Почти как люди

А что потом?

Периодическое чувство пронзительного одиночества в моменты, когда покрывало самообмана вдруг спадает. И, с другой стороны, противопоставление своего круга и всех остальных по принципу «мы и они».

Человек склонен объединяться с другими, чтобы заглушить свое одиночество. И, вместе с тем, проводить границу между своими и чужими, чтобы придать большую значимость, ценность своему кругу, возводя таким образом дополнительный барьер защиты вокруг своего самообмана.

Но все это временно – покрывало обмана так или иначе регулярно спадает. И в эти моменты ощущаешь жуткую тоску по чему-то, что должно было быть тобой, а не наносным, да вот только оно отсутствует! И тогда отчаянно пытаешься натянуть покрывало назад.

Партия

Выйдя на улицу, встретил соседа. Посмотрел на его разбитое лицо: да, здорово же я его приложил вчера!

– Вано, ты это, прости – начал он – Не знаю, что на меня нашло. Просто злой я на всех этих созидателей. А по Мишке сразу было видно, что он к ним попадет, вот все и недолюбливали его.

– Ладно, и ты меня прости, переборщил я. Просто меня и Свету так гложет это все, а тут ты еще… В общем, прости.

– Я тут на собрание партии иду. Пойдем со мной.

– Зачем?

– А разве у тебя нет зуба на созидателей? Будем обсуждать как их скинуть, тварей высокомерных.

– Вот скажи мне, Амвросий, а ты-то почему их так ненавидишь? Тебе они что сделали?

– Да не знаю. Просто твари высокомерные. Заперлись там у себя в капитолях, и считают, что чем-то лучше нас. Твари… Так ты идешь?

– Иду.

На площади было очень людно. Наверное, с тысячу человек собралось, если не больше. На одном конце площади стояла сцена, на которую поднялся жирный неприятный человек, и начал вещать.

– Товарищи, рад что вас сегодня так много! Не откладывая в долгий ящик, сразу перейду к делу. Мы с Вами находимся в переломном моменте. В моменте, когда мы должны сказать свое жесткое «Нет» этим созидателям. Вы, как и я, прекрасно осознаете, что эти сволочи вконец оборзели и считают, что могут помыкать нами как им угодно.

– А чего, собственно, не так – раздается голос из толпы – Живем хорошо. Одежды и еды больше, чем нужно. Развлечения на любой вкус. А что не можем жить вечно как они, так еще разобраться нужно, подарок это или наказание.

– Так, братья, еще один наймит ихний! Хватайте его и отведите в сторону, потом с ним разберемся – в толпе возникает движение и кого-то тащат к краю площади, пока он кричит, что никакой он не наймит – Вам же, единомышленники, скажу следующее: эти созидатели думают, что могут нас болванить и решать все за нас. Разве позволено им решать за нас или решать будем мы?

В толпе возникают одиночные крики «не позволено», «да пошли они». Потом небольшая группка начинает слажено скандировать «Решать будем мы! Решать будем мы!» и постепенно лозунг подхватывает вся площадь. Слушаю их и думаю: «А что собственно они собрались решать?».

– Каждый из нас пострадал от этого – продолжает тем временем жирдяй – И мы должны, просто обязаны дать им решительный отпор. Разрушить их капитолии и покончить с ними раз и навсегда. Каждый, повторю, каждый из нас пострадал от этих созидателей!

– А в чем конкретно? – неожиданно для себя выкрикиваю я – В чем конкретно Вы пострадали?

– Да в том, что решают они все за меня. Решают, как мне жить. Вот ты, товарищ, по всему видно, что не их агент. Выйди-ка сюда ко мне.

Стоящие вокруг начинают похлопывать меня по плечам и подталкивать, в то время как другие расступаются. В конце концов я оказываюсь на подиуме.

– Подойди к микрофону, товарищ. Как тебя зовут?

– Йован – отвечаю я.

– Ну так вот, Йован, ты считаешь, что ты и твои близкие никак не пострадали от этих мерзавцев?

– Пострадали – коротко отвечаю я.

– Да?! И как же?

– Они забрали нашего ребенка, Мишку. Мы с женой очень тоскуем по нему.

– Слышите, братцы!? Они наших детей забирают. Нашу кровь! И превращают их потом в чудовищ себе подобных.

– Спросили они тебя, Йован, согласен ли ты отдать своего сынишку?

– Нет.

– А твой Мишка хотел уходить с ними?

– Нет.

– Так вот, товарищи, эти гады считают, что могут делать с нами что угодно и мы им ответить не способны. Будем терпеть вечно? Доколе мы будем их терпеть-то? Доколе?! Ну что, братцы, вернём Мишку Йовану. Вернём Мишку?! Вернём Мишку!? Вернём Мишку! Вернём Мишку!!!

Вначале из толпы слышны одиночные одобрительные возгласы, а через минуту вся площадь начинает скандировать «Вернём Мишку! Вернём Мишку! Вернём Мишку!».

Растерянно наблюдаю это и чувствую, как меня накрывают какие-то новые чувства.

Одежда для рабов

В последнее время я очень полюбил общаться со Свеном. Свен – руководитель Лаборатории Генной Инженерии – высокий светловолосый человек с вечно грустными глазами, привлекает меня глубиной своих суждений и неожиданностью контекстов, через которые он может посмотреть на ситуацию.

Мы, как и в другие вечера, когда встречаемся с ним поговорить, сидим в ресторанчике на набережной, пьем вино и смотрим на море.

– Этот эксперимент проводился пару веков назад. Молодую самку шимпанзе учили говорить на языке жестов. Ей показывали какой-либо предмет или действие, а затем складывали её пальцы в соответствующий жест. Выучив восемь слов-знаков, она сразу начала их комбинировать. Позже ее словарный запас достиг 160 слов. Она смогла овладеть языком и увязывать слова с объектами и узнавала не только реальные объекты и обозначала их словами, но и изображения на картинках. Эта шимпанзе стала активно использовала знаки для общения с людьми и достижения своих целей. Но самое интересное, что в итоге она стала относить себя к людскому роду, а других шимпанзе называла «чёрными тварями»…

Свен смотрит на меня и молчит. Никакой реакции, только пристальный слегка ироничный взгляд.

– Ты не понимаешь, к чему я это? – спрашиваю я его.

– Кажется понимаю, Алекс – отвечает он – Ты начинаешь думать в правильном направлении.

– Я стал сомневаться – честно признаюсь – Я не понимаю, какие плюсы нам дало это Разделение.

– Ну это ты у своего деда должен был спросить – с легкой усмешкой говорит Свен.

– Пока дед был жив, такого вопроса у меня не возникало – вздыхаю я.

– А в чем ты, все-таки, видишь проблему? – спрашивает Свен.

– В первую очередь, в возникновении этой ненависти со стороны примитивов. И в барьере, который выхолащивает обе стороны и снижает многообразие, замедляя, я уверен, развитие человечества.

– Ты только меня заинтересовал и уже сразу разочаровываешь… А иначе этой ненависти бы не было? Была бы, только ты бы постоянно находился внутри нее – на каждого такого же как ты вокруг всегда нашлось бы еще двадцать, ненавидящих тебя. Разделяющие барьеры стали возникать еще несколько веков назад в виде закрытых клубов, в которых такие как мы с тобой могли общаться с подобными себе. Просто с подачи твоего деда произошло полное разделение и барьеры стали почти непроницаемыми. В свое время, пытаясь решить проблему гетто, власти некоторых стран принудительно смешивали, как потом оказалось, несмешиваемые среды, заселяя представителей «низших» слоев среди более успешных.

– И к чему это приводило?

– Большие гетто просто дробились на маленькие, никуда не исчезая. Границы ведь здесь не территориальные, они – ментальные, они – в нашем сознании.

– А какую же тогда ты видишь ключевую проблему в Разделении?

– Не отвлекай меня – дай насладиться морем. Я вот, кстати, задумался о том, почему мы перемещаем детей именно в семилетнем возрасте? Ты, наверное, знаешь ответ?

– Потому что в более позднем возрасте детей, выросших в среде примитивов, уже научат нас ненавидеть, а дети, выросшие в нашей среде, уже не смогут адаптироваться к укладу примитивов.

– Вон оно что. Ты действительно так думаешь? Очень интересно…

– А ты видишь это иначе?

– Да, иначе. Я считаю, что здесь вопрос не в ненависти, а, скорее, в любви.

– Пояснишь?

– Как-нибудь в другой раз. К слову, я не вижу в Разделении каких-либо концептуальных проблем. Для меня связанные с этим проблемы – исключительно личного характера.

Свен замолкает и смотрит вдаль, в море.

– Полагаю, что сегодня я не узнаю ничего об этом.

– Не узнаешь, Алекс. И напоследок о разделении: знаешь, один из римских императоров решил одеть всех рабов Рима в единую одежду, этакую униформу, чтобы всем сразу было видно, кто раб, а кто господин. Но, в итоге, он отказался от своей идеи.

– Почему?

– Просто он понял, что когда рабы поймут, насколько их больше, чем господ, осознают свое численное превосходство, они могут решить, что им по силам истребить господ.

Канцелярия созидателей

Нужно отдать им должное – меня не томили длительным ожиданием. Через десять минут вышел руководитель канцелярии и пригласил к себе в кабинет.

– Итак, я весь во внимании – начал он – Какой вопрос Вы хотели обсудить?

– У Вас мой сын Миша. Его забрали месяц назад…

– Да, я знаю – прерывает меня он – Я изучил Ваше досье перед приемом. Так какой вопрос Вы хотели обсудить?

– Я хочу, чтобы он вернулся к нам. Мы просто не можем без него. Это неправильно. Нельзя вот так отнимать детей у родителей.

– Ну не нам с Вами обсуждать в данном случае, что правильно, а что нет… Вот скажите, Вы верующий?

– Да, но какое отношение это имеет к моему вопросу?

– Вы рассуждаете на тему того, правильно ли то, что написано в Ваших святых писаниях?

– Нет, но какое отношение…

– Вот и я не рассуждаю – снова прерывает меня он – Для меня Декларация Разделения и Социальных Лифтов является тем же, чем для Вас является Ваше Святое Писание. И не мне рассуждать о его правильности. И, уж простите, Декларация не предполагает никаких иных сценариев, кроме состоявшегося с Вами. Хотя я понимаю Ваши чувства…

– Сомневаюсь.

– Поверьте, понимаю. У нас с женой также забрали ребенка и теперь он живет где-то среди вас. Он еще не повзрослел, мы даже увидеться с ним не можем и ничего о нем не знаем на данный момент.

– И как же Вы можете мириться с этим?

– Вы знаете, я просто верю в то, что это единственно правильный вариант. И эта вера облегчает страдания, которые вначале были невыносимы. Вот и Вы поверьте.

– Как же можно верить в такое?

– Ну Вы же верите и в более сомнительные вещи… – ждет моей реакции, но я просто пристально смотрю на него – Возвращаясь к Вашему исходному вопросу, могу сказать, что удовлетворить Вашу просьбу абсолютно невозможно. У Вас есть еще какие-либо вопросы?

Не отвечая, встаю и иду к выходу.

Часть 2. Решение

Пролог

Поставив цель, бежал к ней долго,Не знав покоя, с чувством волка,Которым голод только движет:На цель как на Луну я выл.Усталость преодолевал с надрывом,И лишь в момент, когда прорывом,Когда скачком мне удавалосьСтать ближе к цели, счастлив был.Когда же руки опускались,И мысли едкие пускалисьШептать моей душе усталой:«Все, хватит, друг, остановись!»Я отвечал: «Пока не время,Но вот, когда достигну цели,Тогда уж буду я спокоен,Хоть всё под землю провались!»И продолжал свой бег упорно:Бежал, собой гоним, покорно,Всё ожидая миг заветный —Успокоения черёд.Достигнув цели, осмотрелся,В вершину новую вгляделся,Застыл буквально на мгновенье,И вмиг сказал себе: «Вперёд!».

Ученый Совет

– То есть Вы, уважаемый голубчик, утверждаете, что причина ненависти примитивов к нам заключается просто в осознании превосходства? – спрашивает Александр Петрович.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.