Зверь

Сейчас Мария каждый раз ждала, чтобы дочь и муж поскорее ушли из дома, а сама бежала в подвал, где на одной из полок, в тёмном углу, она устроила маленькое пристанище для вернувшегося Васеньки.

Следующим утром Сергей проснулся злым. Вот уже две ночи он не мог восстановить силы. Снов не было. Была удушливая тяжесть в груди, от которой он просыпался по несколько раз за ночь, вставая наутро разбитым и раздражённым. Ему не хотелось находиться дома. Наскоро завтракая, он уходил в гараж или копался в сарае. Как только просыпалась дочь, он буквально удирал с ней из дома под предлогом прогулки. Маша же, наоборот, цвела. То, что муж не сидит на кухне с кроссвордом, её очень радовало. Появлялась возможность спуститься в подвал.

Этой ночью, стараясь не разбудить Сергея, она тихонько спустилась в темноту и, сев на стул рядом с куклой, тихонько позвала: "Васенька!"

Сначала всё было тихо. Женщина позвала ещё раз. И откуда-то из-за спины отозвался голос. То, что он был вовсе не похож на голос умершего сына, её не волновало. Главное, он здесь, он отзывается! А голос? Ну, ведь шёпот, поэтому и не похоже…

***

Утром Клим вышел во двор и подошёл к Харту.

– Ну, друг мой, по-моему, ты сегодня был в ударе!– сказал он, обращаясь к собаке. – Всю ночь напролёт такой концерт! Пойдём-ка со мной в дом.

Ночью Харт действительно выл, фактически не переставая. И сейчас Клим намеревался узнать, что в сознании собаки так сильно его встревожило.

В самой дальней комнате, переоборудованной под личный кабинет, стоял сумрак. Ведьмак посадил собаку перед креслом, а сам занялся приготовлением. В углу в глиняной плошке чадила трава. Мужчина взял пару синих свечей и поставил их на полку, висящую над самым изголовьем кресла, в которое он должен был сесть.

От огня свечи тихонько потрескивали. Клим уселся поудобнее, его губы шептали заклинание, дым от травы наполнял помещение ароматным запахом. Мужчина свесил руку. В эту же минуту подошла собака, и его ладонь оказалась у Харта на голове. Клим закрыл глаза.

В сознании потихоньку сформировывались картинки. Отчего-то они были уже знакомы ведьмаку. Сейчас он видел мир глазами собаки. Клим, Сергей, Даша, – все они мелькали в голове, создавая образы. И вдруг откуда-то появилось это чувство опасности. Клим прочувствовал, как мышцы собаки напряглись. Пёс словно превратился в камень, вглядываясь в сторону деревни. Там вдалеке шла женщина. А вокруг неё, извиваясь тонкой змеёй, клубилось что-то чёрное и зловонное. Это нечто не отставало от женщины ни на сантиметр, периодически скрываясь в ней самой и вновь выползая наружу. Клим убрал руку с головы пса, поднялся с кресла и настежь открыл окно.

– Спасибо, Харти, – произнёс он, отворяя перед псом дверь и выпуская его наружу. Теперь Клим совершенно точно мог понять причину, по которой собаки проявили агрессию по отношению к Марии. Чёрной сущностью, вившейся вокруг женщины, был элементарий.

Ведьмак был хорошо знаком с этими сущностями. Ему было известно, как часто души людей, так и не нашедших гармонии и мира в себе, потакая своей злобе и развращению, становились элементариями. Не желая и после смерти обрести единения с Творцом и стать одним целым с блаженной вечностью, они искали любую возможность проникнуть в мир живых для продолжения своей жизни, полной мерзости и греха…

***

С того дня, как Мария принесла куклу, прошла неделя. Атмосфера в доме значительно ухудшилась. Некогда тихая и спокойная, Маша стала всё чаще кричать на дочь за то, что та будто выдумывает сказки о ночных кошмарах, о том, что в доме стало периодически невыносимо пахнуть. А однажды дошло до того, что мать с силой отвесила Даше пощёчину. Девочка пожаловалась, что в её комнату ночью приходит какой-то страшный мальчик.

– Мамочка, я хочу, чтоб он убрался из нашего дома навсегда, – выкрикнула дочь, за что и получила оплеуху от разъярённой матери.

Сергей за эту неделю вообще не помнил, когда полноценно спал. Каждую ночь он просыпался от приступа удушья. А пару раз он мог поклясться, что видел, как нечто чёрное висело над ним, когда он вскакивал в постели, жадно глотая воздух.

Теперь всё чаще дочь и отец старались находиться вне дома. Сергей пытался поговорить с женой, что в доме что-то не так, что-то поменялось, да и Дашка часто говорит, что она чувствует на себе чей-то злобный взгляд. На что Мария закатывала глаза и просила не подыгрывать капризам дочери.

В один из вечеров, придя с работы и поужинав, Сергей предложил Даше погулять. Они шли по берегу озера, когда из леса навстречу им вышел Клим. Поравнявшись, Даша тут же начала гладить собак. Мужчины стояли молча.

Не в правилах Клима было навязывать свою помощь. Хоть он уже и знал, что наверняка в семье творится неладное. Но прошлый их разговор с Сергеем о неверии в потустороннее давал ему право не вмешиваться. Но узнать, верны ли его мысли, всё же хотелось.

– У вас красные глаза, – сказал Клим. – Не высыпаетесь?

– Есть такое дело, – согласился Сергей. – Последнее время тревожно на душе. У жены стало часто меняться настроение, да и вообще. Дашка чудит.

– Чудит? – переспросил ведьмак.

Сергей внимательно посмотрел на Клима. Он и сам не понимал, почему вдруг решил рассказать незнакомому мужчине, что творится у них в семье. И, чуть помолчав, продолжил.

– Чудит. Ночами спать перестала, всё ей какой-то мальчик мерещится. Говорит, что за нами в доме кто-то постоянно наблюдает. Эх, ладно, – махнул он рукой, – мелочи это всё. Детский возраст… Наверное, пройдёт.

– У Даши возраст, а у вас тогда что? – вкрадчиво спросил Клим. – Отчего не спите вы?

– Я… – чуть помолчав, Сергей ответил: – Возможно, сердце начало сбоить. Задыхаюсь.

На этом разговор прекратился. Сергей вдруг решил, что и так достаточно сказал чужому мужику. А Клим лишь убедился, что сущность действительно есть…

Вечером следующего дня ведьмак сидел перед монитором ноутбука, когда обратил внимание на собачий лай. Выйдя на крыльцо, он услышал, как в калитку кто-то настойчиво стучит.

Солнце уже скрылось за горизонт, на улицу опускался вечерний сумрак. Идя к двери, Клим раздумывал, кто мог прийти к нему в столь поздний час. Открыв калитку, он вскинул брови от удивления. Перед ним стоял абсолютно пьяный Сергей, за руку он держал заплаканную Дашку. Клим посторонился, впуская гостей на свою территорию.

– Больше не выдержу, – заплетающимся языком бормотал Сергей. – Этот дом, он сведёт меня с ума! А она! Она будто не замечает. Я пришёл к тебе, чтобы ты её заколдовал, – бубнил мужчина, уже засыпая. Клим улыбнулся, услышав фразу: «Заколдовал её».

И, не обращая внимания на Сергея, он переключился на Дашу.

Чайник закипал, мужчина поставил на стол печенье, нарезал бутербродов и усадил Дашу перед собой. Девочка всхлипывала.

– Что случилось, Даша, чем ты расстроена?

Девчушка вытерла кулаком слёзы.

– Сегодня днём, когда мы с папой вернулись с прогулки, я вошла к себе в комнату. Над моей кроватью висело что-то чёрное и очень плохо пахло. Я закричала. Когда мама и папа вошли, там уже ничего не было. Мама стала ругаться, что я требую слишком много внимания. А я лишь хотела, чтобы мне не было страшно, – ответила девочка и заплакала.

– Даш, – начал Клим, – давай я тебе задам пару вопросов, а потом кое-что расскажу тебе.

Дарья кивнула головой.

– Скажи мне: возможно, у вас в семье совсем недавно происходило что-то плохое? – спросил он. – Что-то, что могло сильно расстроить маму?

Даша не замедлила с ответом. Она, хоть и была ребёнком, но прекрасно понимала, что когда в семье кто-то умирает, это ранит всех. А тем более, когда умирает ребёнок. Конечно, она видела, как тяжело было маме и папе.

– Умер мой маленький братик, – ответила девочка. – Мама очень сильно переживала, много дней лежала в постели, отвернувшись к стене.

В голове Клима начинал складываться пазл. Конечно, истинную причину того, как к Марии мог прицепиться элементарий, мужчина не знал, но прекрасно понимал, что постоянные мысли об умершем ребёнке вполне могли притянуть из астрала душу мертвеца.

– Послушай, Даш, – произнёс Клим, – ты не думай о маме плохо. Думай о том, что это и не она вовсе. А, например, злой колдун поселился в маме и похитил её, спрятав глубоко внутри. Он говорит и делает всё за неё, специально, чтоб вы с папой расстроились.

Дашка смотрела на Клима широко распахнутыми глазами.

– А маму можно вернуть назад? – шёпотом спросила она. – Колдуна прогнать можно?

– Конечно! – ободрил её ведьмак. – Нужно только верить, что мама вернётся и снова станет прежней.

Умом Клим понимал, что несёт ересь, да и Дарья не трёхлетка, чтоб верить в сказки. Но что ещё он мог сказать девочке?!

"Даша, твоя мама притащила в дом мертвяка!" – скажи он это ребёнку, и психологическая травма на долгие годы ей обеспечена. Тем более что нечто страшное она уже видела сама.

Уложив девочку спать на своей постели, Клим укрыл спящего за столом Сергея покрывалом, а сам заперся в кабинете. Он взял с полки одну из старинных книг и погрузился в чтение.

Утром его разбудил стук в дверь комнаты. Вошла Даша.

– Дядя Клим, вы проснулись? – спросила она.

Клим осмотрелся. До поздней ночи он читал и, видимо, не заметил, как сон сморил его. Встав с кресла, мужчина потянулся и вышел из кабинета. За столом сидел хмурый Сергей.

– Прости, – начал он, едва Клим показался из-за двери, – сам не знаю, зачем пришёл. Не пью я, в общем-то. Но вчера не выдержал. Всё кувырком пошло! Жена словно не моя, Дашка постоянно говорит о страхе. – Сергей замолчал и опустил глаза в пол.

– Ну, вчера ты мне рассказал, зачем пришёл, – улыбнулся Клим.

– И зачем же? – спросил Серёжа.

– Хотел, чтоб я жену твою заколдовал.

Сергей растёр лицо руками.

– М-да уж… Не пил, и нечего начинать, – проговорил он. – Прости ещё раз.

– Даш, иди, проведай, как там собаки на улице, – сказал Клим. Когда девочка вышла из дома, он заварил Сергею трав вместо чая и, подав кружку, начал:

– Послушай, мне в принципе не важно, веришь ли ты мне или нет. И не в моих принципах самому что-то предлагать. Только ведь ты и сам понимаешь, что в доме кроме вас поселилось ещё что-то. Даша боится не эфемерной опасности. Она ребёнок и видит по-другому. Я не буду тебя ни в чём убеждать. Скажу одно: обрати внимание на жену. Куда ходит, что делает. Или, может, в вашем доме появилась вещь, которой раньше не было. И, если что-то тебя насторожит, приди ко мне.

Выслушав Клима, Сергей поднялся, попрощался и вышел из дома. Он позвал дочку и вместе с ней отправился восвояси.

Марию дочь с Сергеем нашли на кухне. Она, как ни в чём не бывало, готовила еду, тихонько мурлыкая себе под нос какую-то песню. Маша обернулась:

– Скоро будем обедать, – сказала она, словно Даша и Сергей никуда не уходили. Как-будто не было этой ночи, в которой ни муж, ни дочь не ночевали дома.

Сергей не стал начинать разговор и молча прошёл в ванную. Даша, так же молча, ушла в свою комнату.

К вечеру желание пообщаться не возникло ни у кого из троих обитателей дома. Дашка закрылась в своей комнате и изо всех сил старалась уснуть, пока мама и папа не погасили свет. Сергей на кухне пил чай и читал газету. Мария смотрела телевизор.

Пришло время ложиться спать. В безмолвии муж и жена, отвернувшись друг от друга, погасили свет.

Сергей проснулся ночью от того, что замёрз. Он потянул на себя одеяло и понял, что лежит на кровати один. Потихоньку поднявшись, мужчина, стараясь не издавать шума, вышел из комнаты. Зал, кухня и комната дочки были погружены в темноту. Он посмотрел в сторону ванной и туалета – там тоже не было света. И лишь только выйдя в коридор, Сергей заметил тонкую полоску света, идущую от двери в подвал. Мужчина подошёл и прислушался. Тихий голос Маши он узнал сразу. Она с кем-то разговаривала. Отвечавший ей голос был отвратителен. Скрипучий и какой-то ехидный. Говоривший словно передразнивал её. А она, будто не слыша этого, продолжала задавать вопросы.

– Васенька, я не могу поднять куклу в дом. Папа увидит и наверняка решит, что это неправильно.

– Надо в дом, мама, мне здесь темно и страшно, – мерзко пищал голос.

– Нельзя, маленький мой, я так боюсь потерять тебя снова, – увещевала Мария.

Сергей приоткрыл дверь и проскользнул на лестницу. Он присел и изо всех сил старался рассмотреть, с кем может разговаривать жена. Маша сидела в самом тёмном углу и что-то держала на руках. Спустившись ещё ниже, мужчина затих и вытянул шею, чтобы лучше видеть.

По спине пробежали мурашки и волосы на голове приподнялись, когда он смог рассмотреть. Мария сидела на табуретке, держа на руках куклу, и качала её, словно ребёнка. А саму женщину густой тьмой, словно щупальцами, обвивало нечто чёрное и тощее. Сергея заколотило от страха. Так же тихо он поднялся выше и, стараясь не скрипнуть ни одной половицей, вышел из подвала в коридор. До утра он не сомкнул глаз, сидя на кресле в комнате дочери на случай, если то, что теперь обитало в их подвале, решит подняться сюда.

Утром, едва забрезжил рассвет, Сергей вышел от Даши. Пройдя мимо их совместной с женой комнаты, он заглянул в неё. Маша мирно спала. Не теряя времени, мужчина выскользнул из дома и направился к лесу.

Клим как раз собирался на утреннюю пробежку, когда к нему пришёл Сергей. Вид у мужчины был такой, словно он сошёл с ума. Взъерошенные волосы, воспалённые глаза, взгляд, полный тревоги. Его бил озноб. Сергей влетел в дом, сел за стол и незамедлительно начал рассказывать. Клим слушал внимательно, не перебивая. Когда Сергей закончил, в помещении воцарилась тишина.

– Куклу во что бы то ни стало нужно вынести из дома и уничтожить, – заговорил Клим. – Она своеобразный дом для элементария.

– Что такое элементарий? – пытаясь разобраться, спросил Сергей.

– Это душа злобного человека, утратившая связь со своим высшим "я". Плоть лишилась человеческих возможностей. Элементарию трудно смириться с этим. Он пытается прикрепиться к живому, подчинить его себе в надежде через него продолжить жить, питаясь энергией живых. Главное – не допустить, чтобы Мария принесла куклу в дом из подвала открыто, – пояснял Клим.

– Не понимаю, в чём разница, – спросил Сергей. – Кукла и так уже в доме.

– Мария внесла её тайно, как бы указав элементарию его место. Если она внесёт куклу в дом открыто, то покажет, что согласна полностью подчиниться духу.

Сергей кивнул головой в знак того, что теперь увидел разницу. Мужчины договорились, что Даша уведёт мать гулять, а Сергей тем временем возьмёт куклу и принесёт её ведьмаку.

Вернувшись в дом, Сергей застал жену на кухне. Маша готовила завтрак, Даша сидела рядом за столом. Мужчина незаметным взмахом руки подозвал к себе дочку и вышел с ней на крыльцо. Он попросил Дашу после завтрака уговорить маму пойти прогуляться с ней до озера. Без лишних вопросов девочка согласилась.

Когда посуда была вымыта и на кухне наведён порядок, дочь предложила матери погулять. Женщина согласилась, и уже через десять минут за ними захлопнулась дверь.

Выждав ещё пару минут, Сергей направился в подвал. Он зажёг свет, чтобы быстрее найти куклу, и сразу же направился в нужный угол. Игрушечный пупс расположился на полке в корзине. Мария устроила в ней колыбель для куклы. Она лежала, будто в люльке, окружённая белой тканью с рюшами.

Сергей схватил пупса и направился к лестнице. Как только его нога коснулась первой ступени, свет в подвале погас, а через пару секунд вспыхнул вновь. Мужчина стоял и часто моргал, смотря на руку, в которой была кукла. Вместо неё там был походный фонарик с длинной рукоятью. Он потряс головой, смахивая наваждение. Повернув голову, Сергей посмотрел в угол. Кукла как ни в чём не бывало лежала в корзине.

Медленно он опять двинулся к ней. Вытащив игрушку, мужчина направился к выходу. И, ровно как и в первый раз, свет потух, а когда зажёгся, в руке у него лежал молоток. Кукла снова лежала в корзине. Со зла Сергей выругался и швырнул молоток в угол. Резко развернувшись, он почти подбежал к пупсу и, схватив его, крепче сжал руку.

"Ай-ай-ай, – раздался тонкий детский голосок, – папочка, мне больно, за что ты так?"

Сергей замер. Он был готов поклясться, что сейчас слышал голос умершего сына. Но в тот же миг прямо над ухом раздался мерзкий, ехидный смех, и Сергеем завладел дикий, животный страх. Он рванул к двери, преодолев расстояние за три прыжка. Напоследок он обернулся и увидел, как в его сторону из темноты угла летит молоток. Дверь захлопнулась, а инструмент, ударившись об её обратную сторону, упал на пол. Нужно было срочно что-то делать, пока не вернулись жена и дочь. Он прямиком отправился к Климу.

Они сидели друг напротив друга.

– Значит так, – начал ведьмак, – сейчас ты идёшь к Даше и жене и держишь их на улице столько, сколько сможешь. Я сам вынесу куклу из дома.

Договорившись, Сергей пошёл к озеру.

Клим же, поразмыслив ещё пару минут, отправился к себе в кабинет. Времени было мало. Открыв шкаф, мужчина достал из его недр среднего размера деревянный ящичек с крышкой. Со стороны эта конструкция была чем-то похожа на гроб. Поставив его на стол, Клим подошёл к камину и, вынув из очага уголь, вернулся к столу.

Нараспев, тихим голосом он читал заклинание и чертил углём на ящике знаки и символы. Закончив с этим, мужчина снял с полки пузырёк с маслянистой жидкостью и крестообразно накапал ею внутрь ящика.

Взяв красную свечу, на обратной стороне ведьмак нарисовал воском треугольную ловушку Гекаты, зная, что эта печать способна удержать многих духов. Когда домовина была готова, Клим обернул её тёмной тканью и, прихватив с собой толстую чёрную свечу, отправился в дом Сергея.

Спустившись в подвал, ведьмак поставил на пол ящик с символами, не забыв при этом снять крышку. Он подвинул ногой домовину в центр, сам встал позади неё. Чиркнув зажигалкой, мужчина поджёг свечу. В подвале стояла тишина. Клим громко и чётко начал читать заклинание:

"Заблудилась на земле душа,

Неприкаянная, зло чинит по свету.

Изготовил я ловушку не спеша,

Из неё к живым дороги нету.

Мне Геката рассказала про печать,

Указав, как запирать их безвозвратно.

Я об этом обещал молчать,

Возвращая мёртвых ей обратно".

– Мёртвое к мёртвому, живое к живому! – громко крикнул ведьмак под конец и сделал шаг в сторону куклы. Визг, поднявшийся в тот же миг, заставил его бросить свечу и зажать уши руками. Темнота обрушилась на него. Со всех сторон в него летели предметы, хранящиеся в подвале.

Вновь чиркнув зажигалкой, Клим нашёл свечу и зажёг её.

– На меня твоей силы не хватит, – выкрикнул мужчина, – я верну тебя во тьму!

Не обращая внимания на срывающиеся с места вещи, Клим подошёл к корзине с куклой и вытащил её. За один прыжок он вернулся к домовине и, сунув игрушку внутрь, закрыл крышку. Порыв ветра затушил свечу. Вокруг всё стихло. Клим шумно выдохнул. Где-то наверху в доме хлопнула входная дверь. Мужчина поспешил выйти из подвала и столкнулся нос к носу с Сергеем, который держал на руках жену.

– Она настойчиво просила нас вернуться в дом, – пояснил Сергей, глядя на ведьмака, – говорила, что нехорошо на душе, а потом вдруг просто потеряла сознание. Закатила глаза и упала.

– Послушай, – произнёс Клим, кладя ладонь на лоб Марии, – скорее всего, она не сможет забыть происшествия последних дней. Мне нужно будет поговорить с ней. Иначе её психика не выдержит. У себя в доме я буду иметь возможность всё сделать правильно. Сергей молча кивнул, с опаской глядя на ящик, который Клим держал под мышкой.

– Это уже моя проблема, – коротко бросил Клим, перехватив его взгляд.

Спустя пять минут сигнализация издала звук, открыв дверцу автомобиля. Серёжа положил бесчувственную жену на заднее сиденье и поехал к дому Клима.

***

Мария открыла глаза, когда ночь на улице полностью владела территорией. Медленно она обводила взглядом комнату. Белый дым окутывал помещение. Сознание было похоже на вязкий кисель. Медленные мысли чередовались с обрывками видений. Всплывали моменты последней недели. Мадам Элеонора, кукла, голос Васеньки, страшный взгляд медиума, полный необъяснимой злобы и ненависти, нечто, медленно завладевающее её миром… Потихоньку все ощущения в теле начали приходить в норму. В этот момент в комнату вошёл Клим.

– Думала, что это сын поселился в кукле? – тихо спросил он.

По щекам Марии потекли слёзы. Невыносимая, больная тоска заполнила всё её существо.

– Это был не он, – снова произнёс Клим, – его уже не вернёшь. Я дам тебе настой и зажгу свечи. Ровно одну минуту ты будешь видеть сына. Ты должна задать ему всего лишь один вопрос. Потом ты уснёшь, а когда проснёшься – либо утро принесёт тебе полный покой, либо ты так и будешь всю жизнь жить прошлым. Задай ему правильный вопрос!

Мужчина встал и подошёл к столу. Взяв с него кружку, он подал её Маше. Сделав пару глотков, женщина откинулась на подушку. В голове слегка зашумело. Дым в комнате стал как будто гуще. Мерцание свечей успокаивало. Маша подняла глаза к потолку. Он словно растворялся, открывая взору ночное небо, полное множества звёзд. Веки Марии отяжелели, мысли стали необычайно лёгкими. И где-то глубоко внутри, в самом сердце, она услышала такое родное и знакомое: "Мамочка?"

***

Утром Маша тихонько вышла из комнаты. Клим сидел на кухне, рядом с ним на полу вольготно развалился Айс. Услышав шаги, пёс лениво поднял голову и, посмотрев на Марию, опустил её обратно. Мужчина обернулся.

– Ты получила, что хотела? – спросил он.

– Да, – ответила женщина, робко улыбнувшись. – Мой мальчик сказал, что ему хорошо, если у меня спокойно здесь, – Мария положила ладонь на грудь, в области сердца. Клим молчал.

Сказав тихое "спасибо", Маша вышла из дома.

Она шла к калитке, провожаемая спокойными взглядами псов. Больше их ничего в ней не настораживало. Придя к себе, Мария обвела взглядом ещё спящий дом. Женщина вошла в комнату дочери. Дашка спала, свернувшись калачиком. Мать осторожно прилегла рядом. Обняв дочь, Маша втянула носом такой родной и любимый запах, исходивший от Дашиных волос. Закрыв глаза, она уснула рядом, совершенно счастливая.

Дождавшись ночи, Клим выпустил псов впереди себя и медленно пошёл к лесу. В одной руке он держал ящик, в котором под нанесённой печатью Гекаты ждал своей участи тот, кто нашёл лазейку в мир живых.

Мужчина, одетый в чёрную обтягивающую футболку и такие же чёрные спортивные штаны, потихоньку исчезал во тьме леса. Ускоряя шаг, Клим часто втягивал носом густой и холодный воздух. Собаки давно скрылись из виду. В момент, когда мрачные духи ночи полностью заполнили его тело, он вдруг взмыл ввысь, приземлившись уже другим.

Чёрная тень мчалась на трёх лапах, перепрыгивая через бурелом и кустарник, четвёртой лапой придерживая домовину. Нагоняя свою стаю, зверь вырвался вперёд, мча к одному ему известному месту. Туда, где, передав Гекате пленную душу, он закончит свою работу.

Глава 3

Иван сидел на кровати в своей комнате, поджав колени к подбородку. Леденея от ужаса, он смотрел на кресло, стоящее напротив. В нём, освещаемый узкой полоской лунного света, сидел он сам, неестественно широко улыбаясь, обнажая ряд мелких и острых зубов…

***

Двумя неделями ранее Ваня и трое его друзей сели на электричку и помчали в соседний город. В местном музее открылась выставка известного собирателя древностей, которая обещала быть интересной.

Молодые люди бродили из зала в зал, с интересом разглядывая предметы экспозиции. Людей было очень много, тихий шёпот гулял по коридорам. В одном из залов было по-особенному сумрачно; люди, находившиеся там, тоже отличались от общей массы. В большинстве своём одетые в чёрные бесформенные одежды, с тяжёлым взглядом, они ходили от витрины к витрине, молча вглядываясь в предметы, выложенные за стёклами.

Предметы эти больше напоминали декорации к фильму о волшебниках. Хрустальные шары, старые, помутневшие от времени зеркала. Оплавленные, всевозможных цветов свечи. Красивые витые жезлы, украшенные самоцветами, медные, начищенные до блеска кубки, старинные, причудливо расписанные шкатулки. О шкатулках можно было рассказать отдельно. Каждая из них была открыта и имела содержимое. В одной лежали несколько пожелтевших от времени человеческих зубов, в другой стройным рядом стояли маленькие стеклянные мензурки, наполненные жидкостями разного цвета. Третья хранила в себе высушенные корни, очень напоминавшие человеческое тело, а четвёртая была доверху заполнена разноцветными поделочными камнями.

– Какой-то кабинет экстрасенса, – улыбнувшись, сказал Виктор, один из молодых людей.

– Вы немного ошиблись в определении, – раздался голос за спиной, и ребята обернулись. Позади них стоял пожилой мужчина с цепким взглядом.

– Это атрибуты великого эзотерика и знатока всех видов магии. С этими вещицами он творил невообразимые дела. Поднимал мёртвых из могил.