Встреча с тобой. Часть 3

Лина Понуровская

Встреча с тобой. Часть 3

Всё было не зря… я с тобой!

Действия книги происходят в Приморском крае, городе Артём и частично в Новосибирске, Москве

Основано на реальных событиях…

Глава 1. «Послание»

Игорь

– Красов, а ты, правда, с Дизендорв встречаешься?

– Дизендорф, – бесстрастно подсказал я.

И больше ничего не уточнял Настроение у меня паршивое. Какой дурак придумал украшать на Осенний бал коридор и спортзал? Чёрт знает что! Если бы это просто были какие-то ленты с листьями, что-то около того. Оказывается у нашей школы, вполне себе, имеются достойные декорации. Меня ещё назначили главным, поскольку я единственный которому было это интересно. Я хотел чем-то просто заняться, а не сидеть безвылазно на стуле, как сейчас это делал моя типа помощница – как её там? – одноклассница. Имя забыл. Да и не запоминал. Фамилия вроде Сокольская. Соколова… Да, точно, Соколова. Неважно.

Я думал о другой фамилии. Дизендорф.

Ещё только вечер понедельника, утро которого вообще не помню, а я уже не могу смотреть на долбанные часы, что тикали над моей головой! Мне кажется, секундная стрелка всё никак не могла идти, а стояла на месте! Дал себе слово, что буду ждать звонка или sms-ки от Юльки, не доставать её вопросами.

Правда, стоило приехать домой, я написал одну sms-ку с посланием: «Напиши, как прилетишь или уже время, когда будет». Надо было написать «напиши, как прилетишь», а не добавлять «или уже время, когда будет». Я вновь дал Юлианне выбирать, когда надо стоило быть конкретней! Из-за этого всю ночь не спал и по будильнику не просыпался, собираясь в школу.

На час вперед вышел!

Встретил солнце… по привычке пошел к Дизендорф, потом ждал Максима полчаса в кухне, попивая чай с хворостом, болтая с дядей Костей. Они теперь остались вдвоём. В доме было тихо. Усатые и хвостатые тоскливо поглядывали на лестницу, ведущую на второй этаж, в ожидании Юли и тёти Марины. Но они улетели вчера в Новосибирск, а когда вернуться одному богу известно…

Поднимая голову, я заметил, что секундная стрелка и вправду остановилась. Снимая часы, как не странно без пыли, спустился со стремянки на пол. Моя помощница шагнула ко мне.

– Что там?

– Батарейка села.

– Сейчас принесу.

В моём возрасте сверстники оценивают фигуру девочек… всё глухо. Просто одноклассница, вот и всё. А потом явилась смутная картинка, как она выбегает из столовой… Точно. Лена. У неё ещё были длинные волосы, а теперь были по шею.

Постриглась что ли?

– А что с волосами?

– Надо же, ты умеешь говорить, – фыркнула та, отдавая батарейку. – Жвачку кто-то прилепил к волосам.

– О, – только и сказал я. – Придержи лестницу.

– Угу… – грустно ответила Лена, исполняя мою просьбу. – Я тогда весь вечер прорыдала.

Зачем она это рассказывает? Думает, пожалею? Я быть может и выдавил с себя ещё несколько слов, а стоит ли? У меня настроения нет.

– Да, неприятная ситуация вышла.

Но я же не совсем конченый дебил! Говорить тоже надо. Тем более, я сам начал разговор и надо поддержать девочку. Хотя бы немного. Не знаю, сколько во мне искренности было, судя по вздоху этого хватило.

– Отрастет. Сама виновата.

И больше мы с Леной не разговаривали, если надо было помочь в чем-то, перекидывались парой слов, а то и жестами. Собственно, на то я ткнул в неё пальцем, когда множество девчонок подняли руки, думая всех выберу в помощницы. Ну-ну. Я для вида позвал, чтобы было как у всех. Все мальчишки нашли помощницу, почему я должен один быть? А то, потом бы снова начали задавать вопросы, как это так, я один украшаю парадный вход.

Я отодвинул красную стремянку в сторону, давая рассмотреть то, что мы с Леной сделали. Несмотря на то, что она особо руку не приложила за время работы. Батарейку принесла, подавала элементы декора и да, спросила, встречаюсь ли с Юлианной. Кому что, а этим бы узнать, какие у нас с ней отношения. Обойдутся. По крепче ваших вместе взятых будут!

Мне было всё равно, как выглядит парадный вход, опираясь на стену свободной рукой, читая sms-ку.

Прости, Игоряш! Я как прилетела, спать легла!

Я так и понял :)

Левая рука завибрировала, когда ко мне подошла классный руководитель. Ангелина Львовна сняла свои очки, точно они могли скрыть то, на что она смотрела.

Я обернулся назад и поразился. Скучные светло-коричневые двери теперь напоминали цвета разных оранжевых и желтых оттенков вперемежку с красным. Решил немного приударить в искусстве и нарисовал древо, напоминающее то, что сейчас происходит со мной и Юлей. Пусть ствол тонок, а вот листва густа, что невозможно посчитать листья. Надо же было такое придумать! А эти самые листья, мы с Юлькой собирали… Каждое из них красил… Ленка лишь подавала их.

Сегодня меня готовят на первую операцию :(

Я скажу маме, чтобы позвонила тебе!

Не волнуйся!

Я рядом!!!

Знаю. Сейчас котика обнимаю…

Целую!

Вот и обнимай!

Целую!!!

– Красов, у тебя стальные нервы.

– Ну, а то, – гордо ответил я.

– Тебе надо новостные газеты в школе оформлять. Не хочешь?

– Что!? Не-е, – брезгливо ерничал я, отмахиваясь, словно от комара. – Там писать надо.

А я ведь стихи пишу… Нет, не хочу.

– Такой талант пропадает… – сдаваясь, вздохнула Ангелина Львовна. – Я вот не умею рисовать.

– Зато, вы хорошо знаете английский язык.

– Этого я, к сожалению, не хотела. Ну да ладно, – кратко улыбнулась она, надевая очки в квадратной чёрной оправе. – Заканчивайте с дверями спортзала и приходите чай пить.

Время перестало для меня существовать на время работы, а при слове «чай» стало урчать в животе. Мда, ел последний раз вчера перед сном. А сегодня ни крошки. Вообще! Аппетита ноль. Я даже свой плеер дома забыл! Боялся, что из-за музыки не услышу входящее сообщение или вызов от Юльки. Отгоняя посторонние мысли, я с Леной нацепили на дверной проём штору из листьев. Они переливались серебром от покрытого лака.

Я последний раз так велик, красил, и пару раз стены своей комнаты – а раньше украшал плакатами. Надо и у бабушки так сделать, а то надоели эти ковры, да и вообще… обустроить нужно свою комнату. Только до своих идиотов надо сходить, забрать деревянный манекен – уже сто-олько поездок перенес, что можно медаль выдать!

Почему-то груши не привлекали меня. Захотелось быть, как Брюс Ли! Почему бы и нет, если мне нравятся боевые искусства? Они не только учат быть сильным, ловким физически, но и духовно. Всё же не стоит забывать удар держать. У меня он поставлен благодаря боксу… если не буду контролировать, то рёбра могу сломать. Перекрою кислород, если понадобиться. Уже было такое, когда много говорили, а на деле оказались тряпками по сути. Понты колотят, как дышат. Терпеть не могу таких.

Именно такие у меня одноклассники, – за исключением Макса и Андрея, у которого, кстати, как оказалось учиться двоюродный по-моему брат, и фамилия Одинцов. Саша. Это имя начинает меня преследовать. Он одноклассник моей Юльки. Безобидный вроде, после пары люлей, что прописывает ему Андрей.

Войдя в класс английского, я обвел глазами сложенные в прямоугольник, образовывая единый стол, и вокруг расположились стулья. Ангелина Львовна наполняла, скорее всего, третий по счёту чайник, потому что ртов здесь около двадцати семи, если не больше. Как мы все помещались вместе с седьмым? Видимо от того, что их меньше, а может классы позволяют вмещать столько учеников – одно из двух. Не придавал этому значения. Я пришел сюда учиться, а не знакомиться. Разве что со своими общаться и всё.

– Эй, Красов, а ты чего такой хмурый?

– Цепочку свою забыл?

Она у меня в кармане, придурки. Не надел, потому что на моём спортивном новом костюме нет петель для ремня или хотя бы какие-то петельки. А Юлькин браслет то и дело давал о себе знать. Левое запястье щекотало холодной кожей при любом движении.

– Вам заняться нечем? – вступилась Ангелина Львовна за меня. – Сидите, вот и сидите.

– Да мы и так сидим.

– Что и поговорить нельзя?

– Нельзя.

То та. Заткнулись, наконец. Остальные между собой переговаривались, и ко мне присоединился Макс с Андреем, ну и Ленка подсела, напротив Макса – мест не хватило.

– Да твою же бога мать… – громким шепотом ругалась учительница, уходя с пустым чайником в коридор.

Всё. Сейчас начнется.

– Ну, так, чего хмурый ходишь?

Я же говорил.

– А ты чего весёлый? Зубы лишние?

Это был Максим. Я аж опешил. Все дружно перестали разговаривать и устремили свои глаза на нас. Андрей положил руку на плечо Максима – тот намеревался встать с места.

– За своими зубами смотри.

Вот неугомонный. Что ему вообще надо? Этот выскочка Демидов с Радионов самые недалёкие и отмороженные. Только дай повод для драки. Или считают, если сыновья учителей всё можно? Тоже мне физик и географ сраные! Жаль, у меня настроения нет, вывернул бы руки. Одну на север, вторую на юг и заставил бы так ходить. Но я сидел пил свой чай, не прикасаясь к сладостям – хватало с лихвой. А я бы не отказался от колбасы с сыром – может есть?

Пробегая взглядом по столу, увидел пару тарелок и попросил Андрея подать. Не то, что мне лень подниматься, просто ему ближе было, а хлеб взял сам. Наше молчание прервали стук каблуков и оханье. Ангелина Львовна вместе с чайником смело может передать эстафету другим, чтобы тоже побегали. Особенно некоторые.

– Чего притихли?

– Молча есть же надо, – сказал, по-моему, Лесов.

– Это правильно, – похвалила учительница, долевая в остальные кружки кипятка и наконец-то взяла кружку себе, усаживаясь, справа от нас на свободное место, как настоящий руководитель. – Кто у нас будет Мисс Осень?

Множество девичьих рук поднялись и начались споры. Одна перекрикивала другую. Только Ленка молчала. Видимо новая стрижка повлияла на неё. Я решил вмешаться.

– А давайте Соколову?

– Что? Не. Не. Я не хочу, – отнекивалась одноклассница. – Это не моё.

– А что, по-моему, классная идея!

– Да, пусть Соколова будет!

– Да не хочу я, чего пристали!? – повысила голос Лена. – Я последний раз в детском саду выступала.

– Ну вот, опыт есть, – хвалил Андрей.

– У нас неделя, если не меньше, на подготовку, – напомнила Ангелина Львовна, так и не притрагиваясь к чаю. – С вашими экзаменами одни проблемы… – пробурчала она, снимая очки, не складывая, положив справа от себя. – Ничего не успеваю с вами. Так. У меня появилась одна идея. Надо ещё двух девочек на роль дочери и матери.

Появились, как ни странно две руки и учительница одобрительно кивнула, а потом глянула на меня, точно держала под прицелом.

– А ты Красов, будешь играть роль семи женихов.

Одноклассники хихикали в замешательстве, как и я. Ни на что, обращая внимания, Ангелина Львовна продолжила:

– «Как хотела меня мать…» слышал такую песню? Вот, ты будет играть роли женихов. У тебя отлично получиться.

– Оо, вы серьёзно? – прыснул я, сузив глаза от смеха. – Да я даже не играл в сценках, как Соколова.

Не ну, о том, что я малой перебирал гардероб, одеваясь перед зеркалом, выходя к родителям знать не обязательно! Как и то, что играл на гитаре «До скорой встречи»!

– Там ничего сложного.

– Я песню знаю, – явно радуясь, сказала Лена.

– Тогда тем более! – подхватил Андрей.

– Подходящие пиджаки, шапки и прочее найду, – рассуждала Ангелина Львовна, складывая пальцы, точно считала про себя. – А вот с платьем как быть?

– Думаю, у моей бабушки найдутся, подходящие. Украсим быстро, – уверенно заверила Соколова. – А Красов поможет, если надо будет.

– Да без проблем, – согласился я, заканчивая пить чай. – Номер скину тебе.

– Я помню, где ты живешь.

Не видел. Какое-то напряжение появлялось, разговаривая с Соколовой. Я наблюдательный. Замечал, как смотрит на меня, но я-то особо интереса к её персоне не собираюсь проявлять.

Помогу дружески, вот и всё. Потому что её платье, наша сценка, как и декор что мы устроили в школе, повлияет на то, сможем ли получить первое место по оценкам судий или нет. Другие школы тоже такое делали. А каков приз я не в курсе, возможно, получим второе точно. Главное не победа, а участие.

Увидев, кто звонит, я не предупреждая, вышел в коридор.

– Да, тёть Марин?

– Игорь привет.

По голосу матери Юлианны слышал, как она устала и виду не подаёт. Я внимательно слушал.

– Отвезли нашу красавицу. Сказали, через шесть часов будет в реанимации.

Сердце не билось у меня, а вибрировало, отчего легкие похолодели.

– Так долго?

– Да… нужно больше времени. Глаз ведь ещё рядом. Видит, как-никак. Пусть и слабо.

– А если не получиться сохранить его?

Я проклял себя за этот вопрос! Тем не менее ответ услышал спокойный и рассудительный:

– Нам говорили об этом и сказали, что после первой операции точно скажут. Получиться или не получиться.

– Надо же было такое заразе прицепиться! – вырвалось у меня с желчью в горле, что обожгло нос от дыхания. – Буду ждать звонка. Не переживайте. Она сильная.

– Боец она у нас. Упрямый… – с улыбкой в голосе напомнила тётя Марина, немного выждав паузу, задумчиво добавила: – Может сама позвонит, как в палате будет. Она быстро от наркоза отходит.

От этой новости стало тепло в груди, и легкая улыбка появилась. Мы попрощались, и я вернулся в класс, возвращаясь на своё место.

Шепотом сказал Максиму про звонок, на что тот лишь кивнул, проведя рукой по лицу. Сразу видно, всю ночь не спал, как и я… Что-то мне подсказывает, мы с ним перестанем кусаться, и общение станет лучше, как с Димой. Беды сближают.

Я не думал и не рассчитывал, что беда будет касаться моей подруги! Оставалось не смотреть на часы. Пока я не следил за временем, оно пролетало быстрей.

Игорь

После чаепития, я возвращался домой никакой. Уже прошло шесть часов с момента звонка тёти Марины и у меня создалось чувство, будто-то ударился обо что-то, и не мог нормально дышать. Не знаю, что это могло случиться. Возможно, нервы сдали, либо… Либо у нас с Юлей настолько сильная связь, что я могу ощутить её душевное состояние. Мне бабушка говорила, такое у неё случалось с дедушкой и, как бы странно не звучало, они познакомились при странных обстоятельствах. Они дали понять, что друг без друга не смогут жить. Я решил поговорить с бабушкой на эту тему. С тёткой вряд ли смог бы… не знаю, наверно потому что после последнего разговора на тему переезда, я отказывался разговаривать с ней и ещё, она была в курсе про мою первую попытку быть в отношениях, и боялся, авось снова начнёт напоминать, Катя то, Катя сё. Что странно, за время пребывания у бабушки тётя Рита ни разу не упомянула мою глупую любовь. Если это вообще любовью назвать можно. Вспоминать противно.

Стоило отворить калитку, как бабуля вышла, придерживая ворот рубашки, включая свет над козырьком крыльца. Задержался я сегодня, ёлки-палки, дольше, чем обычно! А ещё, очень хотелось завалиться в кровать и проспать до завтра, а лучше до того момента, когда Юлю закончат оперировать. В груди так и ломало всего, что каждый вдох казался множеством иголок, бьющих в одно место, где удары становились быстрей, теплей и сердце казалось налилось свинцом, заставляя меня сесть на табуретку.

– Ну как? Звонили?

Я кивнул, хлопая себя по карманам. Бабушка сочувственно глянула на мои движения, точно понимая, что хочу, заботливо положив руку на спину. Слыша по тону, что переговаривалась с тёткой, я хотел было улыбнуться, особенно зная, как моя бабуля ругается, и это было в новинку слушать всякий раз, зная, какая с виду спокойная. Вернувшись, она протянула заветную пачку сигарет. Надо же, а я ведь забыл про Кент и не курил сегодня…

Держа сигарету на левом уголке рта, я смотрел на язычок пламени, что погас и вновь полыхал, стоило нажать кнопку на зажигалке. Я смог закурить с третьего раза. По вздоху за спиной уловил беспокойство:

– Кушать будешь?

– Картошка? – выдыхая дым через нос, угадал я.

– Да, и сало пожарила с луком, как ты любишь, – с улыбкой в голосе, говорила мне, печально интересуясь: – Что-то с Юлей?

Я понял, что держу правую руку на груди всё это время, как сел на табурет. Опустив ладонь на колено, я сплел пальцы в кулаке, опустошённо выдохнув:

– Переживаю.

– Может, валидола?.. Не болит?

– Не. Не надо. Я сейчас покурю и приду.

– Тогда ставлю?

Вопрос так и остался висеть в воздухе, пока я не кивнул, и бабуля ушла на кухню. Я курил до тех пор, пока один фильтр не выкинул, сминая в пепельницу. Стараясь держать лицо, я разулся и повесил ветровку на вешалку, уходя босиком в свою комнату. Под ногами кто-то шерстяной пробежал и жалобно замяукал. Беря Симбу на руки, я лег с ним в кровать, повернувшись на бок, прикрыв глаза. Он высвободился из моих рук, утыкаясь носом в мой, оставляя слегка влажную щекотливую дорожку до век и нюхая лоб. Смотря в золотые глаза, я видел, что мой питомец не может понять, почему не тискаю его и просто оставил рядом с собой, давая свободу движениям. Он скрутился клубочком у моей груди, положив голову на ладонь. Свободной рукой я гладил его вдоль шеи, останавливая пальцы на макушке, почесывая за ушками. Мурлыканья становились громче и, зевая, Симба развернулся спиной ко мне, оставаясь у груди.

Поглаживая его по спине, я уткнулся в его шею и сосредоточенно слушал, как рыжий убаюкивающее мурлычет, заставляя погрузиться в сон.

– Игорь!.. Иго-орь!

– Да… Что? – раздраженно отозвался я, поворачиваясь к тёте. – А. Ужинать… Иду.

– Может, тут поешь? – заботливо предложила она, указывая на столик. – Совсем побледнел… Или на кухню пойдёшь?

– На кухню. Симба?.. Си-имба, ты спишь? – улыбаясь в голос, обращался я к питомцу, гладя по спине. – Пойдём.

Кот лениво зевнул, стоило мне пойти за тётей, как он потопал следом за мной, потягиваясь на ходу. Вроде не так много проспали, чтобы самому зевать и потягиваться – Симба заразил!

Хихикая про себя, я без особого аппетита сел за стол, жуя хлеб. Не хотелось обижать бабушку. Осилить получилось пару картошек и сало, смешивая всё это с зелёным луком. Очень надеялся, что чая выпью без проблем, но когда я хотел, было попросить ломтик хлеба, в животе замутило… пришлось бесшума глубоко дышать и без сахара пить чай.

Наверно потому что заметил машину своего отца. Мне казалось, время пребывания на исправительных работах под надзором моего крёстного пошли ему на пользу. Взгляд стал ясней, напоминал того самого человека, каким привык встречать его с работы. А форма идеально подчеркивала его фигуру командира, отдающего команды взглядом. Не думал, что захочу подбежать и обнять его… как-никак он мой родной отец и сколько бы бремени не прошло, я скучал по нему больше, чем по матери. Но, упрямый характер сказывался сильней, чем детское радостное восприятие увидеть папу.

Я безмолвно поздоровался с ним, стараясь не смотреть дольше, чем обычно в его глаза, глядя в свою кружку, слушая разговор:

– Надо же, явился, – съязвила тётя Рита, отпив кофе. – Какими судьбами?

– И я рад тебя видеть, сестрёнка.

Даже голос стал тем же, какой обычно мог отогнать любые кошмары, давая возможность довериться и ничего не бояться. Я всё равно сидел на месте, оставаясь внимательным слушателем с отсутствующим интересом на лице.

– Симбад, а ты подрос.

Вот же… рыжая морда! Поглядев в сторону огненной гладкошерстой шубы, видел, как Симба ластиться о пальцы моего отца. На сосредоточенном лице появилась улыбка, заставляющая самого улыбнуться. Я ощутил улыбку на своих губах, пока наблюдал за ними, а стоило медовым глазам посмотреть на меня, тотчас отвернулся, глядя в окно. «Сколько времени прошло?» – вспоминал я, наблюдая в отражении окна за бабушкой и отцом.

– Привет, ма, – улыбнулся тот ей, смотря снизу вверх. – Чайник не остыл?

– Да. Кофе?

– Если можно.

Я чувствовал взгляд отца на себе. Он буквально физически ощущался, пока я не отводил глаз от окна, переводя взор в кружку.

Пробурчав «спасибо, ба», я взял кружку и Симбу с собой, занимая диван в гостиной, глядя в телевизор. Давненько тут не сидел, поэтому вместо привычного канала с новостями, я включил любимый канал с фильмами без реклам. Обычно в позднее время удавалось поймать что-то интересное, но в данный момент никакого интереса не возникало для просмотра, но хотя бы это лучше, чем нудные новости, какие в мире проблемы. Своих хватает.

– Что смотришь?

– «Универсальный солдат», кажется… Да, точно, – приглядываясь к экрану, пояснил я.

– Я присяду?

Я отодвинулся к другой половине дивана, усаживая Симбу на спинку. Рыжий устроился между мной и отцом, продолжая спать. Его мурчание едва слышалось от диалогов героев в фильме.

– Бабушка сказала, ты к сценке готовиться будешь?

– Типа того, – не отводя глаз с просмотра фильма, утвердительно кривился я в ухмылке.

– А какой, если не секрет? – любопытно говорил отец, тоже смотря в экран, изредка поглядывая в мою сторону.

– Ангелина Львовна придумала. Будем разыгрывать сценку из песни «Как хотела меня мать» и две девчонки из нашего класса сыграют дочь и мать, а я семерых женихов, представляешь? – и невесело хихикнул.

– Думаю, у тебя получиться.

Я слышал по голосу улыбку, намекая на воспоминания моих выкрутасов в детстве о которых он прекрасно знал, видел, как и мать. Стараясь быть спокойным, я спросил, поворачиваясь к отцу лицом:

– Как на работе?

– Да как всегда. Всё по-старому. Твой крёстный донимает звонками… Вот опять, – недовольно закатывая глаза, бурчал, прижимая телефон к уху. – Да?.. Я у матери… Пф-ф. Ма! Скажите Виту, что я у тебя!

– Он у меня!

– Слышал?.. Всё. Давай… Хорошо, заеду. Угу… Да понял я!.. Так точно… Слушаюсь, командир! – язвительно говорил в трубку, сбрасывая вызов. – Как у тебя с Юлькой дела?

Вопрос застал меня врасплох. Я слышал по голосу, что не из вежливости интересуется и не о чем-то беседовать. Думая, как связать поток слов в рассудительный ответ, я помолчал и уверенно ответил:

– Не без переживаний обходиться наша с ней дружба… Сегодня операция у неё.

Сердце пропустило удар, понимая, что моя подруга наверняка в реанимации и находиться под наблюдением медсестёр, чтобы завтра вернуться к матери в палату.

– Точнее, – задумчиво пояснил я, – уже закончилась. Наверно в реанимации.

– А сколько у неё ещё будет?

– Планировали в три этапа. Но после первой операции будет видно, как быть с глазом. Там… там всё сложно, – расстроенно говорил я, отгоняя от себя гордость, смотря отцу в глаза, – я сегодня всю ночь не спал, – и протяжно выдохнул, давая плечам опуститься под натиском тревог.

– Ну тихо, тихо.

Отец приобнял меня за плечо, давая упасть лбом ему на грудь и закрыть глаза. Всего пронзила такая дрожь, что удержать волнение не мог, кроме как уйти покурить. Но я сидел на месте, переставая метаться в душе из стороны в сторону, слушая отца:

– Помню, когда у меня была подруга… подобное случилось. Тоже в больнице находилась.

И тут меня парализовало. Я не дыша, поднял глаза и отодвинулся назад, не увариваясь от руки отца на плече.

– То есть?

– Я встречался с Ангелиной… Андрей твой брат.

Если я считал, что до этого не было никакого настроения, то это можно было смело назвать ничем. Я поверить не мог в услышанное. Смотря на отца, я видел, что он не обманывает и очень хотел избежать этого разговора, о котором не хотел вспоминать. У меня пропал слух, запоминая каждое его слова, не отводя глаз:

– Родители увезли в Новосибирск. Здесь боялись принимать роды… ей четырнадцать было.

Я не решался прервать отца. Уж больно сильное потрясение испытал, и оставалось надеяться, что воздержусь от многочисленных вопросов, пытаясь держать себя в руках слушая самое первое откровения за всю жизнь.

– Поче… му… почему ты поздно узнал о моём брате? – осипшим голосом, спросил я.

– Они сказали, какая она мать в четырнадцать лет.

У меня в груди похолодело, на миг, представляя, что мог бы не встретить своего брата. Андрея. Отец разделял со мной молчание, и немного посмотрев на стены гостиной, уверено продолжил:

– Узнал его, когда приезжал на первый звонок за тобой. Ангелина не посмотрела даже в мою сторону…

– И?

– И-и… когда мы с тобой поругались, я позвонил ей. Узнал номер у Кости. Назначил встречу. Не согласилась. Списала всё на то, что работа.

– Вы нашли друг друга, – попытался я разрядить обстановку и улыбнулся одними губами, отражая ту улыбку, которую всегда встречал после работы у своего отца.