Фрейя. Ведущая волков

Шагавшие позади нас воины тихо переговаривались и изредка разражались хохотом. Я же продолжала сосредоточенно смотреть вперед. Спина давно затекла, и удерживать ее прямо стоило огромных трудов и терпения. Но до тех пор, пока лихорадка полностью не завладеет телом, я собиралась демонстрировать всю свою настойчивость и упрямство.

К моему облегчению, никто не пытался завести со мной разговор – видимо, считали ниже своего достоинства общаться с рабыней. Николас тоже всю дорогу хранил молчание и лишь изредка перебрасывался скупыми фразами с близнецами, которые говорили со всеми подряд без перерыва.

Я узнала, что одного из братьев звали Дритан, а другого, на чьем плече неизменно покачивался сокол, – Дамен. Время от времени птица бесшумно упархивала в небо, скрываясь в чаще, но всегда возвращалась к хозяину. Иногда с испачканным кровью клювом, так что не оставалось никаких сомнений в том, чем она занималась в своих отлучках.

Николас по-прежнему пытался сохранять некоторое расстояние между нами, но это не помешало мне почувствовать, что он немного расслабился, стоило нам отъехать от лагеря Кезро. Тишину нарушало лишь беспрерывное бормотание моего желудка. Однако Николас, верный своему слову, не предлагал мне ничего из еды.

Когда живот особенно громко заурчал, Николас не выдержал. Он тяжело выдохнул, обдав мою шею горячим дыханием, заставив кожу мигом покрыться мурашками, и проворчал что-то неразборчивое. Достал из седельной сумки большое зеленое яблоко и грубовато впихнул его между моими связанными ладонями.

– Никаких отказов, – рыкнул он.

Я неопределенно повела здоровым плечом и откусила огромный кусок. Кисловатый сок растекся по рту, отчего раны на губах неприятно защипали, но я едва ли обратила на это внимание, полностью сосредоточившись на долгожданной пище. Впрочем, это не помешало мне намеренно начать громко чавкать. Я не знала, зачем пытаюсь разозлить сидевшего за мной мужчину, но, к его чести, он спокойно вытерпел мою выходку. Зато остальные одновременно обернулись и прожгли меня раздраженными взглядами, но я притворилась, что не заметила этого. Выбросив огрызок в кусты, я расслышала облегченный вздох Ника и не смогла сдержать злорадной ухмылки.

Мы шли уже довольно долго. Все были уставшими и голодными, но по обрывкам разговоров я поняла, что мы приближались к привалу, где воины собирались провести ночь.

– Зря мы подписались на это, – сказал друг Николаса, неожиданно возникший рядом. – Не доверяю я этим дикарям.

Сражаясь с головокружением и ознобом, постепенно охватывающим тело, я попыталась сосредоточиться на диалоге.

– Я тоже не в восторге, – нехотя сказал Ник. – Нам и не нужно доверять им. Они в любом случае нападут, это лишь вопрос времени. Но так мы хотя бы сможем контролировать их, особенно понаблюдав за жизнью в деревне. – Неприкрытое отвращение проникло в его голос.

Фабиан поерзал в седле, намереваясь добавить что-то еще, но в этот момент позади нас раздалось испуганное ржание лошадей и удивленные возгласы.

Только сейчас я обратила внимание на то, что в лесу стало неестественно тихо. Как случалось лишь при появлении крупного хищника. Хищника, который вышел на охоту.

Я прищурилась, пытаясь понять, что могло насторожить всадников, но в тенях зарослей ничего не было видно. Однако странное ощущение подсказывало мне: что-то должно произойти. И это что-то не заставило себя ждать.

Конь Николаса вдруг резко вскинул голову и попятился, из-за чего я откинулась прямо на твердую мужскую грудь.

Вождь клана обернулся:

– В чем дело?

Все разом потянулись к оружию. Николас положил руку на свой огромный топор.

В этот момент я краем глаза заметила движение. Мне не пришлось даже вглядываться. Я сразу почувствовала их, и сердце волнующе заколотилось. Я лихорадочно продумывала свои действия, но прежде, чем успела что-либо предпринять, кто-то выкрикнул:

– Волки!

И все, как один, натянули стрелы.

Глава 7

Фрейя

Поднялась суматоха. Я в ужасе озиралась по сторонам, наблюдая, как мужчины с луками наперевес выстраиваются в шеренгу и уверенно целятся в волков, выходящих из теней.

– Нет! – вскрикнула, в панике оборачиваясь к Николасу. – Ты обещал! Говорил, что не тронешь их, если я перестану сопротивляться!

– Молчи, – процедил он, после чего развернул коня и твердо приказал: – Опустить оружие!

– Но… – начал говорить кто-то.

– Делайте, что велено, – рыкнул Ник.

Воины недоуменно переглянулись друг с другом, но луки опустили и начали настороженно следить за дикими зверьми, придерживая волнующихся лошадей.

– Ты что творишь? – прошипел подъехавший к нам вождь. – Ждешь, когда нападут?

– Они не станут, – спокойно сказал Николас, но я расслышала в его голосе нотки сомнения. Он явно был в замешательстве и не знал, как поступить. – Едем дальше.

Его отец озадаченно взглянул на стаю и, к моему огромному удивлению, подал знак остальным исполнить команду Ника.

Всадники пришпорили лошадей.

Зная, чем это кончится, я потянула за поводья. Хмурый взгляд Николаса не смутил меня.

– Они не уйдут, – умоляюще прошептала я. – Стая последует за вами до самой деревни. Если я не прогоню их, все закончится кровью. – Он бесстрастно смотрел на меня. – Я выполню обещание и… пойду с тобой, только дай мне поговорить с ними. Позволь… попрощаться. – На последнем слове мой голос предательски дрогнул. – Пожалуйста.

Поджав губы, он в раздумьях всматривался в мои глаза. Я не отводила взгляд, несмотря на ярое желание оглянуться на волков. Спустя несколько мгновений внутренней борьбы, которые показались мне вечностью, Николас наконец-то принял решение. Я поняла это по тому, как он прикрыл веки и вздохнул.

Большего мне не требовалось. Я перебросила левую ногу через круп лошади и неуклюже сползла на землю. Сражаясь с нестерпимой болью и дрожью, медленно двинулась к застывшей неподалеку Легенде. Позади послышались растерянные возгласы воинов, но в этот момент для меня существовали лишь сверкающие в темноте родные глаза волчицы.

Она ринулась ко мне, и я рухнула на колени, чтобы принять ее в свои объятия, отчаянно сожалея о связанных руках. Пальцы привычно скользнули в теплый мех, и я придушенно всхлипнула, зарывшись лицом в шею. Краем глаза заметила, как приближаются остальные волки, и поймала себя на том, что по привычке ищу среди них знакомый черный силуэт.

Сердце тоскливо сжалось. Мои тайные надежды не оправдались. Лидер не маячил за спиной своей спутницы, как делал это всегда. Незримый страж, готовый без устали оберегать свою пару, навечно покинул свой пост.

– Прости, – прошептала я, глотая слезы. – Я не хотела этого. Мне так жаль. Умоляю, прости меня.

Волчица шумно повела носом, беспокойно заерзала и начала, поскуливая, обнюхивать меня. Ее зрачки расширились от страха и запаха крови.

– Я в порядке. – Она попыталась было пробраться сквозь одежду к ране, но я не позволила. – Со мной все хорошо, слышишь? Сейчас это не важно.

Я отстранилась, чтобы заглянуть в ее бесконечно печальные глаза, и обхватила голову волчицы дрожащими ладонями. Боль в теле была несравнима с той, что поселилась в душе. С тяжестью решения, которое я должна была принять сейчас.

Я медленно очертила пальцами изгибы узкой светлой морды, наслаждаясь мягкостью шерсти и исходящим от кожи теплом. Грустно улыбнулась.

– Я никогда не забуду все, что ты для меня сделала. Видимо, мне не суждено отплатить тебе тем же, как бы мне ни хотелось. Но ты должна защитить их, Легги. Я больше не могу… – С губ сорвался всхлип, но я втянула воздух сквозь стиснутые зубы и продолжила: – Больше не могу быть рядом. Меньшее, что я могу сделать для вас – это уйти. И в этот раз ты не должна следовать за мной.

Слегка прижав уши, волчица спокойно сидела рядом. Она даже не обращала внимания на отряд за моей спиной. Наши глаза были устремлены друг на друга. Душа зверя смотрела в душу человека. Полное единение, нити которого я должна была разорвать.

Я сморгнула слезы и провела пальцем над ее бровью, всем своим существом желая отложить в памяти этот полный волчьей мудрости и преданности взгляд.

– Ты всегда умела слушать, девочка. Я знаю, ты все понимаешь. Поэтому уходи. Уводи их как можно дальше отсюда. Вы заслуживаете спокойной жизни, – прошептала я и коснулась ее живота. – Они заслуживают.

Легенда жалобно заскулила и прижалась ко мне. Я потерлась своей головой об ее и вдохнула такой знакомый запах, зная, что делаю это в последний раз.

Справа хрустнула ветка, и к нам подлетел Лай. С радостными повизгиваниями он раскачивался из стороны в сторону, без остановки виляя хвостом. В отличие от Легенды, молодой волк то и дело бросал настороженные взгляды на мужчин, а лапы подрагивали, готовые в любой момент унести его прочь, под безопасную тень кустарников.

Я улыбнулась и слабо потрепала щенка по голове.

– Я тоже рада тебя видеть, малыш.

Постепенно вокруг меня сгрудилась вся стая. Я наслаждалась прикосновениями к ним, мысленно благодарила каждого за проведенные вместе месяцы, позволяя проносившимся в голове воспоминаниям овладеть реальностью. Я вспомнила, как тряслась от холода, пробираясь по сугробам, пока волки не окружали меня и не делились благословенным теплом и силой. Вспомнила, как в звездные зимние ночи голоса стаи сливались в единый мелодичный вой, а я присоединялась к их песне, ощущая себя частью чего-то удивительного. Настоящего. Дикого. Я вспомнила каждую нашу совместную охоту. Как земля пружинила под ногами, а кровь бурлила от первобытного чувства.

С ними я обрела надежду, ту свободу, что недоступна людям.

С ними я узнала другую себя.

Но я знала, что сколько бы ни растягивала этот момент, он не мог длиться вечно. Вечность была роскошью, которой никто никогда не завладеет. Однажды всему приходит конец. Я хорошо усвоила этот урок. Мне надо отпустить их. Наше время вышло.

– Береги ее, Лай, – нежно прошептала я темному волку, который смотрел на меня так искренне, как не способен смотреть человек. Для всех остальных они были демонами. Но в моей памяти лица истинных чудовищ выглядели иначе.

Я в последний раз оглядела каждого члена своей семьи и глубоко вдохнула, готовясь к неизбежному.

– Уходите, – твердо сказала я. Они должны были слышать, с каким громким треском разбивается мое сердце.

Уязвимость и непонимание отразились в глазах волков.

Я встала, слегка пошатнувшись, но смогла удержаться на ногах. Я пыталась быть сильной перед ними. И мысленно просила их найти эту силу в себе.

Стая растерянно попятились. Одна лишь Легенда упрямо стояла на месте.

– Уходите! – Я повысила голос и взмахнула связанными руками в сторону леса, вынуждая себя смотреть им прямо в глаза. В горле встал ком, но я проглотила очередной всхлип.

Волки неуверенно отбежали дальше. Они колебались, и это разрывало меня на части. В боли, отразившейся в глазах Легенды, можно было утонуть, когда она сделала шаг назад.

– Иди же! – Из моей груди вырвался отчаянный, рычащий крик, и волчица отпрянула. Приглушенно заскулив, она сгорбилась и понуро потрусила за остальными.

Я смотрела ей вслед, пока белесая фигура не превратилась в едва различимый силуэт со стертым контуром. Она напоследок обернулась и встретилась со мной взглядом. Ее развевающаяся светлая шерсть сияла в свете луны.

– Прощай, – и ветер унес мой сдавленный шепот.

Мгновение, и волки растворились в ночи.

Я рухнула на колени и невидяще уставилась перед собой. Отчаянный стон прорезал тишину, и я, не сдерживаясь, выпустила боль. В этом яростном крике смешалась вся ненависть к судьбе и весь груз потерь.

Тут еще недавно чистое черное небо заволокло тучами. Полил мелкий дождь, смывая слезы, беспрестанно текущие по моему лицу. Будто Боги оплакивали потерю вместе со мной. Но я больше не верила им, не верила в них.

Я заглянула внутрь себя и не увидела ничего, кроме пугающей пустоты. Сил бороться не осталось.

Внезапно перед глазами возник нечеткий образ матери.

«Ты должна, Фрейя».

«Не могу».

Родное лицо исчезло так же быстро, как появилось, и злость овладела мною. Ее смерть была несправедливой. Вся жизнь была несправедлива.

Мне на плечо опустилась теплая ладонь, но я сбросила ее и медленно поднялась на нетвердые ноги. Не сказав ни слова, развернулась и побрела к всадникам.

Николас двинулся следом.

Я споткнулась не менее дюжины раз, прежде чем наконец добралась до коня, и самостоятельно вскарабкалась в седло, приветствуя волны боли, что расходились по спине. Ник легко залез следом, но перед тем, как пришпорить лошадь, достал из мешка меховую накидку и укрыл меня.

Члены отряда молча наблюдали за нами с шокированным выражением лица. Во взгляде вождя неприязнь уступила место интересу. Близнецы и Фабиан смотрели с благоговением и легким страхом, но когда я злобно повернулась к ним, то они одновременно отвернулись.

Я вновь перевела взгляд на чащу, в которой скрылись волки, и гнев утих, сменившись горечью. Я не знала, что ждет впереди меня, но они, по крайней мере, будут в безопасности. Казалось, что и моя душа ушла вместе с ними.

Я больше не чувствовала себя живой. Как и в ту ночь, когда думала, что лишилась всего. Вот только волки тогда указали мне на искру, теплившуюся внутри, и разожгли яркий свет. А сейчас я стремительно опускалась на темное дно, и напоминанием этого служило намертво сомкнувшееся вокруг предплечья холодное железо рабского браслета.

Часть оставшегося пути прошла в тишине, которая нарушалась лишь хлюпаньем грязи под копытами лошадей и тихой песнью дождя. Вскоре он прекратился, и мокрые раздраженные всадники с облегчением перевели дух.

Воздух пах сыростью. Туман стелился по земле, окутывал ноги животных сказочным свечением от пробивающихся между облаков лунных лучей. Сгорбившись, я с закрытыми глазами раскачивалась в седле, изредка поддерживаемая сильными руками Ника. Исходящий от него жар и увесистая меховая накидка дарили тепло, хотя внутри зиял пугающий холод. Мужчина держался гораздо ближе, чем в начале пути, а толщина накидки сокращала и то небольшое расстояние, которое образовалось, неприятно задевая раны при трении. Стоило только приоткрыть веки, как мир начинал вращаться. Когда мое тело завалилось вбок в очередной раз, над ухом раздалось тихое «Облокотись на меня».

И я откинулась назад. Сопротивляться не было сил. Николас немного поерзал, устраиваясь поудобнее, и моя голова оказалась на его широком плече. Сквозь мутную пелену я увидела суровое лицо с устремленным вперед нахмуренным взглядом. Выбившиеся из пучка на голове мокрые локоны липли к его вискам. Я отрешенно наблюдала за тем, как упавшая с волос капля медленно скатилась по скуле мужчины и спустилась вниз, до подбородка, а затем исчезла во тьме вслед за остальными. Почувствовав, что я смотрю на него, Николас покосился на меня и нахмурился еще сильнее. Я устало вздохнула и вновь прикрыла глаза.

– Привал! – громко объявил вождь.

Всадники спешились и повели лошадей к журчащему неподалеку ручью. До нас долетало их недовольное ворчание, когда животные поскальзывались на мокрой почве, утягивая за собой мужчин.

Находясь в каком-то полубессознательном состоянии, я зябко поежилась, когда спине вдруг стало холодно, и тут же зашлась кашлем. Чьи-то руки подхватили меня за талию и сняли с лошади, заставив застонать от прокатившейся по спине боли.

– Отведи коня к воде, – бросил кому-то Николас, затем подхватил меня и усадил на ствол упавшего неподалеку дерева. Я тут же встала и сделала нетвердый шаг в сторону. – В чем дело? – строго спросил он.

– Мне надо, – многозначительно ответила я, слегка покачиваясь.

Он неуверенно взглянул на меня, явно сомневаясь в моей способности разобраться со всем самостоятельно, но нехотя уступил.

– Попробуешь сбежать… – добавил он угрожающе.

– Знаю, – буркнула я и направилась было к кустам, однако меня снова остановили.

Во тьме сверкнуло лезвие. Я не успела даже отпрянуть, как веревки с моих кистей безвольно упали на землю.

– На этот раз без глупостей, – мрачно добавил Николас и отошел к сброшенным в кучу седельным сумкам.

Двигать руками оказалось тяжело. Каждое движение сопровождалось ноющей болью, а из-за головокружения я несколько раз едва удержалась от падения.

Прежде чем вернуться обратно в лагерь, я долго всматривалась в сторону леса, прислушиваясь к раздававшейся позади возне мужчин, что готовились к ночи.

Мысли о побеге больше не искушали меня. Я вяло спорила сама с собой, убеждая, что, раз однажды выжила в лесу с лихорадкой, смогу справиться снова. Пусть даже с такими страшными ранами и целым отрядом на хвосте. Но я даже не стала пытаться, ощущая смертельную усталость от одних только раздумий. Мне не оставалось ничего другого, кроме как развернуться и побрести прямиком в неизвестность. К людям, которых я воспринимала как врагов.

Мощная фигура Николаса выделялась среди алого света от костров, пока он в нетерпении мерил поляну шагами. Заметив меня, он остановился и скрестил на груди руки.

– Почему так долго?

Я проигнорировала его вопрос. Вышла из теней и обвела взглядом значительно изменившееся место привала. Поляна, еще недавно тихая и освещенная одним лишь серебристым светом луны, превратилась в небольшой лагерь. На меня обрушилась непрошеная волна тоски. Как быстро человек способен разрушить безмятежность природы, привнеся с собой хаос и опустошение.

Николас расстелил на влажной земле меховое одеяло, явно рассчитанное на одного человека. Рядом был разожжен небольшой костер, над которым висели куски сырой крольчатины.

Я недоуменно моргнула, задаваясь вопросом, где они достали сухой хворост и когда успели обзавестись добычей, но тут мое внимание привлек витавший в воздухе приторный запах. Я пригляделась и увидела у огня несколько деревянных емкостей, наполненных толчеными целебными травами. Мысль о грядущем лечении заставила меня поморщиться.

Остальные мужчины расположились вокруг большого костра в нескольких метрах от нас и оживленно переговаривались, держа над пламенем палки с нанизанным на них мясом. Ответ нашелся сразу, как только я заметила взъерошенного сокола, который лакомился остатками пойманных для людей тушек.

– Садись.

Николас наконец-то перестал прожигать меня недовольным взглядом, после чего подошел к огню и добавил во флягу какое-то снадобье. Я посмотрела на указанную лежанку, на мужчин в отдалении, и внезапно ощутила, как сердце сжимается от страха. Но мое тело молило об отдыхе, и я осторожно опустилась на меха, как можно дальше от огня, настороженно следя за Ником. Он закончил с приготовлениями и целенаправленно двинулся ко мне. Но стоило ему присесть передо мной, я резко отпрянула и обхватила руками колени, желая хоть как-то отгородиться.

Николас несколько мгновений вопросительно смотрел на меня, пока в его взгляде не отразилось понимание.

– Не стоит бояться. Я не трону тебя. – Он заглянул мне в глаза и уверенно добавил: – Я не Истэк.

Но его слова лишь поселили в моей душе новые подозрения.

– Тогда зачем я тебе?

– Я уже говорил, – нахмурился Николас.

– Кажется, я тоже, – сердито парировала я. – Я не стану тебе прислуживать!

– Значит, тебя привлекает иной род занятий? – В его раздраженном голосе прозвучала издевка.

От этого намека я разом побледнела и замолчала, не желая знать, к чему приведут слова.

Николас, казалось, тут же осознал свою ошибку и с тяжелым вздохом сжал переносицу. Потянулся к миске с мясом и передал ее мне вместе с флягой.

– Ешь, я пока обработаю раны.

Несмотря на голод, я почувствовала тошноту, как только посмотрела на еду, и скривилась.

В глазах Николаса мелькнул по-настоящему опасный огонек.

– Хочешь умереть от лихорадки? Не будешь есть, потеряешь все шансы на выживание. Выполняй.

Я полоснула по нему гневным взглядом, но флягу приняла. Принюхалась и тут же поморщилась, по-волчьи шмыгнув носом. Когда встретилась с горящим взором Николаса, все сомнения отпали, и я сделала глоток. Видимо, на моем лице отразилось отвращение, потому что он вдруг опустил голову, старательно скрывая улыбку. Я представила, как выплескиваю содержимое фляжки ему в лицо, после чего отпила еще немного, передернувшись от мерзкого вкуса.

– Повернись спиной.

Я повиновалась и, борясь с дурнотой от ужасного варева, постаралась запихнуть в себя кусочек мяса. Я напряглась всем телом, когда Николас осторожно, чтобы не задеть раны, стянул с меня накидку. Нетрудно было догадаться, что последует дальше, но передо мной вдруг возникла тень.

– Вот, прикройся. Подозреваю, так тебе будет спокойней.

Краска смущения тронула мои щеки. Я кивнула и прикрыла мехом переднюю часть тела. «Хотя чего он там не видел».

Вопреки моим опасениям, он не стал снимать с меня рубашку. Лишь высоко задрал ее, открывая бинты. Они почти полностью облепляли мое тело и были настолько мастерски затянуты, что даже не ослабли за время поездки.

Напряженная до кончиков волос, я в волнении кусала губы, пока Ник разматывал повязки. Он явно знал, что делал, так ловко орудуя руками, что ни разу не коснулся моей кожи. В местах повреждений ткань ожидаемо прилипла к ранам, и Николасу пришлось отдирать ее, кое-где смачивая водой. О еде я совершенно забыла, небрежно отставив миски в сторону и сосредоточившись на ощущениях.

За спиной повисло угрюмое молчание.

– Ну? – не выдержала я.

– Приятного мало, – признался он.

– Вот уж точно… – пробурчала я, наблюдая, как он что-то ищет в сумке, и изо всех сил стараясь держать глаза открытыми. Горечь напитка немного взбодрила меня, но его действие уже ослабевало и приглашало погрузиться в долгожданный сон.

Мозолистые пальцы мягкими касаниями пробегались по моей холодной коже, но несмотря на боль от промывания ран, я начала расслабляться. Хотя изнутри все же вырвалось шипение, когда Ник принялся втирать лечебную мазь. Она жутко жгла и щипала. Каково было мое изумление, когда Николас слегка пригнулся и подул на воспаленную кожу.

Я молчала. Ровно до того момента, когда он перешел к плечу. Стоило мокрой ткани коснуться раны, я приглушенно вскрикнула и подскочила на месте, а затем рассерженно обернулась.

– А чего ты ожидала после того, как вырвалась из рук близнецов и словно умалишенная помчалась в лес? – недовольно спросил Николас в ответ на мой свирепый взгляд. – Несколько швов придется наложить заново.

Внутри всколыхнулась жгучая волна. Эмоции, так старательно сдерживаемые внутри, рвались наружу. Но здесь никого не интересовали мои чувства, никому не было дела до моей боли, и мне приходилось справляться со всем в одиночку.

Я так отчаянно скучала по жизни, когда ничего из этого еще не произошло. По временам, когда все казалось таким безмятежным, а о разбоях Кезро наш клан знал лишь понаслышке и не задумывался об этой угрозе всерьез. Мы жестоко поплатились за это. Никогда не стоило терять бдительности, ведь последствия оказались необратимы. И это один из самых чудовищных уроков, какой я только могла усвоить.

Казалось, Боги злобно подшутили надо мной, когда сохранили жизнь лишь мне одной. Я искала справедливость и не находила ее. Лелеяла мечты о мести, но что могла сделать обычная девчонка-беглянка против могущественных демонов – воплощений самой смерти?

Это была игра, беспощадная и жестокая, где все искали свое предназначение, уверялись в собственной неуязвимости и думали, что беды коснутся любого, но не его. Однако законы этого мира были построены по-другому. Наше существование – не что иное, как выживание, и битва эта бесконечна, а самое страшное в ней – борьба с самим собой. Потому что победитель и есть проигравший.

Николас работал быстро и осторожно, так, будто проделывал это уже тысячи раз. Хотя боль все равно была настолько сильной, что стоны невольно слетали с моих губ, а в уголках глаз собирались слезы. Когда он сделал последний стежок, я тихо задала вопрос, чтобы сдержать постепенно угасающее сознание.

– Ты целитель?

Он коротко усмехнулся и потянулся за мазью.

– Нет.

Я повернула голову, как бы намекая, что жду пояснений.

Ник едва слышно вздохнул и удовлетворил мое любопытство:

– Мои бабка и мать целительницы. Как ни крути, чему-то да научишься, всю жизнь наблюдая за их работой.

– Моя мама… – начала я и тут же осеклась, осознав, что делаю: разговариваю с мужчиной, который купил меня точно вещь, будто мы были давними знакомыми. Я только что чуть не перешла особую черту, едва не приоткрыла дверь в свое прошлое, не доверила ему самое сокровенное.