Краснодар: годы испытаний 1942-1943 годы. Книга первая

Город не спал. В разных его частях зловещим багровым заревом полыхали пожары. Слышалась близкая канонада. И безостановочно стекались к переправам через реку [Кубань] нескончаемые потоки беженцев…

Утро началось с варварской бомбардировки города (это по сигналу переодетых в красноармейскую форму и просочившихся на железнодорожную станцию Краснодар1 были вызваны немецкие бомбардировщики. Они уничтожили находившиеся на погрузке два советских бронепоезда, эшелоны с ранеными, беженцами и эвакуируемыми грузами. – Прим. автора).

Наконец, поступило сообщение от сотрудников НКВД Шишкина и Михеева из городского узла связи, которые подтвердили: видят немцев, они уже во дворе узла связи. Приказываю им немедленно любой ценой ликвидировать объект и отходить за Кубань. Минут через пять телефонная связь оборвалась… Однако и нам пора было уходить. Узла связи больше не существовало, связь со штабом командарма Рыжова тоже была потеряна…

На краснодарском спиртзаводе «Первенец кубанский» 18 000 декалитров спирта уничтожено путем спуска через канализацию в реку Кубань. Главный корпус завода взорван. На краснодарском пивзаводе в канализацию слито 4500 гекалитров пива. Были взорваны все хлебозаводы и мелькомбинаты…»171. Тем не менее немцам удалось поживиться и на этом заводе.

Продолжая рассказ о спецмероприятиях в городе Краснодаре, Алексей Дмитриевич Бесчастнов продолжал: «Нам удалось благополучно прорваться к переправе. [Это было не так просто. Подвергнутые панике, жители Краснодара спешили покинуть город. Все проезжие дороги и мосты были заполнены людьми: клаксоны автомобилей перемежевались с лошадиным ржанием измученных и перепуганных лошадей, криками, плачем и стонами людей.] Оба моста через Кубань у нефтезавода – и железнодорожный, и деревянный – ещё не были взорваны. Только мы переехали на тот берег, буквально тут же раздался сзади мощный взрыв, и деревянный мост точно посередине сломался пополам и углом осел в воду. Но с переправой мы явно поторопились. На том берегу целым и невредимым стоял нефтеперегонный завод – наш самый важный и целый объект. Да ещё нефтехранилище с земляными котлованами нефти тысяч на двести тонн (по всей видимости, и Бесчастнова охватили панические настроения, заставившие на какоето время забыть о главной задаче. Однако он нашел в себе силы вернуться. – Прим. автора). Отправив машину с раненым Шишкиным на Горячий Ключ (от него Бесчастнов узнал, что на нефтеперегонном заводе находится комиссар госбезопасности П. А. Судоплатов. – Прим. автора), мы с Грошевым поспешили обратно. У железнодорожного моста я нашел знакомого капитанасапера и спросил, почему они медлят со взрывом. Тот ответил, что была команда ждать. В городе ещё находятся три бронепоезда, и их надо вывести за Кубань (тогда они еще не знали, что немецкая авиация разбомбила железнодорожную станцию КраснодарI, а выходные стрелки взорваны диверсантами. – Прим. автора).

Начальник 4го отдела НКВД СССР старший майор госбезопасности Павел Анатольевич Судоплатов, 1942 год

Отмобилизовав какойто катер, подвернувшийся под руку, мы переправились к нефтеперегонному заводу. На берегу в укрытии под мощным капониром нашли оперуполномоченного ЭКО УНКВД Г. И. Зверева и ядро его группы. Всего в его отряде было около пятидесяти коммунистов и комсомольцев. Завод занимал огромную территорию вдоль реки. Сюда, на командный пункт, под капонир, были сведены нервы всех взрывных устройств, рассчитанных опытными специалистами и заложенных в нужном месте саперами.

Геннадий Иосифович Зверев, мой заместитель, человек обычно в себе уверенный и не теряющий головы в самых острых ситуациях, вел себя както странно, держался со мной натянуто. Да и остальные были, словно оловянные солдатики.

«В чем дело?» – подумал я. И тут только обратил внимание, что на КП находится заместитель наркома внутренних дел Союза (Павел Анатольевич Судоплатов. – Прим. автора). Он стоял в сторонке и смотрел на горящий, грохочущий боем город». (Здесь Алексей Дмитриевич Бесчастнов допускает неточность. О том, что на заводе находится замнаркома Судоплатов, узнал ранее от уполномоченного УНКВД Шишкина, которого на своей машине отправил в Горячий Ключ. – Прим. автора.)

«Я выслал вперед двух связных разведчиков. Необходимо было уточнить, где немцы, и установить контакт с прикрывающим нас истребительным батальоном (вырвавшийся с боем Краснодарский истребительный батальон уже был на левом берегу Кубани. – Прим. автора). Довольно скоро наши товарищи возвратились. Кубарем скатившись с кручи под капонир, они доложили, что сами видели немецких автоматчиков и что истребительный батальон с боем отходит к реке.

Вскоре и мы уже могли наблюдать вражеских мотоциклистов на территории завода. А сигнала все еще не было. Железнодорожный мост стоял целёхонек, злополучные бронепоезда не появлялись – черт знает, где они запропастились?! Дальнейшее промедление было чревато тяжелыми последствиями. Вслед за разведчикамимотоциклистами могли появиться немецкие саперы, в конце концов нас просто могли обойти и захватить. Нет, за себя я был спокоен. Нам любой ценой надо было выполнить приказ. И в тот же момент раздался взрыв»172.

Журналисты запечатлели взрыв железнодорожного моста (не позиционированный снимок)

Пожар на взорванном советскими подрывниками краснодарском нефтехранилище

Картины взорванных мостов и горящего нефтеперегонного завода – дымом от этого пожара затмило солнце в безоблачный воскресный день 9 августа 1942 года – запечатлелись в памяти многих краснодарцев. О взрыве Яблоновского железнодорожного моста оставили свои воспоминания и немцы. Для них уничтожение мостов грозило срывом всей тщательно спланированной операции «Разбег».

Теперь вернемся к подрыву железнодорожного моста. О мужестве наших воинов много лет спустя рассказала газета «Советская Кубань». В ней говорилось, что 9 августа 1942 года воинам 13й отдельной саперной бригады, сформированной в Краснодаре, была поставлена задача по уничтожению объектов города. Из рассказа бывшего инженераподрывника старшего лейтенанта Кузнецова Николая Трофимовича следует, что помощник командира бригады по технической части, начальник Яблоновской переправы майор Портянкин Михаил Селиверстович с ротой НКВД утром 9 августа пытался предотвратить панику, возникшую на мосту в связи с приближением противника. Ему пришлось лично регулировать отход наших войск и жителей города.