Мы ли монстры

Андрей Кунаковский

Мы ли монстры

В тихих местах нашей бескрайней родины есть еще деревушки, в которых сохранилась еще та сказочная Русь, где люди живут бок о бок со всеми жителями видимого и невидимого мира.

По ночному небу спокойно плывут тяжелые облака, но ярко выделяется лунный круг, освещая всю деревню. Все полевые и домашние дела остановились до утреннего крика петухов. И пока селяне отдыхают от своих круглосуточных дел, выходят настоящие жители этих дремучих мест, которые заселяют эту землю еще с незапамятных времен.

Ночная дымка стелется над легко качающейся рекой. В камышах, где лыска высиживает своих утят, охраняя их как самая преданная мать, лежит старый, обросший мхом и слегка устланный камышом упавший дуб, а на нем сидит неприметный старичок. Ничего в нем необычного, только в усах запутались водоросли и пара мальков карася в бороде, – вот и все, что отличает его от остальных пожилых селян. Шляпа, которую выжимал старик, издавала крякающие звуки и привлекла внимание недалеко проплывающих селезней.

– Ну что вы, мои хорошие, целый косяк рыбы вам прислал, кушайте мои маленькие.

– Опять со своими водоплавающими разговариваешь, старый сом, – прокричал старику маленький сгорбленный мужичок, который шел по камышам, шумя, но не ломая ни один кустик.

Вдруг на берег, освещаемый только лучиками древнего спутника земли, вышел заросший мужичок, покрытый мхом, мухоморами и обсыпанный гниющими листочками. Его брови падали на глаза, и это тоже добавляло его виду особой древности.

-Гм. Пришел, пень трухлявый?

-Куда я денусь! Конечно же, пришел. Покормил домочадцев лесных: и трусливых зайчат, и оскалившихся от полной луны волчат не забыл. Пробурчав это, старик упал на лежащий дуб и с удовольствием потянулся.

-Эх, склизкая лягушка ты, Степаныч, сколько мы прожили на этих заливах и опушках.

-Да, Иваныч, я уже и вспомнить не смогу. Не один век мы просиживаем этот дубок, а ведь он примерно одинакового возраста с нами.

Леший Иваныч достал длинный сучок, который в один щелчок его пальцев превратился в шикарную исписанную резными кружевами трубку. Засунув руку куда-то вглубь своей лиственной шубы, достал полный тканевый мешочек, из которого шел терпкий запах крепкого табака. Тяжело занюхнув и крякнув, мужичок начал трамбовать свою трубку.

Степныч – водяной, король всех речных жителей. Глядя в водную гладь, он наблюдал за своими сомами, на которых он постоянно объезжает все озера и реки окрестных мест. Хоть барские времена давно стерлись в историческую пыль, но их двоих можно назвать помещиками, только не рабы у них в услужении, а самые преданные друзья, разного рода живность.

Луна поднималась все выше, освещая водную гладь и тихое укрытие реликтовых монстров, которых раньше все местные обходили за километр, чураясь, а сейчас все изменилось, давно позабыли люди своих соседей и уже не замечают их, хотя называют монстрами и любые горести скидывают на них и винят во всех страстях.

– Мир меняется, давеча один мужик по пьяне всю семью зарубил топором, а знаешь, что сказали? – и грустно сжавшись, сильно потянул трубку, выпустив крупное облако дыма, которая спугнула стайку комаров, привлеченных маленьким костерком, который горел, не обжигая землю.

-Гм, а он про Наполеона ничего не кричал и про какое-то право?

-Нет, ты что! Он даже, наверное, не знал, кто такой Наполеон, а уж тем более право. Не придумывай!

– Ну тогда, скорее всего обвинили нечистые силы, которые его сгубили. Например, лешего, который его заставил пить, – ухмыльнулся Степаныч, поправив водоросли под носом.

-Да ты чертовски прав, мой страшный друг.

Оба старичка залились грустным смехом. Сверчки тихо пели свою песню, пока ничто не нарушало их покой.

Но не вся деревня спала. Алкоголик со стажем в свои двадцать два Васька, идя по мосту над рекой, кричал матерные частушки и обещал набить морду первому попавшемуся, но скорее всего черт ему помешал, и ноги не справились с лихим духом пьяного воина. Подкосившийся, упал он вниз в реку прямо на коряги. С криками летел Васька, но тут под ним уровень воды поднялся и, легко опустив его в реку, сплавил по течению.

– Ну что, Степаныч, пошли вытягивать бойца, – сказал Леший, вытряхивая пепел из трубочки.

-Сейчас нам его мои сомики принесут.

По щелчку пальцев ездовые сомики под белы ручки притащили Ваську. И перед сказочными монстрами появился лик подпитого, но практически отрезвевшего буяна.

-Проверим молодца, Иваныч? – сказал водяной, подкармливая хлебом сомиков.

– Ну что, добрый молодец, скажи хоть слово, – смеясь, придвинулся к Ваське Леший.

-Поднимайся, сокол.

-А, чего говоришь, дед? – подняв грязную морду и обтирая ее рубахой, пробурчал пьяница.

– Как тебя угораздило, молодой?

– Отстань старче, не мешай. Видишь, живой, а живой, потому что пьяный, вот был бы трезвый, разбился бы, а так видишь, Господь сберег.

Вася, закончив мимолетный диалог поколений, сморкнувшись старикам под ноги, начал обмывать спину проточной водой. Даже сверчки замолчали от такой наглости.

-Ты, молодой, чего не уважаешь ни старость, ни природу. Поливая себя водой, Степаныч от волнения трусил над сидевшим своими обносками из водорослей, с которых потоком капала вода.

-Что вы понимаете, старые пни, я пью не просто так, – буркнул Вася, и его взгляд привлекла дымящаяся трубочка лешего. – Дай табачка, пенек, не скупись, все общее, хоть и не советы сейчас у власти, но все равно делиться надо, и огонька не забудь, а то в дыню дам, – протянул кулак к носу Иваныча.

-Убери свою длань.

-Чего убрать? – выпучив глаза от непонимания, почесал голову Васька.

-Руку, говорю, убери, сейчас достану мешочек.

Достав табачный мешочек, леший отсыпал горемыке горсть своего табачка, после чего тот начал с особой старательностью искать, куда это завернуть, но кроме растущего камыша рядом ничего не было.

-Ничего так даже крепче будет, – этими словами Васька сорвал лист кувшинки, в который начал быстро, но с особым удовольствием заворачивать табачок. Наступила тишина, луна восходила все выше, и рассвет был все ближе, но оставшаяся ночь обещала быть интересной.

– Никогда бы не подумал, что вот так с нами будет сидеть простой мужик и даже не догадываться о том, кто мы.

-Чего ты удивляешься? Наши времена уже давно прошли, люди уже все позабыли. Давай хоть узнаем, чегой-то с ним.

-Эй, молодой, а что ты такой хмельной? Случилось что?

Васька, сидевший окутанный огромным облаком горького дыма, от которого слезились глаза, как будто бы и не замечал ничего, а потом все же решился сказать.

– Да, случилось, и пить – это единственное, что мне остается.

– Что же такое стряслось, милок, расскажи. Может, мы тебе советом поможем, мы же все-таки не один век, ой, год живем.

Васька опустил голову, как будто искал силы где-то под ногами в грязи среди ползающих насекомых. Подпрыгнув, снял кепку с головы, бросил ее под ноги и начал на ней прыгать, кричал и издавал какие-то гортанные звуки, как пещерный человек. Степаныч от увиденного так отпрянул, что упал с пенька навзничь и начал барахтаться, укутанный своим одеянием как черепаха. Иваныч, подпрыгнув, начал ловить молодого буяна. Вся эта картина заставила зашуметь всю окрестную живность, кажется, даже караси, проплывающие косяком выглянули из реки посмотреть, что происходит.

-Дочка у меня умерла, – сказал как отрезал Васька, заставив замолчать все, что хоть как-то издавало звуки, даже камыш прислушался к его боли.

– Жена ушла, с работы выгнали, нету мне места в этой жизни. Утоплюсь сейчас, и хватит с меня.

Разорвав на себе рубаху, Вася настойчиво начал тянуть за собой дубок, на котором сидели старики.

-Ты чего удумал, – закричал поднявшийся водяной.

– Это для веса, чтоб даже река меня не смогла выплюнуть.

Поняв что не выйдет сдвинуть мертвое дерево, пьяный малый начал бегом спускаться в реку.

-Степаныч, отгоняй воду, а я его ловить буду.

Вода отталкивала Васю, не давая ему намочить даже портков, а по осушенному дну реки за ним гнался леший, безуспешно пытаясь его поймать.

-Эххх. Даже эта вонючая река не хочет меня забрать, – зарыдал паренек, уткнувшись головой в колени.

Рядом стоял леший, который подумал, что вот сейчас он уж точно не чувствует себя бессмертным существом и хозяином леса, а совсем наоборот, кажется, сейчас умрет от усталости. Водяной тем времен обнюхивал себя, камыши, воду и всю проплывающую живность, чему ондатры, спавшие в своей норе не очень-то были рады. После чего Степаныч с какой-то обидой в голосе сказал:

– Ничего река не вонючая, пахнет как и положено мокротой, тиной и рыбой.

-Да что мне до твоей тины, старый ты пенек, я жить не хочу.

– Ну-ну, не кричи, успокойся. Помню: вот в прежние времена дети мерли каждый день. Поэтому бабы и рожали их по 10 штук, ведь выживало-то всего ничего.

– Что ты сказал, рухлядь, да я тебя… прокричал Вася, погнавшись за лешим.

– Лови его, я долго бегать не смогу. Ой, спина.

Водяной, быстро сообразив, наколдовал тины зыбучей побольше да водорослей покрепче, они обвили ноги паренька, и тот упал с головой в речную землю, войдя по самые уши с неоднозначным шлепком.

-Ох, если бы не эта вонючая река, поубивал бы вас, – кричал отрезвевший буян.

-Ты бы не с кулаками кидался, а послушал старших. Я тебе не со зла это сказал, а правду жизни хотел донести. Не все происходит так, как вы, люди, хотите, терять все нужно с достоинством и не убиваться, а жить ради тех, кого мы потеряли.

– Вот успокойся, а потом поговорим, – сказал подходивший к водяному леший.

– Пойдем посудачим, Иваныч.

-Надо выручать молодого, а то еще повесится, видно, жизнь ему не мила.

-Эй, молодец, не горюй, мы тебе и советом поможем, и хозяйство наладим. Жизнь на этом не останавливается, мы уж знаем.

Вася, до этого тщетно пытающийся вынуть себя из трясины и срывающий прилипающие вновь водоросли, резко выпал из тины, упав на руки и чуть зацепив носом грязь.

-Ну, давайте, рухляди, посмотрите, как живет нынешняя молодежь.

Глава 2

Васин двор

Деревня нежно встречала рассвет. Просыпающиеся жители выходили заниматься сельскохозяйственными делами. Петухи кричали свой вечный будильник, за что как обычно получали валенком по клюву. Деревня была построена как текущая река со своими заливами. Все домики стояли отдаленно друг от друга, каждый хотел уединиться или спрятать свои скелеты подальше от всех.

Хата Васи стояла на самом конце деревни около леска и с речкой в огороде. Дом Васи представлял убогое зрелище: покосившаяся саманная мазанка, двор огорожен трухлявым забором, в некоторых местах были огромные дыры из-за выломанных досок. Хозяйство молодца также ничем не могло похвастаться, одна бедная и худющая свинья Машка с повисшим хвостом грустно доедала обросший мхом забор. Пара куриц, которые безуспешно клевали невысыхающую трясину, хотя дождя в деревне не было уже несколько недель. Даже червей они не могли найти на его участке: они сбежали и закупорили все прорытые тоннели. Вася появился около двора, мучимый бессонной ночью и болящей от похмелья головой. Старички обещали прийти чуть попозже. Вася ничуть не был озадачен их появлением. Подойдя к своей калитке, он снял ее с петель и надел обратно после того, как зашел. Свинья, увидев хозяина, грустно хрюкнула и потрусила на заросший огород искать что-то, кроме засохших колючек. Вася шел по наложенным доскам, которые спасали его дырявые калоши от промокания. Подойдя к покосившейся хате, он пинком отворил доску, заменяющую дверь, и ввалился в дом. Васино убранство выглядело не намного лучше: из всего домашнего обихода была лампочка, освещающая только один угол. Лавочка, дубовый стол, мазаная большая печь, умывальник, разломанная детская кроватка. Вася первым делом кинулся к холодильнику искать пиво, но кроме мумифицированных мышей, которые застыли в последней попытке съесть друг друга. Сев на лавку, он бессмысленно смотрел в темный угол, уходя в глубины своей грусти.

Иваныч заканчивал свои дела, пытаясь накормить каждого зверя и раздать указы.

-Так, волчата, больше пяти оленей в мое отсутствие не есть, а вы оленята убегайте и кушайте траву на северной опушке, там трава сочнее. Зайчата, в поля не выбегать, когда идет сенокос, кушайте под луной, живы будете. Покормив ежей яблоками, леший отправился в путь

Степаныч оставлял за главного самого старого осетра, который больше был уже похож на кривую корягу. Пригнав побольше комаров и тли на прокорм, он со спокойной душой пошел в обговоренное место.

Друзья встретились на границе деревни и неспешно пошли к дому Васи.

Увидев двор спасенного ими, у них отпала челюсть. От такого печального пейзажа сжималось сердце и казалось, что этого участка не касалась рука человека, разве что только какой-то дикарь мог обиходить это место своими неумелыми руками варвара. Леший первый нарушил оцепенение и уверенно пошел к двору несчастного и, попытавшись облокотиться на трухлявый забор, осмотрелся. Забор не ожидал такого давления дряхлого старика и развалился, чуть не уронив Иваныча. Степаныч залился смехом, видя картину ливетирующего друга. Леший замахнулся костылем на товарища, умерил свой пыл и также засмеялся, хоть тут было уже не до смеха. Зайдя в Васины хоромы, увидели Васю в образе статуи Родена, подождали, когда он обратит на них внимание. Вася был слишком погружен в свои мысли.

-Эй, молодой, чего сидишь? Так все хозяйство, наверное, и просидел, – лихо окрикнул Васю леший.

– Отстань от него, давай раскладываться.

Медленно мужички начали раскладывать свой небогатый набор жизненно необходимых вещей.

-Располагайтесь, как хотите, а я пойду в деревню раздобуду что-нибудь поесть, как раз отдохну от вчерашней ночи.

Выйдя из дома, Вася направился шатающейся походкой в сторону остальных хат. Монстры, заселившие дом несчастного, начали обглядывать хозяйство.

– Да уж, кажется, нам действительно предстоит много работы, – сказал водяной.

– Тут словно и домовой никогда не водился или повесился где-нибудь в углу от таких хозяев.

– Эх, назвался груздем – полезай в кузов, как говорится. Начнем выручать нерадивого хозяина. Ты тут наведи порядок, а я пойду в огород, семян брошу, воды налью, пусть земличка попьет, хоть вырастет там что-то кроме колючек.

–Давай, а я постараюсь позвать домового, – на минуту задумавшийся леший сразу осекся и продолжил. – Хотя лучше пока не стоит, а то такого хозяина он первой же ночью придушит.

Друзья, пожав руки, направились заниматься своими делами. Леший, окинув взглядом дворовую обстановку, растерялся, не зная, с чего начать. Первым делом Иваныч правил хату, конечно, не без помощи своих древних знаний. Хата, как живая, начала выбираться из земли, в которую она уже была погружена наполовину, и под ее фундаментом были видны могучие корни древних дубов и елей, которые выровняли это убогое строение. После того как хата стала ровно относительно остального двора, леший занялся оживлением старых досок, хоть и не было в них живительного сока, от которого они питались, когда стояли на опушке, но хозяину леса это не помеха. Он пошептал пару заклинаний, и из старых напитавшихся досок стали появляться поджарые бруски и в некоторых местах даже проглядывались побеги, а вместо тонкой дощечки, которая заменяла дверь, стояла крепкая дубовая заслонка, как будто приросшая к остальному дому, но легко двигающаяся от легкого нажатия. Следом появился забор из живых и крепко сплетенных побегов дубка, где в некоторых местах даже росли жёлуди, чему свинья Машка была несказанно рада и, кажется, даже прохрюкала спасибо, пробегая, как умалишённая, мимо лешего к большому скоплению желудей. Вся земля Васиного участка весело покрывалась зеленью, и бедные курицы с удивлением и опаской наблюдали за подобным чудом: такого они не видели отродясь, одна даже с испугу снесла яйцо.

У Степаныча дела шли также хорошо. Заполнив убогий огород свежей водой, которую тот впитал в исчерченную землю с причмокиванием. И даже в одном месте сделал неприметную заводь, куда позвал удалого карася. Попросив у лешего горсть семян и деревцев, начал засаживать землю, которая с огромным удовольствием и жадностью принимала каждое живое растение и отдавала ему все нужные элементы. Двор доходяги сразу же зацвел каким-то сказочным цветом и стал похож на тридевятое царство. Незаметно для них настал вечер, а Вася все не возвращался. Хоть и были товарищи реликтовыми существами, но желудок у них тоже присутствовал и он просил подпитать его. Наколдовав ростков и яблок, они быстро перекусили и легли. Деревня вновь погружалась в мрак, и лишь Вася не желал спать. Вновь в нетрезвом состоянии в одних портках он двигался в сторону дома. А несколько часов назад, попав в деревню, он быстро нашел каких-то незнакомцев, которым был нужен третий, и, позабыв обо всем, разошелся как обычно. Один ему рассказывал, как нужно жить и обязательно сечь детей и жену, а то распустятся, и кто тогда будет вести хозяйство. Он ведь кормилец и никому ничего не обязан. Вася поддакивал каждому слову, хотя редко понимал, что ему говорят. Другой же в свою очередь говорил, как утопил щенят от недавно родившей суки, а потом подумал и добавил, что сейчас вернётся и ее добьет, нечего плодиться, хоть гавкать не будет.

– Может, и с тещей также сделать?

И вся ужасная троица залилась каким-то адским смехом.

– Вот от меня дети требуют телефон, а я их за это ремнем, нечего тут просить. Мы вот как-то жили, и они поживут, а то ишь что захотели, об бате не думают, – сказал первый мужик

– Правильно! Вот Васе хорошо: жену бил-бил, она и сбегла, теперь никаких проблем, живет как хочет. Хочет, пьет, и никто ему слова поперек не скажет.

Вася только кивал и глотал обжигающий самогон, который, как он думал, может заменить душевную теплоту. Разойтись мирно не получилось. Заговорив о политике, философы, искавшие истину на дне стакана, не нашли общий язык, затеяли драку, из которой Вася вышел побитый и в одних портках. Выйдя на тропинку, ведущую к его двору Вася не смог поверить своим глазам, начал их тереть до покраснения. В его голове возникали разные мысли, но одна крепко засела. Белочка проклятая пришла, долго тот ее ждал и наконец, поймала. Не успев закончить свои мысли, он потерял сознание и упал в канаву рядом с домом.

Глава 3. Перелом.

Проснувшись, Вася первым делом увидел пяточек своей свиньи, но она уже была не та Машка, которую он знал, у этой была какая-то стать и хвост штопором. Что-то унизительно прохрюкав счастливая и надменная свинья, продефилировала мимо Васьки. Поднявши похмельное рыльце, Вася не мог узнать родной двор, это были какие то царские хоромы, на секунду он даже засветился от счастья и у него пролетела мысль, – вот заживу, – но мимолетное видение, быстро вернулось в свое русло ведь солнце не давало забыть о вчерашней попойке, да к тому же синяки не заживали за одну не спокойную ночь в ковыле. Пройдя по зеленому двору, который за ночь покрылся легким и пушистым слоем разного вида травки, Вася вышел в цветущий огородик, откуда тянулся, сладкий запах, цветущих растений и деревцев, особенно выделялась, алея посаженных яблонь, идущих мимо не известно, откуда взявшегося заливчика полного рыбы. Глаза несчастного засверкали толи жадностью толи счастьем. Он как сумасшедший, кинулся ловить рыбу, сразу же выкидывая ее на берег и деля: малька на засужку под пивко, побольше на ушицу под водочку, а вот эту самую большую на раздачу буду всех угощать да самогон собирать.

Степаныч проснулся от противного чувства, как будто мыши кусали его за пятки, существо, которое, прожило всю свою жизнь, в реках и озерах, это чувство было по-настоящему противно. Подскочив и быстро пощупав свои ноги он действительно заметил, что его грызут мышата, которые готовы были съесть все, что попадало в этот дом и они с Иванычем не исключение. Отогнав голодных надоед, да и к тому же отдав им, остатки вчерашнего ужина он отделался от них, но нет от противного чувства.

– Мухомор заплесневелый вставай, так ты весь лес у себя бы проспал,– сказал Степаныч грубо распинывая лешего.

–А что ? Мой лес не трож это святое, – быстро как скороговорку проговорил Иваныч потянувшись к солнышку.

– Пойдем искать нашу потерю,– почесав затылок, он добавил, – все еще не могу понять, на кой ляд он нам сдался, чего нас неладное дернула вмещаться в жизнь людскую. Последний раз мы так делали только в страшные годы, когда иго немецкое приходило в наши края, тогда каждый листочек и лужинка помогало людям этой земли, тогда им было страшно и тяжело, так кто же еще им мог помочь кроме нас и матушки земли. А сейчас все забывают даже те ужасные года от жира бесятся из нас чудовищ делают, а иногда и вовсе забывают, зайдя в лес или ловя рыбу в твоих владениях Степаныч даже не поздороваются. Зато везде выгоду ищут или же как всех надурить и главное себе накопить. Как так народ мог поменяться как будто души в них нет, а одна злость, жестокость и не мысли об будущим только о том как бы дни свои бездельные заполнить и то занимаются только развратом и пьянством,– закончив свой монолог леший хотел потянуться и уйти в себя да не дал ему этого сделать закричавший Степаныч.

-Ай чтож такое, что делается, худо мне- всхлипывал водяной и растолкав руками лешего, побежал на огород и первым делом увидел как Васька из прудика выловил уже всю рыбу, а сейчас собирает трофеи. Вместо прудика стояла вонючая лужа с поднятым мулом.

– Ты чего делаешь негодяй? Зачем тебе она вся? Неужели нельзя насытиться одной. – разрывался Степаныч бросаясь на колени к своим речным жителям простодушно и по-отечески пытаясь их спасти – не дышите мои хорошие, сейчас опущу вас в воду она оживит и вылечит главное держитесь,– всхлипывал ползающий старик.

– Дурак уйди и не тронь мою рыбу, я ее продам и вам же пенькам старым поесть куплю, и себе выпить,– отталкивая Степаныча кричал Васька.

– Нас накормить? Да на нас троих хватило бы одной рыбины, а ты всех ирод изводишь. Вот поэтому нечего у вас и не выходит, все пытаетесь забрать, продать, убить, но главное что бы ни досталось не кому другому, кроме вас.

– Ты дед не нарывайся, я твой возраст считать не буду, просто побью, да и все чего с тобой говорить.

– Кого ты бить собрался? алкаш не добитый, – вмешался грозно леший – нечего тут громом ходить вокруг нас.

– Вы пеньки старые кажется, забыли, в чьих руках сила ?

– Ох, сердце твое черное, чтоб тебя черти съели.

– Мы пьяные черта не боимся, пусть приходит я и с ним выпью у нас сила эге ге какая.

– Нет молодец. Нету у вас больше силы не у кого, забыли вы землю родную, друг друга уничтожить готовы, даже самых родных меняете на змея хмельного. Сила раньше была на Руси в богатырях да людях честных, а сейчас у вас сила только в деньгах, да в пьянке и нету у вас больше не каких чувств. Черствы вы как шерсть кабанья. – Говорил поднимающийся с колен водяной.

– Не мы такие жизнь такая. – Съязвил Васька.

– Жизнь от вас же и зависит, вы ее делаете вокруг себя. И тебе выбирать жить в обнимку с полудохлой свиньей и в одних портках валяться в ковыле или же с родными тебе людьми и в трезвом состоянии и без злости. Дарить добро.

– Нечего с вами разговаривать с дряхлыми и убогими, доживающими свой век глупцами. Скажите спасибо, что не тронул вас, а то обоих бы закопал прямо в этом же огороде.

– Эх плохая была это затея Степаныч, – сказал разочарованный Леший.

– Не стоило даже пытаться, но раз взялись, давай уже закончим эту историю и посмотрим, что сделает этот оболтус.

Атмосфера наколялась и в момент, когда Вася был готов взорваться и показать весь свой неугомонный нрав его окликнул знакомый. Знакомого звали Федор человек, который даже лису бы обхитрил, не было в нем нечего святого. Сам он был как червь длинный и не подвижный с острым подбородком и вечно бегающими глазами, которые все примечали.

– Васек пойдем, поможешь свинью заколоть, а я тебе за это самогона.

– А может лучше денег ? – попытался встать на праведный путь Вася.

– Нет, денег для тебя нет, только самогон.

Вася склонил голову как раб и пошел зарабатывать смерть.

Леший и водяной стояли, обнявшись друг друга подпирая. Нет нечего для них больнее, чем видеть гибель народа, который они видели всю свою жизнь.

– Не сможем мы ему помочь нечем кроме одного, – прошептал Степаныч.

– Чего же ? Нам запрешенно менять человеческую суть.