Нейромир

– Если я тебе поверю, значит, ты бог. Только они могут исцелять. Но ты не бог.

– Да? а кто же я?

– Ты раб. Как и все здесь. Если бы ты был богом, то ты бы не сидел здесь.

– Возможно. А что бы я тогда делал?

– Ты бы освободил нас. Вывел бы из этой темницы.

– Тааак, – протяжно сказал Безымянный, – А дальше что?

– А дальше мы бы пошли мстить всем рабовладельцам, всем господам и управляющим. Мы бы их самих прибили к крестам.

– А дальше? Мы просто всех убьем и оставим этот мир в руинах? Все рабовладельцы несут страдания, но и мы также сделаем. Тогда чем мы лучше? Мы из рабов сделаемся… рабовладельцами? Если нам выкалывают глаза, мы тоже выколим глаза. И мы получим слепой мир в руинах.

– Так ты еще и философ. А что ты предлагаешь? Терпеть?

– Я предлагаю мир равенства. Мир, где не будет места рабам и господам. Я хочу избавить мир от любого страдания. Мир, в котором всем найдется место, мир, в котором нет проигравших, но только победители.

– Хотел бы я поверить, что это возможно. Но боги сотворили этот мир таким. Может быть какой-то другой мир и лучше, но я знаю только этот. А в этом мире, как ты видел, боги злы и мстительны.

– Мир можно изменить.

– Тогда тебе, философ, надо бы изменить и его богов.

– Если ты в меня поверишь, если они все в меня поверят, и если мы все поверим в новый мир… Может быть мы сможем его создать.

– Да, если бы. И рабы станут богами.

– И рабы… станут богами, – повторил Безымянный задумчиво.

Глава 5. Испытание

Диора не выразила ни малейшего удивления, что Дион выжил, но почему-то Безымянный понял – она знает обо всем, что происходило в темнице. Иногда он почти спиной чувствовал ее взгляд, даже если ее не было рядом.

“Она что-то затевает. Не может смириться, что ты так просто сделал ее. Другие рабы ничего не сказали тебе, но они прекрасно видели, что от парнишки был не жилец. А теперь он бегает, будто его кости и не ломались. Они просто не подают вида, но что-то меняется”.

В один из дней Безымянный как и всегда вышел на работу в виноградник, но управляющий, ткнув его палкой под ребро, сказал:

– А ты сегодня пойдешь в каменоломню. Там не хватает людей. С тобой пойдет тот парнишка. Я так понял, у него крепкие кости, выживет.

– Ты решил добить его?

От дерзости ахнули даже рабы. В поле стало тихо, даже шум ветра, казалось, притих. Все ждали наказания, но управляющий только улыбнулся.

– Нет. Это приказ хозяйки. У нее к тебе и твоему парню, – он улыбнулся еще шире, – особое отношение. Дойдешь пешком вон в те горы. И ты, я думаю, понимаешь, что бежать нет смысла.

– Я с ними, – все обернулись на голос. Вилет встретил взгляд управляющего и не отвел взор.

– Троица. Что ж, будет причина купить новых рабов.

Управляющий ушел, явно довольный. Некоторые рабы опасливо косились на них, но заговорить не решались.

– Зачем ты идешь с нами? Это верная смерть, – спросил Безымянный Вилета.

– Мне понравились твои разговоры, философ. Новый мир. Знаешь, такого я никогда не слышал и даже не могу себе такого вообразить. И это хорошо, иначе, что в нем было бы нового? И если для того, чтобы построить его нужна вера, так я с тобой. И вот, Дион, я думаю тоже. А? Парень?

– Конечно! Я после исцеления верю в новый мир. Верю в Безымянного.

Они легко дошли до каменоломни, невзирая на зной, и даже не устали. Рядом с Безымянным рабы не чувствовали ни жажды, ни голода.

Уже подходя к месту, Безымянный уловил взгляд Диоры, изучавшей, наблюдавшей, слушавшей.

Около горы на солнцепеки трудились рабы, ломавшие примитивными каменными инструментами другие камни. Никаких бронзовых или, тем более, железных орудий им не полагалось.

– Это не добыча камня. Это место страданий, – сказал Вилет. – Просто, чтобы все как можно быстрее сдохли. Вот какие они, наши боги.

– Что ж. Сила бога зависит от силы веры в него.

Вилет и Дион уставились на него. Первый с изумлением, второй с благоговением.

– Эй, троица. А ну сюда! – скомандовал надсмотрщик. – Берете вон те ящики с камнями и тащите в гору. Там грузите на повозки. Пошли! – для подкрепления приказа, каждый получил обжигающий удар кнута.

Они подошли к ящикам, и Безымянный как-то неосознанно, сказал им:

– Берите эти ящики и несите, будто все рабы, которые были до вас, несут их с вами. Несите легко.

Вилет уставился на него, не зная как реагировать, а Дион с улыбкой схватил первый ящик и понес одной рукой, будто тот не весил ничего. Вилет даже разинул рот, но тут же собрался и поднял второй ящик. Не согнулся под его тяжестью как другие рабы, но и не поднял его как пушинку.

– Верь мне, – сказал Безымянный и похлопал по ящику.

Вилет распрямился и пошел уже намного легче. Другие рабы, кто увидел это, провожали их взглядом, пока каждого не огрел кнут надсмотрщика пополам с бранью.

Безымянный взял свой ящик одной рукой и легко пошел за своими друзьями, чувствуя легкость движений и освежающий ветерок, дующий лично для него.

Сделав несколько таких ходок, они вернулись за очередными ящиками. Безымянный встретился взглядом с Диорой – тяжелые глаза, полные ненависти. Она с улыбкой сказала:

– Мне сказали, что вы хорошо работаете. Легко носите эти ящики наверх. Я так понимаю, что другие рабы отлынивают от работы, показывают всем видом, как им тяжело. А вы показали, как надо работать. Я увеличиваю норму для всех. Теперь каждый раб должен нести два ящика. Спасибо тебе, Безымянный, что помог мне раскрыть их коварный замысел. Я тебя награжу сегодня вечером.

Улыбаясь, она ушла. Безымянный встретился взглядом с другими рабами. Ненависть и злоба, вот что он увидел в них. Никакой веры.

Вечером они втроем не ушли на виллу, оставшись ночевать прямо в каменоломне.

– Они тебе этого не простят. Они думают, что ты с ней заодно, специально пришел и повысил им нормы работы.

– Да, но это ее хитрость. Разве они этого не понимают?

– Может и понимают, да не все. Решения все равно нет. А кто в этом виноват? Ясное дело ты. Не будь тебя, не было бы проблем.

Ночью Вилет и Дион спали. Безымянный снова смотрел на звезды, облокотившись спиной о скалу. Несколько силуэтов приблизились к нему.

– Добрый вечер.

– Что ты несешь, – сказал крепкий приземистый раб. – Какой он добрый. Нам из-за тебя норму подняли. Устроил представление, пустые ящики несли. Подкидыш хренов.

– О, нет, ящики были настоящими. И я не подкидыш Диоры.

Рабы замешкались.

– Не подкидыш? Никто из рабов не позволяет себе дерзости называть хозяйку по имени. Это опасно. Может накликать беду. А если ты называешь, значит, ты не просто работаешь по ее приказу, а максимально близок к ней.

– Если и так, то побив меня, вы явно не приобретете ее расположения. Так?

Рабы не нашлись что ответить, и Безымянный продолжал.

– Но есть и другой вариант, для вас, для всех нас, хороший. Что я действительно нес ящик с настоящим камнем. И нес его одной рукой. И что мои друзья, – он указал на спящих, – обычные люди, как вы, тоже смогли нести их. Почему? Потому что поверили в меня. Я не знаю, как, но я имею силу, возможно, равную богам. Я смог исцелить вот этого парнишку после жестоких побоев, от которых он должен был умереть. Я смог, потому что поверил. И если вы поверите в меня, а я в вас, то мы сможем не только камни таскать. Мы сможем изменить мир. В новом мире не будет деления на господ и рабов. Все будут равны, будут уважать друг друга. Мы все будем свободными.

– Что за хрень? Такое не может быть. Боги поделили людей на рабов и господ. И стали властвовать над ними.

– Значит, таких богов надо скинуть.

В темноте не было видно, но Безымянный понял, что рты рабов раскрылись в беззвучном “Ах!”, а кто-то даже быстро закрыл рот рукой.

– Сила богов в вере в них. Если в них не верить, то что они могут? Если мы вообразим новый мир, то сможем его создать. Все вместе, как равные.

– Не может быть такого! – сказал раб.

– По вере твоей воздастся тебе. Если ты не веришь в такой мир, то будешь и дальше жить в этом и носить камень наверх, пока не сдохнешь, вместо того, чтобы просто поверить и что-то изменить. В любом случае, у вас есть два пути. Либо вы меня бьете, рискуя за это получить от Диоры, потому что я ее подкидыш, либо, вы можете даже не верить в меня и новый мир, но я поверю в вас и завтра вы легко сможете поднять весь камень наверх, будто это пушинка. Вы верите в меня, я верю в вас. Решать вам.

Рабы переглянулись, постояли немного и ушли. Безымянный продолжил смотреть на звезды, любуясь их бесконечностью, зажигая и гася для создания созвездий.

Глава 6. Урок

Когда прозвучал горн на побудку, Безымянный уже знал, что ночные гости все пересказали, и теперь только от веры рабов зависело, смогут ли они поднять камень. Дион первым взялся за ящик, оставленный еще со вчера, и легко понес его наверх под внимательные взгляды других рабов. Вторым подошел Вилет, взял два ящика – по одному в каждую руку и тоже легко пошел мимо них.

Один из рабов, по фигуре похожий на вчерашнего визитера, стал третьим. Он немного постоял перед ящиком, примеряясь. Потом взял в руки. Не так легко, как друзья Безымянного, но намного легче, чем мог бы ожидать.

– По вере твоей будет и груз твой, – сказал Безымянный. Тот в ответ улыбнулся и понес ящик.

Сразу же остальные рабы стали разбирать ящики. Кто-то брал по одному ящику, некоторые сразу три. Легко и уверенно они пошли в гору, улыбаясь надсмотрщикам, таращившимся на них.

Безымянный огляделся и обнаружил шатер наверху, из которого вышла Диора. Девушка была прекрасна, стройна и изящна в движениях. Яркие цвета ее хитона резко контрастировали с пылью дороги, лохмотьями рабов и песчаным пейзажем. Она не торопясь подошла к столу на краю, явно не опасаясь упасть, и села к роскошное кресло. Тут же рабы принесли бутылки красного вина и еду. Она же смотрела вниз на рабов и улыбалась.

“Ей что, нравится наблюдать за несчастными людьми? Которые работают до изнеможения? Да я сам видел, как некоторые падают от усталости и их просто забивают на месте. Или ей доставляет удовольствие страдания? Но сегодня она явно просчиталась и не увидит этого представления. Но и наказание за это будет”.

Он взял оставшиеся два ящика, быстро обогнал всех остальных рабов и первым донес груз наверх. Поставив их, он взглянул ей в глаза, пока остальные расставляли ящики рядом и становились позади него, так же дерзко глядя на Диору.

В этот момент он почувствовал на себе тяжелый взгляд богини, тело, будто на него опустили каменную глыбу, чуть не присело. Казалось, что на плечах он держит весь мир. Весь мир будущего, про который говорил. И теперь только от него зависело, будет ли существовать этот мир.

– Подойди ко мне, раб! – голос звучал властно, и некоторые рабы упали на колени, благоговея перед ее мощью.

Безымянный не двинулся, хотя искушение было велико. Он уже чувствовал в себе силу, подкрепленную верой рабов. он видел мир, к которому шел, и из этого черпал свою силу. Взгляд богини стал пристальнее и тяжелее.

– Я сказала! Подойди!

Невероятная сила, которой было почти невозможно сопротивляться, влилась в его тело, заставляя ноги двигаться против воли. Безымянный боролся с каждым шагом, прилагая всю силу, отчаянно сопротивляясь. Вот только тело уже бежало, и в конце упало на колени перед ней. Девушка медленно его осмотрела. Взмах белоснежной руки, контрастирующей с грубой загоревшей кожей слуг и рабов. Бутылка вина поднялась в воздух и изящно с проворотом налила вино в хрустальный бокал. Ни одна капля не упала на сухую растрескавшуюся землю. Опустевшая бутылка сама улетела в шатер, а бокал, сверкая на солнце, полетел в руку Диоры. Безымянный подумал “Слуги ей явно нужны не для принеси-подай. Это все декорации”.

– Кто ты? Раб?

– Меня зовут Безымянный.

– Откуда ты?

– Не знаю. Я ничего не помню до того момента, как был захвачен в плен.

В этот момент он почувствовал, будто в его голове завелся червь, обшаривающий все закоулки его мыслей, но находящий только пустоту.

– Зачем ты мутишь людей, заставляя их верить в несуществующие сказки, что они могут стать свободными? Что, какие глупости, рабы и боги могут быть равны.

– Это не сказки. Я верю, что это возможно.

– Веришь, Ахаха, – звонкий смех резал и его и рабов, – Да? И каким же образом?

– Если мы перестанем верить в мир, где боги правят рабами, а уверуем в мир, где мы можем быть братьями, без господ и слуг. И где каждый выполняет свое предназначение.

– Да. И предназначение рабов – служить богам, – она улыбнулась, – Это заведено испокон веков. Этот мир создан таким. И не тебе ломать этот порядок, погружая мир в хаос. Твоя философия – опасная ересь. Ты уже нарушил работу в карьере и должен за это поплатиться.

Его тело окаменело, но почему-то открылся рот, и высунулся язык. Он собрал все свое спокойствие, стараясь повлиять на мир не усилием, а сосредоточенностью, пытаясь вернуть свои силы или хотя бы контроль над телом – тщетно. Богиня медленно с улыбкой и холодным злым взглядом подошла к нему. Приятный аромат нежных духов, пряди волос так мило ложились на ее личико.

Резким движением она вырвала ему язык. Безымянный хотел бы кричать от боли, но даже этого его лишили. Тело ему больше не принадлежало. Он мог только стоять на коленях и смотреть на окровавленный кусок в ее прекрасных руках и отчаянно ненавидеть. Смотреть, как красные сочные капли падают и напитывают изможденную землю влагой.

– Вот, теперь ты будешь молчать, Ах-ха-ха, – девушка мило рассмеялась и бросила язык вниз.

***

Вилет и Дион сидели рядом с матрасом, на котором лежал Безымянный. Другие рабы смотрели на несчастного с сочувствием, но не помогали, опасаясь гнева богини. Он чувствовал, как уходят силы вместе с их верой. И как рушится мир, который он хотел им дать.

– Что ж ты, дурак, рассказывал глупости, – сокрушался Вилет, смотря в глаза молчавшего. – Философ-философ. Язык твой – враг твой. Вот и вырвала она его. Помолчишь теперь.

Безымянный ничего не ответил, только пристально смотрел на Вилета. Тот не знал как помочь.

– Может тебе воды? Или как еще помочь? Я не знаю, что делать, философ. О, кажется, я придумал тебе кличку. Слабое утешение, но хоть что-то новое. Воды?

Он помотал головой. Постарался сесть, Вилет и Диор помогли. Опершись на его руку, Безымянный уперся в стену спиной. Тяжело дыша и закрыв глаза, перевел дух.

– Лежал бы лучше. Хоть немного отдохнешь. Завтра снова в карьер. Не будет другого мира, философ. Понимаешь? Может ты и можешь дать нам силы, но не тебе тягаться с богами. Устои этого мира неизменны. Так было заведено тысячелетиями, так и будет впредь.

– А я не согласен, – вдруг сказал парнишка. – Я верю ему. Я за его мир. И пусть она, – он запнулся, боясь дерзнуть, – Диора и сильнее оказалась в этот раз. Но я за Безымянного. Я за его мир. И если надо будет умереть, так что ж? Все люди смертны. Но если есть хоть малейшая надежда, хоть крохотная, что сможем что-то исправить, приблизиться хоть на мгновение в этот светлый мир, то ради этого стоит жить. Уж всяко лучше, чем просто таскать камень и сдохнуть от истощения на потеху богам.

– Парень, тебя схаорчат первым! – сказал Щербатый раб, но его тут же одернул ночной гость.

– Помолчи. Парень дело говорит. Все равно умирать. Так что, на потеху богам? Чтобы они смотрели и смеялись? Так уж лучше в борьбе за мечту, чем изнеможения упасть к ее ногам. Я хочу так же, как философ, гордо стоять перед ней и смотреть в глаза. Как равный. И пусть после этого делают, что хотят.

Безымянный медленно поднялся, опираясь спиной о стену, ноги как деревянные костыли, не слушались его воли. Такое ощущение, что приходилось учиться заново ходить. Вилет хотел было помочь.

– Помочь что? Ты хоть скажи? А, глупо, извини, как-то само вырвалось, – сконфуженно пробормотал Вилет, встретившись взглядом.

Безымянный отмахнулся. Неуверенные шаги до стола дались тяжело, пришлось опереться о стол. Лежавшие на столе камни разных размеров закачались от его толчка, стол заскрипел. Вилет встал и направился к нему. Тело слушалось с трудом, видимо в результате вмешательства богини. Контроль над движениями возвращался, но ноги и руки были ватными. С третьего раза пальцы смогли сжать камень надежно, чтобы не уронить по дороге. Неуверенными дергаными движениями проковылял к стене, уперся в нее плечом, отдыхая и пытаясь справиться с тошнотой. Собравшись с силами, с неимоверным трудом, стал писать на стене, несколько раз проводя каждую линию, чтобы оставить след.

Вилет и другие рабы смотрели на него, на рваные движения, скособоченное тело. Щербатый раб сказал:

– Хватит писать, философ. Ты уже лишился языка. А так лишишься рук!

Но он писал, писал, превозмогая немощь и неверие окружащих. И почему-то с каждым движением ему становилось легче.

– Так, отлично. А что здесь написано? – спросил щербатый. – Мы же читать не умеем.

– Здесь написано “Свобода – внутри”, – ответил один из рабов.

– Тьфу, – сплюнул щербатый. – И что это? Помогло ему там, с богиней? Как был рабом, так и остался. Только уже без языка.

– Он единственный, кто выступил против. Никто из вас, считающих себя мужиками, и слова поперек не сказал, – ответил ему Вилет. Некоторые рабы кивнули.

– А он сказал! Хорош, герой. Только теперь вечно будет молчать. А теперь может и рук лишится, или жизни, если богиня узнает.

– Может она его убьет. Но умрет он свободным, единственным из рабов, кого она не смогла сломать. А ты внутри раб. И таким останешься. Что бы ты ни делал, твои мысли и твое тело принадлежат ей, а не тебе. – Вилет зло смотрел на щербатого, больше показывающего уверенность, чем реально чувствующего ее.

Несколько рабов посмотрели на Безымянного и кивнули. И сразу прошла боль, усталость, а тело вернуло подвижность. Уже без труда он смог улыбнуться. И голос его прозвучал не изо рта, а в душах поверивших в него людей “Боль и страдания соединили вас, некогда разных, в единое. Вы стоите здесь передо мной – равные среди равных, ни господ ни рабов. В единстве сила ваша. И где хотя бы двое или трое соберутся с именем моим, там и я буду среди них. Равный среди равных”.

Глава 7. Вера

Безымянный шел по коридору виллы, звеня кандалами на ногах и руках. Сделать обычный широкий шаг он не мог из-за коротких цепей, поэтому приходилось семенить или идти очень медленно. Горящий в чащах у стен огонь отбрасывал причудливые тени на мраморные стены, бюсты неизвестных ему людей в стенных нишах походили на настоящие отрубленные головы некогда живых. В одно мгновение ему даже показалось, что он видит кровь, вытекающую из глазниц и рта, но видение исчезло.

В конце коридора окованные железными листами двери, ведущие в покой богини, охранялись двумя воинами в латах. Будто каменные изваяния, они не двигались, а может и не дышали. В этом мире, где сосуществуют боги и простые люди, он бы не удивился, если бы каменные статуи можно было оживлять. А почему нет? Он сам ломал стальные замки и катал из них шарики. Как будто в другой жизни.

Двери открылись сами, будто ждали его. Солдаты не шелохнулись и не обратили на него внимания. Звеня, он прошел внутрь, и двери тут же сами закрылись. Массивный засов, лежавший у стены, как живой поднялся и встал в пазы. В сумраке комнаты казалось никого нет.

– А, философ! – послышался приятный голос богини. – Мы тебя ждали, правда, Фив?

“Фив? Людоед?” – ужас накрыл его, он попятился, спина уперлась в закрытую дверь.

– Не торопись уходить и не бойся, – голос шел словно со всех сторон, – Проходи, располагайся. Нам есть, о чем поговорить. А, извини, у тебя нет языка. Ну, ничего, ничего. Проходи, проходи.

Безымянный взял себя в руки и прошел дальше. Полутемное помещение, освещавшееся парящими в воздухе шарами света, создавало ощущение тайных мистерий. Запах благовоний, колонны вокруг большого бассейна в центре помещения, россыпь точек-звезд, отражавшихся в воде. Он прошел вперед, и из-за колонн открылся вид на широкую кровать с лежавшими на ней голыми мужчиной и девушкой в масках. Около кровати сидела обнаженная и без маски богиня, опираясь ногами на связанную рабыню. Но как не омерзительна была эта картина, его больше поразило другое. На дальней стене был распят человек. Присмотревшись, Безымянный с ужасом понял, что несчастный еще жив и явно находится под действием какого-то зелья, туманящего разум, иначе бы он кричал от боли – одной руки у него не было. Чтобы он не умер от потери крови, обрубок был стянут жгутом. Но даже не это было жутко. На длинном столе, уставленном вином, фруктами и дорогими яствами, лежала на шампуре румяная рука. Принюхавшись, Безымянный почувствовал сквозь пряности и фруктовые ароматы запах жареного мяса. Неприятный липкий комок подступил к горлу, но он сдержался.

– Я представлял тебя несколько… старше! – Фив сказал почти в ухо, отчего Безымянный вздрогнул и обернулся. Мужчина стоял совсем рядом. Обнаженный в маске с клыками. “Но как он подобрался так быстро?”. Безымянный попятился и уперся в стол.

Богиня встала и тут же оказалась рядом с Безымянным, будто по колдовству, приведя его в ужас.

– Ахаха! – рассмеялась она мелодично и тут же исчезла. Послышался шум воды. Безымянный оглянулся – девушка лежала в бассейне не двигаясь.

– Диора позвала меня, – начал Фив, – чтобы поразвлечься. Ты знаешь, чем знаменит этот дом? Ах, да, ты же не можешь говорить. Этот дом, – Фив старался рассмотреть Безымянного полностью, ходил вокруг него, заходя за спину, отчего тому приходилось поворачиваться. – Этот дом знаменит разными удовольствиями, доступными только богам. И вот она сказала, что я могу развлечься здесь изысканным удовольствием.

Фиву направился к прикованному рабу. Нож как-то сам прыгнул в руку бога, отточенные движения выдавали мастера, когда он срезал куски плоти. Раб смотрел на все с ужасом, но не издал ни звука.

– Ты знаешь, что вот эти развлечения, секс с разными женщинами и мужчинами… Еда.. Хочешь кусочек? – он протянул кусок мяса с кровью – Нет? Ты знаешь, это в Содоме уже обыденно. Вот например, я могу спокойно одним словом убить смертного. Вот, – он посмотрел на девушку, все еще лежавшую на постели. – Умри!

Тело дернулось и перестало дышать, будто жизнь мгновенно вытащили из нее.

– Вот, видишь, как просто. А если оно обыденно, то приедается, – он кинул мясо на решетку гриля – И хочется необычного, какого-то разнообразия. И тут Диора мне рассказала, что есть один философ, который возомнил себя, ты не поверишь, способным бросить вызов нам, богам! Ну, возомнил и ладно. Подумаешь. Вырвать ему язык, чтоб не болтал. Ну, она так и сделала. Вот и истории конец. Но Диора не была бы собой, богиней похоти и утонченных удовольствий, если бы не превратила обычные наказания в нечто большее. У тебя ведь есть последователи? Они ведь верят в тебя, не так ли? Не отвечай, я и так это знаю. Диора сказала… Дай-ка вспомнить… Мне донесли, что ты не можешь говорить, но пишешь на стенах свои мысли. Я сначала подумала, что надо лишить тебя рук, – богиня оперлась спиной о бортик бассейна и положила на него руки, отчего ее грудь вызывающе поднялась из воды и острые соски угрожающе призывно уставились на мужчин – вызывая вожделение и говоря об опасности. – Но потом подумала, что у тебя есть последователи. И так будет мило устроить для тебя небольшой аттракцион. Он один из твоих последователей здесь, – она указала на лежащего на кровати раба. Безымянный узнал Диона.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.