Сквозь порох и пар

– Короче, не буду тянуть. – рыжебородый сел на ящик с боеприпасами и снял с головы шлем, положив свою стальную защиту на колени, – Ломов нас спас. Да, он согласился нас уничтожить и закопать где-то в канаве, но по итогу мы сидели в отдалённом остроге под присмотром его бойцов.

– Ясно, но нахрена вы сюда вообще приехали?! – шрамированный вернул оружие обратно в кобуру и облокотился на стену, – Аж три грузовика бойцов.

– Виваевский двинулся головой. – прошуршал Ломов, – Он всех нелояльных офицеров попытался под шашку подвести. Видимо, опасается переворота. Попытался отравить княгиню, чтобы стать регентом, но гвардия её смогла защитить и вот мы тут.

– Княгиня здесь? Сколько бойцов? Какой план?

– Да. Три роты гвардии и полурота наших. План? Договориться.

Тритон на мгновение завис, пытаясь осознать происходящее. Похоже, что генерал решил провести чистки, пытаясь сконцентрировать власть в только своих руках. Этому мешала княгиня? Чем? Где её телохранитель? Неужели Анастасия смогла как-то ему противостоять? Опять были одни вопросы, на которые приходилось искать ответы.

– Может и мне задать вопрос? – хмыкнул бородач, потирая лицо ладонью, – Тебя же пленили. Я думал, что убили тебя. Ну и как ты здесь вообще оказался?!

– Мне помог некий полковник Курпатов и мне нужна княгиня для переговоров.

– Значит у нас цели общие.

Этот голос был слишком нежен для мужчин, прошедших не одну войну, а потому Тритон отвёл взгляд от пола, в который смотрел, пытаясь отыскать ответы. В казарму вошла княгиня, поражающая своим видом. От её лёгкости и простодушности не осталось следа. Он была необычно серьёзной, а держалась прямо и уверенно. Одежда с императорских платьев сменилась на строгую синюю форму гвардейцев с артиллерийской шашкой на поясе. Она прошагала ближе к стоящему штурмовику, одним взглядом заставляя пленников выбежать из здания прямиком в лапы её небольшого воинства.

– Вы хотели провести переговоры с помощью меня? Но как вы договоритесь с треугольными? – девушку встала напротив шрамированного, смотря снизу-вверх в её глаза.

– У меня есть один вариант. – Тритон подошёл у своему вещьмешку, что обнаружил здесь сразу по прибытию и раскрыв его, вытянул оттуда продолговатый предмет, завёрнутый в бумагу. Он пах серой и каими-то травами, а на донце был намалёван небольшой фиолетовый кружок, – Достаточно мне зажечь его, как через пару дней к нам прибудут дирижабли.

– Чего же мы медлим? – княгиня обернулась к сидящему позади неё Пугачу, – Я сомневаюсь, что у нас много времени.

Пугач кивнул и вышел на улицу, где в утренней тьме резко вознёсся дымный стол цвета аметиста. Его должно было быть видно на многие километры и по словам Курпатова, подобный сигнал должен будет виден на многие километры, а дальше он будет передаваться по принципу сообщения кострами. Уже после этого, подоспели остальные войска. Бывший командир гвардии пал во время их прорыва через позиции верных лично Виваевскому войск. Поэтому, командование на себя пришлось взять Тритону, как одному из наиболее опытных командиров.

Тритону пришлось принять тот факт, что у гвардейцев губа не дура. Помимо нескольких паровых грузовиков до верху набитых оружием и боеприпасами, они смогли забрать с собой несколько лёгких и быстрый двуногих «Улан», тяжёлых «Бизонов», вооружённых несколькими тяжёлыми пулемётами и «Тарантулов» с множеством тяжёлых миномётов, способных раскрошить в доли секунд любое укрепление.

Тритон быстро приказал занять противоположный берег с помощью всего того же парома. Роялисты не дали долгого боя, быстро позволив чёрным бойцам занять свои позиции. Гвардейцы же, пока была возможность, рубили лес, для того чтобы навести полноценную переправу. Инженерный опыт немногочисленных бойцов Ломова, очень помог, из-за чего чуть больше чем за день переправа была наведена. Это было важно, ведь лучше всегда стоит иметь для себя путь к отступлению. Дальше, силами всей его небольшой армии были созданы минимальные укрепения, которые ему позволял лес.

Всё это время княгиня не сменяла серьёзного выражения лица, постоянно следя за тем, как ведутся работы по укреплению позиций. Сам же шрамированный, руководящий всем процессом, ходил и гадал, пытаясь отыскать причину её такого состояния. Возможно, она скрывалась в судьбе самой княгини, которую было сложно назвать лёгкой.

Возможно, вояка просто ничего не понимал в девичьей голове. В один момент, Тритон сел на срубленное бревно, подставляя торс солнцу и закурил. А может хватит воевать? Закончить здесь дела и всё! Баста! Снять чёрную броню, отложить её в ящик и просто зажить для себя? Чёрт с этим чиновником! Слишком много смертей произошло за последние месяцы! Расширить хозяйство, найти себе барышню, сыграть свадьбу, нарожать детей и просто жить? Больше не брать в свои руки оружия. Звучит довольно неплохо и даже идеально.

– Дирижабль! – крикнул один из бойцов, выдергивая Тритона из мыслей.

Шрамированный вскочил на ноги, смотря в безоблачное небо и увидел, как там медленно ползёт овал дирижабля. Двигался он с Запада – откуда и должен был прибыть Курпатов вместе с главой треугольных. Майор медленно зашёл в казарму и достал ещё один продолговатый цилиндр осветительной ракеты, но уже с зелёной пометкой. Выйдя наружу, он понял, что дирижабль двигается быстро, но спокойно дёрнул за шнур, выпуская дым вверх. Ракета пролетела вверх и стала медленно спускаться вниз, но ни через пять, ни через тридцать секунд ответа не последовало.

– Враг! – выплюнув окурок, он взобрался на орудие, остервенело крутя штурвал поворота.

Стволы его орудия двигались слишком медленно, позволяя дирижаблю приблизится ближе. Со скрипом стволы орудия и он нажал на гашетку. Орудие затряслось, выплёвывая из двух стволов трассирующие снаряды, летящие в сторону овала дирижабля с огромной скоростью. Каждый ствол снабжал по отдельному коробу в ленте которого содержалось по сорок снарядов, но даже так они закончились очень быстро. Водители паратроников не отставали, поливая небо из всех имеющихся стволов.

Тело дирижабля неожиданно покрылась огнём, и он стал медленно снижаться, щёлкая в небесах всполохами взрывов. За многоголосым криком множества различных стволов, практически ничего не было слышно, а всё внимание сосредоточено на небесном теле. Этим и преминули воспользоваться бойцы Виваевского. Они обошли первый дозор и волной накатили на скоросложеные укрепления. Тритон, чертыхаясь, схватил карабин и прыгнул в окоп, направляя ствол на бегущих цепью военных. Огненный вал карабинов и пулемётов, просто смели наступающих бойцов. Тритон не понимал, чем руководствуется их командир, посылая своих солдат во весь рост на огонь множества стволов.

За первой волной пошла вторая, а затем и третья. Майор вынуждал своих бойцов экономить патроны, ведь было непонятно, как долго им придётся сражаться на этом небольшом клочке земли. К тому же, шрамированный отлично понимал, что выбить его голой пехотой будет практически невозможно, но если подтянуться тяжёлые орудия, то их громовой огонь в один миг сможет разбить их в пух и прах, перемолов их вместе с прибрежной землёй.

К ночи пыл псевдороялистов утих, закончив четвёртый по счёту штурм. Патронов и сил было потрачено изрядно, но сидеть на месте было нельзя. Взяв два десятка проверенных штурмовиков, Тритон повёл своих людей в контратаку. Чёрные бойцы штурмовиков были практически не видны в ночной темноте, а потому ворвались на весьма поредевшие позиции роялистов, словно черти из-под земли. Грохот выстрелов вновь разорвал только-что утихшую ночь, заставляя бежать всех, кто только завидел штурмовиков в ночи. Роялисты бежали, оставляя всё: провиант, боеприпасы, уголь, орудия, паратроников. Бой был непродолжительным, но кровавым и прибыльным. Позиции противника были отодвинуты назад, но возможностей держать эти позиции не было, а потому было решено взорвать всех паратроники, не имея обученных пилотов. Всё полезное было отвезено на паровых грузовиках в лагерь княгини, а затем подорваны паровые котлы, из-за чего было сложно протиснуться по дороге.

Но даже днём отдыха не было. Треугольные, до того просто выжидающие, тоже пошли в атаку, ограниченно используя миномёты. Штурмовики, при помощи гвардейцев отвечали огнём из своих орудий, но воевать на два фронта на небольшом пяточке земли было практически невозможно. С каждым часом, с каждым потраченным патроном майор всё больше отчаивался, чувствуя, как медленно, но неизбежно редеют ряды его войска. Тритон был очень благодарен княгине, которая, ослушавшись приказа оставаться в тылу, пришла на передовую к усталым бойцам, держащим оборону, подбадривая их боевой дух.

Минули третьи сутки их обороны – люди были измотаны, да и о потерях забывать не стоило. Личный состав за три дня боёв сократился на треть, отбив не одну десятку атак. В округе было много подбитых паратроников, трупов лошадей и людей. Из-за стремления сохранить княгиню, погибло уже несколько сотен человек, а покалечено и то больше. Видя десятки и сотни трупов, Тритон всё больше и больше уходил в отчаяние, силясь понять, стоит ли одна жизнь тысяч и тысяч других и способна ли она остановить братское кровопролитие. В один момент, он увидел летящий дирижабль со стороны треугольных и быстро сел за орудие, подцепив последний короб с боеприпасами. Прижав пальцы к гашетке, он хотел было пустить длинную очередь, но на момент остановился, помня о том, что патронов больше не будет. Любого рода авиация в нынешних условиях была роскошью, но даже так над их позициями пролетали самолёты, истребляя немногочисленный боезапас. На левом берегу до того гремел долгий бой, и гвардия с усилием сдерживала противников, но в один момент всё затихло, оставляя свинцовый звон в ушах. Тритон моргнул, видя, как от дирижабля исходит множество фиолетовых дымных полос.

Тритон продолжал держать рукоятки орудия, анализируя ситуацию. Могли ли это быть треугольные? Определённо да. Могут ли они сбросить на их головы центнеры взрывчатки? Да. Нужно ли стрелять? А хрен его знает…

Дирижабль стал медленно снижаться прямиком на широкую площадку парома, что был пришвартован к правому берегу, где уже несколько часов не гремели бои. Стволы орудия сопровождали гондолу дирижабля на протяжении всего пути, пока тот снижался. Схватив карабин и поправив чёрный панцирь на груди, он подошёл к серой гондоле вместе с несколькими штурмовиками, направив взгляды на одну единственную дверь.

Через несколько секунд она открылась и из стальной гондолы вышел высокий, сухой человек, одетый в красную рубашку и классические чёрные брюки. Мужчина был не молод, и постаревшая кожа обтягивала его прямоугольный череп, показывая угловатые скулы. Сквозь круглые очки без дужек, на него смотрели тёмно-карие, умные и проницательные глаза, степенно изучающие всё вокруг. Он казался спокойным, словно смерть, но оставался полным жизни и власти. Выйдя из дирижабля, он без страха протянул раскрытую ладонь шрамированному, – Моя фамилия Салко. Глава прогрессистской партии Рогозии.

– Майор Вратов. Надеюсь на продуктивные переговоры.

После из гондолы вышел и Курпатов. Он сдержал своё обещание и началось перемирие. Вратов, Салко, Курпатов и княгиня прошли в единственное целое место – казарму. Уже там на дощатом столе начались переговоры. Шли они долго, каждая сторона была упёртой и не хотела отступать. Княгиня удивляла своей стойкостью не только Тритона, но и треугольного. Часы тянулись смертельно медленно, но дело двигалось вперёд, пока сам шрамированный сидел на патронном ящике у входа в казарму. Ему уже было абсолютно плевать и в какой-то момент он просто отрубился, откинувшись на кирпичную стену.

– Спите? – послышался тонкий голос у уха шрамированного.

– Да. – честно ответил Тритон, потирая глаза почерневшим от пороха и грязи кулаком, – Вы закончили? Почему я не слышу праздничного салюта?

– Наше государство измениться, а я хочу сказать спасибо. Вы четыре раза спасали меня от смерти и за это время я сильно изменилась. Не хочу больше быть той наивной девушкой, той марионеткой, которой управляют тени или генералы. ТеперЬ, когда столько раз я была на грани смерти, я буду настоящей. Спасибо… – девушка потянулась к щеке Тритона и нежно поцеловала того в щёку, – Я хочу, чтобы вы были моим личным телохранителем.

– А я не хочу больше никого убивать. Я хочу пчёл. – Тритон погладил щёку и улыбнулся, посмотрев ей в глаза.

ЭПИЛОГ

День подходил к концу, а небосвод окрасился ярко-малиновый цвет, успокаивая уставший взгляд сидящего на крыльце своего дома. На его коленях свою голову уложила пушистая собака с длинной серой шерстью. Мужчина маленькими глотками отпивал из жестяной кружки ароматный взвар, почёсывая голову смирно спящей собаки, смотря на стоящий напротив него строящийся сруб. Деревню мужчины во время войны сильно зацепило: взрывами разорвало на щепки несколько домов, огнём пожгло поля, а осколки снарядов пришлось выковыривать из земли. Все свои деньги мужчина тратил на восстановление поселения, желая вновь слышать весёлые разговоры людей, мычание скота и привычные звуки деревни. Ни нож, ни пистолет, ни кираса, ни карабин – абсолютно ничего не отягощало его тело и только теперь он понял, насколько же устал держать оружие в своих руках. Той империи, за которую он воевал больше не существует. Больше нет абсолютной власти монарха. Больше нет Блока магов. Император остался, но ныне немалую власть имел совет, да и на местах власть имели местные собрания, а посланники императора имели статус простых советников. Ныне солдаты не кричали «За Царя и Отечество!» или «Народ! Равенство! Прогресс!». Теперь на устах воинов был клич «За Царя и Советы!». Но теперь это было не дело мужчины. Родина перестала проливать кровь своих детей и теперь он почувствовал, что теперь его сердце спокойно.