Рарас. Серые времена

– Точно так.

– Я буду тогда идти перед вами, чтобы меня каждый видел.

– Мы все будем. У меня нюх и слух отменные, смогу предупредить об опасности.

– Завязывайте с этим, парни. Когда я помру, тогда и унижайте другую расу, и мне будет плевать. Всех приглашаю в свою повозку, хотя оружие сложите рядом. Думаю, этого хватит для мнимой безопасности. Сумки повесьте, их никто не тронет.

– Госпожа Сверда, как же?.. – возмутился воин на лошади.

– Что такое, Акмел?

– Мам, ну гоблин ведь! – встрял в разговор, согласившись со всадником, парень лет пятнадцати.

– Представь, жили мы в Ласане спокойно, рыбкой пахло, но хорошо ведь было? Пришли такие вот соседи наши и говорят…

– Я понял, мам.

– И говорят, валите поскорее, покуда войско не прибыло во главе с новым королём. Мы-то в тот же вечер убрались, как и эти шесть семей. Чуял мой зад, что это не просто шутка или припугивание. Тех, что остались, уверена, той же ночью прирезали. Я не такая, как они, а вы? – обратилась крупная орчиха к остальным.

– Нет, Сверда, никто не скажет, что он херовый. Только доверие к кому бы то ни было… пропало, а на большой дороге и без того страшно. Хоть и меньший шанс, что нападёт кто, а ведь территория не маленькая. Нам до Трангнада топать и топать.

– Я говорила, мы с сыном в Аниле останемся или, на крайний случай, Орак-Тран подойдёт. К людям я привыкла, да и все знают, какие у нас порядки. А тут сила понадобится, сын окрепнет, помогать будет. Надеюсь, твой отец найдёт нас.

– Найдёт, мам, будем ждать его и объявление повесим на всех досках. На севере ведь тихо.

– Не первый раз слышу, что уезжают на север. Кем работает ваш муж? – спросил Мирэедан.

– Не знаю, Мерган, куда уезжали те рарасы, но мой муж хирург. Хороший специалист. В Матавере работает, дикарей с севера режет или тамошних орков… Это мне неизвестно.

– Сверда, мы тоже в Аниле останемся, вместе веселее и легче должно быть, – сказала гномиха, сидящая в третьей повозке вместе с двумя детьми и бритым налысо отцом семейства.

– Куда вы? – спросила женщина, заметив, что парни проходят вперёд, не садясь.

– Не хотим мешать и занимать место, – ответил Тир.

– Сын, а ну быстро на сумки садись, а вы давайте сюда. Места хватит. Давайте быстренько, устраивайтесь. Лошадь привязали? Хорошо.

– Ты когда чихать перестал?

– С утра, кажется. Только вот запахи не ощущаю. Вообще никакие.

– Я тоже, – сказал Мирэедан.

– Погоди, Рамол, а ты…?

– Нет, и ты, вероятно, тоже.

– Вы никак заболели, ребятки?

– Вчера началось: один чихал, у другого просто нос чесался. Мы с Рамолом ничего не чувствовали, то есть не ощущали изменений.

– Это называется на языке людей «Инстекта приоза итсвен лизис», – вдруг заговорил сын Сверды.

– Языка людей мы не знаем, только всеобщий.

– Потеря обоняния при отравлении слизистой оболочки.

– Сын в отца пошёл, только хирургом стать не хочет.

– Мам…

– Почему мы потеряли обоняние? – спросил Рамол.

– Могу ли я взять на анализ слизь из носа у одного из вас? Отец оставил мне некоторые препараты и инструменты. Как и сказала мама, я не хочу быть хирургом…

– А потому резать не собираешься, но я сразу отсеиваюсь. Верно?

– Собрать материал я бы хотел у известного мне вида, то есть представителя расы. Лечение, если и найдётся, должно и будет распространяться на всех.

– Выбирай.

– Человек, вероятно, больше остальных подходит, так что пересаживайся, Рамол.

– Что ты собираешься делать? Я хочу снова чувствовать запахи, но и…

– Вот этой тростинкой, что не длиннее среднего пальца, с пухом, я обведу полость носа. Может быть щекотно и неприятно.

– Действуй.

Парень взял материал на анализ, затем перелил из банок в мензурку несколько капель разных жидкостей и окунул в раствор кончик палочки.

– И что ты сможешь узнать таким способом?

– Почти ничего. Мой отец хирург, а я ещё не поступил в университет и не знаю, поступлю ли вообще. Могу лишь примерно сказать, почему отсутствует обоняние. Судя по цвету, это не всем известные болезни и-и… не наркотик. А потому лечения нет или я не знаю, как это исправить.

– Мы не болеем – это главное, спасибо… – Самэль остановился на том, что не знает имени парня.

– Нэргис дэзд Ахро.

– Нэргис, буду рад услышать хорошие новости о тебе, если, конечно, попаду в такое окружение, где говорят об учёных и врачах, – добавил Мирэедан.

– Не буду рад…

– Сын! – хотела перебить мать, но парень, совсем как взрослый, остановил её и продолжил:

– Не буду рад слышать о вашей смерти, Мерган, – Мирэедан кивнул на слова парня.

Пройдя до вечера и отоспав ночь с беженцами, парни двинулись в путь. Нюх не возвращался, и всем хотелось поскорее попасть в город.

В лесу по пути послышались голоса – ворчливые, гадкие. Мирэедан не чувствовал хозяев этих голосов, но знал наперёд, что сейчас будет.

– Гоблины! – крикнул он, но Самэль тоже слышал голоса, и потому был готов. Большая часть от первого залпа камней, кусков железа, ножей, шариков и пары болтов, выпущенных из кустарно созданных самострелов арбалетов, ушла в землю. Аттр увернулся влево. Бежать в холмы было опасно для лошади Мирэедана.

У второй бури метательного оружия не было шансов, если бы красные не понеслись следом на волках. Один металлический шар попал в лопатку Рамолу. Превозмогая резкую боль, тот выпустил стрелу, почти не надеясь попасть, ведь на спине вурсы бросало в стороны, вверх и вниз. Но он попал. Стрела прошила красного гоблина, снося того с волка.

Мирэедан тем временем гнал коня, пригнувшись к его шее. Шторм оказался хорош в скорости. Аттра он, конечно, не обогнал бы, но и тот не собирался оставлять гоблина наедине с братьями из дикарского клана.

За ними гнались больше тридцати всадников на волках. Дать им бой было бы очень опасным решением, ибо в сумме врагов оказывалось под восемьдесят. Волки не догоняли даже немальской породы коня, а гоблины орали вслед, бросаясь всеми снарядами подряд. Они хотели ранить коня, и им это удалось, хоть и не в полной степени: копьё по касательной резануло бедро задней ноги. Шторм выдержал, а Самэль сделал манёвр вправо, сбросив у дерева друзей и прирезал двух надвигающихся красных. После пары ударов с использованием его острейших когтей несколько следующих волков остановились, насторожившись. Этого времени хватило, чтобы Рамол и Вес, что были сброшены вместе с сумками, забрались наверх, а Мирэедан, спрыгнувший с коня, встал рядом с Тиром. Ар'юн поднялся выше и, обернувшись беркутом, взлетел.

Большую часть залпа различных снарядов аттр принял на себя, не получив такого урона, как если бы у него была кожа и мышцы человека или орка. Некоторое оружие просто отскакивало он напрягшейся кошки. Поняв, что это не сработает, гоблины вытащили клинки и сорвались с места, стараясь обойти чёрного зверя и убить свою цель. Ей был Мирэедан.

Самэль бросался из стороны в сторону, отпугивая волков и сидящих на них гоблинов. Это были железные волки со шкурой, что не просто пробить мечом. Они пытались укусить аттра за лапу, за хвост, словно падальщики.

Рамол планомерно отстреливал красных, контролируя дыхание, когда почувствовал, что один из врагов лезет с другой стороны толстенного дерева. Оказавшийся хитрее сородичей красный, только показавшись из-за листвы, получил стрелу ровно в лоб, после чего свалился наземь, попутно задевая подсохшие ветки.

Вурса давил и разрывал волков, чьих хозяев смело точным выстрелом Рамола. В момент, когда он в очередной раз отвлёкся, трое проскользнули мимо, направляясь к Мирэедану и Тиру. Первый отскочил от дерева, оттолкнувшись от ствола, второй ударил нападавших щитом одного и копьём другого. Серый приземлился чуть позади, когда одного гоблина пронзило остриё копья, за которым последовала пара уколов по брюхам волков с дальнейшим разрезанием.

Полуорк, отбив кинжал красного щитом, пнул второго. Волк убитого им гоблина вгрызся в его ногу, и сигнал о боли вмиг донёсся до мозга. Удар по нему древком не дал результата: волк держал челюсти крепко сомкнутыми в области лодыжки. Тем временем Мирэедан расправился с гоблинами, что свалились с обезумевших волков. Животные же продолжали носиться и крутиться вокруг, волоча собственные внутренности по земле.

Самэль возвратился, перегрызая тело железного волка, укусившего его друга. Остальные, на чьих спинах сидели красные, нападать не решались. Рамол стоял на ветвях и продолжал отстреливать гоблинских всадников. Аттр, повернувшись к мечущимся из стороны в сторону волкам, неистово рычал, снося, как гром, часть их уверенности. Многие ретировались подальше, не реагируя на тычки и удары красных. Гоблинам пришлось отступить. Рамол напоследок послал ещё пару стрел в цель и спустился с дерева.

– Второй колчан наполовину пуст. Твой рык помог, но гоблинов я бы уложил всех.

– Кх… наполовину… полон, Рамол, – немного кряхтя, заметил Тир.

– Жизнерадостный же ты полуорк, с такой раной – и шутишь, – подметил Мирэедан.

– Давай перетяну ногу повыше раны, не то крови много потеряешь. Саму рану перевяжу.

– Сейчас часа четыре пути – и в деревушке будем. Такая рана орка не подкосит. Даже в половину орка.

– Он несколько секунд тебе ногу жевал. Где там ар'юн, пусть помогает в сумки всё сложить! – Как по просьбе, с небес спикировал Вес. – Собери вещи в сумки, мы торопимся.

Спустя несколько часов ходу до деревни компания оказалась на месте. Дорога сворачивала направо от торгового пути. Деревенские мужики, заметив их в компании чёрного зверя, что уже возвращался в полуоборот, похватали вилы и топоры. Из местной харчевни выскочили несколько воинов, словно их в спешке позвали бить монстра. Как только командир отряда увидел Самэля, натягивающего штаны, как выбежал со своими воинами и встал спиной к Самэлю и компании, защищая их от деревенских.

– Это не монстр! Отряд, встать на защиту аттра! Скоро, скоро, вставай спиной, Берг, – все двадцать пять воинов, включая командира, встали дугой, не давая прохода деревенским.

– Я Самэль, благодарю за защиту. Наш друг ранен. Гоблины по пути напали, в четырёх часах отсюда по дороге на Имриль.

– Потом поговорим, парень.

– Гляди, народ, солдатня-то монстра защищает, – сказал вышедший вперёд мужик с топором.

– Фегор, ты болван? – выкрикнула женщина в зелёном платке.

– Чего тебе, баба, припёрло в дела мужиковые лезти?

– Говорит он, что это не монстр какой, а аттр. Помнишь, баб Мавашка рассказывала, народ как звери был почти, как те рыбы на югах.

– Я тож слыхивал такое, – поддержал худой.

– Это их болезнь побила?

– Прошу поговорить об этом позже, моего друга волк погрыз, на котором гоблин сидел, – постарался поторопить с решением Самэль. – У вас лекарь есть?

– Слышите, как точно говорит? Разум есть разум. Есть знахарь у нас. Зимочасом зовём. Много всего могёт, вот на тот сезон корова моя телилась…

– Хватит балакать, дурень, эй, Сбежка, проводи пришлых.

– Ну чего, матушка? – возмущённо спросила девочка, хлопающая рукой по грязной луже.

– До знахаря их веди, кому сказано!

– Идёмте, раз надо, это туда, за дерёвней, в низинку возле речки спустимся, и он там. Побежали, дядьки!

– Отведёте и возвращайтесь, поговорим. А ты, гном, давай лошадь, привяжу у наших. Никто в сумки не полезет, не то пальцы пообрубаю, – сказал светловолосый, с горизонтальным шрамом на лбу, командир пока неизвестного отряда.

– Так всем ясно было, господин, сами своим по рукам даём. Бывало, что лазили. Не поддерживаем, вообще говоря. Будьте спокойны.

Пройдя по тропинке к крохотной речке, куда и убежала девочка, совсем не заботясь о том, что никто не побежал следом, они нашли дом знахаря.

– Стой! Остановись, остановись, не топчи траву. Не топчи траву лечебную! – к подходящим подбежал старик, сильно пахнущий болотом, а вместе с тем и мятой. – Ты, зверь, тут стой, и ты г… гном, стойте, человек, веди получеловека за мной, след в след по этой тропке.

– Чем мы тебе должны заплатить, дед? – спросил Рамол.

– Зелень мою не топчи, и то добро будет. Помолчи насовсем, у получеловека тело борется, но помочь ему надо и можно.

– Спасибо, дед, что спокойно к ним относишься, – поблагодарил Тир.

– Я знахарь, мне всё одно, главное, чтоб кровь мою не пил и мясо не ел. А ты, Сбежка, домой топай, нечего тебе тут делать.

– А вот и есть.

– Иди, говорю, не то завтра болячка прицепится, а я и не подумаю, чтоб помогать.

– Ну и пойду, только потому, что ты болотом воняешь, хр-хр, – девочка насмешливо похрюкала, а затем проскакала по местам, где ничего нужного не растёт, поднявшись к деревне.

– Вот и всё, дошли. Все вы уходите. Потом позову, чтоб забрали.

– Может, всё-таки надо что-то? Пару-другую монет? – снова спросил Рамол.

– Уходите, траву не топчите.

– Что скажешь, Тир, посидишь тут без нас?

– Конечно.

Самэль махнул рукой, и полуорк вошёл в открытую перед ним дверь. После этого троица поднялась к деревне и, всё ещё притягивая взгляды селян, зашла в харчевню. Самэлю пришлось сильно пригнуться.

– Садитесь, хочу представиться. Я Вердай, я и мой отряд идём на помощь в сдерживании южан. Развилку держать. Слыхали, они города и деревни переименовали, козлы.

– До нас не доходят новости, расскажете? – спросил Самэль, а Мирэедан решил отстраниться и не говорить, пока не спросят.

– Сначала вы расскажите, вы вроде на гоблинов нарвались?

– Красные, их было около сорока и на железных волках. Думаю, просто так мы не убежали бы, а потому вступили в бой. Надеюсь, это не было ошибкой, потому как решение было принято мной.

– Мы живы, Самэль, это точно не ошибка.

– Лучник верно говорит. Очень хочу разузнать о тебе, но и сам должен поделиться сведениями. Вы совсем ничего не знаете?

– Только о том, что новая война началась, южане изгнали или убили всех, кого считали чужаками на своей земле. Мы видели беженцев по дороге. Ехали с ними около дня. Это всё.

– Не густо, но неудивительно. Началось с того, что отец нынешнего короля, принц Эдгас, нанял убийц и хисса. Многими любимый король Аймар был убит, а внук выжил после нападения. Какой-то герой его спас, чуть ли не прыгнув на клинки врага. Королевство Хиссарак опровергло участие расы хисс в сговоре, убийстве и перевороте. И так на карте появилась новая страна. Иэденра называется, и во главе стоит король отцеубийца, Эдгас Кровь Проливающий. Маавихом теперь правит король Агьяис, тот самый внук Аймара. Южане очень быстро прибрали к рукам деревни в пределах реки Туманная и город Ласан, теперь его называют Дев Вебо. А ещё наш молодой король отдал территории – эльфам лесным, южную часть леса Алоре. Жёлтым оркам – Янор и те территории на западе от болота. Я считаю это правильным. Орки, конечно, пострадали от чёрных, но полную бригаду обещали направить к нам.

– Командир, ещё равнины Тубур теперь наши.

– А, это да, нейтральную землю забрали, границу с гномами продлили. Они тоже неплохо так хапнули от тех же равнин.

– Мы многое узнали, благодарю.

– Есть ещё кое-что, только теперь моя очередь спрашивать, и твоя – рассказать.

– Да, конечно. Только еды закажу.

– Тут только рагу есть и дрянное пиво. Цанг, принеси им по тарелке и кружке.

– Сделаю, – из-за одного из столов встал снежный эльф. У него была белая кожа, как у большинства северных рас, длинные и острые уши, из оружия – меч. Он лишь глянул на встреченную их отрядом группу, в то время как те гораздо дольше держали взгляд на нём, даже гоблин. Эльф показательно фыркнул. Он знал, что такие, как он – редкие гости любых земель, кроме своих, но ненавидел, когда так пялятся. Лесные же братья встречаются чуть чаще.

– Как там аттры?

– Кстати, почему вы встали на нашу защиту? – спросил Рамол.

– Зришь в корень, да? Конечно, я мог сказать, что среди нас есть нелюди, и поэтому мы вступились. Вы всё-таки ближе к нам, чем тупни деревенские. И это правда, но лишь отчасти… Нам сказано тепло встречать любого аттра, поскольку король желает иметь хорошие отношения с вашей расой. Конечно, он не напрямую говорил, а через вышестоящее командование. Но все мы уловили мысль.

Эльф принёс поднос с тремя тарелками и снова ушёл.

– Слышали историю, что кто-то спас расу аттр? Нам пришлось рассказать её писарю и историкам при герцогине-регенте.

– Слышали, значит, твои родичи ещё не начали выбираться в свет?

– Скорее всего, нет. Города нужно чуть ли не с нуля восстанавливать. Заросли сильно. Да и хорошо, что остались старики, правда, тогда они были молодыми, зато видели, как было до болезни. Нынешние взрослые и молодые начнут учить всеобщий язык, а также изучать некоторые работы. Лесные эльфы придут им на помощь. А может, они уже там.

Следующий поднос был с пивом, который эльф поставил на стол перед Рамолом и Самэлем.

– Ну ничего, восстановятся со временем. Не знаю только, сможем ли мы помочь, будучи вовлечены в гражданскую войну? Эх, ладно. Моя очередь. Бывали в Ариафе? Там обитают восточные – это те великаны, что против людей. В общем, пошли они войной на западных и забрали Таркам и Кататар. Фермеры бегут западнее, оставляя дома. Вот гады чёртовы, странно, что напали не сразу, как с Чёрными битва кончилась. Там сражения идут у самой столицы и Силагета.

– Мы слышали, что Ариаф многие страны снабжает едой и выпивкой.

– Страна полей, ещё как снабжает. Надеюсь, смогут отбиться, а может, им помогут. Настоящим южанам больше всего нужны те овощи, фрукты, а также мясо животных, что производят они же вместе со светлоземцами под охраной великанов. На этом пока всё, как из Анила вышли, только один раз указы получали.

– Синекрылом?

– Нет, кроме них, ещё голубей используют, правда, реже и для не особо важных донесений или распоряжений.

– Есть ещё вопрос.

– Ну так спрашивай, аттр.

– Когда мы были ближе к Имрилю, нас остановили какие-то воительницы. Говорили, южных лазутчиков ищут.

– Разные отряды идут на усиление, но так, чтобы лазутчиков искать, я не слышал. Возможно, что никто не скажет про такое… К тому же из вас лазутчики такие себе. Гном, полуорк, аттр и человек, конечно же, – Вердай знал про то, что Мирэедан гоблин, но говорить это вслух не собирался, ведь, кроме них, в помещении сидели местные.

Тут открылась дверь, и в харчевню вошёл Тир, поддерживаемый Зимочасом.

– Ты смотри, получеловек, болтают и не слышат. Садись на скамью. Это, значит… лошадку я вашу тоже залечу, иначе зараза попадёт, и конец. И тебе, лучник, тоже мазь приготовил, явно ведь спина трещит. Я с расстояния чую.

– Благодарю, дед.

– Завтра сам приду, осмотрю рану. Ему отдыхать надо.

– Поняли тебя, до завтра, извини за неудобство.

– Я пошёл, – знахарь вышел, оставив за собой запах болота.

– Эй, парни, могу я одну из ваших тарелок опустошить?

– Бери мою и пиво тоже, – разрешил Мирэедан.

– О-о-о, спасибо, я так голоден!

Следующие пять дней компания отсидела в деревне Чезок. Друзья проводили отряд Вердая, снова встретили беженцев, что не пробыли и дня, помогали деревенским перекопать землю, наловить дичи и рыбы, видели вереницы повозок, полные груза или рарас. В одну сторону отправляли солдат, продовольствие, мечи, луки и доспехи. В другую – семейное добро с беженцами или ранеными. Без конечностей воин уже считался не воином. Ар'юн в эти дни не показывался на глаза незнакомцам. Сидел тихонько в сумке или в комнате, что им выделили.

Наконец Тиру надоело, что из-за него они сидят на месте. Сильно хромая, опираясь на копьё, он пошёл по дороге к Анилу, хотя его просили отлежаться ещё два-три дня. В итоге остальным пришлось попрощаться с новыми знакомыми из деревни и пойти за ним.

– Эй, раненый солдат, садись, мы собрались и едем в Анил.

– Пошёл ты, Рамол, я бы много монет отдал, чтобы только раны не было. Думал, за этот год мастерства поднабрался, а такую ошибку допустил!

– Тир, мастер Ферзель многому нас обучил, просто опыта сражений ещё маловато.

– Тебе легко говорить, ты чуть ли не гений стрельбы из лука. Как вообще, сидя на вурсе, ты смог попасть?

– Я не в того целился, а ещё их много было, так что это была просто удача.

– Удача… В общем, мне нужно доспех изменить или хотя бы улучшить. Думал, нужно больше свободы в движении, а её оказалось недостаточно, чтобы выйти сухим из воды. В моём случае лучше быть более защищённым, чем быстрым.

– Сделаем, монеты ведь остались. Точнее, камни.

– В банке. Обязательно улучшу.

– Не советую полностью латный брать: постоянно такой доспех носить не сможешь, к тому же тебя должны будут разбирать. Сам ведь не снимешь. А ещё по нужде…

– Это да, Мирэедан, верно.

– Ламелляр, бригантина или кольчуга.

– Как раз кирасу и кольчугу я оставил дома; это та, что мне отец делал. Потом мы дорабатывали её под задумку Самэля. Своё снаряжение они тоже улучшили, правда, наш аттр вырос и… Сейчас вообще в ткани оделся, чтобы не жалко было порвать. Рамол, а ты почему нашу форму сменил?

– На память в родительском доме оставил, как и Самэль, всякое ведь может случиться. Давай забирайся уже, долго Самэль ждать будет?

– Сейчас…

– Мирэедан?

– М-м?

– Ты не знаешь, почему на нас гоблины напали?

– Я забрался, пошли, Самэль. А, и Рамол. Разве гоблины не враги всем и вся? Извини, Мирэедан.

– Ничего, я понимаю…

– Они враги, если у тебя есть чем поживиться. У нас не то чтобы было чего, да к тому же им ясно, что вурса не останется в сторонке. То есть будут потери. Также количество, а ещё все на волках. Да, Тир, не смотри так, я за этот год много чего изучал. Благо сведений по гоблинам и их нападкам достаточно.

– Вы взяли серого гоблина в поход, что само по себе уже необычно, и ожидали, что у него не будет врагов? Необдуманный поступок. Я-то ожидал, что у вас есть враги.

– Отлично, мы будем защищать одного из серых, за которым гоняется вся орда его родичей?

– Ра-р-р.

– У тебя проблемы, Рамол? Со своей стороны скажу, что в обиде только на себя из-за навыков и недостатка опыта. Претензий к Мирэедану у меня никаких. Видимо, у Самэля их тоже нет.

– В любой момент могу отделиться от вашей компании, только пока двое против одного. Но я всё же благодарен за совместное сражение. Я вот ещё что думаю: проблемы с нашим обонянием – это их работа. Гоблины что-то распылили. Я с красными не братался и даже не работал, а потому не знаю, чем они орудуют.

– И точно, похоже.

– Согласен, никаких предпосылок для потери нюха не было. Никто, кроме гоблинов, виновником быть не может.

Больше недели занял путь вместе с остановками на сон. Много рарас прошло навстречу, также путникам приходилось обгонять повозки. Самэлю начали надоедать удивлённые выкрики, даже если учитывать, что меньшая часть всех встреченных знала, что он аттр, а не просто редкий ездовой зверь.

Наконец они заметили город и деревню с фермами возле него. Пришло время Самэлю возвращаться в полуоборот – и только на вечер, ведь на ночь его просили снова становиться вурсой. Возле большой кошки спать было теплее и мягче. Только гоблин не принимал участия в групповом сне. Предпочитая тряпьё, траву и листья, он выбирал место недалеко от костра.

Главным любителем спать на большой дикой кошке был Весик: он больше часа гладил Самэля по лапе или спине, прежде чем уснуть. Рамол мостился спина к спине, а Тир не стыдился спать у живота и класть голову на лапу. Мирэедан считал эти отношения странными, но ничего против не говорил. Всё-таки вместе теплее. А может, компания разделяла друга на то, когда он зверь, и когда в полуобороте. Мирэедан дал всем оценку, думая о каждом про себя, выделил достоинства и недостатки каждого.

«Начну со зверька. Ко мне нейтрален, даже знаменитые жесты редки в мою сторону. Никакое отношение – тоже отношение. Не заслужил, да это и неважно. Следующий – полукровка. Орочья кровь и светлоземная, людская. Добродушный парень и эмоциональный. Ко мне относится хорошо. За друзей жизнь отдаст, это чувствуется. Они все дружны и в разных долях, но пожертвуют собой, защищая друзей. Дальше – Рамол. Человек. Умный, видит правду или логически доходит до неё. Ко мне имеет отношение, ближе к негативному. Меньше говорит, больше думает. Ну и последний. Самэль, раса аттр. Кажется, лидер среди них, всё крутится вокруг него. Разумный, довольно быстро принимает решения. Они рассказали свою историю, и я бы хотел видеть его ещё тогда, в человеческом обличии. Мог бы он только возвращать этот облик, тогда в городах и деревнях мы бы не становились такими заметными…»

Глава 3. Ослепляющее солнце

Город Анил

– Мать еби её, эту войну! Чего южным с другими расами не сиделось? Куда их устраивать-то? – компания вошла в окружающие город крестьянские улицы с огородами и сараями с животными. Какой-то человек в дублете, официальных цветов Маавиха, жёлтом и зелёном, выбранный дворянами для расселения пришлых, безрадостно спрашивал подчинённых, что старались найти выход и подсказывать варианты.