорогого виски, а пасть так, что ниже некуда, смешаться с грязью. Поэтому с утра пораньше он сел в маршрутку и поехал в свой прежний район.

В закусочной сидели двое. Один, в свалявшемся сером свитере и с грязными волосами, жадно вгрызался в бутерброд. К нему прилагалась рюмка водки. Второй закуской не озадачился и просто потреблял какую-то мутную жидкость, устремив в стену стеклянный взор. Между собой посетители не разговаривали, сидели в разных углах маленького душного помещения. Никита взгромоздился на высокий табурет у стойки на безопасном расстоянии от обоих.

Задумался и не сразу услышал вопрос официантки (или как можно было назвать девушку, разливающую отраву в этой дыре?):

– Вам что?

– А? Водки.

– Какой? Есть «Столичная», есть…

– Любой. Поскорее.

– Проблемы? – окинув Никиту заинтересованным взором, осведомилась девушка.

Он не отозвался. Если бы то, что его глодало, можно было назвать «проблемой». Если бы весь этот кошмар вообще имел название.

Как в романах – еще вчера он был счастливцем: перспективная вроде бы работа, красавица невеста, довольно оптимистичный взгляд на жизнь. Но ночью все рухнуло. Точнее, работа-то оставалась, но… Что толку в том, что он к чему-то стремился, чего-то хотел, чего-то даже смог добиться? Все это казалось Никите сизифовым трудом. Все было перечеркнуто, начиная с его представлений о себе.

Он никогда всерьез не думал о себе. Не спрашивал себя: какой я? На что я способен? Каковы мои сильные и слабые стороны? Способен ли я совершить преступление, а если да, то ради чего? А может, зря. Может, это помогло бы предотвратить то, что в итоге произошло.

Герои фильмов никогда не идут на убийство просто так. Они мстят, или спасаются, или пестуют какую-то идею, как Раскольников. У Никиты все было иначе. Он и не смог бы объяснить, как все было: раз – и все. Мгновенное предательство собственных принципов (обостренное чувство справедливости было для него одной из причин выбора работы, но может ли идти речь о справедливости, когда убиваешь, причем молодого человека, которого никогда раньше не видел?).

В любом случае теперь оставалось только запивать.

Страшно не было, скрываться не хотелось. Если что-то и пугало, то только мысли о Тине. Никита отдергивался от них, как от кипятка, но они возвращались, причиняя новую и новую боль. Никита выключил звук на телефоне – скорее всего, Тина уже проснулась и не раз позвонила, беспокоясь о нем. Да о нем ли самом? Вероятнее, о том, не пошел ли он в полицию. А он – что он такое в ее жизни, если… (Не думать, не думать, не думать!)

А что он такое вообще, если…

Никита показал официантке, что хочет повторить.

– Все совсем плохо, да? – проскрипел из другого конца закусочной мужчина в сером свитере.

Парень непонимающе уставился на него. «Тебе-то какое дело?»

– Такой молодой, а тут с нами торчишь.

«Не с вами. Сам по себе», – подумал Никита.

– Тебя наверняка кто-нибудь ждет.

Он помотал головой. Мужчина сполз со своей табуретки, ойкая и хватаясь за стойку, чтобы не упасть, и двинулся к Никите. Тот инстинктивно отшатнулся, но потом призвал себя расслабиться. Какая уже разница, с кем сидеть рядом. С кем пить. Что делать дальше.

***

Никита не отвечал, но Тина продолжала звонить – уже механически, мало на что надеясь. Внутри нее все постепенно цепенело. Хуже быть не могло. Просто не могло.

«Это страшный сон. Надо проснуться», – зачем-то прошептала она про себя несколько раз. Ее настоящая – приятная, размеренная, вполне удовлетворявшая ее – жизнь не имела права повернуться вот так. С другой стороны, если ее все устраивало, почему она так поступила с Никитой?

Одно выхваченное из ужаса прошлой ночи воспоминание вдруг заставило ее сжаться. Связано оно было, как ни странно, не с убийством. «Я предлагала Никите заняться любовью. После того, как была с Артемом. После того, как… Что я за человек?»

Тина сбила очередной исходящий вызов и бросила телефон на диван. К ее удивлению, именно в этот момент он зазвонил.

Девушка схватила смартфон (он едва не выпал из дрожащей руки), посмотрела на экран и уже готова была принять вызов, но вдруг осознала, что звонит не Никита.

Лора.

***

На телефоне было не менее тридцати пропущенных. Никита даже собирался перезвонить, но потом передумал. У него не было сил. Перед глазами плыло. Сколько он выпил? Его грязный собутыльник, оказавшийся вроде бы неплохим мужиком, еще остался в закусочной, но у Никиты, видимо, была не настолько натренированная печень.

Пронзительный ветер кинул ему в лицо холодную крупу. Первый снег. Никита всегда ему радовался, как ребенок. На самом деле, в отличие от многих, он любил зиму – она казалась ему уютной. Да и Новый год опять же… ни один другой праздник не создает такую классную атмосферу. Ни одного другого праздника так не ждут тысячи людей.

Снег, зима, Новый год… глинтвейн… наряженная елка на площади… прошлая жизнь…

До парня дошло, что он не застегнулся. Его рука метнулась к молнии куртки, но потом снова нырнула в карман. «А может, я хочу простудиться и умереть», – всплыли в голове слова Ипполита из «Иронии судьбы». Интересно, он тогда хотя бы простудился?

«Эй, его же не существовало. А такой реалистичный получился».

Никита понятия не имел, куда идет, но намеревался идти и идти, пока не свалится лицом в асфальт. Возможно, его бездыханное тело заметит именно полиция. И заодно он поведает им, что совершил убийство.

***

«Лора все узнала!»

Конечно, первая – жуткая, резкая – мысль Тины была именно такой. Она в ужасе отодвинулась от телефона, точно из него мог вылезти острый меч правосудия. Сознание заволокло багровой паникой. Следующие минуты она слушала звонок, вцепившись в одеяло и крепко закусив губу, точно этот звук причинял физическую боль и его надо было просто перетерпеть.

«Я могу сделать вид, что сплю. Утро воскресенья. Я сплю».

Пару звонков Тина пропустила, но на экране смартфона вновь и вновь высвечивалось имя экс-подруги. Видимо, паника достигла своего пика и начала понемногу спадать – следующая мысль Тины, на удивление, была более трезвой. Скорее всего, Лора лишь хочет спросить насчет Артема – потеряла его и обзванивает всех подряд. Как же, наверное, она отчаялась, если унижается до того, чтобы связаться с его бывшей.

От Тины требовалось просто сказать: «Нет, я его не видела», чтобы при этом не дрожал голос. Не так уж много. И можно больше никогда-никогда не общаться с Лорой. Занести ее номер в черный список.

Мелодия входящего вызова снова резанула по нервам. Тина схватила трубку.

– Алло?

«Зачем я это сделала?!»

– Слава Богу! – проорала Лора, и внутри Тины что-то оборвалось, если можно так говорить об эмоции со знаком плюс.

Лора ничего не знает. Мигом прочистившийся мозг выдал продолжение мысли: и не могла ничего узнать так быстро, если только не наставила жучков в квартире Артема. Даже если она там уже была и в курсе трагедии, никаких характерных улик, типа платка со своими инициалами, Тина на месте преступления точно не оставляла. Заподозрить ее вот так сразу – нереально.

Бывшая подруга что-то тараторила, и Тина вдруг поняла, что пропустила мимо ушей всю ее речь.

– Что? – переспросила она, терпеливо дождавшись короткой паузы.

– Извини, – внезапно выдохнула Лора и замолчала. – Извини, понимаешь, я механически набрала твой номер, потому что всегда доверяла именно тебе и потому что… ох. Ладно. Прости еще раз…

– Да что случилось-то?

– Артем в реанимации. Врачи не уверены, что он выкарабкается. Мне страшно!

Реакция Тины была замедленной. Сердце, казалось, пропустило несколько ударов.

– Артем?.. – просипела она.

– Мы поругались, потом… он написал, что приедет, но пропал и перестал отвечать на звонки… под утро я помчалась в его квартиру – он часто там прятался, когда мы ссорились… а там он… в крови…

– Что стряслось?

Один звук ее собственного голоса почему-то всколыхнул в Тине волну мучительного стыда. Как она смеет спрашивать, когда сама знает?

Но, выходит, Артем не…

– Понятия не имею, но он лежал весь в крови! – всхлипнув, повторила Лора. – Голова разбита… упал, наверное, но как он умудрился так?.. Я с трудом нащупала пульс! Хорошо, что я не ушла, когда он не стал открывать, а свой ключ использовала, он у меня был… Я столько пережила! Ох, Тина, я не должна вываливать все это на тебя, но…

– Ничего страшного.

Тина с некоторым удовольствием обнаружила, что ее голос стал тверже, но дальше ляпнула то, о чем тут же пожалела:

– Ты можешь приехать ко мне, если хо…

– Я очень хочу! – будто не давая ей передумать, выпалила Лора. – Я только что из реанимации, не могла больше там находиться, я ужасная, да?! Там все равно сейчас его родственники, а они смотрят на меня как на очередную его подружку, вообще сквозь меня смотрят… Я очень-очень хочу приехать! Куда? Ты живешь там же?

– Нет, переехала.

– О, наверное, с тем парнем, да? Как его звали, Николай?

– Никита.

Когда-то Тина не поверила бы, если бы ей сказали, что Лора не будет знать имени ее жениха. Впрочем, жених ли он ей по-прежнему – большой вопрос.

«Нужно сказать ему! Сказать, что Артем жив…»

До нее только теперь начало доходить. Все позади. Артем жив! Она не убила его! Конечно, когда он очнется, ее наверняка ждут большие проблемы, но…

Ноги внезапно превратились в желе, колени подкосились, и Тина рухнула на диван. Облегчение было настолько сокрушительным, что напоминало – она не смогла бы найти другого сравнения – оргазм.

– Это будет ужасно, если мы выпьем? – прошелестела она в трубку.

Плевать, даже если да. В последние сутки она делала так много ужасного. Господи, она слушала «Аббу» на полу рядом с умирающим и бубнила скороговорку, пока ее парень уничтожал улики!..

***

Никита по-прежнему не отвечал ни на звонки, ни на сообщения. Тина гнала от себя мысли о том, что он все-таки пошел сдаваться, но более оптимистичных версий его местонахождения у нее не было – в отличие от Артема, он не убегал в свою старую квартиру, когда они ругались.

Да они и ругались-то всего несколько раз, если это вообще можно было так назвать. Скорее, то были непринципиальные разногласия, которые вызывали у обоих эмоции, но быстро улаживались.

В самый первый раз они «поссорились»… из-за его рубашки, кажется? Точно – Тине не понравилось, что Никита надел на свидание мятую рубашку, у нее было плохое настроение, она сделала ему замечание, а у него был тяжелый день на работе, и он отреагировал как-то недружелюбно… Ерунда, в общем.

Тина задумчиво достала бокалы и, присмотревшись, протерла стекло сухой салфеткой. Уместно ли думать о разводах на бокалах, когда твой экс-любовник по твоей вине лежит в реанимации? Не стоило ли вообще обойтись простыми стаканами? Возможно, подошли бы даже сосуды из-под джема, который продавали в гастрономе – Тина потом мыла их и использовала как стаканы.

А что, если Артем все-таки умрет? А что, если Никита попал под машину и тоже лежит сейчас, весь переломанный, где-нибудь в больнице?

Тина извлекла из холодильника приторный ликер. Как она и говорила Лизе в прошлой жизни, они с Никитой почти не пили, и дома хранился только подарочная бутылка, которую ей преподнес один из клиентов.

Событий было слишком много, и теперь у нее не осталось никаких чувств. Все погасло, кроме ощущения нереальности происходящего.

Тина выставила на стол тарелку с яблоками. Она вымыла их, прежде чем загрузить в холодильник пару дней назад. Или только собиралась вымыть?

В дверь позвонили. Разве Лора могла так быстро..?

О том, как вести себя с гостьей, Тина подумать не успела – впрочем, скорее всего, и эти мысли не закончились бы никакими выводами. Лора решила все за нее – стоило Тине приоткрыть дверь, просочилась в образовавшуюся щель и повисла у бывшей подруги на шее, что-то в слезах бормоча.

– Ничего нового про его состояние? – бесстрастно осведомилась Тина.

– Ничего… Ох, я просто не понимаю, как мне…

– Тогда пошли пить.

– А где Николай?

– Слушай, не знаю…

– Как это?

– …наверное, придется вымыть яблоки еще раз. Не хватало только подхватить кишечную инфекцию.

– А?

– Ничего. Пошли уже.

***

Такси остановилось возле дома – или, точнее, места, которое Никита называл домом в последние полгода. Их с Тиной домом.

Больше идти было особенно некуда, а он очень… устал (можно же было обобщить все этим глаголом?). Хотелось просто где-нибудь лечь. На этот раз – не на лавочке. Голова была чугунной и у него стучали зубы от холода, которого Никита притом совсем не ощущал. Поднимаясь по лестнице, он и ног почти не чувствовал.

Ключ никак не вставлялся в замок. Через некоторое время Никита с досадливым недоумением признал, что это вообще не тот ключ и на нем какой-то незнакомый брелок. Еще через минуту стало ясно, что это ключ Артема, который Никита по-прежнему не выкинул. Как можно было забыть о такой важной вещи? Ну ладно, заметать следы – довольно сложно, в следующий раз надо постараться получше. Он еще был в состоянии мысленно иронизировать.

Парень быстро, точно обжегшись, опустил ключ обратно в карман. С трудом удержался от того, чтобы швырнуть улику прямо на лестничную клетку.

Тина открыла дверь с полным вина красивым бокалом в руке и радостным выражением лица. Либо он опять что-то пропустил, либо она рехнулась.

Никита зажмурился и снова открыл глаза, но изображение перед ними не изменилось, зато закружилась голова.

– Боже! – Улыбка на ее лице сменилась гримасой ужаса. – Ты что, упал?! И ты… ох.

В следующий миг губы Тины прижались к его губам – он настолько этого не ожидал, что механически ответил на поцелуй. А потом она ласково, как признание в любви, прошептала ему на ухо: «У меня гости».

– О. Теперь ясно.

Тина просто выбрала легкий способ заслонить его от «гостей». Отвлечь от него, пьяного и всего в грязи, – не будешь же особенно приглядываться к чужому долгому поцелую.

– Проходи скорее, милый, вымой руки, – проворковала она так, что гости, вероятно, услышали, и подтолкнула его в нужную сторону.

Никита шагнул в ванную прямо в обуви, оставляя грязные мокрые следы, но Тина даже не обратила на это внимания. Она зачем-то открыла кран на полную мощность, устремила на него ликующий взор и под шум воды объявила:

– Он живой!

– Кто живой?

Никита вытер ноги о ворсистый белый коврик возле ванны, но она и на это не отреагировала.

– ОН! Кто же еще?!

– Не может быть.

– А вот и может! Он в реанимации, но не умер! У меня Лора, она и сообщила.

– У тебя… – Никита собирался спросить, кто такая Лора – это имя не сразу всплыло в голове. – А, Ло…

– Его девушка.

– Ты ей… рассказала?

– Нет! Ты что-о, нет. Она ничего не знает. Просто ему плохо, и она по старой дружбе решила зайти ко мне поплакаться… Никита, милый, любимый, все в порядке, мы можем жить как раньше!

Тина схватила его холодные руки и крепко сжала в своих.

– Тише, – машинально проронил парень.

– Ты что, не рад?!

– Погоди… – Мысли в пьяной тяжелой голове ворочались слишком медленно. – Живой…

– Я почти уверена: он выживет! И тогда все точно будет позади, понимаешь?

– Ну…

«Значит, я не убийца?» – чуть не произнес Никита. Когда не произнес, стало еще более неловко. Он не привык ничего скрывать от Тины и даже в теперешнем состоянии и настроении находил это неорганичным.

Но, Господи, она думала, что убила Артема сама. Почему он не мог все рассказать ей и… это дико, но… успокоить?!

«Не парься, это я его убил».

– Не парься, это…

– Что?

– А?

Никита обнаружил, что начал произносить это предложение вслух. Ох, он слишком утомился. Он был слишком пьян.

– Так значит, его никто не… он вообще не погиб, – еще раз повторил он.

– Вообще нет, – закивала Тина со счастливой улыбкой. – Разве не великолепно?!

– Великолепно.

– Если бы не Лора, я бы сейчас прыгала до потолка!

– О, я тоже.

Никита бы не прыгал. Ему как будто гири к обеим ногам привязали. Он не смог бы сразу сформулировать почему, но легче почти не стало. Наверное, для начала нужно было проспаться – желательно на славу, до утра.

– Что с тобой случилось-то?

Улыбка так прочно приклеилась к лицу Тины, что, скорее всего, не покинула бы его, заяви он ей даже, что его избили, обокрали и специально изваляли в грязи.

– Я пил. Много. Имел право, правда? – огрызнулся Никита специально, чтобы немного испортить ей настроение. А раньше он ничего с этой целью не делал – никогда.

– Прекрасно понимаю. Я тоже пила ликер, а час назад мы за вином выходили. Надеюсь, тебя никто не обидел?

«А тебе какое дело?»

Что-то заставило его ответить нормально – и нормальным тоном:

– Я упал с лавочки во сне. Поэтому грязный. Хоть до крови не расшибся.

– Ты спал на лавочке.

– Совсем недолго.

– Боже. Это первый и последний раз в нашей жизни, ладно?

Его резануло слово «нашей», но сил на возражения и аргументы пока не было, и Никита устало кивнул.

– Артем выздоровеет, и мы все это забудем… да?

Тина взяла его за руку и вгляделась в его лицо с надеждой.

«Мы ничего не забудем», – подумал Никита и опять кивнул. Эта реакция ее удовлетворила, и она вознаградила его нежным поцелуем. В щеку – тянулась к губам, но на этот раз он как бы случайно отвернулся.

– Ну, иди в душ. Я принесу тебе домашнюю одежду. Попробую побыстрее выпроводить Лору, – жизнерадостно подвела черту Тина. – Будет сложно: она пьет как сапожник.

– Волнуется.

– Все равно не так, как мы этой ночью!.. Ладно, я сейчас, милый.

Когда Тина подошла к ней, Лора больше не напивалась, а сосредоточенно кого-то слушала, прижав к уху телефон.

– Спасибо, что все-таки позвонили. Спасибо. Прекрасно. Я уже одной ногой тут… там… уже приехала… еду, в общем. Спасибо вам. Д-до свидания.

Лора начинала повторяться, путаться и извиняться, когда находилась в сильном эмоциональном возбуждении. Тина знала это за ней с детства и теперь терпеливо ждала, гадая, изменит ли ее жизнь то, что она сейчас услышит. Почему-то она практически не боялась.

Закончив разговор, Лора подняла на Тину бешеный взгляд.

– Артем очнулся.

– О да. О-о да. Отличные новости.

– Надо мчаться. Я вызову такси. – Лора уже уткнулась в экран смартфона.

– Теперь все будет хорошо, правда?

– Его мама сказала, есть нюанс.

– Какой?

Прошла целая вечность, прежде чем Лора, помолчав и отвлекшись на вызов такси, нервно произнесла:

– А вот это я должна узнать сама.

***

– Конечно, пройдет. Врач же сказал, что пройдет, вот и не переживай.

Сидя за столом на кухне и прижимая телефон плечом, Тина красила ногти в золотой цвет. На баночке было написано «зеркальный блеск», но ничего зеркального в покрытии не было, только блеск, и то слабый.

Еще с утра она бы не подумала, что вечером сможет делать что-то настолько обыденное. Теперь мелкие дела, которые она раньше выполняла автоматически, приобрели особый шарм. Тина долго и тщательно мыла вчерашнюю посуду, зачарованно наблюдая, как легко жесткая губка с моющим средством снимает чайный налет с кружки. С затаенной радостью вымела из-под всей кухонной мебели крошки, которые вечно сыпались, как ни старайся готовить и есть осторожно. Кстати, еще хотелось приготовить что-нибудь вкусное, даже сложное, и съесть это вместе с Никитой при свечах. Наверное, уже завтра, когда он будет в состоянии.

В этот раз Тине на редкость повезло: они с Лорой не успели выпить по-настоящему много, к тому же ликер был некрепким, а вино – столовым. Тина быстро протрезвела, голова у нее не болела. После ухода Лоры она подремала всего пару часов и уже чувствовала себя вполне свежей. А вот ее парень все еще отсыпался, уткнувшись лицом в подушку. Тина, порывшись в аптечке, выложила на тумбочку рядом с постелью аспирин и предусмотрительно поставила стакан с водой. Выходя из комнаты, наклонилась и нежно поцеловала его в макушку.

Они с Никитой обязаны были помириться.

Ее слегка напрягала запоздалая мысль: он не очень-то удивился, услышав, что Лора – девушка «жертвы» и она сидит у Тины в гостях. Ни о чем не спросил. Тина сама была не вполне трезва и в эйфории…

Говорила ли она ему когда-нибудь про Лору и Артема? Вроде бы нет… А вдруг он как-то узнал?

«Я себя накручиваю, – она нанесла лак на мизинец одним безупречным движением кисточки. – Как можно удивляться, расспрашивать и уточнять, когда незадолго до этого упал с лавочки в пьяном сне? Никита был еще в сравнительно неплохом состоянии».

В трубке продолжала стрекотать Лора. Слушать ее внимательно не имело смысла – она лихорадочно повторяла примерно одно и то же. Поэтому Тина машинально отвечала снова и снова:

– Конечно, все пройдет. Ты не переживай.

– А вдруг нет? Представляешь?! Что, если он не вспомнит вообще НИЧЕГО? – жалобно вопросила Лора.

– Что ж, тебе придется соблазнять его с нуля. Ладно, дорогая, я побегу, мне надо еще…

– Тина, погоди. Тина, прости. Я была отвратительной. Я знаю, что была отвратительной, но я правда не хотела тебя терять, просто так получилось…

– Все получилось к лучшему. Ну, я…

– А если бы с ним была, например, ты, этого бы не произошло!

– Что?

Тина мазнула по пальцу и, тихо чертыхнувшись, принялась убирать свежее «золото» с кожи кончиком ногтя другой руки.

– Он сбежал в ту квартиру, потому что поругался со мной. А так мог и не поругаться, и не сбежать, и не упасть так неудачно… ох.

– Ты совершенно ни при чем, перестань. Все образуется. Артем очнулся, это главное.

– Хотела бы я знать, что же с ним случилось.

– О да. Я тоже хотела бы. Ну, я побежала, на связи.

На этот раз Тина успела отключиться прежде, чем подруга в очередной раз взмолилась, вопросила или запричитала. Аккуратно отодвинув телефон подальше, полюбовалась свежим маникюром. Стоило немного подождать, прежде чем начать готовить.

Тина не желала Артему полной амнезии (она и смерти ему никогда не желала), но понимала, что все обернулось лучшим для нее образом. Врач заявил Лоре, что при серьезной травме головы потеря памяти – чуть ли не нормальное дело, должно пройти по крайней мере несколько дней, прежде чем она восстановится. Лишь в особо тяжелых случаях на это могут уйти месяцы, а уж в самом худшем – вся жизнь. Но не могла Тина треснуть его вазой НАСТОЛЬКО сильно!

Она поймала себя на том, что ухмыляется.

«Если он не вспомнит последних часов перед травмой, этого уже более чем достаточно. Если вспомнит, что был с девушкой, пусть еще попробует восстановить, с кем. Ну а если вспомнит вообще все, пусть-ка рискнет рассказать об этом своей невесте. Вряд ли он сможет без последствий выложить ей все так же прямо, как мне. Нет, у него связаны руки. Я в полной безопасности. Мы – в безопасности».

Теперь она заметила, что напевает мотив песни, которую слушала на полу возле лежавшего без сознания Артема. Она не заставляла девушку содрогаться, даже не вызывала негативных эмоций. Скоро и вся ситуация имела шанс стать просто крайне неприятным, но эпизодом. Эпизодом, который больше никогда не повторится в ее спокойной счастливой жизни.

Тину саму немного удивляло, с какой готовностью она хваталась за шанс вычеркнуть произошедшее, как сделанное дело из списка, и больше к нему не возвращаться. Все-таки она совершила покушение на убийство. Даже если ей повезет и никто, кроме Никиты, никогда об этом не узнает, разве не должна она нести этот тяжкий груз за собой всю жизнь и просыпаться ночами от кошмаров?