Бусы

Поднявшись в каюту, я зашел к старпому и рассказал о нашей беседе и о том, что завтра мне понадобятся кран и пара матросов для выгрузки.

– Не боись, – успокоил меня Олег. – Все будет как в лучших домах Лондона и Парижа.

Посмеявшись его шутке, я вернулся в каюту, переоделся в робу и вновь пошел в машину, чтобы пронаблюдать, как идет работа по сдаче льяльных вод и нефтяных отходов. С этими делами провозился до ужина, и только когда вахтенный моторист напомнил мне, что пора бы сходить и покушать, я посмотрел на часы и был и в самом деле удивлен, как быстро прошел этот рабочий день.

Глава шестая

День шестой. 29 декабря

Как там у французов? Дежавю, что ли? Сегодня было почти то же самое, что и вчера утром.

После завтрака я поднялся к себе в каюту, оставив дверь открытой, зашел в спальню и только начал переодеваться в комбинезон, как услышал громкий стук в дверь, и, как вчера, в каюте громогласно раздалось:

– Чиф! Ты здесь?

– Здесь, здесь, – громко ответил я на голос и, застегивая молнию на комбинезоне, вышел из спальни в кабинет.

На пороге каюты стояли двое здоровых мужиков в теплых куртках и рабочих комбинезонах.

– Дверь у тебя открыта, – громко продолжал мужик, что был повыше. – Можно мы войдем?

– Заходите, – разрешил я, осматривая ранних посетителей.

Приглядевшись получше, я понял, что вторым посетителем был не мужик, а женщина, но она была столь крупных размеров, что немудрено было спутать её с мужчиной, да и одета она была под стать своему спутнику, только что без бороды и лицо не столь красное, но тоже обветренное и обожженное солнцем.

Я с любопытством разглядывал своих утренних гостей, вежливо поинтересовавшись:

– Что бы вы хотели узнать, господа?

– Нам вчера позвонил твой агент, – начал мужик, – и сказал, что у тебя есть металлолом, который ты бы хотел сдать… – И вопросительно посмотрел на меня.

– Агент был прав, есть у меня металлолом, – спокойно подтвердил я.

– Он сказал, что ты хочешь получить за него наличку, – продолжил мужик.

– И тут агент прав, хочу, – подтвердил я слова агента. – Только я сначала хотел бы узнать, а сколько будет стоить одна тонна? – В этом месте я сделал паузу и с интересом посмотрел на металлоломщиков.

– Смотря какой он у тебя, – начал мужик и принялся объяснять свои слова: – Если разделанный, то одна цена, а если нет – то другая. Агент сказал, что у тебя крупногабаритный металл на сдачу. – И он замолк, ожидая ответа на свое предложение.

Я тут же понял, что торговля началась. Мужик хочет подешевле забрать все. Но тот, кто прошел школу торговли в Китае, на такие уловки не поддастся, и я приготовился торговаться.

Подойдя к одной из полок, где стояли папки с чертежами, и делая вид, что я что-то усиленно думаю и соображаю, я выбрал одну из них и разложил на столе. Найдя чертежи втулки и поршней, я развернул их и уже после этого, сделав сосредоточенный вид, поднял глаза на мужика.

– Вот смотри, – взяв в руки карандаш, начал показывать я ему. – Вот это втулка, а это поршень, а вот здесь написан их вес. Видишь?

Мужик склонился над чертежом и внимательно всмотрелся в него.

– Вижу, – подтвердил он.

– Конечно, эти детали не разделаны, а лежат там, на палубе. – Я махнул рукой в сторону двери. – И сколько тогда они будут стоить?

Мужик вопросительно оглянулся на женщину. Чувствовалось, что она в этом процессе является главной фигурой, но сейчас идет игра и она прячется за спину своего мужика. Кто он ей там – муж, работник, – меня не волновало. Для меня главным было, чтобы они обозначили цену. Женщина, достав калькулятор из своих бездонных штанин, потыкала в него пальцем, больше похожим на сардельку, и что-то буркнула по-фламандски, а мужик тут же озвучил цену в бельгийских франках.

Сделав вид, что размышляю над этим предложением, я тоже достал калькулятор и ожесточенно принялся тыкать в него пальцем. Задрав голову к подволоку и якобы что-то соображая, краем глаза наблюдал за застывшими лицами посетителей. Те внимательно следили за моими манипуляциями, а я, вновь опустив взгляд на калькулятор, опять что-то пересчитал и, с сомнением покачав головой, выдал свое решение:

– А что так мало? – Повернув голову в сторону молчащих металлоломщиков и изумленно подняв брови, я посмотрел на них.

– Нет, чиф, это нормальная цена, – тут же начал переубеждать меня металлоломщик. – Никто тебе тут другой цены не даст…

– Ой, – перебив, я махнул рукой в его сторону, – только не говори мне, что это нормально. Во всём мире за тонну такого металла дают в долларах столько, – я показал калькулятор мужику, – а ты хочешь мне дать цену, которая даже меньше минимальной.

Хотя я понятия не имел о цене металлолома во всём мире, но надо было сделать умный вид и настаивать на своём. Это возымело действие, женщина вновь что-то буркнула мужику, и тот сразу поднял цену процентов на тридцать, при этом добавив:

– Пойдем тогда хоть посмотрим, что ты хочешь продать.

– Пошли, – легко согласился я. – Но и это мало, я бы хотел… – И я назвал цену на пятьдесят процентов больше от первоначальной.

От такой цены мужик потерял дар речи, но женщина опять что-то буркнула, а мужик перевел ее слова:

– Не-ет, это много, – чуть ли не прорычал он недовольным голосом, но потом, что-то решив, предложил: – Пошли посмотрим.

Мы вышли на палубу, благо старпом с вечера оставил дверь у моей каюты открытой, и прошли к бассейну.

Мужик спустился в бассейн, подергал втулку, постучал ботинком по поршням, поскрёб их ножом, который достал из недр бездонных штанин и, поднявшись на палубу, как будто что-то соображая, назвал цену процентов на десять выше той, которую он обозначил в последний раз.

Сжав губы и сосредоточенно сдвинув брови, я вновь обратился к калькулятору и показал то, что бы хотел получить, но от такой цифры мужик чуть ли не закричал:

– Чиф! Ты что? Смерти моей хочешь!

– Да ты что?! – ласково посмотрел я на него. – Живи сто лет, – и, хлопнув его по плечу, заглянул в глаза. – Да все нормально, что ты переживаешь? Хорошая цена.

Мужик повернулся к женщине, уже забыв о всякой конспирации, и они отошли в сторону. Чего-то энергично обсудив, он вернулся ко мне и, взяв у меня из рук калькулятор, обозначил на нём свою цену.

Увидев написанное, я выпучил на него удивленные глаза:

– Да ты что? Невозможно! – но потом, сделав небольшую паузу, цыкнул языком и махнул рукой. – А давай! Пусть так и будет.

Обстановка моментально разрядилась, и металлоломщики радостно заулыбались, ведь последнее слово осталось за ними и цена была их.

Обнявшись с мужиком, мы прошли в каюту, где я позвонил старпому и напомнил ему о матросах, которых он обещал выделить на выгрузку.

– Нет проблем, – тут же ответил Олег на мою просьбу, и я услышал, как он прокричал в трубку вахтенному: – Найди боцмана, и пусть он идет к бассейну.

Потом хлопнула дверь его каюты, и было слышно, как он вышел на палубу.

– Все отлично! – обратился я к мужику. – Можешь подгонять свой грузовик к корме, матросы поставят на него запчасти.

Мужик полез в карман, вытащил оттуда пухлую пачку франков и отсчитал оговоренную сумму, а я, спрятав деньги в свой карман, пожал ему руку:

– Спасибо, друг, мы хорошо поработали.

Женщина вышла в коридор и в ожидании напарника что-то вновь громко ему прорычала, на что мужик, торопливо отпустив мою руку, пролепетал:

– Удачи, чиф, увидимся, – и заторопился к своей спутнице.

А я прошел к бассейну и пронаблюдал, как пара матросов раскрепили втулку и поршни, а боцман перенес их краном в грузовик металлоломщиков.

Я тут же позвонил агенту и напомнил ему, что он обещал заказать чистку и мойку помещения и льял носового пожарного насоса, на которую не было подтверждения от компании.

– Не переживай, чиф, все будет хорошо, – ободрил меня агент. – Они скоро подъедут.

После кофе-тайма приехал новый фиттер: мне позвонил в ЦПУ вахтенный матрос и сказал, что тот уже пошёл к моей каюте.

Выйдя из лифта, я увидел высокого стройного парня. Одет он был в добротный пуховик, а в руке держал кроличью шапку, которую только что снял, ведь в надстройке было очень тепло.

Подойдя к нему, я протянул руку:

– Старший механик, Борис Михалыч.

– Николай, – неторопливо, немного в растяжку ответил парень, крепко пожав мне ладонь.

Заинтересовавшись его говором, я тут же спросил:

– Откуда будешь, Коля?

– Из Луганска, – так же не спеша, немного на распев представился он.

Услышав это, я понял, почему он растягивает звуки. Колян слегка заикался. Он немного растягивал гласные, таким образом пытаясь сгладить дефект речи, а так говорил вполне нормально, как я понял из его первых слов.

Это не то что помполит на одном из моих бывших судов, который вообще пары слов связать не мог, чтобы не заикнуться. Поэтому он писал всё, что ему надо было сказать на судовых, партийных и комсомольских собраниях, а потом слезно умолял меня зачитать его опусы. Кто ему с таким дефектом речи позволил быть помполитом – непонятно. Но он выучился и занимал эту должность на судах несколько лет, а после распада партии опять вернулся к штурманской работе, но, напоровшись на одного неуёмного капитана, с треском был изгнан из пароходства.

– Проходи, – предложил я Коляну, открыв дверь в каюту.

Колян, подхватив чемодан, вошел следом за мной и остановился посередине каюты. Поэтому я смог получше рассмотреть его. Открытое чистое лицо, голубые глаза и копна русых волос подчеркивали его открытость, а мощные кулаки говорили сами за себя. Парень работы не стеснялся.

– Давай свои бумаги сюда, – я показал Коляну на стол, – я их старпому отдам. – Но, увидев его удивленный взгляд, тут же пояснил: – Сейчас чиф у нас замещает капитана. А капитан приедет только после Нового года.

Особой разговорчивостью Колян не отличался, поэтому молча раскрыл сумку и, достав паспорт с судовой ролью, передал мне.

– И все сертификаты тоже давай сюда с корочками, – напомнил я ему. – Чиф тебя сразу по тревогам распишет.

– Понятно, – так же нараспев отреагировал на мои слова Колян, передавая мне стопку документов.

Проверив даты их годности, я вновь посмотрел на него:

– Все в порядке, – от чего ни один мускул не дрогнул на лице Коляна, подчеркивая его сдержанность и хладнокровие, – а теперь садись в лифт, езжай до самого низа, там найдешь второго механика – кстати, его Евгеничем зовут, – и он покажет тебе твою каюту. Устраивайся, обедай, а после обеда приходи в ЦПУ. – От таких новостей Колян даже бровью не повел. – Там на нас свалилась куча работ, которые надо обязательно сделать, пока начальство третьего числа не приехало. Все, давай иди, – взглядом показал я ему на дверь, – после обеда встретимся.

– Понятно, – распевно отреагировал на мою речь Колян и вышел из каюты, оставив на бумаге, застеленной на палубе, чёткий след от развернувшегося каблука.

После обеда, спустившись в ЦПУ, я отвел Коляна с электромехаником в сварочную и приказал им проверить всё оборудование и навести порядок, добавив:

– Свет сделать, станки проверить, а весь металл, что тут валяется, убрать. Всё, что нужно, аккуратно сложить, а остальное вынести на свалку.

– Какую свалку? – не понял меня Колян.

– Видел напротив судна пакгаузы? – Я внимательно посмотрел на него.

– Ну, видел, – растягивая слова, неторопливо проговорил Колян. – А чего это они разбомбленные стоят? – в свою очередь поинтересовался он.

– После праздников их вообще снесут, поэтому всё барахло тащи туда, – пояснил я ему.

– Лады, – подтвердил он, и тут же задал очередной вопрос: – А на чём я все это вывезу?

Я был немного удивлен: неужели он не заметил тележку перед сварочной?

– А это что? – подвел я Коляна к тележке и ткнул в неё пальцем. – Видел?

– А-а… – безразлично протянул он. – Ну, теперь понял.

– Чего понял? – Меня удивляли его спокойствие и безразличие, с которым он воспринимал мои слова.

– Да все я понял, Михалыч, – успокоил он меня, заметив мою нервозность, – не впервые дерьмо за кем-то разгребать.

– Ну, если понял, то действуй, – напутствовал я Коляна, а сам спустился в машину, чтобы посмотреть, как идет замывка деки.

Убедившись, что всё нормально и находится под контролем четвертого механика, я пошел к Евгеничу, чтобы вместе с ним продолжить ремонт ящиков и досок для инструментов в сепараторной, где мы провозились до самого ужина.

Переодевшись и отмывшись от грязи и краски, я пошел на ужин. Как готовил повар, мне нравилось всё больше и больше. Сегодня были ребрышки в кисло-сладком соусе. Конечно, это было не так, как у китайцев, но я с удовольствием обглодал мясо с косточек. На гарнир были удивительно вкусный рис с овощами и пара салатов. Один рыбный, скорее всего из тунца, а второй – мясной, чем-то напоминающий салат «Оливье», но только без яйца и картофеля.

– А что, – обратился я к старпому, который, чуть ли не мурлыча от удовольствия, обгладывал ребрышки, – повар всегда так готовит?

– Бывает, что не всегда, – оторвался старпом от ребрышек, – но когда есть продукты и у него есть настроение, то всегда вкусно и сытно.

– Неужели так можно готовить на пять долларов? – Меня удивило разнообразие меню, ведь на эту сумму на некоторых судах приходилось есть чуть ли гольную кашу.

– Ты что? – в свою очередь удивился Олег. – У нас на питание идет пятнадцать долларов. Сейчас, после Нового года, получим продукты, так на столах будут и соки. Кстати, для тебя какой сок заказывать?

Тут я вообще был в шоке. Сок! Да еще и заказывать! Такого в моей морской жизни ещё не было, но, чтобы не выглядеть в глазах Олега круглым дурачком, я немного подумал и выдал:

– Вообще-то я предпочитаю яблочный сок, но лучше, если бы это был вишневый, но я его пью с газированной водой.

– Воду не обещаю, но сок будет, – пообещал старпом.

Мы поговорили с ним о судовых делах, я поделился первыми впечатлениями о судне и, закончив ужин, поднялся к себе в каюту, где и провозился до полуночи, перебирая различные инструкции и судовую документацию.

Глава седьмая

День седьмой. 30 декабря

Сегодня я чувствовал себя с утра намного лучше, чем в предыдущие дни.

Телефон уже так громко не трезвонил, и я от него не подпрыгивал, что лягушка на болоте, а только поблагодарил вахтенного и принялся за утренний туалет.

Позавтракав, я уже было собрался поговорить со старпомом о делах насущных и грядущих, как в кают-компании раздался телефонный звонок. Звонить мог только вахтенный или кто-то из штурманов, поэтому я не отреагировал на звонок, ожидая, что к аппарату подойдет мессбой.

Мессбой пулей подбежал к дребезжащему телефону и, выслушав собеседника, протянул старпому трубку.

– Сэр, вахтенный хочет тебе что-то сказать, – и остался стоять истуканом с протянутой рукой, в которой держал телефонную трубку.

Старпом, вытерев губы салфеткой, не спеша подошел к телефону, взял трубку и, выслушав сумбурную речь на другом конце провода, посмотрел на меня.

– Михалыч, там какие-то молодые парни пришли к тебе… – Он в недоумении пожал плечами.

– Кому там чего надо? – Недовольно поморщившись, я встал из-за стола и, несмотря на то что не был тепло одет, вышел из кают-компании, надеясь, что это какая-то ошибка и от кратковременного пребывания на палубе я не замерзну.

Возле вахтенного стояли молодые парни, о чём-то мирно беседуя с ним. Их было трое. По возрасту каждому из них было не более двадцати пяти лет. Все они были одеты в теплые куртки и комбинезоны. На голове у каждого из них была надета вязаная шапочка, а на ногах «красовались» рабочие ботинки, под стать тем, которые мне выделила компания.

«Как у них только ноги не отваливаются в этих говнодавах?» – невольно проскочила мысль, но я сразу же отбросил ее, внимательно рассматривая посетителей.

Увидев меня, парни прервали беседу с вахтенным, и самый здоровый из них пошел навстречу мне с протянутой для приветствия рукой.

– Доброе утро, чиф, – важно обратился он ко мне. – Агент сказал, что тебе надо делать зачистные работы в помещениях.

– Правильно он вам сказал, – недовольно отреагировал я на его слова. – А чего вы только сегодня приехали? Ведь я агенту сказал, чтобы он прислал вас вчера. И вообще я подумал, что вы уже не приедете.

– Нет, чиф, мы только сейчас смогли собраться все вместе и взять машину с инструментом. Извини, чиф, что так получилось, – виновато улыбнулся парень.

– Ладно. – Я передернул плечами от холода и предложил: – Пошли ко мне в каюту, там обо всём поговорим, – и, развернувшись, зашел в надстройку.

Парни последовали за мной, и на лифте мы поднялись ко мне в каюту.

Они возбужденно переговаривались между собой о чем-то по-фламандски, с любопытством озираясь по сторонам.

– Что? – спросил я старшего. – Раньше на судах быть не приходилось?

– Я был несколько раз, – ответил старший из парней, – а они, – он указал на своих спутников, – впервые.

– Как так? – вновь удивился я. – Вы собираетесь работать на судне – и не знаете, что это такое?

– Нет, – возразил старший, – про суда мы всё знаем и много раз на них работали, но вот на таком большом судне мы в первый раз.

– Ничего, – ободрил я его, – я сейчас позову механика, и он вам всё покажет, а я расскажу, что надо делать, – и, подняв трубку телефона, набрал номер ЦПУ.

К телефону долго никто не подходил, но, зная размеры машинного отделения, я терпеливо ждал моториста, который, вероятно, находился внизу с мойщиками деки и был занят.

Вскоре он ответил мне:

– ЦПУ, вахтенный моторист готов слушать вас. – Я узнал по голосу моториста четвертого механика Кермака.

– Старший механик говорит, – веско произнес я в трубку. – Кермак, скажи четвертому механику, чтобы он пришёл ко мне в каюту.

– Есть, чиф! – бодро отрапортовал вахтенный.

Положив трубку телефона, я взглянул на успокоившихся парней.

– Знаете, какую работу вы будете делать? – Я посмотрел по очереди на каждого из этих веселых балагуров.

– Агент нам рассказал об этом немного, – ответил старший, – но сказал, что ты нам всё покажешь и рассчитаешься с нами наличкой.

– Ну ты и быстрый, – усмехнулся я. – Ещё не знаешь, что надо делать, а уже про оплату говоришь.

– Да, чиф, – нисколько не смутившись от такого вопроса, ответил старший. – Мы должны знать, за что будем работать, ведь завтра ночью нам эти деньги понадобятся.

– Куда это они вам понадобятся? – невольно удивился я.

– Так завтра же конец света, вот мы и хотим его достойно отметить, – расхохотался парень, и его друзья от этих слов тоже рассмеялись.

– Ну, конец света маловероятно, что наступит, – усмехнулся я, – а вот без денег в новогоднюю ночь делать нечего – так это точно.

– Так и сколько ты нам заплатишь? – уже напористо продолжил старший.

– Ну, а чего ты хочешь? – с интересом посмотрел я на него.

Деньги у меня были только от сдачи металлолома, и поэтому я не представлял себе аппетиты этих ребят. Но ответ этого веселого парня рассмешил меня:

– О! Вообще-то я хочу ехать в открытом «Феррари» с длинноволосой блондинкой в красном шарфе, у которой на руках маленькая собачка, по извилистой дороге вдоль Адриатического моря и еще много чего… – При этом он весело рассмеялся.

– Отличное желание, – понял я его шутку, – но за сегодняшнюю работу вы столько не заработаете. Так сколько? – повторил я уже настойчиво свой вопрос.

Посмотрев на своих подельников, старший смело обозначил мне сумму, которую они, вероятно, давно обсудили. Это было немного больше того, что я имел, поэтому я немного подумал и якобы изумился:

– А не много ли это? – и, увидев сомнение на лице старшего, понял, что я на правильном пути.

– А ты нам сколько можешь дать? – переспросил меня старший.

Почесав в затылке, потерев подбородок и потыкав для солидности пальцем в калькулятор, я спокойно ответил, что могу дать им процентов на десять меньше, чем они хотят.

Услышав такую сумму, парни возбужденно принялись обсуждать моё предложение, но потом, что-то решив между собой, старший ответил:

– Хорошо, чиф, мы согласны.

По его виду я понял, что это было именно то, что он хотел получить, а первоначальную сумму загнул так, для страховки.

– Отлично, – подтвердил я свое согласие и, увидев заглядывающего в каютную дверь четвертого механика, подозвал его: – Дональд, эти парни будут чистить помещение аварийного пожарного насоса. Так что покажи им всё и расскажи, что надо делать.

– Есть, чиф! – принял приказ Дональд.

– Подождите меня на палубе, – продолжил я, – я сейчас переоденусь, и мы пойдем туда вместе.

– Есть, чиф! – также бодро ответил четвертый, и молодежь гурьбой, громко переговариваясь, покинула каюту.

Быстро переодевшись в новый комбинезон, который был уже и не новый, а в некоторых местах перепачканный мазутой, и накинув куртку, я вышел на палубу.

Путь до входа в помещение пожарного насоса был неблизкий. Надо было пройти метров сто пятьдесят по палубе, а потом еще спуститься по крутым трапам метров на двадцать вниз.

Я сам в этом помещении еще не был, а только заглядывал в него с Евгеничем и знал, где включаются свет и вентиляторы да подается сжатый воздух. Поэтому, когда во главе всей церемонии я стал спускаться вниз, к пожарному насосу, понял, что, если бы я чистил это помещение, то запросил бы за такую работу сумму как минимум в три раза больше.

В шахте не было никакого обогрева. Электрические грелки были выключены. Так что в ней была температура окружающей среды, то есть градусов пять. Переборки были все в «лопухах» от отставшей краски, кое-где заляпанной мазутными руками, трапы также были перепачканы непонятно чем, а в самом низу плиты были аж черными от въевшейся мазуты. Когда же четвертый их открыл, чтобы показать льяла, то я вообще потерял дар речи. Они были полны воды, покрытой толстой пленкой топлива. Только один был плюс во всем этом: во всей шахте везде горели фонари и было светло.

Посмотрев на сдувшие физиономии парней, я боялся лишь одного: чтобы от вида всех этих «прелестей» они не развернулись и не послали меня далекодалеко. По-русски я знал куда, а вот на фламандском – сомневался.

Но парни, осмотревшись, о чём-то по-деловому посовещались, и старший из них вновь обратился ко мне:

– Хорошо, чиф. Мы всё здесь отмоем, только ты обеспечь нас сжатым воздухом и пресной водой под давлением, а ещё здесь нужно много химикатов. Сможешь их нам дать? А то мы с собой их мало взяли, – уже с просьбой посмотрел он на меня.

У меня от его слов словно гора с плеч упала. Не ожидал я, что парни так легко согласятся с такой работой, да за такие деньги, но бодро ответил:

– Конечно! Все у вас будет. Вот четвертый механик, – я показал на Дональда, который открывал плиты, чтобы можно было свободно спуститься в деку, – его зовут Дональд. Он вас всем обеспечит. Хорошо, Дональд? – Это я уже обратился к четвертому.

– Есть, чиф! – также однозначно и четко отреагировал тот намой слова. У меня начало создаваться впечатление, что он, кроме этих слов, ничего больше не знает, хотя… С Евгеничем он иной раз что-то обсуждал и доказывал тому.

– Ну, тогда пошли, – показал я на выход из шахты. – Несите свой инструмент, настраивайте шланги да готовьтесь работать, – и первым начал карабкаться вверх по крутым трапам.

Выйдя на палубу, я с трудом перевел дыхание и, почувствовав в груди резкий толчок сердца, остановился.

Парни с четвертым, не заметив моей остановки, бодро шли к надстройке. Перегнувшись через борт, я рассмотрел внизу, на причале, небольшой грузовичок с цистерной кубов на пять с прицепом, на котором кучей лежали шланги и еще какое-то оборудование. По всей видимости, это был грузовичок парней, на который они собираются откатывать результаты замывки.

Вернувшись в надстройку, я спустился в машину и проверил, как продвигается замывка деки. За работой наблюдал Кермак. Увидев меня, он приветливо махнул рукой и юркнул в деку, изобразив бурную деятельность.

Я тоже осмотрел результаты замывки, заглядывая в деку и подсвечивая себе фонарём. Вроде бы всё шло по плану.

Делать в машине было пока нечего, и я, поднявшись в каюту, нашел таблетки, которые прихватил с собой из дома, и выпил парочку, а затем прилег на диванчик, чтобы немного угомонить отчего-то часто колотящееся сердце.

Наверное, я ненадолго заснул, потому что трезвон телефона заставил меня вздрогнуть. Хорошо, что он находился рядом с диваном на столе. Я только присел и, подняв трубку, сразу услышал возбужденный голос четвертого механика:

– Чиф, главный мойщик хочет тебя посмотреть.

– Зачем я ему нужен? – удивился я, ведь до окончания замывки ещё было далеко.

– Они закончили работу и говорят, что уже везде всё чисто, – неуверенно продолжал Дональд.