От причала до причала. Сборник избранных стихов 4. Лирика

Борис Скрипников

От причала до причала. Сборник избранных стихов 4. Лирика

Борис Сергеевич Скрипников

Член Российского Союза Писателей.

Член Союза Литераторов Дона.

Член Международного Союза Писателей

и Мастеров искусств .

Член Независимого Литературного

Объединения (НЛО) г. Таганрог.

Таганрог – 2021

      ***

От причала до причала

Дорога от причала до причала,

От точки А мой курс до точки Б.

Хоть жизнь порой на прочность изучала,

Мой катерок всегда спешил к тебе.

Я повидал и пристани и пирсы,

В пучину вод бросался сгоряча,

Но, остудившись, возвращался быстро

Туда, где ждал мой старенький причал.

Как находил единственный фарватер,

И как вдыхал морской аперитив?

Но ковылял мой тихоходный катер,

Все айсберги и мели обходив.

И мне волна зализывала раны,

Хоть был, порою, труден путь домой.

Большим судам – моря и океаны,

А у меня плашкоут за кормой.

Хоть называют старою галошей

Мой катерок язвительно юнцы,

Но все равно штурвал пока не брошу:

«Эй, юнга на корме, отдать концы!»

Нет катера, и память стёрла лица,

Железу тоже наступает срок.

Но вот теперь всё чаше стали снится

Мне тот причал и старый катерок…

      ***

Нежность

Нас разъединил аэропорт,

В нежной дымке растворились лица.

По разлукам держит он рекорд,

Мой сегодня Бог – бортпроводница.

Жизнь свою теперь доверил ей,

А она лишь улыбнулась нежно.

Почему так важно у людей -

Расставаться с обстановкой прежней?

Лайнера отрыв от полосы.

Вдруг турбины зазвучали глухо.

Самолёт ненужное шасси

С нежностью убрал себе под брюхо.

Удержать меня ты не смогла.

Нежность и тоска в печальном взгляде.

С нежностью касаются крыла

Облака и исчезают сзади…

С нежностью подкатывает грусть

Но тоску разлуки время лечит…

Не печалься, скоро я вернусь!

Сохрани мне нежности для встречи!

      ***

Занавес

Был занавес тяжёлым и огромным; -

Две половинки цвета одного.

Считал всегда, что, в общем то, нескромно,

Что все аплодисменты для него.

Шуршал вальяжно жёлтой бахромою

И свысока смотрел в огромный зал.

Всем намекал, что с Музою самою

Был тет-а-тет и тему подсказал.

Но, созерцая сцены лицедейство,

Кулисам скромным жаловался всем:

«Когда артисты начинают действо,

Меня сдвигают в сторону совсем!»

И, закрываясь снова, чуть не плакал:

Что ожидал бы интерес иной: -

Как только лишь кончается спектакль,

Все зрители встают к нему спиной.

Но занавес, рождённый для искусства,

Охотно исполнял судьбы каприз.

Закрытым был, когда на сцене пусто,

И открывался вновь под крики: «Бис!»

      ***

Приставной стул

Он был немножечко иным,

Не то, что бархатные в ложе.

Служил он стулом приставным,

Был не на все спектакли вхожим.

Лишь после третьего звонка,

Тот стул, стоящий одиноко,

По блату, зрителя рука

К другим пристраивала сбоку.

Порой ловил ехидный взгляд

От своего простого вида.

Скрипел надменно кресел ряд,

А он прощал им те обиды.

Шептал суфлёр из-за кулис,

Храпел сосед, забыв о такте.

А он кричал всё время «Бис!»

И в сторону вставал в антракте.

И замирал в восторге зал,

Когда герой вещал со сцены…

Он был – обычный театрал

На услужении Мельпомены.

      ***

Поговори со мною, интернет!

Поговори со мною, интернет,

Поговори, приятель, сделай милость!

Как грустно, что её со мною нет,

И, кажется, что жизнь остановилась.

Когда случайно оборвалась нить

И кто-то попытался мир разрушить,

Один лишь ты сумел соединить

Две наши потерявшиеся души.

В небрежное, беспечное: «Пока!»

Ворвался непонятный глупый случай,

И наших дней цветные облака

Вдруг превратились в дождевые тучи.

Мой интернет, как ты порой не прост, -

Познать тебя мне не хватало знаний.

Но ты сумел построить добрый мост,

Открыв её страницу на экране.

Включаю «комп» , нарушив твой покой, -

Не повторю я прежнюю ошибку.

Услужливая мышка под рукой,

Отправит ей мой смайлик и улыбку.

С тобой читаю, мыслю и творю,

Жалею, что тебя не знали предки…

Тебе, как человеку, говорю,

Ну, сделай связь надёжною и крепкой!

И, посылая за моря привет,

Я знаю, что в разлуке мы не будем.

Тебя благословляю, интернет,

Что не даёшь ты потеряться людям!

      ***

Заложник

Ухожу в глухую оборону,

Не стучитесь, не открою дверь.

На меня наехала «Корона» -

Я заложник вируса теперь.

Пусть пока ещё не обладатель,

Не контачил с вами, чёрт возьми!

Обо мне, как явном кандидате,

Раструбили яростные СМИ.

Да и хоронить пока что рано,

Будем пить за здравие, друзья.

Только жизнь ломает наши планы

И из дома выходить нельзя!

Вряд ли я сражу того вопросом,

Кто не понимает о вине…

Что ж ты, сволочь, вирусы разносишь?

Может расстрелять, как на войне…

И, конечно, прежним мир не будет,

В чём-то здесь народам повезло.

Ведь всегда к добру стремились люди,

Коллективно побеждая зло.

И о чём, представьте , не жалею,

Что среди простых народных масс

Вирусом политики болеют,

И бомонд ничем не чище нас.

Отсидеться, если хата с краю, -

Здесь чуть больше шансов на успех.

Вирус никого не выбирает,

Он на вшивость проверяет всех.

      ***

Это с нами было

Ещё не знали мы о стиле «Диско»,

И не кололись «дурью» пацаны…

С собой на танцы, приносили диски

Большие, как пасхальные блины.

И небо было звёздное бездонно,

И кровь горячая тогда бурлили в нас.

Как вдохновенно ручку патефона

Крутил Володька, объявляя вальс.

Мы не куражились тогда в угаре пьяном,

Но, поднимая сапогами пыль,

И, дополняя патефон баяном,

Цыганочку плясали и кадриль.

Не ведали про песни под фанеру,

Мобил, смартфонов не было вообще,

Но не теряли в наши чувства веру

И скромно жили средь простых вещей.

Мы помнили названия мелодий,

И слышали, как все они звучат.

Жаль, инструменты мы несли с Володей,

А парни наших «клеили» девчат.

Нет больше тех пластинок из винила,

Промчались нашей юности года.

Поверьте, внуки, – это с нами было,

Мы просто были молоды тогда.

      ***

Коронный стихоплёт

Как пережить недели заточенья?

А мне же без общения – никак!

Вчера боксировал – весь вечер бился с тенью,

И налетел на собственный кулак.

По скайпу тёща в маске театральной,

Вот, как у Гамлета, где – «Быть или не быть»,

Мне подарила тортик виртуальный

Но мне ж потом ещё посуду мыть!

По телеку нагнали столько страху,

Не жил бы дома – не пошёл домой…

Там целый день усердствует Малахов

И убивает фразой: «Руки мой!»

Запел я на балконе караоке,

Соседи всполошились неспроста:

По дому тут же расплодились склоки,

Что, мол, я изверг – мучаю кота.

Теперь я сам с собой веду беседу,

Перебирая горы чепухи.

На ужин, завтрак, полдник и к обеду

Я, как оладьи, шлёпаю стихи.

И скоро в этом деле я продвинусь, -

Душа стремится в творческий полёт…

Наверно, прихватил особый вирус,

Под именем: «Коронный стихоплёт»

      ***

Ты и море

Над морем распласталась тишина,

У входа в бухту плыли безмятежно

Дельфины, и упругая волна

Лизала борт настойчиво и нежно.

Беспечных чаек небольшой эскорт

Сопровождал до самого причала,

И открывался из-за мыса ПОРТ,

И видел я – на пирсе, ты кричала

О чём-то важном… Вот рука опять…

Сквозь шум толпы и грохот механизмов,

Лишь догадался: – ты устала ждать,

И ожиданье это больше ЖИЗНИ.

Швартовка. Ликованье. Подан трап,

И я в объятьях заключил полмира.

И клешни распластал сушёный краб -

Привет из рейса, вместо сувенира.

Потом я расскажу, как тосковал,

Привру немного про весёлый случай,

Про то, как накрывал девятый вал,

Как полубак на гребне резал тучи…

Какая НЕЖНОСТЬ светится в глазах!

Но вижу я тоску в немом укоре,

Ведь скоро в рейс, и хочется сказать :

Что я люблю тебя!.. Почти, как это море…»

***

Сидидома

Как новая квитанция Газпрома,

Расценками ударив по виску,

В квартире поселилась Сидидома,

Чуть потеснив дремавшую тоску.

Она скользнула ящеркой проворной,

И затаилась до поры в углу,

Сначала я искал её упорно,

Как ищут лишь иголку на полу.

Потом привык: Не лает, не кусает,

На месте руки, груди и живот…

Хоть без прикрас, но, даже, не косая,

И согласился: «Ладно! Пусть живёт!»

Весь день в одном застиранном халате,

Как видно, Сидидоме всё равно,

Смотрела на багровые закаты

В холодное немытое окно.

Она терзала тело, грызла душу,

Цепляясь за сознанье, как репей.

То накрывала стол: «Иди покушай,

Еда не лезет, так вина испей.»

Садился я, она садилась рядом,

Как неусыпный надоевший страж.

На телеке задерживаясь взглядом,

Когда являлся новый персонаж.

Активных дел заброшено немало,

Был весь в делах, здоровье не щадя…

А дама эта страстно ревновала

К дорогам, переулкам, площадям…

Она была мне раньше незнакома,

Теперь со мной с утра идо утра,

Прескверная бабёнка – Сидидома,

Чья девичья фамилия – Хандра…

      ***

Понесло

Я снял узду с ретивого Пегаса,

И тут его, представьте, понесло.

Теперь с ним сладить – никакого спаса,

Но мне по нраву это ремесло.

Как пахарь я, своё вонзаю рало,

Земли вскрывая первородный пласт.

И, коль коню шлея под хвост попала,

Тут извините: – «кто во что горазд».

Анатом я над вашим телом голым,

Вскрываю правду-матку, как нарыв.

Из-под копыт летит сплошным глаголом

Мой вдохновенный творческий порыв.

Я посылаю критиков «до ветра».

Стих без заглавных букв, как без лица…

Творение в полста четыре метра

Не каждый дочитает до конца.

Читатель мой, коль видишь эти строки,

Считай, что разум с творчеством в борьбе.

И не забудь мне мышкой кликнуть ОКи!

А я откликнусь «ОКами» тебе…

      ***

Осенние перспективы

Там, за окном, каштанов стройный ряд,

За ними чуть видны верхушки сосен…

Но все деревья сбросили наряд,

Вновь на дежурство заступила осень.

Слетели листья, на ветру кружа,

Вдруг пригодился заскучавший зонтик.

И с первого, представьте, этажа

Я снова в мир раздвинул горизонты.

Я вновь увидел в небе облака,

И даже небо показалось выше.

На солнце отражаясь, как река,

На горизонте серебрились крыши.

За ними силуэты дальних гор,

Увидел в перспективе новой, крупной.

Твоё окно, что с некоторых пор

Из-за листвы мне было недоступно.

И незаметно растворилась тень,

Что шла от листьев, прикрывая стёкла.

И, кажется, что стал светлее день,

Да только небо осенью поблёкло.

            ***

Рождение стиха

Закончились, теперь уже вчерашние

Дела – житейский вечный круг.

Уснули, успокоившись, домашние,

И я спокойно сел за ноутбук.

Коль скоро у супруги день рождения,

Есть повод – ей в подарок новый стих.

Нахлынуло волною наваждение,

Но ветер вдохновенья что-то стих.

«Я вас любил, любовь ещё»… Вот надо же!

Отверг я сразу – полное враньё…

К тому же где-то слышал… Или кажется?

Нет, не подходит, это не моё!

«Я встретил вас» – А дальше не рифмуется,

И даже строчки чересчур просты.

К тому же лишь вчера на нашей улице…

Увидел вдруг предел своей мечты.

Стираю буквы, строки вновь печатаю,

Но кто-то написал всё наперёд…

Вот что тут делать? Было ведь зачатие,

Ну почему же не выходит плод?

Кому нужны мои ночные бдения?

Судьба поэта тяжка и горька…

«Я помню это чудное мгновение!»

Рассвет… И с ним рождение стиха!

      ***

Зона риска

Я прописался в зоне риска,

Разубеждать – напрасный труд.

И та, с косою, где-то близко -

У нас подолгу не живут.

Лимит присутствия исчерпан,

Всё по заслугам и труду.

И для меня, пожалуй, черти

Там припасли сковороду.

Ведь я всегда ходил по краю,

Домашней лености назло,

Да и теперь судьбой играю,

Хотя, отчасти, не везло.

Промчалась целая эпоха,

Дела подспудные верша.

Работал, вроде бы, неплохо,

В заначке только ни шиша.

Не так давно друзья приснились,

Жаль, новой встречи не дано:.

На то, как видно, Божья милость –

Их в этом мире нет давно.

И я устал от жизни пресной: -

На всё наложено табу.

Быть может, вирус неизвестный

Вдруг сам окажется в гробу?

И выйдут на свободу люди

Из опостылевших квартир…

Наверно, нас тогда не будет,

А вы войдёте в новый мир.

      ***

Венская весна

Война откатилась обратно, на запад,

Оставив окопов дымящийся след.

Охрипших орудий гремящие залпы,

Ещё разрывали на части рассвет.

Чванливой Европе досталось немало,

Все скорбную чашу испили одну.

Но мир, выползая из тёмных подвалов,

Вдыхал полной грудью шальную весну.

До полной победы осталось немножко -

В агонии бился поверженный гад…

На улице Вены солдат на гармошке

Играл «Венский вальс», отложив автомат.

От долгих боёв отдохнуть всем охота

И сбросить усталость солдатских сапог,

Но вальс вдохновенно пылила пехота,

И ветки сирени ложились у ног.

А май, словно узник, вернувшись из плена,

Расцвел удивлённо у всех на виду.

И в танце кружилась свободная Вена

В далёком теперь – сорок пятом году.

      ***

Посланник весны

Он бежит по дну овражка,

Извиваясь меж камней…

Разбудил сурка – евражку -

Сон сурка зимы длинней.

Шубку тот зверёк разгладил,

Хвост пушистый постирал.

Встал на пне, как на параде

Самый главный генерал.

А по склонам снег растаял,

Хоть, пока ещё не весь.

Прилетали птички стаей, -

Хороша рябина здесь.

И ковёр травы зелёной

Брошен, словно новый плед.

А с подветренного склона

Всем кивает первоцвет.

Ну а он весь день бормочет,

Разрушая старый лёд,

Чуть утихнет ближе к ночи,

И с весной спешит вперёд.

Не разбирая лиц и наций,

Пришёл он, видимо, всерьёз.

А дни весенних провокаций,

Как жеребцу шлея под хвост.

Вновь прохлаждающимся тесно,

Хоть все друг другу здесь – враги.

Вот чем бы дурня по лбу треснуть?

Чтоб заработали мозги…

      ***

Потери

Как платок носовой из худого кармана,

Прошептав на прощанье: «Пока, дорогой!»

Упорхнула любовь (тут затянется рана),

Погрущу о потере – достану другой.

Вот с годами всё больше теряется вера

В благородство и честность имущих властей,

А с экранов рекламою душит Химера

И становится тошно от всех новостей.

Не закрыться в квартирах от прочей напасти,

От предательства, пошлости, зла и измен.

Закатилось куда-то горошиной счастье,

Ничего в этот раз не оставив взамен.

Тьма и свет – две скалы, мой челнок где-то, между;

Я гребу наугад – что осталось теперь…

Что ещё нам терять, потерявши надежду,

Чем заполнится вакуум прежних потерь?

И спешат стороной безучастные лица,

Все идут, улетают, плывут за моря.

Может, кто-то и смог бы со мной поделиться,

Да боится, пожалуй, своё потерять…

      ***

В мире путешествий

С женой о путешествиях не спорю, -

Ведём маршрут, не назначая дат.

По ней всё лето воздыхает море,

Мне почему-то хочется в Багдад.

На антресолях дремлют чемоданы,

Усохли платья, сжавшись от тоски,

Она о Турции вздыхает постоянно,

А мне милей верблюды да пески.

Встречали нас Гавайи и Пальмира,

Решаем: Где мы не были ещё.

Пожалуй, что объехали полмира,

И, даже, потеряли странам счёт.

Босфор, Неаполь, впечатлений кучи!

«Над Брайтоном опять идут дожди.»

Понять, увидеть, где живётся лучше? -

Хотя, Европа, нынче подожди…

Нам шлют макаки с Индии приветы,

Кивают африканские слоны.

Чихаем мы на всякие запреты,

И маски нам здесь вовсе не нужны.

Не тяготят провизии припасы,

Не давят наши спины рюкзаки,

А то, что нас не съели папуасы,

Тут даже шансы выжить высоки.

Течёт по телу томная нирвана;

Тут наш причал и наш особый культ.

И, втиснувшись в объятия дивана,

Жена привычно нажимает пульт.

      ***

Обняться хочется порой

Лежать, сидеть и тыкать пальцем в «клаву»,

Писать стихи для недоступных дам…

Так день за днём, и это грустно, право,

Но дом, как крепость, никому не сдам!

Я в магазин теперь иду с опаской,

Экипирован, словно водолаз.

А вдруг навстречу кто идёт без маски, -

Тут сердце замирает всякий раз.

Друзей послал… Меня послали дальше.

Недолго отбивался от родни.

Зато в улыбках я не вижу фальши,

Поскольку скрыты масками они.

Балдею с информации полезной,

Что не нужны специальные врачи,

Поскольку позабыты те болезни,

От коих нас пытались излечить.

Я к форточке тихонечко придвинусь

И осторожно посмотрю в окно:

На всех одна печать – короновирус,

От прочих умирать запрещено.

И откажусь от радости едва ли,

Увидеть телеролики картин:

Как где-то слишком шустрого поймали -

Нарушил, сволочь, общий карантин.

И сколько изоляция продлится?

Не ведает ни Бог и не Герой,

Когда тот вирус самоиспарится?..

Ведь так обняться хочется порой!

      ***

Свершилось!

Свершилось! Кончен маскарад!

Все цифры преданы огласке,

Сняв опостылевшие маски,

Проходит радости парад.

Последний пойман шалопай,

Что бегал, разнося заразу,

Всем даже стало легче сразу…

И ты спокойно засыпай,

Чтоб не будил средь ночи вдруг

Внезапно налетевший кашель,

Была любовь в постели вашей,

И рядом мирно спал супруг.

Чу, не бежит гвардейцев рать

За вами в поисках амбиций,

Без прокуроров и милиций

Спокойно можно умирать

От недуга, что слишком крут,

От паранойи бесполезной,

Да мало ли других болезней,

От коих долго не живут.

Ура! Наш разум не погас;

Не допустили татя к трону,

Сломав у вируса корону,

Теперь те страхи не про нас.

Выходит из квартир народ,

Вновь обниматься стали люди,

Поверьте, скоро так и будет…

Я просто глянул наперёд.

      ***

Откровение Венеры

Моей судьбы наивные качели

От высших чувств до похоти невежд,

Ведь старый греховодник Боттичелли

Меня представил вовсе без одежд.

Когда-то я произошла из пены,

Став идеалом женской красоты.

А в море сунулась, признаюсь откровенно,

Подумала, что мне пришли кранты!

Я помню, как из моря выходила;

Вода была прозрачна и чиста,

А тут лишь пластик вперемежку с илом,

Да и на вкус она совсем не та.

Хотелось быть для общества полезной,

Но наш народ в любви неутомим.

И, как итог, интимные болезни

Связали люди с именем моим.

Истлел, отцом подаренный папирус

С напутствием: «Как оберёг храни!»

Там что-то было про какой-то вирус, -

Он был бы актуален в наши дни.

Нашла уединение на пляже

Размером полтора на полтора.

Возможно, здесь позагораю даже, -

Уж больно любопытна детвора.

От томных взглядов заливаюсь краской, -

С годами становлюсь еще нежней.

Вот кто-то щедрый поделился маской:

Что прикрывать? И где она нужней?..

      ***

Зачёт на живучесть

Мы уже с рожденья виноваты,

Может то – небесных сил каприз?

Каждый день похож на эскалатор:

Едем вверх, а жизнь бросает вниз.

Даже, если мы стоим на месте,

Что-то может вдруг произойти.

И, конечно, это дело чести -

На вершине правильно сойти.

Нас «на вшивость» проверяют: Кто ты?

Помнишь, как мозгами шевеля,

Первые контрольные работы

Мы несли своим учителям?

В мир наш с удивлёнными глазами

Мы входили, с детства взяв разгон.

И серьёзный жизненный экзамен

Проверялся тяжестью погон.

То броском, но чаще тихой сапой,

Постигая схемы, чертежи,

Проходили сложные этапы,

Брали непростые рубежи.

Но все время нами кто-то правил;

Нам внушал поступки и слова

И, как исключение из правил –

Корочки, дипломы и права…

Не святые, но и не порочны.

Жизнь своя у каждого течёт.

Мы прошли экзамены на прочность -

На живучесть нынешний зачёт.

      ***

Страницы памяти

Для них закончилась война

Ещё задолго до победы.

И окружает тишина

Места, где пали наши деды.

Они исполнили свой долг,

Был остановлен враг заклятый.

Мы помним тех, кто в землю лёг,

Мы помним тех, кто в землю лёг,

От генерала до солдата.

Где принят был последний бой,

Склоним победные знамёна,

Мы встанем в тот бессмертный строй

И назовём всех поимённо.

Нам эта память дорога,

И всем напомним, что нередко

Победой в логове врага

Победой в логове врага

Войну кончали наши предки.

Пусть кто-то нам грозит опять,

Но мы за Родину в ответе.

Отпор достойный могут дать

Им наши внуки, наши дети.

Давно закончилась война

Вы не сдались врагу на милость.

Но эта память всем нужна,

И эта память всем нужна,

Чтобы война не повторилась.

***

Сила привычки

Рутинный труд или аврал, -

Начальство опозданье бесит…

Я до будильника вставал

Чуть раньше… Так, минут за десять.

И постоянно в шесть утра

Какое-то иное чувство

Толкало в бок: «Вставай! Пора

Суставы разминать до хруста».

Вот постепенно я привык

И уходил, не хлопнув дверью.

Из дома сонное: «Тик-тик»

Не прогонял звенящей трелью.

Так проходили день за днём

Пусть жизнь не становилась лучше.

Нужды уже не видел в нем,

Хоть заводил на всякий случай.

Как черно-белое кино:

Подъём – отбой, зарядка – ужин…

Теперь на пенсии давно,

Будильник тут вообще не нужен.

Но, видно, что-то в мире есть,

Каким прибором сон мой взвесить?

Я просыпаюсь ровно в шесть,

Недотянув минут на десять…

      ***

Ночной дождь

Средь ночи дождик проливной

Внезапно зашумел по раме.

Теперь не тот, что был весной -

В другой открылся панораме.

Упорно дождь стучал в стекло,

Лил на кусты сплошным потоком.

И воды мутные несло

По громыхавшим водостокам.

Хлестал упругие листы

И роз набухшие бутоны.

Клён, под покровом темноты,

Кому-то отбивал поклоны.

Как будто лето впопыхах