Мама из ниоткуда

– На помощь! Лю-ди!.. – завопила я что есть мочи.

Вцепилась одной рукой в дерево, а заодно и в девочку, и принялась им махать, понимая, что они нас все равно не заметят, да и рокота реки мне не перекричать.

Но они нас все-таки заметили.

Уж и не знаю почему, но один из мужчин – тот, который худой и длинный, – неожиданно повернул голову. На это я замахала еще исступленнее и закричала так, что сама чуть было не оглохла.

Светловолосый отреагировал моментально. Кинулся к реке, а за ним, тяжело переваливаясь с ноги на ногу, побежал и второй, с темными волосами и окладистой бородкой.

К тому же поток снова обмельчал, и я сделала рывок, толкнув дерево с девочкой к берегу. Тут подоспели и мужчины. Светловолосый бесстрашно кинулся в воду, рискуя быть смытым рекой, и ухватился за конец ствола. Дерево неожиданно хрустнуло, переламываясь пополам, но второй тоже не зевал – вцепился в ветви, не давая нам уплыть.

Вдвоем они удержали березу, после чего потащили ее к мелководью. Им удалось – через несколько секунд я почувствовала под ногами твердую землю.

Встала и, подвывая и намертво вцепившись в спасенную мною девчушку, кинулась прочь из реки. Спотыкалась, обдирала босые ступни о камни, но спешила изо всех сил на берег.

Ноги тряслись, меня колотило от холода и зашкаливающего адреналина, но я чуть ли не вприпрыжку скакала по камням, прижимая к себе всхлипывающую девочку. Выбравшись из реки, побрела в сторону повозки – впрочем, мне было все равно куда, лишь бы подальше от этого ужасного потока!..

Мужчины проводили меня недоуменными взглядами, и один – темноволосый и полный – что-то мне сказал. Его голос прозвучал вопросительно, но река заглушила его слова.

Я покачала головой, не найдя в себе силы ответить, что не расслышала.

Но он все же меня догнал и потянулся к девочке. На лице было написано сочувствие, и я решила, что он собирался помочь, взяв у меня ребенка. Попыталась отдать ему девочку, но она не позволила. Завизжала что есть мочи, вцепилась мне в шею, и мне показалось, что никакая сила не сможет нас разлучить.

Лицо у малышки было напуганным, серые глаза огромными и округлившимися от страха, посиневшие губы тряслись, а со спутанных темных волос текла вода.

Но она была жива. Мы с ней выжили!

Правда, борьба с рекой окончательно лишила меня сил, и, пройдя еще метров пять, я все-таки уселась на серый плоский камень, а потом, поняв, что не могу даже удержать спину ровно, улеглась на него, прижимая к себе спасенную девчушку.

Последними силами пыталась ее согреть, понимая, что бесконечно замерзла сама.

Лежала и чувствовала, как впиваются в кожу острые, холодные камушки.

Но мне было все равно, потому что я смотрела.

Сперва на склонившихся надо мной спасителей. Тот, кто первым нас увидел и бесстрашно кинулся на помощь, показался мне молодым, лет двадцати пяти – двадцати шести. Но затем я пригляделась к нему получше и поняла, что внешность обманчива. Он был худым, черты лица резкими, но вполне симпатичными; светлые пряди спадали на лоб и лезли в серые, излишне серьезные глаза.

Эти самые глаза выдавали его настоящий возраст.

Мужчина оказался значительно старше. Лет ему могло быть тридцать три – тридцать пять, а то и больше.

Какое-то время он тоже смотрел на меня, затем хмыкнул и отправился к повозке. Зато второй остался. Ему тоже было лет тридцать с небольшим. Круглое лицо, обрамленное окладистой черной бородкой, показалось мне приятным, хотя и лоснящимся от пота, несмотря на прохладный день.

Нет же, это был не пот, а испарина. Физические упражнения явно не прошли для мужчины бесследно, потому что в нем было порядком лишнего веса. И еще, как мне показалось, доброты, потому что он в очередной раз одобряюще мне улыбнулся.

Тут девочка завозилась и икнула, и я машинально погладила ее по спине. Она больше не всхлипывала, но дрожала всем телом, прижимаясь ко мне в тщетном поиске тепла, и я поняла, что на этом все.

Полежала и хватит, нужно сейчас же вставать и решить эту проблему.

Малышка замерзла, и как бы она не заболела. Раз уж я вытащила ее из реки, то придется о ней позаботиться, пока не отыщутся ее родственники.

Тут я увидела небо и… встать вот так сразу не смогла, на миг выпав из реальности.

До этого я уже видела его мельком, зато теперь рассмотрела как следует.

Вернее, уставилась, выпучив глаза, на два сияющих на небосклоне солнца. Заморгала, на секунду подумав, что мне это привиделось. Но ни одно, ни второе из небесных светил не спешили пропадать, и я отстраненно подумала…

Быть может, причина моей галлюцинации в том, что я приложилась головой, и это последствия сотрясения мозга?

Прислушалась к себе – если что и болело, то преимущественно стесанные колени и ушибленное плечо. В ушах до сих пор стоял рев реки, и еще я буквально слышала, как судорожно метались внутри черепной коробки растерянные мысли.

Но раз головой я не билась, то что это такое?! И почему через все небо с двумя солнцами протянулся светлый полукруг, напомнивший мне футуристические обои на компьютере с кольцами Сатурна – какими они должны выглядеть с поверхности Юпитера.

Но не могла же я очутиться на Юпитере?!

Или же могла?

Снова заморгала, затем и потерла глаза рукой, но два солнца и проклятое Кольцо не спешили исчезать.

Тогда я решила о них не думать. Сейчас нужно согреть малышку, сказала я себе, а для этого придется каким-то образом раздобыть сухую одежду, пусть даже мужскую. Кровожадно уставилась на толстяка – пусть даже на десять размеров больше нужного!..

Но отнимать ничего не пришлось – я увидела, как от повозки к нам шагал светловолосый мужчина. В руках он держал темно-серую сложенную материю, и я почему-то решила, что это одеяло. Через другую руку у него был перекинут плащ.

И одеяло, и плащ сейчас бы пришлись как нельзя кстати, потому что на мне был надет лишь слитный купальник. Хорошо хоть, не бикини, подумала я отстраненно, а то верхнюю часть давно бы уже смыло рекой…

– Вам нужно согреться, – протянув одеяло, заявил мне светловолосый. – Вот еще плащ, – отдал мне и его, и я набросила все себе на плечи, старательно укутывая фалдами ребенка.

Темноволосый попытался помочь завернуть девочку в одеяло, но та снова ему не далась. Опять завизжала, отталкивая его руку, на что мужчина отшатнулся, а у меня заложило уши. Девочка еще сильнее вцепилась в меня, впиваясь в мои голые руки ногтями, и я обняла ее, прижимая к себе хрупкое детское тельце.

Принялась покачивать, успокаивая.

– Погодите! – сказала я нашим спасителям. – Дайте ей еще немного времени. У нее шок, мы с ней едва не погибли…

Произнеся это, я закрыла глаза и сделала глубокий вздох.

Затем еще один, потому что у меня тоже был шок. Но «спонсором» его стали не только два солнца и Кольцо на небе, но еще и то, что мужчина говорил на незнакомом языке, который я прекрасно понимала.

– Где мы? – спросила я у него на том же самом языке – немного гортанном, с длинными протяжными гласными. – Что это за место?

Чужой язык не походил ни на русский, ни на английский. И даже на испанский он тоже не был похож, но речь лилась из моего рта так, словно он был мне родным.

– Что вообще происходит?! – произнесла я шепотом.

***

Первые ответы я получила и дала сама уже после того, как переоделась, а заодно и умылась. И ребенка, свалившегося мне на голову, тоже переодела и умыла. Нет, не в горной реке, к которой бы я теперь не подошла и на расстояние пушечного выстрела, а в ручье неподалеку, куда мужчины отогнали свою повозку и двух привязанных к ней лошадей.

По дороге мужчины представились – светловолосого звали Стефан Эсман, а бородача – Джош Брокк. Произнеся это, они уставились на меня вопросительно, но своего имени им я так и не назвала. Лишь выдавила из себя нервную улыбку, заявив, что мне очень приятно.

Потому что мне нужно было хорошенько обо всем подумать.

Ступая босыми ногами по камням, я прислушивалась к быстрому дыханию девочки и к тому, как стучало, словно пыталось вырваться на свободу, ее сердечко. Мое тоже знатно колотилось, хотя я уговаривала себя успокоиться, чтобы не наделать глупостей.

Мужчины проявили ко мне доброту, но при этом я прекрасно понимала, что неведомым образом очутилась очень далеко от Земли. Провалилась ли я под землю, или же меня смыло в другой мир волной, либо неведомые силы закинули меня на Юпитер – в данный момент это не имело никакого значения.

Значение имело лишь то, что на чужом небе два солнца и с одного края небосклона по другой протянулось полупрозрачное кольцо спутника этой планеты.

И я размышляла.

У светловолосого Стефана за поясом меч в ножнах. У Джоша – перевязь, обхватывавшая его мощную грудь и бедра, а на этой самой груди и правом бедре по кинжалу.

Джош шагал рядом, внимательно поглядывая то на меня, то на окружавшие ущелье скалы, что не мешало ему увлеченно рассказывать о том, как они спешно миновали перевал Узгул, убегая от Белого Марева.

Да, они видели, что в горах собирается непогода, но решили, что все-таки успеют.

Не успели – по дороге попали в ужасную грозу, после чего с вершины Азнура сошел сель. Они тоже пострадали от непогоды – потеряли одну из повозок, но лошадей все же удалось спасти, как и сохранить вторую повозку.

На это я промычала что-то нечленораздельное, потому что увидела на козлах заряженный арбалет.

Значит, эти места неспокойны, сказала я себе, да и этот самый мир, судя по всему, не слишком-то дружелюбен. К тому же местное оружие навевало на мысль, что здесь ничего не знали об огнестрельном.

Думай, Эва, сказала я себе.

Взвешивай каждое свое слово.

Непонятно, как они ко мне отнесутся, если узнают, что я попала сюда из другого мира. Быть может, как меня вытащили, так и утопят в этом самом потоке. Или же закидают камнями, потому что сжечь на костре как ведьму в отсутствие деревьев проблематично.

К тому же не только оружие, но и одежда у мужчин навевала на мысли о средневековье, а я знала, что в моем мире это было время страшных предрассудков. Что за нравы царят здесь, я понятия не имела, но мне вовсе не хотелось поплатиться головой из-за неосторожно оброненного слова.

Поэтому я молчала, кивая на рассказ Джоша о трудностях, с какими они проделали путь от Истаны до Тарии.

Итак, мы в Тарии, сказала я себе. Интересно, что это за страна такая? И еще – куда держат путь эти двое?

Тут Стефан не выдержал.

– Джош, помолчи! – приказал он своему товарищу. Затем уставился мне в глаза: – Слушаю тебя очень внимательно! Кто ты такая и почему за все это время ты произнесла разве что пару слов? И еще – почему ты оказалась в реке без одежды?

– Циркачка, – произнесла я. Нужно было что-то сказать, и я решила, что в сложившейся ситуации это будет самым верным решением. – Наша труппа тоже пробирались из Истаны в Тарию, и гроза застала нас врасплох.

Стефан смотрел на меня, дожидаясь продолжения, поэтому мне ничего не оставалось, как только продолжить ему самозабвенно врать. О том, как мы легли спать – да, я легла именно в таком наряде, – а затем грянули дождь, вода и сметающий все на своем пути поток…

Вот и меня смело в том числе.

И теперь я стою перед ними практически голая – вернее, в одном одеяле и чужом плаще, – и еще с девочкой на руках, уповая на их человеколюбие. Но при этом хочу признаться, что я не только стесала в кровь руки и ноги, но еще и приложилась несколько раз головой об камень, так что с памятью у меня наблюдаются определенные проблемы.

– Что с твоей дочкой? – нахмурился светловолосый. – Почему она визжит так, словно мы нелюди какие-то? У нее что, тоже с головой не все в порядке?

– У нее все в порядке с головой, – отозвалась я мрачно. – Но она ею тоже ударилась.

Отказываться от девочки, заявляя, что она не моя, я не спешила. Потому что сама не могла найти внятного объяснения тому, почему так себя ведет чужой ребенок, уверенно назвавший меня матерью.

Решила, что разберусь по ходу дела.

Тут Джош произнес:

– В повозке у нас есть сундук, в нем женская одежда. Наверное, обувь там тоже найдется. Стефан, давай его отдадим, раз уж он нам все равно без надобности!

– Циркачка, значит!.. – вместо согласия произнес Стефан. – Сперва докажи, что не врешь, а там мы посмотрим, получишь ли ты сундук, который нам все равно без надобности, или нет.

– Стефан, ну зачем ты так?! – возмутился бородач.

– Мало ли, – выдохнул тот в ответ с ненавистью, – вдруг она истанская шпионка, – и его рука скользнула на меч, – а ты, Джош, так не к месту решил проявить доброту и человеколюбие!

– Отличный способ шпионить, проплывая мимо и обозревая местность из реки, – не удержалась я. Но затем быстро добавила: – Какая из меня шпионка, посмотрите на меня?! Да и как мне шпионить, с ребенком-то на руках!

– Ребенок в этом деле не помеха, – резко отозвался светловолосый.

– Стефан, не мели чепухи! – вновь подал голос Джош.

– Ты прекрасно знаешь, чем это грозит! – накинулся на него Стефан. – Тебе, Джош, в первую очередь, а не мне!

– Стойте! – не выдержала я – Не стоит ругаться! Если позволите мне одеться и согреться, я докажу вам, что не вру и я – циркачка.

И уставилась на спасителей, дожидаясь их вердикта.

– Или все-таки не циркачка? – с сомнением произнес Стефан, после чего красноречиво уставился на мое обнаженное плечо, вылезшее из небрежно накинутого одеяла.

Признаюсь, я больше думала о том, как завернуть ребенка, чем о себе.

– Циркачка, – заявила ему, поправив одеяло. – И для подобных намеков я не вижу ни малейших оснований. Да, мой муж погиб, – я с легкостью «убила» мужа, которого у меня никогда не было, – но я ни разу не позволяла себе и не позволю никому и ничего лишнего.

…Если только взять чужую одежду и обувь из сундука, который обнаружился в почти доверху захламленной повозке. Это я себе позволила, потому что нам попросту некуда было деваться.

Оказалось, сундук с вещами принадлежал некой Зарине, которая отправилась в путешествие с Джошем и Стефаном, но в Истане их покинула. В детали мужчины вдаваться не стали, лишь добавили, что у нее был мальчик примерно такого же возраста, как моя дочь.

– Значит, мальчик!.. – пробормотала я, пробираясь через мешки и корзины с не пойми чем к вожделенному сундуку.

Зашипела, отбив руку о край чугунной сковородки, затем чуть было не порезалась, наткнувшись на связку острейших ножей, завернутых в простую тряпицу. После чего на меня щедро высыпались кабачки – мешок с ними развязался, и они красноречиво дополнили картину полнейшего бардака.

Наконец, на ощупь обнаружив мешок с мукой и еще один с крупой, я добралась до сундука, при этом волоча за собой девочку, которая совершенно не горела желанием со мной расставаться.

Усадив ее рядом, я строго заявила, что никуда не сбегу, после чего распахнула бесхозный сундук. Принялась в нем копаться, пытаясь разобраться в особенностях местной одежды.

– Значит, мальчику, – обратилась я уже громче к стоящему по другую сторону от полотняной стены Стефану. – Вообще-то, у меня девочка, но выбирать не приходится.

– Не приходится, – согласился со мной Стефан. Уверена, еще и оскалился, как без этого!

– Так что же случилось с вашей Зариной? – поинтересовалась я, продолжая рыться в сундуке. Нашла обувь для себя и для девочки. Немного великоватую, но выбирать не приходилось. – Ее что, убили по дороге?

Странным образом такой поворот событий меня нисколько не удивлял. Словно, увидев на небе два солнца и Кольцо, я напрочь утратила эту способность.

– Она нас покинула. Причем настолько спешно, что забыла кое-что из своих вещей, – усмехнулся в ответ Стефан. – Оказалось, работала на кое-кого из истанцев. – Затем добавил: – К большому нашему сожалению!

– Ах вот как! И что же она для них делала?

Отвечать он не стал, вместо этого пробурчал что-то невнятное – кажется, чтобы мы поторапливались, – и отошел от повозки.

Я пожала плечами, после чего достала из сундука пару бесформенного вида сорочек. Отложила их в сторону – решила все-таки начать с детской одежды, это казалось мне значительно проще.

Порывшись, выловила штанишки и длинную тунику, решив, что вполне сойдет. После чего сказала все время молчавшей девочке, что ей нужно переодеться в сухое, иначе она заболеет.

– Говорить я буду шепотом, тогда они нас не услышат, – добавила я, принявшись снимать с нее серое платье, отличавшееся от раздобытой туники только тем, что оно было чуть длиннее.

И еще промокшим насквозь.

Под ним оказалась заношенная почти до дыр сорочка. Стянув ее, я уставилась на худенькое тело девочки. Вздохнула – выражение «кожа да кости» теперь обрело для меня вполне зрительное воплощение, – после чего растерла ребенка куском материи, тоже обнаруженным в сундуке, подумав, что он вполне сойдет за полотенце.

– Как тебя зовут? – спросила я.

Девочка молчала, уставившись на меня круглыми глазами. Но я-то знала, что она умеет говорить!

– Ты должна мне довериться. Если ты ничего не скажешь, мне придется выдумывать все самой, и эти добрые люди могут и не поверить. А мне не хочется так рисковать. Мало ли, они бросят нас с тобой здесь, в горах, или же, того хуже, решат, что я истанская шпионка… – Тут я запнулась, да и девочка посмотрела на меня напуганными глазами. – Давай лучше сделаем так, чтобы они мне поверили.

– Кэрри, – тихо отозвалась девочка. – Меня зовут Кэрри.

– Кэрри, – улыбнулась я. – Очень красивое имя. Где твои родители, Кэрри?

– У меня нет родителей, – произнесла она тихо. После чего добавила вполне уверенным голосом: – Ты моя мама!

– Но я не могу быть твоей мамой, – отозвалась я мягким голосом. – Не знаю, что случилось с твоими родителями, но были же люди, которые о тебе заботились все это время. Что с ними стало?

Кэрри упрямо помотала головой, заявив, что таких нет.

Но я не спешила ей верить.

– Они, наверное, очень переживают. Думают, где же их маленькая девочка… Сейчас… Сейчас мы вытрем тебе волосы, а затем наденем вот эту тунику и штаны. Конечно, не фонтан, но ничего другого под рукой нет.

Кэрри смотрела на меня во все глаза.

– У меня нет никого кроме тебя, мамочка! – вот что она мне сказала, а затем подняла руки – на одной из них был длинный порез, – позволяя натянуть на нее тунику.

После чего обняла меня за шею.

И я вздохнула – ну вот что мне с ней делать?!

Так ничего и не решив – нужно было поспешить, потому что Стефан снова подошел к повозке и намекнул, чтобы мы поскорее заканчивали, – оделась сама.

Быстро догадалась, что сперва нужно натянуть сорочку, поверх которой надеть рубашку с множеством пуговиц по переду. Затем шла очередь нижней юбки и корсажа на шнуровке по бокам, а сверху надевалась еще одна юбка.

Все оказалось унылого серого цвета.

Наконец, с Кэрри на руках я выбралась из повозки, после чего заявила Стефану, что готова к разговору.

– Меня зовут Эва, – сказала ему и Джошу. – Эва Грегори. Это моя дочь Кэрри. – Русскую фамилию я решила немного видоизменить, подумав, что в полном варианте она прозвучит непривычно для местного языка. – Я гимнастка, выступаю с малых лет на цирковых подмостках. Мой отец был жонглером, а мама держала дрессированных собак и птиц, потому что в юности травмировала спину.

Затем вполне развернуто рассказала им о составе собственной труппы, умолчав о том, что два года назад она погибла в скалах Мармариса.

Ни разу не запнулась, потому что не врала. Разве только не упомянула, что этих людей давно уже нет в живых. Затем, попросив Кэрри ненадолго отпустить мою руку, разогрела спину и сделала мостик. Ловко поднявшись, изобразила еще и шпагат, выбрав для этого песчаный берег возле ручья.

Благо, короткая сорочка и широкие юбки позволяли подобное, надо было лишь немного их приподнять.

Можно было показать что-то из более сложных трюков, но я решила не усугублять. Какие времена, такое и представление, сказала я Стефану.

– Будет сцена и подходящая одежда, – добавила я, – тогда покажу и остальное из своего номера. Но не здесь и не сейчас.

Правда, на мою краткую и скромную демонстрацию Джош все равно изумленно хрюкнул, а Кэрри сделала несколько неуверенных хлопков. Я же снова встретилась взглядом со светловолосым.

– И что ты собираешься делать, циркачка? – поинтересовался Стефан. – Где будешь искать своих, которых, подозреваю, тоже смыло потоком?

На это я кивнула, затем прикусила губу, размышляя, что ему ответить.

Внутренний голос твердил, что оставаться одной в горах с ребенком нельзя. Мне обязательно нужно к людям – только так у меня появится шанс выжить и позаботиться о Кэрри до той поры, пока я не разузнаю, что произошло с ее родней.

Поэтому нам нужно путешествовать с этими двумя и еще полной повозкой с продуктами.

Но дело в том, что никто и ничего подобного нам не предлагал, и молчание затягивалось.

Ответить все же было нужно, да и Джош мялся у Стефана за спиной, поглядывая на меня страдальчески. Мне казалось, он хотел, чтобы мы с Кэрри поехали с ними – не бросать же нас одних?!

Но Стефан… Судя по его надменному лицу, тот явно ожидал, что я начну его умолять. Слезно просить о помощи, уговаривая нас не оставлять. И тогда, быть может, он смилостивится…

Правда, мы так и не договорили, и умолять его я не начала, потому что ущелье вмиг наполнилось топотом конских копыт – вот и все, мы больше в нем не были одни!

К нам приближался отряд – с десяток всадников. Лошади здоровенные, и мужчины им… гм… под стать.

Впереди на черном жеребце восседал могучий воин с темными, спадающими на плечи волосами. Позади него следовал знаменосец, а дальше человек семь-восемь остальных из отряда.

Темный штандарт развевался на ветру, и на миг я поежилась, потому что мне показалось, будто бы на нем был изображен пиратский флаг – белый череп на черном фоне. Впрочем, уже в следующую секунду я разглядела на знамени оскалившегося дракона.

Золотого дракона.

– ДерХарры! – произнес, словно выплюнул, Стефан.

– ДерХарры? – переспросила я.

Он, наверное, решил, что я ему не поверила, хотя поверить я могла во что угодно, имея в наличии два солнца и кольцо Сатурна над головой. Даже в сошествие местных богов конкретно в этом самом месте.

И Стефан, уставившись на подъезжавший отряд – в том, что они нас не минуют, у меня не оставалось ни малейших сомнений, – принялся мне объяснять.

– ДерХарры – правящая династия Бриарона. У них договор с Тарией, по которому тарийцы не только выплачивают им огромные суммы, но и признают за ДерХаррами право распоряжаться на своих территориях, как у себя дома. Тария пошла на такое, чтобы защитить свои земли от Белого Марева, потому что оно уже добрались до их границ. И еще, конечно же, от притязаний Истаны. Те тоже постоянно пытаются оттяпать у них кусок земли пожирнее и получше.

На это я кивнула, не сводя глаз с приближавшегося отряда. Заодно постаралась уложить услышанное в своей голове.

Если с притязаниями некой Истаны на куски территории пожирнее и получше все было более-менее понятно, то Белое Марево – что это вообще такое?!

Но Стефан объяснять не спешил, а напрямую расспрашивать я не решилась.

– Бриаронцы неплохо выполняют свою часть договора, – добавил он. – Истану они разбили, причем несколько раз, так что те уползли в свое логово зализывать раны. Белое Марево ДерХаррам тоже удается держать в узде. Так что тарийцы еще и в выигрыше, несмотря на драконовы условия договора.

– В выигрыше? – переспросила я, поймав себя на том, что мой взгляд упрямо возвращается к воину, который возглавляет отряд.

– По сравнению с остальными, кто столкнулся с Белым Маревом, можно сказать, что дела у Тарии идут отлично. Так же, как и у Бриарона. Повезло, что ДерХарры способны удерживать Хаос своей магией.

– Ты говоришь, магией? – снова не выдержала я, на что Стефан кивнул, словно в этом не было ничего необычного.

Значит, в Мире Кольца есть еще и магия, сказала я себе. Просто отлично!

Замерла, прислушалась к себе. Но кажется, я окончательно утратила способность чему-либо удивляться, и слово «магия» не вызвало у меня никакой реакции.

Мне оказалось все равно. Магия так магия, почему бы и нет?!

К тому же всадники были уже совсем близко, и я смогла получше разглядеть того, кто словно магнитом притягивал мой взгляд.

Глава 3

У мужчины оказалось красивое хищное лицо, смуглое то ли от рождения, то ли от длительного пребывания на свежем воздухе. Волосы цвета вороного крыла спадали на мощные плечи, но цвета глаз различить мне не удалось.

А вот то, что воин был отлично сложен, – это я поняла сразу же.

Еще немного посмотрев на его мускулистый торс и крепкие бедра, затянутые в черную материю штанов, я отвела взгляд, но все же призналась себе, что никогда раньше не встречала столь притягательных мужчин.