Ветер Севера в Академии Морте

–– Неее-ет, некромант! О н а ждёт.

–– Я знаю! Я помню! Прекрати это… пожалуйста… прекра…ти…

–– Не нравится, некромаа-ант? Е й тоо-оже не нравится ждать.

–– Я… я же… вывел тебя… к Источнику! Разве не это – твоя цель?!

–– Мне нужен светоч.

–– Только для того, чтобы добраться до Источника! Разве нет?!

–– Ты утомил меня, некромант. И ты заплатишь за это.

–– Не надо… Я приведу её…Светоч… светоч… практически у меня в руках.

–– Ты уже говорил это, некромант. Надоело.

–– Я приведу её. Приведу…

–– Если обманешь…

–– Не обману…

–– Светоч – мой. МОЙ!!! Повтори!

–– Гулльвейг тебя дери!!.. Твой…

–– ПОВТОРИ!!!

–– Све…тво…

–– Если не приведёшь её, тебе ничто не поможет… Повтори!..

–– Мне… ничто… не поможет… А-а-а-а-а….

Тиму даже не думал, что на этот раз будет так просто. Хотел лишь рассмотреть… сквозь маску. Сквозь Слои. А там и в реале можно будет попытаться достать. И у него непременно получилось бы, он сумел подобраться практически вплотную, осколок, опять же, подхватить догадался, наизготовку держал… Вот только… надо же было подставиться таким глупым, просто глупейшим образом!

Хорошо ещё, светошка заподозрила неладное. И дважды хорошо, что не разбудила препода – пожалуй, они даже могут сработаться. Если, конечно… Снорхи, как же понять, кто она на самом деле?

Сила таких масштабов…

Дракон… Ялохикаарме, как по заказу!

Шерсть на заднице йети!

Ну не верил Тиму Петтери в подобные совпадения!

Да и вовсе не работать с ней хотелось.

Скажете, и это совпадение? Ха!

Пробуждённый Хаос способен и не на такое… Особенно, если чует: присели… присели на хвост. Надо сказать, Тиму не просто присел на мерзкий йотуновый, то есть хаосовый хвост, он вцепился в него руками и ногами, зубами вгрызся, намертво. Теперь или он, или таинственная о н а … Некромант понимал это со всей отчётливостью.

Как же не хотелось думать, что это всё для того, чтобы сбить его прицел. Подставить преследователя, заманить в ловушку.

И – кто бы за всем этим ни стоял – ему, ей, им… это почти удалось.

Ясси… Яако… Яска…

Что же вы наделали, ребята…

Что же. Вы. Наделали.

Но вас было трое.

Он, в отличие от них, один.

«У тебя есть Ули». – Шепнул внутренний голос и Тиму сердито цыкнул на него, чтоб заткнулся.

Признать, что они с Туули – значит, подставить её. Как когда-то подставили Яску…

Признать, что они порознь – ещё хуже.

Значит, Ули вместе с драконом и этой необъяснимой мощью, скрытой в такой хрупкой светленькой – не совпадение… Далеко не совпадение!

Да что ж такое!

Вот как тут разобраться?!

Особенно, когда мозги отшибло. Особенно, когда начисто. Как же сильно его всё-таки приложило… Мысли теперь вялые, неповоротливые… Пятка Хюндлы! Накормил, идиот, поганую тварь досыта…

Дёрнуло внезапно. И весьма ощутимо. К тому же, учитывая его состояние, дёрнуло совсем не в тему. Он-то думал банально отлежаться после такой потери, но Хаос явно считал иначе…

К светленькой вновь подбиралась тьма и Тиму отчётливо ощущал – выдоенные досуха склянки в аудитории шутника-Онни ни при чём.

Туули Севѐри угрожала опасность.

Конечно, было полным свинством отправлять Йо в разведку, кто ж спорит, но был ли у него выбор?

Возмущённо проухав всё, что о нём думает, Йола сорвалась с подоконника самкой филина. Напоследок ещё взгляд прицельный бросила, пигалица такая, мол, подчиняюсь вашему свинству, но только по о-очень большой любви.

Сердце привычно затрепетало от нежности и спустя минуту Тиму уже наблюдал за Ули глазами своей соули.

Вот хрупкая фигурка, на ходу приглаживая встрёпанные волосы, догоняет профессора Онни. Магистр разворачивается, вид у него удивлённый. Явно не ожидал от «нулевой» такой прыти. И такого напора, ха. А светленькая что-то гневно выговаривает ему, ещё и ручками машет, что та мельница. Тиму усмехнулся – многое бы он отдал, лишь бы услышать сейчас, что она говорит. К Пифии не ходи – догадалась насчёт Хаоса в стекляшках. И всё же послушать её было бы забавно. Уж очень смешно она хмурила брови и кривила свои нежные губы.

Профессор Онни, похоже, считал так же. Ну или как-то похоже. На бледном, всегда отстранённом лице Магистра проступило даже некое подобие усмешки. Усмешки довольно кривой – это ж Онни! – и тем не менее.

Но вот мордашка светленькой просияла и тут уж Тиму и правда пожалел, что Йолка не поспела подлететь поближе. И потому он не услышал ни слова.

Мыть аудиторию Туули понеслась с таким счастливым лицом, будто не наказание отбывать, а за наградой!

И это совсем не понравилось Тиму.

И уж точно ему не понравилось, когда в аудиторию следом за ней, предварительно дождавшись, пока спина профессора Онни скроется за поворотом, проникли с заговорщицким видом Илон с Юсси, Ахо и Никласом… Причём Ахо, войдя внутрь последним, наложил на дверь такую печать, что бедную Йолку отбросило к противоположной стене волной плотного воздуха.

Отчаянно снортыхаясь, Тиму заставил себя подняться.

После хм, небольшого приключения в Хаосе его банально вело.

Снова постучалась мысль, что это ловушка. Не группки адептов-однокашников, а самого Хаоса. То есть западню на него расставили не у Источника, а сейчас.

Блохастая задница йети! Йотун-шатун его за ногу!

Он, выходит, теперь и Илона подозревает?!

Губы Тиму сжались в одну линию, будто горизонт в степи.

Хотел бы он подозревать Илона, видит Триединая, хотел бы!

Но, увы, мотивы одногруппника были самым красноречивым образом написаны у того на лице и были они более, чем прозрачны.

Проклиная всё на свете и вытираясь на ходу подцепленной с койки наволочкой, Тиму рванул в корпус нулевых. Бежал, не вписываясь в повороты и натыкаясь на адептов!

Пятка Хюндлы ему в рот!

Сил на портал банально не было!

Только бы успеть!

Только бы успеть!

Если Илон посмеет…

Если эти йотуновы дети хоть пальцем тронут новенькую…

Он. Живьём. Скормит их. Хаосу!!!

Глава 11

Интересно, это у всех некромантов мода такая – приближаться со спины, по-кошачьи?

Тот самый блондин, что вчера видела в комнате Тиму… Сперва больше по снежной рыси его узнала, а потом в лицо заглянула и вздрогнула: тот самый, кого сегодня «стекло» втянуло. И который, судя по всему, решил в этом обвинить маленькую нипричёмную меня.

С блондином, кажется, Тиму называл его Илоном были ещё трое. Надо думать, те самые, что следом за этим провалились. В лица я особо не вглядывалась, но соулов, кстати, видела прежде. Очень уж примечательные.

Крупная чёрная, вся в алых огненных прожилках горилла, рогатая волчица и трёхголовый попугай с короной-хохолком на каждой голове…

Ломтик воинственно фыркнул с моего плеча, исторгая облачко гари и я чудом сдержала кашель. Дракошке было страшно. В особенности он робел перед соулами, это я ощущала особенно остро. И в то же время Ломтик был исполнен решимости меня защищать! Мой храбрый малыш…

И, похоже, защита в самом деле не помешала бы.

Убей меня их Триединая, но ведь когда замышляют что-то хорошее, дверь за собой не запирают. А они заперли.

В то же время на холёных лицах адептов цвели самые радушные улыбки. А глаза оставались холодными. Злыми.

И это совсем, совсем не нравилось.

–– Привет, Туули. – Илон поздоровался с таким приветливым видом, что я окончательно утвердилась в своём подозрении. Гадость замыслили. Вот только какую? И главное, за что? Сами ж за мной попёрли, если уж на то пошло.

Ломтик вопил и предупреждающе фыркал. Хлопал по щеке своими крохотными крылышками. Правда, стоило мне подумать, что дракончик таким образом и моё волнение выдаёт, чуть поунялся. Но лапки его на моём плече – это я ощущала особенно отчётливо – дрожали.

Может, это и к лучшему – за Ломтика я волновалась сильнее, чем за себя. А потому быстро взяла себя в руки.

–– Здравствуйте! – поздоровалась я с парнями. – Вы, наверное, из-за сегодняшнего случая, в Лабиринте…

–– Надо же. Догадливая! – хмыкнул встрёпанный, с торчащей дыбом чёлкой некромант.

Его соул-гориллоид неспешно приблизился и так же неспешно принялся меня обнюхивать. И ведь знала, что соул не причинит мне вреда, по крайней мере, не в стенах академии, вот только когда горилла скалит на тебя свои жёлтые клыки, трудно не вздрогнуть. Самую капельку. Вот как я. И этого не могли не заметить некроманты.

–– Трое на одну, да?! – вырвалось у меня нервное.

–– О чём ты, Туули? – заломил бровь Илон.

–– Рвала, не приставай. – Лениво отозвал гориллу вихрастый. – Будь вежливой.

Оскалившись напоследок, горилла послушалась. И хотела бы я сдержать облегчённый выдох, но, боюсь, вышло так себе.

–– Испугалась, светленькая? – продолжал Илон.

–– Правильно. – Ухмыльнулся тот, что с попугаем. – Очень правильно, что испугалась. Мы страшные, как Гулльвейгин глаз.

И заржал, свинтус такой!

Тот, что с рогатым волком, демонстративно зацокал на него языком.

–– Не пугайте её. Не люблю, когда малышки зажатые.

–– Да что вам нужно-то?

–– Ничего такого, чего ты не смогла бы нам дать, милая, – тот, что с волком, развязно подмигнул.

–– Таковы правила, Туули. – Развёл руками Илон, как бы приглашая меня разделить с ним досаду. – Накосячила – плати.

–– Это где это я накосячила.

–– Она ещё и издевается!

–– Не советуем играть с нами, светленькая.

–– Ты сорвала нам провокацию. – Подвёл итог Илон и пояснил, когда я лоб наморщила: – Практикум сорвала.

–– Мы по твоей вине зачёт не сдали. – Кивнул другой и попугай на его плече возмущённо заорал.

–– Мне жаль, правда. – Меня не покидала надежда, что это всё какая-то дурацкая шутка, розыгрыш. Неужели из-за какого-то зачёта…

А потом некстати вспомнились лязгающие над головой челюсти размером с дом, адский скрежет ледяных когтей…

–– Нам теперь этот практикум пересдавать не в группе, а по одиночке. – С нескрываемой злостью в голосе подтвердил мою догадку «волк». – Так что плата за проваленный зачёт – не более, чем справедливость, Туули.

–– Да какая плата! – возмутилась я. – Что ж вы все на пафосе здесь такие! Я ведь случайно… и мешать не хотела… Я просто заблудилась! – ухватилась я за более-менее внятное объяснение.

–– Ну уж нет, Туули. – Лениво покачал головой Илон. – Никого не волнует, что ты там забыла.

–– Накосячила – отрабатывай.

Я невольно отступила на шаг.

–– А за каким снорхом вы вообще за мной бросились-то?

Показалось – или на лицах парней проступило сомнение? Тень сомнения, если быть точной. И всё же…

–– Посмейте только приблизиться и я…

Всего ожидала, но только не того, что парни переглянутся и… разразятся смехом. У Привратников своих что ли нахватались?!

–– Что ты, Туули. – К моему удивлению Илон вдруг развернул ближайшее кресло и вальяжно уселся в него. – Никто тебя и пальцем не тронет.

Я часто заморгала, когда его примеру последовали ещё двое. Один плюхнулся в кресло, другой опустился на парту. Остальные остались стоять, привалившись к стене. Соулы же – весьма устрашающего вида соулы, если что! – не сводили внимательных глаз с Ломтика и ни мне, ни дракошке это совершенно, вот прям категорически не нравилось.

–– Приближаться к ней. – Хмыкнул тот, что с гориллой. – Ещё чего!

–– Нет уж. Сама пускай подёргается.

На этих словах дракончик нервно захлопал крылышками и выпустил очередную порцию едкого дыма. Чем, надо сказать, очень развеселил некромантов. А мне стало обидно за Ломтика. Я ведь, в отличие от этих недоумков, умерла совсем недавно, мой соул практически новорожденный!

Так разозлилась, что дёрнулась было к двери и… застыла, как вкопанная. Заперто же! Доставить им удовольствие, дёргая в панике ручку и взывая к чьей-то помощи? Ну уж дудки.

Только вот как уйти и к тому же не потерять при этом лицо?

Решение, пришедшее в голову, не успело ещё даже оформиться, как Илон обрезал его на корню.

–– И не вздумай прыгнуть в Хаос, светленькая. – Покачал он головой. – Догадываешься, что в таком случае будет с твоим телом?

Я невольно вздрогнула.

–– Нет-нет, ничего такого, Туули. – Развязно подмигнул «волк». – Что ж мы, звери, какие? Или извращенцы?

–– Кстати, об извращенцах… – Протянул «гориллоид». – Ты только представь, в каком виде очнёшься на главной площади… мм-м…

–– Картинка будет – загляденье.

Некроманты, потирая, руки, извлекали камеры. Они в этом мире сплошь из кристаллов состоят, только для удобства на ремешки крепятся. Так что со стороны это выглядело даже красиво.

–– Что вы задумали? – нервно спросила я и ободряюще погладила запищавшего Ломтика.

–– Ну же, светленькая, не кривляйся.

–– Лучше станцуй.

–– Или спой.

Станцевать или спеть? За сорванный зачёт? Если так подумать, ничего такого тут нет, мы, правда, за успешно сданный экзамен в универе пели, причём тем громче, чем выше была оценка и злее препод, а тут… Вся ситуация – откровенно мерзкая. Дверь заперта, в руках у парней камеры, и ухмылки на холёных лицах гадкие. Мерзкая ситуёвина, да.

А что самое неприятное, вот пятой точкой, что называется, чую – не всё это. Не весь подвох…

–– Приступай. – Скомандовал Илон и Ломтик на моём плече странно дёрнулся, а я… я всё же устояла на месте.

–– Да ну, танцы эти… надоело. – Хмыкнул «попугаистый». – Ты прости, Туули, что отвлекли. Продолжай заниматься чем ты тут занималась. Убиралась, да? Ну вот и продолжай.

Я невольно покосилась на швабру с ведром в углу. Только-только из подсобки выволокла… Это что же, получается, я тут чистоту наводить буду, а они – на камеры снимать?! Вот уж фигушки.

Последнее прозвучало вслух.

А Илон улыбнулся так широко, что меня зазнобило. А потом вдруг в жар бросило. Я невольно дёрнула отворот пиджака и…

Тут уж разулыбались и остальные.

–– Что такое, Туули? – голос Илона стал какой-то особенно вкрадчивый. – Жарко стало?

Невинный вопрос. Вот только задан он был отнюдь не невинным тоном.

–– Кажется, ей и в самом деле жарко. – Ещё один голос. Туманный какой-то…

Голоса… лица… всё сливается в одно… плывёт… танцует даже.

Только писк Ломтика удерживает в реальности и весьма относительной трезвости. Причём писк его доносится откуда-то снизу, а ведь только что сидел на моём плече…

–– Тебе жарко, Туули. – снова этот вкрадчивый, проникающий прямо в кровь голос. – Тебе очень-очень жарко…

Снорхи! И правда, жарко… Да так, что не продохнуть.

Руки сами собой зашарили по груди – форменный пиджак явно лишний, но вместо жёстких краёв отворота пальцы почему-то нащупывают мягкую ткань рубашки…

А где пиджак?

Вот же он! Какой-то размытый… нечёткий… смятый… и почему-то на полу валяется. Рядом со сброшенным ботинком и какой-то тряпочкой. Чулком, кажется…

Стоп! Я что, чулок сняла?! Сама?

Когда только успела, спрашивается…

Но некроманты, ровно, как и их соулы не двигались с места. И, похоже, жарко было не только мне.

Что-то вдруг пощекотало обнажённую кожу. Я стыдливо одёрнула юбку.

–– Пых. – Раздалось тихое у щиколотки и поплывшие от непродыхаемой жары мозги резко встали на место.

Точно помню, что отследила момент «исчезновения» Дедушки, то есть его перехода в небольшое туманное облачко – ещё подумала, что это он на чужих так отреагировал. Даже порадовалась этой прозорливости и осторожности – как-никак, Пых пока на испытательном сроке…

Но как же вовремя он решил снова появиться!

И как вовремя изрёк своё короткое «пых»!

Обнажённую щиколотку облизало ледяное дыхание.

Внезапно в воздухе проступил силуэт Дедушки – чёткий, в отличие от плывущего пространства. С всклокоченными волосами и раздутыми от усердия щеками. Дедушка дул и его ледяное дыхание медленно, но верно приближалось к некромантам и их соулам.

–– Жарко. – Встряхнувшись и подхватив с пола попискивающего от возмущения (но настроенного самым решительным образом!) дракошку, согласилась я с некромантами. – А вам – холодно.

Парни зло переглядывались. Ёжились. И больше не улыбались.

–– А вот это ты зря, Туули. – Стремительно синеющими губами проговорил Илон.

–– Уйми свою нечисть!

–– Отзови нечисть, слышала?!

–– Или ему сейчас не поздоровиться!

–– Пых! – С достоинством ответил Дедушка и… пустил ещё и позёмку.

И я не знаю, как это поняла, каким местом, да и поняла ли… Это слово решительно не подходило. Осознала, скорее, что прямо сейчас, в самый настоящий момент подпитываю Пыха своей силой. Силой света.

А Дедушка и рад был. Дул щёки только в путь. И сам раздулся, как мячик, как рыба фугу!!

Злые, как черти, парни, повскакивали со своих мест. Только приблизиться к нам с поднявшим целую метель Дедушкой не могли! Их соулы словно с ума сошли. И атаковали они не меня. Ломтика! А я за своим дракошкой – и в огонь, и в воду!

Я ощущала, как силы покидают меня, будто мы в Хаосе. Но стояла насмерть.

–– Ты сама нарвалась, светленькая! – злобно выплюнул Илон.

–– Есть из чужой кормушки дурной тон, конечно.

–– Но… ситуации бывают разными.

Они синхронно выбросили вперёд руки, выставляя перед собой ладони.

У ног некромантов заклубилась тьма. Жуткая. Чёрная. Зыбкая.

Мои силы схлынули, будто волной слизало. В голове зазвенело.

Запыхтел от натуги Дедушка. Заверещал Ломтик.

Перед глазами потемнело, а пол вдруг подпрыгнул и больно ударил по ладоням.

Я ошарашенно затрясла головой, пытаясь отогнать звон.

А потом вдруг раздался треск. Рокот. Гром.

С грохотом вынесло дверь.

Обломок косяка больно царапнул плечо и Дедушка накрыл его своей прохладной ладонью.

В проёме застыл чей-то силуэт.

Магистр Онни? Нет…

Это был Тиму Петтери.

–– Магический поединок. С нулевой. – Некромант чеканил каждое слово, приближаясь. Голос его дрожал от ярости. – Это делает вам честь.

Он остановился в двух шагах.

–– Цела?

Я кивнула.

–– Твоя кормушка охренела, Тим. – Подал голос кто-то из этих гадов. Но прозвучало обвинение как-то неуверенно.

Петтери резко обернулся.

–– Она такая. – Процедил он. – Ещё и дверь запечатала прежде, чем напасть на вас, так ведь?

На лицах некромантов проступило злое недоумение.

–– Не смеши, Петтери. – Процедил Илон, извлекая из центров ладоней клубы снежных искр.

–– Лучше уйди.

–– Или хочешь биться вместо своей светлой девки?

–– Ты не выстоишь против четверых, Петтери.

–– А я готов рискнуть.

Одним движением Тиму извлёк из ладоней язычки пламени. И… пошатнулся.

Снорхи! Я ведь понятия не имею, как ему помочь! Сама обессиленная, руки-ноги едва слушаются… К тому же не представляю, как светлые силой делятся!

–– Ну же? – подначивал Тиму. – Поединок? Давайте!

Соулы бросились первыми. Все. Разом.

Не на Тиму.

На нас с Ломтиком.

И отлетели, мяукая, как котята, отброшенные лапой полярной медведицы! Так вот что значит, перевёртыш…

Вот, что значит, сильнейший…

В считанные секунды занявшая добрую половину аудитории Йола, круша мебель и грозно рыча, оттеснила рысь и волка с гориллой к дальней стене. Попугай, конечно, мог бы перелететь через неё… теоретически… Но не стал рисковать ни одной из своих голов.

–– Ну что же вы?! – «Мой» некромант едва на ногах стоял, я видела, что пламя в его ладонях стало кроваво-алым и каким-то необъяснимым образом поняла, что это очень, просто очень нехороший знак…

–– Магические поединки запрещены, Илон. – Громко прошептал кто-то из этих гадов.

Блондин поморщился и стряхнул с ладоней снежные искры. Затем бросил на меня злой взгляд.

–– Что ж. Магические поединки и в самом деле под запретом. Считай, что твоя светлая девка получила отсрочку.

–– Убью!!!

Глаз не успел отследить скорость, с которой Тиму ринулся на Илона и его дружков.

И это была уже не магическая дуэль, а самый настоящий мордобой.

Я только моргать успевала и уворачиваться от обломков мебели.

–– Убью, твари!!! – раздавалось рычание, слабо напоминающее человеческое. – Хаосу живьём скормлю!!!

Я ошарашенно таращилась на того, кого всё это время считала мажором, этаким золотым мальчиком, которому папка покупает игрушки-кормушки или кто мы для них, тёмных…

Больше всего Петтери был похож на дикого зверя.

На всех диких зверей разом!

Сорвавшегося с цепи бешеного пса… озверевшую росомаху… лютого осатаневшего медведя!..

Он бил и крушил, он даже рвал противников зубами, разбрасывал их, будто щенков, прыгая через перевёрнутые парты от одного к другому! Будто торопился утолить некую совершенно дикую, первобытную жажду крови! Кувыркаясь, уходил от ударов… Перескакивал… нет, переносился через распростёртые тела. Нещадно бил и крушил снова. И снова. И снова.

–– Только… попробуй… мразь… – Доносилось до ошарашенных нас с Ломтиком.

Шквал сокрушительных ударов, череда кувырков, грохот ломаемой мебели.

И снова этот голос, больше похожий на рычание, чем на человеческую речь!

–– Только попробуй хоть посмотреть в её сторону! Глаза!! Вырву!!!

Наверное, если бы некроманты успели опомниться, собрались, кинулись все разом, Тиму не смог бы выстоять против четверых. Но парни явно не ожидали от него подобной прыти. И подобного бешенства. Как пасует стая волков перед озверевшей росомахой, так и они вынуждены были отступать от взбешённого тёмного.

Вот только Тиму отступать не собирался!

Поэтому «рыси», «волку», «горилле» и «попугаю» не оставалось ничего иного, кроме как защищаться.

–– Пыыыы-х. – Я и не заметила, как Дедушка увлёк нас с Ломтиком к стене.

И только когда обломками парты заслонил, возводя вокруг баррикаду, начала немного приходить в себя.

–– Да он же еле на ногах стоял… – Дошло до меня внезапно.

И – да, как до утки, на пятые сутки.

–– Он ведь потому и в сон-аудитории остался!..

–– Пых. – Дедушка пнул россыпь осколков, и я поняла, что Тиму сейчас черпает силы напрямую из Хаоса. Того самого, что теплится ещё в склянках, оставшихся после лабораторной…

–– Ему же… помощь нужна. – Чуть не проплакала я.

–– Пых! – Сердито покачал головой Дедушка и я снова его поняла.

«Он сделал выбор!»

Что мне оставалось? Смотреть, как гадкий, несносный, заносчивый мажор, сын ректора, Тиму Петтери – бьёт за меня морды?!

Мешкала я минуту, не больше. И то – больше пыталась отдышаться, приходила в себя.

–– Не могу так. – Призналась Пыху и тот вдруг с силой вцепился мне в руку.

–– Пусти! – возмутилась я, хоть и сама не понимала, что собираюсь делать. Не целовать же Петтери сейчас?! – Пусти, тебе говорят!

–– Пых! – Свободной рукой Дедушка с достоинством ударил себя в грудь.

Навалившаяся тишина была такой внезапной, что я решила, у меня заложило уши.

–– Что. Здесь. Происходит. – Разрезал эту тишину новый голос.

В проёме, оставшемся от сорванных дверей, застыл профессор Онни.

Дерущиеся замерли.

Причём не по своей воле.

Я же будто в фантастическом фильме себя ощутила.

Ребята не просто прекратили драку с появлением профессора. Они застыли, как статуи в тех же позах, в которых их и застал Онни. Застыли с перекошенными лицами. Даже круглые капли крови и осколки чьих-то зубов повисли в воздухе.

–– Отвод от Лабиринта на неделю. – Отрезал Онни, обходя каждого и обводя их кристаллами. Не то магичил, не то запись какую делал…

Закончив, он обернулся к выглянувшей из-за мебельной баррикады мне.

–– Что здесь произошло, нейтири Севери? – спросил он невозмутимо, будто мы всё ещё беседуем о магических зельях и реактивах в коридоре.

–– Это… случайность. – Пробормотала я и отчаянно краснея, попросила: – Отпустите Петтери, пожалуйста. Он… Он ни в чём не виноват.

–– Петтери – и не виноват? – усмехнулся Магистр, мгновенно собирая из обломков стол и с самым невозмутимым видом расставляя на нём склянки с порошками и жидкостями. Стало быть, выполнил своё обещание. То самое, которое давеча (а по ощущениям – так в прошлой жизни!) в коридоре дал. – Это что-то новенькое.

Спотыкаясь, я подбежала к Тиму.

Тёмный таращил глаза и дрожал крупной дрожью. Пошевелиться он не мог, как я поняла, заклятье профессора не позволяло. Однако для того, чтобы стоять в весьма неудобной, пожалуй, даже неестественной позе, некромант тратил собственные силы.

–– Пожалуйста, Магистр Онни! – я чуть не плакала. – Отпустите его. Он ведь за меня… За меня… вступился.

Профессор задумчиво провёл языком по губам, не разжимая губ и щелчком пальцев освободил Петтери.

Всё, что я могла – это попытаться смягчить его падение… вот только стоило нашим пальцам встретиться, остатки сил стремительно схлынули и я рухнула на пол вместе с закатившим глаза Тиму.