Шпион для дочери

Все ясно.

Савин, естественно, в своем репертуаре, было бы странным, если б он в домашних условиях из зверя превращался в домашнюю пусечку.

Дочка росла-росла… И выросла. А он и не заметил за делами рабочими.

Вот и получил подростковый бунт во всей красе.

Понятное дело, что ничего криминального, и понятное дело, что Принцеска его любит и уважает. Это заметно из ее тона, из ее нежного «папа», а не «отец». И ее попыток оправдать его поведение.

То есть, сил на бунт хватило, а вот на полноценную ненависть – нет. Значит, не за что ненавидеть.

Можно расслабиться, да, Лех?

Никакой дракон твою Принцеску не похищал, не мучил. Это Принцеска сама, безалаберная и наивная, вырвалась из отцовского замка и помчалась на волю замкадовскую.

Тебе теперь должно полегчать, гребанный ты рыцарь. Полегчало?

– Нарешалась? – выходит иронично, но Принцеска не обижается. Привыкла уже к моему обращению.

– Ага, – она неожиданно фыркает, отвечая на мою подначку, задирает тонкую ножку, любуется розовыми ногтями и нежными пальчиками, – нарешалась. Валька… Это тот парень, с которым я приехала сюда, мы в сети познакомились, предложил поехать на этот фест, сказал, что у меня голос офигенный, он меня слышал на одном из универовских выступлений, тоже там учится… мы с ним долго переписывались, потом встречались пару раз, в Москве. Ну вот и предложил. Типа, мне нельзя зарывать такой талант, а он продюсер, и на этот фест приедут «Ноги Миноги»… Это группа такая, очень крутая… И как-то он так удачно попал, на период моего особенного раздражения папой, что я… Просто рванула с ним, прихватила карточки, паспорт и телефон. Больше и не надо ничего. В тот день, когда ты меня… спас, я как раз первый раз пела. И очень круто все было, мне все нравилось, а потом такая фигня началась… Он мне предложил дунуть для кайфа, а я этого терпеть не могу. Вообще не употребляю ничего и никогда. А, учитывая, что мне ничего, кроме сцены, на фесте не понравилось… Короче, Валька пошел нафиг. А потом появились эти… Ну, а потом – ты… Черт… – она переворачивается на живот, смотрит на меня своими невозможными глазами серьезно очень, – Леш, если бы не ты… Спасибо тебе большое! Я, конечно, та еще… Теперь, когда тебе рассказываю это все, словно со стороны себя слышу и понимаю, насколько все… Глупо и беспечно.

– Это да, – поощрительно глажу ее по щеке, кайфуя от нежности и мягкости.

Она сейчас – как маленькая феечка, красивая до одури и загадочная.

– И потом тоже… Спасибо тебе, вообще, за все. Жаль, что мы тут не можем остаться… Черт…

Она опять вздыхает, красивые глазки ее становятся еще темнее и печальнее.

А я смотрю на это дело… И проклинаю свой длинный язык. Потому что не надо мне этого знания. О том, какая Принцеска моя – настоящая.

Потому что она – нифига не моя. И не будет никогда.

И от этого – еще хуже на душе.

Хотя, кого винить? Сам дурак. Самому и расхлебывать.

Смиряю тесноту в душе, застрявшую комом в груди и мешающую нормально дышать, усмехаюсь нарочито беспечно.

– Эй, Принцеска, не кисни! Скоро вернемся в столицу, и ты про меня и думать забудешь!

– Нет, – все так же серьезно отвечает она, и меня опять лупит дрожь от контраста. Не только я ношу маску. И еще неизвестно, чья тяжелее. – Не забуду.

– Ну конечно, не забудешь! – тут же подхватываю я, привычно паясничая, – кто еще тебя так от… отлюбит?

И торопливо наваливаюсь на нее, запечатывая раскрытый рот грубым поцелуем. Потому что, не надо ничего говорить, Принцеска.

Не про нас это все.

У нас был крутой мини-отпуск, с приключениями, горками и улетными двумя ночами. Это – все, что нам останется.

А больше – не про нас.

Именно так я и думаю через неделю, прощаясь с Алиной у метро, беспечно улыбаясь и записывая ее контакт в телефон.

Мы доехали совершенно спокойно, сначала из Благовещенска до Уфы, а потом из Уфы до Москвы, на автобусе, без незапланированных остановок и проблем. Нас не тормозили менты, никто не вглядывался в наши физиономии. Моего полтинника как раз хватило на билеты и на приличную жратву в придорожных кафе. Еще и осталось.

Я, правда, так и не понял, почему нужно было возвращаться в тайне, не афишируя вольную поездку дочери генерала по стране родной, но приказ – есть приказ, доставил девчонку так, как требовало руководство, остальное – не моя печаль.

Да, Принцеска?

Ты – не моя печаль.

Не моя беда.

Не моя задача.

Не моя больше.

Смотрю на нее, такую красивую, несмотря на помятость от дороги и немного сошедший инстаграммный лоск, до боли в глазах красивую. Ранимую и нежную.

Страстную и открытую.

Не мою.

Она мне что-то все время порывается сказать, порывается повиснуть на мне, заглядывая в глаза внимательно. И номер свой настойчиво диктует, словно раньше сомневалась, надо ли давать. Или… думала, что я сам попрошу? А когда не попросил… Тяжело ломать себя, да Принцеска моя?

Я уже срисовал парочку ребят Савина поблизости, а значит, со спокойной совестью могу передать свой груз так, чтоб она не поняла, что ее пасут.

В принципе, приказ я выполнил «от» и «до». Практически. С небольшими исключениями и бонусами для себя лично.

– Сделай мне дозвон, – просит Алина, выжидательно глядя на меня.

Ладно. Поменять номер никогда не поздно. Пусть.

Делаю дозвон, ловко уворачиваюсь от прощального поцелуя.

Ребята смотрят. И, наверняка, пишут.

Не стоит будить зверя в генерале. Что-то мне подсказывает, что это нифига не хомячок будет.

– Ну все, бывай, Принцеска, – улыбаюсь я ей, привычно надевая маску обаятельного придурка, – не езди больше с плохими парнями по фестам!

– Ага…

Она растеряна, не понимает моего поведения, смотрит жалобно…

И я отворачиваюсь поскорее, чтоб не видеть ее глаз.

Ухожу, не оборачиваясь, старательно расслабляя плечи и спину, нарочито расхлябанной походкой… И жду, что она… Догонит? Нет?

Нет, конечно. Нет. Не догоняй меня, Принцеска.

Не надо.

У меня впереди встреча с твоим папашей, а потом отпуск. Поеду к Машке, поржу над ее бедолагой-мужем, вот же счастье досталось… И, главное, по своей воле, никто не тянул… Ну и леса там хорошие. Охота знатная. Рыбалка. Что еще? Да много чего, чтоб забить голову, освободить ее от ненужных мыслей и воспоминаний.

Отпуск. Это хорошо. Да?

Главное, не оборачиваться…

И не ждать, что догонит…

P.S.

За хорошо проделанную работу генерал Савин поощрил одного из своих лучших агентов внеочередным отпуском и «красными революционными шароварами»(Цитата из одного фильма. Проверим, сколько тут олдов?)

P.P.S.

Через полгода, следующей весной, так и не уничтоживший очередную рабочую симку агент-негласник Алексей Воротов получил сообщение от абонента «Отпуск»:

«Привет. Можешь приехать?»