На углу Пскопской и Йеллопуху

Мурила сидела в центре, и ее пальцы комкали ткань черного одеяния. Петра опустила голову, завесив глаза волосами, но ее напряженная поза выдавала, как ей больно слышать признания подруги. На лице Нади, сидящей слева от Мурилы, читалось искреннее сочувствие.

На этой девушке Макар не мог не задержать взгляд. Сейчас, когда Надежда пребывала в уверенности, что возлюбленный заберет ее, она светилась необыкновенным внутренним светом. И этот свет был настолько привлекателен, что Макар почувствовал себя мотыльком. Вот почему безмозглые букашки летят на огонь! Он сильнее их, он ослепляет и не дает видеть ничего вокруг. Он – магнит.

Длинные ресницы, мягкий овал лица, слега приоткрытые губы.

Макар пожалел, что посмотрел на губы девушки. Не пухлые и не тонкие, но к ним хотелось прикоснуться, чтобы почувствовать их мягкость. А эти слегка рыжеватые волосы, что разлетаются под ветром? А рука, что ловит пряди и заправляет за ухо?

Черт.

Усилием воли Макар перевел взгляд на Мурилу. Ее глаза влажно поблескивали в прорези одеяния, видимо ей приходилось заново переживать то, о чем она рассказывала тихим, но таким прекрасным голосом.

– Мы долго готовилась ко дню, когда на Кимбу опустится туман. Родители купили мне красивое платье и положили в сумочку туфли, которые я смогла бы надеть, как только мои ноги станут нормальными. Как впрочем, и тело… Я почти всю сознательную жизнь проходила в башмаках, больше напоминающих лапти Пскопских, поэтому мне захотелось вернуться домой в туфлях на каблучке и длинном воздушном платье, через тонкую ткань которого просвечивала бы моя совершенная фигура. Я представляла, как соседи выйдут на улицу и скажут: «Посмотрите, какая красивая стала наша Мурила!», а родители заплачут от счастья.

При упоминании родителей Мурила всхлипнула, но быстро взяла себя в руки.

– Каждый из рожденных уродливым, а нас в Кимбу называют эна, – уточнила Мурила, – мечтает, чтобы туман оценил его правильно. Войдя в белое молоко тумана, эна должен раскрыть ему душу, показать, что в ней нет озлобленности против остального мира, которому посчастливилось быть прекрасным. Появление в семье ребенка–эна – это испытание, посланное родителям, и они должны приложить максимум усилий, чтобы через свое дитя привнести в мир добро, любовь, искренность. Мудрый туман оценит красоту души эна и обязательно наградит прекрасным телом. Я видела, как девушки и парни в праздничном одеянии выходили из тумана. Они были счастливы. Но были и такие, что терялись в тумане, и их родители больше никогда не увидели своих чад. Говорили, что эна, не сумевшие доказать свою чистоту и искренность, оставались чудовищами на всю жизнь. Я шла в туман, веря, что мои родители – самые лучшие и добрые на свете, воспитали меня правильно. Я их бесконечно любила и даже представить не могла, что туман не вознаградит нас за перенесенные испытания.

Мурила замолчала. Макар понял, что она просто не может говорить.

– Я не могу поверить, что туман не посчитал твою душу красивой, – Петра подняла глаза. Она плакала. Тяжелая слеза скользнула по щеке, оставив влажную дорожку. Петра быстро стерла ее кончиками пальцев. – Я еще никогда не встречала более доброго, более честного, более миролюбивого человека, чем ты.

– А туман так и не узнал, какая я. Я запнулась о подол своего красивого платья и упала в десятке шагов от дома. Жители Кимбу не выходят на улицу во время тумана – нельзя мешать эна. Поэтому никто не заметил, что я лежу без сознания, сильно ударившись головой. Когда я пришла в себя, то с трудом поднялась – все вокруг кружилось. Кровь из раны намочила джаб, а платье под ним прилипло к телу. Я не знала, как много крови потеряла, пока не разделась. Но это было позже. Гораздо позже.

Поднявшийся ветер уносил туман клочьями. Собрав последние силы, я побежала за ним, надеясь, что хоть где–то он задержался, но все было напрасно. Мне казалось, что я бегу, а на самом деле меня мотало из стороны в сторону, я падала и опять поднималась. Люди, вышедшие на улицу, качали головами. На лице некоторых появилось брезгливое выражение – вот та эна, которая не смогла доказать туману, что душа ее прекрасна. И я бежала уже не за туманом, а от этих осуждающих взглядов. Бедные мои родители… Я даже представить не могу, что произошло, когда они нашли мою сумку с туфлями.

И опять Мурила замолчала.

Надя незаметно выдохнула. Она сдерживала дыхание во время эмоционального рассказа Мурилы. Никто из девушек так не решился произнести слова утешения, лишь теснее сомкнули плечи. Но Мурила вдруг распрямилась и громко, словно находилась перед незримыми судьями, произнесла:

– И вот тогда я поклялась, что обязательно еще раз окунусь в белый туман. Он должен узнать, какая я. Пусть мои родители уже никогда не увидят меня, но туман донесет до них, что я стала счастливой.

– Как несправедлив ваш мир, – Надежда положила ладонь на птичью руку Мурилы.

– Нет, отчего же? – Взгляд Мурилы потеплел. – Эна даются как испытание. Старшие должны стать примером, и тогда однажды, когда на Кимбу спустится туман, родители и их дети будут вознаграждены.

– Можно, я повторю еще раз что услышала? Я хочу знать, правильно ли все поняла, – Петра придвинулась так, чтобы быть лицом к собеседницам. – Кимбу – мир, в котором на свет появляются дети, внешне отличающиеся от остальных. Это понятно. В нашем мире тоже есть люди, родившиеся с отклонениями.

– Ваших детей заставляют носить одежды, скрывающие уродство? – Мурила освободила руку из–под ладони Надежды и спрятала под одеянием.

– Нет, но таких людей редко встретишь на улице. Стыдно признаться, но от ребенка с изъянами часто отказываются еще при рождении, и его путь лежит в интернат.

– Мы все живем в семьях, от эна нельзя отказаться. На Кимбу издавна заведено, что эна не должны выставлять свое уродство напоказ, поэтому родители живут надеждой, что однажды их подросшее чадо выйдет из тумана без джаба. Это высшая награда семьи.

– Выходит, туман живой? – в голосе Петры звучало сомнение.

– Вот и мне это место не понятно! – Надежда в нетерпении поерзала на скамейке.

– Наши ученые думают, что туман – это божественное явление, чудо. Поэтому оно происходит крайне редко. Брали пробы тумана, пытались создать его подобие, но эксперименты не привели к успеху.

– Туман не только живой, но и разумный, иначе как бы он оценил красоту души?

– Ты, права, Надя. В него не только нужно войти, но и поговорить с ним, иначе он просто не заметит тебя. Как не заметил меня.

– Но ведь ты не виновата! – с горячностью произнесла Надежда. – Каждый может оступиться. В таком сильном тумане не мудрено.

– Но как объяснить соседям, что туман не услышал меня лишь потому, что я пролежала без сознания все то время, что отведено на беседу с ним? Ведь они знают, что туман не щадит только эна с черной душой, и они вынуждены до конца своих дней носить джаб! – Мурила смяла ненавистную ткань, словно хотела порвать ее.

– Может, нужно было прийти к родителям и все объяснить?

– Принести такое горе в дом? Пусть лучше считают меня заблудившейся в тумане. Такое случается. Я упустила свой шанс стать красивой. Следующий туман опустился бы на Кимбу только на исходе моей жизни. Зачем красота старухе? Зачем мне жизнь без надежды найти любовь, родить ребенка? У бывших эна всегда рождаются красивые дети, это как вознаграждение за перенесенные страдания. Кимбужцы охотно женятся на прошедших испытание. Вот чего я лишилась, всего лишь запнувшись о праздничное платье.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.