По спирали вечности. Книга 1. Великое переселение

Светлана Темина

По спирали вечности. Книга 1. Великое переселение

Моим родителям

Кларе и Юрию Теминым

посвящается

Часть 1 На Фридене

Глава 1 Биостанция

– Доброе утро! – немного сонным голосом произнес молодой человек, мягко опускаясь на землю около дома наставника.

– Привет! – бодро воскликнул Андрэ, привычными движениями раскрывая автокрылья. – Как настроение, Ян? Летим?

– Да, все в порядке. Я готов. Купол, правда, сегодня тусклый какой-то… Не пойму, энергию, что ли, экономят?

– Ну да, – улыбнулся ученый, – вдруг вечный источник исчерпается?! Однако, надеюсь, мы не заблудимся – маршрут известный.

Андрэ и Ян проверили герметичность лётных костюмов, помогли друг другу прикрепить автокрылья, почти одновременно нажали пусковую кнопку и начали быстро набирать скорость. На сегодняшний день у них намечались грандиозные планы. По профессии оба являлись космобиологами. Андрэ занимался этой специализацией уже лет десять, а Ян считал себя в данном направлении новичком, однако, успел два с лишним года проработать ассистентом на биостанции.

Биостанция являлась поистине уникальным сооружением. По форме она представляла собой полусферу серебристого цвета со сложным цилиндрическим входом. На двери в форме вытянутого вертикально овала располагался небольшой матовый экран с камерой, на котором отображалось лицо посетителя. Когда система распознавания срабатывала, дверь автоматически открывалась, и сотрудник оказывался в небольшом, замкнутом с обеих сторон, светлом помещении. Затем он следовал к следующей двери, и все повторялось снова. Непосредственно сама биостанция располагалась за пятью подобными шлюзами.

Все эти меры предосторожности были приняты для поддержания необходимых для жизни здешних обитателей условий. Многолетними усилиями ученых, работающих на биостанции, удалось сохранить, а по большей части воспроизвести разнообразные виды животных, обитающих когда-то на планете Земля. Уникальный микроклимат, созданный неимоверными усилиями представителей разных областей науки и техники, позволил воспроизвести на относительно небольшой территории почти десятую часть видов фауны Земли.

На Фридене, который в незапамятные времена назывался Марсом, мир людей и диких животных был искусственно разделён. Большая часть зверей обитала в созданных при биостанции пяти зональных сферах: лесной, степной, водной, лесостепной, тундровой. Работники биостанции регулярно доставляли белковую пищу обитателям разных зоосфер.

В отдельных секциях биостанции содержались редчайшие, генетически воспроизведенные представители бывшей земной фауны: слоны, медведи, кенгуру, несколько видов кошачьих. Особой гордостью ученых биостанции был годовалый жираф, которого по геному удалось воссоздать космобиологам. А истинным ее украшением являлось внушительных размеров помещение с аквасферой, в которой резвились обитатели подводного мира.

Кого здесь только не было! Глубина аквасферы достигала несколько десятков метров, диаметр составлял около 300 м. По окружности располагались камеры, передававшие на большой настенный экран у входа изображения ее обитателей. Технические возможности камер позволяли получать объёмные виды подводных пейзажей, экзотической флоры и фауны.

Андрэ и Ян практически одновременно приземлились на просторной идеально ровной круглой площадке около биостанции.

– Как летелось? – поинтересовался Андрэ. – Мне сегодня атмосфера показалась не слишком комфортной.

– Да, нормально, – немного потягиваясь и разминая ноги, – ответил Ян. – Просто переборщили немного с озоном.

– Да, наверное. Ну что ж, пойдём в наш дивный затерянный мир?!

Спутники подошли к цилиндрическому входу и, последовательно проходя все промежуточные помещения, оказались в лесной зоне. Здесь они сели в двухместный вездеход с полукруглой прозрачной крышей и отправились осматривать свою зону ответственности.

Это был мир непуганых зверей и птиц. «Сколько же сил и ресурсов потратили основатели биостанции, чтобы создать в этой каменной пустыне достойные условия жизни для наших подопечных?» – задумался Андрэ и поделился своими мыслями с коллегой:

– Ты знаешь, Ян, работаю здесь уже более десяти лет и всё никак не могу представить, что каждое дерево, куст, травинка, горсть почвы – все это создано руками людей.

– Так же, как и многие здешние обитатели – насекомые, птицы, звери…

Ян неожиданно замолчал и показал рукой на будто замершего на дороге лисёнка. Вездеход резко затормозил, и сотрудники биостанции неспешно подошли к испуганно-удивленно взиравшему на них зверьку.

Ян достал из кармана сладкий шарик и на открытой ладони поднёс кареглазой мордочке:

– На, возьми. Что случилось?

Лисёнок, внимательно принюхиваясь, осторожно слизнул угощение. В этот момент Андрэ ловким движением закрепил на его передней лапке небольшой коммуникационный браслет и протянул на ладони дополнительный бонус – шарик с молочным вкусом.

Ян включил лингвофон и стал внимательно просматривать быстро мелькающие один за другим образы, возникающие в сознании зверька. Периодически он включал обратную связь, пересылая через коммуникатор животному ободряющие и успокаивающие сигналы.

– Ян, ты что-нибудь понял?

– У нас проблема. Он сбежал от своих, попал в глубокую яму и повредил лапку, идти не может.

– Ну, ясно. Везём его к Ани.

Ян бережно, как ребёнка, взял зверька на руки, ласково потеребил за ушком и отнёс в вездеход. Вскоре они уже оказались в лечебном секторе. Ани, заранее предупрежденная Андрэ, встречала их с сочувственной улыбкой у входа:

– Бедняжка, потерпи немного! Завтра опять будешь бегать со своими озорными братиками.

Лисёнок доверчиво потянулся к ней. Ани, нежно погладив беглеца-неудачника по голове, через коммуникатор вызвала у него сонную реакцию, а затем весьма быстро и профессионально вправила вывихнутую лапку.

– Лисенку придется провести этот день у нас. Я зафиксирую лапку, а завтра утром его уже можно будет вернуть в лес. Проделав все необходимые манипуляции, Ани положила сонное животное отдыхать в манеж с мягкой искусственной травой.

– Не волнуйтесь, у него всё будет хорошо, – успокоила она напряжённо следивших за ее действиями коллег. – Андрэ, Ян уже время ланча, предлагаю больше не тревожить сон нашего лесного друга и пройти в Эссенраум.

Друзья согласно кивнули, и через пару минут вся компания оказалась перед входом в просторный светлый зал со светящимся нежно голубым потолком сферической формы. Пол, устланный тонким слоем зеленоватого синтетического мха, и стены сферической формы, выполненные из прозрачного тонкого материала нежно голубого оттенка, создавали иллюзию природного ландшафта. По залу периодически разъезжали небольшие серебристые автотележки с изящными подносами. По мере движения они издавали звуки, напоминающие птичьи трели, подъезжали к небольшим столикам причудливой формы, неспешно парковались в специально предназначенные для этого карманы. Посетители их разгружали, и порожние автотележки возвращались в пищевой блок. На каждом столике также располагался экран с цифровым меню, где можно было выбрать и заказать себе самые разнообразные блюда.

Ани предложила коллегам разместиться за свободным столиком у стены с видом на аквасферу. Она могла подолгу смотреть на переливы воды, легкие волнения, индуцируемые специальными подводными лопастями, мелькающие силуэты подводных обитателей. Андрэ и Ян охотно согласились с ее предложением, и пока Ани любовалась игрой волн, успели сделать заказ и занялись обсуждением рабочих планов на сегодняшний день.

Ани завороженно вглядывалась в подводный мир аквасферы, когда послышались птичьи трели, и тележка с ланчем неспешно припарковалась у столика.

– Ой, а я не успела сделать заказ, – вдруг очнулась она. – Вы спешите? Подождёте меня? Я быстро …

– Без проблем, – улыбнулся Андрэ. – Нам как раз нужно обсудить дальнейшие планы.

– Только…, Ани, – неуверенно начал Ян.

– Да, что?!

– А как же рыженький?

– Рыженький? – задумчиво повторила Ани. – Ты имеешь в виду лисёнка?

– Да, его, конечно. Он же может проснуться, там, один…

– Не беспокойся, Ян, за Рыжика, он проспит ещё часа полтора. А минут через сорок я уже вернусь. Вы завтра утром приходите пораньше, чтобы отвезти его обратно в семью.

– Да, хорошо, – задумчиво произнёс Андрэ. – Но, честно говоря, у меня есть сомнения по поводу его возвращения в лесной квартал.

– А в чем дело? – удивилась Ани.

– Да посмотрим, – не стал пояснять космобиолог.

Тут раздались знакомые трели, и припарковалась тележка с заказом Ани.

Приятного аппетита, – пожелал всем Андрэ, и успевшая проголодаться троица принялась за ланч. У каждого ланч состоял из трёх блюд, но содержимое их значительно различалось. Ян взял себе клюквенный напиток, зелёный салат с цветной фасолью и помидорами, пару котлет со вкусом лососи и рисовый пирог. Ани выбрала клубничный компот, блинчики с яблоками, фруктовый салат из вишни, груши, апельсина и рисовый йогурт с молочным вкусом. А Андрэ предпочёл классический чёрный чай, бутерброды с соевой колбасой, старый имперский салат Оливье с аля-морепродуктами и вишневый пирог, украшенный дольками лимона и мандарина.

– Мне просто не верится, – заметил Ян, что в стародавние времена, ещё на Земле наши предки питались мясом, рыбой, молочными продуктами, выращивали на полях под открытым небом овощи, фрукты, зерновые.

– Да, – поддержала Ани. – Мы ещё с учителем по развитию цивилизации изучали, что тогда люди на Земле трудились целыми днями, чтобы заработать себе на еду. У них едва ли хватало времени на сон. Да и потом…

– О чем ты? – поинтересовался Андрэ, доедая свой бутерброд.

– Я хотела сказать, что горжусь моими предками, участвовавшими в экологической революции на Фридене. Благодаря им жители нашей планеты полностью отказались от эксплуатации животных и перестали потреблять мясную и молочную пищу. Именно от них у нас в роду появилась потомственная профессия зоофасилитатора.

– Позволь заметить, – возразил Андрэ, – что отказались от мяса и молока также в силу сложившихся обстоятельств, вынужденно. Ещё ты забыла сказать о рыбе и натуральных морепродуктах, на Земле до Великого переселения их поедали массово и с превеликим удовольствием.

– Послушай, Андрэ, – удивился Ян. – А разве отказ от животной пищи не был результатом консенсуса всех граждан Фридена? Успехом мощного экологического движения, набравшего силу после Великого переселения?

– Нет, – покачал головой Андрэ. – В Аудиториуме вы, молодые люди, получили лишь часть информации об этом величайшем событии в истории нашей цивилизации.

– А как же было в реальности? – поинтересовалась Ани, успешно справившись с румяными блинчиками.

– Это долгая история, – медленно, растягивая слова, произнёс Андрэ. – Если интересно, завтра в Форум-зале я выступаю перед слушателями Универсалиума, как раз по эпохе Великого переселения. Приходите к 16 ч, мы обсудим все эти проблемы.

Ани согласно кивнула и поспешила в лечебный сектор, а Андрэ и Ян вернулись в лесную зону, чтобы завершить мониторинг подконтрольной им территории. К счастью, каких-либо серьёзных проблем больше не возникло, и они за пару часов успешно справились с поставленной задачей.

– Что ещё у тебя в планах на сегодня? – поинтересовался Андрэ, когда они подъехали к выходу из лесной зоны. – Я хочу пойти в инфотеку, подготовиться основательнее к завтрашней встрече. Хочешь, пойдём вместе?

– Спасибо, Андрэ. У меня что-то голова тяжелая, я лучше немного отдохну в лесу и попрактикуюсь здесь в зоолингвистике.

– Тогда договорились. Успехов и до встречи!

Ян, вспоминая сегодняшнюю беседу за ланчем, пытался определиться с собственной позицией по отношению к экологической революции, ее сторонникам, да и вообще к уже возникшему на повестке дня движению за полный отказ от натуральных продуктов и замену их синтезированными питательными смесями. «Вот же, друзья-звери уже практически переведены на искусственный белок, – размышлял Ян. – А чем мы хуже?». Так, рассуждая сам с собой, он дошёл до небольшой лесной поляны. Она представляла собой абсолютно ровный участок в форме круга, устланный ковром из коротко стриженной изумрудной травы. Лес будто бы замер, тишину лишь изредка нарушали птичьи голоса. «О чем они?» – как-то автоматически подумал Ян, но внезапно ощутив сильную усталость и с трудом преодолимую сонливость, лёг на теплый и мягкий травяной ковёр и непроизвольно прикрыл глаза.

В забытьи Ян провёл около получаса. В голове мелькали, хаотично сменяя друг друга, образы Ани, лисёнка, родительского дома, Аудиториума. Очнувшись, Ян огляделся вокруг. Все осталось по-прежнему: тишина, неподвижные ветви деревьев у опушки, тёплый травяной покров, словно застывшая атмосфера. Он вспомнил, что здесь всегда поддерживалась постоянной температура в 20 градусов Цельсия, а время ветра ещё не настало: ветродувы включались через каждые два часа.

Янн поднял глаза на купол лесной сферы, который несколько отличался от внешнего свода. Во-первых, цветом – насыщенным голубым; во-вторых, существенно большей яркостью и освещенностью. Неожиданно какое-то смутное чувство тревоги, неудовлетворенности охватило молодого человека. Ему вдруг показалось, что катастрофически чего-то не достает, что-то непонятное, неуловимое теребит душу. Мозг, словно пронизывала странная, едва уловимая боль, порой вспыхивали искорки туманных желаний, которые не удавалось идентифицировать. Казалось, что организм срочно нуждается в чем-то таком важном, существенном, а, возможно, и жизненно необходимом. Это чувство возникло где-то в дальних глубинах души, возможно, в недрах генетической памяти. Ян попытался отрефлексировать своё психическое состояние, затем применил технику медитации, но все безрезультатно. В голове постоянно вертелись художественные произведения архаического периода земной цивилизации, которые они изучали в курсе литературного анализа.

Пред ним неожиданно возник образ седовласого старца в темном длинном одеянии, державшего в руках тяжёлый том древней книги. Похожую книгу времён земной цивилизации он видел несколько лет назад в музее информации.

«О-о-о, – воскликнул Ян. – Да это же Лев Толстой – планета Земля – 19 век по земному летоисчислению». Он тут же вспомнил поразивший его отрывок из «Войны и мира» Л. Толстого, где автор описывает небо Аустерлица устами главного героя Андрея Болконского. Ян быстро выхватил из кармана инфон и медленно произнёс вслух: Лев Толстой, небо, битва, Аустерлиц. Мгновенно на экране появились те самые слова: «Над ним не было ничего уже, кроме неба, – высокого неба, не ясного, но все-таки неизмеримо высокого, с тихо ползущими по нему серыми облаками» … И далее: «Как же я не видал прежде этого высокого неба? И как я счастлив, что узнал его наконец» (Толстой Л.Н. Война и мир, том 1 часть 3 глава XVI).

«Вот бы и мне хотелось увидеть, хотя бы однажды, настоящее, живое небо, которое видели наши далёкие предки. С его бесконечной синевой, недосягаемой высотой, причудливыми плывущими облаками», – с необъяснимой ностальгической грустью подумал Ян и взглянул на, казалось бы, застывший в вечном покое неподвижный ярко синий купол. «И почему уже более века ни разу, ни один корабль не посещал нашу полузабытую прародину? – с удивлением задумался Ян и решил задать этот вопрос вечером Андрэ.

Ян было убрал инфон в карман, потом резко вытащил снова, переключил на коммуникацию и отчетливо произнёс: «Лесная зона. Это говорит Ян. Включите, пожалуйста, ветродув внеурочно». Вскоре послышался шум работающих лопастей, зашевелились ветви деревьев, зашуршала листва и освежающий ветерок вернул взгрустнувшему космобиологу ощущение возродившейся жизни.

Тем временем Ани пыталась покормить проснувшегося лисёнка, с легкой руки Яна названного Рыжиком. Зверьку было около двух месяцев, может быть, чуть меньше. Он вполне освоился в манеже, бегал от стенки к стенке, но на больную лапку пока не опирался, поджимал, стараясь не касаться пола. Ани предложила Рыжику питательную смесь с молочным вкусом, но лисёнок к ней даже не притронулся. Тогда она попробовала попеременно дать ему кормовых шариков со вкусом мяса, рыбы, птицы, но несговорчивый малыш от всего отказывался. «Что же мне с ним делать? – задалась вопросом зоопомощница. – Ну не морить же его голодом до завтра, пока не вернётся в лес к своим? Да и как все ещё сложится, тоже неизвестно…». Ани попыталась посредством лингвофона передать лисёнку успокаивающие сигналы, но эффекта не было, он продолжал возбуждённо скакать по манежу. В растерянности Ани машинально протянула к нему руки, зверёк на секунду остановился, задумался и бросился к ней. На руках девушки Рыжик пригрелся и успокоился. Ани достала упаковку тертой моркови с яблоком, которую приготовила себе на перекус, и пододвинула разборчивому гостю. Малыш поводил носом, и не успела хозяйка глазом моргнуть, как угощение было съедено. Вскоре он, доверчиво прижимаясь к ней, вновь уснул, а вслед за ним задремала и девушка.

Ани проснулась от быстро усиливающегося светового потока, равномерно рассеявшегося в комнате отдыха. Она осталась ночевать на биостанции, беспокоясь за своего подопечного. Но Рыжик вёл себя почти идеально, если не считать его ночное топанье по манежу, проделанный в нём ход и полный неожиданности прыжок к ней на диван. После этого, он ещё немного поерзал, зарылся с головой в одеяло и мирно заснул. Так они проспали до утреннего включения света. По древней традиции свет включали ежедневно в 6.30 утра, а выключали в 10 ч вечера.

Ани не стала экспериментировать, покормила лисёнка так понравившимся ему салатом из тертой моркови с яблоком и задумалась о собственном завтраке. В комнате отдыха всегда имелся запас разнообразной еды для сотрудников. Она, расположившись в уютном кресле, пододвинула к себе сервировочный столик с выдвигающимся цифровым меню и стала рассматривать голограммы продуктов и готовых блюд с описанием ингредиентов.

Ани выбрала фруктовый чай, горячий бутерброд с тофу и зеленью, ягодный десерт с лимонными дольками. Столик развернулся вокруг своей оси, медленно отъехал от кресла и через пару секунд исчез из вида в небольшом открывшемся туннеле около входной двери. Через несколько минут туннельная створка вновь открылась и показался сервировочный столик, благоухающий ароматами свежеприготовленного завтрака. Не успела Ани притронутся к еде, как юный друг очутился у неё на коленях. Завтрак оказался на двоих. Когда ровно в 8 ч на дверном экране появилось изображение Яна, Ани уже была готова отправиться с ним в лесную зону, но лисёнок неожиданно исчез. Они уже целых полчаса, методично обыскивая все закутки, ящики с кормами, шкафы с рабочей одеждой, полки с инструментами и другие потаенные места, пытались найти зверька. Но каких-либо следов Рыжика обнаружить не удавалось.

– Я, кажется, догадываюсь, где его можно найти, – воскликнула Ани. – Пойдём в музейную комнату.

Здесь в небольшом помещении хранились образцы древних медицинских инструментов и материалов – бинты, марлевые повязки, рулоны ваты и т.п. Уму непостижимо, как лис смог попасть в закрытое помещение, но он действительно оказался именно там – под ворохом разбросанных клочков ваты и размотанных слоёв бинта. С лапкой все было в порядке, но, казалось, лесной зверь не спешил к себе домой. Ян взял Рыжика на руки и отнёс к вездеходу. Вскоре они очутились на той самой дороге, где впервые повстречались с лисёнком.

– Ани, выходи! Попрощаемся с Рыжиком, – крикнул Ян и открыл дверь вездехода.

– Подожди немного, – тихо попросила Ани. – Смотри, как он прижался ко мне!

Они посидели ещё несколько минут в машине, но лисёнок явно не жаждал расставаться со своими новыми друзьями. Тогда Ани взяла его на руки, на секунду прижала к себе, а затем с твёрдым намерением, «что у своих ему будет лучше», отнесла на обочину лесной дороги.

– Иди, малыш, домой, к маме и папе! – сигнализировала она лисёнку.

Рыжик, казалось, понял, сделал несколько прыжков в глубь леса, а затем резко развернулся и опрометью бросился в ещё не успевшую закрыться дверь вездехода.

– Ну что же с ним делать? – развёл руками Ян.

Вместо ответа, Ани взяла Рыжика снова на руки и попросила отвезти их к лечебному сектору. В обеденный перерыв она слетала домой и оставила лисёнка на попечение своей младшей сестре Лизе, которая как раз вернулась из Аудиториума.

Глава 2 Великое переселение

За окном свет равномерно захватывал пространство под сводом, его мощь, постепенно нарастая, озарила купол розовато-сиреневым цветом. Андрэ открыл глаза, чуть слышно, с нарастающей силой заиграла жизнеутверждающая музыка. Он быстро поднялся, запустил на печать шаблон домашней одежды, и приняв водные процедуры, облачился в готовую комфортную пижаму.

В гостиной его ждали к завтраку Арина и их младший сын Джон. Джону недавно исполнилось 11 лет, он собирался сегодня на занятия в Аудиториум, а его старший брат Тони уже был на пути к экспериментальной лаборатории, где их учебная группа проходила практику. Арина преподавала в Аудиториуме математику, но на сегодня были намечены только дистанционные встречи, поэтому единственная из всех членов семьи она могла остаться дома.

Когда все собрались за столом, Арина опросила домочадцев о пожеланиях на завтрак и сделала заказ. Пока происходило приготовление пищи, родители поинтересовались у Джона его успехами в учении, планами на день и взаимоотношениями с другими детьми в группе. Дело в том, что Джон показал себя в Аудиториуме как весьма способный ученик в разных областях науки и технологии, его хвалили преподаватели и тьюторы, но при общении с одногруппниками у него периодически возникали проблемы, а порой и более серьезные конфликты. Родители старались не вмешиваться, при этом зачастую обсуждали с сыном и его успехи, и неудачи, и трудности во взаимодействии с другими детьми, вместе размышляли, высказывали своё мнение, выслушивали точку зрения ребёнка, задавали вопросы и, в конце концов, помогали прийти к конструктивному решению. Так Джон учился делать самостоятельный выбор и брать на себя ответственность за собственные действия.

Аутоэссе подала сигнал готовности завтрака. Андрэ включил сервировку и по кухонному желобу к ним на стол поступили заказанные блюда: два фруктовых и один овощной салаты, кокосовые йогурты с клубничным, персиковым и апельсиновым вкусом, лимонный кекс, два кофейных напитка и цветочный чай. Сервировка также обеспечивала домочадцев одноразовыми посудой и столовыми приборами.

После окончания завтрака Джон выполнил свою домашнюю обязанность: разложил посуду в соответствующие отделения экоклининга для последующей переработки, затем выбрал и распечатал на принтере сегодняшний костюм и поспешил к выходу. Через пять минут должен как раз прибыть автолет для сопровождения учеников в Аудиториум.

Арина проводила мужа до дверей и, пожелав ему успешного выступления, расположилась в комфортном автокресле, подстроила его под себя, включила пульт управления дисплеем и стала готовиться к видео-встрече с учениками.

У Андрэ намечался насыщенный событиями день. К 10 ч он должен прибыть на междисциплинарную научную конференцию по проблеме коммуникации человеческого мозга и машинного интеллекта. Эту тему нельзя назвать какой-либо необычайно новой, оригинальной, ученые разных специальностей исследуют данный вопрос уже несколько столетий. Однако здесь существенен особый гуманитарный акцент: исследования в области биотехнологии, электронной медицины, психокибернетики и других комплексных дисциплин позволили современной науке вплотную приблизиться к решению одной из глобальных общечеловеческих задач: сохранения индивидуального опыта каждого конкретного человека, накопленную им за все предшествующие годы жизни информацию на каком-либо внешнем носителе с возможностью воспроизведения в последующем. Таким образом, речь идёт о так называемом «цифровом бессмертии» людей. В процессе решения этой сложнейшей задачи возникает множество этических вопросов: что делать с конфиденциальной информацией, которой человек не желает ни с кем делиться? Можно ли сохранить не только статику, уже обработанную и осознанную индивидом информацию, но и динамику мыслительных процессов, стратегии принятия решений, ценностную основу, другие личностные компоненты? И в общем – в цифровом виде представить целостную личностную структуру? По сути, попытаться обнаружить, выявить ту внутреннюю силу, энергию, ментальную составляющую, которая все личностные компоненты соединяет в единое целое и образовывает внутренний мир человека, в иной интерпретации – его душу, сознание, ментальную личность и т.д.

При решении этой проблемы вновь, как и тысячелетия назад сталкиваются две стороны, две составляющие человеческой сущности – духовная и материальная. Ранее этот вопрос решался однозначно: в человеке едины душа и тело, физическая и ментальная стороны индивида тесно взаимосвязаны, одна не может функционировать без другой. Однако современное состояние науки и технологии позволяет уже сегодня поставить вопрос о возможности цифрового клонирования ментальной составляющей человека и разработки соответствующей компьютерной модели. Эта цифровая ментальная модель сможет функционировать автономно, материальным носителем духовности окажется, условно говоря, машина – компьютер той или иной природы. Но и здесь встаёт фундаментальный вопрос относительно взаимосвязи между зафиксированной в цифровой модели личности информации и ее материальном носителе – машине для обработки данных. Клонированный разум в искусственной оболочке?