Апокалипсис сегодня. Новые пути

Гюнтеру, до сих пор ошеломлённому молниеносностью своего перехода из состояния полноценного бойца в обузу-инвалида, хватило одной «лечилки». Нет – конечность ему это не вернуло, но кровь остановилась, и рана слегка зарубцевалась. Кровью не истечёт. И, даже, возможно, после ещё парочки «лечилок» сможет идти своими ногами. Медленно и печально, но всё же не нести на себе.

– Если найдёшь здесь лёд – прихвати руку. Возможно удастся потом прирастить, – отстранённо посоветовал маг бойцу и бросился к обожжённым. Первую тройку задело не сильно, но именно они пока составляли проблемы. Поскольку громко вопили и стонали от боли. С ними Скип справился минуты за две. Из оставшейся четвёрки трое были в сознании, но стонали глухо, сквозь стиснутые зубы, а вот четвёртый, которому сожгло лицо вместе с глазами, находился в полной отключке. Болевой шок! Так что начал Скип именно с него. «Лечилка», другая, ещё, ещё… Обгоревшая морда и руки покрылись коркой сквозь трещины которой виднелась заживающая кожа. Маг удовлетворённо выпрямился. Похоже, вытянул… Глаза обычной «лечилкой» пусть даже и пятого уровня не вернуть, но с этим может помочь регенерация. Ну если раскачать её купленными «эликами»… Вот ведь чёрт – придется делиться с бойцами накопленным опытом. У них-то его пока с гулькин фиг. Только на прошлом привале все закупились, слив опыт почти что в ноль… Так, теперь подранные. Ну, тут всё привычно…

С перекрёстка, на котором группа понесла столь тяжкие потери, они ушли через полчаса. «Разобрав» ещё три стаи, подтянувшиеся на запах крови. Причём две из них его изрядно уменьшившиеся в боеспособном числе подопечные разобрали сами. То есть без его помощи… Показав явно выросший уровень своего боевого мастерства. Скип же всё это время был занят раненными, отвлёкшись только на ещё одну стаю, которая подтянулась как раз в тот момент, когда оставшиеся на ногах спецназовцы ещё не закончили с предыдущей.

До блок-поста на окраине небольшой деревушки Гисдорф, расположенной всего в трёх километрах от окраин Кёльна, они добрели часам к пяти вечера. Именно добрели, потому что скорость передвижения из-за раненных и ослепшего бойца резко снизилась. Плюс приходилось отбиваться от подтягивающих на запах гари и крови стай. Застирать форму-то было негде, а она пропиталась знатно… И только на блок-посту маг позволил себе чуть расслабится. Ибо настолько далеко от Врат твари пока не отходили. Насколько Скип помнил, стаи тварей начали выходить за пределы городов только после третьего повышения уровня Врат. Но будет ли в этот раз так же как и тогда – никто сказать не мог. Даже сам Скип. Больно много отличий от того, что он помнил, уже накопилось. Несмотря на то, что Врата ещё даже не перескочили на второй уровень…

На блок-посту Скип снова подлечил раненных и, даже, пока ждали «эвакуационный транспорт» умудрился приживить Гюнтеру руку. Слава богу тот сумел наскрести льда в каком-то из брошенных рыбных магазинов по пути, так что окончательного отмирания клеток отрезанной «ловкачом» руки, не произошло.

Заниматься этим раньше он опасался – пока шли по городу им нужны были все его возможности – от «сканера» до боевых навыков и заклов. Но блок-пост, мало того, что находился на достаточном расстоянии – от него до ближайших Врат было не менее пяти километров, он ещё и был достаточно укреплённым. Кроме оборудованных огневых точек с крупнокалиберными пулемётами, здесь ещё имелись парочкой стареньких БМП «Мардер» с автоматическими пушками и целый танк – «Леопард-2» в аккуратно отрытых капонирах. Плюс подходы к нему были тщательно расчищены. Так что в светлое время суток незаметно подобраться близко к блок-посту у тварей не было никакой возможности… Вследствие чего маг посчитал, что опасность нападения тварей теперь стала достаточно низкой, поэтому можно позволить себе потратить большую часть оставшейся маны на лечение.

С рукой шлезвиг-гольштейнца пришлось повозиться. Только для того, чтобы грязная, вся в подтёках запекшейся крови и воняющая рыбой отрубленная конечность хоть как-то «зацепилась» за культю Скипу пришлось кастовать «лечилку» на смятый и истрёпанный «стык» почти сотню раз. Находившийся на блок-посту тактический медик при виде такой дикости попытался было остановить мага – сначала словами, а потом и вообще бросившись врукопашную, а когда спецназовцы скрутили его и оттащили в сторону – долго ругался по-немецки и что-то кому-то истерично докладывал по рации. Скип же, не отрываясь, кастовал и кастовал «лечилку», отвлечённо думая, что с парочкой специализированных заклинаний всё прошло бы куда легче. А без них приходиться мучаться с единственным лечебным заклом, сливая в трубу просто океаны маны… Но деваться было всё равно некуда. Магов с медицинской специализацией поблизости не имелось и в ближайшее время их появления ждать было бесполезно. Даже тех, у кого была хотя бы «лечилка» раскачана, как у него, до пятого уровня, пока тоже не имелось… Как бы там ни было – его усилия, в конце концов, принесли свои плоды. Когда резерв Скипа уже показал дно – Гюнтер, наконец, вздрогнул и радостно заорал:

– Es tut weh! Es tut weh! Die Hand tut weh! Ich spüre sie!!![12]

На него сначала дружно зашипели, поскольку соблюдение тишины уже въелось всем в подкорку, но затем, осознав, что они уже не в городе, начали бурно поздравлять. А маг устало привалился к борту БМПшки, под прикрытием которой он и занимался лечением, и приказал немцу:

– Руку пока не задействуй – может отвалиться. Чуть отдохну и ещё тебя полечу, – после чего прикрыл глаза даже не заметив совершенно охреневшего взгляда местного медика…

Следующую неделю они провели на базе спецназа в Санкт-Августине, небольшом городке, расположенном меньше, чем в десяти километров от Бонна. На базе подразделения. Первые пару дней маг отсыпался, прерываясь только на еду и лечение Гюнтера и остальных раненных, которых, похоже, намеренно разместили в медсанчасти подразделения, чтобы понаблюдать за его «магической медициной», а потом ещё три дня просто отдыхал и шлялся по расположению. Его подопечные же, ну, из числа тех, кто остался на ногах, всё это время остервенело писали отчёты и регулярно бегали на доклады перед появляющимся раз за разом всё более и более высокопоставленным начальством… Раненные, кстати, тоже не избежали писанины, но, естественно, занимались этим не так остервенело. Зато их постоянно обследовали с применением всё более и более прибавляющегося количества аппаратуры. Под конец вокруг каждого раненного его собралось по пять-шесть стоек. Причём, половину аппаратуры подключали только в тот момент, когда Скип занимался лечением…

Его самого, впрочем, почти не трогали. Так что он, даже, смог посетить небольшой музей, расположенный в административном здании. Как выяснилось, это подразделение, носящее имя «Grenzschtzgruppe 9» или, сокращённо «GSG 9», что означало – «Группа охраны границ 9» было создано в 1973, через год после трагической гибели в Мюнхене, на Олимпиаде, группы израильских спортсменов от рук палестинских террористов. Официально группа находилась в подчинении Федеральной полиции Германии и считалась самым элитным антитеррористическим подразделением страны. Те парни, с которыми он «гулял» по Кёльну, входили в наиболее «элитную» его часть – подразделению GSG 9/3, парашютистов-десантников. Эта часть группы насчитывала всего пятьдесят человек личного состава, две другие – GSG 9/1 и GSG 9/2 насчитывали по сотне бойцов и специализировались на антитеррористических действиях в стандартных условиях и на судах и морских объектах…

К концу недели Скипу надоело ничегонеделанье, и, после того, как на все его попытки уточнить как долго всё это продлиться, и не пора ли начать дальше двигаться по ранее согласованным планам – ему никто не ответил ничего внятного, он буквально ворвался к старшему командиру подразделения.

Командир оказался в кабинете. Вот только он не сидел за своим столом, а наоборот, стоял перед ним навытяжку, а его собственное кресло при этом занимал какой-то воблообразный тип в странном костюме, похожем на военный мундир. Когда маг ввалился в кабинет, этот тип прервал свою речь и озадаченно-возмущенно уставился на него. Скип, в свою очередь, мазнул по нему демонстративно-равнодушным взглядом и повернулся к командиру.

– Ульрих, мы долго ещё будем тянуть кота за яйца? – он специально заговорил на русском, не смотря на то, что разговаривал на немецком уже вполне прилично. За последние три дня «лингвистика» уже поднялась до третьего уровня. Вероятно помогло то, что в эти три дня он, едва не озверев от скуки, часов по восемь пялился в телевизор, переключая каналы на разные немецкие каналы – от ZDF с RTL и до VOX с ProSieben. А что ещё было делать? С его выносливостью ему, физиологически, требовалось максимум пара-тройка часов сна в сутки, так что за первые два дня он выспался на месяцы вперед, а из расположения его не выпускали… Ну, то есть, не то чтобы его кто-то мог здесь остановить, но не переть же дуром? Особенно если все вокруг вежливы, предупредительны, вон даже в музей пустили и просят лишь «ein bisschen warten»[13]…

– Was ist das für ein Freak?[14]

– Ein eingeladener Spezialist aus Russland[15] – коротко сообщил командир GSG 9. Сидевшего за его столом воблообразного перекосило, после чего он окинул Скипа надменным взглядом и коротко рявкнул:

– Setzen Sie ihn in eine Zelle. Er muss Disziplin lernen und wie man mit Älteren umgeht…[16] – после чего вздёрнул подбородок и, уперев в стоящегго перед ним командира холодный взгляд, величественно начал.– Ich bin mit Ihnen unzufrieden, Commander…[17] – но закончить так и не успел. Потому что Скип зло оскалился и, сделав шаг вперед, ухватил его за воротник и одним движением выдернул из кресла.

– Скип! – вопль Ульриха совпал со звоном стекла, вышибленного «плоскостью». Судя по цвету осколков стекло было бронированным, но против «плоскости» ему это не помогло… А потом в окно, вопя и кувыркаясь, полетел сам воблообразный. Маг проводил его удовлетворённым взглядом и развернулся к Ульриху.

– Ну так что, командир, что будем делать-то? Время идёт, а ничего не делается. Я приехал сюда дурака валять или работать?

Немец окинул его мрачным взглядом и тяжело вздохнул. После чего заговорил на русском с чудовищным акцентом:

– Теперь я уже и не знаю, Скип, зачем ты сюда приехал. И что мы теперь будем делать. Ты выкинул в окно целого kriminaloberrat. Причём, это был kriminaloberrat Шольц – та ещё мстительная сука…

Маг хмыкнул, окинул немца веселым взглядом и покачал головой.

– Ох, Ульрих, какой ты непонятливый. Это в прошлом этот самый kriminaloberrat Шольц – влиятельная личность и мстительная сука. Сейчас же – настоящее. Которое, совершенно точно, не будет почти никак похоже на прошлое. Здесь и сейчас на первое место выходят личная сила. Ну и, на втором месте, спаянная команда. А уж потом позиция в формализованной пирамиде подчинения и всё остальное. Так что самой разумной стратегией для тебя и твоих парней было бы – качаться, качаться и качаться, как можно быстрее набирая личную силу, а не прогибаться под пожелания вышестоящих начальников – написать то, пояснить это, обеспечить условия для проведения ещё каких-нибудь исследований… Сейчас – золотые деньки! Время, когда можно усилиться так, как никогда больше не получится. И поэтому каждый день на вес золота… А вместо того, чтобы учить и качать твоих парней я уже третий день на базе дурака валяю. И сам не развиваюсь, кстати, тоже. Так что-либо ты прекращаешь страдать ерундой и… – закончить он не успел, потому что дверь кабинета с грохотом влетела внутрь кабинета после чего в него ввалилось около десятка бойцов в полном «обвесе» со штурмовыми винтовками наперевес.

– Wehre dich nicht! Auf die Knie! Hände hinter den Kopf![18]

Скип тяжело вздохнул и… исчез. Ну, то есть, не совсем. То, что он по-прежнему здесь, было понятно по тому, как ворвавшиеся бойцы бодро вылетали в проём выбитой двери оглашая окрестности грохотом очередей. А так же каким-то непонятным маревом, метавшимся среди этих кувыркающихся бойцов, а так же их товарищей, оставшихся в приёмной. Потому что кабинет был не таким уж и большим, и вся дежурная смена там могла поместиться только набившись как сельди в бочке.

– Дед, ты дурак? – командир группы GSG 9 повернул голову на голос и обнаружил, что русский снова стоит у выбитого окна всё так же держа за шкирку kriminaloberrat Шольца. Немец тут же, практически рефлекторным движением включил входившую в состав штатного снаряжения портативную камеру, так что следующий монолог «приглашённого специалиста из России» оказался полностью записан:– Ты с первого раза не понял, что ты здесь не нужен. Ты мешаешься под ногами, понятно? Вали отсюда пока цел – или, видит бог, я тебя просто прибью… – после чего герр Шольц вновь последовало по прежнему маршруту, но на этот раз русский ещё и сопроводил его «отеческим» пинком под задницу. После чего развернулся к немцу.

– Короче, Ульрих, мне надоело. Тебе время до вечера. Если сегодняшним вечером мы с тобой не согласуем график дальнейшего обучения ребят Вольфганга – я просто уйду. И …битесь тут как хотите. Я терять эти «золотые» дни не намерен. Понятно?

Командир подразделения покосился в проём выбитой двери, в котором было видно, что вырубленные бойцы дежурной смены только сейчас начали как-то шевелится, после чего тяжело вздохнул и кивнул:

– Понятно, – ему предстояли о-очень непростые переговоры. Потому что, несмотря на то, что свалившийся ему сегодня как снег на голову kriminaloberrat Шольц действительно был той ещё мстительной сукой, его русский «специалист» был действительно прав. Судя по тому, что писали его бойцы, ходившие вместе с этим русским в рейд в Кёльн, в своих рапортах – сейчас было действительно «золотое» время, упускать которое нельзя было ни в коем случае. Ну если он хочет, чтобы выжила не только его семья, которая для него, естественно, была дороже всего на свете, но и весь его народ получил бы шанс на выживание. Пусть не полностью, но хотя бы в какой-то значимой части… А без помощи русского выжать максимум из этого «золотого» времени у них точно не получится. Во всяком случае, все бойцы Вольфганга, поголовно, были в этом уверены. Так они написали в своих рапортах…

– Ну вот и хорошо. Тогда я пошёл, – русский вполне доброжелательно кивнул и вышел из кабинета Ульрих проводил его взглядом, вздохнул и так же вышел из кабинета. Окинув взглядом своих валяющихся бойцов, он покачал головой и холодно приказал:

– Kurt, in genau einer Stunde erwarte ich von Ihnen einen Bericht darüber, warum Sie gegen die Satzung verstoßen und die Dienstschicht auf Befehl eines Postronomen alarmiert haben. Verstehen Sie das?[19]

– Das stimmt, Herr Kommandant![20]

По существу никаких объяснений не требовалось. Отказать этой суке Шольцу было себе дороже… Но, порядок – есть порядок! К тому же Курт давно уже пытался подсидеть самого Ульриха, отчаянно интригуя против него и мечтая переместиться из кресла командира GSG 9/1 в его собственный кабинет. Потому-то он лично и возглавил «тревожников», которых поднял по приказу Шольца. Так что, пожалуй, данный инцидент кроме массы головной боли принесёт Ульриху и кое-какие дивиденды. Особенно если вспомнить то, что последний эпический полёт kriminaloberrat Шольца он сумел лично запечатлеть на носимую камеру…

4.

К вечеру никаких подвижек по поднятому вопросу не случилось. И на следующий день тоже. Зато сразу после завтрака Скип, внезапно, обнаружил, что вокруг него образовалась некая «зона отчуждения». Нет, никакого конвоя непосредственно рядом с ним не появилось. Но к нему, отчего-то, перестали подходить. С любым вопросом. Хотя днём раньше он был весьма популярен… Более того, когда он, после обеда, забрёл в курилку, все там присутствующие, резко затушили сигареты и, пряча глаза, молча покинули бокс. Потом его деликатно не пустили в медчасть, в которой, как выяснилось, не осталось ни единого раненного. Всех как-то разом взяли и перевезли в какой-то госпиталь. Причём, не в Бонн, до которого было меньше десяти километров, а куда-то гораздо дальше… Даже мулаты-повара в столовой, раньше весело скалящие зубы в его сторону, переговариваясь при этом на каком-то своём африканском или арабском, в котором, кстати, маг, благодаря уже неплохо прокачанной «лингвистике», потихоньку начал понимать отдельные слова типа «смотри», «снова» и «белый пидор», отчего-то изменили своё поведение и принялись старательно делать вид, что Скип для них не больше чем предмет мебели. Зато неподалёку от него откуда-то появились люди в полном обвесе и с оружием. Не очень близко. В пределах видимости. К тому же они старательно делали вид, что он им ну ни капельки не интересен, и они здесь по своим, ну вот совершенно не касающимся его делам… Причём, этот вид они делали настолько старательно, что не верилось им ни на грамм.

А вечером, когда маг вернулся в выделенную ему комнату и, привычно, просканировал окружающее пространство, выяснилось, что сигнатуры обитателей обеих соседних комнат немного изменились. Нет, он пока не умел отличать по сигнатуре одного человека от другого. Не на пятом уровне «сканера». Но вот различить, что вчера валяющейся на кровати в соседней комнате человек был одет в одни лишь трусы и майку, а сегодня, отчего-то, оказался упакован в бронежилет и шлем – уже был способен. Да и находящееся в руках его легка увеличившихся в числе соседей оружие «сканер» так же прекрасно опознавал… Вполне возможно, что всё это были всего лишь меры предосторожности, и никто не собирался его атаковать или, там, попытаться захватить – в конце концов, весь день все эти вооруженные бойцы вели себя максимально корректно, но Скип решил: бережёного – Бог бережёт. То есть пора линять.

Но, раз уж пока никаких обострений не случилось, он решил напоследок хотя бы пожрать нормально. Так что сначала спустился в столовую, где плотно поужинал, сожрав чуть ли не тройную порцию, «усугубив» её литровой бутылкой шнапса, купленной пару дней назад во время прогулки по городку, которую он демонстративно высосал в одно рыло. Никто ж к нему не подсел – значит сами виноваты… С его метаболизмом подобный объём алкоголя организм перерабатывал минут за пятнадцать, после которых маг становился трезвым как стёклышко. Но вот очень вероятные наблюдатели должны были слегка расслабиться. Кому может придёт в голову, что человек, выхлебавший в одиночку литр шнапса планирует какие-то активные действия? Нормальному немцу после подобного и живым-то остаться бывает затруднительно. Так что после такого – только в кроватку… После чего Скип поспешно, пока его рожа сияла пьяной краснотой, а глаза пьяненько поблёскивали, вернулся в комнату.

В комнате Скип улёгся на кровать и, страдая и матерясь про себя, слил уйму очков, увеличив «инвентарь» на одну ступень. А затем разделся до трусов и, аккуратно убрав все свои вещи в инвентарь, накинул на шею полотенце и двинулся в дальнюю душевую. В дальнюю, потому, что там была кабинка, из окошка которой было видно окно туалета соседнего здания. Ну а через него можно было разглядеть и кусочек самого туалета, достаточный, чтобы воспользоваться «смещением»… Не то чтобы всё это было так уж необходимо – он мог просто нагло выйти через ворота и, не смотря на то, какие были отданы команды – хрен бы кто сумел его остановить. Но при этом не факт, что удалось бы обойтись без трупов. А трупы точно осложнили бы дальнейшее сотрудничество в деле противостояния тварям и обороны родного мира. Так что Скип решил уйти, так сказать, по-английски.

В душевой маг, пользуясь моментом, всласть помылся, после чего включил горячую воду и, дождавшись, пока клубы пара заполнили кабинку, приникнув к окошку, задействовал «смещение». В туалете соседнего корпуса никого не оказалось. Корпус был административным, и большая часть его обитателей покинула его ещё до ужина. А немногие задержавшиеся, судя по увиденному им через окошко душевой расположению горящих окон, при возникновении у них желания посетить «ватерклозет» должны были воспользоваться другими, куда более близкими к ним туалетами. Так что пустота «точки прибытия» была ожидаема. Скип быстро обтёрся повлажневшим полотенцем и облачился в своё снаряжение. А затем накинул на себя «скрытность» вместе с «маскировкой» и кастанул «портал» к одной из своих меток, расположенной на тихой окраинной улочке Санкт-Августина, которую он поставил в одну из своих прошлых прогулок. В принципе «портал» на третьем уровне дотягивался и до Кёльна, но на ближайшей окраине они не бывали, а открывать портал наобум Скип не захотел. Ну его на хрен – ещё стая какая на месте прибытия окажется – а он только помылся… Вынырнув из «портала», маг огляделся и кастанул «сканер», после чего, убедившись, что никого постороннего в радиусе тридцати метров не имеется, лёгким бегом двинулся в сторону Тройсдорфа, к ближайшему мосту через Зиг. Потому что, если разогнаться – можно перебудить полгородка. «Скрытность», конечно, действует и на издаваемые звуки, но, если передвигаться на скорости автомобиля – даже она не способна заглушить грохот обутых в подкованные берцы «копыт» по булыжнику или асфальту. А ведь где-то по пути ещё и блок-пост должен встретиться… Так что будем поспешать медленно. Всё равно даже при том, что для Скипа считалось «лёгким бегом» он должен был добраться до окраин Кёльна всего минут через сорок.

Между тем, в пункте постоянной дислокации главного немецкого спецподразделения потихоньку начинался переполох… Наблюдение за русским велось постоянно. Правда в комнате размещать видеокамеры не стали, но зато в коридорах казармы они были установлены штатно. Так что, когда с момента его захода в душевую прошло более тридцати минут, оператор забеспокоился. И сообщил о слишком долгом отсутствии начальнику смены. А тот вышел напрямую на kriminaloberrat Шольца, который день назад вытребовал себе всю полноту власти на территории ППД, взамен пообещав «привести в чувство» этого наглого русского и обеспечить «полное выполнение им всех взятых на себя обязательств»… Потому что происшествие в кабинете начальника GSG 9, в поданном им рапорте было представлено именно как выходка наглого русского, беспардонно отказавшегося подчинятся законным требованиям немецкого командования в лице самого герра Шольца!

Kriminaloberrat потребовал немедленно уточнить почему русский настолько задержался в душевой и пообещал подчинённым множество кар если, вдруг, выяснится, что этот тип каким-то образом сумел улизнуть. Потому как пройти через КПП он точно не мог, поскольку наряд на воротах был ещё с утра усилен отделением спецназовцев в полном вооружении, а, кроме того, в ста метрах за воротам был выставлен блок-пост в составе отделения спецназа из состава GSG 9/1, которому в усиление придали колесную БМП «Boxer IFV», главным калибром которой была 30-мм автоматическая пушка. Так что даже если русский рискнул бы прорываться через КПП – его было чем остановить. Миндальничать с этими распоясавшимися варварами герр Шольц совершенно не собирался. Они должны были знать своё место!

После получения команды, один из спецназовцев, расположившихся в соседней комнате, так же разделся до трусов и, вооружившись шлёпками и полотенцем, а так же старым добрым «Glock», который он заткнул за трусы сзади, так что его приходилось постоянно поддерживать рукой, аккуратно заглянул в душевую. Та оказалась пуста. Поиски по зданию, предпринятые сразу после этого – ничего не дали. После чего всё подразделение было поднято по тревоге, и поиски развернулись по всему пункту постоянной дислокации. Они затянулись до шести утра и так же закончились ничем. После чего kriminaloberrat Шольц в сопровождении спецназовцев нагрянул в городской центр видеоконтроля и заставил дежурную смену не просто предоставить ему доступ ко всей имеющейся информации за прошедшую ночь, но и провести акцентированный поиск по изображению. На что, естественно, у него никаких полномочий не было. Но герр Шольц закусил удила, прекрасно понимая, что ждёт его в случае неудачи… Поиск так же ни к чему не привёл. Несмотря на то, что за прошлые сутки изображений русского в различных ракурсах на компах системы видеоконтроля ППД накопилось аж на девять часов записи. Так что на что опираться в поиске было в достатке. Но, увы, ни камеры, установленные вдоль забора ППД, ни обычные городские, ни, даже, камеры систем фиксации нарушения скоростного режима, которые, вследствие того, что у них имелась функция различения и считывания автомобильных номеров в любую погоду и при самом минимальном уровне освещённости, имели лучшую разрешающую способность – ничего не зафиксировали. Совсем. Русский будто испарился… Так что, когда в министерстве, наконец-то, отреагировали на жалобу начальника местного полицейского управления, которому, в свою очередь, пожаловался начальник городского центра видеоконтроля, и позвонили kriminaloberrat Шольцу, тому пришлось нервно оправдываться и клятвенно обещать, что он «немедленно разберётся с проблемой». Хотя уверенности в том, что ему это удастся у него уже не было.