Самая желанная мечта

Девушка оглядела странного парня, сразу и без всякого предисловия заявившего о её привлекательности и позвавшего следовать за ним. Сначала она немного опешила от его наглости, но потом её захватил огонь, пылающий в глазах незнакомца, который она приняла за всепоглощающую внезапно вспыхнувшую страсть. Что если произошло чудо, и она сумела с первого взгляда покорить этого красивого харизматичного парня? Почему с ней не может случиться то, что описывают в книжках с пометкой плюс восемнадцать? Разве она не достойна большой и красивой любви.

– Скажу, что я согласна, – хриплым от волнения голосом произнесла девушка. Она чувствовала себя покорительницей этого представителя сильного пола, так похожего на хищника.

– А у тебя найдётся уединённое местечко? – Влад провёл пальцем по контуру верхней губы блондинки.

– Найдётся. – Повернувшись к подруге, она бросила ей пару фраз. И не обращая внимания на её возражения, взяла Вада за руку и повела к выходу из кафе.

На улице Влад остановил такси, усадил в него спутницу, сел сам.

– Крошка, назови водителю адрес.

Девушка, не раздумывая, подчинилась.

Едва машина тронулась, Влад грубо обнял её и принялся целовать. Ему хотелось смять её плечи, сжать до боли так, что она захочет его оттолкнуть, но этого не случилось. Девушка сама вцепилась в него, и стала отвечать на поцелуи с огромным энтузиазмом.

– Эй, молодые люди! – прикрикнул на них водитель. – Мы уже на месте. Расплатитесь, а потом можете продолжать, я с удовольствием посмотрю на вашу бесплатную эротику.

Влад заплатил за поездку. Выбравшись из автомобиля, посмотрел на спутницу.

– Далеко ещё до места?

Она показала на калитку. За невысоким забором виднелся дом старой постройки, такие ещё оставались в Краснодаре на окраинах и казались выходцами из позапрошлого века.

– Я и моя подруга снимаем этот домик, живём здесь одни, хозяева работают на Севере.

– Понятно.

Девушка открыла калитку, провела Влада по крохотному дворику к обшарпанной двери, позабывшей какого она цвета из-за множества слоёв краски. Пока она чуть дрожащими пальцами отмыкала дверь, Влад, прижав её к себе, позволил своим рукам свободно гулять по её телу.

Потолок в коридорчике оказался невысоким, ему пришлось наклониться, чтобы не ударить голову о балки. До постели они добрались Четырехруким и четырёхногим существом. Влад быстро разделся, помог снять одежду с девушки. Коктейль из алкоголя, вожделения, странной злости и тягучей боли в сердце бродил в его крови и туманил мозг.

Проснулся Влад едва рассвело за окном. Обвёл глазами незнакомую комнату. На низком белом потолке прямо над кроватью висела древняя медная люстра, плафоны которой походили на полураскрытые бутоны тюльпанов. В углу стоял большой трёхдверный шкаф, рядом с ним трюмо и стул, заваленный бельём. В непривычно маленькие окна с крестообразными переплётами вливался ещё слабый солнечный свет. Покосившись на лежащую рядом девушку, Влад ощутил неприязнь к ней и досаду на себя. Зачем вообще связался с ней? Она тоже совсем отмороженная раз повелась на его глупые слова? В его пересохшем рту едва ворочался язык, голова гудела, боль пульсировала в висках. Но сильнее этой боли в душе Влада поднималась горечь и отвращение к себе. Раньше даже после случайного секса он не чувствовал себя так скверно, как сейчас. И виновата в этом была не девушка, имя которой он даже не удосужился спросить, а он сам. Будто замарал что-то чистое и нежное, предал едва пробуждающееся в его душе чувство. Влад всегда считал секс чем-то обыденным, как еда и другие жизненные потребности, не понимал, почему некоторые люди так носятся с ним и возводят в ранг какой-то исключительности. Едва он сбрасывал возникшее напряжение и удовлетворял желание, то тут же забывал о партнёрше. Его всегда раздражало то, что приходилось изображать чувства, чтобы девушка допустила до тела. Жалел, что нельзя быть проще и обойтись без этих глупых плясок. Он ни разу не чувствовал того полёта и эйфории, о которой писали в книгах, изображали в фильмах, считал это художественным преувеличением. Для него всё было проще: захотел, переспал, а всё остальное лишь попытка обернуть инстинкт размножения и желания удовольствия в красивую обёртку из слов и якобы любви.

Влад осторожно встал с кровати, оделся. Довольно небрежно растолкав девушку, виноватым тоном произнёс:

– Я ухожу. Извини, но мы больше не увидимся, у меня нет никакого желания продолжать общение с тобой.

Девушка села на постели. Спросонья она ещё плохо соображала.

– Как? Почему? Ты же вчера говорил, что мечтал о такой, как я.

Влад хмыкнул.

– Нельзя же быть столь наивной. Как можно верить словам мужчины, пожелавшего интима.

– Ты использовал меня, – в голубых глазах блондинки блеснули слёзы. – Нагло обманул.

– Да что ты. А мне показалось, ты с радостью бросилась в мои объятия. Это не похоже на использование. Просто мы как два взрослых человека занимались сексом и ничего более. Пока.

Выходя из комнаты, Владу снова пришлось пригнуться в низком дверном проёме. Вслед ему полетела подушка, потом раздался крик:

– Скотина! Сволочь!

«А она права, – подумал Влад. – Я и ощущаю себя скотиной, на душе мерзко и гадко».

Добравшись домой, он обрадовался, что отец уже ушёл на работу, не придётся отвечать на его двусмысленные подколы и шуточки. Максим Игоревич считал: он на короткой ноге с сыном и понимает его во всём. Ему даже не приходило в голову, что Владу неприятны расспросы о его личной жизни, и нет никакого желания слушать об отцовской.

Поприветствовав мать, как всегда занятую приготовлением еды, Влад отправился в ванную комнату. Включив горячую воду, он долго стоял под душем, пытаясь смыть последствия бурной ночи. И если тело удалось очистить, то на душе по-прежнему было преотвратно. В отличие от большинства студентов, вынужденных либо снимать комнаты, либо селиться в общежитии, Влад жил дома с родителями. Он родился в Краснодаре и не собирался уезжать из родного города. Выбрав довольно востребованную профессию инженера по землеустройству и кадастрам, намеревался после окончания университета устроиться на работу здесь же в Краснодаре. Выпив чай и съев бутерброды, предложенные матерью, он отправился в свою комнату. Ему хотелось остаться одному и хоть немного разобраться в себе.

***

Обычный путь от Краснодара до родного Гулькевичи показался Лиле коротким, но она успела насладиться поездкой. Денис лихо подкатил к воротам дома Васильевых, остановил мотоцикл, помог ей снять шлем.

– Вечером идём на встречу с одноклассниками. Оденься потеплее или захвати с собой ветровку. Не забудь.

Лиля пригладила волосы, взъерошенные под шлемом, салютнула другу.

– Не забуду, папочка. Мы на нём поедем на встречу? – Она ласково погладила кожу на сиденье мотоцикла.

– Нет, – усмехнулся Денис. – Встреча в кафешке «Посиделки», а оно тут рядышком. Ты не сказала: поездка понравилась?

– Ещё как! Это было классно! Спасибо Дениска. Но как тебе удалось купить мотоцикл, неужели дядя Олег помог? И как тётя Надя на это согласилась? Она же всегда была против его покупки.

Мать Дениса, будучи худенькой, невысокого роста женщиной, вовсю руководила рослым, крупным Олегом Валерьяновичем, похожим на французского актёра Депардье, если бы тот вдруг стал рыжим, именно за ней всегда оставалось последнее слово. По окончании десятого класса Денис всё лето проработал в строительной бригаде, получив деньги, собрался приобрести недорогой лёгкий мотоцикл «Днепр», но Надежда Валерьяновна не допустила этого, заявив, что лучше умрёт сама, чем позволит сыну сесть на этот жуткий и опасный транспорт.

– Я поставил её перед фактом. – Денис откинул рукой волосы, упавшие на лоб. – Пообещал, что буду осторожен. Да и вообще я теперь взрослый, могу сам себя обеспечивать.

– Каким образом?

– Я же не зря два лета подряд со строительной бригадой по шабашкам мотался, многому научился: штукатурить, шпаклевать, красить, клеить обои и даже укладывать ламинат. В Майкопе я разу отыскал похожую бригаду и вечерами начал подрабатывать, всё равно свободного времени много, тебя ведь рядом нет, не с кем в кино ходить, гулять по улицам, а одному это делать желания не возникло. Вот так за несколько месяцев на моцик и заработал.

– Какой ты молодец! – искренне похвалила Лиля друга. – По сравнению с тобой я никчёмная, только и делаю, что учусь и развлекаюсь. Если бы родня вдруг отказалась меня содержать, пришлось бы бросить учёбу, не представляю, чем бы тогда я занялась.

Денис погладил её по голове.

– У тебя есть я. Без помощи никогда не оставлю.

– Только это меня и радует.

– Да брось, – фыркнул Денис, – бабушка и дедушка в тебе души не чают, а твоя мама ради тебя на всё готова, она даже замуж отказывалась выходить.

– Это верно. Думаю, они меня не оставят без поддержки. – Лиля легонько ткнула кулаком в грудь Дениса. – К тому же у меня есть ты. Я это запомню. Ладно, пойду дедулю и бабулю поприветствую, а потом поеду маму повидать. Я, наверно, немного опоздаю на встречу, так что не волнуйся.

– Опять остановишься у стариков, а не у матери. Так и не привыкла к Виктору Ильичу?

– Почти привыкла, но мне по-прежнему неуютно рядом с ним. Я лучше тут побуду. – Лиля кивнула на родовое гнездо Васильевых, которое также считала своим.

Этот небольшой дом из белого кирпича, со ставнями василькового цвета и синей черепичной крышей был для неё родным, а вот квартира, где она прожила с матерью совсем немного, так и осталась для неё чужой.

Пообещав Денису сильно не опаздывать, Лиля открыла калитку. Во дворе ничего не изменилось. Её качели, деревянная горка, песочница, игрушечный домик всё осталось таким, как она запомнила. Дедушка заявил, так как сделано добротно, то ничего убирать не будет, всё прекрасно достоит до правнуков. Палисадник как всегда пестрел от разноцветных тюльпанов, кое-где уже зацвели ранние розы. На приусадебном участке зеленел лук, кудрявый салат, петрушка, кинза и тархун, отдельно располагалась грядка с пахучими травами. Бабушка обожала приправы и высаживала их по нескольку раз за весну и лето. Под обрезанными пластиковыми бутылками томились нежные ростки баклажанов и перца. Лиля, пробежав по дорожке, постучала в дверь. Она специально не позвонила и не сообщила о своём приезде, чтобы увидеть потрясающую реакцию бабушки.

Елена Петровна, открыв дверь на стук и увидев внучку, всплеснула руками.

– Моё солнышко! Моя девочка! Дед, иди сюда, наша внучка приехала.

Обняв и прижав Лилю к пышной груди, она заплакала от счастья.

Лиля, вдохнув исходящий от бабушки знакомый запах выпечки, та не признавала магазинный хлеб и всегда пекла его сама, заулыбалась. Как здорово, когда тебе рады и это остаётся неизменным. Да и сама Елена Петровна пышностью, округлостью, румяным лицом, избежавшим старческих морщин, напоминала сдобную булку.

– Ну хватит её тискать, – пробурчал дед, выходя из комнаты в прихожую.

Но как только Елена Петровна выпустила внучку из объятий, он, чмокнув её в лоб, тоже бросился обнимать.

И дедушка, и бабушка, будучи небольшого роста, были чуть ли не единственными людьми, с которыми Лиля ощущала себя на равных, а не как обычно лилипутом.

Дальше всё покатилось по всегдашнему сценарию: застолье и расспросы. Насытившись до отвала и порадовав Елену Петровну аппетитом, Лиля собралась к матери.

Тут уж пришлось позвонить заранее, она не хотела нарваться на двусмысленную ситуацию, помешав супружескому уединению. Услышав голос дочери в трубке, Ольга Захаровна обрадовалась:

– Лиля, девочка моя, я так соскучилась по тебе. Почему не сообщила, что приедешь домой на выходные? Мы сейчас за городом, в коттедже Виктора. Давай к нам, ждём тебя с нетерпением. Послушай, может тебя привезти сюда. Я сейчас ему скажу.

– Мама, не надо. Я сама доберусь. Маршрутка останавливается не так далеко от дома Виктора Ильича.

Лиля обрадовалась, что встретится с матерью и отчимом не в маленьком пространстве квартиры, а в просторном доме. Всё оказалось даже лучше. Новая семья матери собралась в беседке рядом с площадкой для барбекю. Виктор Ильич заканчивал готовить шашлык. Увидев её, он помахал рукой с зажатым в ней шампуром. И хотя Лиля была сыта, от ароматного запаха мяса, жарящегося на углях, рот наполнился слюной.

– Привет, мам. Здравствуйте, Нина Игоревна.

Ольга Захаровна расцеловала дочь в обе щеки. Оглядела её придирчивым взглядом.

– Ты похудела что ли?

– Вот уж нет. Как весила сорок восемь, так и вешу.

Нина Игоревна, сидящая в инвалидном кресле, засмеялась, такой вес она имела до двенадцати лет, потом только могла мечтать об этом.

Виктор Ильич принёс блюдо с готовыми шашлыками, водрузил его на стол.

– Как здорово, что ты приехала. У нас будет двойной праздник.

Лиля удивилась. Если она ничего не запамятовала, дня рождения или какой-то круглой даты ни у кого не намечалось.

– Что будем праздновать?

– Твой приезд и ещё одно счастливое событие, – улыбнулся Виктор Ильич.

Лиля посмотрела на его довольное лицо – глаза отчима сияли. Выглядел он немного странно, так словно получил огромный неожиданный подарок. Она перевела взгляд на мать, та смущённо покраснела.

– У меня скоро появится брат или сестра, – догадалась Лиля.

Виктор Ильич с блаженным видом закивал.

– Пока не знаем кто, но через шесть месяцев у нас будет малыш.

– Поздравляю. Мама, а почему по тебе не видно?

Ольга Захаровна машинально провела рукой по животу.

– Так он граммов пятьдесят весит не больше, чему тут выделяться.

Лиля понимала, от неё ждут более бурного проявления чувств, она же восприняла сообщение спокойно.

– Я правда, правда поздравляю. Очень рада за тебя мама, и за вас Виктор Ильич. Но ведь это же нормально появление ребёнка в браке. Так сказать естественное явление.

Нина Игоревна даже хрюкнула от смеха.

– Более рационального принятия появления нового члена семьи я ещё не видела. И что даже ревновать не будешь?

Лиля покачала головой.

– Не буду. Я уже взрослая. Скоро сама замуж выйду.

Тут уж переполошились все. Ольга Захаровна ахнула, Виктор Ильич вытаращил глаза, а у Нины Игоревны отвисла челюсть. Глядя на их реакцию, Лиля засмеялась.

– Я говорю о будущем. Я же выйду замуж когда-нибудь.

Ольга Захаровна облегчённо выдохнула.

– Не пугай так. Я уж думала, с тобой произошла беда.

– Под бедой ты подразумеваешь беременность или замужество?

– И то, и другое. Ты ещё маленькая.

Нина Игоревна хмыкнула.

– Не думаю, что она вырастет. Ну разве что вширь.

Лиля снова засмеялась, представив себя толстой. Тогда она будет похожа на колобок на ножках.

– Виктор Ильич, вам с моей мамой надо перебираться в этот дом. Тут и просторнее, и на природе.

– Мы уже думали об этом, хотели тебя попросить выбрать обои и мебель для детской. Олечка сказала: у тебя отличный вкус и способности к оформлению. Можешь поглядеть комнату и предложить свои идеи?

Лиля обрадовалась просьбе, ей не терпелось применить знания, полученные в университете.

– Хорошо, я осмотрю детскую, а потом подумаю и нарисую.

– Договорились.

Лиля впервые не чувствовала неловкости, общаясь с отчимом. Через час извинившись, она стала прощаться.

– У меня встреча с одноклассниками, я обещала Денису, что приду вовремя.

Виктор Ильич, не слушая её возражений, выгнал машину из гаража.

– Садись, подброшу тебя к кафешке. Так быстрее доберёшься.

Кафе «Посиделки» являлось любимым местом встреч молодёжи, живущей на северной окраине города, из-за его расположения рядом с ухоженным парком, демократичной обстановки и простой, но вкусной кухни. Кроме закрытого просторного зала имелись несколько изолированных друг от друга веранд, увитых плющом и вьющейся розой. На одной из таких веранд собрались те студенты, что на выходные вернулись домой.

– Наконец-то Лилька прибыла, – зашумели уже подвыпившие одноклассники. – Штрафную ей!

Денис пытался воспротивиться, мотивируя тем, что Лиля быстро пьянеет, а потом ей делается плохо, но Дина, бывшая староста, умница и отличница, не обращая на него внимания, поднесла ей полный бокал шампанского. Лиля храбро осушила его. Через десять минут ей стало весело. Она принялась рассматривать одноклассников, одаривая их широкой улыбкой.

– И что теперь Ева будет делать? – поинтересовался Денис у Дины. – Возьмёт академ или бросит учёбу?

Лиля навострила уши. Жгучая брюнетка Ева с шестого класса дружила с Иваном Найдёновым, подающим надежды в большом спорте. Он с детства занимался прыжками с шестом. Эта пара была что-то вроде школьных Ромео и Джульетты, даже учителя перестали обращать на них внимания, только родители бурно возражали против их общения.

– А что случилось с Евой?

Дина округлила глаза.

– Ты как всегда не в курсе. Ева в конце мая будет рожать.

– Что? – теперь пришёл черёд Лили удивляться. – Надеюсь, ребёнок от Ивана?

– От кого же ещё. Родители Вани устроили жуткий скандал родителям Евы. Потребовали, чтобы она сделала аборт и не мешала карьере сына. Но Иван молодчина, не поддался на их шантаж. Он заявил: Ева и ребёнок для него важнее карьеры в спорте.

– И что дальше.

– Предкам Вани пришлось смириться, но они поставили условие: если Ваня не бросит спорт, то они позволят ему жениться и даже окажут поддержку молодой семье.

После второго бокала у Лили закружилась голова. Слушая Дину, она положила голову на скрещенные руки.

– Сегодня я получаю второе известие о беременности. Иш, как аисты разлетались, – пробормотала она.

Денис, глядя на захмелевшую подругу, хмыкнул:

– Ты что-то перепутала: аисты приносят детей, но беременности не помогают.

– Точно, точно.

Третий бокал Денис не позволил Лиле выпить. Попрощавшись с ребятами и поддерживая под руку, он вывел её на улицу.

– Я ещё не хочу домой, – немного капризно произнесла Лиля. – Давай посидим в парке.

– Я и не собирался вести тебя домой. Нужно побыть на свежем воздухе. Шампанское стремительно пьянит, но также быстро наступает и отрезвление.

Лиля поёжилась от прохладного ветра, лизнувшего оголённые плечи.

Денис, вздохнув, сбросил с себя ветровку, надел на Лилю.

– Про куртку ты благополучно забыла.

– Извини.

– Ничего, я уже привык. Он достал из пакета фланелевую рубашку с длинным рукавом, набросил на себя.

Лиля, доковыляв до лавочки, плюхнулась на шершавые доски.

– Надо же, Ева скоро станет мамой, я а ещё даже не целовалась ни с кем.

Денис поперхнулся. Потом подбирая слова, поинтересовался:

– А тебе хочется?

– Ну я бы попробовала. День, это же смешно, дожить до восемнадцати лет и ни с кем не поцеловаться. А ты? Ты уже это делал?

– Нет.

Лиля качнулась к нему, взяла друга за плечи. В глазах Дениса отражалась полная луна, они странно и таинственно поблёскивали, будто он был сильно взволнован. Хорошо знакомый до самых кончиков ногтей друг детства сейчас показался Лиле незнакомцем. Она медленно, боясь упасть, наклонилась к нему и дотронулась губами до полураскрытых губ Дениса. Немного побыв в таком положении, чуть шевельнула ими и отстранилась.

– Ну, в общем-то, ничего особенного.

Лиля не видела, как дрогнуло лицо Дениса, а в глазах заблестели слёзы. Она не подозревала, что он долго готовился и этим вечером собирался признаться ей в своих чувствах. Хотел сказать, что любит её так давно и даже не помнит времени, когда не был в неё влюблён. Денис знал, Лиля воспринимает его только как лучшего и единственного друга, как близкого человека, но он надеялся, что она сможет взглянуть на него по-иному и попробует принять его в качестве возлюбленного. Но после этого поцелуя, воспринятого им как чудо, а ею как нечто обычное, Денис осознал: признаваться пока нельзя. Иначе он рискует потерять её и как друга. Если Лиля не примет его чувства, им обоим, а особенно ей будет неловко. А он не перенесёт, если она начнёт его избегать. Денис не хотел рисковать, был согласен и на дружбу, лишь бы видеть её рядом с собой.

***

Влад, не отвлекаясь, внимательно наблюдал за входом в общежитие, он не хотел пропустить появление Лили, по сведениям, полученным им от её соседки по комнате Кати Дашко, Влад заранее выяснил у коменданта общежития, с кем в одном комнате живёт девушка, заинтересовавшая его, она собиралась устроить променад по магазинам стройматериалов. Услышав это, он сильно дивился.

– Ты уверена, что не по бутикам или магазинам с одеждой и косметикой. Зачем ей стройматериалы?

Катя даже привстала на цыпочки, чтобы было удобно заглянуть ему в глаза.

– Она собирается оформлять детскую комнату, поэтому подыскивает нужные ей обои и краску. Лиля сделала эскиз, уже подобрала по нему мебель, а вот с покрытием стен у неё вышла задержка.

Влад чуть отступил, эта невзрачная девушка с острым мышиным личиком, сначала оторопела, когда он впервые обратился к ней, потом покраснела так, что краска залила не только лицо, но и шею. Затем она побледнела, напугав его кожей, отливающей синевой. Посмотрев на её явное волнение и зашкаливающие эмоции, Влад уже собирался отступить и оставить её в покое. Чего доброго Дашко потеряет сознание, а он окажется виноватым. В конце концов оставалась ещё Яна, он мог бы расспросить её. Но тут Катя сумела взять себя в руки и даже приблизилась к нему на пару шагов. Но как только поняла, что его интересует не она, а Лиля, на её узком лице появилось выражение острого разочарования.

«Неужели Дашко думала, что я могу ею увлечься», – промелькнуло в голове Влада. Он улыбнулся, стараясь не выказать собеседнице пренебрежение

– Ого! Будучи ещё на первом курсе Лиля уже берёт заказы?

Катя с явным интересом рассматривала его лицо, зеленовато-карие глаза девушки пробежались по его губам, подбородку, носу, снова уставились в зрачки.

– Это не заказ. Она выполняет просьбу отчима. Лиля, вернувшись из дому, поделилась с нами радостью: у неё через полгода появится брат или сестра. – Катя фыркнула. – Вот дурочка. Раньше вся любовь доставалась ей, а теперь внимание перейдёт малышу. Я это по себе знаю. Как только появился мой младший брат, я сразу отошла на второй план.

– Понятно, – пробормотал Влад. – Во сколько она намеривается пойти по магазинам?

Катя пожала плечами.

– Она звала Яну за компанию, но та будет дрыхнуть до обеда, поэтому Лилька собралась идти одна. Но во сколько, понятия не имею. По выходным раньше восьми утра она тоже не встаёт. Обе мои соседки не понимают, как безалаберно относятся к свободному времени…

Догадавшись, что Катя собирается прочитать ему лекцию как правильно распоряжаться своим временем, Влад как можно вежливее, девушка ещё могла ему пригодиться, прервал её разглагольствования.

– Катюша, ты извини. У меня есть неотложное дело. Спасибо, что пообщалась со мной.

От ласкового Катюша, лицо Дашко просветлело, губы растянулись в радостной улыбке.

– Пожалуйста. Обращайся. Всегда рада тебе помочь.

Влад ухмыльнулся, уменьшительное от имени, произнесённое задушевным голосом, всегда безотказно действовало на девушек.

Утром в субботу, с восьми тридцати, Влад занял пост перед общежитием факультета архитектуры. К счастью, было тепло, не ветрено, день собирался порадовать отличной погодой и ясным солнцем. Поставив «Ладу-Приору», взятую у отца, на стоянку, он начал прогуливаться по аллее перед зданием общежития. Потом подустав, устроился на скамейке неподалёку от входа. Неделю после позорной ночи с блондинкой без имени Влад потратил на то, чтобы выбросить из головы Лилю. Он не пропустил ни одну лекцию, сдал хвосты, тянувшиеся за ним с начала учебного года, каждый вечер стал посещать тренажёрный зал, где доводил себя до изнеможения. Но главное, избегал всех мест, где мог её повстречать. К пятнице он ощутил себя полностью вымотанным борьбой с самим собой. Никогда прежде его так не тянуло ни к одной представительнице слабого пола. Ему до ужаса хотелось увидеть Лилю, просто так, хотя бы издалека. Зная о её пристрастии к общепитовской еде, в обеденный перерыв Влад появился в столовой. Ему повезло, Лиля только уселась за столик у окна и принялась с довольным видом поглощать пельмени. Устроившись поблизости, Влад открыл банку колы и, не сводя с девушки глаз, стал медленно смаковать газированный напиток. Наблюдая за Лилей, Влад поймал себя на мысли, что ему очень нравится на неё смотреть. Он любовался её лицом, стройной фигурой, узкими изящными запястьями и тонкими щиколотками. Рассматривал так, будто до этого не видел ничего прелестнее, чем эта девушка. Он хотел понять, что в ней такого, из-за чего он потерял покой. И в который раз убедился: она совершенно не подходит ему ни по внешности, ни по характеру. Как он уже догадался, Лиля обладает строптивым, несговорчивым нравом, а ему по душе милые и покладистые девушки, готовые выполнять все его указания и просьбы. Влад не любил, когда с ним спорили или стояли на своём, его это сильно раздражало: собственное душевное спокойствие всегда было для него в приоритете. Но сколько бы доводов против общения с Лилей он не приводил, сколько бы ни уверял себя держаться от неё подальше, желание видеть её пересиливало. Любовь Лили к столовской еде являлась для него большим минусом, это означало, она не любит и не хочет готовить, а он ценил в девушках влечение к кухне и способность к созданию уюта.