Русская философия. Анализ истории. Том 1

Душевный мир – самое важное в человеке, благодаря коему человек способен на подвиг, который в реалиях Израиля был соблюдением закона Божьего, а в реалиях народов Севера – постоянный монотонный физический труд. Ведь, если есть мир душевный, то человек выдержит все, а если его нет – человеку даже райские условия становятся угнетением. Этот ключевой момент выразился в истории. В процессе совершенствования орудий труда неизбежно возникает вакуум деятельности. И чтобы спасти человека и не выпасть из цикла коловрата, вакуум безделья необходимо было чем-то наполнить. Ведь от безделья все беды. В масштабах всего общества, этот момент обозначился строительством сооружений культа усопшим, как попытка заполнить вакуум чем-то хорошим, угодным Богу. Чистота духа в Божественном прообразе также ввергает человека в радость, пленником коей он становится навсегда и только этим живет. Ему этого достаточно, хотя сие не есть полнота богообщения, ибо нет здесь Духа Святого, принесенного в мир Христом.

С пришествием Иисуса Христа в мир, приобщение к Богу обрело помимо этого ещё и совсем иные реалии – в Духе Святом. В природе человека появилась новая естественность, иначе цементирующая устойчивость мира – в новое Тело – в Церковь Христову. Но это будет уже потом, а в эти более ранние времена не Благодатью Духа Святого наполнена телесная чаша души, а чем-то угодным Богу, каким-то единым для всех общим движением к хорошему и доброму – строительство менгир, кромлехов и дольменов. Они считали, что служение усопшим, почитание их является добром. То, что именно это есть добро подтверждалось самой жизнью. То есть опять речь идет о служении тому, чего уже для живых не существует – о служении некоторой чувственной пустоте – тем кто уже ушел в мир иной.

Итак, перед нами более отчетливо проявилась позиция, стоя на коей можно понять происходящее вокруг. На разных понятийных языках систем эта позиция звучит и представлена различно. Для материи это вакуум, для нас – это пустота, для горя – это радость, для боли или болезни – это здоровье, для математики – это ноль, для греха – это святость, для разрушения – это первозданность, для чувств – это бесчувственность и так далее до самой квантовой механики. Безгрешность, воспринимаемая нами как пустота, в самых её разнообразных уникально-специфических именах во все времена и всеми народами распознается однозначно и желанно. Не важно кто перед нами мыслитель Древней Греции, иудей или следующий велесовой традиции, ибо следующий закону, правильно мыслящий и практикующий цикличность непрерывного физически тяжелого трудового ритма в процессе кружения в коловрате стяжают сие только потому, что этим самым создается благоприятное условие для присутствия в душе чистоты и покоя духа. Это лишь разные пути достижения одной и той же кондиции – иметь способность быть вместилищем Божественного. Но это только способность или условие, которое не гарантирует пребывание в радости о Боге.

Попробуем разобрать этот вопрос подробнее. К примеру, что такое закон. Бог создал человека в образе сознания, а то, что уже является творением Абсолютно Совершенного, то более совершенным соделать невозможно. Но можно только хранить и беречь то, что уже имеет абсолютное совершенство. Следовательно, мир душевный нужно только хранить от самого рождения до старости. «Будьте как дети, – говорит Христос – ибо таковых есть Царствие Небесное». Нужны такие правила поведения в обществе, соблюдение коих гарантирует хранение мира душевного. Евреи называют себя детьми Бога, а потому и берегут себя и свой мир в Его Образе.

Мировосприятие дарует созерцание Бога в Его посредниках между человеком и Богом. Человек зрит Его красоты в проводниках Его к человеку. Это образ приобщения к миру Божьему, также наделяет человека душевным миром. Древний грек искал выхода из такого положения, в коем держали его дионисийские мистерии и философия оказалась спасительной соломинкой к Истине. Не смотря на такую абсолютную ограниченность всеобъемлющего богообщения, умное созерцания Бога посредством философии становится также миротворчеством.

Традиция северных народов также несет опыт стояния человека в данной позиции полноты. Ведь Колесо Велеса имеет неподвижный центр, ради пребывания в котором имеет место быть вращение этого Колеса. Вне Центра Колесо не имеет смысла и не существует. А если есть Центр, то и Колесо, как востребованное бытием живого, само по себе приложится как производное, только как необходимость для земного бытия жизни. Этот Центр и есть твердыня, благодаря коему природа человека получает способность быть вместилищем Духа Святого. То есть на ней Духу Святому наиболее всего удобно быть вездесущим, ведь Он как бы идет по болоту и нащупывает под собой наиболее твердые кочки для возможности на них опереться. В то же время сам мир жаждет присутствия Его в себе, а потому как бы прогибается под такое наиболее долгое присутствие Духа Святого, то есть все в этом бытии призвано и старается как можно дольше задержать Его присутствие в земных реалиях. Поэтому все одновременно следует и процессу Велесова Колеса, и соблюдает иудейский закон, и пребывает в пределах мировосприятия древнего грека.

Оставалось только благовествовать это народам мира и быть понятным каждому. Представьте себе, что у вас в кармане столовая ложка. Вот Вы прилетели в Австралию и, вытащив этот столовый прибор, показываете его перед всеми. Все сразу поняли, что именно у Вас в руке и чему этот предмет служит. Вы не знаете их языка, но сообщили людям о том, что держите в ладони. Ложка на всех языках звучит по-разному, но значения этих слов одно и то же. Точно также апостолы, шедшие по миру с проповедью о Христе, говорили Духом Святым. Они просто давали людям то, что им близко по природе души, показывали реальное преобразующее действие Благодати Духа Святого на природу человека. То есть они шли и свидетельствовали об истинном Боге Духом Святым, сошедшим на апостолов в Пятидесятницу и этим давали воспринять новую реальность утешением Благодатью Его. Неизбежно появилось новое качество жизни благодаря присутствию Бога Духа Святого. На всех языках новая реалия звучит по-разному, но все понимают то, о чем речь. Это также как ныне, какая-то новинка в технике тут же обретает мировую популярность и её уже начинают выпускать все узкопрофильные производства мира. Новое техническое решение как-то улучшает жизнь, а потому оказывается популярным и востребованным всеми. Но нас в данном случае интересует иное – одно и то же техническое решение на всех языках звучит по-разному. Именно по этой причине, мы видим чудо хотя бы в том, что всего несколько простых безграмотных рыбаков, повествуя о светлом Воскресении, смогли перевернуть весь ученый мир самых изысканных философских теорий. Авторитет Церкви вырос по всей Вселенной великим утешением в причастии к Богу. У человека произошло сотворение новой части тела в момент сошествия Духа Святого и эта та самая часть природы человека, возникающая в бытии в момент Святого Крещения, утешает в самые тяжелые и безвыходные жизненные ситуации. Бог дает настоящие знания и способность верно мыслить только человеку, обладающему Божественной радостью. (Вот почему так важно, чтобы люди прошли всю процедуру оглашения).

Определение жизни

Более развернуто эта тема представлен в следующих фрагментах: Том 2, §1.0.2. Богопознание, п.67, 80,81, 88(б). Том 3, 1.2.Критерии познания, п. 9,10,11,12,13,15,16; 1.4.Сила и слабость, пп.1,2; 1.7.Соотношение Истины и идеологии. Том 3, §2.3. Древние славянские верования

Для освещения некоторых важных мыслей сначала следовало бы сделать оговорку-пояснение. Представление о сотворении мира, согласно Священному Писанию, никоим образом не противоречит научным открытиям последних столетий, которые все более и более полно и глубоко раскрывают нам знание о Вселенной. Наука и Писание не противоречат, а взаимно дополняются в стремлении свидетельствовать о Творце и Его промысле. Они являются частью одного общего целого. Наука исследует законы материи и свойства её в очень ограниченной и узкой сфере бытия, в том его состоянии, которое обрел мир после грехопадения, а цель Священного Писания показать более общее – промысел Божий на человеческих судьбах и донести до человека смысл жизни его. Через него мы узнаем о Творце в пределах возможностей нашего чувственного восприятия и на основании житейского опыта. До грехопадения законы природы были иными – не было противоречий и мир удерживался счастьем. А так как нет противоречий, то и нет образа взаимодействия пребывающих в противоречии реалий, то есть самого закона. Вселенная другая. Ведь без противоречий все друг друга дополняет, а потому нет борьбы за выживание с её жесточайшим естественным отбором. Нет естественного отбора – нет эволюции совершенствования форм. Нет распада – нет временности (Бог дает нам видеть хаос и распад только для того, чтобы мы трудами в поте лица узрели в хаосе порядок, а в распаде перестроение в более совершенные и всеобъемлющие формы исповеди о Боге и преображали этот созерцаемый мир). Если люди пребывают в плену радости и счастья, то утрачивается необходимость поиска чего-то ещё, ибо всякая альтернатива сему – всегда катастрофа, а потому эволюция и её жесточайший естественный отбор имеет место быть только там, где счастье трудно досягаемое из-за порчи грехом. Только благодаря трудной досягаемости началось противостояние, оформляющееся во множественных явлениях закона и порядка. С этого момента начинается отсчёт иного времени и вместе с ним возникает естественное для греха развитие эволюции304, в которой постоянно определяются сильнейшие формы жизни. И Бог уже свидетельствует о Себе в образе этих форм, поиск коих, как носителей истины и счастья, сильно востребован для вечного нашего бытия. И этот поиск ведётся в том же числе в научных исследованиях. Согласитесь, что наука ищет только истину, ибо для ею ничего более не востребовано. Отсюда следует, что сама наука – это частный вариант более общего понятия – богословия.

Поэтому чтобы говорить о Боге современному читателю, в этом томе будет использован понятийный язык, на котором ныне ещё пока разговаривает современное общество. Иными словами, я исповедую всё то, что говорят святые отцы, только с помощью иных инструментов. В переносном смысле, попытаюсь изобразить красоту природы не акварелью на бумаге, а более грубым и менее всего понятным тяжелым понятийным языком – с помощью топора на доске, так как сие оказалось востребованным. В каких-то пределах возможностей топора и доски мне удастся богословствовать – но только в этих пределах возможностей, несущих поражённую грехом природу. На большее, чем эти пределы, ограниченные грехом, богословствовать с помощью данного понятийного топорного языка, с помощью данного набора инструментов невозможно. Хотя, ныне очень часто, именно на этом понятийном грубом языке люди говорят между собой и слова сии не самом-то деле не являются словами любви, но слова оскорблений. Просто очень много инородного самому существу порядка вещей из-за не правильного представления о Боге и исповеди о Нем посредством такого грубого понятийного топорного языка.

Для того, чтобы человек мог различать Божье от Его творения, Бог вдунул в лицо Адама частицу Самого Себя, как бы Свою точку отсчета, Свою точку-позицию для созерцания мира. Теперь посредством Божественного Адам может видеть Божественное в каждой реалии. Теперь через призму этого заложенного в него Божественного человек имеет возможность безошибочно распознавать во Вселенной подобие естеству природы этой вдунутой Богом в человека частицы Самого Себя – человек во всем видит именно Божественные грани. Тем самым, созерцая мир через естественное для человека счастье в Боге, мог бы устраивать Его же райское подобие и укреплять Божьим счастьем мир, счастьем созидать гармонию и только Божественным счастьем удерживать его. Ведь только в счастье сила Божья. Ещё раз повторю, что как связующее и единящее начало, только радость имеет силу. Не насилием и порядками, не жесточайшим контролем и справедливостью, а только счастьем мы можем реально сплачивать вселенную. Только изначально заложенное в человека счастье, позволяет ему созерцать счастье и видеть счастье, и идти туда, где пребывает это счастье и с тем своим качеством пребывать в ещё одной грани радости жизни – жить вечно в счастье. Богообщение – основа жизни, её суть и самоё существо, выраженное в молитве, в дыхании, в приеме пищи, носительницы Божественных энергий, в устроительстве быта, в продвижении научного прогресса и так далее. Жизнь вне этого Божественного счастья невозможна ни в каком проявлении. Отсюда вытекает понятие целесообразности. Цель достигается не тем, что человек идет к ней, а именно неся в себе образ цели. Когда приходит время и цель, казалось бы уже достигнута, хотя на самом деле для человека ничего не изменилось, ибо он переступив эту черту, даже не заметил её, не увидел вожделенной перемены для себя. Он перешел в мир иной, ибо в нем он уже был и пребывает теперь. Человек имеет душу, чтобы отдать её Богу. Если он не сделал это уже сейчас, то не сделает и перейдя в мир иной. Человек должен быть насельником Царствия Небесного уже сейчас в данный момент, что множественно адаптируется в земном бытии человечества в виде не только меткого броска копья в цель, но и в каждом даже дыхании организма и в каждой его фибре бытия. Так как это качество Вселенной является наиважнейшим, то должно как-то отразиться в окружающей реальности и оное отразилось. Сие должно отразиться в самом носителе сего – в строении человеческого организма. И мы видим, как выражается сие главное – за мозгом человека ухаживает весь организм, а также окружающая его Вселенная. Зародившись в радости райского бытия, тело человека призвано бережно поддерживать, хранить, оберегать этот живой согревающий огонёк экстаза единства с Богом. А поэтому ум сложен под костным панцирем черепной коробки и массивным слоем ребер. То есть эволюционно в течение многих миллионов лет наше тело подстраивается под эту кондицию состояния радости человеческой души, благодаря которой человек становится более выносливым к внешним воздействиям, в терпении, хладнокровным и рассудительным в самые тяжелые экстремальные моменты жизни, что важно для общей живучести. Радостью руководствуясь, человек не видит даже окружающего его ада.

Во внутренней природе головного мозга в человеке все приспособлено под успешное именно духовное победоносное делание – торжество духа над телом: хорошая память, глубокое мышление, высокая духовная и душевная природа. Для более сильной активации умственных способностей в человеческой природе главная артерия, исходящая от сердца, поставляет мозгу наиболее очищенную, насыщенную всем необходимым и высококачественную кровь (так говорят ученые). Это служит лишь одному, чтобы в голове ясность ума пребывала в плодотворном делании ради успешного поиска истины, а ещё точнее – для более качественного всеобъемлющего единения с Самым важным во вселенной и для самого человека – с Богом. Более значимого в окружающей Вселенной для неё самой нет вообще. Все в природе человека соделано для того, чтобы он уже сейчас имел образ конечной цели, чтобы был сообразным Цели – в единстве с Ним.

Сообразно сказанному в природе жены также все подчинено достижению одной цели посредством несения Креста или бытия в прообразе Колеса Велеса – жена носит в себе чрево и в нем будущее дитя. Сообразность этому имеет Вселенная, что говорит только об одном, что изначально Вселенная вышла из Царствия Небесного неся в себе образ Евы. Земля родит и оная является частью единого Целого, по подобию породившей её жены, которая родит и являясь при этом, как Бог, одним телом. Иначе быть не могло при грехопадении, ибо теперь человек сотворил этот мир, но только осквернив все вокруг грехом.

Далее и это ещё не всё. Ведь организму надо деятельно помогать ухаживать за мозгом, чтобы усиливать чувство радости в экстазе единства духа с Богом. Не просто движение ради активации внутренних органов, заточенных на стимуляцию ясности ума, но движение осмысленное, то есть адаптированной к постоянным изменениям в окружающей природе – добыча продуктов питания. Ведь, если образ жизни человека не сослужит своему телу, то оное теряет значение и гибнет. Монах если нарушил пост, то испытывает боль. Кровь начинает нести в себе то, что склоняет его к сонливости и к плохой собранности духа, к лености и к рассеянности внимания. Человек, опытный и утонченный в торжестве духовной брани сердца, сразу замечает в себе утрату способности живого общения, теряет экстаз и ему становится плохо – он терпит душевную боль, которая, как известно, гораздо более невыносима, чем физическая, ибо человек с душевной раной способен на страшное, хотя с физической болью спокойно живет всю жизнь. И тут следует лучше освятить этот вопрос. Дело в том, что многие вещи утонченному в брани человеку даются не так, как нам это представляется. Это можно сравнить с бегуном легкоатлетом, который, пытаясь улучшить результат на какие-нибудь доли секунды, изнуряет себя многими потугами на тренировках. Какая-то визуальная малость дается с огромными напряжениями сил, но и радость от побед он испытывает гораздо сильнее и продолжительнее.

В природе людей нет ничего лишнего, но всякая даже самая малая грань призвана обеспечивать радость бытия прямо сейчас. Так и жена носит в себе плод-радость, как иной образ этого утверждения. Ей ничего кроме будущего дитя не надо и она живет им и счастлива его бытием и его радостью. В противном случае, это было бы как-то иначе – как у некоторых животных, оплодотворяющих жизнь все себя и бросающих свое потомство на произвол судьбы. Но изначально в первые мгновения возникновения эволюции после грехопадения не было так, но было все в образе жены Адама.

Чем мы отличаемся от высоких молитвенников? Дело в том, что центр активации восторга в человеке всегда и во всех случаях один и тот же и только он есть точка соприкосновения с Источником всех радостей. Различны пути к Нему-Источнику предполагают разные издержки и качественное переживание радости в экстазе. Представьте себе, что вам надо удалить муху. Можно сделать это свернутой газеткой, а можно поджечь дом. Результат очевиден, но пути его достижения разные. Великий подвижник живет только малыми издержками для активации этого Центра для бытия в радости, а грешник может убить себя от передозировки. Молитвенник от бытия в радости не замечает даже окружающий его ад, а грешнику даже всего купленного мира мало. Боль – это измена центру-источнику всех радостей. Вопрос лишь в том, что у каждого человека эта измена происходит по-разному. У одних этой измены нет даже во время физических страданий, а другим достаточно испортить аппетит во время еды. Поэтому у опытного высокого молитвенника чувство острой боли возникает иначе. Представьте себе, что Вы никогда не ели сахар. А тут кто-то Вам в стакан чая подбросил маленький кусочек, отчего стимулируется чувственная вкусовая природа и вы наслаждаетесь вкусом напитка. Но условием радости, как мы знаем, является только пустота и её прообраз в чувственной природе – бесчувствие. Ибо сладость, как пучок энергии Бога, дана нам для потребления не в данный момент, а растянутой на протяжении всей жизни, то есть в дозах такой меры, в пределах коей нам хватило бы этой сладости на всю жизнь, уподобляясь вечности. В этом есть Божественное предопределение, согласно коему чувственной природе естественно быть только в постоянном воздержании и в посте.

Всякое наслаждение вне данного предопределение Бога – всегда есть травма психики, скрадывающее вечное бытие человека, а по этой причине, неизбежно, в организме вырабатывается противоядие, то есть в этом месте «твердеет кожа». Но так как, душа такого человека больна, то оная вновь стремится к приобщению к Нему в данном крене-временности, а потому для получения удовольствия в той же степени, теперь уже необходимо увеличить дозу – ибо надо пробить эту «твердую кожу мозоли». Придёт время и вам уже шести таких кусков будет мало. Но это будет потом и придёт постепенно. Если прямо сейчас дать все шесть кусков сахара, то от передозировки яда может наступить даже смерть. Эволюция человечества имеет два направления и одно из них – полное избавление от духовной болезни, подталкивающей к употреблению сахара, а другая – это адаптация организма к новой норме дозировки ядовитого продукта. Так формируется образ человека, который идет туда, где нет опасности для жизни, то есть либо не участвует в естественном отборе, либо выживает самая жизнестойкая форма перед воздействием яда или иных покушений. У нас нет такой степени развития мозолей-достоинств, как у зверя. Так устроена наша жизнь, что есть люди, кои не остановились в своих достижениях по освобождению себя от воздействия ядами и теперь их победы вышли на иной уровень – на уровень сознания, а потому их радость, хотя и в относительно малом, но более насыщенна палитрами и колоритом. Их мир очень близок к Источнику всех радостей, и боль им причиняет отхождение от этой нормы, в пределах которой человек, обладая малым, наиболее всего счастлив во всем остальном. Это явление в науке называется минимизацией. Человек несет в себе образ абсолютной минимизации достоинств, возможностей, силы, но только счастье в малом.

К примеру, красивая музыка, в самых лучших произведениях великих композиторов, общающемуся с Богом монаху-отшельнику становится настоящим электрическим стулом, становится террором для его психики. Особенно эстрада. Дело в том, что норма человеческого бытия – это есть экстаз от бытия пределах Божьих, животворящая природа которого есть собранность духа, это сосредоточенность, ясность ума в полной концентрированности внимания на высшем Боге и все то, что выводит человека из данного экстаза приносит боль, причем сильную. Физиология монаха-отшельника иная, ибо активирована на большем и вечном. Это также как всякая альтернатива здоровому организму есть болезнь. А всякая альтернатива высшей экзальтации духа, всякая альтернатива вершине экстаза может быть только болезненная пропасть, деградация, отравляющая все нутро живого. Быть в экстазе – высшая тяжесть для отшельника и человека вообще, но побывавший в нём, становится пленником его навсегда. Нам дано и естественно видеть мир и воспринимать его только с Божественной высоты, всякая альтернатива коей – есть тяжесть неведения, сомнения, гнетущее недопонимание, ошибки и трагедии. Надо напомнить о том, что страшнее душевных болей нет ничего во Вселенной. Мне трудно говорить о том, что испытывает человек в богообщении, но хоть путем отрицания того, что не есть Божественный экстаз стимулированный во время трудов в поте лица, может быть хоть как-то прояснит и приблизит к пониманию сего.

Этот момент важен для ясного понимания в чем именно произошла трагедия Руси в 1965-1975 годы. Когда мы говорим о радости, то незаметно для себя делаем крен в мировосприятии, а потому приближаемся к ереси, ибо мы живем не ради удовольствия и радости ради самой радости, но приобщаемся к радости через счастье ближнего. То есть наша радость всегда радостью нашего окружения. Это есть главное отличие радости нашего мировосприятия в Православии от радости мировосприятия в Буддизме и Индуизме. Приобщаясь к радости посредством физического труда, человек не ведал об альтернативе данному положению дел, при котором радость бытия остается сохраненной. Если мы присмотримся к молитвам утренним и вечерним, то увидим в них некоторую разницу. Утренние молитвы – это динамическое отношение с Личностью Бога, а вечерние – это отрицание в себе всего того, что накопилось за весь день, противного и мешающего богообщению, отрешение от всего того, что не есть Бог – это покаяние. Это важно заметить, ибо и то, и другое – два крыла одного целого, самой жизни человека, которые разделились в обществе на монахов и селян. Со сменой образа жизни (1965-1975), если человек не ведал о том, о первом образе приобщения к счастью (оное было уничтожено Советской властью в лице носителей его – русского монашества), то и не смог перестроится и начал искать эту радость через посредники (алкоголь и развлечения города). Дело в том, что эта радость имеет несколько иную природу и более наглядно её можно сравнить с беременностью женщины. Женщина рискует своей жизнью, отдает свои соки жизни малышу в своей утробе. Она счастлива и ей иного счастья не надо, кроме как носить в себе малыша. Потом, придет момент и ребенок появится на свет белый и радость обретет иной образ, но природа её счастья останется той же. Иными словами, для того, чтобы достичь конечной цели радости, человек должен сначала её нести в себе. Это и есть то самое два в одном – чтобы идти к цели, надо быть сообразным ей, нести её в себе. Человек, который обрел эту радость-плод, меняет свою жизнь, ибо для него теперь иные приоритеты. Он выбирает себе путь, наиболее адаптированный к его положению. В то же время, так как он счастлив, то жаждет делится своей радостью – такова природа счастья. Эти люди часто принимают постриг монашества. Вот они и есть носители первообраза приобщения к счастью.