Криптозой

– Нет, эти появились недавно, в конце прошлого года. Да чем они тебя так расстроили? Я же говорю: хорошо, что не комары. Кстати, я тут позавчера прочитал в Инете, что у комаров есть зубы. Кто-то насчитал у них во рту двадцать два микроскопических зуба. Представляешь?

Кирилл не представлял. Зато подумал, что мухи в доме Киндинова появились зимой неспроста. Захотелось поймать одну и посмотреть на сошедшее с ума насекомое.

– Еще я там вычитал, – продолжал Лаврентий, – что в Италии ежегодно проводятся чемпионаты по убийству комаров. Охотники должны за пять минут голыми руками прихлопнуть на собственном теле как можно больше этих кровопийц. Победителю вручают отлитую из золота фигурку комара и медаль. Как тебе это нравится?

– Шиза! – убежденно проговорил Кирилл.

– Согласен. Хотя интересно.

Лаврентий вложил в дисковод радужно блеснувший компакт.

– Сейчас раскрою секретку. Для предосторожности я все свои файлы зашифровал.

– Не боишься, что кто-нибудь вскроет?

– Мои хрен кто вскроет! – ухмыльнулся компьютерщик. – Я сам бывший хакер и сделал защиту от кряков собственноручно. Хочешь посмотреть новую гаму? Потрясающе натуральная секс-программа!

– Предпочитаю секс в материальном виде. Виртуальным пусть занимаются мальчики с бо-бо в головке.

На экране монитора вспыхнула надпись: «Совершенно секретно. Продукт не лицензирован. Разработчик: Киндинов Л. П. Тема: ПН. Введите пароль».

Лаврентий пробежался пальцами по клавиатуре.

Надпись погасла. Вместо нее на фоне ало светящейся решетки появилась другая надпись: «Доступ ООО. Введите код активации. У вас пять секунд. Четыре. Три…»

Лаврентий снова заработал на клавиатуре, вводя одиннадцатизначный шифр.

Надпись на фоне решетки почернела и осыпалась кучкой пепла, из которой вырос белый росток, раскрылся бутоном сложного цвета. Лаврик покосился на Кирилла, стоявшего за спиной и разглядывавшего экран, порозовел под его взглядом. Дизайн заставок разрабатывал он сам.

– Теперь приготовься увидеть то, чего нигде не увидишь. – В голосе Киндинова прозвучала гордость. – Это введение в структуру ПН, по сути – семантико-этический тест, который воздействует не только на алгоритмы компьютерных программ любой сложности, но и на сшиваемость физических законов.

– То есть?

– Сейчас убедишься.

Экран вспыхнул, по нему во все стороны разлетелись струи радужного огня, в центре протаяла черная дыра, на фоне которой возник алый символ сложной формы, напоминающий паука и человеческий череп одновременно, и в то же мгновение стены рабочего кабинета Лаврика дернулись, вспучились, стали зыбкими, потекли, заволновались, как пелена тумана. Волна искривления пробежала по полу, по всем предметам интерьера, сошлась в центре потолка с чмокающим звуком.

Кирилл почувствовал, что его ноги стали проваливаться в пол, выдернул туфлю, вторую, озадаченно посмотрел на компьютерщика. Тот торжествующе улыбнулся и ткнул пальцем в клавиатуру.

Значок в форме человеческого черепа и паука налился багровым свечением и погас.

Стены, потолок и пол перестала корчить чудовищная сила, они обрели плотность и цвет. Кирилл перестал утопать в паркете, с изумлением глянул на довольно глубокие отпечатки подошв. Отпечатки засветились бледным светом и заплыли.

– Ну? – поинтересовался Лаврентий, улыбаясь. – Что скажешь?

– Потрясающе! – честно признался Кирилл. – Впечатление было такое, что это происходит на самом деле.

– Это и происходило на самом деле, – снисходительно пожал плечами компьютерщик. – Если бы я вывел формулу на экран, мы вообще оказались бы внутри светящейся жуткой пещеры, как семечки в яблоке.

– Ты… серьезно?!

– Абсолютно. Я создал алгоритм с геометрически прогрессивным приближением к отсечке всех возможных запретов и ограничений доступа, что, очевидно, каким-то образом влияет на основы материи. Программа сама ищет выход в виртуальную среду, используя метод многократного интегрирования условий и встраивая элементы защиты в себя. Правда, не доходя до финала, она почему-то самопроизвольно свертывается, будто натыкается на какое-то препятствие. Но я уже могу свободно входить в такие суперсети, как сеть ЦРУ или нашей ФСБ.

Кирилл посмотрел на хозяина прищурясь, и тот торопливо поднял вверх ладони, мотнул головой:

– Честное слово, я ничего оттуда не скачивал, только смотрел, ради любопытства. Представляешь, что будет, когда я завершу работу? А я обязательно ее закончу!

Кирилл покачал головой, обвел глазами стены комнаты.

– Что это было? Только без фантазий.

Лаврик обиделся.

– Я ничего не придумываю. Каждый раз, когда я запускаю программу, начинается эта свистопляска с пространством. Я не знаю, что происходит, сам испугался до потери пульса, когда это случилось в первый раз, поэтому и тебя предупредил. Я всегда думал, что существует естественный, заданный самой природой уровень нашего проникновения в ее тайны. Может быть, я этот уровень преодолел? – Лаврентий бледно улыбнулся. – Неожиданно для себя самого.

И не только для себя, подумал Кирилл, вспомнив о слежке, но вслух говорить об этом не стал. Проводил глазами одну из наиболее наглых мух, норовившую чуть ли не проскочить в рот.

– С некоторых пор меня не покидает мысль, – продолжал компьютерщик, – что я открыл формулу какого-то фундаментального оперирования на уровне законов физического мира, а не на уровне компьютерных виртуальных миров. Или же…

– Что?

Лаврентий поскреб бородку.

– Или наша реальность на самом деле является виртуальностью более высокого порядка.

Кирилл хмыкнул, посмотрел на часы.

– Похоже, ты веришь в эти сказки про белого бычка, как и те, кто их сочиняет. О том, что ты подошел к финалу, твой заказчик знает?

– Еще нет, я ему ничего не говорил.

– Плохо. Тебе теперь потребуется охрана, а я ее обеспечить не могу.

– Почему ты думаешь, что он обеспечит?

– Он заинтересован в решении задачи, к тому же ты сам говорил, он служит в спецназе. У него больше возможностей, чем у меня. Кстати, когда ты намереваешься закончить все расчеты?

Лаврентий пошевелил губами, словно считал дни.

– По крайней мере недели через две, если не буду отвлекаться.

– Побыстрей заканчивай и отдавай. Хотя я бы посоветовал тебе уже сейчас отказаться от этого дела и вернуть заказчику аванс.

– Да ты че? – возмутился Киндинов. – Да я больше никогда в жизни не получу более интересного задания!

– Выбирай сам, что тебе важней: проблема или жизнь.

– Конечно, про… что? – Лаврик с недоверием посмотрел на гостя. – При чем тут жизнь?

– А ты думаешь, они оставят тебя в покое? Те, кто за тобой следит? Неужели не понял, что тебя пасут? Пытаются остановить? Хотя и не самым эффективным способом, надо признать. Если то, что ты разрабатываешь, действительно является, как ты говоришь, формулой фундаментального оперирования, тебя просто ликвидируют.

– Ерунда! – неуверенно проговорил Лаврентий. – Почему же меня сразу не… гм… ликвидировали?

– Потому что не были уверены, что ты близок к решению проблемы. – Кирилл бросил взгляд на дверь. – Все, мне пора. Думай, хакер, только недолго. Боюсь, ты влип в очень некрасивую историю, почти безвыходную.

– Ты так считаешь? – помрачнел Киндинов. – Может, все обойдется? – Он умоляюще прижал ладонь к груди. – Ты не представляешь, насколько мне интересно знать, что получится!

– Представляю. Но тебя уже били. Каковы будут дальнейшие шаги твоих недоброжелателей, представить нетрудно. Ладно, утром на работе обсудим эту проблему. Никому не…

Раздался звонок в дверь.

Кирилл внимательно посмотрел на Лаврентия.

– Ты кого-нибудь ждешь?

– Так поздно – никого.

– Поинтересуйся, кто.

Кирилл встал за дверь, кивнул.

– Кто там? – спросил Киндинов, заглянув в дверной глазок и никого не увидев.

– Сынок, это Марья Ильинична, соседка, – раздался за дверью женский голос. – У меня электронагреватель сломался, не пособишь починить? А то-от холодно в доме-то.

Лаврентий глянул на Кирилла, прошептал:

– Вроде ее голос, соседки…

– Открывай – и в сторону.

Компьютерщик отодвинул задвижку, сбросил цепочку и открыл дверь. Но отступить назад не успел. Его мгновенно сбили с ног, и в прихожую ворвались один за другим трое парней. Один был в серой куртке и вязаной лыжной шапочке, двое других в камуфляже, с пистолетами в руках. Кирилл понял, что попал в незавидное положение: ребята явно были из спецназа. Но так как обстановка требовала немедленных действий, все свои сомнения и вопросы он оставил на потом и начал быстрый гимнастический «танец» в режиме, в котором давно не работал.

Последнего парня в пятнистом комбинезоне он вывел из строя самым простым способом: схватил за руку и по дуге влепил головой в стену. Второй обернулся, получил ослепляющий тычок в нос и удар в переносицу торцом ладони. Третий, в шапочке, оказавшийся тем самым филером, что преследовал Киндинова, отпрыгнул в глубь прихожей и направил на Кирилла пистолет. В ответ в его сторону вытянулись сразу два ствола: у Тихомирова были теперь оба отобранных у гостей пистолета – отечественные бесшумные «зубры» калибра девять миллиметров с магазинами на шестнадцать патронов. Такое оружие, насколько знал Кирилл, использовали только спецподразделения ФСБ.

– Ты кто такой? – шепотом спросил парень в шапочке.

Кирилл едва заметно усмехнулся, закрыл ногой дверь.

– Сначала на этот вопрос ответишь ты. Медленно опусти пистолет и брось его мне.

Парень оценивающе посмотрел на противника. Он был не робкого десятка, угрозы не испугался и явно кого-то ждал.

Кирилл навел один пистолет на колено гостя, второй направил парню в лоб. Хладнокровно сказал:

– У меня шансов вдвое больше. На счет «три» – стреляю. Сначала в ногу. Раз…

Парень бросил свой пистолет на пол, но так, чтобы его можно было легко подхватить. Кирилл оценил его профессионализм, повел пистолетом.

– Два шага назад!

Парень помедлил, но приказ выполнил.

Зашевелился Лаврентий, сел, помотал головой с очумелым видом. На скуле у него вспух кровоподтек.

– Что это было?

– Явление спецназа народу, – невозмутимо сказал Кирилл. – Встать сможешь?

– Кажется, смогу. Хорошо, что они били меня по морде, а не по ногам, иначе не смог бы.

Лаврентий с трудом поднялся, увидел два тела в пятнистых комбинезонах, глаза его раскрылись шире.

– Елы-палы! Кто это?!

– Гости.

– Ты их…

– Только попросил вести себя потише. Подойди к своему обидчику, возьми у него удостоверение. Узнаешь?

Лаврик оглядел парня в куртке и шапочке, хмыкнул:

– Это же он за мной следил!

– Вы делаете ошибку, – ровным голосом сказал парень. – Мы действительно из спецназа и проводим операцию.

Кирилл подождал, пока Лаврентий возьмет документ у парня, раскрыл малинового цвета книжечку с тисненым золотым орлом и надписью: «Федеральная служба безопасности». Фотография в книжечке соответствовала оригиналу, а под ней стояли фамилия ее обладателя и звание: Абрамян Эдуард Нусиевич, старший лейтенант. На правой стороне корочки было напечатано: «ФСБ. Отдел по борьбе с компьютерным терроризмом».

Кирилл поднял взгляд на парня.

– С каких это пор оперативной разработкой подозреваемых в хакерстве занимаются федералы? Да еще сотрудники аналитического отдела?

Глаза Абрамяна Эдуарда Нусиевича сверкнули.

– Для обычного гражданина вы слишком хорошо информированы. Параллельная структура?

– Можно сказать и так. Финансовая разведка.

Брови старшего лейтенанта полезли вверх.

– С каких это пор хакерами стала заниматься финразведка?

– В данный момент я выполняю роль охранника. Мы работаем вместе. Итак, что все это означает? Что инкриминируется хозяину этой квартиры?

– Не знаю. Мне приказано доставить гражданина Киндинова в управление. Остальное не моя забота.

– А вот он утверждает, что ваша команда наблюдает за ним уже давно и очень нагло. Чего вы добиваетесь?

В глазах сотрудника ФСБ мигнули колючие огоньки. Он помолчал, к чему-то прислушиваясь, потом коротко сказал: «Вариант ноль-ноль семь», – и Кирилл запоздало сообразил, что у парня имеется рация. Надо было действовать немедленно.

– В комнату! – выдохнул он, толкая Лаврентия в плечо. – Сиди и не высовывайся!

Парень в шапочке метнулся было к пистолету, но наткнулся на колено Тихомирова и отлетел назад. Кирилл перехватил его особым образом, удерживая за горло сгибом локтя, развернул лицом к двери и направил на нее ствол «зубра».

В то же мгновение дверь распахнулась от сильного толчка, едва не слетев с петель, и в прихожую ворвались четверо спецназовцев в камуфляже, но уже не с пистолетами, а с автоматами «никонов» десантного образца.

– Стоять! – четко скомандовал Кирилл.

Четверка послушно замерла, мгновенно просчитав варианты дальнейших событий. По их реакции можно было с уверенностью судить, что это далеко не профессионалы класса антитеррористических подразделений, хотя вооружены они были круто.

– Я полковник Тихомиров, – продолжал Кирилл внушающим уважение тоном. – Начальник отдела оперативного реагирования ФР. Попрошу освободить помещение во избежание неприятностей. Кто среди вас старший?

– Я, – раздался чей-то глуховатый, брюзгливый голос, и в квартиру вошел плотного телосложения коренастый мужчина лет сорока пяти, в камуфляж-костюме, но со знаками различия – двумя большими звездами. – Подполковник Петров, особые операции. Предъявите документы.

Кирилл достал удостоверение, подержал перед глазами старлея и спрятал.

– Подтверди.

– Точно… полковник, – просипел Абрамян. – Служба финразведки.

– Какого хрена вам здесь нужно, полковник? – с пренебрежительным удивлением поинтересовался Петров. – Как вы здесь оказались?

– Стреляли… – усмехнулся Кирилл. – Советую сменить команду, коллега. Грубо работаете, по-любительски. Если не будете махать пушками, я отпущу вашего старлея, и мы спокойно во всем разберемся. Идет?

Квадратное красноватое лицо чекиста с набрякшими веками и мешками под глазами сделалось деревянным.

– Торг здесь неуместен, полковник. Отпустите… э-э… моего сотрудника и верните оружие. Иначе обещаю вам очень существенное понижение в звании.

– Ну, это вряд ли, – качнул головой Кирилл. – Я тоже на службе, и у меня свое начальство. Разговор в таком тоне вообще бесперспективен. Я просто вызову свою спецгруппу, и вам придется иметь дело с профессионалами. С другой стороны, как говорится: пуркуа бы не па? В качестве жеста доброй воли я освобождаю вашего сотрудника.

Кирилл отпустил старшего лейтенанта, вернул ему пистолеты подчиненных, приходящих в себя. Тотчас же четверка спецназовцев с автоматами бросилась к нему, двое схватили за руки, третий упер в живот ствол автомата. Кирилл хладнокровно посмотрел на командира группы захвата, не делая попыток освободиться, хотя мог сделать это без труда.

– Может быть, все-таки поговорим, как умные люди? А то ведь ситуация может измениться.

Один из парней больно сжал Кириллу шею, но подполковник Петров кисло бросил:

– Отпустите его. И Тихомиров оказался на свободе.

– Идите, полковник, – продолжал командир группы. – Мы вас не задерживаем.

В прихожую выглянул растерянный Лаврентий.

– А что будет с ним? – кивнул на него Кирилл.

– Это не ваша забота.

– Ошибаетесь, это моя забота. Он является ценным сотрудником нашей службы и нуждается в защите. Я должен доложить начальству о его задержании.

– Это пожалуйста, – легко согласился подполковник. – Тем не менее прошу покинуть помещение… во избежание, так сказать. Ничего мы вашему сотруднику не сделаем, допросим и… отпустим.

Кирилл внимательно заглянул в не обремененные мыслью глаза собеседника. Последнее слово тот произнес с заминкой, что означало – отпускать Киндинова подполковник не собирался. В связи с чем возникал вопрос: зачем ему понадобился допрос объекта захвата, если в задачу спецназа входит лишь задержание и препровождение его в управление? Однако вслух своих сомнений Кирилл высказывать не стал. Он решил за пределами квартиры Киндинова доложить директору ФСФР о нападении на Лаврика и вызвать своих ребят из группы быстрого реагирования. На всякий случай.

– Можно тебя на пару слов? – сказал Лаврентий.

Кирилл посмотрел на Петрова. Тот недовольно скривил губы.

– Валяйте, только быстро.

Кирилл подошел к Лаврику, и компьютерщик, обняв его, незаметно сунул ему в руку дискету. Торопливо прошептал:

– Спрячь… и не уходи… они меня убьют!

– Не убьют, – громко сказал Кирилл, глянув на командира группы, направившегося в кабинет Киндинова. – Я доложу генералу об этом инциденте. Все будет хорошо.

Похлопав Лаврика по плечу, он вышел, делая вид, что не замечает двух оперативников Петрова, двинувшихся следом за ним.

На лестничной площадке дежурил еще один пятнистый комбинезон, на первом этаже у лифта – второй, в подъезде – третий. Впечатление складывалось такое, будто спецназ брал особо опасного вооруженного террориста или целую группу, а не специалиста по компьютерным технологиям, далекого от применения боевых искусств и оружия.

Кирилл едва не зазевался, сбегая по лестнице к выходной двери подъезда. Двое мордоворотов в камуфляже, очевидно, получили приказ задержать свидетеля захвата, коим стал Тихомиров, чтобы получить время на проведение мероприятий с объектом, а так как проще всего было вывести человека из строя ударом по голове, это и собирались сделать подчиненные подполковника.

Один из них ткнул прикладом автомата в затылок Тихомирову, но не попал: Кирилл в последнее мгновение чуть отклонился, и удар пришелся в шею, довольно чувствительный, так что голова отозвалась звоном и тело на доли секунды отказалось повиноваться. Затем в подъезде мелькнула какая-то тень, раздался глухой удар, и парень в камуфляже осел на ступеньки лестницы. Второй поднял было ствол автомата, не сообразив, что происходит, крутанулся и тоже упал.

Кирилл мягко прыгнул назад, к лифту, перехватил третьего спецназовца, ударил дважды – по руке и в шею. Парень экнул, потерял сознание, мешком свалился на пол.

Тень, обезвредившая трех рослых оперативников в течение одной секунды, сформировалась в человека. Кирилл увидел мужчину с костистым сухим лицом и узкими твердыми губами, говорившими о недюжинной воле этого человека. Глаза его сияли желтым огнем и оценивающе оглядели Тихомирова.

– Кто вы? – сухо спросил Кирилл, готовый к темпу.

– Игорь Утолин, – отозвался незнакомец.

Глава 5

ПСП

Это был тот, кто заказал Киндинову создать универсальную «программу-отмычку» для получения доступа к любой компьютерной сети. Однако выяснять, зачем он появился в столь поздний час у дома Лаврентия, а главное – почему помог Кириллу освободиться от конвоиров, было некогда. Подозрения Тихомирова имели под собой реальную почву, и спецкоманда ФСБ могла иметь задание допросить компьютерщика и ликвидировать. Надо было спасать Лаврика, ни сном ни духом не представлявшего, во что он оказался замешан.

Впрочем, не представлял этого и сам Кирилл, хотя демонстрация включения фрагмента разработанного Лаврентием файла произвела на него неизгладимое впечатление. Здесь пахло чем-то весьма далеким от повседневного человеческого опыта, от рутинности представлений о мире, от научных объяснений происходящего. Здесь пахло мистикой и колдовством или по крайней мере нейролингвистическим программированием, то есть психофизическим воздействием на мозг человека. Или на весь мир, как мимолетно подумал Кирилл, обговаривая план действий с неожиданно появившимся союзником.

На попытку выяснить у него, почему он вмешался в события, Утолин коротко ответил: «Потом». Он был собран, спокоен и действовал как профессионал, что вызывало уважение. Во всяком случае, на то, чтобы связать всех четверых потерявших сознание спецназовцев их же ремнями, ему понадобилось всего полминуты.

Решено было идти по отдельности. Кирилл должен был подняться на пятый этаж по лестнице, Утолин – лифтом. В лицо его оперативники Петрова не знали, и его появление должно было внести элемент неожиданности в ситуацию.

Так все и произошло.

Утолин вышел из лифта на лестничной площадке пятого этажа, направился к двери одной из квартир, поигрывая якобы ключами от двери, увидел двух амбалов в пятнистом и приостановился с удивлением в глазах.

– Вы к кому, ребята?

– Проходи, проходи, – опомнился один из них, показывая на дверь квартиры. – Закройся и не высовывайся.

– А что вы здесь делаете? – продолжал удивляться «жилец».

– Давай топай, – шагнул к нему спецназовец.

В то же мгновение рука Утолина метнулась к лицу парня, раздался треск, и оперативник без звука рухнул навзничь с переломанным носом.

Второй сторож с изумлением проследил за падением напарника, что говорило о его слабой подготовке, рванул с плеча автомат и отлетел к стене от удара Кирилла, бесшумно подкравшегося сзади. Сполз на пол, царапая стену стволом «никонова».

Оба нападавших замерли, прислушиваясь к звукам, доносившимся из квартир на площадку, и услышали приглушенный крик боли. Не сговариваясь, метнулись к двери, ворвались в квартиру Лаврика.

В прихожей томился оперативник в комбинезоне, покуривая в рукав. Он оглянулся и «улетел» в беспамятство от удара в переносицу; похоже было, Утолин владел этим ударом в совершенстве. Кирилл предпочитал «мягкий» стиль и прежде всего искал болевые точки на теле противника, при попадании в которые люди испытывали шок и теряли сознание. Правда, зачастую приходилось применять и технику «дроворубов», то есть бить противника в полную силу, если он был экипирован в спецкостюм и если нельзя было вывести его из строя другим способом.

Второго спецназовца, выглянувшего из кухни на шум, Кирилл ткнул пальцем в лоб, и этого оказалось достаточно, чтобы парень осоловел и обмяк, сведя глаза к носу. Третьего же пришлось брать на прием, на что понадобилось около двух секунд и три удара: по рукам, по ушам и в кадык.

Четвертого боевика из команды подполковника Утолин вырубил броском стеклянного графина, метнув его с четырех метров с такой силой, что графин разлетелся на мелкие прозрачные брызги. Оставался еще парень в шапочке, старший лейтенант Абрамян, но он пытал хозяина квартиры и отреагировать на атаку не успел. Капитан выстрелил в него, попал в плечо, и старлей отлетел к стене, взвизгнув от боли.

Больше в квартире Лаврентия спецназовцев не оказалось, не считая командира группы, с изумлением взиравшего на ворвавшихся гостей и даже не пытавшегося сопротивляться. По-видимому, он и мысли не допускал, что кто-то осмелится напасть на его подразделение.

Лаврик был прикован наручниками к батарее водяного отопления, голый по пояс, таким образом, что почти висел лицом вниз, а под ним горела свеча, чуть не касаясь груди язычком пламени. Кроме того, из тела компьютерщика торчали две булавки, а на шее багровела ссадина: его душили ремнем.

Кирилл бросил издали первое, что попалось под руку, – коробочку с дискетой, сбивая свечу. Подскочил к Лаврику, обессилевшему от борьбы с болью; во рту компьютерщика обнаружился носовой платок в качестве кляпа.

– Держись, бедняга! – поднял он голову Лаврика. – У кого ключ?

– Кто вы такие?! – опомнился подполковник Петров, хватаясь за оружие. – Мельничук, ко мне!

Раздался тихий щелчок. Во лбу подполковника появилась дыра, тут же заполнившаяся кровью. Взгляд его остановился. Подполковник опустился на колени и упал лицом вниз.

Кирилл метнул на Утолина недобрый взгляд.

– Это еще зачем? Ситуация того не требовала! Он же из конторы.

– Он не из конторы, – равнодушно ответил капитан. – Это работает ПСП-программа.

– Что еще за ПСП такой?

– Вот он знает, – кивнул Утолин на Лаврика и направил пистолет на вжавшегося в стену раненого старлея. – Ключ!

Тот торопливо, кривясь от боли, достал левой рукой ключ от наручников, бросил Утолину. Капитан отомкнул замки на запястьях Киндинова, Кирилл помог ему, вынул кляп, и они усадили Лаврентия в кресло. Компьютерщик находился в полуобморочном состоянии и не реагировал на ухаживания, лишь изредка вздрагивал и постанывал.

Кирилл сбегал на кухню, принес воду в кружке, побрызгал на лицо компьютерщика, вытер кровь на губах и с тела, где остался след от булавок. Глаза Лаврика раскрылись шире, в них протаял ужас, и он закричал бы, если бы Кирилл не зажал ему рот ладонью.

– Тихо! Все в порядке, ты среди своих.

Лаврик замер, замычал, взгляд его прояснился, стал осмысленным.

– Это… ты?! Вернулся?!

– Не шуми, все позади. Чего они от тебя добивались?

– Спрашивали… где сидюки… кто давал задание… кто приходил…

– Пора убираться отсюда, – озабоченно сказал Утолин, глянув на выписывающую петли муху. – Потом побеседуем. Нам повезло, что они послали ПСП, а не СНОС или вообще Пса.