Пропавшие в лесах Нетландии

Ухватившись за дверной косяк, Венди прислонилась к стене и прижала ухо к двери. Потом закрыла глаза и постаралась замедлить дыхание и напрячь слух, чтобы уловить каждый доносящийся из-за двери звук.

Она прижалась к двери еще сильнее, всем своим существом надеясь, что это просто ветер, хотя погода в середине лета стояла влажная и тихая.

– Мои сладкие мальчики…

Венди крепко зажмурила глаза.

В голосе матери Венди уловила интонацию, которую так давно не слышала, затерявшуюся в лесу, как и ее братья, и теперь срывающуюся с губ матери, только когда та спала.

– Я так скучаю по вам…

Однажды вечером, где-то через неделю после того, как Венди перебралась в другую комнату, она спустилась на кухню, чтобы взять стакан молока. По пути назад ей показалось, что она слышит голос Майкла, доносящийся из спальни родителей. При звуке его голоса Венди выронила стакан – тот с глухим стуком упал на ковер – и быстро подошла на цыпочках к двери. Она прижала к ней ухо и услышала, как мать сказала: «Мои сладкие мальчики».

А затем до нее донесся голос Джона. Она не могла разобрать, что он говорит, но это точно был он. Прямо за дверью были Джон и Майкл.

Венди открыла дверь и обнаружила, что в комнате темно. Падающий через открытое окно лунный свет освещал спящую маму. Она лежала на боку, ее светло-русые волосы разметались по подушке, одна рука была над головой. Изящные пальцы, казалось, пытаются дотянуться до чего-то невидимого.

Венди в смущении огляделась. Она слышала голоса братьев, но их самих здесь не было. Она посмотрела за дверью – никого. Венди осторожно подошла к матери.

Глаза той были закрыты, длинные ресницы чуть прикрывали темные круги под глазами. А потом она сказала дрожащим голосом: «Пожалуйста, вернитесь…»

Так Венди обнаружила, что мама разговаривает во сне с ее пропавшими братьями. А их голоса ей, должно быть, послышались. Это было не что иное, как полушепот ее матери в состоянии между сном и бодрствованием; она разговаривала с людьми, которых не было рядом и которые, наверное, никогда уже не вернутся.

Мистер Дарлинг, приехав домой, обнаружил Венди на лестнице. Она горько плакала, воротник ее ночной рубашки был темным и мокрым от слез, и она пыталась вытереть тряпкой пролитое молоко.

Не сказав ни слова, отец осторожно забрал у нее из рук тряпку и отнес Венди в новую кровать. Он включил гирлянду разноцветных лампочек и гладил ее по спине до тех пор, пока она не перестала икать и в полном изнеможении не заснула.

Венди медленно опустилась на пол. Ее щеки были влажными от слез, она зажала рот рукой и старалась шмыгать носом как можно тише.

Наконец мать перестала разговаривать во сне. Она не делала этого уже много лет, но теперь это случилось вновь. Венди глотнула воздуха, подтянула к груди коленки и уронила на них голову.

– Спите, мои дорогие, – снова послышался из-за двери голос ее матери. А затем все стихло, но Венди продолжала сидеть на полу, стараясь проглотить вставший в горле ком.

С нее градом катился пот, тело била мелкая дрожь. Ей нужно на свежий воздух. Ей необходимо убежать из дома и оказаться подальше от слов матери и от гнетущего ощущения, что она попала в ловушку.

Венди поднялась с пола, сбежала по лестнице и пересекла кухню. Открыла раздвижную стеклянную дверь и оказалась на заднем дворе. Она отвела в сторону качели на цепях, и цепи отозвались звоном.

Адреналин мчался по ее венам и ударял в грудь. У Венди было такое чувство, будто она попала в кошмарный сон. Все тайны и преследующие ее воспоминания, которые она пыталась изжить, вернулись к ней.

Венди бежала, и ноги готовы были унести ее прочь, спасти, но в результате она буквально оказалась в тупике.

Она добралась до старого, полуразрушенного забора, за которым стеной стоял лес. Солнце только что село, придав всему, даже яркой листве деревьев, оранжевое свечение.

Будь Венди храбрее, она бы перепрыгнула через низкий забор и продолжила бежать. Но она никак не могла заставить себя ступить в лес.

Венди согнулась пополам и посмотрела на свои грязные босые ноги, стараясь отдышаться. Запах сосен и тяжелый летний воздух наполнили ее легкие.

Может, ей стоит вернуться в дом Джордан. Написать родителям и провести у подруги ночь. Может, присутствие Джордан успокоит ее и сотрет воспоминания, навеваемые лесом.

Может, если она возьмет себя в руки, ее мысли не будут выходить из-под контроля. Она ощущала, как ее разрушают предчувствие надвигающейся катастрофы, страх и усталость, которые не способен прогнать сон.

Может…

– Венди?

Ее голова взметнулась вверх.

Вот он, стоит перед ней, словно только что материализовался из упавших на землю листьев.

Питер.

Его глаза, от которых невозможно оторвать взгляд, мгновенно заворожили ее. Они были какого-то невероятного оттенка синего цвета. Яркие веснушки оказались вовсе не причудливой игрой флуоресцентного больничного света. Венди явственно видела их и теперь. Питер уселся на забор, его босые ноги повисли над землей.

– Венди, почему ты плачешь? – мягко спросил он. Этот голос был так хорошо знаком ей, словно она слышала его всю свою жизнь.

Ей хотелось верить, что это Питер, но тело отреагировало так, будто от него исходит опасность. Словно это дикий зверь, что-то принадлежащее лесу, которого она так боялась.

Венди моргнула, желая отогнать видение. Крик о помощи зародился где-то внутри, но так и не смог вырваться наружу. Онемевшие руки повисли вдоль тела, словно плети.

Питер спрыгнул и приземлился так тихо, что она этого даже не услышала, впрочем, у нее в ушах тем временем начал нарастать какой-то громкий рев. Питер тоже опустил руки, выставив вперед ладони в знак того, что сдается на ее милость.

Венди шагнула назад.

– Нет, остановись. – Вот и все, что она смогла выговорить.

– Что не так? – спросил он, его сверкающие глаза изучали ее лицо. Между бровями снова появилась морщинка.

Венди издала какой-то приглушенный звук – нечто среднее между смехом и плачем. Все это не по-настоящему. Ей нужно убраться отсюда. Он не может быть Питером Пэном. Он просто незнакомец, слишком многим похожий на мальчика из ее кошмаров.

А что, если детективы правы? Что, если он был рядом с ней все те шесть месяцев, что она жила вне дома?

Он подошел ближе.

– Пожалуйста, не надо. – Венди попыталась отступить еще на шаг, но споткнулась о собственную ногу. Теперь он стоял прямо перед ней. Венди повернулась, чтобы убежать, но натолкнулась на что-то твердое. И последнее, что она запомнила перед тем, как в глазах потемнело, это звон качелей и то, как ее ловят чьи-то руки.

Глава 7

Сверчки

Венди услышала шум леса. Он загудел в ушах, и она очнулась. В воздухе пахло влажными листьями и заплесневелой землей. В нос ударил едкий дым. Было тепло, и что-то тяжелое упиралось ей в спину. Венди распрямилась и застонала, в висках пульсировала боль. Она перекатилась на бок и услышала целую симфонию скрипящих и скрежещущих звуков.

Она была не в своей постели.

Венди открыла глаза и увидела чьи-то синие глаза очень близко от себя. Образы леса, больницы, родителей и детективов пронеслись у нее в голове.

Губы Питера растянулись в улыбке, и на его щеках образовались ямочки. Синие глаза весело сверкали.

– Привет.

Венди среагировала мгновенно и ударила его прямо в лицо.

Питер вскрикнул, попятился и врезался в стол, уронив на пол пустую стеклянную банку.

Венди попыталась уползти, но продавленный матрас выскользнул из-под нее и отбросил обратно к стене. Правая нога провалилась в металлическую сетку кровати. Она попыталась вытащить ее, но пружины больно зажали лодыжку.

– Не трогай меня! – прорычала Венди, изо всех сил стараясь напугать его, хотя сама была охвачена ужасом.

И это, похоже, сработало, потому что Питер отступил еще дальше, и выглядел он при этом шокированным и действительно слегка напуганным.

– Ты ударила меня! – задохнулся он от возмущения, поглаживая челюсть.

Венди изо всех сил трясла ногой, пытаясь освободиться, но пружины сжимались все крепче, и она лишь шипела от боли.

– Куда ты меня притащил? – потребовала она ответа. – Где я? – И за те секунды, которые понадобились ему, чтобы ответить, успела обезуметь от пронесшихся у нее в голове бесчисленных возможных вариантов развития событий, каждый из которых был ужаснее предыдущего.

– Никуда я тебя не притаскивал, просто ты отключилась на качелях, и я принес тебя сюда! – Питер медленно провел ладонью по своему лицу, закрыв один глаз, и стало казаться, что он корчит недовольную гримасу.

Взгляд Венди метался по небольшой комнате, она старалась рассмотреть ее и в то же самое время не переставала следить за Питером. Комната была освещена лишь старым масляным фонарем, висящим на крючке. Ее взгляд задержался на перекошенном окне. Сквозь грязное стекло она увидела, что снаружи совершенно темно.

Ночь.

Венди находилась в небольшом строении из скрепленных глиной бревен с провисшей крышей. В комнате стояла еще одна грязная койка, похожая на ту, в которой она только что застряла. Дощатый пол был уставлен покрытыми пылью бутылками из-под пива. Над пустым стеллажом для ружей висела обветшалая оленья голова.

– Охотничий домик, – догадалась Венди и застонала. Похищение. Ее похитили и принесли в охотничий домик в лесу. Был ли он…

– Ты стала лучше драться, – без удивления сказал Питер, уперев кулаки в бедра. – Кто научил тебя такому удару?

Питер, находясь в обстановке, словно взятой из романа ужасов, выглядел на удивление… нормально.

А она-то ожидала, что, когда снова увидит его, он будет летать и размахивать пиратским мечом. Разумеется, он не был Питером Пэном. Он был обыкновенным мальчиком, а не волшебным существом из сказки, которую рассказывали детям перед сном.

На нем были шорты с большими карманами и выцветшая синяя майка. В этом не было ничего странного, хотя шорты были ему сильно велики и он подпоясал их веревкой. Рубашка свободно спадала с его плеч, ее воротник был порядком изношен. И он, и Венди были все в грязи.

Венди покачала головой. Рядом с этим мальчиком, принесшим ее в охотничий домик посреди леса, она чувствовала себя в безопасности, но не желала испытывать это, казавшееся ей неуместным, чувство.

– Ты собираешься убить меня? – выпалила Венди.

Он моргнул:

– Что?

– Ты собираешься убить меня? – повторила она. По ее икре потекла струйка горячей, липкой крови. Точно такую же сцену она видела по крайней мере в дюжине фильмов. Она исчезнет без следа, ее лицо будет появляться во всех новостных выпусках, родителям снова придется пройти через все связанные с этим страдания.

Питер рассмеялся, но его сведенные брови по-прежнему свидетельствовали о том, что он пребывает в замешательстве.

– Я… Что… Венди, с какой это стати мне тебя убивать? – ответил он, делая шаг вперед.

– СТОЙ! – Она выставила вперед руку, растопырив пальцы, словно хотела удержать его на расстоянии от себя. И порядком удивилась, когда он действительно остановился, сконфузившись еще больше.

Он не выглядел большим, но его гибкое грациозное тело было мускулистым. Венди поднесла другую руку ко лбу, пытаясь успокоиться.

– Пожалуйста, просто перестань.

– Перестань что? – Питер тронул свою щеку. – Я же ничего не делаю. Венди…

– Перестань… перестань называть меня Венди! – Ее взгляд снова заметался по комнате. Выйти из нее можно было только через дверь, а за ней ночной лес. Кто знает, как далеко он унес ее и как далеко она оказалась от дома.

Питер приподнял бровь:

– Ты… не хочешь, чтобы я называл тебя твоим именем? – медленно произнес он.

– Да. – Как насчет того, что он вообще не должен был знать, как ее зовут?

Питер нахмурился и почесал шею.

– Это какая-то бессмыслица. – Он опустил руку, словно признавая свое поражение.

– Это ты похитил Бенджамина Лейна и Эшли Форд? – спросила Венди.

– Похитил? – Он ошарашенно уставился на нее широко распахнутыми синими глазами. – Что…

Венди начала впадать в отчаяние.

– Кто ты такой? Что тебе от меня нужно?

Он наклонился к ней и показал пальцем на себя.

– Я Питер, – медленно выговорил он, словно хотел объяснить что-то совсем простое маленькому ребенку. Венди не могла понять, он говорит серьезно или же потешается над ней.

Как бы то ни было, она разозлилась.

– Нет, я спрашиваю, кто ты такой, а не как тебя зовут.

На этот раз Питер почесал затылок. В его лохматых волосах застряли сосновые иголки.

– Ты ведешь себя очень странно. Никак не пойму, это что, такая игра?

Венди нервно хохотнула:

– Ты похитил меня и удерживаешь в охотничьем домике посреди леса!

– Похитил? Я тебя не похищал, просто ты упала в обморок…

– Я потеряла сознание из-за тебя…

– Упала в обморок, – поправил он ее. Венди захлебывалась от возмущения – он это серьезно?

Питер тем временем продолжал:

– Ты упала в обморок, и я принес тебя сюда, чтобы ты не пролежала всю ночь на траве. – Он помолчал, скосив на нее глаза. – Добро пожаловать, кстати говоря. И хочу заметить, что «удерживают» тебя здесь лишь железяки, впившиеся в твою икру, – добавил он, показывая на ее ногу.

Венди покачнулась. Она не могла стоять на ногах – и в переносном, и в буквальном смыслах. Питер был довольно убедителен, но Венди все еще не доверяла ему и с опаской косилась на него. То, что он стоял здесь и выглядел при этом торжествующе и удивленно, настроение ей не улучшало.

Это бесило Венди, потому что она узнала его, но это произошло по причине, не поддающейся логическому объяснению. Он был именно таким, каким она всегда воображала Питера Пэна. Маленький скол на переднем зубе. Уверенный голос. Чертова очаровательная улыбка. И эти глаза – когда она смотрела в них, то словно видела звезды.

Венди заставила себя сосредоточиться и мыслить рационально. Ей нужно было оказаться в каком-нибудь надежном месте, потому что от него исходила опасность. Это было похоже на то, что чувствуешь перед прыжком в воду. От неприятного чувства в животе у нее покалывало кончики пальцев.

– А почему ты не отнес меня домой вместо того, чтобы тащить сюда? – попробовала подловить его она.

Было заметно, что он жует свою щеку. Его челюсть то напрягалась, то расслаблялась, и это подчеркивало линию его веснушчатых скул.

– Мне не хотелось наткнуться на твоих родителей, – ответил он, водя босой ногой по полу. – Если бы я оказался у тебя дома с тобой без сознания, то это показалось бы им довольно странным.

Венди пыталась понять, лжет он или нет. Она до сих пор не знала, откуда ему известно ее имя.

– Ты бледная, – прервал ее размышления Питер, бросив на нее обеспокоенный взгляд. Он хотел было сделать шаг вперед, но передумал.

Может, он был своего рода сталкером, но это тоже казалось маловероятным. Венди боялась его, но и Питер, по всей видимости, относился к ней с большим подозрением. Было трудно поверить, что он представляет для нее угрозу, пока он, опустив подбородок, внимательно смотрел на нее.

Он тоже пытался изучить ее лицо?

Венди облизнула губы. Ей хотелось спросить, откуда он ее знает, и получить исчерпывающий ответ, но она не могла набраться смелости.

– Итак… – начал Питер, стоя на цыпочках и покачиваясь взад-вперед, его руки были засунуты в карманы. – Ты хочешь, чтобы я помог тебе выбраться отсюда? – Его губы тронула сдержанная улыбка.

Джинсам Венди пришел конец. Металлические пружины разодрали джинсовую ткань, оголив ногу. Ранки казались неглубокими, но Венди было чертовски больно. По лодыжке стекала тонкая струйка крови. Венди снова посмотрела на Питера. Она не верила ему ни на йоту. Но босоногий и испуганный, он, по всей видимости, не представлял для нее большой опасности. И чем скорее она выберется отсюда и из леса, тем лучше.

– Да, – наконец признала она, хотя и не без некоторого сожаления.

Питер сделал осторожный шаг вперед.

– Обещаешь не бить меня?

Венди бросила на него негодующий взгляд:

– Нет.

Губы Питера растянулись в улыбке. На щеках проступили ямочки. Он пожал плечами:

– Ну что ж, это вполне объяснимо.

Он встал на колени рядом с кроватью. Страх заставил Венди отодвинуться от него и вжаться в стену. Пружина сильнее впилась в ногу.

– Ты должна перестать сопротивляться, а иначе не сможешь высвободиться, – сказал Питер, глядя на нее снизу вверх.

Его близость возымела странный эффект. Теперь Венди не знала, чего ей хочется больше – то ли оттолкнуть его, то ли прикоснуться к нему, чтобы выяснить, настоящий ли он.

Она зарычала от раздражения и боли.

– Прекрасно, – произнесла она сквозь стиснутые зубы.

Он продолжал смотреть на нее своими ошеломляющими синими глазами.

– Перестань пялиться на меня, – огрызнулась она. Питер быстро опустил глаза, но Венди заметила, что он улыбается уголком рта.

Она осторожно перенесла вес тела на здоровую ногу, что позволило другой ноге немного расслабиться. Питер просунул пальцы между пружинами, быстро потянул за них, и неожиданно ее нога оказалась на свободе. Ступив на деревянный пол, Венди изумленно вскрикнула.

Она сильно подалась вперед и ухватилась за руку Питера, чтобы не упасть. Его ладонь была грубой, но очень теплой. Венди быстро отдернула руку, но снова потеряла равновесие. Она исполняла некий странный танец на одной ноге до тех пор, пока не вынула наконец другую из потерпевшей поражение кровати.

Питер стоял и широко улыбался.

– Ну что? – буркнула Венди.

– Это было очень забавно, – пожал плечами он.

– Заткнись.

Он не стал пытаться скрыть свое удивление.

– Ну как нога?

– Такое ощущение, будто я попала в капкан на медведя, – ответила Венди, ставя ногу на пол. Ранки ныли, но, похоже, никакого серьезного увечья кровать ей не нанесла.

Наконец она могла передвигаться и, сделав шаг, чуть было не провалилась в дыру в полу – некоторые доски оказались гнилыми.

– Что ты здесь делаешь? – спросила она, внезапно осознав, что разговаривает с ним уже не таким жестким тоном.

– Ну, я только что высвободил тебя из пружин…

– Нет, я спрашиваю тебя, что ты делаешь здесь.

Питер застонал и схватился за голову.

– Только не начинай все сначала.

Венди закрыла глаза, желая справиться с раздражением.

– Я спрашиваю, – попробовала она еще раз, – почему ты оказался в этом старом охотничьем домике?

Питер огляделся по сторонам и пожал плечами.

– Потому что остановился здесь, – медленно проговорил он, словно пытаясь понять, правильно ли отвечает на ее вопрос.

Это не имело никакого смысла. С какой стати у кого-то могло возникнуть желание пожить в подобном месте? В лесу по крайней мере десяток таких домиков у дорог, по которым возят бревна. В этом домике не было никаких признаков того, что за последние несколько лет здесь побывал кто-то, кроме Питера.

– А где твои родители? – Невозможно, чтобы он был совершеннолетним. Он казался гораздо старше волшебного мальчика Питера Пэна из ее историй, но ему определенно еще не исполнилось восемнадцати.

– У меня их нет. – Он сказал это так просто и так беззаботно, что Венди не сразу вникла в суть его слов.

У него нет родителей? Значит, он сирота? Он бездомный?

– А… а в лесу есть другие люди?

Он пожал плечами:

– Я никого не видел.

– Так что ты здесь делаешь? – Венди с трудом сглотнула – в горле по-прежнему стоял ком. Ей было необходимо задать следующий вопрос, но она боялась услышать ответ на него: – Кто-то… принес тебя сюда? Тебя похитили?

Но Питер лишь рассмеялся в ответ:

– Что? Нет! Боже, с чего это ты так зациклена на похищениях?

К Венди вернулось прежнее раздражение.

– Тогда что ты здесь делаешь? – в который раз гневно спросила она. – Почему ты лежал посреди дороги? Зачем пришел к моему дому?

– Потому что… – Он уставился в пол. – Потому что мне нужна твоя помощь.

– И в чем я должна тебе помочь? – медленно произнесла Венди. Мороз пробежал по ее коже. Пламя масляного фонаря задергалось за грязным стеклом.

Питер нахмурился:

– Мне нужно, чтобы ты помогла мне найти мою тень.

Венди молча уставилась на него. И опять он сказал это так просто, словно его ответ не был совершенно безумным. Она выдавила из себя смешок, не зная, как еще можно отреагировать на его заявление.

Он это серьезно? Может, он так прикалывается?

– А ты не пробовал посмотреть на полу?

Питер наклонил голову набок и изогнул бровь, словно Венди задала ему очень странный вопрос.

– Ты шутишь, да?

Венди фыркнула и округлила глаза:

– Это просто…

Она показала на пол, на то место, где была его тень. Вернее, туда, где она должна была быть.

Тени на полу не оказалось. Там были только его ноги – его очень грязные босые ноги, а кроме того – истертые доски. Это походило на неудачный фотомонтаж, наложенный на действительность.

– Это не… – Венди подняла глаза. Питер посмотрел на нее выжидающе. Она перевела взгляд на стены, ища глазами какой-нибудь знак, какое-нибудь пятно, которое могло бы оказаться тенью Питера, но ничего такого не обнаружила.

Венди изучила собственную тень. Та трепетала, и двигалась, и повторяла все ее движения.

Ее тень была на месте, но куда же тогда пропала его тень?

– Чепуха какая-то, – пронзила она взглядом Питера. Вне всяких сомнений, это был хитрый фокус. – Это невозможно.

– Я же говорил тебе, – сказал Питер. Выглядел он при этом невыносимо спокойным.

– Как тебе это удается? У тебя должна быть тень – тень есть абсолютно у всех! – Разумеется, в темноте никаких теней нет и быть не может, но в домике было достаточно света для того, чтобы тень была у нее, у кроватей и у маленькой груды дров в углу.

– Должно быть, это игра света или что-то вроде того. – Венди попыталась привести какие-то разумные доводы, чтобы объяснить происходящее, в первую очередь самой себе. Нужно поискать на ютьюбе, как показывать такие фокусы, и найти им объяснение. Она подошла ближе к Питеру, подумав, что, может, он просто стоит на каком-то особом месте, где свет отражается от него, не производя тени, – она не могла сообразить, в чем тут дело.

Но когда она пошла к Питеру, оказалось, что ее тень послушно следует за ней, а его тени по-прежнему нигде не видно.

– Я… Что за… – заикалась Венди, ошарашенно глядя на него.

– Она куда-то подевалась. – Улыбка совершенно исчезла с лица Питера.

Венди показалось, что она очутилась в очень странном сновидении. Однажды ей приснился сон, в котором все было нормально, кроме того, что на небе светили три солнца. И теперешний сон был таким же непонятным.

Но Венди не спала, а бодрствовала. Она чувствовала, как щиплют ранки на ноге, и видела перед собой Питера ясно, как днем. Он не был видением, сном наяву или ее фантазией.

И все же Питер излучал нечто фантастическое. Мальчик из ее снов и маминых историй стоял прямо перед ней. И был при этом чем-то еще. Он был звездной пылью и запахом лета.

– Иногда она попадается мне на глаза, – продолжал объяснять Питер, словно Венди не переживала экзистенциальный кризис. – Я замечаю ее в углах, под кроватью… – Он посмотрел на кровать и втянул голову в плечи. – Но не могу поймать. Чем дальше, тем труднее сделать это. – Он выглядел очень усталым. Свет фонаря высветил его сморщенный от беспокойства лоб. – И я подумал, что если ты помогла мне обрести ее прежде, то у тебя получится сделать это и сейчас. – Он прикусил нижнюю губу, его большие глаза были полны надежды.

Венди резко отпрянула от него.

– Что значит «прежде»? – спросила она, чувствуя одновременно отчаяние и раздражение. – Мы же до вчерашнего вечера никогда с тобой не виделись!

Питер нахмурился и шагнул к ней.

– Ты действительно не помнишь?

Ей ужасно захотелось накричать на него. Сказать, что она, конечно же, не помнит его, потому что это невозможно и Питер Пэн нереален. Но вот он стоит перед ней, словно сошел со многих ее рисунков, спрятанных в машине. Он на несколько лет старше, чем она его себе представляла, но тем не менее это он. Он во плоти, и у него нет тени.

Она не ответила, и Питер продолжил:

– Я все время приходил к вам и слушал твои истории обо мне, стоя под твоим окном. – Глаза Венди расширились, и Питер заторопился: – Знаю, знаю! Это звучит странно, но… – Он пожал плечами, жалкий и не способный подобрать слова, не способный толком объяснить что-либо. – И мы с тобой практически не встречались до того самого вечера, когда я впервые пришел послушать тебя, но мальчики уже уснули. И, прежде чем я успел уйти, моя тень юркнула в твою комнату, и мне пришлось гоняться за ней…

Крошечная искра воспоминания промелькнула в голове у Венди.