Рельсы-направляющие

В. Кямяря

Рельсы-направляющие

Пролог. Двадцатый век

К далёким странам рельсы убегают,

Их параллельность символ тайны,

Вот также судьбы могут, не касаясь,

Сойтись у горизонта дальних далей.

Непредсказуемы зигзаги, повороты,

Несущие блаженство и заботы,

Постукивая легонько на стыках,

Порою забываем о привычках.

Двадцатый век отметился на славу

Новейшими открытиями по праву.

Совсем другая техника пришла,

Казалось людям, станет меньше зла.

Лечением совсем других людей

Определились медики с идеей.

Продукт питания уж не надо прятать,

Работай и наверняка получишь пряник.

Ввысь мысль научная всегда

Фонтаном била, как вода.

По лестницам не нужно вверх, как встарь,

На лифтах от дубовых rails* до стали.

Аэропланы от от винта из бука,

До лайнеров быстрее звука.

Мечты от потешных фейерверков,

В космос вышли, как оказалось, на поверку.

*rails – рельсы, направляющие

От поколения к поколению

За сотню лет все изменения,

Лишь в материальной стороне,

А души крепкие вполне,

Передают весь ход историй,

Бывает сложно, не поспоришь,

Переродиться Человеку

Не хватит дня и года, и ни века.

Принять за истину какую-то идею,

Которую, быть может, прохиндеи,

Неподтверждённую веками практик,

Внедряют в мир доверчивых галактик.

Итог печален может быть, а жаль.

Кому-то радость, а кому печаль.

Проверить невозможно бытие,

Лишь время истины расставит все.

Часть 1. Встреча разлука

Глава 1. Свадьба

Из Ленинграда в электричке

К своей двоюродной сестричке,

На свадьбу едет красотуля,

Мила прекрасная Ритуля.

Очарование юной леди

Смущает по купе соседей,

Такой небесной красотой

Весь озаряется вагон.

Фигура её скроена так ладно,

Не просто стройная, а идеальна.

Глаза напоминают бархат истин,

Ресницы, как стрижи, черны и быстры,

Коса заплетена по-детски ровно,

Ей подошла б царицына корона.

Художник если б написал портрет,

Ему бы место в залах лучших галерей.

Не от Кардена платье сшито,

Но вкус прекрасной Маргариты,

Оно подчёркивало точно

Сведя всех кутюрье до точки.

Походкой лёгкою пантеры

И грациозная без меры,

Проходит девушка вперёд,

Как ясно солнышка восход.

Наряд Ритули очень элегантен,

Показывает он её характер.

Такая милая и строгая вполне,

Изыск очарования в глубине.

Представить если лучшую принцессу

В шедеврах русского кинопроцесса,

То будет волшебство без маски,

Такая это девушка из сказки.

Вот помнится у Золушки размер

Был очень маленький, другим пример.

И у Ритули ножка, как синичка,

Малюсенькие туфли невелички.

Знак благородства трепетной души,

Терять, конечно, обувь не спешит.

Такие славные прелестные девчушки

Мир украшают, делают получше.

И ожерелье очень непростое

Блестит на шее чудо дорогое.

Вся ценность не в особом жемчуге,

А в чувстве меры, вкусе к красоте.

У Дюрера в набросках и эскизах

Наверное, сможете подобное увидеть.

У Леонардо тоже б получилось,

Красотка снизошла б на милость.

Восьмого августа и ей шестнадцать,

На свадьбе у сестры случилось повстречаться,

А также старшего его родного брата,

Примерно было так и у отца когда-то.

Между Георгием и Маргаритой искры пробежали,

Себя смогли б они сдержать едва ли,

От скромных взглядов с самого утра,

На праздничном банкете гуляла вся родня.

Такой, с Мадонны взглядом романтичным,

Предстала Рита в зале непривычном,

Строения законного для бракосочетания,

Среди зеркал, картин в старинном здании.

Дворец, хоть не велик, но так уютен,

Марш Мендельсона направляет в путь всех.

Дорога предстоит, быть может, непростая,

Но интересная, полна житейской тайной.

Георгий (наш герой) простой советский парень,

Ничем не выделяется, пока молчит он,

Но стоило заговорить, и чудо,

Как будто в море вышло парусное судно.

Недаром Грин про алый парус пел,

Вот так же говорил возвышенно и смело.

Какой-то внутренней прекрасной силой

Он обладал легко, хоть нет гордыни.

С иголочки: рубашка, галстук в блёстках,

В костюме тройке, туфлях ЧССРских,

Причёска стильная и модная вполне,

Значок о донорстве на пиджаке.

Студент, естественно и комсомолец,

Туризма водного разряда он владелец,

Как говорит статистика, всё средне,

Быть главное не серостью на дне.

В какой небесной канцелярии

Встреч и разлук рисуют планы?

Похоже, как погода в мае,

Так переменчивы свидания.

Анкету заполнять не нужно,

Чтобы понять, какая дружба

Перетечёт в любовь навек,

А где растает словно снег.

А может быть всё дело в звёздах?

Они дают сигнальный способ,

Как совместить огонь и воду,

Хотя бывает всё в природе.

Довольно часто плюс и минус

Так невозможно отодвинуть,

Что все старания разорвать,

Скрепляют лучше – на века.

Союзы прочные недаром

Сравнить так хочется с пожаром,

От искры, краткого мгновения,

Соединяются течения

И полноводною рекой

Рождают счастье и покой.

О свадьбе, так пришло решение.

С судьбою спорить бесполезно.

Родные, близкие, знакомые, друзья,

Все выстроились, как на параде, в ряд.

Лишь впереди невеста с женихом,

Так хороши, что даже люстры звон,

Смущаясь, затихает: «Можно кольца

Друг другу подарить». Серьёзны, не смеются.

Ответственный момент. « Да…Да.. и Горько!»

Вот началось веселье ходом полным!

Молодые из Дворца бракосочетания

В машину сели, и даёшь катание.

Свежайший ветер свищет в голове,

Приятна скорость на прямом шоссе.

По историческим поехали местам,

Вот Павел Первый машет шпагой вам.

Дом станционного смотрителя вдали,

Остановились, чтобы дух перевести.

Прекрасную невесту взял на руки жених,

Не ведают здесь скуки, веселие парит.

Как восхитительны счастливые глаза,

И этот брак благославляют небеса.

В Рожденствено въезжает караван,

Венчался Пушкин в Суйде с девицей Ганибал.

Богат талантами Гатчинский край,

Напоминает он немного рай.

К столу уже пора добраться молодым,

Заждались гости, коромыслом дым.

Салаты и закуски в ход пошли,

Умеют наши люди делать от души.

Вот первый тост сказал отец:

«Прекрасен, тот союз сердец,

Где уважение с добротой

Соседствуют с большой мечтой».

А в моде были свадьбы с самоваром,

В котором алкоголь, чтоб выпить даром.

Два года по стране летела тройка -

М.С., Р.М. и перестройка.

Безалкогольная компания в пути,

Ты с ней пожалуй не шути,

Но по талонам можно было водку

Поднакопить, коль ты не пьёшь в охотку.

Закуской мировой была картошка,

Готовится в углях, румяная немножко.

Её в мундирке испечёшь

И царским блюдом назовёшь.

Еда такая встарь от голода спасала,

Теперь, как память, развлечением стала.

С огурчиком, хрустящим на зубах,

Поднимет настроение выше трав.

В Сан-Ремо итальянцы о своей Феличита

Затянут, чтоб радовать не просто так.

Тогда над переводом не корпели,

А это было Счастье в самом деле.

Через года припомнится та песня,

Когда другая станет вновь невестой.

Танцуют пары весело задорно,

Жизнь радует и это здорово.

Гармошечка- двухрядка зазвучала,

Искрится цветомузыка (паяли вечерами),

По улице гуляет свадьба широко,

И голоса слились в единый хор.

На праздничном столе различные изыски

Колбаска, ветчина и сыр российский.

Веселье бесшабашное кругом,

Рождается семья и новый дом.

Вальс зазвучал обычный венский,

Выходят в круг жених с невестой.

Красиво как они танцуют,

Кричат им: « Горько!» Поцелуем,

Их губы слились словно реки.

Раз, два… четырнадцать…навеки,

Соединяются их судьбы,

А музыка гремит повсюду.

Георгий приглашает Риту

Кружиться в танце знаменитом.

Шаг, два …умело, как ведёт

Партнёр. Она не отстает,

Как будто много зим и лет

Танцует вместе тот дуэт.

Такою лёгкостью изящной,

Гордится пара не напрасно.

Ритуля с малых лет умела

Хореографию брать в дело.

Георгий тоже в зал ходил

И в бальных танцах видел смысл.

Рука в руке, глаза с глазами

Играют, чувства ввысь бросают,

Из скучных па вальс превратился

До темпераментных латинос.

Недаром говорят в народе:

«Узнай подругу в хороводе».

Точнее нет вокруг рецепта,

Станцуешь и поймёшь, оценишь.

Отметили почти все гости,

Что между ними чудный мостик.

Закон иль случай в нашем мире

Бывает, как сказал бы лирик.

Ромашкой полевой, глаза, как две свечи,

Сиянием затмив все угольки в печи,

Стоит прелестная, склонив головку вбок,

Листает фото, старые входящие в альбом.

Ресницы так длинны, что кажется порхают,

Как будто бабочки, печалей- бед не зная,

Залюбоваться этой красотой мгновения,

Ритуля вызывает восхищение!

На память фото сделано мгновенно,

Ему не придано значения совершенно,

Но через много лет увидит свет.

На ребус жизнь даст свой ответ.

Она стоит как истины мадонна,

Царица, ожидающая трона.

Вокруг тепло души разлито,

Прелестен локон милой Риты.

Прекрасна северная августовская ночь,

Только созвездия разлетелись прочь.

Кассиопея, Орион, медведи

Ждут не дождутся истиной победы

Над тучами противного дождя,

Который брызнул вдруг, шутя.

Погода – ветренная дама

Играет то комедию, то драму.

Ночной прогулкой свежестью полна,

Путь освещает яркая луна.

От дождика остались только лужи,

На руки подхватив и мостика не нужно.

Нести легко, как нежную пушинку.

Сердца лишь в такт стучат, как в вальсе Глинки.

Планеты мудрые подмигивают звёздам,

Как хорошо быть молодым и бодрым.

Единственная девушка на свете,

С которой так легко и так беспечно.

Несёт её, как драгоценный приз,

Такой произошёл чудной каприз.

Как в сказке, пролетев по небу,

Меж Орионов и Стрельцов победных

Согрелись, как вошли под полог,

Космический не ощущая холод.

Тропинка между елей тёмно хмурых

Выводит на поляну, где Амуры

Летают и шалят, играют в прятки,

Легко и чинно наблюдают за порядком.

Ночная мгла наполнилась туманом,

Но нет в словах, движениях обмана.

Чисты все помыслы, как летняя роса,

Лишь восхищает девичья краса.

Река и небо слились воедино,

Лишь головой качают серебристой ивы

На острове, что посреди реки

Волшебным парусником дарит огоньки.

Как сказка эта ночь прекрасна,

И звёзды светят не напрасно,

Сошлись на перекрестье судеб,

Всё хорошо в дальнейшем будет…

Вот на востоке солнце показалось,

Явилось озарением алым.

Две тени по дороге вдаль плывут,

А на пути избушка. Няня тут

Для Пушкина готовила сюжеты,

Вы все конечно знаете про это.

Реальность просочилась в сказки мир,

Такой бывает в жизни сувенир.

Так прогулялись до утра,

Теперь домой уже пора,

Встречает у калитки мать:

«Где были вы? Как вас искать?»

«Всё хорошо» и, успокоив,

Прошли к разгульному застолью.

По чашке чая с нежной мятой,

Заполнили всё ароматом.

Заботы праздничные в будни

Тихонько перешли, и люди

Привычной жизнью побежали.

А вот влюблённые мечтали,

Наверное, каждый о своём.

Ещё тот не построен дом,

Который свяжет две судьбы

В одну, как рельсы у стрелы.

Любовь обычной быть не может,

Не попадёт в Прокруста ложе.

Случайна встреча? Может быть.

Но бросит Ариадна нить,

Из передряг и суеты

Восходят люди до мечты,

Там остаются навсегда,

Жизнь наберёт свои права.

Несколько кадров аппарата Зенит

Образ прекрасный надолго хранит.

Плёнка проявлена, фото цветное

В яркий конверт, и по почте Георгий

Вместе с письмом отправляет скорей,

Как продолжение памятных дней.

Весточка быстро обратно в ответ:

"Я благодарна, спасибо, привет".

Первое письмо.

«Смотрю в окно,

А думаю о том,

Как мы увидимся,

Как встретимся глазами!

Каким теплом

На блюдце золотом

Произойдет свидание?

Что будет между нами?

Хотелось, чтоб кино

В сравнение не шло,

С огнем и искрами

От наших рук касания!»

В письмо был вложен лепесток,

Хранимый лотоса цветок.

Его сорвал Георг в труде,

Теперь дарил, как символ, Рите.

Бывает магия растений,

Цветы приносят ощущения,

Соединяют незаметно,

Какой-то аурой волшебной.

И завязалась переписка,

Хотя они и жили близко,

Всего лишь полтора часа в пути,

Чтоб взглядом взгляд скорей найти.

Эпистолярный жанр однако

Вернее был для них пока что.

Беспечен юности порыв,

Произошёл взаимный взрыв.

Свидание первое у Спаса,

Что на Крови. Как он прекрасен!

Цветные купола зовут

Возрадоваться, словно ждут,

Чтоб руку приняла рука.

Рассеются все облака

На ясном небе голубом,

Зажгутся две звезды теплом.

Глава 2. Ленинград

Ленинградцев в Советском Союзе

Выделяли из будничной прозы.

В этих с виду простых, неприметных

Ощущалась интеллигентность.

Будь рабочий или учёный,

Уважали людей увлеченных.

Здесь особая каста людей,

У Невы собирала друзей.

От Спаса на Крови до Мойки пешком конечно

Всего лишь несколько минут неспешных,

В Капеллу музыку послушать

Ходили, классика жжёт душу.

Образованию музыкальному

Не довелось войти в жизнь дальнюю,

Но чувство истины прекрасной,

Дано природой – в этом счастье.

Георгий с Ритой проводили время,

Друг другу помогать это не бремя.

Рассказывали о своём пути,

Что будет, и что позади.

Способствует архитектура

Красивым речевым фигурам,

Ведь хочется предстать в красе,

Перед понравившемся всем.

Заполнить песенник с секретом,

Ему поведать всё на свете:

О дождике сегодня ночью,

О лучшем фильме с чьей- то дочкой…

Красиво буквы выводить,

Картинки из газет лепить,

Но главное о своих чувствах

Бумаге доверять искусно.

Таким тетрадкам в ярких ранцах,

Отвести место все стараются,

Чтоб показать, смотреть на переменах

Своим подругам, кавалерам.

А тексты песен очень часто

На слух писали, были шансы,

С магнитофона успевать

Потом умением восхищать.

Нередко сами сочиняли

И под гитару, на вокзале,

В поход собравшись, пели дружно

Сплачивали эти песни группы.

Открыты были отношения

От постороннего внушения,

Свободу любит молодежь

И против правды не пойдёшь.

Тогда Высоцкий, Цой, БГ

Звучал из каждого подъезда.

Себя считали знатоками,

Как надо жить, в какие дали

Направить острые умы,

Хоть мысли брали и взаймы

У мудрецов, что суетой

Считали балаганный вой.

Виделись Рита с Георгом не часто,

Учёба захватила властно.

И вместе каждое мгновение,

Как золотой песок бесценен.

Старатель, ищущий богатства,

Не отторгает помощь братства,

Единым чувственным порывом

Восходит к торжества вершинам.

Ожидание грозы и мгновение затишья,

Напряжением бьёт по расслабленным мышцам.

Предвещает тот штиль неизвестности пыл,

Чтоб собрать для смятения достаточно сил.

Тишина наступает такая, хоть плачь,

Мозг истошно находит решение задач.

Все советы прошедшие вспомнить пришлось,

Но не так страшно то, что малюют всерьёз.

Внезапно буря налетает,

Темнеет, молнии сверкают,

Грохочет гром Петровской пушкой,

Притихли пчёлы на опушках.

Минута две, и снова солнце

На ясном небе рассмеётся.

Вот также девушки порой

Поговорить хотят с судьбой.

Не хорошо это не плохо,

Как спорить с ветреной погодой,

Ты слово и в ответ летит

Воздушный поцелуй, как щит

Тот, на котором после спора

Придётся возвращаться скоро.

Учитесь не у древних греков

Жить человеку с человеком.

Какой чудною яркостью мир заиграет,

И радуга небо с землёй объединяет

В единый могучий светящийся шар.

Прекрасная форма – мечта, идеал.

Всё ровно и гладко, нет тени, нет слёз

Тепло отношений задвинет мороз.

Веселья бубенчики будут звучать,

Настанет всеобщая тишь, благодать.

Письмо ещё одно

«Самый грустный понедельник,

Но вместе с Ритой это не беда.

Веселье, радость нас приветят.

Мы будем счастливы всегда.

Прекрасных глаз и личика святого,

Никто не сможет на Земле найти.

Ритуля – ты богиня честно слово,

С тобой всем сердцем, от души».

Сентябрьский дождик мелко моросил,

Он на Канале счастье сторожил.

Летели капли, речку потихоньку теребя,

Волна встречалась с небом, как сестра.

Круговорот в природе истинно заложен,

Тепло со стужей борются, но всё же

Не могут друг без друга обойтись.

Есть в этой буре истины мотив.

Как Розенбаума мальчишка несмышленый,

В подъезде проводил часы влюблённый,

Секретная любовь на пятом этаже,

В такой красотке виделась уже.

Опаздывал не раз на электричку,

И на вокзале спал, привычка

Такая в общем-то полезна

Спишь, где угодно, психика железна.

Декабрь

«С днём рождения, милая Ритуля!

Праздник наступает чудом дня.

Для тебя и снег, и солнечные струи,

Много радости пусть будет у тебя!

Весело ведут пускай минуты в нежность,

Ты прелестна, в том сомнений нет,

И вселенский разум, как прожектор,

Соберёт лишь для тебя весь свет.

Блеск твоих задорных милых глазок

Отражает доброту твоей души.

Ты волшебна, ты во всём прекрасна,

Хоть пиши тебе стихи, хоть не пиши».

На концертах ленинградского рок клуба,

Башлачёва слушая в запойном гуле,

У ГАИ на остановке обнимались

Время пролетало словно аист.

Вставив в плеер новую кассету,

Предлагал послушагь песню эту,

Что рассказывала о судьбе,

Раскачав эмоции в тебе.

Побаловать себя хорошим фильмом

В кинотеатре необычном,

Могли себе позволить ленинградцы,

Ведь «СТЕРЕО» уже в прокат добралось.

Очки не надевали, герои наши,

Прижавшись в темноте всё же чаще,

Чем все старания уловить сюжет,

Но предпочли в глаза смотреть.

Манит Букинист на Литейном проспекте,

В нём книги бесценные – драгоценность.

Здесь рядом Бродский проживал когда-то.

Он только-только стал у Нобеля лауреатом.

Ахматова ютилась здесь в сторожке,

Каким-то чудом совершая подвиг.

Всех обсуждая с жаром восхищения,

Порхала пара словно в приключении.

Пристрастие к хорошей книге

Воспитано, и нет интриги.

Пойти в Дом книги, что на Невском,

Как будто получить известие,

Что радость ждёт, желает встречи,

Удачи путь ведь бесконечен.

Дом Зингера подарит свет,

Надежду на приятность лет.

Встречалась Рита с милым Георгом

На Невском двадцать восемь, просто

Ходили, книги выбирали,

Друг другу мило улыбались,

Когда есть общий интерес,

То в отношениях прогресс.

Приятно время проводили,

Не замечая час, словно в идиллии.

…письмо

На перроне сижу

В ожидании,

Впереди или жуть

Или счастье.

Равнодушие вокруг,

Люди заняты.

Неразорваный круг

На вокзале.

Расписание вперёд

Манит к цели.

Знать бы истиный брод,

А не мели.

Корабли, поезда,

Как надежда,

Отбывают туда

К чувствам свежим.

На перроне сижу

Без билета

Повернусь и войду

В дом с приветом.

Под Новый год у ёлки пред Казанским,

Крутились в вихре снежном, видя праздник.

Через канал к Дворцовой налегке,

Фланировали без забот о дне,

Когда придётся тяжело решить,

Как дальше быть или не быть.

Какие звезды и планеты

Опишут жизненные сюжеты?

Серьёзный вечер поднимает пыль,

Под тучами свинцовыми ковыль,

Неблагозвучный грохот усмиряет

Все звуки до изгнания из рая.

Сады стоят в растерянности хилой,

Перемежает ядом, как текилой,

Червь неуверенности и соменений.

Кто, что, когда и как проверить?

Велись душевные беседы,

О всех событиях на свете,

О прошлом их родных семей,

О жизни современных дней,

И оказалось чудес много,

Что рядом шли семей дороги,

На удивление двоих

Двадцатый век объединил.

Июнь, тепло, на праздник Троицы

К корням прийти и успокоиться.

О вечном размышлять немного,

Продумать новую дорогу.

У крестиков прочесть молитву,

В ней помянуть родных и близких,

Так повелось, чтоб каждый год

Прийти с поклоном на погост.

Оторваться от корней так больно,

Думаешь, что будешь вольным,

А на деле вянешь, как букет.

Вроде бы ты есть, а в общем нет.

Ход истории неумолим и прост,

Предками решались все вопросы,

Чтобы жили мы гурьбой весёлой,

Труд ценили, доброту несли с собой.

Кладбище, как место силы,

Выглядит всё чинно и красиво,

Позаботятся потомки о былом,

Чтобы крепче был семейный дом.

Поминаешь: « Чур, спаси от страсти,

От беды и всяческой напасти».

Ангел твой хранитель отвечает:

«Помогу, конечно, ты ведь знаешь».

Сотни лет из рода в род уходит

Нить, что создаёт народы.

Так прочна, не разорвёшь мечом,

Крепче стали скованной огнём.

Дети, внуки, правнуки увидят

Будущее, это очевидно.

Без конца продолжится наш род,

Помни предков и иди вперёд.

Шестнадцать лет возраст юной Джульетты,

А он считал себя уже адептом,

Познавшим жизнь до истины краёв,

Героем стран и всех больших миров.

Прелесть юности оберегая,

Коснулся лишь черты святого рая,

Но прекрасна романтика встреч,

А разлука все раны залечит.

Какая разница, где, на каком вокзале

Переживаем мы свои печали.

Уйти, чтобы помочь любимой

Жить интересно с новой силой.

Как часто думать за другого,

К ошибкам приведёт суровым.

Закончились чудесные все дни,

По аглицки рассталися они…

Часть 2. Прародители

Глава 1. Бабушки

Крепкий дом, не знали горя,

Красавец муж, детей всех трое.

О жизни такой мечталось многим,

Муж исправно трудился на заводе.

Был рабочим, пролетарий Ленинграда,

Премии и грамоты имел в награду.

Анна дома по хозяйству и с детьми,

Своей душою берегла уют семьи.

Война всё изменила разом:

Сначала финская, потом германская зараза.

Муж в первой воевал, а на второй погиб.

Куда ей с малышами, как ей жить?

Бежали в Псковскую, подальше от стрельбы.

Разумности Анюте ведь не занимать взаймы.

Там и прожили семь печальных лет,

Вернулись, дома больше нет…

Но русской женщине по силам всё,

И начала со сруба новое житьё.

Детишкам: Вере с братьями нет десяти,

Корчуют на делянке пни.

Вот так отстроились, зажили,

Ребята в школе все учились,

Все трое, хоть погодки были,

В послевоенный класс один ходили.

Нежные руки бабушки Ани

Могут погладить, скрутить в рог бараний,

Твёрдый характер помог выживать,

Войны, разруху, спасение ребят.

Море любви накопилось в душе,