Лошадь как Искусство. Часть 1

Глутамат и ГАМК работают по всему мозгу. Но остальные медиаторы участвуют дополнительно, создавая огромный спектр эмоций, главная задача которого провоцировать обучение, узнавание, регулировать ощущения движения и различные социальные или когнитивные процессы. Они работают в различных локальных областях, выполняя различные функции в разнообразных сочетаниях. Но мы выделим только основные интересующие нас функции и главные компоненты соединений в их работе.

В рептильном мозге существуют ядра, отвечающие за синтез нейромедиатора дофамина. Дофамин – это молекула, которая контролирует поток информации между зонами мозга, участвует в процессах запоминания, обучения, локомоции, эмоций, регулирует работу сердца. Его функции зависят от расположения дофаминовых нейронов. Например, количество медиатора в черной субстанции определяет подвижность организма, радость от спортивных занятий, прогулок. Нервные клетки гипоталамуса влияют на либидо, агрессивность и пищевые пристрастия. В вентральной покрышке дофамин регулирует скорость работы с информацией, когнитивные функции, а также отвечает за радость от новизны, творчества. Мало того, для относительно корректного описания его функций и свойств, мы должны были бы упомянуть еще полсотни белков и генов, которые обеспечивают его работу и усвоение, реакции этого вещества на другие молекулы, рецепторы и т.д., да и в целом дофамин участвует в паре десятков процессов. Но для наших целей простой ассоциации «дофамин = удовольствие» нам будет вполне достаточно.

Нас интересует как раз этот «побочный эффект». Как мы помним, обучение – процесс трудозатратный и мучительный, но необходимый. И чтобы заставить его учиться, мозг использует хитрую систему поощрений из внутренних наркотиков. Когда мы узнаем что-то новое, решаем задачу, создаем рифму, понимаем шутку и т. п. в ассоциативные части коры больших полушарий выделяется дофамин, вызывающий положительные эмоции. Включается на полную он не так часто, в основном в момент понимания нового, открытий, просветлений и т.п., но в этот момент и возникает та самая «Эврика!», которую помнят со времен нудисткой пробежки Архимеда по улицам Афин. Сейчас выяснено, что дофаминовая система связана с мышцами, которые управляют глазами. Именно поэтому мы всегда смотрим на глаза и понимаем: если у человека глаза потухли, то у него низкий уровень дофамина, нет жизненной силы, а если глаза горят, блестят – значит, у него хороший уровень дофамина. Иногда бывает, что мы говорим что-то интересное человеку и у него появляется блеск в глазах – это значит, что даже от искушения, от интереса повышается уровень дофамина. Для меня это очень хороший индикатор оценки взаимодействия с лошадью. Если лошадь выполняет все команды и слушается, но глаз у нее пустой, стеклянный, малоподвижный, значит, отношений нет. И наоборот, живой, блестящий, подвижный глаз, даже если лошадь еще ничего толком не умеет, указывает на развитый ум, интерес и существующие близкие отношения между человеком и лошадью.

Важно учитывать, что если вы не Архимед, то чаще дофамин высвобождается в ожидании награды, а не в момент ее получения! Это значит, что если животное или человек получит не то, что ожидалось, это приведет к разочарованию. Что повсеместно случается, когда вы узнаете о содержании фильма, который долго хотели посмотреть, узнаете реального человека, вместо идеала в своей голове, получаете грамоту, вместо ожидаемой прибавке к зарплате. Разумеется «провал дофамина» – вещь очень распространенная при избыточном и неправильном положительном подкреплении. К примеру, избыточное ожидание, неравномерное увеличение количества заданий вызывают разочарование. Или излишне вкусная или обильная еда может заставить лошадь нервничать, буквально катая ее на дофаминовых «американских горках», вместо того, чтобы учить думать.

Бороться с этим можно либо повысив частоту (но уменьшив порцию) подкрепления, либо, напротив, уменьшив предсказуемость. Нужно понимать, что мозг, нацеленный на пищевое подкрепление, может упрощать свою работу, действуя по простым алгоритмам, которые вряд ли вас устроят. Поэтому гораздо важнее не формальное следование командам, а живое общение. Это является приоритетом для лошади, вместе с получением удовольствия от движения, понимания, единства. Но до такого уровня нужно еще дойти.

Дофамин влияет на еще одну интересную особенность поведения, знания о которой нам понадобятся позже. Причем, не сам дофамин, а аллели гена DRD4. Это «гаситель» дофамина. Если копий этого аллеля у организма мало, то ему все хорошо: «Сиди на солнышке, грейся». А вот если этих копий много, то дофамин гасится очень быстро, что заставляет стремиться к новым впечатлениям. Известный американский популяризатор науки и эрудит Дэвид Доббс считает, что мутировавшая форма гена DRD4, обозначенная как 7r, способствует «более рисковому поведению в людях. Они становятся более склонными к изучению и исследованию – будь то новых мест, идей, блюд, отношений, наркотиков и т.д.». Кроме того, он добавляет, что носители этого гена «как правило, приветствуют движения, перемены и приключения и временами могут быть «совершенно не поддающимися контролю». Они с большей вероятностью следуют более разнообразному распорядку дня, чем носители не мутировавшего гена DRD4, что, в свою очередь, оказывает влияние на их развитие. К счастью, среди людей его можно найти в генном коде не более 20% человечества. Но его распространенность куда выше именно в тех странах, население которых часто путешествовало в прошлом, и продолжает это делать сейчас.

Как мы уже поняли, желание учиться напрямую связано с дофаминовой активностью в коре, и чем больше вы узнаете, тем больше работают железы дофамина, тем больше увеличивается кровоток в используемые области мозга, и тем больше удовольствия вы получаете. Каждая успешно решенная проблема добавляет вам доминантности в ваших собственных глазах. Многие настоящие ученые обожают изучать все новое и размышлять, иногда забывая о еде, сне и окружающих, потому что их дофаминовая система работает невероятно интенсивно, помогая предвкушать заранее еще даже не наступившее событие или открытие. По сути, они становятся «дофаминовыми наркоманами», хотя переизбыток дофамина вызывает депрессию: «многие знания, многие печали».

Еще один невероятно важный нейромедиатор в мозге называется серотонин – химический родственник дофамина, который, в первую очередь, отвечает за тонус разных органов тела. Он участвует в еще большем количестве процессов, а рецепторов серотонина в организме не менее пяти! Какие-то связаны с чувством верности, какие-то с ревностью и т. д. Одна из важнейших задач серотонина – мягкое тормозное действие многих функций мозга. ГАМК оказывает жесткое воздействие, а серотонин притормаживающее. А тормозное действие – это уменьшение расхода энергии, нагрузки на сердце, расхода кислорода, что немедленно подкрепляется эндогенными опиатами – эндорфинами (о них чуть позже). Поэтому в коре больших полушарий серотонин снижает избыточные шумовые процессы, как от внешних стимулов, так и собственной работы мозга. Это помогает более четко мыслить, концентрироваться и не тратить энергию на лишние факторы. То есть вместе с дофамином они работают как ускоритель и стимулятор четкости мышления. Узнавание знакомого основано как раз на уменьшении шумов от новизны и экономии энергии, когда организм понимает, что ситуация знакомая, он знает, что делать, и получает удовольствие от расслабления. Временами серотонин работает как антидепрессант. Мы испытываем удовольствие от узнавания знакомых мест, людей, знакомых схем поведения, даже если вы разочарованно говорите «я так и знал», организм все равно подкрепляет это внутренним наркотиком. Потому что, узнавать знакомое для мозга гораздо энергетически выгоднее, чем познавать новое. Отсюда навязчивые PR компании, раскрутка исполнителей попсы или политиков, «наслушивание» классической музыки, ориентация на опыт, консерватизм, сентиментальность и т. д. Поэтому есть новаторы, а есть сторонники старого, привычного и узнаваемого. Как и все остальные истории с нейромедиаторами, все намного сложнее, но для наших целей подойдет и такое описание механизмов их действия.

В мозге все построено на тонком балансе единства и борьбы противоположностей: старые структуры и новые, активация и торможение, индивидуальное и коллективное, центры положительных и отрицательных эмоций и т. п. Из внешней среды, да и от самого организма, постоянно идут сигналы, которые позволяют организму выживать, уходя от неприятного и потенциально опасного к приятному. За оценку ситуации и отвечают центры положительных и отрицательных эмоций, которые находятся в гипоталамусе (части промежуточного мозга, ответственной за инстинктивно-гормональное поведение), и постоянно борются между собой. Именно от них зависит, будет ли человек жизнерадостным или унылым, оптимистом или пессимистом. Серотонин оказывает тормозное действие, в том числе и на центры отрицательных эмоций. Если в организме его не хватает, человек начинает увлекать различными теориями вроде буддизма, стремиться оставаться вечным холостяком, чтобы не испытывать негативных эмоций от отношений или героем сказки «Премудрый пескарь». Серотонин дарит ощущение яркости жизни и чувство бодрости. Другое дело, что приятное и неприятное всеми воспринимается по-разному, в зависимости от строения мозга и обучения. То есть нас часто учат что хорошо, а что плохо. И временами социальное «хорошо» и «плохо» полностью не совпадает с индивидуальными или физическими предпочтениями, и это тема многих психологических конфликтов. Так вот дофамин и серотонин вносят свой дополнительный вклад, корректируя поведение. Например, вам не нравится чистить зубы, но выученное поведение «хороший мальчик» заставляет это делать, просто добавляя серотонин при представлении о том, что вас хвалят за этот процесс, а мнение авторитета очень важно.

Наконец, добрались мы и до основных виновников положительных эмоций – вырабатываемых организмом опиоидов и каннабиоидов. У взрослого человека каннабиоиды вырабатываются слабо, а вот у детей их очень много, поэтому детство нам запоминается радостным и светлым. Эндогенные каннабиноиды – анандамид и 2-АГ – используется для устранения отрицательных эмоций, связанных с прошлым опытом. Это такой ластик для стирания негативных воспоминаний. С эндогенными каннабиноидами также связан так называемый «эффект марафонца», когда стайеры во время своего многочасового бега испытывают ощущение эйфории. Это результат «впрыскивания» мозгом порций анандамида для того, чтобы снизить боль от мышечных нагрузок и «успокоить» вестибулярный аппарат. Во время бега происходит ритмичное колебание головы, но вас ведь на дистанции не укачивает – это предусмотрительный мозг слегка «оглушает» чувствительный вестибулярный аппарат каннабиноидами. Поэтому дети, кстати, любят кувыркаться или прыгать на батуте.

Эндорфины – это эндогенные опиаты, которые мозг использует в первую очередь для снятия стресса и боли, при тяжелых психологических и физических нагрузках, при замерзании и перегревании, в острой стадии любого заболевания. Они работают почти постоянно, потому что слабые болевые сигналы идут от разных частей организма. Но это обычно кратковременные импульсы, и чтобы убрать их незначительное раздражающее воздействие, организм вырабатывает небольшие дозы опиатов. К примеру, когда вы затянули подпругу седла – это неприятно, но со временем начинают работать эндорфины, и лошадь расслабляется. На том же основан эффект расслабления («отжевывания железа» как говорят конники) от трензеля во рту. Постоянное легкое воздействие железа на слизистую ротовой полости, если оно не запредельно, вызывает к работе эндорфины, которые осуществляют небольшой расслабляющий эффект, вследствие которого расслабляются мышцы гортани и запускается работа парасимпатической системы. На том же принципе основана работа «закрутки». К сожалению, отрицательные эффекты, как от железа, так и от закрутки намного вреднее описанных положительных. В ответ на более сильную, но вполне излечимую боль, например от поврежденных на тренировке мышечных волокон, организм выдает большую дозу опиатов. Именно поэтому некоторых людей затягивают тренировки и ощущения после них (хотя тут еще накладывается работа дофамина и серотонина: выученное поведение и ценности, ассоциации, новые ощущения и т.п.). Эндорфины способствуют заживлению ран и регенерации тканей, потому что они – очень важная часть нашей иммунной системы, а если иммунная система бездействует, организм становится жертвой всех инфекций, какие только можно подцепить.

Также уровень эндорфинов повышается для улучшения настроения и активизации энергетических запасов при воодушевлении (стремлении к положительному результату). Любое ваше достижение, за которое ваш мозг считает нужным вас вознаградить, сопровождается выбросом порции эндорфинов. Эндорфины – это также удовольствие от сокращения мускулатуры, любые положительные эмоции, связанные с действиями, и даже смех, например, от удачной шутки или анекдота. У одних организмов таких эндорфинов много, и это вечные подвижные живчики, экстремалы и непоседы, активные бизнесмены, танцоры, комики и т. д. Подобно тому, как костная и мышечная композиция вашего тела определяет, будете ли вы больше расположены к марафонским забегам, прыжкам или поднятию тяжестей, в зависимости от того, сколько эндорфинов выбрасывает ваш организм в ответ на разные раздражители, вам будет нравиться качать мышцы, танцевать, ходить к зубному или переносить холод.

В паре с эндорфинами часто работает норадреналин (о нем дальше) – нейромедиатор и гормон, повышающий тягу к риску, энтузиазм и активность. Но если у организма эндорфинов мало, то ему любое движение в тягость. Разве только до холодильника. Как и все что работает, эндорфиновую систему можно развивать. Иногда довольно значительно. Развитие этой системы помогает даже в решении проблем семейных пар, не то что установлении отношений с лошадью. Совместные занятия физической активностью, физкультурой и т. д. выбрасывают дофамин, эндорфины, положительный эффект оказывает новая обстановка, видимые достижения партнера, его изменения, новые черты личности. Так что движение – не только жизнь, но и хорошие отношения.

Раз уж мы заговорили о теле, то стоит знать, что в периферической нервной системе, то есть работающей с рецепторами, мышцами, сердцем и т. п. вместо дофамина и серотонина используются два других базовых нейромедиатора: ацетилхолин и норадреналин. Они также конкурируют друг с другом, но в более тонкой манере, чем возбуждение и торможение. Норадреналин активно влияет на работу сердца, он учащает импульсы от клеток-кардиомиоцитов, отвечающих за ритмичное сокращение, и является гормоном-нейромедиатором стрессовых состояний.

Ацетилхолин в головном мозге – это медиатор нормализации состояния. То есть в спокойном состоянии нервной системы он может работать как возбуждающий медиатор, дающий чувство бодрости, а во время напряжения или стресса, как средство для достижения покоя, расслабления, заставляющее сердце работать слабее, медленнее. А концентрация внимания и вдумчивая обработка информации возможна только в этом состоянии. Мало того, данный нейромедиатор участвует в работе мышц: любое мышечное сокращение – это выделение ацетилхолина в мышечных синапсах. Именно поэтому движение успокаивает. Значит, нервную лошадь надо не сдерживать, а дать ей подвигаться, лучше в равномерном режиме. В мозге ацетилхолин отвечает за концентрацию внимания, отсюда болибилдеры делают вывод о наличии нейромышечной связи, позволяющей сконцентрироваться на проработке отдельной мышцы, «прочувствовать» ее, выполнить движение максимально технично для более качественного сокращения, а, следовательно, и роста.

Я буду довольно часто рассказывать про мышцы просто потому, что эта тема очень хорошо изучена физиологами и показательна, в том числе в отношении работы нервных клеток. Нейромышечная связь – это, в том числе, и работа факторов роста нервов (ФРН), которые выделяют активирующиеся нейроны, создавая сигналы и среду для прорастания в их сторону отростков других нейронов, тоже активирующимися импульсами в этот момент. Если ФРН много и они эффективно работают, происходит физическое выстраивание связи и запоминание движения. Но установленную связь нужно какое-то время повторять, чтобы она не разрушилась. Если таких связей возникает много, организм не понимает, что делать. Поэтому лучше один раз сделать правильно, чем десять неправильно. Ведь правильное всегда можно улучшить, а неправильное никуда не годится. Тоже самое говорит Фельденкрайз в своей книге «Осознавание через движение». На этом же основан подход Высшей школы в выпрямлении и гимнастировании лошадей. Правильное и точное движение всегда учится только в состоянии эмоционального спокойствия, о чем вам непременно скажет любой мастер восточных единоборств. А вот при нагрузках во время стресса, работают не конкретные «правильные» мышцы, а постуральная мускулатура, перераспределяющая энергию на большую часть скелета, и выполняющая движения более небрежно, что приводит к травмам и не способствует работе нужной мышц. Что касается мускулатуры и движений лошади, то хотя при сборе основную нагрузку берет на себя именно постуральная мускулатура, но красивые, качественные движения выполняются мускулатурой поверхностной. Постуральная мускулатура выступает как фиксатор положения тела для того, чтобы поверхностная мускулатура могла опереться на нее и сократиться более качественно. Но о сборе мы поговорим отдельно.

Норадреналин сопровождает переживания стресса, победу, чувство опасности. На его фоне хорошо происходит запоминание и обучение, потому что когда вы возбуждены, то нервная система активна, кровоснабжение всех областей увеличивается и, как следствие, связи между нейронами строятся лучше и быстрее. Но, будучи связанной с лимбической системой, любая агрессия легко выходит из-под контроля, и тогда вместо обучения начинается противостояние. Поэтому с обучением на возбуждении нужно быть крайне осторожным: учитель легко может переступить черту допустимой агрессии, а обучаемый, например, лошадь, сорваться в инстинктивное поведение, то есть включить программу «бей или беги», что обычно и происходит при «традиционном» подходе. И вот тут уж ни о каком обучении речи не идет или лошадь учится совсем не тому, что человек хотел изначально. После этого возникает вопрос: хотел ли человек, действительно, научить чему-то, или это был просто способ демонстрации собственной доминантности?

От генетически заданного количества норадреналиновых рецепторов в организме, разветвленности сети и индивидуального количества этого нейромедиатора будет зависеть и стремление бороться, побеждать опасность, идти на риски ради победы. Среди людей это успешные бизнесмены, спортсмены, полководцы и т. п. «достигаторы», готовые двигаться вперед, несмотря на все неудачи. Правда, стоит сказать, что «достигаторы» тоже бывают разные: экстравертам хочется достичь как можно большего и побыстрее, а интроверты предпочитают достичь пусть одной вещи за всю жизнь, зато такой качественной, что другим и не снилось. Достигаторы экстравертного типа, встречаются в любой сфере, например, среди ученых они коллекционируют дипломы, степени, количество публикаций и т.п., в искусстве собирают премии, звания, титулы… Люди с низким уровнем норадреналина предпочитают никуда не спешить, заниматься наукой или искусством скорее «для себя», жить в удовольствие, уходят в дзен, и никуда не лезут, если их не позовут. Они плывут по течению, получая удовольствие от спокойствия. Им требуется гораздо больше поощрений и положительного опыта в достижении чего-либо, чем тем, у кого изначально больше норадреналина. Тоже самое с лошадьми. И с этим ничего не поделать. Впрочем, как обычно с генетическими особенностями. Зато можно повлиять на развитие нейросетей и стимуляцию выброса того или иного нейромедиатора за счет создания необходимых условий, контроля обстоятельств и, в первую очередь, собственного поведения. Таким образом вы манипулируете со средой и чувствами животного. Поэтому способность определять их и управлять эмоциями и ощущениями лошади, создавая базу знаний, тонких движений, обучения и т. п. можно назвать своего рода искусством.

Очень важно для любого организма и наличие таких веществ как окситоцин и вазопрессин – гормонов и нейромедиаторов окситоциновой группы. Но начнем мы с 2-фенидэтиламина (или РЕА), по действию схожего с амфетамином, который выделяется обычно вместе с дофамином и серотонином, когда мы влюбляемся. Этот психоделик, или как его еще называют нейротрансмиттер межличностных отношений, нужен, чтобы создать иллюзию идеального партнера и восхититься им, ведь вряд ли можно решиться вторгнуться в чужие границы, если вы не испытываете восторга, влекущего вас в невероятно притягательный идеальный мир. Выделение РЕА повышает эмоциональную теплоту, симпатию и привлекательность. Время жизни его очень короткое, и это свидетельствует о его динамической роли в соединениях. Что важно: как только вы ощутили некую влюбленность в лошадь, часто она проникается ответной реакцией, а это помогает выработке двух следующих гормонов.

Окситоцин, помимо чисто физиологического воздействия на организм, увеличивает степень доверия к конкретному человеку или животному, чувство единения, желание понимать другого, подстроиться под него, под его потребности и желания. То есть происходит выстраивание новых нейронных связей, подстройка под партнера. Его уровень повышается при нахождении рядом с объектом обожания, близком контакте, особенно при прикосновениях и поглаживаниях. Например, когда вы гладите кошку, окситоцин захлестывает у вас обоих (она мурчит, а вы умиляетесь). То есть выделение окситоцина вызывает очень приятные чувства, входящие в комплекс половых и родительских отношений. Если вы пытаетесь заставить лошадь, во чтобы то ни стало сделать укол, удержать ногу на расчистке, перепрыгнуть препятствие и т.д., проявив силу воли, характер и т. п. вы получаете потенциального врага. Если же внутри у вас доброта и расположение к лошади, и она чувствует к вам тоже самое, у нее вырабатывается окситоцин и куча эндорфинов, и даже если вы используете отрицательное подкрепление, агрессию, даже болевое воздействие… лошадь все равно будет расположена к вам, и совершенно по-другому воспримет ваше воздействие. Этим пользуются многие конники, поощрительно похлопывая лошадей. На самом деле они просто ослабляют психологическое давление и радуются проделанной работе. Само же похлопывание лошадям чаще неприятно. У приматов похлопывание – это не доведенная до конца агрессия, а у любого вида в этом случае эффект от нее инвертируется. Это очень напоминает эффект от смеха, ведь изначально смех – это реакция на неожиданное счастливое решение напряженной ситуации. Эффект от нереализованной агрессии точно такой же: «я выжил, страхи были напрасными», что вызывает облегчение и всплеск дофамина. В этом случае лошадь продолжительно фыркает и опускает голову. Таким образом, окситоцин участвует в формировании связей между особями, понижает уровень тревожности и напряжения, стимулирует выработку эндорфинов, вызывающих ощущение «счастья». Он отвечает за такие чувства как нежность, верность и надежность.

Близкий родственник окситоцина – вазопрессин оказывает похожее действие, поэтому многие физиологи просто ассоциируют его с окситоцином. Но если опускаться до деталей, то вазопрессин несколько больше отвечает за привязанность, а у человека, скорее за моногамность. Чем больше рецепторов у животного или человека находится в областях, связанных с поощрением, тем большее удовольствие доставляет социальное взаимодействие, а именно дружеское общение. И это крайне важный момент. Мы же знаем, что существуют мозги совершенно разной конструкции, поэтому одним больше нравится борьба, а другим объединение и дружеское общение, но в целом удовольствие от расслабленного общения гораздо приятнее борьбы. Если, конечно, вас не научили обратному. Многие химические соединения и происходящие реакции имеют отличительный признак их наличия – запах. Не уловимый сознанием, но четко фиксируемый мозгом запах вазопрессина – уже доказанный научный факт. Животное буквально носом чует ваш настоящий настрой, что вызывает выработку сходных гормонов уже у него. Так что совет прост: постарайтесь почувствовать некую привязанность, расположение и близость по отношению к лошади, и она будет стараться понимать вас и действовать заодно.