Литтектив

Татьяна Волкова

Литтектив

Дело об исчезнувших брильянтах

Дом мистера Ричарда Харриса разительно отличался от всех прочих. Вокруг стояли башни высотой в несколько километров, увешанные антигравитационными подвесками и лифтами, мгновенно возносящими посетителя на любую высоту. В доме Ричарда Харриса было всего два этажа. На первом этаже располагались кухня, прихожая и столовая с просторной верандой, выходящей в сад, на втором этаже спальня, рабочий кабинет и библиотека. В дом из сада вели всего две ступеньки. Над черепичной кровлей возвышалась самая настоящая труба с флюгером – Харрис любил топить камин. Вокруг дома за витой оградой цвела сирень, вдоль дорожки росло несколько яблоневых и вишневых деревьев.

 Из окон небоскребов дом мистера Харриса выглядел превосходным УЧАСТКОМ. Лакомым кусочком под застройку, способным принести миллионы тому, кто первым догадается снести хрупкие кирпичные стены и возвести на освободившемся месте замечательный, красивый и современный небоскреб, весь из стекла и алюминия. И очень многие обломали зубы, пытаясь выпихнуть с насиженного места чудаковатого ветерана космофлота. Кроме скверного характера, вызывающей огненно рыжей бороды и полного комплекта медалей "герой галактики" мистер Ричард Харрис имел колоссальный авторитет в финансовых кругах, позволяющий плевать на предприимчивых обитателей небоскребов с высоты своего состояния.

 Харрис работал в саду. Выставив вперед свою бороду, словно флаг, он шаркал по дорожке допотопной метлой из прутьев, аккуратно выравнивая розовый гравий. Кусты уже были подстрижены, и обрезанные ветки Харрис сложил кучей рядом с дорожкой.

 В конце улицы, совершенно пустынной на этом уровне, показался огромный черный пес. Он несся по самодвижущимся тротуарам, начисто игнорируя разметку. Перед домом Харриса пес подобрался и прыгнул, разом перемахнув полтора десятка метров. Тротуар перед невысокой калиткой, ведущей к дому, был настроен на движение ОТ ДОМА. Таким образом, Харрис разом избавлялся от грязи, нежелательной корреспонденции и ненужных посетителей. Перед калиткой пес издевательски завис в воздухе и нажал лапой на звонок. Харрис отставил метлу и с любопытством покосился на дом, откуда донеслась мелодичная трель колокольчиков. Пес в упор уставился на Харриса и громко рявкнул. Харрис вздохнул, положил метлу на кучу сучьев и пошел открывать.

 Едва только оказавшись на дорожке, пес повалился на землю и капризно задрыгал длинными лапами

– Боже мой! Харрис! Я так устал, так измотан!

– Разумеется, вы устали и перенервничали, Холмс! Исследовали место преступления, затем долго носились по пригороду, вынюхивая запахи, и разумеется, приехали ко мне на монорельсе.

– Но как вы узнали, Харрис?

– Элементарно, Холмс! Так изуродовать ухо собака вроде вас может только в автоматическом вагончике, справа от компостера.

 Они прошли в дом.

 Холмс подошел к зеркалу и озабоченно уставился на свое ухо:

– Да, действительно, Харрис, все очень просто. После того, как вы объяснили. Проклятый компостер. Ненавижу, все эти приборы, которые уверены в том, что умнее вас, угадывают все ваши желания и лучше знают, как лучше. Представьте, он пытался почистить мне ботинки! Ботинки, Харрис! Ненавижу автоматику!

– Странно это слышать от автоматического пса, Холмс

– Сколько раз вам повторять, Харрис, я не автомат, а высококлассный многофункциональный кибернетический организм с развитым интеллектом! Мой метод индукции, дедукции и дифференцированного анализа позволяет мне распознавать малейшие колебания курса валют. Я гораздо богаче вас, Харрис.

– Так что привело вас, Холмс?

– Вы помните дело об убийстве дворецкого?

– Вы имеете в виду, когда лорд Гамильтон убил дворецкого после того, как застукал его в постели со своей женой, а потом пытался списать его исчезновение на инфляцию?

– Именно! Так вот. У дворецкого были сбережения. Весьма солидные сбережения, надо заметить, поскольку он оказался сыном раджи.

– Надо же! – вежливо удивился Харрис. -И что?

– А то, что в лучших традициях своего семейства он спрятал сундучок с сокровищами где то на территории поместья, а этот болван, сэр Гамильтон, отказывается разговаривать со мной. Он, видите ли, не может говорить с собакой! Невежа! – Холмс раздраженно укусил себя за кончик хвоста.

– Велико ли сокровище? – помолчав, спросил Харрис

– 365 крупных брильянтов чистой воды.

– И вам потребовалась моя помощь?

– Именно! Разговорите этого надутого индюка – и мы найдем сокровище! Без его помощи мы вряд ли распутаем это дело.

– А как же ваш нюх, Холмс?

 Холмс поудобнее уселся в кресле:

 -Увы, мой друг. Самый совершенный ум в галактике, самый острый нюх тупеют без дела. Я не могу работать в атмосфере травли и непонимания! К тому же дворецкий обработал сундук специальным аэрозолем.

 Харрис задумался.

– Хорошо, мой друг, я помогу вам, в принципе дело совсем несложное. Я бы назвал его "делом на одну трубку".

– Вот только не надо! Не надо курить при мне эту вашу отвратительную гадость! У меня от вашей трубки кашель! И перхоть…

– Дорогой Холмс, в утешение из-за того, что вам приходится терпеть мои ужасные привычки, находясь в моем доме, позвольте предложить вам глоток старого доброго виски.

 Холмс недоверчиво посмотрел на Харриса:

– Правда? Настоящего виски? А если узнает полиция? – длинные острые уши Холмса возбужденно дрожали, язык вывалился из пасти, карие глаза смотрели умоляюще.

– Да кто же узнает? – добродушно рассмеялся Харрис. -Разве если вы сами расскажете

– Да, действительно, -пробормотал Холмс, -что это я, совсем заработался… извините, Харрис. Но учтите! По вашим законам я несовершеннолетний!

 Длинный лохматый хвост Холмса возбужденно молотил по креслу.

 Харрис поставил перед Холмсом низкий бокал, щедро плеснув в него янтарной жидкости с легким ароматом дыма, и принялся набивать трубку.

 За окном цвела вишня. Белые лепестки изящно осыпали искусно построенные горки и кружились в крошечных водопадиках.

– Весна проходит, – проговорил Харрис. Холмс, который уже успел вылакать виски и сидел теперь с блаженной мордой, закашлялся. В нос ему попал дым и он раздраженно тер его лапами.

– Представьте Харрис! В магазинах появилась новинка – механические блохи! Танцуют, поют, кусаются как настоящие. Можно заказать по рассылке.

– Зачем? – удивился Харрис

– Вот и я думаю – зачем? Зачем, зачем все это, почему я, такой гениальный и изысканный, не родился в каком-нибудь восемнадцатом веке, где меня бы любили и ценили. Нет же! Я создан словно в насмешку над этим миром, где мой разум никого не удивляет, и даже какой то задрипанный лорд Гамильтон, и тот отказался со мной общаться.

 Холмс задрал голову вверх и протяжно завыл.

– Не печальтесь, Холмс. Нам совершенно ни к чему разговаривать со старым болваном. Вы же искали шкатулку по запаху?

– Да, но дезодорант! Этот негодяй дворецкий использовал дезодорант!

– Элементарно, Холмс! Попробуйте найти сокровища по запаху дезодоранта!

 Холмс потрясенно уставился на Харриса:

– Но черт побери! Харрис! Почему же я сам не догадался? Я уже чувствую! Чувствую запах брильянтов! Я побежал, Харрис, до свидания! Если не возражаете, я зайду вечером на чашку чая, занесу вам вашу долю.

– Всегда рад вас видеть, Холмс, до свидания!

 Харрис немного постоял на пороге, любуясь осыпающимся вишневым садом, и вернулся к своим обычным делам. На пороге сидела крошечная механическая блоха и, выставив острые подкованные копытца готовилась танцевать. Харрис вымел ее метлой в сад.

Свобода для всех

Лис нервно повел длинным мохнатым ухом и поскреб задней лапой. Следов сегодня не было. Как не было и вчера, позавчера, и на прошлой неделе и даже в прошлом месяце. Все равно Лис просыпался каждое утро с первыми лучами солнца и снова искал следы на песке, который непрерывно наметало из широких щелей в навсегда перекошенной двери.

Неподалеку от двери стоял большой тяжелый пластиковый контейнер, в котором жило Чудовище. Лис подошел к контейнеру, сунул острый нос в прорезь.

– Барашек, а барашек, – тихонько и безнадежно позвал Лис.

В контейнере в углу библиотеки что-то завозилось, заурчало, заскреблось и тяжело шибануло хвостом. Из узкой прорези тяжелого ящика на Лиса смотрел желтый, пылающий дикой ненавистью глаз. Чудовище в ящике терпеливо ждало своего часа.

Лис отшатнулся, разочарованно взмахнул хвостом и уселся неподалеку от стеллажей. С самой верхней полки свесила ножки Алиса. Ее разбудила возня, но она уже спешно приводила себя в порядок. Алиса расчесала свои чудесные белокурые волосы и уже обулась в свои вечные голубенькие бальные туфельки.

– Привет, Лис – махнула она рукой, – нет ли новых следов?

– Нет, нету – ответил Лис, с удовольствием глядя на ее крепенькие маленькие ножки.

– Трудно наверное, когда тебя некому приручить?

– Очень – вздохнул Лис и тут же спросил – А ты могла бы приручить меня? Ну пожалуйста!

– Не могу – твердо ответила Алиса – мне нужно сражаться с Королевой. Кроме того на вечер у меня назначена игра в крокет. Я должна покормить фламинго. – Алиса поправила пышный голубой бант и деловито скрылась на своей полке.

Лис уныло поковырял песок. Наградой на этот раз ему стала пара крупных жуков-носорогов. Лис с хрумканьем их проглотил и уныло пошел вдоль не слишком длинных рядов стеллажей. Нижние полки были уже почти полностью засыпаны песком, змеящимся по полу. Лису порой приходилось здорово постараться, выгребая из них грязь и песок, если ему хотелось пообщаться с тамошними обитателями. И все равно некоторые книги наотрез отказывались разговаривать, пока из корешков не будут вычищены последние песчинки. К счастью, на нижних полках большей частью были расположены древние математические справочники, логарифмические таблицы и непонятно откуда взявшиеся учебники естествознания. Все более-менее интересные книги Лис давно перетащил на полки повыше, чтобы не откапывать каждый раз, если ему вдруг захочется немного поболтать.

Сейчас большинство обитателей библиотеки спали. Только Капитан Немо с любопытством наблюдал за беготней Лиса в свой перископ. Впрочем, Капитан настолько привык к одиночеству, что никогда не вступал в разговор. Если он хотел чтобы Лис принес ему что то, он передавал через соседей короткие записки, и Лис каждый раз старался добыть для него все, что требовалось.

Робинзон Крузо свесил лохматую голову со своей полки, неодобрительно помахал рыжей гривой и тут же ушел по своим, вероятно очень важным делам. Ему предстояло обживать необитаемый остров и ждать своего Пятницу. За последние двадцать лет он выглядывал уже второй раз и еще ни разу ничего не говорил. Скорее всего, на роль Пятницы Лис не очень годился.

В своем утреннем обходе Лис постепенно приближался к невысокому, забранному редкой ржавой решеткой окошку. Внезапно в нос ему ударил едкий запах чужого пота. Сердце Лиса заколотилось так сильно, что чуть не выскочило из груди. Он отступил в темноту, притаился за стеллажами и приготовился наблюдать.

По растрескавшемуся пыльному асфальту тихой улочки, шумно выдыхая через маски респираторов и топая ногами, устало брели трое военных в защитных комбинезонах. Они обливались потом под злыми лучами жаркого утреннего солнца, но оружие держали наизготовку. Лис осторожно отступил поглубже в тень и стал прислушиваться.

– Ловкий, черт – пропыхтел один. – Вот прямо потрохами чую, что где-то рядом – а все равно не поймаем. Как нам найти Стрелка в этих развалинах? Человек сто нужно, не меньше. А лучше и побольше – чтобы все тут осмотреть и перетряхнуть как следует.

– Ну не скажи – отозвался другой – Говорят, многие нашли Стрелка в одиночку.

– Вот только не все этому бывали рады, – мрачно добавил он. – И не все об этом могут рассказать.

– Заткнитесь вы, оба – Злобно, хотя и шепотом прикрикнул на них третий. – раскудахтались, словно на своем Крещатике, идиоты. Спугнете!

Лис беззвучно расхохотался в своем укрытии. Своим пыхтением они оповестили о своем присутствии всех тварей на несколько километров вокруг.

– Сталкеры – подумал Лис, с досадой отворачиваясь от окна. Он не любил таких людей, хотя и повидал их немало. По его мнению они вечно искали не пойми что, но находили в основном проблемы.

Лис погрузился в темноту библиотеки и застыл как вкопанный – прямо перед ним стоял тощий мальчишка лет четырнадцати в старой клетчатой рубашке с коротким рукавом и в обтрепанных джинсах.

– Я Стрелок – произнес мальчишка, не отводя холодного взгляда от окна. Его руки с длинными белыми пальцами свободно лежали на рукоятях тяжелых револьверов, лежащих в кобурах, прикрепленных к поясу. Лис уселся поудобнее и высунул язык. Ему было интересно.

Мальчик беззвучно подошел к окну и пристально посмотрел вслед уходящим военным. На губах его играла улыбка, но глаза были холодны и презрительны. Беспечно отвернувшись от окна, мальчик прошел вдоль стеллажей, провел пальцем по корешкам книг, подошел к контейнеру, в котором таилось чудовище и тихонько позвал:

– Барашек! – из ящика раздалось тонкое жалобное блеяние.

– Барашек!!! – восторженно воскликнул мальчишка, легко откидывая крышку ящика и помогая выбраться маленькому белому барашку. Тот отчаянно мекал, брыкался и топотал тонкими копытцами.

– Тихо, тихо, глупый – засмеялся мальчишка, пытаясь успокоить барашка – не шуми.

Барашек не унимался, мекал все громче и нежно смотрел на мальчишку доверчивыми карими глазами. Тогда мальчик подхватил барашка под мягкое пушистое брюшко и через выбитое стекло бережно выпихнул его наружу. Копытца дробно застучали по остаткам асфальта, и барашек весело мотая головой побежал по улице.

Военные обернулись на звук и мгновенно вскинули автоматы. Барашек вскидывая задом и мотая ушами мчался прямо на них со скоростью хорошей спортивной машины. От неожиданности военные принялись стрелять. Раздались короткие автоматные очереди, и барашек упал на мостовую.

Через несколько мгновений из под пушистой белой шкурки показался мощный чешуйчатый хвост, блеснули яростные желтые глаза, короткие когти прорвали асфальт и чудовище бросилось на военных.

Первый сталкер упал с разорванным горлом, второму тварь вспорола живот длинной, полной зубов пастью, последний военный покатился, сбитый длинным шипастым хвостом. Он еще успел выпустить несколько очередей и даже выхватил нож. Пару минут чудовище с наслаждением рвало то, что осталось от военных, слизывая кровь с узкой морды и заглатывая куски мяса, пока не осталось ничего, кроме бесформенного уродливого пятна. Удовлетворенно урча, существо скрылось в переулке. Длинный хвост чудовища оставлял в пыли внушительную колею.

Мальчик и лис с интересом наблюдали за побоищем из окна.

– Ты отпустил чудовище на свободу – проговорил Лис. Мальчик пожал плечами

– Для меня он был барашком. Никто не заставлял их начинать стрельбу.

– Это правда – кивнул Лис и добавил – пожалуйста, приручи меня?

Мальчик прищурился – а что ты можешь? – Ты можешь становиться монстром, как барашек?

– Нет, – повесил голову Лис. – Я так не могу. Зато я хорошо ищу следы, ловлю жуков и мышей, присматриваю за книгами, не даю паукам плести паутину… Мне очень нужно, чтобы меня приручили.

– Но ты уже потерял одного мальчика? – жестко прищурился Стрелок.

Лис повесил голову и угрюмо помотал головой – Нет, я не потерял его. Я его отпустил. По ночам я смотрю на звезды и иногда слышу его смех. Он улетел, и я тоскую без него. Мне очень нужен кто-то еще. Кто то, кто смог бы заполнить пустоту в сердце, кто смог бы меня приручить.

– Понятно, – сказал Стрелок и прислушался к тому, что происходило снаружи. Где-то вдалеке проехала машина и из нее высадились люди. То ли военные, то ли мародеры.

– Я не смогу приручить тебя, Лис. Я не умею. Но я смогу отпустить тебя и тебе не придется больше тосковать. Хочешь?

Лис задумался и кивнул:

– Хорошо, Стрелок, тогда отпусти меня, – попросил он.

Мальчик и Лис вышли из полуразрушенного здания, когда-то бывшего библиотекой и по узкой, заросшей деревьями улочке. Вокруг вился тополиный пух, сбиваясь в пушистые жаркие шары.

– Куда ты идешь, Стрелок? – спросил Лис когда они вышли на заросшую травой и деревьями дорогу, бывшую когда-то улицей Ленина. Кроны деревьев достигали крыш старых пятиэтажек, из которых слышалась какая то подозрительная возня.

– Мне нужно к башне, – Стрелок неопределенно махнул рукой куда-то в ту сторону, где возвышался саркофаг.

– Я боюсь – пушистый хвост Лиса сжался и забился вокруг лап. Мне говорили, что Башня – это дорога в другой мир. В другом мире будут совсем другие звезды. Я бы хотел остаться в этом.

– Не бойся, Лис, я отпущу тебя раньше – сказал Стрелок. Голоса военных и натужное пыхтение сквозь специальные защитные маски слышалось все ближе. Стрелок легко опустил ладони на рукоятки револьверов.