Разреши тебя любить. Возвращение к мечте

Я стала больше молчать, стараясь на любой выпад отвечать скромной, возможно, чуть виноватой улыбкой и, о чудо! Мужикам это действительно нравилось! Если раньше вокруг вились дерзкие и стремительные мужчины, то теперь мой круг общения сменился на более интеллигентных, понимающих, тех, которые ходу напролом предпочитали стратегию. Так называемая элита. К слову сказать, среди этой элиты, я себя тоже чувствовала не особо уютно, вспоминалась прошлая жизнь, в которой было много друзей и доброжелателей, но все они отвернулись, как только мы с мамой оказались в затруднительном положении. В такие моменты вспоминалась фраза Фаины Раневской: «Лучше быть хорошим человеком, ругающимся матом, чем тихой порядочной тварью».

Цель смены имиджа была до банальности проста: найти себе мужа или постоянного любовника. Подруга Алла открыла мне простую истину: если не хочешь оказаться с разбитым сердцем, разбивай сердца сама. Выходи замуж по расчёту и пользуйся всеми полученными благами без зазрения совести. Но ведь у меня всё не как у людей, оттого и угораздило влюбиться по уши в самого непреступного мужчину местной тусовки.

Как только появился он, остальные перестали существовать. Величественный и красивый, как древний бог, спустившийся с горы Олимп на грешную землю. Нет, он не был облачён в белые одеяния, и на голове не было венца, вот только аура, окружающая его, говорила о том, что идёт хозяин жизни. Густые чёрные волосы в красиво уложенной причёске с прямым пробором, мощь в каждом движении, в каждом жесте и в его теле. Почти два метра роста заставляли запрокидывать голову, чтобы была возможность встретиться с ним взглядом. Походка уверенная, неспешная, он изучал и осматривал всё и всех, сканировал.

Мужчины склоняли перед ним голову, дамы сияли ослепительными улыбками, я же смогла лишь шире раскрыть глаза, потеряв дар речи, а он мазнул по мне взглядом, приковывая им к полу. Тяжёлый взгляд, опасный, и глаза… если мои голубые как небо, то его были льдом, взгляд острый, как бритва, прищур, заставляющий отступить на шаг, и власть, которая сочилась из всего его образа. Казалось, этот человек обладает безграничной властью, и при взгляде на него понимаешь, что он этого достоин.

– Губа не дура, – тут же шепнула мне на ухо Алла. – Даниил Дементьев, пользователь, – она пожала плечами, потеряв к мужчине всякий интерес.

– Что значит пользователь?

– Это значит, что берёт от жизни всё, не задумываясь о последствиях. В серьёзных отношениях замечен не был, предпочитает доступных женщин своего круга.

– А какой у него круг?

Боже, моей наивности можно было только позавидовать, кажется, блондинка – это диагноз. Алла только усмехнулась такому вопросу, правда, спустя секунду сжалилась и вскинула взгляд к потолку. Нет, ну, точно, с неба спустился!

С того вечера мои мысли о мужчине приобрели чёткий образ. Я не собиралась записываться в толпы его поклонниц, скорее, я им восхищалась, любовалась, как ещё сказать… он был как нечто недосягаемое, как звезда с неба. После той первой встречи я видела его не единожды и всегда в компании разных женщин, девушек. Он со всеми был одинаково холоден, вёл себя несколько отстранённо. Дошло до того, что я сочла его напыщенным и высокомерным, он и сам превознёс себя к небесам и теперь плевал на макушки без зазрения совести.

Несколько раз мы оказывались за одним столом, в общей компании людей и я могла наблюдать за ним с более близкого расстояния и выводы казались не утешительными. Грубый, резкий, самодовольный, он не терпел противоречий, мог осадить любого одним лишь взглядом, хищной ухмылкой. Женщины в его присутствии старались молчать, мужчины переставали распушать павлиньи хвосты, внимательно прислушиваясь к брошенным советам. Он был лидером, безусловным. Меня же стал всё больше раздражать. А потом я вдруг осознала, что раздражения больше нет, а есть непонятный мне страх.

ГЛАВА 2

Дементьев по-прежнему не обращался ко мне, не привлекал моё внимание, и, вроде как не замечал вовсе. Только вот этот взгляд, которым он сковывал, словно цепями, стал всё чаще задерживаться на моём лице. Демонстрируя интерес, заставляя паниковать. А я поддавалась, отводила глаза, не желая встретиться с ним взглядом, да даже дышать, порой, забывала! И это внимание заставляло меня чувствовать свою ничтожность, в бессилии сжимать кулаки. И как только я поймала на себе его заинтересованный взгляд в очередной раз, всё внутри сжалось. Моргнув несколько раз, но так и не избавившись от настойчивого внимания, я покраснела. Никогда прежде он не заставлял меня отворачиваться, а сегодня буквально призывал взглянуть на него в ответ, либо просто сбежать. Что скрывать, я выбрала именно второй вариант. Конечно, не развернулась и не бросилась наутёк, это было бы совсем уж нелепо, а вежливо улыбнулась и, условно говоря, откланялась.

Теперь в его присутствии мне не хватало воздуха. Под этим его взглядом я была словно в оковах, недвижима и беззащитна, а ещё я чувствовала себя голой. Вот, не понимала, откуда такое нелепое чувство и ведь не было похоти в глазах, он не выглядел даже заинтересованным, просто заметил меня. Не оценивал, но, в то же время, взглядом своим говорил о многом, и, в первую очередь о том, что я ему почему-то не нравлюсь. Я успела уловить, как уголок его губ едва заметно приподнялся, когда я сообщила о своём решении выйти подышать. Мужчина, с которым попала на этот вечер, только беззаботно кивнул, а вот сам Дементьев взглядом проводил меня до самого балкона. Я чувствовала это. Была уверена.

Помню, это было лето, лёгкий тёплый воздух. Простояв на балконе больше пяти минут, возвращаться уже не хотелось, я окунулась в совершенно другой, настоящий мир природы, где живут по иным законам, не зависящим от денег. Только вот пора было возвращаться, а так не хотелось… и только когда за спиной послышался щелчок зажигалки. Резкая дрожь пронзила тело, сковывая его в движениях. Я не могла заставить себя обернуться, спина до боли напряглась, знала: это он. Потянуло ароматным дымом, который окутал, отрезая реальность, и это был его запах.

Много раз я отмечала про себя этот странный, терпкий запах ароматного табака. Особенный, смешанный с его парфюмом, он становился практически эксклюзивным и на смену холоду, по телу пробежался озноб желания. Меня возбуждал его запах, а вот он сам пугал и заставлял нервничать. Дементьев молчал, курил, и, я была готова поклясться, рассматривал меня.

– Не нравлюсь? – раздался его голос, и я вздрогнула. Не испугалась голоса, нет, он был приятным, пусть и немного резким, но вот того, что он говорит… со мной… И не думала, что такие люди снисходят до простых смертных, да и ответить, собственно, было нечего.

Но моего ответа он и не ждал, сам подошёл, облокотившись на широкие балконные перила так, что я оказалась в кольце его рук. Горячее дыхание коснулось шеи, но он не прикоснулся, не поцеловал, сдержался. Между пальцев правой руки, привлекая внимание, тлела сигарета, и я, как заворожённая смотрела на неё.

– Знаешь, сколько раз мы встретились с тобой за последний месяц? – спросил Дементьев полушёпотом, пытаясь заглянуть в моё лицо.

Боковым зрением я уже заметила на себе его нетерпеливый взгляд, полуоткрытые губы, и лёгкую улыбку на них, но повернуться, посмотреть в его глаза и ответить на вопрос не решилась, лишь отрицательно качнула головой. Его улыбка стала шире.

– Шесть, – не без удовольствия ответил он сам на последний вопрос, немного приблизившись ко мне. Теперь уже не смотрел, а легко прижался щекой к моей щеке. Устраиваясь, несколько раз совершил поглаживающие движения.

Я по-прежнему молчала, но не потому, что боялась. Я наслаждалась его присутствием. Непривычное, ранее неизвестное мне томление наметилось где-то глубоко внутри, а вот желание, пусть и не первое в моей жизни, знакомо пульсировало внизу живота. Я поджала ягодицы, пытаясь контролировать это состояние, но лишь дала ему место для маневра, позволяя прижаться ещё ближе.

– А знаешь, сколько раз я посещал подобные мероприятия за последний месяц? – крепче прижимая меня к себе, снова начал пытку он. – Шесть, – прошептал он и плотно прижался бёдрами к моей попе. Теперь для меня его желание было столь же явно, как и моё для него.

Ситуация начала казаться забавной. Сколько раз я вот так вот просто отшивала нерадивых ухажёров, сколько раз вот так вот мужчины прижимались ко мне. Момент неожиданности прошёл, и я готова была вступить в схватку с этим титаном, защищая свою честь. Сама себе улыбнулась, вздёрнула подбородок.

– Уж не хотите ли вы сказать, что преследуете меня?

Я повернула голову, отстраняясь от его тёплой щеки и наши взгляды пересеклись. Мой: лёгкий, игривый, и его: тяжёлый, возбуждённый. И я смутилась, не выдержала давления и вновь посмотрела вдаль. Дементьев сдавленно рассмеялся, надёжно прижимаясь ко мне своей грудью.

– Хотел спросить у тебя то же самое.

Я гордо вскинула подбородок:

– Вы себе льстите.

– А ты себе?

– Я вам нравлюсь?

Он не ответил, немного отстранился, давая мне свободу, затянулся сигаретой, выпустил в сторону клуб белого дыма, резко приткнулся губами к моей шее.

– Хочу тебя.

И его голос, более низкий, чем обычно, слишком серьёзный для шутки и слишком напряжённый для ситуации, заставил меня вспомнить, кто он и кто я. Возразить вслух не могла, сейчас уже чётко осознавала, в какой ситуации оказалась. Дементьев был слишком влиятельный и целеустремлённый человек. Я бы не взялась утверждать, но казалось, что с женщинами он, так же, отступать не привык. Чего только стоит его лёгкое, почти невесомое прикосновение губами к моей шее, но при этом он не позволяет мне увернуться или отказаться от этого поцелуя. Его руки обхватили меня ниже талии, в том месте, где выпирают тазовые косточки, слегка смяли ткань платья, опустились на бёдра.

– Поехали ко мне.

Снова моё молчание в ответ и пальцы, которые практически до боли вжимаются в перила.

– Не хочешь? – его ладони накрыли мои, заставляя распрямить судорожно поджатые пальцы, но они, словно деревянные, не поддавались. – Оксана, это не поможет, – лениво усмехнулся он и с внушением проговорил: – я уже принял решение.

Еле слышный, спокойный и уравновешенный голос отрезвил, паника отступила. И всё тело расслабилось, позволяя вести меня к неизбежному. Взрослый, уверенный в себе, он держал меня за руку. В зал мы возвращаться не стали, спустились к воротам, где уже ожидал заведённый автомобиль. Водитель услужливо открыл дверь мне и Дементьеву, машина тронулась с места.

Чувства у меня были смешанные: с одной стороны, желание прикоснуться к неизведанному, такому манящему, с другой – страх перед реальностью, которая мало чем похожа на мою мечту. Дементьев же был «само спокойствие». Он сидел, откинувшись на автомобильное кресло, смотрел прямо перед собой, словно меня и нет рядом. А впрочем, он хозяин жизни, я ему не помеха и не препятствие. Мы приехали на соседнюю улицу того же посёлка, вышли у крыльца огромного особняка, за Дементьевым я проследовала внутрь. Ни убранства, ни атмосфера сейчас не привлекали и не волновали, я запуталась в своём маленьком мирке, в пучине своих страхов и ощущений. И единственное, что видела перед собой – его.

– Чувствуй себя, как дома, – бросил он на ходу, удаляясь в сторону мини бара. – Выпьешь что-нибудь?

– Нет, спасибо, я не пью.

Хотя выпить наверно надо бы, иначе скоро он услышит, как стучат мои зубы. Невероятный озноб пробивал всё тело, буквально подбрасывая его. Мышцы как сплошной камень, а дыхание стало частым и поверхностным. В одном из множества зеркал гостиной комнаты я увидела свои огромные, просто невероятно округлившиеся глаза и поняла: нужно что-то делать, только не знала что.

– Нервничаешь?

Услышала я позади себя и дёрнулась, распахнув ресницы. Дементьев уселся на диван, закинув ногу на ногу, сделал небольшой глоток янтарной жидкости из бокала, улыбнулся мне и протянул руку, приглашая присесть.

– Иди же, я не кусаюсь, – похлопал по месту рядом с собой.

– А как я могу вас называть? – издала я невнятное блеяние, приближаясь к дивану, а он улыбался, ему нравилась и моя робость, и мой страх, но в улыбке было не удовлетворение, там было озорство, мальчишеская забава, такие странные эмоции, которые никак не вязались с этим человеком.

Стоя напротив него, я так и не решилась сесть, он удерживал мой взгляд, заставляя остановиться у его ног. Ещё один глоток и уже расслабленные, небрежные движения. Дементьев протянул ко мне руку и погладил по внутренней стороне бедра, несильно сжимая, изучая, чувствуя ответное напряжение.

– Можешь называть котиком, – издевательски усмехнулся он, – можешь, зайчиком, но я предпочитаю по имени. Данила… тебя устроит?

– А вас?

– А нас – полностью!

Дементьев отставил бокал на тумбу-торшер, и резко притянул меня за руку, усаживая на себя сверху, теперь моя грудь была на уровне его губ, а его руки, как полноправные хозяева, поглаживали спину, ягодицы, голени. Я же упиралась в спинку дивана, чтобы хоть как-то иметь возможность отстраниться.

– Оксана, давай поговорим серьёзно: мне кажется, ты что-то неверно поняла, – вдруг предложил он и я замерла.

– Давайте… – выдавила из себя я, пытаясь выдержать его напор, и Дементьев сдался первым, выдохнул, хватку ослабил.

– Так не пойдёт. Тебе сколько лет, напомни?

– Восемнадцать.

– А мне?

– Я не знаю… – прошептала, казалось, одними губами, но он уловил, прищурился, пытаясь понять, в чём я его обманываю, и неспешно провёл языком по своим губам.

– Ну как же?.. Каждая уважающая себя охотница за женихами должна знать контингент. Это, по крайней мере, не профессионально.

– Я ни за кем не охочусь.

– Да что ты… – неодобрительно поцокал он языком, помогая мне сесть ровно, правда, особой уверенности это не придало, так и хотелось прикрыться руками, отгородиться от всего мира, а ещё лучше закрыть глаза и почувствовать, что всё это нелепый сон.

Только сном это не было, поэтому я и чувствовала, как Дементьев придерживал ладонями поясницу, и улавливал каждую мою эмоцию.

– Я ни за кем не охочусь, – сказала я более уверенно и с нажимом в каждом слове.

На самом деле, эта идея изначально мне не нравилась и противоречила принципам, только вот когда решается вопрос жить или не жить, своими принципами можно и поступиться, особенно если это жизнь единственного родного человека.

– Молодец, достойный ответ внучки Глеба Давыдовича, – вдруг усмехнулся Дементьев и я ахнула.

– Вы знали деда? – я встрепенулась, но он удержал. Сглотнула ком в горле, правда, волнение только усилилось.

Я смотрела на мужчину во все глаза, пытаясь уловить хоть какую-нибудь эмоцию, только Дементьев был не из тех, кто позволит сделать это. Полная непроницаемость, полный контроль над ситуацией, контроль биения моего сердца, как, впрочем, и я вся, словно на его ладони.

– Пересекались как-то, – обтекаемо отозвался он. – И давай договоримся: я не старый, и не страшный, мне всего двадцать семь и можно на «ты». Согласна?

– Согласна… А как вы узнали, кто я?.. – протараторила я прежде, чем мысленно прогнала этот вопрос, проявив эмоции, которые Дементьева, скорее, забавляли.

– Малышка, начнём с того, что ты не соблюдаешь нашей договорённости.

– Извини, – спешно проговорила я, чуть ли не подпрыгивая на месте от нетерпения.

– А если о том, как я узнал… – он вздохну и посмотрел на меня несколько усталым взглядом. Да, да, понимаю, надоела ему моя наивность и простота, но я такая и другой, скорее всего, не стану. – Оксан, неужели я похож на человека, который практикует случайные связи, а?

Мужчина осторожно поправил мой выбившийся локон, но я лишь напряжённо моргнула.

– Я не знаю… – ответила абсолютно искренне, прикусила губу в нетерпении услышать ответ, только Дементьев словно уводил от темы, дразнил.

– А что ты знаешь?

– Моя подруга, уловив первый взгляд в твою сторону, сказала, что я раскатала губу.

Данила подавил первый смешок, и сжал руки вокруг моей талии.

– А ещё она сказала, что ты пользователь.

– А то, что каждый пользователь рано или поздно становиться тихим домашним котиком, разве она тебе не рассказала?

– Ты не похож на тихого и домашнего.

– Ты меня плохо знаешь… – покачал он головой, озорно улыбаясь.

– А ты меня?

Дементьев пожал плечами, улыбнулся одними губами.

– А я знаю о тебе всё.

Я всё ещё сидела на его коленях, но уже не чувствовала первой неловкости, он умело вовлекал в разговор, быстро нащупав нужную тему.

– Знаю, кто ты и почему оказалась в подобном положении. Знаю, почему ты перестала появляться на обложках журналов, знаю… – он притянул меня к себе ближе, и прошептал на ухо, – … что буду у тебя первым. Ведь первым? – моё неровное дыхание выдавало с головой. – А то, что буду, можешь даже не сомневаться.

Никакого контроля, краска бросилась к лицу, а Данила прижал меня к себе крепче.

– И мне нравится твоя реакция, она точно такая, какой должна быть. Я редко ошибаюсь в людях.

Когда моё лицо приняло нормальный цвет, я уже могла беспрепятственно отстраниться, он меня не удерживал.

– В твоём возрасте вполне естественно не иметь сексуальных партнёров, – продолжил он меня смущать, но теперь смотрел в упор.

– А ты, будучи в моём возрасте, имел достаточное количество партнёрш?

– Язва! – Дементьев прищёлкнул языком, но точно не злился. – Всё у меня было в твоём возрасте. Пора бы уже знать, что мужчины те ещё кобели, но ведь ты не сучка… а приличная девочка.

О-о, после этих слов я вспомнила обо всём: и о том, что сижу на его коленях, бесстыдно разведя свои ноги в стороны, и о том, что моё, и без того короткое платье, задралось и Дементьев вполне может видеть кружевное бельё. Я покраснела, как варёная свёкла, попыталась убрать от себя его руки и слезть, хотя бы сесть рядом, но куда там…

– Не нужно, мне нравится, – «успокоил» Данила.

– Мне нет, – сдавленно прошептала я. и даже прикрыться попыталась, но куда там…

– Перестань… со мной можно, – игриво взглянул мужчина и я напряжённо сглотнула. – Оксан, а ты знала, что Глеб Давыдович обещал тебя мне в жёны? Нет? – как ни в чём не бывало продолжил он без прелюдий и я зависла.

– Нет… – уставилась я на него, забыв о борьбе за свою свободу от его рук.

– Обещал… – довольный произведённым эффектом, потянул Дементьев. – Только ты ещё совсем мелкая была, поэтому и не познакомил. Мы, кстати, виделись как-то. У вас был очень красивый дом.

– Был… – криво улыбнулась я и попыталась отвернуться, а Дементьев сжал в пальцах мой подбородок, заставляя смотреть в глаза.

– Забудь! – сказал он жёстко, так, что мороз по коже. И почувствовал, что перегнул, поэтому позволил отстраниться.

Данила помог мне слезть, встал сам.

– Идём со мной, – протянул он руку, а я взглянула на неё неуверенно.

– Куда?

Дементьев тихо рассмеялся, а я в очередной раз вспомнила, зачем сюда приехала. Только теперь всё казалось каким-то другим, правильным, что ли. И как всё-таки легко меня оказалось подкупить. И его слова про деда… А ведь такое вполне могло быть, дед любил планировать всё наперёд.

– Покажу тебе, где ванная. Обзорную экскурсию устроишь завтра себе сама, – опомнился Данила и кивнул в нужном направлении.

– А-а…

– А всё необходимое я покажу сейчас.

Мы поднялись на второй этаж и вошли в огромную комнату. Конечно, огромной она мне казалась именно сейчас, раньше я бы просто кивнула. Минимализм, широкая кровать у стены в центре. Две двери, справа и слева.

– Это моя спальня. Выход в туалет-ванную, гардеробная комната, – перечислял он, указывая пальцем нужное направление, и незаметно для меня отстранился, прижался к моей спине. – Думаю, постель ты заметила и сама.

– Мы…

– Ты ведь помнишь, сколько мне лет? – не позволил продолжить он и я кивнула, правда, несколько неуверенно. – Помнишь? – подбадривал он. В голосе слышался смех, а вот руки вовсе не в шутку, изучали моё тело.

– Помню.

– А что я хочу тебя… помнишь?

Я напряглась, а Данила укусил за шею, отвлекая, и рассмеялся в ответ на мою реакцию: смертельно боюсь щекотки.

– Ванная? – прищурился он, пытаясь из-за спины заглянуть в мои глаза.

– Душ, – утвердительно кивнула я. В конце концов, с таким мужчиной не страшно и в первый раз.

Он развернул меня, приподнял за подбородок, провёл большим пальцем по щеке, губам.

– Не торопись, мне нужно сделать несколько важных звонков. Думаю, полчаса у тебя есть. Достаточно?

– Да.

– И расслабься, всё хорошо, – коротко поцеловал он меня в губы.

Я пожала плечами и, растеряв всю свою решительность под его пристальным взглядом, кивнула, поджав губы. Лёгкий поцелуй в щёку, и я осталась одна. Да, секс между двумя телефонными разговорами это как раз то, что я себе представляла! Неприятно было осознавать своё место, только вот мнения моего никто не спросил. Сглотнув ком в горле, я решительно шагнула к нужной двери, оставляя за ней все лишние мысли.

Выйти из душа я долго не решалась, наверно, моё время давно истекло, но Данила не торопил. Я жутко нервничала, не знала, как себя вести. Мысли роем врывались в голову и в один момент покидали её. «А если он уже лежит в постели и ждёт меня? А если он будет грубым? А если он разозлиться за что-нибудь и ударит?» Нет, до этого Дементьев себя контролировал… А если… После очередного «а если», я быстро вытерла тело полотенцем, не думая ни о каком соблазнении, накинула широкий банный халат, затянула потуже пояс и вышла. Спальня оказалась пуста, постель, правда, разобрана, на прикроватной тумбочке стояла открытая бутылка шампанского и наполнен один бокал. Вино я выпила практически залпом, с ногами забралась на постель, и гипнотизировала дверь. Через пять минут от переизбытка волнения выпила ещё один бокал вина. Через десять была абсолютно спокойна и расслаблена. Когда Данила пришёл в комнату, уже лежала с блаженной улыбкой на губах и была безумно рада его видеть.

– Не спишь? – он присел рядом со мной, нежно провёл по стопе, немного забираясь пальцами под длинный халат.

– Ты всё просчитываешь, да? – пьяно уличила я.

В мужских глазах сияли искорки смеха, понимания и… да, я была права: всё идёт по плану.

– Я задержался, прости, – улыбнулся он, коснувшись моей раскрасневшейся щеки.

Теперь его прикосновения меня не беспокоили, они именно волновали, возбуждали. Данила был переодет в мягкие домашние штаны, волосы влажные, как после душа, а взгляд… взгляд был необычайно тёплым и притягательным.

– Верь мне, – шепнул он, приблизившись, а потом отстранился, чтобы посмотреть в глаза. – В любом случае эта задержка пошла тебе на пользу, ведь так?

Его рука пробралась под халат, поползла выше, медленно поглаживая кожу ног, бедро, пока не остановилась в сантиметре от обнажённого тела. Я нервно сглотнула и прикрыла глаза.

– Соблазняешь? – одна его бровь поползла вверх, уголок губ с той же стороны приподнялся.

– Мне нечего было одеть… – проронила я, но он не верил, ни единому слову.

– Я рад, что всё так получилось.

И накрыл мои губы поцелуем. Вначале нежным, изучающим, вскоре он превратился в более уверенный, напористый, глубокий. Его язык исследовал мой рот, губы впивались в мои губы, руки нетерпеливо гладили тело, сжимая с боков, обнажая, раздвигая полы халата в стороны. Он уже устроился между ног, когда я стонала, прося, требуя продолжения. Выгибалась ему навстречу, в поиске разрядки, тёрлась о его тело, хотя он всё ещё был одет. Первые мои прикосновения к нему были нерешительными, робкими, но вскоре им на смену пришли требовательные, жёсткие. Я забиралась руками под его майку, поглаживая спину, спускалась к ягодицам, но смущение брало верх, и руки капитулировали, поднимаясь.

– Я хочу тебя, – прошептала на ухо, когда желание отзывалось покалыванием.

Его дыхание было неподвластно контролю, хриплое, судорожное, порывистое. Языком он изучал мою шею, подбородок, спускался к груди.

– Не спеши, моя хорошая, мне так нравится, когда ты рядом, когда в нетерпении.

Он снял футболку, демонстрируя свою красивую накачанную грудь, к ней хотелось прикоснуться, что я тут же и сделала. Взглянула в его глаза, протягивая руку, получила молчаливое согласие и дотронулась до гладкой, загорелой кожи. Я обвела ареолы сосков, улыбнулась тому, как они напряглись, превращая сердцевины в твёрдые, упругие горошинки. Провела пальцем по линии живота, с тонкой полоской тёмных волос. Коснулась кожи вдоль резинки его штанов, немного царапая ногтем границу, задевая зону, пока ещё мне не доступную.

Данила стоял на кровати на коленях, проявлял чудеса терпения, пока я удовлетворяла свой интерес. Напряжённые мышцы живота подтягивались после мимолётного прикосновения, орган, выпирающий за штанами, требовал внимания, но я всё не решалась прикоснуться. Подняла взгляд, увидела его расширенные зрачки, и, не теряя этого внимания, лёгким, едва уловимым прикосновением дотронулась до члена через ткань. Поджала живот, когда увидела реакцию: он пульсировал. Я закусила губу и коснулась его ещё раз, снова взглянула в глаза.