Любимая пешка короля

Светлана Нарватова

Любимая пешка короля

Сон № 1

Мне часто снятся цветные сновидения. Говорят, это признак шизофрении. Но мне всё равно. Они мне нравятся. Просыпаясь, я иногда испытываю сожаление, что не смогла досмотреть сон до конца. Ведь там так интересно. Гораздо интереснее, чем в жизни. Там я могу делать, что хочу. Хочу – летаю, хочу – целуюсь, хочу – мчу на машине мимо лесов и полей. Заметьте, при том что прав не имею. Как и машины.

Я очень люблю сны. Хотя обычно забываю их через пять минут после пробуждения.

Но этот сон мне неожиданно запомнился.

Мне снилась огромная кровать. Со всех сторон ее окружала темнота. И только кровать была освещена. Не знаю чем и как, но мужчину, который на ней лежал, было видно отлично. Потрясающий красавчик. Не слащавый, вроде азиатских айдолов. Это была зрелая мужская красота. Его темные волосы были зачесаны назад, открывая ровный лоб. Черты худощавого лица были идеальны, будто выписаны талантливым художником. Высокие скулы и аккуратный, но волевой подбородок. Прямой изящный нос. И пронзительный, властный взгляд из-под прямых темных бровей. Между бровями залегла пара морщин. Только губы выбивались из общей брутальной картины. Губы были сочные. Капризные. Порочные.

Ужас просто, а не мужчина. Убийца женских сердец и властитель девичьих грез.

Вообще-то я не люблю таких красавчиков. Я их боюсь, скажу честно. Ничего хорошего от них ждать не приходится. Женщины для них – игрушки на раз. И в жизни я бы на расстояние выстрела к такому мужчине не подошла, не дай бог он в меня глазками стрельнет. Упала бы без чувств, стыд и позор. Другое дело – сон. Во сне можно себе позволить то, на что в жизни – никогда.

В жизни я никогда бы не позволила себе подойти к такому мужчине и провести пальцами по его рельефной груди. И кубикам пресса. Я вообще никогда раньше такого не трогала. Только видела на обложках книг.

– У тебя такое шикарное тело! – сказала я ему.

– У нас, – поправил меня он.

– У «нас» – даже лучше! – согласилась я, стягивая с него простынь.

Представляете, под простыней ничего не было! Кроме ровных мускулистых ног, таза с выступающими косточками и мужского достоинства, которое выражало ко мне сдержанный интерес. Выражение было зачетным. Даже несмотря на сдержанность. А если это будет полный и всепоглощающий интерес? О, сколько новых открытий сулил мне сон.

– Ты кто такая? – вопросил красавчик.

– Какая разница, кто я такая, когда у нас есть твое такое шикарное тело! – я подняла взгляд на его лицо.

Хотя это было непросто.

Как не любить сны, когда в них можно безнаказанно вылюбить такого мужчину?

Я провела рукой до достоинства. Лицо красавчика, казалось, вытянулось. И не только лицо. Достоинство сменило статус на «в_процессе-стоинство». Не знаю, некоторые говорят, что размер не имеет значения. У меня появилась чудесная возможность проверить это на личном опыте.

Я стянула черные кружевные шорты и топик и забралась верхом на красавчика. У него слегка расширились глаза. По холеному лицу было заметно, что ему очень хочется мне что-то сказать. Недоброе. Но он сдержался. Возможно, потому что залип взглядом на мою грудь.

Еще бы! Это же мой сон!

– Ты такой красивый, – призналась я, слегка поерзав на том, что должно было стать моим новым опытом.

– Мы, – высокомерно произнес красавчик.

– Очень рада, что тоже тебе нравлюсь! – и я потянулась губами к его лицу.

Он, по-моему, немножечко дар речи потерял. Чем я и воспользовалась. Процеловала дорожку по скулам к виску, лизнула ухо и короткими поцелуями спустилась по шее к ключице.

…Определенно, я ему нравилась.

– Вовсе нет, – словно прочитав мои мысли, возразил красавчик.

– У меня есть детектор лжи… – сообщила я, поёрзав на «детекторе», и потянулась к его губам.

Закрыла глаза.

Скрестила пальцы на удачу.

Не может же мое подсознание быть ко мне настолько жестоко?

Его губы оказались сладкими, как мороженое. Сначала холодными и твердыми, а потом нежными и влажными. А потом я вдруг оказалась под ним. А мои руки прижаты возле головы.

Ой! Он не только красавчик, он темпераментный красавчик. Который не любит быть снизу.

Он не тратил силы на предварительные ласки. Но к тому моменту я и сама уже разогналась, поэтому позволила ему войти в меня.

Хотя он и не спрашивал позволения.

…Размер ли, умение ли тому виной, но у меня с ним всё получилось.

Я лежала под ним, тяжело дыша, пытаясь унять сердце и набрать побольше воздуха в легкие…

И тут сработал будильник.

Иногда я испытываю сожаление, что не смогла досмотреть сон до конца.

Сегодня я была рада, что нас не прервали.

Утро началось с влажных шортиков и прохладного душа.

Но это, безусловно, было доброе утро!

Мне так казалось.

Реальность. День первый

– …Алёна! Ковалёва! Давай в темпе к Звягинцеву!

Я люблю свою работу. Я приду сюда в субботу…

Нет, в субботу всё же не приду. Если только корпоратив не нужно проводить. Я работаю в консалтинговой фирме «Эверест». В нашем заповеднике можно найти стаи хищных юристов, стада непуганых айтишников и колонии крикливых бухгалтеров. А я работаю в HR-управлении, как гордо у нас именуется отдел кадров. Это такие стервятники, которые высматривают свысока, не сдох ли кто-нибудь на рабочем месте. Увидели – клюнули. Если не шевелится – в утиль. Если шевелится – то расшевелили и клюнули еще раз. Творческая работа. С огоньком.

Все семь лет, что я работаю в управлении, им руководила Ольга Ярославовна Половецкая, известная также как «Мандрагора». Некоторые усматривали в ее прозвище нецензурные мотивы, но это злопыхательство. Всё дело в ее зычном голосе и магической силе пенделя. Еще в управлении работала Мариша – делопроизводитель, Валя – хедхантер, и я. Я – массовик-затейник. В мои обязанности входит организация различных игрищ, вроде тимбилдинга, тайм-менеджмента, тренингов личностной эффективности и прочей шелухи, от которой особой пользы нет, но все довольны и счастливы. Почему нет пользы? Потому что никто добровольно не будет вкалывать, как ишак, если не создать ему для этого необходимые условия. Я так считаю.

Теперь, когда наша бессменная Мандрагора упылила покорять Белокаменную, управление осталось без руководства. И были все основания полагать, что вакантное место достанется мне. Я уже даже разработала программу развития и меры по стимулированию. Ночами не спала. Оцените, какая жертва, учитывая мою нежную привязанность к сновидениям! Я готовилась. Я ждала. И вот, наконец, свершилось. Денис Вадимович Звягинцев, зам генерального по общим вопросам, призвал меня! Я притормозила у зеркала, уверяясь, что помада на месте, дресс-код не нарушен, волосы не выбились из пучка. И помчалась в приемную.

В приемной сидела Шурочка – помощник гендира. Хотя наш гендир сам кому хочешь поможет. Его даже наши юристы боятся, а уж они у нас реально отмороженные. Первому заму Шурочка тоже помогала. Широкой души человек. Мне она, кстати, нравилась. Она выглядела, как кукла Барби, но при этом была на редкость вдумчивой барышней. Была в курсе всех интриг и сплетен, ловко лавируя между группировками фирмы, как опытный слаломист.

– Ты чего так долго? – шикнула на меня хозяйка приемной. – Он сегодня не в себе. Будь поаккуратнее.

Денис Вадимович ассоциировался у меня с гиеной. Не с Геенной Огненной, а с обычной гиеной – лопоухой, кривозубой, взъерошенной, с вечной гадкой ухмылочкой. Он, как обычно, был в идеальном костюме. Представьте гиену в костюме от BRIONI. Думаете, это смешно? Нет, это страшно. Но будущему начальнику HR-управления не по статусу бояться.

– Здравствуйте, Денис Вадимович, – поприветствовала я шефа. – Вызвали?

– Почему же вызывал? – зам поднялся из своего кресла и пошел в мою сторону. – Приглашал, Алёна Егоровна. Приглашал. Проходите, присаживайтесь.

Он выдвинул кресло по правую руку от своего, придвинул, когда я села. И остался стоять у меня за спиной.

– Вы, Алёна Егоровна, сегодня прямо цветете, – он опустил ладони мне на плечи. – Есть повод? – произнес он с заигрывающими интонациями и погладил меня по плечам.

До меня внезапно дошло, что имелось в виду под «быть не в себе». Видимо, это когда он предпочитает быть во мне.

А может, ему неважно. Просто я ему под руку подвернулась. Под две. Которые слегка сжали меня чуть выше локтей.

Не для тебя я цвела, гиена криволапая.

Я повела плечами, пытаясь высвободиться и свести ситуацию к легкой двусмысленности. Но мне дали понять, что никакой ошибки нет.

– Я тут подумал, – заговорил приторным тоном Муфлон Вадимович, – что из вас, Алёна Егоровна, мог бы выйти замечательный начальник управления. Мы могли бы стать отличной командой, – он прижался подбородком к моей макушке, и меня передернуло от омерзения.

Я развернулась к заму, попутно выворачиваясь из его лап.

– Такое неожиданное предложение, – я натянула на губы улыбку. – Я не готова принять его так сразу. Нужно подумать.

– Подумайте. Конечно, подумайте! – с обычной гаденькой улыбочкой ответил Звягинцев, разглядывая мою грудь. – Только думайте не очень долго. Сроки акции ограничены.

– И когда?..

– В четверг, – он сжал мое запястье. – Уверен, вы примете правильное решение.

– Благодарю за оказанную честь, – я склонила голову.

Каким бы оскорбительным ни было предложение, не стоит швырять дерьмо на вентилятор. Тому экскременту, что стоял передо мной, от этого хуже не станет. А вот сама могу запачкаться. К тому же до четверга «акция» может рассосаться сама собой. А я уже со всеми отношения испортила. Плохой он или хороший, он – начальник. Начальники – как родня, их нужно принимать такими, какие они есть.

Или уходить с работы.

– Что-то ты, мать, совсем не своя, – Шурочка даже из-за стола привстала. – В конец озверел?

Я кивнула, с трудом сдерживая смех. Это же какой талант нужно иметь, чтобы так точно попадать в ситуацию? Не своя я. Мне только что показали, что себе я не принадлежу.

Ну, и про животных и конец тоже в тему.

И ведь сон-то как в руку! Только не красавчик, а Денис Вадимович. И не в спальне, а в кабинете. И не я его, а он меня. А в остальном – один в один.

Я поплелась в свой кабинет, уговаривая Универсум пойти мне навстречу и послать нашему сайгаку газель погрудастее. Он же, тварь пятнистая, злопамятный. Фактически, передо мной поставили выбор: или к нему в постель, или на улицу по собственному.

Было так жаль себя, что я чуть было не разревелась.

Это несправедливо!

Я семь лет здесь отработала. Всех знаю. Я привыкла. А теперь из-за гада, который жаждет оказаться не в себе, я должна уволиться.

Мозг в панике пытался найти решение. Я же HR. И у меня есть время до четверга. В том, что касается людей, я должна находить выход из любой ситуации.

И как минимум один у меня всё равно есть. Взгляд автоматически скользнул на входную дверь с надписью «выход».

Сон № 2

Настроение было ни к черту. Дорамы не смотрелись, книги не читались… Мороженое елось, да. Напоминая о приятном сне. В общем, от тоски я приняла душ и легла спать пораньше.

И что вы думаете?!

Мне опять снился он.

Кровать была та же. Мужчина был тот же. Но теперь он не лежал, а сидел. На нем была шелковая рубашка с широкими руками и шнуровкой на груди. Черные кожаные штаны. Подсознание решило меня порадовать. Напоследок. И я была ему благодарна за утешительный приз.

– Привет! – сказала я, усаживаясь на кровать. – Как у тебя настроение?

Если мозг в этот раз подал блюдо одетым, возможно, он имел в виду, что нам сначала нужно поговорить.

– У Вашего Величества, – поправил он.

– У нашего величества и величества-то совсем нет. Не то что настроения, – поделилась я и протянула руку к его лицу, чтобы поправить сползшую на лоб темную прядь.

Он перехватил кисть на подлете.

– Мы – Наше Величество Эльиньо Третий, – наставительно сказал он.

– Ух ты! – восхитилась я. – Какая запущенная патология. А у тебя чего больше: шизофрении или мании величия? Впрочем, у такого мужчины всё должно быть большое!

Интересно, что подсознание хотело сказать мне этим вывертом? Предупредить, что завтра меня ожидает повышение градуса неадеквата?

Красавчик сложил длинные ноги по-турецки и навис над ними широкими плечами.

– Это был сарказм? – поинтересовался он.

– Умный, – вынуждена была признать я. – Больной на голову, но умный. И красивый.

– Ты совсем ничего не боишься?

– Боюсь. Боюсь, что через три дня я останусь без работы. Это меня очень огорчает. А Ваше Высочество чего боится?

– Величество, – поправил он.

– А фиг ли разница?

Высочество-Величество посмотрел куда-то вверх в сторону и поскрипел зубами.

– Мы – король, – он посмотрел на меня как на идиотку.

Да мы с ним – идеальный кастинг для психушки!

– Я поняла, – уверила я.

Он хохотнул, глядя куда-то в темноту, и мотнул головой.

– Если бы Мы сейчас были в замке, Мы бы тебя выпороли, – поставили меня в известность… Они? Оне?

– Если честно, я в такие игры ни разу не играла, – призналась я. – Но если чуть-чуть, то я готова попробовать.

Ихнее Величество склонил голову набок, словно рассматривал сколопендру под лупой:

– Что «попробовать»?

– Ну отшлепать! Замок, – начала я и повела руками в стороны, будто создавал этот таинственный Замок. – Темное подземелье, освещенное факелами. Влажные камни. Обнаженная я, прикованная цепями к стене…

Картина меня завела.

Я бы никому никогда о таком не сказала. Но самой себе, в собственном сне… – отчего не признаться?

– Так неудобно же! – оборвал он мою песню.

– Нужно приковать так, чтобы было удобно. Что значит «неудобно»? – возмутилась я.

Только настроилась, запланировала тематический (или Тематический?) сон, а мне тут – нате-здрасьте! Никакого уважения к женским фантазиям.

– Пороть неудобно. Размахнуться негде. Лучше во дворе, у столба. И цепи зачем? С веревками проще и надежнее, – тоном опытного палача, наставляющего стажера, рассказывал он.

– Так ты что, пороть меня собрался?! – подскочила я. – Извращенец!

Он внимательно на меня посмотрел. Очень внимательно. Потом в его глазах мелькнуло понимание.

– Мы – извращенец?! – он красиво изогнул бровь. Интересно, долго перед зеркалом тренировался? – Додумалась до чего! Больная что ли? – уточнил он.

Они.

«Они» спрашивают у меня, не больная ли я. Нормально, да?

– Что хочу, то и думаю, ясно? Это мой сон! – ответила я.

– Мы бы поспорили!

– «Вы» можете спорить с собой хоть до рассвета. Был бы твой – ты бы меня порол у столба, а не сидел на кровати.

– Это – Наша кровать.

– Вот-вот. НАША кровать. А ты всё еще одет, – посетовала я. – А будильник уже выглядывает из-за подушки. И готовится звонить.

– Кто? – напрягся Их Величество. Но чувство юмора не высидел.

– Неважно. Норму по разговорам, я считаю, мы выполнили. «Пудинг, это Алиса! Алиса, это пудинг!» Можно к сладкому. Раздевайся.

Красавчик поморщился, будто у него разом все зубы заболели.

– Это же твой сон, – он откинулся на спинку кровати, заложил руки за голову и вытянул ноги. – Вот и сделай, чтобы я оказался раздет.

Тю! Тоже мне, квест-головоломка.

Я обошла кровать и села рядом с высочеством. Тьфу, величеством. Он, конечно, странный. Но прикольный.

Манжет на запястье удерживался чем-то вроде запонки из белого блестящего металла с голубым, прозрачным как слеза, камнем. Я вынула ее из петель.

– Не тронь! – взвился красавчик, будто я могла вещицу из сна домой украсть.

– Ой, да забирай! Где у тебя карманы?

Я обшарила штаны спереди (конечно, я ему ни капли не нравлюсь, отвлекаю от важных дел своими женскими фантазиями, ага!), но карманов не нашла. Поэтому скользнула рукой под задницу. Но и там ничего не обнаружила.

– Нет карманов? – уточнила я.

– Нет.

– Почему сразу не сказал?

– А зачем? Давай сюда.

Он забрал у меня псевдо-запонку, снял вторую и повесил на цепочку, которая висела у него на шее. Рядом с подвеской, украшенной рубином. И снова заложил руки за голову.

– Нарядился, как новогодняя елка! – осудила я. – А где бусики и десять перстней на пальцах?

Манжеты сползли, открывая красивые рельефные предплечья, и я провела наращённым ноготком по голубой жилке от запястья до локтя. Он передернул плечами. Какой чувствительный, омномном! Я выпростала рубаху из штанов, потянула наверх и залипла. Неужели такое существует! Неужели это всё мне?

Я провела языком от пупка к грудине и прикусила его за бугорочек соска. Величество дернулся. Я быстро задрала его рубашку за голову (сам пусть потом руки выпутывает), повторила эксперимент со вторым соском и проверила реакцию на «детекторе лжи».

Реакция шла.

Величество откинул голову назад, закрыл глаза и задрал кверху подбородок.

– Ты такой красивый, когда молчишь, – не сдержалась я.

Мой визави поднял голову – точнее, уронил ее вперед, – посмотрел, посмотрел и откинулся обратно.

– Продолжай! – бросил он, снова закрыв глаза.

– Ваше Величество не возражает?

– Мы не возражаем.

– Вообще-то, это был сарказм, – уведомила я.

– Вообще-то, Нам плевать, – ответил он, не открывая глаз, с легкостью выпутал руку из рубашки, безошибочно нащупал мою ладонь и положил ее на кюгуотпупка. Совсем-совсем немного к югу. Там лежала весомая стрелка, указующая на север. Пока я не распустила завязки с боков его штанов. После чего стрелка уже не лежала, а торчала на север. Восхитительная, твердая, гладенькая стрелка. Стрела. Стрелище!

Я провела рукой по бархатистой коже и коснулась верхушки языком.

– Мы не просто не возражаем, мы обеими руками «за», – и на мою голову действительно надавили две горячие ладони, подталкивая в нужном направлении.

Не может спокойно полежать!

Большей своей частью.

Это мой сон!

– Руки! – вывернулась я.

Величественный красавчик соизволил поднять голову и покрутил перед собой «фонарики».

– Ну. Руки, – согласился он.

– Руки за голову! – скомандовала я.

– Что-что? – на его лице явственно читалось, что такое Эльиньо Третьему могло только причудиться. Послышаться. Не иначе.

– А то привяжу, – я указала взглядом на кованую спинку.

И тут он рассмеялся. От души. Искренне. Так весело, что я чуть было не рассмеялась за компанию.

– Ты? Нас? – сквозь хохот проговорил он и вытер слезинки со щёк.

И улыбнулся так, что у меня аж носки свело и между ног заломило.

А что случилось потом, я даже сообразить не смогла. Потому что – раз! – и я уже лежу на кровати, а мои руки прижаты над головой его коленями. Пока он пускал на ленточки свою шикарную рубаху и фиксировал кисти, я в полной мере осознала, как опасно стоять под стрелой. И даже лежать. Она угрожающе болталась у меня над лицом, и я старалась лишний раз не открывать рот, чтобы не провоцировать. Просто брыкалась и вырывалась.

Закончив с руками, красавчик сполз с меня, задрал мой топик и стянул трусики.

Потом отошел, отряхнул руки…

– Так, говоришь, темное подземелье… – он спустил штаны.

– Нет-нет, – я скрестила ноги, пытаясь закрыть нижнюю часть. – Причудилось. Вашему Величеству всё причудилось.

– Факелы… Влажные камни, – он освободил стопы и шагнул обратно к кровати.

– Галлюцинация. Сложнонаведенная галлюцинация!

– Цепи… – он развел мои колени, протискиваясь между ног и примериваясь взглядом к моей груди.

– Э… – на мой рот легла его рука, мешая сказать что-то еще.

– Знаешь, а Нам нравится. Что-то в этом есть. Можешь приснить Нам в следующий раз подземелье. С цепями.

И он толкнулся в меня. Постучался, можно сказать. Деликатно. Вошел. Туда – сюда.

А потом убрал руку с моего рта. Я всё равно к этому времени только стонать могла.

Умеет, зараза, когда хочет.

И то, что он хочет меня, заводило не меньше, чем его умения.

Как ни старалась я оттянуть этот момент, фейерверк накрыл меня.

А вот успел ли кончить красавчик, я не узнала.

Потому что проснулась.

Будильник, мать его!

Реальность. День второй

Проснулась, как во сне. В смысле, я лежала, как во сне: с вытянутыми над головой руками и разведенными ногами. Сердце стучало в груди, а в голове позванивало от недавнего оргазма. Трусы были хоть выжимай, и, чиркнув пальцем по экрану вопящего сотового, я побрела в душ. Руки затекли, ощущались тяжелыми и ватными и не хотели подниматься. Настроение… настроение почему-то тоже было вялым.

Возможно, от мысли, что мне снова придется идти на работу, где предстоит принять непростое решение.

Нет, варианты «дать Денису Вадимовичу» не рассматривались. Может, раньше я бы и потерпела, не знаю. Другие же терпят? Но не после такой интенсивной сексуальной жизни. Ну и что, что во сне? Во сне – не во сне, а выносило меня знатно. Работа пробивалась в сознание сквозь розовую вату влечения, отчаянно пихаясь локтями и пинаясь ногами.

Надо к психологу сходить на выходных. Поискать в интернетах и записаться.

Привычная рутина вычищала заразу: пенка-тоник-база, фен, кофе, сыр на хлебце, натурель-макияж, отпаренная блузка, капрон, юбка-карандаш, пиджак, – и я уже собрана и готова к битве.

Да, во сне я проиграла.

Как бы.

Но еще не известно, кто выиграл в итоге.

Если один зам жаждет тебе впиндюрить за должность, возможно, другие будут готовы помочь просто из желания оттоптать коллеге яйца.

Вот за это я и люблю свою работу.

Игроков, равных Денису Вадимовичу, в фирме было раз, два – и обчелся. А тех из них, кто желал бы подложить свинью Бешеной Гиене – и того меньше. Из всего выходило, что моя единственная надежда – финдир. Медлительный и неповоротливый Виктор Георгиевич, предводитель юрконсультов и прочих наших ассасинов, перегрызал противника на один щелчок зубов. Не знаю, из-за чего они с Гиеном недолюбливали друг друга. Может, просто для тонуса. Но в моем положении грех было не разыграть эту карту.

Кабинет финдира располагался особняком, но я всё равно заглянула к Шурочке и спросила, как у него сегодня настрой. Шурочка сказала, что аллигатор уже заглотил с утра пару пташек и, довольный, чистит перышки. От крови. Чтобы набить ими очередное чучело. Через естественные отверстия. Я на всякий случай поинтересовалась, хорошо ли выгляжу. Она сказала, что сегодня я выгляжу определенно лучше, чем чучело. Помахав друг другу, мы расстались.

Я подошла к двери с надписью «Финансовый директор» набрала полные лёгкие праны и постучалась.

Конев был мощным мужиком под сто девяносто роста и тяжеловатого сложения. Не жирный-пырный, а когда сальцо нарастает поверх мышц. Такая гора со вторым подбородком. Элегантные очки придавали интеллигентности его крокодильему лицу. Пожалуй, это был самый умный и опасный игрок нашей песочницы. Не считая генерального. Но он в нашей песочнице не играл.

– Алёна Егоровна, чем обязан? – улыбнулся мне акульей улыбкой хозяин кабинета.

– Виктор Георгиевич, добрый день. Хочу к вам за советом обратиться. Как к старшему по званию, – начала я.

– Интригуете, – он указал мне на кресло у своего стола.

– Виктор Георгиевич, вы же знаете, что мы ныне без головы. Ольга Ярославовна нас покинула…

– Сиротинушки, – согласился финдир.

– Я бы хотела попробовать себя на этой должности. Но не знаю, как лучше презентовать свою кандидатуру.

– А что по этому поводу думает Денис Вадимович? – он склонил голову набок и постучал тупой стороной паркера по столу.

– В этом и вся проблема. Понимаете, Денис Вадимович сказал, что хотел бы видеть меня на этом месте.

– Так и хорошо, – Конев кивнул.

– Но понимаете… Как бы это сказать… Как я поняла, он бы хотел получить от меня… – Я замялась, позволяя финдиру догадаться самому.

– …Откат? – подсказал он.

– Не совсем, – сморщилась я.

– Вы хотите вынести обвинения в харассменте? – очень серьезно спросил Виктор Георгиевич, поправив очки не переносице.

– Боже упаси, я же не бессмертная, – вскинула я руки. – Нет, просто хочу попробовать съесть рыбку, избежав второй половины поговорки.

– А если не выйдет? – усмехнулся он.

– Будем решать проблемы по мере их поступления. Мы с вами много работали, и я очень ценю ваше мнение. Как вы думаете, стоит вообще дергаться? Можно ли мне подойти к генеральному с этим вопросом.

Он сосредоточенно уставился в точку перед собой, продолжая постукивать ручкой.

– А то вы хотите ему предложить? – он снова перевел взгляд на меня.

– Я разработала программу развития. И новую многофакторную систему мотивирования кадров, – пошла я ва-банк.