Лора чихнула и оглушительно громко захлопала ушами. Потом начала кидать сама себе мяч и ненавязчиво звенеть миской. Раз уж ей не дали поспать, то может быть выведут на прогулку или дадут поесть? Катя с улыбкой наблюдала за своей любимицей. Такса постепенно приходила в себя. За тот год, что прошел с момента ее появления, она превратилась из форменного невротика в жизнерадостную лукавую собаку.

Глава восьмая, в которой Алексея ждут одни неприятности

Несмотря на тяжелые сутки, Алексей никак не мог уснуть. Молодой ветеринар думал о Кате. Только с ней он мог разговаривать и смеяться часами. Она не морщила нос при упоминании собаки с профузным поносом, рвотой или тяжелыми ранами. Она любила животных. Если бы год назад он не сорвался к родителям из-за папиного инфаркта, кто знает… И этого кота, Марселя, они спасли вместе. Катя не стала брать денег с хозяев, и Алексей чувствовал себя обязанным отблагодарить девушку. Цветы? А вдруг она с кем-то встречается? Наконец парня осенило – он ведь видел, как Катя покупала Филимону пару паучей в клинике, в награду за донорскую кровь. Алексей позвонил на ветеринарную станцию, чтобы узнать, когда работает Екатерина Андреевна. Потом заказал в зоомагазине целый ящик кошачьих консервов и попросил доставить к ней на работу. И с чувством выполненного долга завалился спать.

На следующий день Алексея внезапно вызвали в клинику. Начальник ждал его в кабинете и был мрачнее тучи.

– А, Леха, проходи-присаживайся. Поговорить надо.

Молодой ветеринар лихорадочно вспоминал своих пациентов за последний месяц. Может быть, кто-то погиб после операции? Хозяева подали в суд? Оборудование сломал? Наркоз не списал? Вроде ничего, а на душе тревожно.

– Коньяк будешь?

– Евгений Николаевич, я ж за рулем. И повода вроде нет. Не томите, умер что ли кто-то?

– Повод… м-да. Повод. А я выпью стопочку. Слушай, не перебивай. Ты три дня назад щенка оперировал, помнишь еще всем рассказывал, что инородное тело больно пикантное оказалось? Ну оклемался этот джек-рассел, скачет уже вовсю…

– Так это же прекрасно!

– Не перебивай, говорю. После находки твоей хозяйка на развод подала. У них там все и так не просто было. А тут она возвращается с Тенерифе, а пес-балбес улику сожрал. Теперь судятся.

– А я-то тут причем? Пусть между собой разбираются, мое дело – собаку вылечить. Я вылечил. Какие претензии?

– А претензии, Леха, такие, что ты тут больше не работаешь.

– Евгений Николаевич, вы с моим отцом пятнадцать лет проработали, я в клинике этой с детства считай, вы серьезно сейчас?

– Ты меня пойми! Ты себе работу найдешь, молодой еще. А я что буду делать, если «Горностай» прикроют?! Мужик этот оказался колбасный король, «Славные колбасы» знаешь? Градообразующее, считай, предприятие. Этот Слава к мэру в гости ходит, когда вздумает. Объяснил мне доходчиво, что тебя больше ни в одну клинику на работу не возьмут, если не хотят, чтобы она сгорела…

– Дайте хоть неделю доработать, у меня две «коленки» на завтра, их кто оперировать будет?!

– Алексей, иди по-хорошему, не расстраивай старика. Зарплату тебе, чин по чину, Верочка выдаст за отпуск, ну и немного за моральный ущерб, от меня лично. Через год-другой эти олигархи имущество поделят, про тебя забудут – тогда и возвращайся.

Леша плохо помнил, как собирал вещи – форму, личные инструменты, книги. Как коллеги окружили его, пытаясь приободрить. Запомнил только, как к нему подошла Аня, анестезиолог. С бледным лицом и плотно сжатыми губами она выглядела сущей девчонкой. Аня выпалила:

– Алексей Петрович! Только скажите – я тоже уволюсь! Хоть сегодня!

Леша улыбнулся и покачал головой:

– Ну, во-первых, обязана будешь две недели отработать. А во-вторых, не пори горячку, Анна Сергеевна. Если на новом месте устроюсь – сам тебя выдерну, договорились?

Молодой хирург вышел из клиники. Он давно не брал отпуск и слегка растерялся от навалившейся свободы. Потом сказал сам себе:

– Надо мать проведать, давно у нее не был. А работа не волк. Плакать не стану – руки и голова при мне. А могли бы сломать. Ух, повезло мне, что 90-е позади остались.

До поселка было около часа езды. Лешины родители давно переехали в деревенский дом, чтобы ухаживать за бабушкой. Теперь мама жила там одна, но возвращаться отказывалась. Парень представил, как она обрадуется внезапному визиту и улыбнулся. В кармане завибрировал мобильник, и он с изумлением увидел, кто звонит. Неужели догадалась, кто прислал корм для Филимона?

– Леша, привет, это Катя. Я на пару минут. Слушай, я сейчас кошку оперировала, твою пациентку. Хотела тебя предупредить.

И Катя рассказала Алексею пренеприятную историю. К ней на прием обратились владельцы молодой кошечки, которую пять дней назад стерилизовали в частной клинике. В карточке с логотипом «Горностая» рядом с рекомендациями стояла подпись хирурга – Воронцов А. П. Нет, сама стерилизация прошла без сучка без задоринки. Кошечку после ингаляционной анестезии отдали в полном сознании, бодрую и голодную. Под попоной скрывался крошечный косметический шов, а матка была удалена с применением электрокоагулятора. Пару дней после операции кошка была активной, хорошо ела и радовалась жизни. А потом началась рвота. Сначала пищей, потом пеной, потом будто водой. Кошка угрюмо сидела в углу, изо рта у нее текли слюни. Время от времени животное содрогалось в мучительных позывах на рвоту, но ничего не выходило. Владельцы были уверены, что это осложнение после стерилизации – ведь не бывает таких совпадений! А поскольку в частной клинике «накосячили», они обратились в государственную, где и попали на прием к Екатерине Андреевне. Молодой хирург внимательно осмотрела обезвоженную малышку, отметив аккуратный шов на животике, измерила температуру. Живот был болезненный, а стула не наблюдалось уже несколько дней. Кате все стало ясно, когда она заглянула в пасть пациентки. Вокруг языка обмоталась, глубоко впиваясь в ткани, нитка. Она уходила дальше в пищевод, натянутая, как струна. Девушка в очередной раз убедилась в том, как опасны для кошек линейные инородные тела. Вспомнились новогодние праздники, во время которых бессчетное количество питомцев глотают мишуру… Кошка хорошо перенесла операцию. Катя аккуратно разрезала нитку, врезавшуюся под языком, и расправила петли кишечника, собранные «гармошкой». Даже когда девушка сказала владельцам, что опасность миновала, они негодовали. Во-первых, им пришлось потратиться на операцию. Во-вторых, кошке предстоял курс антибиотиков и несколько капельниц. Но хозяева были сердиты по другой причине. Как могла кошка наесться ниток, когда в квартире чистота и порядок? Оказалось, молодая киса всеми силами старалась освободиться от попоны после стерилизации. Она терзала одежку своими острыми зубами, и надергала ниток из завязочек, совершенно их разлохматив. Владельцы обвиняли клинику, в которой стерилизовали любимицу, в ее недомогании и планировали выбить деньги за лечение через суд. Поэтому Катя позвонила Алексею, которому не повезло оперировать эту кошечку. С медицинской точки зрения к его работе нельзя было придраться. С другой стороны, и хозяев понять можно. Девушка испытывала противоречивые чувства:

– Вот такая история. Подумала, тебе надо знать заранее. Расскажи руководству, пусть готовятся ругаться. И насчет послеоперационной попонки! Качество действительно отвратительное. Всю партию, конечно, не выкинешь, но… Придумала! Предупреди ассистентов, чтобы завязывали узелки на конце каждой завязки. Тогда не распустятся. Этой кисе просто не повезло, ну кто мог предполагать, один случай на тысячу…

– Спасибо, что позвонила, Кать. И знаешь, если хозяев это утешит, скажи им, что хирурга, который оперировал их кошку, уже выгнали.

– Выгнали?! Что ты такое говоришь? Как? За что?

– Как? Пинком под зад.

Катя слышала, что Леша развеселился, но веселье это было нехорошее, злое.

– Ты должен все мне рассказать. Утром я сменяюсь, и мы могли бы встретиться на выходных…

– Ничего я не должен. Встретиться не получится, уезжаю. К матери наведаюсь, уже обещал ей.

Катя потрясенно молчала в трубку, и Алексей смягчился:

– Выше нос, Екатерина Андреевна! Это у тебя синдром отличницы, а я увольнение как-нибудь переживу. Филимону привет!

Леша повесил трубку и стал собирать медицинскую укладку в дорогу. Каждый раз, приезжая погостить к маме, он по старой традиции кастрировал деревенских кошек, а также по мере надобности врачевал остальную мелкую живность. С козами и коровами старался не связываться, напоминая себе, что нельзя «объять необъятное» и лечить все, что движется.

– Надо было Катю с собой позвать, – мечтательно сказал Алексей сам себе, – вот мама бы обрадовалась. Да и оперировать в четыре руки сподручнее. Только на кой ты ей сдался, еще и безработный.

Парень отсалютовал самому себе в зеркале и без сожалений покинул квартиру. У него не было ни домашних животных, ни комнатных растений, ни аквариума с рыбками. Не дом, так, место, где можно поспать между дежурствами. Алексей ехал по шоссе, вспоминая то время, когда оба родителя были живы и здоровы. И, конечно, не подозревал, что в деревне его профессиональные навыки действительно пригодятся.

Глава девятая, в которой Алексей приезжает к маме и оперирует бигля

Татьяна Александровна с удовольствием наблюдала, с каким аппетитом сын уминает ее фирменный борщ. Алексей приезжал редко, но созванивались они почти каждый день. Татьяна с нежностью подумала, что сын удался в отца. И точно так же, как когда-то Петруша, теперь мучал ее бесконечными рассказами из своей ветеринарной практики.

– Спасибо, мам. Пойду, пройдусь, пока светло. Пирата проведаю.

Татьяна только рассмеялась и взъерошила волосы Лешке.

– Нет, чтобы к отцу на могилу заглянуть, ты к собаке намылился.

– Мам, ты ж знаешь, я кладбища не люблю. Да там и без меня порядок, ты же туда каждую неделю ходишь. А Пирата я похоронил на поляне в лесу, там, знаешь, как красиво.

– Сходи, сходи. Посуду я сама помою.

Черный лабрадор по кличке Пират был любимцем всей семьи. Его не стало прошлым летом. Татьяна считала, что он скучает по Пете. Алексей склонялся к доказательной медицине: у пожилого пса в последний год жизни прогрессировала почечная недостаточность. Сменив кроссовки на резиновые сапоги, он не спеша дошел до леса и отправился по знакомой с детства тропинке. Боль от расставания с четвероногим другом не притупилась за год, хотя Леша никому не признавался в этом. Ему не хотелось брать в дом ни щенка, ни взрослую собаку. Он не представлял, какой пес смог бы заменить Пирата, умного, доброго и веселого компаньона, слегка неуклюжего, готового продать душу за вкусняшку. Петр Алексеевич обучал его приносить дичь, но потом перестал охотиться, и лабрадор с удовольствием освоил роль охранника дивана. С 13 лет и вплоть до поступления в институт Алексей не расставался с собакой. Пират был единственным, с кем подросток делился своими горестями. Даже сейчас, будучи уже взрослым человеком, он продолжал с нежностью вспоминать, как умел слушать этот шерстяной психолог – вздыхать в нужном месте, класть лапу на колено, а иногда и лизнуть в щеку.

«Посидеть спокойно не удалось», – с небольшой досадой подумал Алексей, увидев двух великолепных биглей, выскочивших на полянку. Он встал с нагретого солнцем валуна, и собаки запрыгали вокруг, радостно размахивая хвостами. Когда следом за гончими показался мужчина, Леша перестал улыбаться и бросился навстречу незнакомцу. Средних лет мужчина в камуфляжном костюме был весь перепачкан кровью. На руках он нес третьего пса, который, однако, был полон оптимизма и порывался вылизывать хозяину ухо.

– Что случилось? – без приветствия и прочих расшаркиваний спросил Алексей. Мужчина хмуро глянул на него, но, отдышавшись, ответил:

– Лапу порезал, не хорошо. В город ехать надо, кровь не унимается. Прыгнул в канаву, а там бутылки битые, – мужик нецензурно проклял всех, кто мусорит в лесу и встал, чтобы продолжить путь. Передняя лапа молодого пса была туго перевязана банданой, которая уже вся пропиталась кровью.

– Я хирург, ветеринарный врач, могу помочь.

– Слышь, повезло тебе, Атос. Бестолковый пес, но удачливый. Веди, доктор.

– Алексей.

– Сергей, будем знакомы. Портос, Арамис, ко мне, блохастые!

На ходу Алексей позвонил маме:

– Мам, пес лапу порезал, шить буду. Подготовь, пожалуйста, папин кабинет. Нет, инструменты кипятить не надо, у меня свои после сухожара.

Татьяна Александровна убрала мобильник в карман, посмотрела на фотографию мужа и, развеселившись, сказала:

– Точно твой сынок! Вот где он их берет, а?

Мужчины прошли в комнату, где Лешин отец оборудовал небольшой рабочий кабинет. На полу остались их грязные следы.

– Ма, там еще двое биглей, мы их на веранде заперли. Поставишь им водички?

– А пирожков им не завернуть? – проворчала Татьяна и пошла спасать свой дом от разорения. Леша проверил запасы медикаментов и мысленно понадеялся, что ему хватит пропофола[5]. Он рассчитывал, что оперировать придется пару соседских кошек, а не пятнадцатикилограммовую шебутную гончую.

– Ставьте на стол. Кусаться будет?

Хозяин помотал головой и нервно сглотнул слюну.

– У него на лапе поврежден крупный сосуд, под местным такое не зашьешь. Я поставлю внутривенный катетер и введу наркоз. Заснет мгновенно, не пугайтесь когда обмякнет.

– А без наркоза никак? Я подержу, он терпеливый, меня слушается беспрекословно.

– Нет, без наркоза никак.

Леша медленно вводил молочно-белый раствор в катетер, Атос широко зевнул и уронил голову вниз. Парень поставил капаться раствор Рингера, чтобы компенсировать кровопотерю, наложил жгут на лапу, и только после этого размотал повязку. Порез был небольшой, но глубокий, а края ровные – словно полоснули бритвой.

Алексей обезболил рану лидокаином и сделал блокаду с антибиотиком. После этого побрил вокруг шерсть и не жалеючи промыл порез сначала хозяйственным мылом, а затем хлоргексидином. Наложив внутренние швы, он снял жгут и убедился, что кровотечение остановилось. Кожу аккуратно зашил шелком, сбрызнул лапу алюминькой[6] и наложил повязку. Все это время Сергей гладил любимца по голове и что-то шептал ему в ухо.

– Готово, перекладывайте на пол. Пусть просыпается. Антибиотик бы ему на неделю, сейчас напишу, какой и сколько давать. Повязку не мочить, менять по необходимости. Ну и швы на 12 день снять, это где угодно можно.

– Где угодно мне не надо, вы зашивали, вам и снимать.

Мысленно Алексей такой подход к делу одобрял, но предупредил:

– Я так-то не здесь живу, а в городе Н.

Сергей усмехнулся и ответил:

– Так и я не местный, приезжаю иногда свою команду выгулять. Атоса могу здесь оставить? Остальных заберу и за деньгами смотаюсь. Сколько с меня?

Леша прикинул расход медикаментов и решил себя не обижать:

– Две тысячи нормально?

– Нормально, спасибо, что мимо не прошли. Вот реально не ожидал найти ветеринара в этой дыре.

Двумя часами позже Алексей изо всех сил старался сохранить невозмутимое лицо, глядя как рядом с его стареньким Террано паркуется черный Рендж Ровер. Из-за руля вышел хозяин Атоса. Пес уже пришел в себя после анестезии и всячески выражал свое ликование от возвращения любимого человека. Сергей протянул молодому хирургу конверт:

– Я там визитку свою кинул, если что понадобится – звоните, постараюсь помочь. Ваш номер, Алексей, я записал, позвоню, когда пора будет швы снимать.

Леша заглянул в конверт, только когда внедорожник скрылся за поворотом. В нем лежала визитка и пять тысяч рублей. «Удачно в лес сходил», – подумал Алексей и отправился мыть инструменты.

Вечером мама принесла ему теплое одеяло, на случай если под тонким ему станет холодно. Она мимоходом заметила:

– Знаешь, Лешка, мне кажется, у тебя бы и здесь отбоя от пациентов не было. Но пока семьей не обзаведешься – не пущу в дом, и не просись! А то останешься бобылем, где я внуков возьму?

– Мам, ну не начинай!

– Ладно, ладно, спи. Завтра поговорим.

Алексей лежал, погружаясь в дрему, и думал о том, что это, в сущности, неплохая идея. Не насчет женитьбы, конечно, а насчет частной практики в поселке. Конкурентов-коллег здесь просто нет, а заботливых хозяев домашних животных хватает.

Глава десятая, в которой Лора снова озорничает

Катя отсыпалась после суточной смены, когда ее разбудили странные звуки на кухне. Девушка сонно пробормотала:

– Лора, иди посмотри что там, может, нас сейчас воры унесут? Лора? Лора!!

Такса попыталась скрыться, но было поздно. По всей кухне был разбросан мусор. Содержимое ведра Лора тщательно изучила на предмет съедобности. Собачья морда была перепачкана сметаной – преступница как раз закончила вылизывать банку. Псина виляла хвостом и раскаяния не выражала. Правда, когда хозяйка перешла на ультразвук, поджала хвост и с достоинством проковыляла на лежанку.

Катя отмывала липкий пол и думала над тем, как Лоре удалось открыть дверь шкафчика, в котором стояло помойное ведро. Еще она вспоминала недавних своих пациентов. Три французских бульдога разбили и сожрали банку меда. Владельцы в ужасе принесли в клинику всех трех питомцев, потому что вместе с липким лакомством они наелись стекла. Екатерина больше опасалась аллергической реакции на мед, а владельцев ужасало стекло, попавшее внутрь. Сами же воришки были веселы и на вид совершенно здоровы. В итоге после долгих обсуждений Катя уколола песелям супрастин, велела давать внутрь Энтеросгель и поить вволю. Хозяева кормили питомцев как обычно и наблюдали. И-и-и да, стекло вскоре благополучно вышло наружу. Естественным путем. С тех пор, как у Кати поселилась эта бестия, рыжая такса, она раз и навсегда зареклась упрекать владельцев в беспечности. Лора была дьявольски изобретательной, целеустремленной и азартной воришкой. Она не боялась высоты и лазила по мебели, точно кошка. Однажды она прогрызла дыру в Катином рюкзаке, чтобы съесть сникерс, лежащий внутри. Тогда девушка обнаружила пропажу батончика, только увидев на прогулке произведенные таксой «козинаки». Ругать собаку почти всегда было поздно – застать ее на месте преступления не удавалось. А наказывать Лору было не только бесполезно, но и себе дороже – если такса пугалась, она немедленно писалась. Катя закончила уборку и на всякий случай дала Лоре пакетик Фосфалюгеля, хотя еще ни разу после незаконного обжорства этой собаке не бывало плохо. Но все-таки, как ей удалось добраться до мусорного ведра? Разгадка была проста – девушка повесила на ручку прихватку, и такса тянула за нее зубами, пока дверца не распахнулась. Только спустя несколько дней Кате удалось застукать Лору, когда она терзала зубами кухонное полотенце.

Девушка покосилась на экран смартфона. Прошло больше недели, а Леша так и не перезвонил. Катю мучила тревога. За что его уволили, устроился ли он в другое место? Сама она не мыслила жизни без любимой работы и невольно переживала за коллегу. Катя не знала, что Алексей уже вернулся в город, успел зарегистрировать ИП и разместить объявление на Авито с рекламой своих услуг как частнопрактикующего ветеринарного врача. Леша не привык сидеть без дела, в пустой квартире было откровенно неуютно. Поэтому он так обрадовался звонку от хозяина бигля.

– Сергей, здравствуйте, как поживает Атос?

– Здравствуйте, Алексей, задолбал он всех своим воротником, но в целом все хорошо. Завтра пора швы снимать, приезжайте к нам. В любое время в течение дня. Адрес я пришлю.

– Договорились.

– Да, и еще. У меня сосед про ветеринара спрашивал, нет ли проверенного. Если не против, можно будет сразу его овчара и посмотреть. Не знаю, что там с ним, выглядит здоровее всех здоровых.

– Без вопросов, посмотрю.

Глава одиннадцатая, в которой Катя и Алексей снова работают в команде

Леша еще ни разу не был в таком коттеджном поселке. Изрядный кусок леса был обнесен высоким забором, а дорогу перекрывал шлагбаум. «Надо было хоть машину помыть, а то не пустят сейчас», – развеселился молодой ветеринарный врач. Переживал он зря – охранник услышал номер дома и замахал рукой:

– Проезжай, проезжай, Сергей Александрович предупреждал!

Владелец трех биглей ждал его у ворот своего немаленького участка. Леша старался не глазеть по сторонам, особенно в доме. Отказавшись от кофе, он предложил сразу осмотреть Атоса. Вскоре Алексей выдернул последнюю ниточку из лапы шилопопого бигля и удовлетворенно кивнул.

– Вот уж точно зажило как на собаке. Шов чистый и сухой. До завтра пусть в воротнике побудет, и можете забыть об этой ране.

– Добро! Пойдем теперь к соседу сходим, Гриша напоминал про овчара своего. Тут недалеко, через два участка.

Калитка была открыта – их ждали. Шикарный «немец» бесновался в просторном вольере, на собачьем языке грозясь сожрать незваных гостей. Алексей улыбнулся – он видел, что пес скорее играет, хотя в охранных качествах овчарки сомневаться не приходилось. К ним навстречу вышел хозяин:

– Серега, Алексей, проходите. Я сейчас Шаха внутрь заведу, он в помещении спокойнее будет.

Овчар сновал по дому, шумно принюхиваясь.

– Кота ищет, подлец, – объяснил хозяин.

Леша подумал, что на месте кота схоронился бы понадежнее.

– Шах в прекрасной форме. Что вас забеспокоило?

– Случайно заметил, сейчас покажу. Он молодой еще, тащит в рот что ни попадя. Бывает, что и камни. Отбирал когда, заметил, что зуб у него сколот. Думал ерунда, но теперь ему жевать как будто больно.

Григорий подозвал питомца коротким свистом и строго сказал:

– Свой! Свой, Шах! Не тронь.

Алексей вежливо протянул псу руку для обнюхивания. Потом достал из сумки фонарик и попросил хозяина:

– Покажите, с какой стороны, и придержите морду.

– Не волнуйтесь, доктор, без моей команды не укусит. Шах! Зубы!

Леша внимательно осмотрел ротовую полость собаки. Он сразу отметил, что, несмотря на юный возраст пса, клыки уже начали патологически стираться. Привычка грызть железные ворота и хватать камни не прошла даром. Но проблема заключалась не в клыках. Алексей аккуратно постучал по «хищному зубу» – четвертому верхнему премоляру. Шах невольно дернулся, ему точно было больно.

– Григорий, у меня плохие новости. Этот потемневший зуб, на который вы обратили внимание, там пульпит. Шах сломал его и канал обнажился. Дальше попала инфекция, ну и все – зубу хана.

– Как лечиться будем?

– Удалять… Человеку бы запломбировали, но у нас в городе нет ветеринарного стоматолога. Выбирайте клинику и записывайтесь на удаление, под общим наркозом.

– А вы можете удалить?

Алексей замялся. Терять такого клиента ему не хотелось. Но в «Горностае» он крайне редко занимался зубами. Его профили – это ортопедия, онкология, точно не стоматология.

– Удалить будет не просто: зуб не шатается, а у него целых три корня. Его бы распилить на части, но для этого нужна бормашинка. Знаете, езжайте-ка вы в клинику. Челюсть долотом раскурочить я не хочу. Пес молодой, надо бы все сделать красиво.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Notes

Свищ – в результате внутреннего воспаления образуется канал, по которому гной выходит из тканей наружу. Иногда причиной образования свища является инородное тело.

Заворот желудка – смертельно опасное заболевание, характерное для крупных пород собак, при котором происходит перекрут желудка вокруг своей оси.

Парвовирусный энтерит – острое вирусное заболевание, поражающее пищеварительный тракт. Первые признаки – рвота и диарея. Болеют не привитые собаки, чаще – щенки.

Спленэктомия – операция по удалению селезенки.

Пропофол – препарат для внутривенного наркоза короткого действия.

Алюминька или серебрянка – жаргонное название антисептического спрея на основе порошка алюминия (Алюспрей, Алюминиум-спрей, Вторая кожа). Часто используется ветеринарными врачами для обработки швов или небольших ран.

Конец ознакомительного фрагмента

Купить и скачать всю книгу

<1 2 3

На страницу:

Перейти

3 из 3