Поразительное на каждом шагу. Алые сердца

Хотя я давно знала, что тринадцатый принц отличается весьма своевольным характером, я не могла даже предположить, что он уважает Цзи Кана, особенно учитывая тот факт, что принц являлся отпрыском императорской фамилии. Стоя на самой вершине пирамиды господствующего класса, он совершенно не собирался отстаивать свой статус и свои интересы, относясь к ним без какого-либо пиетета. Невероятно: в прошлом нашелся человек, способный понять мой образ мыслей, спрятанный в дальних закоулках души. Эта негаданная радость осознания привела меня в полный восторг, и я невольно начала говорить все свободнее.

Принц, вероятно, также не предполагал, что в эпоху, когда так широко распространилось конфуцианство, столкнется с девушкой вроде меня. Как-никак, даже среди мужчин немногие осмеливались выказывать недовольство конфуцианской культурой. Он смотрел на меня со смесью изумления, восхищения и радости на лице, и беседа текла легко и свободно.

Воодушевленная, я подняла чашу и сказала:

– На самом деле есть еще одна очень важная причина, по которой мне так нравится Цзи Кан.

Решив, что я собираюсь изречь еще одну умную мысль, принц приготовился слушать со всем вниманием. Я же прищурилась и с улыбкой заявила:

– В истории Китая было много красавцев, к примеру Сун Юй[41], Пань Ань[42] и другие, но все они обладали утонченной, почти женственной красотой. Цзи Кан же был не таким. В исторических записях его описывают как мужчину «ростом в семь чи[43] и восемь цуней[44], с благородными манерами, поистине выделяющими его среди других». А как о нем отзывались те, кто видел его вживую?

– «Видевшие его в восхищении говорили: “Он держится свободно и непринужденно, и хоть прямолинеен, но деликатен”. А еще говорили: “Возвышенный, спокойный и вечный, будто сосна, в кроне которой шумит ветер”», – продекламировал тринадцатый принц.

– Именно! – воскликнула я с улыбкой, хлопая его по плечу. – Цзи Кан был мужественным и крепким. Он был высокой зеленой сосной, что стоит под золотыми солнечными лучами, не сгибаясь ни под тяжестью снега, ни под натиском холодных ветров.

Не удержавшись от тяжелого вздоха, я певуче, голосом, в котором слышалось безграничное восхищение, произнесла:

– Кого, как не его, волевого, независимого, полного благородного порыва, можно назвать благородным мужем? Вот он, истинный благородный муж!

Похоже, тринадцатому принцу впервые приходилось слышать, как девушка открыто и беззастенчиво обсуждает внешность мужчины, который ей нравился. Чем дольше он слушал, тем круглее становились его глаза. Когда я закончила, он надолго замолчал, всматриваясь в мое лицо, а затем сказал со вздохом:

– По-настоящему великий человек велик во всем!

Нельзя не признать, что изначально я сблизилась с тринадцатым принцем, преследуя собственные интересы.

В конце концов, если посмотреть, я была приближенной восьмого принца, а моя старшая сестра и вовсе была одной из его жен; согласно же историческим данным, поле боя останется за четвертым и тринадцатым принцами. Разумеется, я не могла изменить ход истории, но никто не запрещал мне приложить все усилия и подготовить себе путь к отступлению.

Однако после сегодняшней живой и откровенной беседы я и вправду увидела в нем родственную душу. Ну кто еще здесь мог считать, что все люди равны по своей природе? Кто еще мог полагать, что даже император не вправе заставлять всех людей выполнять его требования? Пускай он ставит под сомнение нынешнюю систему только потому, что зачитывается Цзи Каном; пускай он толерантен и открыт новому лишь в силу своего от природы своевольного и легкомысленного характера – для меня одного этого было достаточно, чтобы восхищаться им.

К тому времени, как мы допили вино и тринадцатый принц отвез меня обратно в резиденцию восьмого бэйлэ, уже стемнело. Хотя мы уже не мчались так быстро и у меня на плечах была одолженная принцем накидка, мне было холодно.

– Возвращайся! – сказала я, когда он помог мне слезть с коня.

– Лучше я сам все объясню восьмому брату, – ответил он после недолгого раздумья.

– Они ничего мне не сделают, – с улыбкой заявила я. – Сестра просто не сможет.

Принц улыбнулся мне в ответ и взялся за дверное кольцо, не обращая внимания на мои слова.

Я безропотно уступила его упрямству. Ворота распахнулись почти сразу, и двое привратников, увидев меня и тринадцатого принца стоящими у дверей бок о бок, торопливо поприветствовали нас, не скрывая изумления.

– Поднимитесь! – равнодушным тоном велел принц. – Идите и сообщите господину бэйлэ о моем приходе.

Один из слуг тут же умчался. Второй, поспешно закрыв ворота, повел тринадцатого принца в гостиную. Кивнув принцу на прощание, я сама отправилась в комнату сестры. В комнате были лишь она и Цяохуэй, замершая рядом с Жолань.

Бледная как смерть, сестра проговорила, глядя на меня:

– Ты, должно быть, помнишь, как я сказала, что в тот раз тебе повезло, но следующего раза не будет?

Я стояла перед ней, не зная, что на это ответить. В современном мире я частенько уходила гулять с друзьями, но здесь, в прошлом, даже такое заурядное происшествие способно вызвать у окружающих столь бурную реакцию, и я не удержалась от тяжелого вздоха.

Я молчала, так как понимала, что мои попытки что-то объяснить сестре ни к чему не приведут: разрыв между нашими поколениями составлял больше трехсот лет. Жолань лишь с грустью глядела на меня с выражением беспомощности на лице.

Мы молчали, казалось, целую вечность. В конце концов сестра устало махнула рукой:

– Иди!

Я бросила на нее короткий взгляд. Конечно, мне было неприятно, но я действительно не чувствовала себя виноватой. Я уже многого лишилась здесь и не хочу, чтобы у меня отняли еще и право заводить друзей, даже если это ранит душу моей сестры. Я повернулась и, так и не сказав ни слова, покинула комнату.

Когда я проснулась, было уже довольно поздно. Не желая вставать, я валялась в постели, уставившись на верхушку полога, и размышляла о вчерашней прогулке с тринадцатым принцем. Чем больше я вспоминала, тем лучше становилось мое настроение. Жаль, что нельзя пойти к нему прямо сейчас и позвать выпить вина.

Сквозь радостные мысли о том, что в этой эпохе мне удалось найти родственную душу, пробился голос стоявшей за пологом служанки:

– Барышня, господин бэйлэ велел передать, что ожидает вас у себя.

Едва дослушав, я тут же вскочила. Приведя себя в порядок, охваченная беспокойством, я отправилась следом за ожидавшим меня снаружи евнухом.

Когда я оказалась у дверей кабинета, там уже стоял Ли Фу. Распахнув двери, он впустил меня внутрь, а затем закрыл за мной створки. Я услышала щелчок закрывающейся двери, и мое сердце, которое я так долго и с таким трудом успокаивала, снова забилось как бешеное.

Одетый в серебристо-голубой чанпао, восьмой принц стоял у селадоновой урны вышиной в половину человеческого роста, из горлышка которой торчало чуть больше десятка разных свитков с каллиграфией и живописью. Когда я вошла, он даже не пошевелился, продолжая с отстраненным видом смотреть в окно. Солнечные лучи, проникая сквозь шестиугольное окно, пятнами ложились на его лицо, отчего его выражение невозможно было прочитать.

Я не имела никакого понятия о том, что ему вчера сказал тринадцатый принц, и тем более не могла знать, что происходило в голове у него самого, потому не осмелилась открыть рот и просто застыла у входа. Прошло немало времени, прежде чем восьмой принц обернулся и спросил с легкой улыбкой:

– Куда вы вчера ходили с тринадцатым братом?

– Разве тринадцатый принц ничего не рассказал? – ответила я после недолгой заминки.

– Сейчас я спрашиваю об этом тебя, – отозвался он.

Я пребывала в полном смятении, но, тщательно обдумав вчерашнее, все же пришла к выводу, что, хотя все и произошло несколько сумбурно, мы не делали ничего, о чем нельзя было бы рассказать.

– Тринадцатый принц водил меня кое-куда выпить вина, – поведала я, смело глядя в глаза восьмому принцу.

Он ничего не ответил. На его губах играла неизменная улыбка, но глаза цепко вглядывались в мои, будто надеясь через них заглянуть мне прямо в душу. Некоторое время я отвечала ему невозмутимым взглядом, но вскоре почувствовала себя неуютно и, притворившись, что ищу, куда бы присесть, отвернулась.

Едва я села, как он мягко произнес:

– Подойди.

Подняв голову, я с недоумением посмотрела на него.

– Подойди, – тихо повторил он, тепло улыбнувшись мне.

Я решила, что он искренен, медленно поднялась и с опущенной головой побрела к нему, едва волоча ноги. Примерно в трех шагах от него я остановилась и принялась внимательно изучать мозаичный пол.

– Неужели я настолько страшен? – едва слышно вздохнув, тихо пробормотал он и сделал два шага в мою сторону.

Я осознала, что всякий раз, когда он находится рядом, я чувствую какое-то давление – мое сердце начинает биться как загнанное, а в голове становится пусто, и я теряю всякую способность здраво мыслить. Он осторожно взял меня за руку. Я машинально отдернула ее, но он, цепко схватив меня, велел:

– Не шевелись!

Принц извлек из-за пазухи ярко-зеленый, искрящийся кроваво-красными прожилками нефритовый браслет и надел его мне на руку.

Неторопливо продвинув браслет подальше мне на запястье, он выпустил мою руку и отошел к столу, опустившись на стул возле него. Как только он повернулся ко мне спиной подальше, в голове сразу прояснилось, и я начала лихорадочно соображать, что все это, в конце концов, значит. Разве я пришла не выслушивать нотации? Мои размышления прервал его мягкий голос:

– Ко мне скоро должен прийти шилан Яо из Министерства чинов. Ты можешь идти.

Я растерянно угукнула, поклонилась и вышла. Ли Фу тут же согнул спину, приветствуя меня, но я, поглощенная своими мыслями, даже не взглянула на него.

Когда я вернулась, Жолань по моему озадаченному лицу, видимо, решила, что восьмой принц хорошенько отчитал меня.

– Настало время следовать правилам, – холодно произнесла она с едва заметной улыбкой.

Ничего не ответив, я ушла в свою комнату, пониже натянув рукав.

За ужином сестра заметила браслет на моем запястье и ошеломленно спросила:

– Откуда он у тебя?

От испуга я не нашлась с ответом, но Жолань вдруг кивнула:

– Тринадцатый принц весьма щедр. Это очень редкий камень, «кровавый нефрит феникса».

Сестра все не так поняла, но я, не имея возможности объясниться, позволила тринадцатому принцу остаться героем в ее глазах.

Вопреки ожиданиям, Жолань не стала меня упрекать, лишь произнесла с легким вздохом:

– Среди всех принцев тринадцатый, определенно, самый прелестный. В нем есть благородство, которым многие не обладают.

Я усмехнулась с опущенной головой, тайком подумав, что моя сестра – необычный человек. Прочие госпожи, супруги и гэгэ видели в тринадцатом брате лишенного матери, а следовательно, и влияния во дворце бедного принца без денег в кармане, задвинутого на задний план.

Когда мы поели, а наши чайные чашки наполовину опустели, сестра внезапно сказала:

– Есть вещи, на которые мы не можем повлиять, и лучше даже не думать о них.

Я замерла с чашкой в руке и задумалась. В конце концов, не придумав ничего стоящего, я сказала первое, что пришло мне в голову:

– Я могу сама о себе позаботиться.

Глава 7

Шагает юность под пьянящим светом фонарей

Близился Праздник весны[45]. Все предвкушали его наступление, я же день ото дня становилась все печальнее. Меня тревожила мысль о том, что после Праздника весны наступит Праздник фонарей[46], а там недалеко и до дня, когда будут выбирать девушек для дворцового гарема. Осознавая, что осталось не больше месяца, я понимала, что не питаю никаких надежд в отношении наступающего года, а, напротив, хотела бы, чтобы он никогда не наступал. В жизни, однако, редко что получается так, как хочется, поэтому я, не противясь, встретила новый, сорок четвертый год эпохи Канси[47].

По случаю Праздника весны во дворце устраивали великое торжество. Впрочем, за эти полгода я успела побывать на многих императорских пиршествах, больших и малых, и того волнительного чувства, что бывает, когда впервые посещаешь подобное мероприятие, у меня уже давно не возникало; кроме того, на душе было тяжело, и все стало безразлично. Когда настал день праздника, я доверила все приготовления Дунъюнь, а после, подобающим образом наряженная, вместе с господином бэйлэ и сестрой отправилась во дворец.

Я пребывала в мрачном настроении, и меня совсем не волновала роскошная обстановка кругом. Словно марионетка, я послушно следовала за остальными, произнося приветствия тогда, когда требовалось, и садясь туда, куда следовало, и не доставляла неприятностей. В отличие от предыдущего раза, когда отмечали Праздник середины осени, сегодня в зале присутствовали многие сановники с женами и прочими домочадцами, поэтому обстановка была более оживленной. Так даже лучше, думала я, никто не будет обращать на меня внимания, и я смогу в одиночестве тихонько сидеть в углу. Но как там говорится? Жизнь – тяжелая штука, и в ней часто все идет не по плану. Десятый принц со своей супругой – прекрасный тому пример. Начнем с того, что, как только я вошла в зал, десятый принц, невзирая на сидящую рядом супругу, тут же принялся таращиться на меня, и вскоре мне пришлось терпеть сразу два красноречивых взгляда, один обжигающий, другой – ледяной. Я оказалась словно меж двух огней и сидела как на иголках. В итоге я потеряла терпение и, вскинув глаза, со злостью уставилась на десятого принца, будто хотела съесть его заживо. Сработало: стушевавшись, десятый принц отвел глаза. Десятая госпожа, заметив это, одарила меня презрительным взглядом и наконец перестала пытаться проделать во мне глазами две дырки.

Наконец-то воцарилось спокойствие. Я облегченно вздохнула и погрузилась в блаженное оцепенение. Впрочем, очень скоро я снова почувствовала на себе чей-то взгляд. Вот настырный! Десятый, друг, может, хватит уже? Призвав на помощь всю свирепость, на какую только была способна, я вскинула голову, но обнаружила, что на меня, сияя дружелюбной улыбкой, смотрит тринадцатый принц. Приветливое выражение так и застыло на его лице, когда он напоролся на мой яростный взгляд.

Я торопливо улыбнулась ему. Выражение моего лица сменилось так быстро, что у меня заболели лицевые мышцы. Я изобразила беспомощность, не зная, поймет ли он. Принц ответил мне улыбкой и поднял чашу с вином, и я тоже радостно подняла свою ему навстречу, а затем мы оба выпили – вместе, хотя и сидели далеко друг от друга.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

New Oriental Education & Technology Group Inc, – поставщик частных образовательных услуг в Китае.

2

1705 год. Канси – манчжурский император династии Цин, правил с 1662 по 1723 год.

3

Табу на имена （кит.避讳）– запрет на произнесение или написание имен императоров и предков в Китае. До вступления на престол брата Иньсы звали Иньчжэнь. Когда Иньчжэнь стал императором, никто больше не мог использовать иероглиф «инь». Его самого стали называть Юнчжэн, а Иньсы сменил имя на Юньсы.

4

Фужунгао （кит.芙蓉糕）– китайская сладость, которую делают из сачимы （полосок обжаренного в масле теста）. По форме пирожные напоминали цветок гибискуса （кит.芙蓉— фужун）, отсюда и пошло их название.

5

Имеется в виду дворцовый гарем.

6

Цзунцзы （кит,粽子）– китайское блюдо, клейкий рис с начинками, завернутый в бамбуковый, тростниковый или любой другой плоский лист.

7

Чанпао （кит.长袍）– китайский костюм времен династии Цин, состоящий из длинной рубахи с вырезами по бокам. Его носили как мужчины, так и женщины.

8

Цы （кит,词）– жанр китайской поэзии, характеризующийся сочетанием строк разной длины, причем допускаются самые разные их комбинации. Стихотворения этого жанра обычно состоят из двух строф.

9

– 花— 世界，– 树— 菩提 (《Весь мир – в одном цветке, и каждое дерево может стать деревом бодхи (деревом, под которым Будда Гаутама обрел просветление)») – цитата из буддийского канона, смысл ее заключается в том, что тайны мира заключены в самых обычных вещах.

10

«Меч небес и сабля дракона» (кит.《倚天屠龙记》) – роман в жанре уся (приключенческий жанр китайского фэнтези, в котором делается упор на демонстрацию восточных единоборств) автора Цзинь Юна, выпущенный в 1961 году.

11

Лиса пользуется могуществом тигра （кит.狐彳段虎威）– китайская поговорка, означающая «пользоваться чужим авторитетом, запугивать других авторитетом своего покровителя».

12

По размеру зубов можно определить возраст животного. Зубы маленького размера означают, что лошадь молодая и еще неизвестно, какой у нее нрав.

13

Иероглифы этого словосочетания выглядят так:音見，то есть они состоят из одинаковых элементов, и очень легко забыть порядок, в котором они пишутся.

14

Хань （кит.汉族） – этническая группа сино-тибетской языковой семьи, является крупнейшей народностью в Китае. Говоря «ханьцы», Жолань подразумевает именно китайцев.

15

Игра в ласточку （кит,踢锤子）– игра, напоминающая современную игру в соке. Играющие в ласточку стараются подбросить ногой волан как можно большее количество раз, не уронив его.

16

Вэйцй （кит.围棋）– китайская настольная игра в облавные шашки, в Японии известна под названием «го». Игроки, используя камни черного или белого цвета, стараются окружить камни противника, не давая им выстроиться в большие фигуры.

17

Сянци （кит.象棋）– китайская настольная игра, напоминающая шахматы.

18

Тяоцй （кит.跳棋）– китайские шашки, больше всего похожие на классические.

19

Цзюньцй （кит,军棋）– военные стратегические шашки.

20

Аналог казаков-разбойников.

21

Золотой угол, серебряный край и соломенный живот (кит.金 角银边草肚皮) – фраза, которая призвана напомнить игроку в вэйци (го) о том, что самые важные точки на доске («золотые») – это углы, края доски тоже играют роль, но не такую важную («серебряные»), а точки в середине доски («живот») являются наименее ценными («соломенные»).

22

Хунмэньский пир (кит. 鸿门宴) – отсылка к эпизоду, произошедшему в 206 г. до н. э., когда полководец царства Чу, Сян Юй, по совету своего советника Фань Цзэна устроил в честь Лю Бана (будущего первого императора Хань) пир в местечке Хунмэнь, во время которого предполагалось убить Лю Бана и занять циньскую столицу Сяньян. Означает «пир со злым умыслом», «пир-ловушка».

23

Стихотворение «Вновь проехал Чанмэнь, но иным предстаёт этот город во взгляде моём» поэта Хэ Чжу (1052–1125 гг.).

24

Партия Ма-гу из оперы «Ма-гу приветствующая день рождения».

25

Туфли «цветочный горшок» （кит,花盆底）– маньчжурская женская обувь с каблуком посередине стопы. Каблук был выполнен в форме цветочного горшка, отсюда пошло название туфель. Считается, что «большеногие» маньчжурки стали носить эти туфли, впечатленные походкой женщин-хань, бинтовавших ноги.

26

Запретный город （кит. упр.紫禁城）– главный дворцовый комплекс китайских императоров в центре Пекина, на протяжении столетий служивший как местом жительства императоров и членов их семей, так и церемониальным и политическим центром китайского правительства.

27

Министерство чинов (кит.吏咅时— один из шести органов высшей власти, заведовавший назначением на должности, проведением экзамена, пожалованием титулов и проведением служебных проверок.

28

Лян （кит.两）– китайская мера веса, равная 50 граммам. Также служила валютой.

29

Праздник середины осени （кит.中秋节）– один из самых главных традиционных праздников Китая, отмечается в 15-й день восьмого месяца по китайскому лунному календарю. В этот день принято собираться всей семьей, любоваться луной и есть лунные пряники.

30

Лунпао （кит,龙袍）– китайское парадное одеяние императора времен династии Цин. Отличительными чертами являются изображение дракона и желтый цвет – только император обладал правом носить одеяние с такими элементами.

31

Строка из стихотворения Ду Фу (712–770 гг.) «Весенние надежды».

32

Айсинь Гьоро （кит.爱新觉罗 – «золотой род»） – маньчжурский род, управлявший империей Цин.

33

Счастливый жезл （кит.喜秤）– палочка, которой во время свадебного обряда жених откидывает покрывало с головы невесты. Жезл на самом деле представляет собой коромысло весов и имеет зарубки, обладающие глубоким символическим смыслом.

34

В странах Азии траурным считается белый, а не черный цвет.

35

Хун Фу （кит.红拂）и чужеземец с курчавой бородой （кит.虫L 髯客）– персонажи танской новеллы Ду Гуантина （850–933） «Чужеземец с курчавой бородой» （пер. О. Фишман и А. Тишкова）, рассказывающей историю любви Ли Цзина и Хун Фу.

36

Цзи Кан (кит.嵇康)(223–262) – китайский поэт и философ эпохи Троецарствия (220–280). Жуань Цзи (кит.阮籍)(210–263) – живший во времена Троецарствия поэт, философ и музыкант.

37

Три устоя и пять постоянств (кит.二纟冈五常) – традиционное для конфуцианства обозначение нормативных отношений между главными социальными ролевыми позициями и нормативных этических качеств. Три устоя устанавливают нормы отношений между правителем и сановником, между отцом и сыном, между мужем и женой, а именно следующие: правители, отцы и мужья обладают абсолютной властью над сановниками, сыновьями и женами. Пятью постоянствами же являются гуманность, должная справедливость, этико-ритуальная благопристойность, разумность и благонадежность.

38

Чэн Тан (кит.成汤) – первый правитель династии Шан (1600 г. до н. э. – 1045 г. до н. э.).

39

(Чжоу) У-ван (кит.周武王) – основатель династии Чжоу (1045 г. до н. э. – 221 г. до н. э.).

40

Чжоу-гун (кит.周公) – крупная политическая фигура эпохи Чжоу, младший брат У-вана.

41

Сун Юй (кит,宋玉)(298 г. до н. э. – 222 г. до н. э.) – китайский поэт периода Воюющих царств (V в. до н. э. – 221 г. до н. э.), один из основателей старинной китайской словесности.

42

Пань Ань (Юэ) (кит.潘安)(247–300) – китайский государственный деятель и поэт времен Западной Цзинь (265–316 гг.). Считался эталоном мужской красоты.

43

Чи （кит.尺）– китайская мера длины, примерно равная 30 см.

44

Цунь （кит.寸）– китайская мера длины, составляет 1/10 чи, около 3,5 см.

45

Праздник весны （кит.春节）– китайский Новый год, празднуется первого числа первого лунного месяца.

46

Праздник фонарей （кит.兀宵节）– отмечается в первое полнолуние года, на 15-й день первого лунного месяца, знаменует окончание Нового года. В этот день принято зажигать разноцветные фонари.

47

1706 год.