Темное наследство

Я несколько раз посылала сообщения, в которых писала, что денег нет, но они так и не были прочитаны и остались без ответа. В четверг утром меня разбудил телефон. Пришло смс-сообщение с координатами места. Посмотрев гугл-карту, я поняла, что это где-то в самой глубине леса. Едва сообразив это, я покрылась холодным потом и тут же отправила ответ:

«Вы ничего там не найдёте. У меня нет денег. Я очень хочу всё вернуть, но прямо сейчас у меня нет для этого никакой возможности. Мы можем встретиться?»

Тишина.

И тут я занервничала по-настоящему. Всё это время я ждала, что угрожающий мне незнакомец примет мою просьбу об отсрочке. А теперь… Что ещё можно сделать?

Четверг проходил на стремительной скорости. Я расписала весь свой день по минутам и неукоснительно следовала распорядку, чтобы напрочь забыть про деньги, которых не было. После полудня состоялась фотосессия Перниллы Перссон. Стилист сделала ей по-настоящему продуманную причёску, и теперь тот, кто никогда не встречал Перниллу лично, глядя на её снимки, решил бы, что перед ним этакая гламурная особа королевских кровей. Волосы, макияж, фотошоп. Когда Пернилла Перссон увидела свои снимки, её первой реакцией была безмерная радость с изрядной долей шока. Она была счастлива и растрогана и неуклюже обняла меня, словно я сделалась её самой близкой подружкой.

– Вот она настоящая я! – ликующе воскликнула Пернилла.

Весь день я нервно поглядывала на свой телефон. От покупателя номер семь по-прежнему никаких вестей. Означало ли это, что он принял предложение подождать с выплатой? Возможно, его предупреждения были лишь пустыми угрозами? Но что-то подсказывало мне, что легко отделаться не удастся. Это изматывающее безмолвие походило на затишье перед бурей.

– Ну наконец-то я разобралась, что там с этой косой! – воскликнула Луиза.

Все остальные дружно закивали, кроме Петры, которая с недоумением уставилась на подругу:

– Какой косой? Ничего не понимаю. Это что-то важное?

Она открыла книгу и принялась перелистывать страницы, испещрённые заметками на полях. Луиза повернулась к Анне и указала пальцем на Петру:

– У неё мальчишки, поэтому ей никогда не придётся заплетать косу Китнисс.

– Вот и хорошо, – решила я поддержать подругу. – Одно время Алиса требовала, чтобы я делала ей только эту причёску, и мне пришлось пересмотреть несколько роликов на Ютубе, чтобы научиться правильно плести такую косу, но, как я ни старалась, она всё равно каждый раз оставалась недовольна. Зато теперь я столько всего знаю!

Я как раз закончила читать очередную книгу, «Голодные игры» Сьюзен Коллинз, и теперь не могла сдержать свой энтузиазм.

Честно говоря, в тот вечер я буквально заставила себя прийти на собрание книжного клуба. Меня одновременно обуревали раздражение, злость и страх – какие тут могут быть разговоры о высоких книжных материях! Но всё же я нашла в себе силы прочесть «Голодные игры», книгу, о которой мы условились во время роскошных выходных в Барселоне. Как ни странно, но роман или скорее его героиня – Китнисс – придали мне сил и внушили надежду: какой бы беспросветной ни казалась жизнь, всегда есть способ выбраться из самой безвыходной ситуации. Поэтому в последнюю минуту я решила пойти на встречу и хотя бы для разнообразия провести несколько приятных минут с подругами.

– Это было так захватывающе, что я едва могла оторваться, – возбуждённо тараторила Луиза. – Неудивительно, что подростки буквально одержимы этой книгой.

– Точно! – воскликнула Анна. – Вот бы у нас была такая книга, когда нам было по тринадцать. Это не то что «Кулла-Гулла», которую мы все читали в школе. По части сексапильности никакого сравнения с Китнисс.

Участницы книжного клуба рассмеялись, правда, Петра не так громко, как остальные.

– Слышишь, как звенят колокола, Гулла? – испуганным голоском произнесла Луиза, пародируя диалект жителя Сконе. – Телевизионный сериал был какой-то странный, дети из одной семьи разговаривали на разных диалектах.

– Что? – удивилась Петра. – Вам не нравится «Кулла-Гулла»? А я много раз перечитывала её в детстве.

– Да-да, – перебила её Луиза, – мы не сомневаемся, Петра! – И, щедро плеснув себе в бокал красного вина, Луиза продолжила: – Книга и правда замечательная, Анна. Я сперва подумала, что может быть интересного в книге для подростков, но эта просто что-то…

Я внезапно выпрямилась на диване:

– Ты действительно прочла книгу от первой до последней страницы?

– Ой, не мелочись. На самом деле фильм тоже получился отличный. Дженнифер Лоуренс просто жжёт, так что я не видела смысла в том, чтобы читать ещё и книгу. – И с этими словами Луиза сделала большой глоток из своего бокала.

– Между прочим, у нас сейчас встреча книжного клуба, а не киновечеринка, – заметила Петра.

На мгновение в гостиной Анны, обставленной с таким вкусом, что её впору было помещать на обложку модного журнала об интерьере, сгустились тучи.

– Да брось, Петра! – отмахнулась Луиза и, взяв со столика бутылку, наполнила бокал подруги до самых краев. – Я только хочу сказать, что как же здорово, что у современных девушек есть такие замечательные примеры для подражания. К примеру, я где-то читала, что стрельба из лука вновь вошла в моду… – Луиза внезапно оборвала себя на полуслове и повернулась к Анне: – Должна тебе признаться, что, когда ты сказала, что купила диван в цветочек, я подумала, что ты немного… того. Диваны с цветочной набивкой, фи, подумала я. Лет десять назад они ещё как-то смотрелись, но сейчас их все выбрасывают. Но теперь я вижу, какой он красивый. Чертовски красивый! В общем, снимаю перед тобой шляпу за твой выбор.

Луиза случайно плеснула несколько капель вина на стол, и Петра тут же вытерла их тряпкой. После чего сделала глубокий вдох и сказала:

– Если бы у меня была дочь, я ни за что не разрешила бы ей брать в руки такую книгу.

Мы с Анной удивлённо подняли брови.

– Я так и думала, – пробормотала Луиза.

Мне стало любопытно, что хочет сказать этим Петра.

– Что ты имеешь в виду? Мы же просто обсуждаем книгу, и это естественно, что у всех разные точки зрения. Ведь так? – И я бросила многозначительный взгляд на Луизу и Анну.

– Ладно, – хлопнула Анна рукой по колену, – думаю, нам пора заканчивать, потому что у меня завтра с утра перед работой встреча с фитнес-тренером Анникой. Вы же знаете Аннику, она терпеть не может, когда на её занятия приходят не выспавшимися.

Мы с Петрой понимающе кивнули. Нам обеим доводилось общаться с этой энергичной особой.

– Поэтому будь добра, объясни, почему ты не разрешила бы своей дочери брать в руки «Голодные игры»?

Петра явно смутилась, оттого что подруги придают столь большое значение её словам, но и смолчать не могла, потому что заложенная в книге мораль её возмущала.

– Это ведь как компьютерная игра. Никто по-настоящему не умирает. На смену погибшему всегда придёт другой, но при этом похожий персонаж. И подростков в книге, кажется, совсем не волнует, что они должны умереть. Они как будто воображают, что нет никакой грани между жизнью и смертью, а потому неважно, на чьей стороне ты сражаешься. И потом, что касается отрицательных персонажей. Кто они такие на самом деле? Что они хотят? Чего добиваются? Ведь их так и не удаётся узнать по-настоящему. Если говорить начистоту, то, на мой взгляд, эта книга превозносит идеи фашизма и навязывает неправдоподобный взгляд на мир.

Остальные молча слушали Петру.

– Да, ты действительно серьёзно проанализировала эту книгу, Петра, – наконец нарушила я тишину и задумчиво склонила голову набок.

Остальные недружно закивали.

– Нет, правда, девчонки, – вмешалась Анна, – если я завтра буду не в форме, Анника с меня три шкуры сдерёт.

Луиза перелила остатки вина из бутылки к себе в бокал и выпила, пока остальные вставали с дивана.

– Ах, как жаль, – разочарованно протянула Луиза. – И зачем ты только назначила занятие на следующий день после собрания клуба? Мы даже не успели решить, что будем читать дальше.

– Теперь у нас на очереди «Великий Гэтсби» Фрэнсиса Скотта Фицджеральда, – произнесла Петра не терпящим возражений тоном. А когда она так говорила, спорить с ней означало ввязываться в самую настоящую словесную войну.

Мы ещё немного постояли перед домом Анны, ёжась на холодном ветру, после чего попрощались с Луизой, которая жила в другой стороне. Петре было по пути. Но стоило мне свернуть к своему дому, как Петра совершенно неожиданно разрыдалась. Я смутилась. Последнее, на что я была способна в моём состоянии, это утешать трепетную подругу, которая расплакалась только потому, что остальные не любят старую детскую книжку «Кулла-Гулла». Петра шагнула ко мне и обняла, уткнувшись в плечо. Эти вечные объятия, подумала я. На самом деле я не люблю обниматься. Разве только с тобой, дочка.

– Не бери в голову, Петра. Луиза только на словах такая грубая. У неё своеобразная манера поддерживать беседу.

– Дело не в этом, – всхлипнула Петра. – Просто всё как-то сразу навалилось…

– Мне очень жаль, Петра, но я должна поспешить домой к Алисе, пока она не легла спать.

Петра продолжала лить слёзы у меня на плече.

– Нет, правда, Петра, хватит!

Я была на взводе, каждую секунду ждала, что неизвестные люди скоро заявятся ко мне и потребуют то, что я им должна, и это ожидание изматывало. Поэтому в тот миг меня совершенно не интересовали ни проблемы Петры на работе, ни истории про ее мужа-зануду, с которым она жила с восемнадцати лет, ни её страдающая от рака мать.

– Иди домой и ложись спать. Завтра тебе станет лучше. Утро вечера мудренее, – сказала я и, повернувшись, направилась к своему дому, где в кухонном окне горел свет.

Моя подруга осталась одна рыдать на улице.

Ты медленно спустилась по лестнице, сосредоточенно глядя на экран своего смартфона.

– Мама, взгляни, что это? – Ты протянула мне свой аппарат. – На обычную порнографию не похоже.

– Ох, ты даже такое получаешь? Но ведь тебе только шестнадцать!

– Им плевать, сколько мне лет. Ты вообще слушаешь, что я говорю? В последнее время кто-то шлёт мне какие-то жуткие картинки и, кажется, не собирается на этом останавливаться.

– А ты ему писала?

Ты проигнорировала столь глупый вопрос и продолжила:

– Он меня уже достал. Я не понимаю, что ему надо. – И ты сунула телефон мне под нос.

Едва я взглянула на экран, как почувствовала себя хуже некуда.

– Алиса, ты должна срочно заблокировать свой аккаунт!

– Расслабься, мам, всё не так уж и страшно. Мало ли придурков на свете! Всех не сосчитаешь.

– Ты должна заблокировать и аккаунт, и банковский счёт, который к нему привязан. Немедленно!

– С ума сошла? Да никогда в жизни! У меня там почти пять тысяч крон.

Я смотрела на экран твоего смартфона. Там была изображена девушка, которая вполне могла быть твоей ровесницей. Полураздетая, связанная, её явно перед съёмкой пытали. На белой коже синяки и ссадины, лицо разбито в кровь, глаза завязаны.

– Кто это прислал? – снова строго спросила я.

– Откуда мне знать? Это может быть кто угодно. Такие обычно не стремятся познакомиться. Я только одно в толк не возьму: что ему нужно?

Я посмотрела на имя отправителя: «Покупатель номер семь», и мне всё стало ясно.

– Как давно ты получаешь подобные снимки?

– Несколько дней. Всё жду, когда он прекратит. В полицию, наверное, с таким не пойдёшь. Но… Бедная девушка. То, что с ней сделали, просто ужасно.

– Да, ужасно, – эхом откликнулась я.

Когда ты ушла в свою комнату, я одно за другим отправила три сообщения:

«Оставьте Алису в покое».

«Лучше возьмите меня».

«Когда мы сможем встретиться?»

Спустя четыре часа тишины наконец-то пришёл ответ:

«Среда. „Галерея“. 16:30. Мы сами найдём тебя».

В «Галерее» было многолюдно. На кассы «Эйч-энд-Эм» стояли длиннющие очереди. Я не понимала, как меня найдут в таком столпотворении. Торговый центр был просто гигантским. Я старалась держаться на нижнем уровне, прогуливалась вдоль бутиков и разглядывала витрины. Как много барахла, которое покупают те, у кого не хватает денег на хорошую одежду. Просто цитадель синтетики, подумала я, зачем только её производят? Мне не нравилось бывать в торговых центрах, не нравились толпы людей, снующих туда-сюда. Я уже битые четверть часа бродила вдоль витрин, нервно озираясь по сторонам, но до сих пор так никто и не появился. Я была готова сдаться и уйти, когда внезапно заметила человека, который приближался решительным шагом.

По дурости я ожидала, что на встречу явится покупатель картины собственной персоной. Этакий главарь мафии с толстым брюхом, золотой цепью на шее, телохранителем и акцентом выходца из бывшей Югославии. Но вместо него словно из ниоткуда возник давешний бегун, хотя на этот раз на нём был не спортивный костюм, а джинсы, белоснежные кроссовки и кожаная куртка. Его походка была всё такой же лёгкой, а сам он выглядел всё таким же ухоженным и самоуверенным. Не здороваясь, он приблизился ко мне:

– Иди со мной.

– Я-то пойду, – хмуро отозвалась я, – только оставьте Алису в покое.

– Успокойся, – ответил мужчина, – с твоей стороны было очень глупо упрямиться и не платить деньги. Ты просто не знаешь, с кем связалась.

– Но неужели вы не понимаете? – возмутилась я. – У меня действительно нет таких денег. Я только что развелась, и мой муж забрал то, что я выручила за продажу картины.

– Ты принимаешь меня за круглого идиота? Я видел, как ты живёшь и с кем общаешься. Знаю, на какой машине ты ездишь и по каким ресторанам ходишь. Знаю, где вы с дочерью покупаете одежду. Я знаю о тебе больше, чем ты сама о себе знаешь.

– Всё это было раньше. А теперь у меня ничего нет. Вот почему я продала картину. От безысходности. Мне отчаянно нужны были деньги. Если ты действительно знаешь обо мне всё, тебе следовало бы знать и это.

Мужчина остановился и повернулся ко мне:

– Не впутывайся в эти дела. Найди деньги. Не твоё это. Поверь мне.

– Но что я могу сделать? У меня только двести тысяч.

– Ты на счётчике – каждый день набегает по десять процентов от суммы. Так что, немного пораскинув мозгами, ты сообразишь, что скоро будешь должна в два раза больше, и с каждой минутой твоё положение будет только усугубляться. Поэтому сделай, как я говорю. Придумай что-нибудь. Возьми в долг у друзей. Позвони папаше. Что угодно. Мне уже надоело с тобой нянчиться. Ты не отдала деньги сразу, и чем дольше будешь тянуть, тем хуже для тебя. Если в субботу денег не окажется, последствия будут ужасны. И больше всего меня пугает то, – мужчина заглянул прямо мне в глаза, – что ты этого, кажется, не понимаешь.

С момента той нашей встречи в этом человеке что-то изменилось. Я сначала не поняла что именно. Потом сообразила. Манера говорить. Встретив его в первый раз, я здорово испугалась, но теперь всё было иначе. Возможно, дело в голосе. Он мог быть то грубым и резким, то спокойным и мягким. Как сейчас.

– Честно говоря, – начала я, – я вижу только два выхода. Или вы меняете сроки выплаты, или мне придётся обратиться в полицию.

– На первое даже не надейся. А что касается второго… Валяй беги в полицию. Там решат, что ты просто съехала с катушек.

– Не думаю. Ведь я расскажу им всё как есть. И я готова понести наказание за то, что продала поддельную картину.

– Ты не продавала поддельных картин.

Я не смогла удержаться от смеха:

– Да что ты говоришь! У меня есть квитанция.

– Да ну? Пойди домой и проверь в ящике на кухне, на месте ли она? Разве картина была застрахована?

Незнакомец был прав. Литография Пикассо никогда не была застрахована.

– Остаётся только один выход. – Мужчина пожал плечами. – Через пару дней тебе придёт сообщение. В нём будет информация об услугах, которые мы хотим, чтобы ты нам оказала. Для твоего же блага и блага твоей дочери будет лучше, если ты выполнишь эти услуги в наилучшем виде. Я серьёзно говорю. Наше терпение на пределе, и, если ты не сделаешь так, как мы тебе скажем, последствия действительно могут оказаться непоправимыми.

– Что за услуги? – быстро спросила я.

– Просто следуй инструкциям. До скорого, – бросил мужчина и быстрым шагом исчез в толпе.

Примчавшись домой, я первым делом бросилась на кухню и проверила папку, где хранила чеки и квитанции. Квитанции о продаже картины на месте не оказалось, и я поняла, что кто-то побывал у нас дома и забрал её. А я ничего не заметила.

Прошло два дня. Всё это время я места себе не находила и то и дело строила догадки, чем меня заставят заниматься. Угрожать? Грабить? А что, если речь идёт об импорте несчастных грузинских девушек и мне придётся запугивать их утюгом? Я читала в газетах статьи о квартирах, где содержали совсем юных девочек, заставляя их заниматься самыми ужасными вещами. Девочек вроде тех, что были на фотографиях, которые ты получала. Они, кстати, продолжали приходить к тебе с завидной регулярностью. В конце концов ты вняла моему совету и заблокировала счёт и аккаунт.

Когда же наконец обещанные инструкции пришли, я испытала огромное облегчение. Мне не нужно будет размахивать пистолетом или выделывать всякие опасные трюки. В моём задании не было ничего особенного. Нужно было поехать в одно место и, забрав там некий пакет, в течение часа доставить его в другое место. Что было в пакете, не сообщалось. Но мне было всё равно. Главное, чтобы всё поскорее закончилось.

Вцепившись руками в руль, я ехала сквозь мрак ночи. В голове билась только одна мысль: у меня всё получится, получится. За окном по-прежнему завывал холодный сырой ветер. Первая остановка – парк Блектурн на Сёдермальме.

Я вышла из машины и направилась по освещённой фонарями дорожке в глубь пустынного парка. Перед этим я хорошенько огляделась по сторонам, чтобы убедиться, что никто не следит. В кустах позади указанной в сообщении скамейки должен был ждать пакет. Я не боялась людей – в парке никого не было, больше всего страшила тьма. Я чувствовала себя ужасно глупо, ползая по кустам в поисках какого-то пакета. Внезапно позади раздался мужской голос:

– Вы что-то ищите?

Я аж подпрыгнула от неожиданности. Откуда здесь люди, ведь никого же не было? Добродушный на вид дяденька с мопсом на руках, пожалуй, вряд ли мог представлять опасность.

– Я мячик ищу, – тут же нашлась я. – Мой сын играл здесь сегодня днём и забыл мячик. Так расстроился, бедняжка, что, когда он лёг спать, я решила приехать сюда и поискать.

Объяснение звучало вполне правдоподобно, и хозяин пёсика, кажется, поверил.

– Ну, знаете ли! – возмутился он. – Дети в наше время стали совершенно избалованными. Помню, когда я был маленьким, то всегда сам искал свои пропавшие мячики. Чтобы моя мать лазила по кустам, да ещё ночью… Да такое мне даже в голову не могло прийти!

Я терпеливо улыбнулась мужчине – хорошо, что он мне поверил, но надо было как можно скорее спровадить его прочь. Кто знает, что там, в этом пакете? Вдруг окажется, что пистолет или что-нибудь вроде того? Тогда я и глазом не успею моргнуть, как этот друг правопорядка кинется звонить в полицию.

– Да, – кивнула я, – вы совершенно правы. – И демонстративно отвернулась, давая понять, что разговор окончен.

Но мужчина не отставал:

– Давайте я помогу вам. Не годится такой красивой женщине лазить в одиночку по кустам в темноте, да ещё в таком месте.

Я почувствовала, что впадаю в панику.

– Ничего страшного, я сама справлюсь.

Я отошла чуть в сторону, но мужчина упрямо продолжал рыться в кустах, как раз в том самом месте, где должен быть спрятан пакет.

– Погодите-ка. – Он вдруг остановился и выудил из кармана мобильный телефон. – У этой штуки есть карманный фонарик. Мне внук показывал. Вот только я забыл, как он включается…

И в этот момент я обнаружила то, что искала: пакет, завёрнутый в пластиковый мешок и аккуратно обмотанный скотчем. Никаких сомнений – это точно был он. Совсем небольшой, он спокойно поместился в кармане пальто. Я медленно попятилась и выбралась на лужайку. Мужчина всё ещё возился с телефоном и ничего не заметил. Беззвучно ступая, я исчезла в темноте и вскоре была у своей машины.

Мне ужасно хотелось посмотреть, что же там в пакете. Я была почти уверена, что это наркотики. Но сколько и какого качества? Я бросила взгляд на часы и поняла, что опаздываю. У меня оставалось всего полчаса, чтобы доставить пакет в условленное место, которое, по-видимому, было ещё хуже парка Блектурн. Я выехала из Сёдермальма и направилась к конечному пункту назначения.

Всю дорогу я поглядывала на пакет, который лежал рядом на пассажирском сиденье. Его содержимое меня пугало. Больше всего хотелось выкинуть его в окно, прибавить газу и умчаться прочь из этого города и из этой страны. Прочь от всех тех ужасов, что преследовали меня в последние дни. Но потом я подумала про тебя и про те снимки, что продолжали приходить, с каждым разом они выглядели всё страшнее и безжалостнее.

Я отлично знала место, куда направлялась. Я столько раз проезжала мимо него и ненавидела всем сердцем. Тёмное, унылое. Повсюду лишь бетон и щебень. Серый снег зимой и одуванчики летом. Ничем не примечательное днём, ночью это место превращалось в один из самых отвратительных уголков Стокгольма. Мне следовало оставить пакет на берегу под мостом, по которому проходила автострада Эссинге. Одного я не могла взять в толк, почему человек, которому нужно передать пакет, не мог сам приехать и забрать его в парке? Но, должно быть, в преступном мире действовали какие-то свои законы, которых я не понимала. У одной из опор моста стоял молодой человек в натянутом на голову капюшоне. Чудесно, подумала я, сегодня день, когда все мои опасения подтверждаются. Но всё же я была рада, что успела. Ещё пара секунд, и задание будет выполнено. И пусть даже некоторое время мне пришлось побыть преступницей, но скоро всё закончится и я снова стану самой собой. И чистый, заглушающий все звуки салон моего внедорожника, как всегда, будет надёжно защищать меня от всех тех ужасов и боли, что поджидают за окном. Я заглушила мотор, вышла из машины и приблизилась к человеку под мостом. Тот сделал шаг навстречу. Я вынула из кармана пакет и положила в протянутую руку. Вот и всё. Я сделала это. Я быстрыми шагами вернулась к своей машине, но только собралась открыть дверцу, как услышала, что парень опрометью бросился прочь, а меня ослепил белый свет автомобильных фар с голубыми мигалками. В уши впился оглушительный визг сирены. Я оцепенела. Я поняла, что столкнулась нос к носу с самой настоящей полицией.

Эпизод 3

Чёрт, чёрт, чёрт! Ну надо же так вляпаться!..

– Что здесь происходит? – спросил меня один из полицейских.

Я лихорадочно соображала. Что они видели? Успели ли полицейские заметить, как я передавала пакет, или они не могли видеть нас с парнем за опорой моста? Кто знает…

– Нечего вам здесь делать так поздно, – продолжал полицейский.

Мне никак не удавалось хорошенько разглядеть ни то, как он выглядел, ни выражения его лица. Что оно выражало: подозрение или элементарную заботу? Я старательно вглядывалась в лицо полицейского, чтобы понять, как правильно вести себя.

– Что вы делаете здесь в такое время? – потребовал ответа служитель закона.

Что следует сказать? В таком месте уж точно никто не будет искать потерявшиеся мячики. Сюда вообще не было причин соваться. Я откашлялась.

– Я плохо вожу машину. Хотела попасть на шоссе, а выбрала не тот выезд. Поэтому съехала сюда, чтобы развернуться и поехать обратно, – ответила я, радуясь хотя бы тому, что вообще способна что-то говорить. Я открыла дверцу и собиралась сесть в машину, когда полицейский остановил меня.

– Но почему вы вышли из машины? – И мужчина требовательно уставился на меня.

– Покемоны, – словно со стороны услышала я свой голос. – Я ищу покемонов. Только что поймала Снорлакса. Я охотилась за ним уже несколько недель, и теперь он наконец-то у меня в руках!

Полицейский шумно вздохнул и повернулся к своему напарнику, который тоже вышел из машины:

– Нет, ну ты слыхал? Все как с ума посходили с этими играми. Прошлым летом помнишь, что творилось? Я уж думал, в этом году угомонятся. Это ведь чертовски опасно, не говоря уж о детях, которые суются, куда не следует. Бегают по рельсам и вообще вытворяют чёрт знает что.

Его напарник осуждающе покачал головой, и полицейский снова повернулся ко мне:

– Вы же взрослый человек. Прекращайте заниматься этими глупостями и живите реальной жизнью.

Я сама чувствовала, насколько неестественной была моя улыбка, и понадеялась, что нервозность не слишком бросается в глаза. В тот момент, когда я уже собиралась сесть за руль, внезапно затрезвонил телефон. Я оставила его в машине и теперь мысленно взмолилась, чтобы полицейские не заметили, что звук раздаётся не из кармана, а из салона внедорожника. То-то бы они удивились – как я искала покемонов без смартфона? Я быстро села за руль, захлопнула дверцу и опустила боковое стекло. Все силы, какие у меня ещё оставались, я постаралась вложить в очаровательную и по возможности убедительную улыбку.