Искупление Дамира

Дамир отстраняется, смотря на меня сверху вниз затопленным похотью, расфокусированным взглядом. Его руки спускаются по моему телу. Оглаживают плечи, сминают грудь, чуть болезненно оттягивают соски, проводят по животу, бокам и стягивают шорты сразу с бельем, заставляя упасть на спину. Дамир опускается сверху и небрежными, помечающими поцелуями проходит путь путешествующих до этого по моему телу рук. Прикусывает плечо, ключицу, целует мягкие небольшие полушария, втягивая чувствительные соски, я обнимаю его голову, зарываясь пальцами в густые черные волосы, прикрываю глаза.

Между ног уже пульсирует и зудит, и широко развожу перед ним бедра, когда Дамир опускается ниже, целуя мой подрагивающий живот. Тихо стону, когда его язык проходится по влажным складкам, а потом губы накрывают клитор будто целуя взасос. Бедра сами вскидываются вверх навстречу его рту, и пальцы сильнее вцепляются в волосы. Но это длится всего лишь несколько секунд – Дамир отстраняется под мое хныканье и нетерпеливо переворачивает меня на живот.

Легонько ударяет под коленками, заставляя встать на четвереньки. Давит горячей ладонью между лопаток, вынуждая прижаться грудью к матрасу и прогнуться по максимуму. Послушно принимаю позу, которую он хочет, зарываясь лицом в подушку. По телу прокатывается будоражащая дрожь из-за трепетного ожидания и ощущения, как воздух холодит мокрую от его слюны и моих выделений промежность. Дамир перехватывает мое левое запястье и заводит мне руку за спину, обездвиживая еще больше, ладонь между лопаток сильнее вдавливает в матрас.

Сводит дыхание и начинают дрожать ноги, когда я чувствую, как он, покачиваясь, толкается крупной головкой в меня. Сначала чуть-чуть, раскрывая складки и растягивая под себя, а потом все глубже, заставляя меня тихо постанывать на каждом ускоряющемся толчке, пока его бедра не вдавливаются в мои ягодицы до упора. От чувства натяжения низ живота немеет. Вдоль позвоночника выступает испарина, пальцы на заведенной назад удерживаемой руке растопыриваются в попытке что-то схватить, и я сильнее прижимаюсь лбом к матрасу, закрывая глаза. Дамир гладит мою спину, чертя мурашечные дорожки короткими ногтями, и ловит мою вторую руку, тоже заводя ее назад. Перехватывает оба запястья одной рукой, крепко сжимая, отчего в плечах начинает немного тянуть, а сладко-горькое чувство беспомощности нарастает, и тихо интересуется, снова толкаясь в меня, резко и глубоко.

– Скучала, Жень? – его вторая рука, хлестко шлепнув меня по ягодице, снова нажимает между лопаток, пригвождая к кровати, которая уже начинает жалобно под нами скрипеть.

– По…этому…да, – с остановками из-за срывающегося дыхания бормочу, ощущая, как он растягивает меня все быстрее.

Низ живота начинает гореть сладким напряжением, которое копится, кажется, слишком быстро. Бедра сводит, уши закладывает, и меня скручивает короткой ощутимой судорогой, из-за которой я пытаюсь отстраниться от таранящего члена. Но Дамир не дает, до боли стискивает мои запястья одной рукой и наваливается сверху, подминая под себя. Дрожащие ноги не держат. Распластываюсь под мужчиной на кровати, коротко содрогаясь от мучающих сладких спазмов. Глубоко таранящий сейчас член уже только мешает, не давая закончить сладкую пытку.

Дамир шепчет на ухо мне что-то хрипло и жарко, но я ни черта не понимаю, потому что, похоже, он говорит на своем, вжимается в меня бедрами сильнее, уже почти не выходя. Толчок, еще…И он, крупно вздрогнув, резко отстраняется и встает с меня, а через секунду мои ягодицы и спину покрывает горячая сперма. Тихо остаточно дрожу, ощущая какое-то странное глубинное удовлетворение от ощущения его семени на мне. Моментально нападает ленивость, мокрое лоно еще сжимается, хватая охлаждающую пустоту. Дамир тяжело дышит, успокаиваясь, его рука рассеянно гладит мою спину.

– Где салфетки? – интересуется через пару секунд уже практически обычным своим голосом.

– На кухне, – я складываю руки перед собой и кладу на них голову, окончательно расслабляясь. Тело ощущается тягучим, горячим и влажным, как нагретое желе.

Чуть повернувшись одним глазом лениво кошусь на встающего с кровати Дамира. Внутри трепетно сжимается, потому что я никак не могу привыкнуть к тому, насколько он мне нравится физически. На него сложно не смотреть…

– Разберешься? На столе.

– Да, – коротко кивает.

– А воды принесешь?

– Да…Сушняк? – ухмыляется.

– У дамы такое спрашивать неприлично! – выдаю с апломбом, сдерживая смех. Все-таки отворачиваюсь от него и прикрываю потяжелевшие веки.

2.

Возращение Дамира я не вижу – у меня плотно закрыты глаза. Но слышу его уверенные приближающиеся шаги, ощущаю тонкий пряный запах разгоряченного мужского тела, чувствую тепло кожи, когда под ним прогибается матрас.

– Ежик, только не говори, что опять спишь, – растерянно и недовольно бормочет Керефов совсем близко от моего лица, а затем раздается глухой стук стекла о дерево, когда он ставит стакан воды на прикроватную тумбочку.

Улыбаюсь. Слышу, как он с облегчением и усмешкой выдыхает. Моей задницы и поясницы быстро и с нажимом касается бумажная салфетка, а затем наверно летит куда-то на пол.

– Пей, ты хотела, – коротко приказывает Дамир.

Отрицательно мотаю головой, так и не открывая глаз. Меня так разморило, что даже это лень… По ощущениям понимаю, что Дамир вытягивается рядом на кровати, устроившись на боку. Лицо начинает характерно покалывать – рассматривает, наверно… Горячая шероховатая ладонь ложится приятной тяжестью мне на плечо, чуть сживает, идет дальше – гладит щеку, висок, убирает челку со лба, проходится по затылку, щекотно тормоша короткие волосы, спускается на шею. Мужские пальцы очерчивают каждый позвонок, спускаются вниз к лопаткам и опять возвращаются к желобку позвоночника. Я чуть выгибаюсь под его рукой – так приятно, что хочется мурчать от этих легких, изучающих прикосновений.

Надо было не пускать его. Я же хотела расстаться. Но…

Поворачиваю голову на другой бок и открываю глаза. Нега пропадает от этих мыслей. Взгляд упирается в окно, за которым сереет небо белой ночи. Дамир наклоняется и целует меня в плечо горячими сухими губами. Его влажное дыхание оставляет на коже остывающий след. Мурашки рассыпаются по всему телу от этого мимолетного прикосновения – оно какое-то особенное, не про секс. Более интимное что ли. Мужская рука замирает на моей пояснице, не идя дальше, жаркие губы прижимаются к шее. Дамир пододвигается ближе, и мой левый бок начинает гореть от прикосновения его тела к моему. В горле образуется скребущий ком, потому что я вдруг отчетливо осознаю, что, по его мнению, инцидент исчерпан и возвращаться он к нему не намерен. Просто сделает вид, что ничего не было. Но я не согласна так.

– Дамир, это не значит, что я передумала, – выдаю отрывисто, все –таки поворачиваясь к нему и встречаясь взглядом с черными пронзительными глазами.

Керефов тут же поджимает губы недовольно, по щекам прокатываются желваки. Убирает руку с моей поясницы и с досадой трет переносицу, немного отворачиваясь.

– Женька, ты издеваешься? – выплевывает наконец – Я извинился, ты в ответ меня сама в спальню практически потащила, а теперь что? Мне извиняться опять? И сколько раз? У тебя лимит определенный какой-то? Такса?

Он раздраженно разводит рукой, снова переводя на меня горящие недовольством глаза.

– По-моему, ты даже не понял, за что извинялся, – скептически фыркаю, приподнимаясь на локтях.

– Прекрасно понял!

– И? – вопросительно выгибаю бровь.

Дамир молчит, всем своим видом говоря: «ты серьезно???». Буквально физически ощущаю его невероятное желание послать меня с этим неприятным ему разговором. Но, видимо что-то во мне убеждает его, что лучше смириться.

– Женька, я не думал, что всё повернется так, – вздыхает Дамир, проводя рукой по лицу и снова смотря куда-то мимо меня, – Это больше не повторится.

– Что это? – перебиваю я, заводясь, – Больше не выставишь меня одноразовой шлюхой?! Видимо потому, что больше никому не покажешь…Я вообще не понимаю, зачем ты пришел. Я же говорю, не получится ничего…Тебе реально другая нужна…

Качаю головой, хмурясь, но Дамир подцепляет пальцами мой подбородок и заставляет посмотреть на него.

– Жень, хватит! – его черные глаза раздраженно сверкают в полумраке, и еще в них сквозит какая-то суровая решимость, отчего меня берет оторопь, – Сказал же уже – не решай за меня! Не нужна мне другая. Я с тобой попробовать хочу. Помнишь, я говорил в машине, когда мы обратно ехали, что, если женщина выводит меня из себя, то мне проще с ней расстаться, ведь она же не последняя на Земле, да? Так вот…

Он хмурится и проводит пальцем по моей щеке, очерчивая овал, задевает большим пальцем губы, чуть оттягивая нижнюю.

– Оказалось, что не проще. Вообще не получается. Я с воскресенья… – замолкает, сжимая челюсти. Черные глаза чуть щурятся, пытливо всматриваясь в меня, – Ты говоришь, что это мне не надо, а у меня вот обратное ощущение. Что как раз тебе не надо, Жень. Тебе надо, скажи?

Мучительно краснею, с трудом выдерживая его взгляд. Внутри что-то начинает панически дребезжать, будто Дамир, сам не зная, с разбегу наступил на болевую точку.

– Я не знаю…– честно признаюсь тихо, отводя глаза.

– Не знаешь, – повторяет Дамир глухо.

Пальцы на моем подбородке сильнее вдавливаются в кожу, причиняя короткую боль, и он отпускает, откидываясь на подушки и закрывая лицо предплечьем.

– И как мне это понимать?

– Я не знаю, – опять прозношу, улыбнувшись и искоса поглядывая на него.

– Не знаешь…– эхом вторит он, тоже начиная улыбаться, – И что будем делать?

– М-м-м…– я пододвигаюсь к нему ближе и кладу руку на мерно поднимающуюся волосатую грудь.

Верхняя половина мужского лица прикрыта запрокинутой рукой, и я вижу только ровный нос и лениво улыбающиеся четко очерченные губы в окружении коротко стриженной черной бороды. Любуюсь, прижимаясь щекой к месту, где под ребрами бьется его сердце, – ничего не могу с этим поделать. Когда Дамир так близко, меня окутывает, дурманит его жаром, привлекает его внешность. И кажется просто безумием – отталкивать.

– Ничего не будем делать. Пусть идет как идет, да?

– Попробуем, – Дамир убирает руку со своего лица и скашивает на меня внимательный взгляд из-под густых ресниц.

Вздохнув, небрежно проводит пальцами по моим коротким волосам. Уворачиваюсь и целую его открытую ладонь. Потом грудь, ключицу, шею. Солоноватый теплый вкус кожи растекается на языке, наполняя зудящим жаром низ живота в предвкушении. Дамир снова откидывается на подушках и прикрывает глаза, расслабляется. Больше не о чем говорить…

Прикусываю его подбородок, нежно целую приоткрытые, мягкие сейчас губы. Ладошка скользит по подрагивающему от прикосновений пальцев мужскому животу вниз. Обхватывает твердеющий член. Провожу языком по его губам и короткими поцелуями опускаюсь вниз по телу Дамира вслед за рукой.

***

Просыпаюсь я рано от ощущения какой-то духоты. Мужская тяжелая рука давит на живот, от закинутой на бедро ноги немеет тело, спину и ягодицы печет чужим зноем, и влажное горячее дыхание назойливо щекочет макушку. С одной стороны мне уютно, с другой – слишком жарко, и от этого внутри зреет неконтролируемое раздражение. Да еще и дико хочется пить.

Приподнимаю руку Керефова и аккуратно выбираюсь из мужских объятий под его невразумительное ворчание. Оглянувшись на своего незваного гостя, на цыпочках покидаю спальню.

В квартире еще серо и тихо, часы показывают шесть утра. Первым делом крадусь на кухню, чтобы попить, потом все так же бесшумно проскальзываю в душ. И, только встав под тугие горячие струи воды, разрешаю себе подумать о произошедшем.

Чё-ё-ёрт…

Я почти уже смирилась, что всё кончено. И что теперь? Опять? Заново?!

Ощущение, что это путь в никуда, не отпускает и порождает внутри глухую злость. На Дамира, что давит. На себя, что такая бесхарактерная. На весь этот мир, который не гарантирует никакого хэппи энда, как в фильмах, а, скорее, как раз наоборот…

Ладно, к черту всё. Пусть он просто будет. Никаких планов, никаких фантазий… Секс отличный, что еще надо, да? Моя задача сделать так, чтобы потом не было мучительно больно.

Быстро помывшись и не высушив голову, я возвращаюсь на кухню. Обычно я завтракаю кофе и парой наскоро слепленных бутербродов, но сейчас на часах еще нет и семи утра, а в спальне у меня все-таки гость…Поэтому, вопреки всем своим привычкам и обетам не делать для этих недоотношений НИЧЕГО, я достаю яйца, молоко, муку и… блинную сковородку, к которой в последний раз прикасалась, наверно, в прошлом году.

Нет, это просто потому, что у меня масса свободного времени…И нет, мне не принципиально накормить его завтраком!

Как бы то ни было, а горка золотистых блинов рядом со мной постепенно растет, а по небольшой квартирке расползается аппетитный масляный запах, который сложно с чем-то перепутать.

Кажется, я вся уже пропитана им, когда в кухонном проеме появляется заспанный Дамир в одних серых боксерах.

– Привет, – бросаю глухо, искоса глянув на него, и отворачиваюсь.

Он такой непростительно домашний и…голый, что мне неловко. Инстинктивно поплотнее запахиваю шелковый халатик на груди, остро ощущая, как провокационно он липнет к телу и еле прикрывает задницу. В ванной был же еще махровый, огромный как дедовский тулуп, чёрт…

– Привет, – бормочет Дамир сонным голосом, – Ты спала вообще? Семь утра…

Трет красные, не открывающиеся глаза и подходит ко мне сзади. Мимолетно целует в шею у самой ключицы, щекоча отросшей за ночь бородой, оглаживает бедро сквозь шелковую ткань.

– Час назад встала, – сглатываю, ощущая, как по телу рассыпается горячая нервная дрожь от его хозяйских прикосновений.

Не могу…

Мне слишком нравится и напрягает одновременно. Я, наверно, схожу с ума…

– Ты слишком жаркий, – с укором добавляю под влиянием внутреннего раздрая.

– Это претензия или комплимент? – бархатно мурлычет Дамир мне в шею, и его рука перемещается на мой живот.

– Еще не решила, – прикусываю губу, чтобы не улыбаться.

– Мог и не спрашивать, ты как обычно, – фыркает Керефов наполовину весело, наполовину раздраженно, и отпускает меня.

Почесывая голый рельефный живот и щурясь спросонья, начинает с любопытством осматривать кухню. И это меня нервирует тоже…Будто в душу лезет с ноги.

– Ты что, дизайнера приглашала? – интересуется Дамир, проводя рукой по деревянной столешнице, зачем-то дергает смеситель, трогает верхний шкафчик, словно я ему эту квартиру продавать собираюсь, и его священный долг – тут все оценить.

– Это претензия или комплимент? – выгибаю бровь, смотря вполоборота.

– Еще не решил, – мажет по мне Дамир горящим насмешливым взглядом и продолжает досмотр, подойдя к холодильнику, облепленному магнитиками.

– Нет, я сама все подбирала. Сейчас это не сложно. Достаточно посидеть на паре форумов, – все-таки решаю уточнить насчет обстановки, уже в открытую следя за перемещениями Дамира по моей кухне. Он же не стесняется тут все разглядывать, почему я должна?

– Тебе их дарят? Или ты великая путешественница? – Керефов отрывает магнитик с надписью "Териберка" и косится на меня, – Странный тут набор для девушки.

Улыбаюсь шире и теперь уже искренне.

– Нет, тоже сама. Я очень люблю пешие походы. Ну, и новые места.

– Пешие походы, – недоверчиво тянет Керефов, – Это те, что с огромным рюкзаком, потной спиной, стаей комаров и ночевкой в брезентовой тряпке? Это вот эти походы?

Смеюсь. Он тоже начинает.

– Дам, открою тебе страшную тайну – прогресс давно ушел вперед и палатки из брезента уже не делают…

– Бл..ть, пешие походы…– не слушая меня, бормочет Дамир, – Знаешь, Ежик, а я уже не удивляюсь, потому что просто задолбался удивляться. Ты может скалолазка еще?

– Нет, я боюсь высоты, мимо! – смеюсь, переворачивая последний блин.

– И если я приглашу тебя на Бали, ты откажешься и потащишь меня в Приэльбрусье или Прикамье какое-нибудь?

– Не обязательно, можем пешком походить по Бали, – сообщаю примирительно, ставя тарелку с блинами на стол, – Садитесь, дитя цивилизации. Тут подано пожрать. И даже без комаров.

Дамир кивает, но продолжает изучать миллион магнитиков, приклеенных к дверце, пока не останавливается на одном. Когда я вижу, на каком именно, тело пробирает озноб и ладони предательски влажнеют. Воцарившаяся было легкая атмосфера густеет за мгновение, приближаясь по консистенции к бетонной плите, грозящей меня раздавить.

Надо было его выкинуть…Давно!

Улыбка сползает с губ, делая лицо каменным. Я отворачиваюсь от Дамира и начинаю суетиться, прикрываясь тем, что надо сварить кофе.

Действительно ведь надо…А это просто глупое фото, и ничего такого в нем нет.

– Жень, это ты? – летит изумленное мне в спину.

Хлопаю шкафчиком, так и не повернувшись к нему, и огрызаюсь, потому что просто не могу это контролировать.

– Да, я. А что?

Дамир не отвечает сразу, так как занят разглядыванием. Он срывает злополучный магнит с холодильника и задумчиво ведет по нему пальцем, очерчивая изображение, пока садится за стол. Отворачиваюсь, насыпаю кофе в кофемашину, ставлю чашку, выбираю режим…

– Ты здесь другая, – наконец выдает Дамир глухо и даже как-то растерянно.

Бесит.

С грохотом ставлю перед ним чашку кофе и отправляюсь сварить себе.

– Просто длинные волосы, – буркаю себе под нос, – Ну, да, еще мини, каблуки…

– Нет, я даже не про это… – рассеянно бормочет Дамир, кладя магнитик на стол и постукивая около него пальцами.

Мельком смотрю на несчастную фотографию. Она с выпускного в универе, на ней я и Катька, стоим в обнимку с шампанским и дико хохочем. У меня запрокинута голова и выгнута шея так, что распущенные длинные волосы достают почти до талии, я кокетливо улыбаюсь фотографу, мои губы растянуты улыбкой и кончик языка прижимается к ряду верхних зубов. Кажется, будто я пытаюсь соблазнить объектив, и по сути это наверно было правдой. Я была очень открыта, очень беспечна и очень уверена, что мне за это ничего не будет…

– Будто светишься, – завершает Дамир свою мысль, поднимая на меня разделывающий на молекулы взгляд.

– А сейчас не свечусь, значит, – фыркаю я, усаживаясь напротив с кофе и беря блин с общей тарелки.

Дамир отвечает не сразу, внимательно смотря на меня. Так внимательно, что глотать больно…

– Не такая откровенно сексуальная, – наконец произносит он, тоже беря блин, – На этом фото девушка, которая точно знает, что все хотят ее трахнуть и она наслаждается этим.

– Может я теперь не хочу, чтобы все меня трахали? – выгибаю бровь.

– Я сказал "хотят" а не делают, Жень. Хотеть всем нравиться- это естественно, особенно для девушки, – черные глаза цепко держат мое лицо, ловя каждую ответную эмоцию, и потому я прикрываюсь чашкой кофе, смотря поверх нее.

– Даже "хотят", Дамир, не для всех приемлемо. Я не кусок мяса…И вообще, ты слишком примитивного мнения о девушках, тебе не кажется?

Он, хмыкая, криво улыбается в ответ.

– Хорошо, ладно…Но тебя-то что заставило измениться? Это ведь не так давно снято? Катерина вон почти такая же, как сейчас.

– Пять лет назад, – уточняю я.

– Отлично, пять…– кивает Дамир.

Делает паузу, ожидая ответа, но я молчу.

– Так что? – повторяет.

Механически улыбаюсь, отставляя чашку. В голове мелькает безумно- садистская мысль ответить прямо и наблюдать, как от шока перекосит его красивое бородатое лицо, но я, конечно, сдерживаюсь.

– Ничего, повзрослела. Поняла, что не хочу липких взглядов, – выдаю туманную, но вполне рабочую версию.

– М-да…– со вздохом отпивает кофе Дамир, а потом начинает хитро улыбаться, и в черных глазах пляшут весёлые черти, – Ну, может…Будешь так одеваться…Просто так…Для меня…Можно даже только дома…Мой липкий взгляд выдержишь?

– Пф-ф-ф…Сомневаюсь. Ты по липкости переплюнешь целый батальон, – смеюсь я, но мне приятно.

Приятно, что Дам вовремя перевел все в шутку. Внутри даже зреет какая-то плотная, уютная теплота к этому человеку, совершенно не связанная с чувственной стороной наших отношений. Наши взгляды встречаются, и смех замирает на моих губах. Неловко почему-то, щеки начинают гореть. Пара бесконечных, тягучих секунд, и Дамир первый отводит глаза, принимаясь за свой блинчик. Рвано выдыхаю, сердце странно колотится. Чёрт…

В ушах закладывает от прилившей крови так, что я даже не сразу слышу его вопрос.

– Какие планы на вечер?

– М? – тупо мычу, хлопая глазами.

– Планы, Жень, – нарочито терпеливо повторяет Дамир и уголок его губ привычно ползет вверх в кривой улыбке, – У меня сегодня пару встреч сложных, но к восьми должен освободиться. Можем куда-нибудь сходить. Я бы даже в кино…Тысячу лет не был в кино. Купим ведро попкорна. Будем бесить остальных…

– Вечер? Нет, я не могу, – наконец оживаю, – У меня сегодня бокс с Саней, так что никак. Извини. Можем за..втра…

Замедляю речь, видя, какой тяжелый Дамир устремляет на меня взгляд исподлобья. Теряюсь. Что? Что я не так сказала опять?

– И ты мне так спокойно это сообщаешь? – со звенящей угрозой в, казалось бы, ровном тоне интересуется Керефов.

– А что такого? Он мне просто друг. У нас давняя традиция…– передергиваю плечами, с трудом удерживая на своем лице невозмутимость.

Температура на кухне будто резко опускается на пару десятков градусов и тянет поежиться и обнять себя руками. Я внезапно вспоминаю, что Дамир – не мальчик с соседнего двора, а вполне успешный руководитель достаточно большого предприятия.

– Традиция, – издевательски тянет он в ответ, криво улыбнувшись – вот только эта улыбка до глаз не доходит…Их выражение все такое же напряженное и враждебное.

– Жень, – обманчиво мягко продолжает, – Даже если опустить тот факт, что в дружбы между мужчиной и женщиной не бывает, то…

– Пф-ф-ф…Стоп! – перебивая я, фыркнув, – Что за бред? Конечно, бывает!

– Нет! – Дамир повышает голос, очевидно, еще больше раздражаясь, – Они либо хотят переспать – оба или кто-то один. Либо уже переспали, но первому не понравилось, а второй мечтает повторить.

От такой версии у меня брови начинают ползти к линии роста волос, и даже не пытаюсь их остановить.

– Что за… – только и делаю, что и невнятно повторяю.

– Причем в вашем случае, – Дамир с грохотом ставит чашку кофе на стол, прожигая меня взглядом, ангела судного дня, – Я склоняюсь к мысли, что между вами с этим Саньком как раз второй вариант! Ну, Женька, скажи мне честно, я не прав? Было же?!

Я в растерянности замираю. Сглатываю, смотрю в упор в эти черные проницательные, такие до боли колючие сейчас глаза и…У меня просто нет сил соврать.

– Знаешь, это вообще не твое дело, – хриплю севшим голосом самое тупое, что вообще можно было придумать, – Сейчас в любом случае ничего…

– То есть я прав! – взрывается мгновенно Дамир. Даже со стула подскакивает, не в силах оставаться на месте. Меня буквально сносит плотной горячей волной его агрессии. И я инстинктивно отшатываюсь, до хруста в костяшках сжимая несчастную чашку кофе в руках.

– И ты… Глядя мне в глаза сообщаешь… Что… – у него сбивается дыхание от попыток сдержаться и вывалить на меня свою мысль до конца.

Дамир делает пару шагов около стола, словно тигр, кружащий по клетке. А потом резко подается вперед, упирается кулаками в столешницу и нависает как дамоклов меч надо мной. Все тело прошивает нервной жаркой дрожью, забивающей мышцы и напоминающий паралич. Я просто не могу пошевелиться – только смотрю на него во все глаза.

– Вместо того…– с тихим рыком, вкрадчиво продолжает Дамир, – Чтобы побыть вдвоем… Ты лучше пойдешь лупиться с мужиком, с которым раньше спала. Так?

– Не кричи, – только и выдаю я занемевшими губами.

– А как? – еще громче и дико искренне недоумевает он, подаваясь еще ближе, – Как я бл..ть должен реагировать на это, Жень?!

– Точно не орать на меня, – настаиваю механическим тоном.

– Не орать?! Да я тебя убить готов!!!

– Значит бокс мне точно пропускать не стоит, – делаю вполне логичный, как мне кажется, вывод.

Видимо, так кажется только мне, потому что Дамира буквально перекашивает от заклокотавшего возмущения.

– Знаешь, ты… – хрипит как раненый зверь мне в лицо, наклоняясь ближе, отчего сердце пугливо заходится. Тычет пальцем у самого носа, не находя слов, и отшатывается как от прокаженной, запальчиво бормоча что- то по не – русски.

Это до безумия глупо, но по-настоящему плохо мне становится только в этот миг – когда он отстраняется. Потому что из его взгляда исчезают даже колючки, с лица эмоции. Совершенно непроницаемый вид. Пустой.

– Все, я наелся, – сообщает Керефов, тормоша волосы на затылке и отступая от меня еще на шаг, бросает короткий взгляд на часы на микроволновке, – Мне на работу пора. Спасибо за блины. Вкусные.