Стрела Метаморфа

Маркус встал и отшатнулся. Избавление от яда потребовало значительных сил вампира, и он тоже нуждался в восстановлении.

– Все в порядке. Илларий будет жив. Сольда закончит с ранами, но надо дать ему минут тридцать, чтобы пришел в себя, а то снова попадётся, – заключил вампир.

– Маркус, а когда, ну, Хаймана не станет, если его убьют, ты станешь новым императором вампиров? – поинтересовалась Саманта.

Марк не думал об этом. После того, как Габи втянула его в эту войну, он вообще ни о чем не думал, кроме планов Габриэллы, которые, к слову, они почти выполнили.

– Я не знаю, получается, что я – единственный наследник, но вампиров стало значительно меньше. Война унесла жизни многих, и если эльфы полностью уничтожат нашу расу, то править будет некем, – пожал плечами Маркус. Саманта задумалась. Сольда занималась восстановлением ноги своего покровителя, когда он пришел в себя.

– Ты моя целительница, а я-то думал, почему мне так хорошо. Моя невеста заботится обо мне.

– Все готово, Илларий, я так испугалась за себя, – Сольда коснулась лица эльфа, и он притянул ее к себе, обнимая.

– Я сам виноват, на секунду потерял равновесие и получил за это, – Илларий неуверенно встал, покрутил шеей и подвигал плечом, которое недавно было пробито стрелой, – можем двигаться дальше. Я в порядке. Да, Маркус, спасибо за то, что избавил от яда.

– Принято, Илларий, – Марк посмотрел на всех адептов, на каждого по очереди, – готовы к новому испытанию? – спросил вампир.

Адепты как-то неуверенно переглянулись. Они посмотрели в глаза смерти и теперь понимали, четко осознавали, что жизнь потерять очень легко. Сил, ни физических, ни моральных, не было, но все собрались и стали паковать свои рюкзаки и направлялись к очередной пещере-переходу, которая постоянно поворачивала и оказалась достаточно длинной. Около четырех часов пришлось идти команде пешком по темной пещере. На этот раз никто не шутил. Каждый думал о своем. К концу пути некоторые откровенно зевали. Чувство страха прошло, и многие захотели спать, но покой им только снился.

– Мы дошли, нам осталось преодолеть водяных драконов, – раздался голос Маркуса, и все встрепенулись.

– А эти драконы в людей превращаются? – спросил Макс.

– Нет, они абсолютно дикие и являются хищниками. Свою добычу затягивают на самое дно, и там тело будет растерзано на куски.

– Вижу лодки, их всего две. Они разве выдержат нас в таком количестве? – спросил Руфус.

– Пожалуй, у меня появилась идея, – Габриэлла решила напоследок облегчить адептам участь и совершенно обнулить собственную магию.

– Габи, ты и так на мели, может не стоит? – спросил Маркус

– Нормально, я скоро встречу Миранта, он восстановит мою силу.

– Габи, ты ведешь себя странно. Я вижу это, – Марк внимательно изучал ее лицо.

– Давай позже это обсудим, Марк. А сейчас, – Габи закрыла глаза и начала шептать заклинание, к концу которого яркие кровавые слезинки появилась в уголках глаз.

Напротив береговой линии на воде появилась небольшая яхта, такая была у дедушки Николаса.

– Что это, Габриэлла? – спросил Илларий.

– Добро пожаловать на борт, ребята, проходите, – все в изумлении уставились на новый корабль.

– А как он тронется с места без парусов? – уточнил Илларий, – и весел нет.

– Ты не переживай. Я умею управляться с этой штуковиной, а главное, никакие драконы нам не страшны.

Все осматривались по сторонам. Они будто находились в богатой комнате. Илларий подошел ближе к Габи. Она села в кресло, и пристегнула ремень безопасности.

– Вы, ребята, тоже пристегните ремни. И ты, Маркус, тоже, не будь таким самоуверенным. Скорость приличная.

Габи выполнила несложные манипуляции, и яхта рванула с места. Адепты даже дышать перестали, а Габриэлла уверенно управляла судном, и одарила Иллария улыбкой, от которой у него стало тепло на сердце. Озеро с драконами пронеслось перед глазами. Кто-то заметил драконов, но сами драконы даже приближаться к яхте не стали. Достигнув берега, Габриэлла заглушила двигатель.

– Прибыли, можно выходить, – отозвалась Габи. Она встала и покачнулась, голова снова закружилась. Все адепты неуверенно выбрались на берег и оглянулись.

– У вас в земном мире есть такие корабли? – восхищенно уточнил Илларий.

– Есть, и не только такие, но зато нет магии.

– Зачем она вам, когда у вас такие корабли, – отозвался Илларий, помогая Сольде выбраться на берег. Близнецы даже забыли, зачем они здесь. Им захотелось еще раз прокатиться на яхте.

– Мы дошли до конца, Габи, твоя магия на мели, а нам нужны щиты и мечи.

– На это магии хватит, – выдохнула Габи. Голос казался хрипловатым.

– Нет, Габи, я воссоздам это сам, тоже умею, – голос вампира был уставшим.

Итак, Марк выдал оружие всем адептам. Они немного расслабились, когда прокатились на яхте и даже забыли про испытание.

– А сколько вампиров на главной боевой площадке, где расположена платформа, открывающая лабиринт? – спросила Саманта.

– А вот этого я не знаю. Возможно один, а возможно и десять, – пожал плечами Марк.

Переходов не было, были только чёрные резные ворота.

Марк уверенно раскрыл их, и в огромном замысловатом помещении неправильной формы было пятеро вампиров в красных плащах.

Илларий сразу бросился в атаку. Марк, Макс, Жак и Руфус присоединились. Близнецы были наготове, а Габриэлла справлялась с собственным организмом, который был ослаблен. Но появившиеся из ниоткуда еще пять вампиров заставили мобилизовать свои силы и девчонок и близнецов. Марку удалось пронзить насквозь своего вампира. Руфус был вторым, кто одолел кровососа. Следующим был Илларий, потом Макс, Жак, близнецы. Сольда с трудом противостояла вампиру, а Саманта, откинув оружие, выстрелила в вампира из лука и пронзила насквозь. Илларий подбежал к Сольде, закрывая ее собой. Он быстро завел ее за спину и покончил с вампиром. Марк тем временем разобрался с вампиром Габи.

Габриэлла выдохнула и, схватив свою зажигалку, подожгла одежду вампиров, от чего тела охватило красным пламенем. В воздухе повис едкий запах гари и смерти.

– Теперь нужно нажать на платформу, но у кого получится, тот останется в лабиринте навсегда, – заключил Маркус осторожно, вкрадчиво и посмотрел на адептов.

– Надо проверять и быстро, – отозвался Илларий и первым ступил на платформу, ничего не произошло, потом самым смелым оказался Марк, следом близнецы.

Жак ступил на платформу осторожно, но это оказался не он. Руфус тоже особо не мешкал. Макс был готов умереть, но это оказался не он. Саманта не волновалась, но платформа не отреагировала. Сольда шагнула неуверенно.

– Наверное, эта платформа не работает, – заключила Сольда.

– Все нормально, ребята, просто этот избранник – я, – Габи горько улыбнулась, – дайте мне пять минут, я напишу письмо Миранту.

– Конечно, Габриэлла, – Саманта не смогла сдержать слезы. Сольда тоже всхлипнула.

К каменной стене Габриэлла приложила листок бумаги и написала письмо половинкой простого карандаша, который отыскала в кармане, и передала Илларию.

– Кулон не отдам, пусть останется со мной, – Габи казалась спокойной, отрешенной.

– Я бы хотел поменяться с тобой местами, – отозвался Марк.

Снаружи слышались звуки борьбы. Хрипы умирающих орков и звук металла. Габи подошла и обняла сначала Марка.

– Прощай, Маркус, я знаю, у тебя великая судьба, – он тоже обнял девушку, потом Габи подошла и обняла Иллария.

– Ты молодец, очень храбрый, по достоинству заслуживаешь звание командира. Я спокойна за империю Высших эльфов, пока на защите такие воины, как ты и Мирант.

Дальше девушка подошла к Руфусу, Максу и близнецам. Она обняла каждого, но говорить ничего не стала. Жак крепко обнял Габи и зажмурился, из глаз капнуло несколько слезинок.

– Я никогда тебя не забуду, – прошептал некромант в самое ухо.

– И я тебя, некромант, ты последний мужчина, с которым я провела ночь, и ты ужасно храпишь, – пыталась шутить Габи.

Габриэлла подошла к Сольде и тоже ее обняла.

– Береги Иллария, я очень счастлива за вас, – напоследок, она оставила Саманту. Габриэлла просто обнимала подружку.

– Ну же, не плачь. Не плачь, сказала. Ты моя лучшая подруга и должна держаться.

– Габриэлла, как я без тебя?

– Ты сильная, ты справишься, – Маркусу пришлось оттаскивать Саманту силой. Габриэлла на всех еще раз посмотрела и улыбнулась.

– Прощайте, огневики, я вас всех очень люблю. Маркус, Илларий, позаботьтесь о них, – и Габи шагнула на платформу. В тот же момент стены затряслись, и первым пришел в себя Марк.

– Вперед, на выход все!!! Бегом!!! – все бросились к выходу. Нужно было подняться по широкой лестнице и открыть двойные двери. Габи почувствовала прохладный воздух, который проник в лабиринт, в тот же момент двери захлопнулись, и каменные стены начали рушиться. Все затряслось, и Габи сошла с платформы.

– Ну что, малыш, остались мы с тобой одни. Жаль, что ты так и не родишься, но я буду всегда с тобой. Смерть в Манистерах, она ведь тоже особенная. Габи прикоснулась к своему животу, и несколько кровавых слезинок появилось в уголках глаз.

Камни и бурый песок забивали глаза, и дышать было невозможно. Габи хотелось подольше продлить свою жизнь, но вдруг она заметила, как отовсюду стала сочиться вода.

– Откуда здесь взялась вода? Сначала ручейки были небольшими, но потом вода сплошным потоком стала заполнять лабиринт. Габи понимала, что магии очень мало, но когда вода заполнила лабиринт полностью, девушка обратилась в маленькую рыбку и свободно плавала по пещере. Вдруг каменный пол боевой площадки треснул, и вся вода стала стремительно куда-то опускаться вместе с маленькой рыбкой. Габи потеряла счет времени, и стала забывать, кто она, оставаясь в образе рыбки достаточно долго. Вода мощным потоком несла ее куда-то далеко-далеко.

«Кто я? Я маленькая рыбка. Почему я не помню, кто я? Почему я здесь? Наверное, я умерла, и это такой странный загробный мир. Ну что ж. Сколько же времени прошло?». Неожиданно течение прекратилось и теперь вокруг нее были бескрайние водные просторы. «Хорошо, свободно». Рыбка поднялась на поверхность и снова нырнула в теплую лазурную воду. «Да, хорошо, но все-таки, кто я? А кто вообще бывает, кроме рыб? Я же осознаю, что я рыба. Интересно, рыба вообще может что-то осознавать? Чувствую себя Алисой в стране чудес. Стоп, Алиса, а кто такая Алиса? Я же знаю, что Алиса это Алиса. Нет, я точно не рыба». Рыбка металась в воде, не зная, что делать дальше, но что-то определенно делать было нужно.

Проплыв достаточно долго, рыбка подплыла к берегу, на котором сидел мужчина с удочкой. «Я же такая, как он. Заклинание, я знаю заклинание, я хочу стать собой, я хочу стать собой. Стань собой!!!» – громко ментально прокричала сущность в образе рыбки, и в воде проявилась девушка.

Рыбак округлил глаза.

– Русалка, чур, меня, чур.

– Стоп-стоп, я точно не русалка, – Габи поднялась, и ее била мелкая дрожь. Черный костюм боевого мага прилип к телу, а плащ видимо остался в лабиринте.

– Тогда откуда ты тут появилась?

– Не знаю, но я точно не русалка. В этом я уверена, – чувствовала Габи себя странно. Она знала, что она это она, но кто она? Это был вопрос, на который Габриэлла ответа не знала.

– Можете проводить меня до ближайшей деревни? Возможно, я оттуда.

– Нет, не наша ты, одежда странная, убирайся, откуда пришла. Чур, меня, чур, – и рыбак пустился наутек.

– Ну вот, и одежда у меня странная и сама-то я какая-то не такая, – Габи засучила рукава и увидела на руке размытый силуэт какого-то рисунка, – что это? Похоже, что когда-то давно это было меткой, но она какая-то совсем бледная, – Габи закрыла лицо ладошками и попыталась хоть что-нибудь вспомнить, но все безуспешно. «Хорошо, будем решать проблемы по мере их поступления». Девушка уверенно отправилась по тропинке. Она шла в неизвестность и совершенно не знала, что ждет ее впереди…

Глава 17. Поединок с Хайманом и трагическая весть для Миранта.

Мирант обнаружил Хаймана в тронном зале. Огромное помещение напоминало склеп: темны стены, зловещие статуи первородных вампиров и окна, через которые был виден только густой и серый туман. Он защищал замок от внешнего магического воздействия. Первородный вампир ждал Миранта и был один. Все придворные и стража были в этот момент на защите замка.

– Мирант, главнокомандующий Высшими эльфами, – Хайман посмотрел на него проницательным взглядом, и в следующий момент двери позади эльфа захлопнулись. Молодой эльф обернулся назад, но его не испугало, то что он стоял лицом к лицу со своим заклятым врагом. Эльфу было за что ненавидеть первородного вампира. Он каждый день видел смерть своих воинов, а еще его истинная, его пара была где-то здесь.

– Я пришел для того, чтобы ты ответил за тысячи загубленных жизней, Хайман!

Мирант стал уверенно приближаться, но первородный вампир пытался воздействовать на него магией. Эльф прошептал заклинание зеркала, и ему удалось отразить магическую атаку. Он сберег свою магия, не растрачивая ее, сражаясь на землях вампиров, и теперь эльф был способен противостоять Хайману не только как воин, но и используя свою магию.

– Да что ты можешь мне противопоставить, мальчишка?!! Не забывай, что твоя девчонка в моих руках. Убив меня, ты навсегда ее потеряешь. Слышишь меня? Навсегда!!! Я наложу такое заклинание, что тебе не найти ее ни среди живых, ни среди мертвых.

– Не уверен, что ты вообще знаешь, где она, – презрительно, с нотками металла в голосе, заявил эльф.

– Это неважно, я разрушу вашу пару, и ты никогда ее не найдешь, – Хайман, походкой пантеры перед прыжком начал приближаться к эльфу, – но мы можем договориться. Забирай свое войско и уходи. Тогда я верну тебе твою девчонку. – Мирант мельком взглянул на свою руку, и его сердце сжалось. Дышать стало тяжело. Метка стала почти незаметной. Эльф больше не собирался слушать этого первородного. Ненависть застилала глаза, и он бросился в атаку. Мечи первородного и Миранта скрестились, и начался поединок двух противостояний, света и тьмы, добра и зла. Эльф не мог позволить себе думать о том, что Габи больше нет, его целью было убить Хаймана, отомстить за Габриэллу здесь и сейчас. Мирант и раньше виртуозно владел мечом, а теперь его скорость просто поражала. Да, Хайману удалось нанести эльфу глубокие раны, но Мирант ему не уступал. Он потерял счет времени. Кровь эльфа сбивала первородного, и жажда светлой крови мешала Хайману.

На секунду эльф представил, что где-то здесь покоится бездыханное тело Габи, и он с силой вонзил меч возмездия в грудь первородного вампира, пробивая защиту. Кровь, темная и густая, мощными потоками стала вырываться из груди, а Мирант воссоздал огненный шар. Огненная магия была присуща Миранту и проявлялась в порыве безудержной ненависти и злости. Эльф резко опустил огненный шар на первородного вампира, и его охватило пламя. Это был конец. Хайман, удерживая остатки сознания, что-то шептал, а потом хрипло добавил:

– Ты никогда ее не найдешь, – и его сознание отключилось. Пламя полностью охватило первородного, и когда Мирант удостоверился, что его тело сгорело, медленно развернулся и пошел прочь. Говорят, эльфы не умеют плакать. Это так, но его сердце словно умерло в тот момент, когда он бросил мимолетный взгляд на метку. Боль в груди нарастала. Мирант открыл двери и покинул замок Хаймана. Его не беспокоили раны, он их даже не чувствовал.

Когда главнокомандующий вышел из обители зла Хаймана, его воины уничтожали тех, кто не желал сдаваться в плен, но когда среди вампиров прокатилась новость о том, что Хаймана больше нет, война потеряла всякий смысл. Все вампиры знали, что теперь у них новый император, и это Маркус. Марк в этот момент как раз выводил из лабиринта адептов. Саманта первая увидела Миранта.

Ее заплаканное лицо говорило само за себя. Остальные адепты выглядели измученными. У всех были потухшие глаза, словно они стали на несколько лет старше.

– Мирант, прости меня, пожалуйста, Марк не дал мне остаться рядом с ней, я не хочу жить, Габи умерла. Она пожертвовала собой ради нашего спасения, – Мирант обнял Саманту. Лабиринт превратился в руины, а девушка плакала, не переставая.

Илларий подошел к Миранту и опустился на одно колено.

– Лабиринт разрушен, – неуверенно сообщил командир.

– Я же сказал тебе не бросать принцессу Габриэллу, Илларий. Почему ты нарушил мой приказ?– каждое слово Миранта отдавало металлом.

– Она сама все решила. У нее одной получилось справиться с плитой, открывающей лабиринт, и Габриэлла осталась, – пытался оправдаться Илларий.

– А ты так легко с ней согласился. Она беззащитная девушка и была беременна. Дождись вы нас, была бы возможность ее спасти. Время шло на часы.

В воздухе повисла пауза. Илларий не мог подобрать правильные слова, но он ведь не знал тогда, что Мирант вышел к замку. Это бы, несомненно, повлияло на его решение.

– Я готов понести любое наказание, Мирант, – Илларий почувствовал свою вину. Он действительно не остался с девушкой. Возможно, он бы тоже умер, но приказ был – оставаться с принцессой до конца, и он нарушил этот приказ.

– Ты отстранен от службы на три месяца, – голосом, лишенным эмоции, проговорил Мирант, – можешь быть свободен.

Маркс, Руфус и близнецы – все чувствовали вину из-за Габи. В конечном счете, никто не предложил альтернативного варианта, а Габриэлла отдала им всю свою магию, и теперь они здесь, а ее больше нет.

– Мирант, мне жаль, но это был единственный способ выйти из лабиринта. Габриэлла своим поступком спасла всех адептов Темной империи, – заключил Марк.

– Это был не единственный способ. Габриэлла сильный метаморф. Если она не смогла ничего придумать, значит, магия была на нуле, а значит это и твоя вина тоже, Маркус.

– Мне жаль, – Маркусу нечего было сказать эльфу, а потом он вспомнил, – Габриэлла написала тебе прощальное письмо, перед тем как…– Марк протянул эльфу листок бумаги и откланялся. Многие уцелевшие вампиры стали подходить к Марку и называли его императором. Марк обязан был взойти на престол и изменить жизнь в империи вампиров.

Саманта продолжала плакать. Она была обижена на Маркуса и теперь держалась поближе к эльфу. Марк прочитал ее мысли. «Может оно и к лучшему» – решил для себя вампир.

– Мирант, позаботься о Саманте. Я вынужден заняться делами империи, или точнее тем, что от нее осталось.

– Я позабочусь, за это не волнуйся, – каждое слово давалось Миранту с большим трудом.

– Илларий, до временной отставки ты обязан довести дело до конца, а именно: все адепты академии должны быть доставлены в Темную империю. Под твою ответственность.

Илларий кивнул и стал организовывать многочисленных учеников. Всех, кроме Саманты. Девушку крепко держал за руку Мирант и уверенно шел в направлении, где не так давно он оставил своего коня.

– Мирант, Габи – она взяла многие испытания на себя. Она не позволила никому из нас погибнуть. Мне так жаль. Я не знаю, как теперь жить без нее.

– Саманта, была война. Тебе нужно смириться с этим, ну а я скоро тоже покину этот мир, и мы с Габи встретимся.

От этих слов Саманта стала плакать еще сильнее.

– Мирант, ну как же это?

– Она моя пара, а ты знаешь, если пара погибает, покровитель долго не протянет.

Когда император Высших эльфов сравнялся с Мирантом, он просто молчал. Тэррион был менталистом, и все понял. Кристиан тоже встревожено приблизился, но по лицу Миранта понял, что Габи больше нет. Мира, когда узнала о смерти дочери, налетела на Миранта с кулаками.

– Это ты виноват, что Габи погибла!!! Погибла моя малышка Габи!!! Доченька!!! – Мира не могла успокоиться. Она плакала не переставая, а Кристиан пытался утешить свою жену. Агния и Мелисса спрыгнули со своих лошадей и тоже не смогли сдержать слез. Все вдруг осознали, что Габи была настоящим солнышком в их семье: живая, активная, но совершенно несчастная. Она отдала свою жизнь, пожертвовала собой, и теперь покоилась под руинами лабиринта. Так считали все, кто выжил в этой войне.

Мирант выдержал все: упреки Миры, осуждающие взгляды Кристиана и Мелиссы. Всё равно больнее, чем сейчас, ему уже не будет. Никто уже не сможет сделать хуже. Он мечтал о смерти. «Четыре недели ничто, я скоро буду с тобой, Габи. Прости меня, девочка моя. Если бы можно было все вернуть, я никогда не стал бы приближаться к Темной империи, чтобы не привязывать тебя к себе».

Мирант прислонился к дереву и опустился на холодные камни.

Саманта села рядом с ним на траву, и они долго сидели в тишине. Для обоих это была невосполнимая утрата. Мирант покрутил в руках клочок бумаги – прощальное письмо Габриэллы, и раскрыл его.

«Мирант, здравствуй! Если ты читаешь это письмо, то, скорее всего, меня уже нет. Я многое хотела тебе сказать, но времени мало, и скажу самое главное. Я люблю тебя. Люблю так, что сердце замирает. Когда мне плохо, я вспоминаю твои глаза. Когда мне было холодно, я вспоминала твои теплые объятия, и твое горячее дыхание. Только оно способно согреть меня. Прошу, не рви себе сердце. А Илларий молодец. Он спас мне жизнь и не раз. Я сделала то, что подсказало мне сердце. Я хотела жить, но знала, что не суждено. Все раньше считали меня какой-то не такой, неправильной. Я живая ошибка этого мира, а, как известно, ошибки нужно исправлять, и мир, наш прекрасный мир Манистеры, согласен с этим. Времени мало, а пишу я быстро, ты знаешь. Мирант, прости за все, что я сделала не так. Я так часто ошибалась, что жизни бы не хватило, чтобы все исправить, а еще у нас должен был родиться малыш. Наверное, маленький эльф. Такой же красивый и светлый, как ты. Прости, что его не будет. Я узнала о том, что беременна слишком поздно, будучи уже в лабиринте. Пора прощаться, мой прекрасный эльф. Не скучай, мой любимый, и прошу, не делай глупостей, я знаю, ты тоже умеешь совершать безрассудные поступки. Ты должен быть сильным. Прощай навсегда, Мирант».

Это письмо добило Миранта, он хотел умереть. Оставаясь живым, Мирант умер внутри. «Габи, ты видимо забыла, что я тоже погибну. Желаешь, чтобы со мной все было в порядке… Ты всегда сначала делала, а потом думала. Это мне не надо было тебя оставлять». Саманта продолжала всхлипывать, ради нее эльф держался.

– Саманта, поднимайся, трава и камни холодные. Император сказал, порталы заработали, нам пора возвращаться. Твоя мать очень плохо себя чувствует.

Девушка поднялась и эльф, раскрыв портал, переместился к Рудникам Гномов.

***

Мирант посмотрел вокруг. Гномы восстанавливали свои дома, и он глубоко вздохнул и отправился к дому целителя. Он постучал массивным кольцом, и на пороге показался Саливан.

– Девочка моя, – Саливан кинулся обнимать свою дочь, и Грета тоже, услышав голос Саманты, сама спустилась вниз.

– Саманта, доченька!! – Все трое обнялись.

– Мирант, проходите, поужинайте с нами. Мы вам так благодарны.

– Меня не за что благодарить, вашу дочь спасла Габриэлла.

– Мама, Габриэлла погибла, – Саманта снова заплакала. Саливан тяжело вздохнул. Он относился к Габи, как к дочери.

– Я хочу вернуться в свой замок. Отец ждет моего возвращения.

– Мирант, загляни ко мне в комнату, ты ранен. Я помогу, – растерянно отозвался целитель.

Эльф заметил, что его камзол в некоторых местах был изрезан мечом, и раны кровоточили.

– Хорошо, спасибо, Саливан.

Целитель молча делал свою работу, а Мирант смотрел куда-то в потолок, и его мысли были мрачнее тучи.

– Все в порядке, твои раны скоро заживут.

– Мне нет до них никакого дела, Саливан, но спасибо, и разрешите откланяться. Мои душевные раны Вы залечить не в состоянии.

Целитель кивнул, а Мирант направился к двери и вышел. Когда он порталом вернулся к своему замку, Самир встретил сына молча. Он понимал, что даже слова сейчас для сына приносит адскую боль. Самир знал, что Габи не выжила, а значит, и его сыну осталось жить недолго.

– Отец, я поднимусь к себе, – голосом, лишенным эмоций, проговорил убитый горем эльф.

Мирант зашел в свою комнату, в которой все напоминало о Габриэлле. Одежда, ноутбук, и надпись маркером на стене. «Мирант – предатель». Он решил ее оставить в память о своей любимой.

***

Начались самые тяжелые дни в жизни эльфа. День за днем он проживал свою жизнь. Еда казалась безвкусной, тренировки в гарнизоне стали обыденными, а сны без сновидений. Минул месяц. Мирант никого не хотел видеть, но и смерть не наступала. Да и само состояние Миранта не менялось. Он не худел и не болел. Да, он был в жесткой депрессии, но продолжал жить, и у Самира появилось подозрение, что с сыном что-то не то и обратился к прорицательнице Александре.

В один из дней Рамир прибыл вместе с Александрой к своему многострадальному другу.

– Мирант, смотрю, ты все так же убит горем, – Рамир подошел к окну, а Аля приблизилась к Миранту и взяла его за руку. Ее прекрасные глаза дарили покой. Голос напоминал звуки чистейшего родника в лесу.