Семки

Семки

Андрей Семке

© Андрей Семке, 2022

ISBN 978-5-4498-5952-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Семки

Вы, наверняка, задумывались, как изменится наш мир через тридцать, сорок лет. Сегодня все, кому ни лень, говорят об искусственном интеллекте. Техника уже создаёт лучшие в мире машины, обыгрывает легко человека в шахматы и в го. А какие прекрасные и необычные картины создают машины!

Когда-то один персонаж известного фильма описал будущее без театра и кино, без книг и музеев. Он говорил, что останется сплошное телевидение. Сегодня телевидение поглощается Интернетом. Самые крупные транспортные компании не имеют собственных автомобилей, самые большие риэлтерские компании не строят жильё и не имеют собственных домов. Всё решают компьютерные технологии.

Удивительно, что ждёт нас через несколько десятков лет?

Циолковский в начале двадцатого столетия писал о том, что будет в начале двадцать первого века. Но его прогнозы не сбылись. Дороги, как опутывали наши города и сёла, так и продолжают опутывать. Летающих автомобилей тоже не появилось, всё только в зачаточном состоянии. И самое главное: не изменилось отношение к вечным человеческим ценностям. Все мы хотим быть счастливыми, любимыми, жить в добре и мире…

«Семки» – слово из русского языка, устаревшее, в современных условиях мы им не пользуемся. Это не семечки, которые лузгают по вечерам около своих подъездов бабушки, перемывая кости жильцам. «Семки» – это хорошее слово, которое употребляли тогда, когда звали к себе в гости поболтать, обсудить житейские проблемы, рассказать новости.

Я приглашаю вас к себе в гости на семки. Вспомним былое, поговорим о прошлом, задумаемся о будущем. Не искусственный интеллект писал всё это, а человек с обычными серыми клеточками, пронизанными миллиардами капилляров. Реальные житейские истории из нашей нереально классной жизни.

Помните: «Счастье – не цель! Счастье – образ жизни!»

Раз сказики

Остров

Воинская часть располагалась на острове, доступность большой земли была минимальной, и всем хозяйством и людьми управлял главный офицер, которого назначали откуда-то из штаба. Жизнь на островке была размеренной, гражданские уживались с военными…

Как появился на острове цыганский табор, никто не знает. Отличались иноземцы своенравными повадками, но при всей своей закрытости были отзывчивыми и очень музыкальными. Из-за последнего качества их часто приглашали на концертные программы, которые как-то разбавляли размеренную жизнь…

Повышение по службе получил молодой капитан Алексей. Его назначили командиром гарнизона. Неженатый, свободный, амбициозный, он проехал полсвета, чтобы попасть в богом забытый уголок земли. Приняли его все хорошо, как родного. Впрочем, так принимали всех, кто приезжал на остров. Суровый быт, постоянная полярная ночь, переходящая в полярный день, холода и надежда только на самих себя. А ситуации бывали разные…

На одном из концертов Алексей встретился глазами с красивой цыганкой, которая пела со своим табором. Звали черноглазую красавицу Лавия. Стройная, статная, босоногая она покорила Алексея своим голосом, манерой, изысканностью. В какой-то момент их глаза встретились, и между ними пробежала то ли искра, то ли любовная волна. После концерта капитан проводил табор. Они шли с Лавией рядом, не отрывая друг от друга глаз. Алексей будто фотографировал её, запоминал…

Ночь для капитана стала бессонной, впервые в жизни он ощутил страшную привязанность. Ему казалось, что ночь никогда не закончился, так хотелось ему увидеть Лавию. Сколько было у него подруг, сколько вилось вокруг него одиноких красивых, добрых женщин, но ни одна из них не смогла покорить сердце военного…

Лавия тоже не спала. У неё был тяжёлый разговор с отцом. По цыганским обычаям ещё юной девочкой её сосватали за парня, которого она никогда не видела. По цыганским обычаям она должна была станцевать танец-заклинание только своему будущему мужу, один раз в жизни. Она умоляла отца разрешить провести обряд для капитана. Тот уговаривал Лавию одуматься, вспомнить о матери, об обычаях, о культуре, говорил, что табор её поведения не поймёт и осудит, но девушка была очарована, она была поглощена энергией и темпераментом Алексея…

Утром капитан был около жилищ цыган. К нему навстречу вышла Лавия, в нарядном платье, она была великолепна. Танец-заклинание видел весь табор. Взрослые цыганки качали головой, рассердившийся барон кричал на отца Лавии, и, бросив горсть земли в его сторону, ушёл. После чего разошлись и все остальные, лишь девушка продолжала танцевать вокруг Алексея свой танец. Она была похожа на кобру, которая не жалила, а плавно и тонко передавала все свои чувства, все свои эмоциональные ощущения. Её увесистая юбка цеплялась за камни, разрывалась ткань, но от этого танец становился ещё более правдивым и эмоциональным. Острые булыжники разрезали босые ноги девушки, но она ни на секунду не прекращала свой танец. Её волосы развевались, будто степной ветер, тело извивалось, как степной уж, глаза, словно яркие звёзды, не отрывались от глаз Алексея. Всё её природное нутро было в танцевальных движениях. Она была самой счастливой девушкой в это мгновение, сияющая улыбка оголяла белоснежные зубки. От девушки исходили ароматы степи, свободного ветра и полыни. Алексей не мог надышаться этими вкусными запахами.

Лавия танцевала до тех пор, пока у неё не иссякли силы. Всё это время Алексей, как вкопанный стоял, и наслаждался происходящим и, как только обессиленная девушка упала на землю, он взял её на руки и понёс к своему дому. У него в голове путались мысли: правильно ли он поступает, военный гарнизон, что подумает о его выходке начальство, его подчинённые… Капитан твёрдым шагом шёл к цели. Лавия обнимала его за шею, и не шевелилась, у неё не было ни сил, ни эмоций, она всё выплеснула в своём танце…

Алексей уложил любимую на офицерскую кровать, укрыл тёплым одеялом, поцеловал в лоб и ушёл на службу…

Вернувшись поздно вечером, он обнаружил Лавию в том же положении… Она не вставала… Алексей постелил себе на полу и от эмоционального дня уснул…

На следующий день он разбудил Лавию и отвёл её в домик, который снял на краю гарнизона. В небольшом доме была кровать с белоснежными покрывалами, они сверкали чистотой, на столе стояли в банке букет из полевых цветов, аромат от которых распространился по всему дому, и крынка с молоком. Он обнял возлюбленную, поцеловал и попрощался до вечера, служба звала…

Они встречались тайком каждый вечер, Лавия ждала его. Повадки свободной степной царицы брали своё, она гуляла вдоль кромки моря, взбиралась на утёсы и ждала. Ей, как воздух, нужна была свобода, и Алексей это понимал…

Однажды его вызвали на материк, и он у перекупщика купил огромных размеров бриллиант, потратив на него все свои сбережения. На острове он нашёл Лавию на песчаном пляже, озябшую от вечернего бриза. Девушка приняла драгоценный камень, любовалась на него, смотрела через камень на Алексея, а потом, внезапно, бросила его в море и произнесла:

– Я хочу, чтобы ты стал моим, навсегда, возьми меня в жёны, и мне не нужны никакие камни и золото… Самое дорогое, что у меня есть в жизни, это ты…

Они обнялись и простояли так до утра. Морские волны ударялись им в ноги и рассыпались мелкими брызгами. История любви только начиналась. Далёкий остров объединил две совершенно разные стихии…

Танец заклинаний

Гарнизон гудел от романа командира с цыганкой. В таборе поползли слухи, которые вынудили отца Лавии его покинуть и уйти с паромом на большую землю. От молодых людей в одночасье отвернулись все. Недолюбленные незамужние дамы были разочарованы поступком капитана, заводили своих подруг, те передавали весь негатив своим мужьям-офицерам, и круг замыкался. Укоризненные взгляды со всех сторон не влияли на молодую пару, цыганка и капитан любили друг друга так, что им не было дела до обстановки вокруг них…

Но злые языки сделали своё дело. В штабе узнали о похождении молодого командира и вызвали для беседы на большую землю. Алексей перед отъездом уговорил Лавию остаться с ним на всю ночь, а утром попросил станцевать танец заклинаний. Девушка знала, что этого делать нельзя, обычаи предков могли нанести непоправимый урон их отношениям, но она любила и отказать не могла…

На пристани под взглядами разъярённых торговок и цыганок они простились. Алексей был уверен, что вернётся и заберёт любимую на большую землю, как только во всём разберутся. Он знал, что перевернёт Землю, только чтобы воссоединиться со своим счастьем, которое подарили ему остров и Лавия…

В штабе никто с капитаном не разбирался, никто даже не заикнулся о его любовных отношениях. Алексею вручили конверт с билетами и приказом, отправляющим его в другую часть мира, в горячую точку, где спокойной жизни не будет. Военному человеку ничего не оставалось, как подчиниться. Но он дал клятву себе, что сразу после завершения военного конфликта он вернётся к Лавии…

В страшную мясорубку попал наш герой, из которой живым выйти – большая удача. Как мудрый командир он нашёл решения, которые позволили сохранить жизнь солдатам и офицерам. За его поступки и храбрость, за прямоту и честность полюбили его не только в наших рядах, но и командиры банд-формирований. Алексей научился договариваться даже в самых проигрышных ситуациях, он делал всё, чтобы не пострадали бойцы. Два года в боевых условиях с мыслями только об одном: вернуться живым и отыскать свою любимую…

Лавия первое время ходила на пристань в ожидании Алексея, но вестей от него не было, и она замкнулась, попыталась вернуться в табор, но её не приняли, обкидав землёй и грязью… Девушка уединилась в доме, который оставил ей возлюбленный. Перебивалась только тем, что служила в офицерских семьях уборщицей и стряпухой. Это позволяло выживать… Вечерами она выходила к морю и смотрела на убегающие вдаль волны, на белоснежные облака, которые рядами уплывали к большой земле. Она мысленно с ними передавала весточку самому любимому человеку на земле. Она верила, что Алексей не предал её и скоро вернётся…

Алексей с Лавией никогда не увидятся… Его бронемашина при возвращении с боевой операции подорвётся на мине… Девушку заберут с собой волны во время шторма…

Танец заклинаний объединил их перед богом…

Кукла

Виктор Петрович был человеком порядочным. Женился, когда встал на ноги, дом построил небольшой, но очень тёплый. Должность получил ответственную и работу свою любил, потому что считал, что от его решений зависит жизнь многих горожан. Одна у него была проблема: не было в семье детишек. Как они с супругой ни старались, к каким врачам ни обращались, решить семейную проблему не смогли. Приёмных детей они по обоюдному согласию не хотели. Жена от безысходности от Виктора Петровича ушла, и он остался один.

Как-то случайно он по своим служебным делам проезжал мимо местного детского дома и решил заглянуть, разузнать, нет ли у них каких-нибудь бытовых проблем, тепло ли, нет ли перебоев с электричеством? Заведующий учреждением, шустрый мужичок, мгновенно распознал в приехавшем большого начальника и, пользуясь случаем, показал детский дом и выложил всё, что на душе наболело. В одной игровой комнате задержались. Виктор Петрович приметил девчушку, смазливую, с грустными глазами, начал задавать вопросы, что да как? Звали её Машенька.

Заведующий сразу отвёл в сторону и попросил детей не баловать, мол, без отцов и материей растут, а любая улыбка и заинтересованный взгляд в их сторону вызывают бурные фантазии об усыновлении. А у девчушки оказалось врождённое заболевание, которое в российских условиях неизлечимо. Есть пару зарубежных клиник, но операции там стоят баснословные деньги….

На следующий день чиновник приехал в детский дом с большими коробками, в которые были уложены игрушки и сладости. В руках он держал небольшой свёрток. Виктор Петрович развернул его, и в нём оказалась кукла, красивая, с набором сменных платьев и костюмов. Он подарил её Машеньке и сказал, что эта игрушка приносит счастье и обладает чудодейственным свойством. Уходя, Виктор Петрович надел на шею девочки маленький кулон с изображением святой Матроны…

Несколько месяцев ушло на то, чтобы поднять все свои связи и найти деньги на лечение девочки. Но, как говорится, только под лежачий камень вода не течёт. Всё у нашего героя получилось, и девочке сделали успешно операцию, а потом и вовсе нашли приёмных родителей. Виктор Петрович и сам думал удочерить Машеньку, но его постоянные командировки, пустой холодильник и вечное холостяцкое существование отпугивали эту идею…

Прошло много времени. Нашего героя помотало по белому свету. Виктор Петрович стал большим начальником, но по-прежнему изо всех сил старался помогать людям. Несколько раз наведывался в детский дом. Привозил подарки, решал насущные проблемы и заходил в ту комнатку, где когда-то увидел Машеньку…

Однажды на работе ему стало плохо. Виктор Петрович потерял сознание. Очнулся в больнице, сильно болел живот, как оказалось, от порезов, которые ему сделали во время операции. На подушке около головы лежала кукла, та самая, которую он когда-то подарил девочке из детского дома. На глазах у чиновника появились слёзы. В палату вошла девушка, черты её очень были схожи с чертами Машеньки.

– Не плачьте, всё будет хорошо. А эта старая кукла обладает очень хорошими качествами, она приносит счастье и имеет чудодейственное влияние. Поверьте! Мне её один хороший дядя подарил, в детском доме…

«У меня всё будет хорошо, – подумал, улыбнувшись Машеньке, Виктор Петрович. – Всё будет хорошо!»

Улыбка

Гена улыбался, у него было восхитительное настроение, он был счастлив от того, что провёл великолепно ночь со своими друзьями, что вокруг много симпатичных молодых людей, что его не напрягает университетская учёба, что в настоящей жизни он себя чувствует, как рыба в воде. Студент, сияя своими белоснежными зубами, шёл на лекцию по биофизике…

Как же ему было хорошо то ли от портвейна, который вчера употребляли всей компанией, то ли от того, что со Светкой удалось вырваться из общества друзей и остаться наедине, то ли от того, что занятия в этот день были ненапряжными. Генка улыбался всем в округе, дарил прекрасное настроение и свою радость отлично начинавшегося дня…

В лекционном зале было немного студентов, обычно на биофизику в такую рань ходили только «ботаники» и Генка. Он сел во второй ряд, достал тетрадь для конспектов и принялся рисовать в ней всякие синие завитушки, большие и маленькие. Прозвенел звонок, и в аудиторию вошла Мария Ивановна. Видимо, в отличие от Генки, ночь у неё прошла ужасно. Рыжие волосы были скомканы в какой-то бесформенный ком, макияж на лице нанесён неровными штрихами, словно её лицо облили грязью из сине-красных теней. Всё её внутреннее состояние выражало такую грусть и тоску, что хотелось выть волком… Только всё это Геннадию было до лампочки, он лучезарно улыбался и весёлым взглядом смотрел на лекторшу.

Она сначала даже поперхнулась от такой открытости студента, долго оглядывала свой костюм и брюки, чтобы понять, что такого высмеивает этот счастливый юноша, но, не найдя изъянов, принялась монотонно рассказывать о животном электричестве. В её речи было такое уныние и безысходность, что последние тараканы вышли из аудитории и удавились.

Геннадий записывал лекцию и в перерывах от писанины счастливо улыбался. Мария Ивановна сделала студенту замечание, ей показалось, что он отвлекается на какие-то глупости, ей было не понять, что у кого-то в этот момент просто хорошее настроение, что кто-то на лекции по биофизике может радоваться жизни.

Геннадию эти замечания были нипочём. Он летал в облаках, ему нравилась тишина лекционного зала, тихий голос педагога, скрип шариковой ручки…

Всё чаще и чаще отвлекала свой взор профессор на улыбчивого студента. Всё больше и больше он её раздражал, тучи сгущались, злость педагога из мелких замечаний переросла в большую беду, и она потребовала, чтобы Геннадий со своей белоснежной улыбкой покинул аудиторию.

По университету шёл счастливый улыбающийся студент Геннадий. У него всё было отлично, немного было жалко, что не сможет дописать лекцию по биофизике, но это не сильно омрачило его великолепное настроение.

Туман

Собрались в холодную погоду мужички в каптёрке. Байки травят, всякие истории рассказывают, а все из-за того, что страшный туман на улице и диспетчер никого на трассу не выпустил. Зачем счастья искать в такую погоду, не дай господь, что случится…

Первым басни затянул Василич, удивительный мужик, водитель автобуса. Таких, как он, найти в современном мире сложно. В нём собраны все самые высшие качества человека: порядочность, ответственность, доброта, отзывчивость, работоспособность. Его автобус – образец водительского достоинства. Всё работает безотказно, каждый агрегат проверен и перепроверен.

«Еду я как-то по трассе. Туман ещё молочнее, чем сегодня. Выйдешь из автобуса, на три метра отойдёшь и всё – потерял и автобус, и дорогу. А ехать надо, дом близко. Просто стоять и манны небесной ждать что ли? Вот и черепахой по дороге ползу, боюсь в кювет слететь, фары не помогают, ничего вокруг не видно. Страшно. Вдруг впереди красные огоньки. Точно, думаю, попутка. Я быстрёхонько за ней. Пристроился и качу, наслаждаюсь ситуацией. Попутчик не очень быстро едет, но и мне уж следить не надо за дорогой. А туман всё гуще и гуще. Еле-еле различаю красные огоньки впереди едущей машины. Смотрю, он поворотник включил, ну и я включаю, он поворачивает, а я за ним. Потом помню только, как я ему взад въезжаю, и метров пять ещё его тащу. Оказалось, братцы, он во двор свой заехал и остановился. А я и не видел всего этого. Скандал был. Месяц его машину рихтовал, да красил. После этого я зарёкся в туман ездить, нечего дурного счастья искать!»

Костик продолжил истории о невероятных приключениях водителей.

«Я тоже как-то в такую передрягу попал. Ехал нормально, а под утро такой участок попался. Сначала ничего, мало-мальски было видно, а потом туман гуще стал и всё, дорогу не вижу, обочину тоже, и как назло ни одной машины ни впереди, ни сзади. Остановился на обочине. Включил аварийную световую сигнализацию и пошёл до ветру. Пока суд да дело, слышу скрежет, потом удар, потом ещё один. Бегу к своей ласточке, а там уже такая кутерьма. Пять машин въехали одна в другую, но самое печальное, что всё началось с моего автомобиля. Вот так-то. Аварийку включил, с дороги съехал, на обочине в метре от дороги стоял, а они все, как один, яблочко нашли. В общем, машина моя ремонту не подлежит, хорошо, хоть в туалет захотелось, а то бы и я ремонту не подлежал!»

«Да ты, Костик, был разгильдяем, так им и остался. Сколько раз было говорено, не оставлять машину даже на обочине, свернуть надо было куда-нибудь в лесок, тогда бы всё обошлось, а ты растяпа, хорошо, что сам живой остался, после таких передряг можно и на катафалк попасть. Вот Василич молодец, его ошибки учат. Сколько, Василич, ты за баранкой? И ни одной аварии. А у тебя, Костик, ещё молоко на губах не обсохло, а сколько машин уже угробил? Не сосчитать», – Петрович всегда всех учил и воспитывал, сам ничего делать руками не может, но вот где слово вставить или советом помочь, тут он на первом месте. – «Вот мы недавно с рыбалки едем. Понимаете, устал очень. Обычно я на заднем сидении сижу, между передними рожу вытащу и анекдоты травим, а тут что-то многовато выпили, да закуски было мало, устал так, что не до бесед. Откинулся. Сижу, в окно гляжу, подрёмываю. И как что-то около меня воткнулось, ну ровно в то место, где я обычно сижу. Стекло переднее вдребезги, товарищи в шоке. А я чуть не обделался от страха. Из самосвала, который впереди нас ехал, вылетела арматура и прямо в лобовое стекло и посередине между водителем и пассажиром. В заднее сидение воткнулось, как шашлык на палочку нас надели. Водитель самосвала ничего и не заметил, не остановился, а нашу машину изуродовало так, что не описать. Оказалось, что железный прут не только сидение пробил, но и багажник. Мне повезло, не устал бы на рыбалке, с вами бы сейчас лясы не точил, а лежал бы в сырой земле на заслуженных квадратных метрах. Так что, Костик, учись, пока я жив»

Купола

В посёлке никогда не было православного храма. В довоенные времена, когда выселяли немцев-колонистов, католическую кирху разрушили, на её месте долгое время был пустырь, а потом местные власти организовали рынок. Времена были другие, и вера была иной. Сегодня всё поменялось, и людям просто необходима была какая-нибудь отдушина, вот и решили всем миром построить храм.

Деньги сдавали, кто какие мог, помогали строительными материалами, находились люди, которые приносили иконы своих прабабушек, церковные реликвии. Мужичок, местный плотник, сделал деревянный иконостас, крест и ещё подрамники. Из города художник написал несколько фресок. Так всем миром тихо и спокойно храм построили.

Оставалась небольшая деталь – купола. Помог местный меценат, заказал и привёз их для установки. Это были очень красивые маковки: одна золочёная, сверкающая на солнце, другая поменьше идеально голубого цвета, обрамлённая красивой каймой, третья и четвёртая, взяли всё лучшее у своих подруг. Народ радовался, что вот-вот храм засияет и можно будет его освятить по всем канонам православия.

Выбрали день, нашли подъёмник. Около храма собралась масса сельчан, событие-то какое! Но как назло разыгрался ветер да такой сильный, что батюшка, хранитель храма, в какой-то момент усомнился в безопасности этого дела. Да и крановщик с опаской поглядывал на раскачивающуюся на тросах маковку. В этот момент одна старушка стала молиться, за ней последовали и остальные жители. Ветер усиливался, беспокойство нарастало.

Откуда-то издалека, противясь порывам ветра, прилетели три голубя, они долго кружили над площадью и храмом, а потом дружно сели на крест поднимаемого купола, и он затих. Колебания прекратились, а крановщик великолепно и быстро выполнил установку. Все выдохнули и перекрестились. Голуби так и остались сидеть на кресте, пока устанавливали остальные купола. Когда дело было сделано, они взлетели высоко в небо и с попутным ветром исчезли за горизонтом. Что это было, одному богу известно. Ветер дул ещё несколько дней. В некоторых близлежащих посёлках снесло крыши с нескольких домов.

В селе сразу нашли объяснение. Помните, как у Маяковского в поэме «Война и мир»:

Люди! —любимые,нелюбимые,знакомые,незнакомые,широким шествием излейтесь в двери те.И он,свободный,ору о ком я,человек —придет он,верьте мне,верьте!

Капустник

Когда Егорыч приехал в больницу на вечеринку, устроенную главным врачом, то понял сразу, хорошо это мероприятие не закончится…

Месяц назад музыканта и актёра полуживого привезли на скорой помощи. Диагноз был неутешительным, и только операция давала шанс Егорычу выжить. Честно говоря, мизерный процент дарил надежду артисту на будущее. Его друг, известный хирург, не сомневаясь, готовил операционную. Яркий свет, наркоз, стихи Пушкина – это последнее, что помнил смертельно больной…

Когда он открыл глаза, на него смотрел бородатый мужчина в сиреневом халате и что-то говорил. Он то расплывался в дымке, то его уносило куда-то далеко. У Егорыча было состояние усталости и разбитости. Живот болел так, будто его били беспощадно по нему несколько часов.

Больной помнил это состояние из своей прошлой жизни, когда мальчишками дрались двор на двор, когда нельзя было падать, иначе всё, не встанешь, по телу били ногами и палками до потери сознания. Потом несколько дней отлёживался дома, зализывая боевые раны…

Когда он вновь открыл глаза, над ним склонился его друг врач, который говорил, что Егорыч – молодец, что всё прошло успешно и что через несколько дней он, как новенький, будет лихо прыгать на сцене. Наркоз отходил медленно, и все слова были протяжными, гулкими, но мозг уже начинал их воспринимать.

– Ты теперь мой должник, – продолжал хирург, – у нас скоро корпоратив, и ты обязательно должен поучаствовать. Хорошо?

– Да, согласен, – произнёс Егорыч и снова отключился…

После гастролей, полных залов и приёмов на самом высшем уровне музыканту не очень хотелось идти в больницу, петь и показывать номера перед докторами. Но обещание другу он выполнить просто обязан.

И вот знаменитый артист с гитарой в эстрадном костюме заходит в ординаторскую. Молодые сестрички шушукаются по углам, врачи в сиреневых халатах что-то бурно обсуждают. В центре большой стол, накрытый белоснежной скатертью. На нём стоят две литровые колбы с бесцветной жидкостью и несколько тарелок с бутербродами. Как оказалось, в одной колбе был настоящий медицинский чистый спирт, а в другой внутривенная глюкоза. При смешивании этих двух жидкостей получается прекрасный напиток, который легко пьётся и быстро всасывается организмом.