Английский лорд и недотрога

– Нет, Сью, ты не поняла. Это был ОН!

Больше часа бесцельно блуждая по улицам Лондона и войдя наконец в свою квартиру, я все никак не могла прийти в себя. Стоило закрыть глаза, я снова смотрела прямо ему в лицо, слышала его голос, и, казалось, по-настоящему сходила с ума.

Не снимая пальто, я добралась до кровати и просто рухнула на нее с высоты своего роста.

– Алло, Софи! Ты меня слышишь? Куда ты все время пропадаешь? Кто ОН?

– Адам Вудвилл. Мое наваждение из прошлого. Он вернулся в Лондон.

– Как?! Где вы встретились? Он ходит к тому же мозгоправу? – засыпала меня вопросами Сью.

– Он и есть мозгоправ.

Теперь и она куда-то пропала, видимо, переваривала услышанное. В трубке повисла тишина.

– Обалдеть! Вот это да.

– Ага. А ведь ты сама меня к нему отправила.

– Ну, может, оно и к лучшему? Ты так долго ждала этой встречи, – выкрутилась Сью. Она и в аду нашла бы чему радоваться, сказав: «А что, здесь хотя бы тепло!» Так уж была устроена. – К тому же, вам наверняка было о чем поговорить, вспомнить прошлое.

– Нет, Сьюзан. Он меня даже не узнал.

Сказать правду оказалось особенно трудно. Сколько раз я представляла себе эту встречу? Мечтала о ней, прокручивала в голове возможные диалоги. А на деле все вышло банально и просто.

Вместе со словами на волю прорвались слезы разочарования, которые я так старательно сдерживала весь вечер. Горячие дорожки заструились по щекам, и я звучно хлюпнула носом.

– Что значит не узнал? А ты чего не помогла ему вспомнить? – прозвучало с напором.

Будь на моем месте Сьюзан, за ней бы не постояло. Вот только я никогда не отличалась смелостью. «Слишком много заячьей крови», – с детства посмеивались надо мной мама и старшая сестра. Робкая, ранимая, осторожная, в отличие от них я никогда не стремилась стать центром внимания и напоминала скорее серого мышонка.

– Ну, я ведь еще и по твоему сертификату пошла, а потом, когда его увидела, так и не решилась сознаться в обмане. В общем, я для него теперь Сьюзан Стаффорд и он ждет меня на прием в следующую пятницу.

– Вот это, мать, ты дала! – заключила подруга. – Но ничего, утро вечера мудренее. Все спокойно обмозгуем и что-нибудь обязательно придумаем. Главное, ты там держись, не расклеивайся.

Ричард, на мое счастье, находился в командировке в Глазго на какой-то очень важной конференции. Свидания с ним в этот вечер я бы точно не выдержала. На душе и так творился полный раздрай, словно мою жизнь со всеми планами и устоями хорошенько встряхнули, перевернув с ног на голову. Но совсем избежать общения с Ричем все-таки не удалось.

Едва глаза стали слипаться, смартфон завел знакомую мелодию, на экране высветилось фото моего жениха.

– Привет, Мышка. Еще не спишь?

Час ночи. Теперь точно не сплю. В этом и был весь Рич. Что касалось его комфорта и личных границ, он всячески их оберегал, зато мои нарушал с легкостью, считая, что я жду его внимания в любом состоянии и в любое время суток.

– Привет. Как прошла конференция?

– Ну, думаю, я показал себя на высоте и совсем скоро мы будем отмечать мое повышение.

Где-то на заднем фоне звенели бокалы и играла заводная мелодия. Похоже, он там не скучал без меня, а еще был не совсем трезв. Зато, наверняка одет с иголочки и при галстуке. Для страхового агента его уровня, как любил повторять Рич, безупречный внешний вид – половина успеха.

– Что ж, здорово.

– А почему таким грустным голосом? Или ты не рада за нас? – прозвучало со скрытым упреком.

Когда он так говорил, я всякий раз терялась. Где заканчивается он и начинаются эти самые мы? Мне всегда было интересно, задаются ли подобным вопросом в других парах. Ведь моими успехами в галерее Рич никогда не интересовался. Он вообще считал, что я хожу туда исключительно выгуливать нарядные платья, но никак не работать и зарабатывать.

– Я рада, правда. Ты большой молодец. Просто день выдался сложный…

– Ричард, ты куда запропастился? Разве не ты у нас герой дня? Я уже заждалась, – подобно сладкой патоке полился женский голос на заднем фоне, а мой жених поспешил проститься.

– Извини, Мышка, коллеги. Сама слышишь, без меня никак, – усмехнулся он. – Увидимся завтра вечером. Целую.

От одной мысли о его поцелуе мне почему-то стало не по себе.

– Господи, да что со мной такое?! – отложив смартфон в сторону, я уткнулась лицом в подушку.

Да, Рич умел быть нежным и страстным, и я действительно хотела полюбить этого мужчину, научиться жить настоящим. Думала, что полюбила. «Выгодная партия», – не переставала внушать моя мать, «отличный парень, каких поискать», – вторила ей Сью. Сперва я сопротивлялась его ухаживаниям, но потом прислушалась к близким, и последний год мы действительно по-своему были счастливы.

Но стоило появиться Адаму, а мне угодить в его исцеляющие объятья, все пошло прахом. Теперь, думая о поцелуе, мне представлялись уже его губы, его горячее дыхание на моей коже и длинные фактурные пальцы, перебирающие пряди моих волос.

Уйди! Уйди из моей головы, оставь меня в покое! Ты ведь меня даже не вспомнил, а все это лишь пустые мечты.

* * *

Новый день радовал солнцем, а еще тем, что это был выходной, в который можно без зазрений совести подольше поспать или просто поваляться в кровати. Можно было бы, если бы не Сью со своим звонком ни свет ни заря.

– Привет! Я тут знаешь, о чем подумала?

– И тебе доброе утро, – отозвалась я, не в силах оторваться от подушки.

Сью всегда была ранней пташкой, и предельно деловой. Поэтому я даже не удивилась, когда подруга бодро принялась вещать в трубку, что выкроила для меня время в своем плотном графике и жаждет встречи.

– В полдень, Софи, и ни часом позже на нашем месте. Как раз между звонком Харрису и онлайн-совещанием с боссом, – делала она параллельно какие-то пометки в своем ежедневнике, без которого никогда не выходила из дома. – Проведем мозговой штурм, и решим уже наконец, что делать с этим твоим мозгоправом.

– А с ним что-то нужно делать? – не сдержала я усмешки. – Очаровать, отловить, устранить? Или нет, лучше сразу свяжем его и женим!

– Хватит дурачиться. Ты же понимаешь, о чем я?! Разберем ситуацию, разработаем успешную стратегию и будем действовать по намеченному плану.

Стоило представить этот ее супер-план, на лицо скользнула глупая улыбка.

– Так говоришь, будто я – один из твоих бизнес-проектов.

– Да, Софи. Только ты – мой самый любимый и родной проект, а я очень надеюсь увидеть тебя по-настоящему счастливой.

Если прежде от ее напора мне и хотелось съязвить что-то вроде: «Спасибо, за выделенное время, мисс Стаффорд», то теперь стало даже стыдно за подобные мысли. Какой бы Сью не была, я знала, она искренне переживала за меня и действительно пыталась помочь, чего отродясь не делали ни мать, ни родная сестра, продолжая во главу всего ставить только свои интересы и выгоды. В итоге за последние годы Сьюзан и стала для меня настоящей семьей.

– Я тут подумала, может, зря я все это время подталкивала тебя к Ричу, а Адам спустя столько лет неспроста появился в твоей жизни? Ладно, посмотрим, что из этого выйдет.

От одного его имени и поддержки подруги на душе запорхали бабочки.

– Спасибо, Сью. Даже не представляешь как для меня это важно.

Сразу после легкого завтрака я отправилась в свое тайное убежище, чтобы привести мысли и чувства в порядок. Дело в том, что вместе с квартирой мне досталась крошечная студия. Можно сказать, она шла в комплекте, и располагалась здесь же, под самой крышей. Наличие студии и стало для меня решающим фактором при выборе жилья. Пусть на окраине города, и дом давно требовал ремонта – для меня все это было неважно. А вот возможность рисовать… Здесь я пошла в своего «никчемного» отца, как его называли мама с сестрой. К тому же, отдельно за студию я ничего не доплачивала.

Мне нравилось это тихое место под самой крышей, нравилось старинное круглое окно и вид, открывающийся из него на внутренний дворик. Нравился запах свежей выпечки, который в утренние часы просачивался сюда через вентиляцию из крохотной пекарни на первом этаже.

Я называла его секретным убежищем, местом силы, где могла хоть на время позволить себе расправить крылья и с упоением погрузиться в творчество.

Еще в детстве, когда отец был жив, он хвалил мои работы. Потом была Академия искусств и преподаватели, пророчившие мне светлое будущее. Вот только художницей я так и не стала. Сколько себя помню, мама всегда внушала, чтобы я и думать забыла об этом.

«Твой отец ушел никем, не оставив нам ни цента! Хочешь закончить так же? Будь уверена, в свое время он тоже подавал большие надежды», – звучал в голове ее голос. А потом, чуть тише и более ласково она обязательно добавляла: «Будь реалисткой, Софи, ты не такая красавица, как наша Роуз, не в мою породу пошла, и твои шансы найти богатого мужа невелики. Но ты всегда была умной и старательной девочкой. Хочешь выжить в этом мире, надейся только на себя и выбери такую профессию, которая сумеет тебя прокормить».

Так я и сделала. Сама мама, к слову, никогда не работала, а сейчас была вполне счастлива с мужем номер четыре. Наша красавица Роуз уехала в Ниццу с очередным любовником – это все, что я знала о сестре. С каждым годом мы общались все реже, а ее красочные поздравительные открытки из разных уголков света служили скорее напоминанием, какая я на ее фоне неудачница.

Но сегодня был особенный день, все в руках спорилось. Если прежде я выбирала более сдержанные тона, то теперь потянулась к самым ярким краскам. Смешивая их на палитре, я не узнавала себя прежнюю, внутри меня все танцевало и пело подобно закружившейся в хороводе осенней листве.

В этот раз я не думала над концепцией, я рисовала сердцем. Закрывала глаза, представляя его теплую улыбку, и кисть сама порхала по полотну, делая свое дело.

«Он вернулся, и мы снова увидимся в эту пятницу!» – стучало у меня в голове, вторя ударам окрыленного сердца, все остальное не имело никакого значения.

* * *

Часы показывали ровно двенадцать, а пробка, в которой я застряла, никак не желала рассасываться. Зная нашу пунктуальную Сью, внутренне я уже приготовилась к ее звонку и праведному гневу из трубки.

– Пожалуйста, пропустите, – пропыхтела, протискиваясь между раздраженными пассажирами к выходу.

С таким движением я быстрее на своих двоих доберусь. Дернул же черт поехать именно этим маршрутом! Да еще на радостях надеть новые туфли на высоких каблуках, хоть обычно я предпочитала более удобную обувь.

Выбравшись из автобуса, первым делом вдохнула полной грудью осенний воздух с запахом прелой листвы. На улицах Лондона в этот погожий денек было солнечно, как и у меня на душе, так, что хотелось танцевать и улыбаться прохожим. Этим я и занялась, в смысле улыбалась на бегу, пытаясь в кратчайшие сроки преодолеть два квартала на своих модных «ходулях».

Свернув на параллельную улицу, я оказалась приятно удивлена. Здесь никакой пробки и в помине не было. Совсем рядом на перекрестке сновали черные кэбы с шашечками. Один из них как раз свернул в мою сторону, и я рванула к дороге, протянув руку. В это же время заголосил смартфон.

«Точно Сьюзан! По этой бизнес-леди можно часы сверять», – внутренне усмехнулась я, выуживая его со дна сумки.

Пока отвлеклась на звонок, мой тонкий каблук застрял между тротуарными плитками, и я едва не полетела, чудом удержавшись на ногах. Чтобы устоять, пришлось выпрыгнуть из туфли.

– Да что же такое?! – едва не выскочила на дорогу, как одноногий солдатик.

Черный кэб, на который я так рассчитывала, проскочил мимо, зато следующий за ним серебристый Астон Мартин неожиданно притормозил прямо возле меня. Дверь автомобиля распахнулась, я замерла в недоумении.

– Золушка потеряла туфельку? – раздался знакомый голос, запустив толпу обезумевших мурашек вдоль позвоночника.

Глава 4

– Адам?! – расширились мои глаза, едва не выйдя из орбит. Вот уж кого не ожидала встретить посреди улицы, да еще и в таком виде, прыгая на одной ноге, так это его. – Как вы здесь оказались?

Светлые джинсы, черный свитшот, модное шерстяное пальто – у этого мужчины и прежде был безупречный вкус, а сейчас, пропитавшись американскими веяниями, он стал еще интереснее, и свободнее что ли, словно сошел с обложки модного журнала.

– Добрый день, Сьюзан, – оглядев меня с ног до головы, мужское лицо озарила солнечная улыбка. А ведь за эту улыбку я и влюбилась в него когда-то. – Я проезжал мимо, но сразу узнал вас. Позволите?

Я не успела что-либо ответить, а он и не ждал согласия. Просто подхватил меня на руки и понес к машине, чтобы усадить на переднее сидение своего шикарного авто. А я… Что я? Сжала сумку в одной руке, другой обхватила его крепкую шею и на время потеряла дар речи.

Вернувшись за моей туфлей и каким-то чудесным образом вызволив ее из коварной ловушки посреди тротуара, Адам подошел к машине и присел рядом со мной на корточки. Его теплые пальцы коснулись моей щиколотки. Лишь тогда я и опомнилась.

– Не больно? – поинтересовался он, столь бережно обследуя мою ногу, словно она представляла какую-то особую ценность.

– Нет…

«Очень даже приятно», – едва не сорвалось с моего длинного языка, но я вовремя успела его прикусить.

– А здесь? – продолжил осмотр Адам, и его умелые пальцы с нажимом прошлись по внутреннему своду стопы.

Теперь, чтобы сдержать стон удовольствия, пришлось прикусить губу.

«О, Господи! Если он вытворяет такое во время обычного осмотра, что же будет, когда мы окажемся в одной постели?» – настигла меня грешная мысль, отчего к щекам хлынула кровь.

– Сьюзан, если что-то болит, лучше скажите об этом сейчас, и я назначу соответствующее лечение. Я ведь не только психолог, я врач широкого профиля. Вы полностью можете мне доверять.

– Спасибо за заботу, но со мной действительно все в порядке.

– Раз так, время вернуть туфельку на место.

Взгляд серо-голубых глаз с нежностью заскользил по моему лицу. Мне захотелось себя ущипнуть, чтобы проверить, не снится ли все это. Может, я все-таки грохнулась на тротуар, ударилась головой о плитку и отключилась? Потому что происходящее слишком походило на прекрасный сон, в котором сказочный принц примерял мне туфлю, как какой-то Золушке.

В кармане снова завибрировал телефон. Про Сью-то я совсем забыла!

– Извините, но мне пора бежать.

– Зачем бежать? Я вас подброшу.

Он снова улыбался, тепло и непринужденно, только у меня в его присутствии тряслись поджилки, а сердце ухнуло куда-то в пятки, продолжая и оттуда отбивать барабанную дробь.

– Спасибо, но мне неудобно отвлекать вас от дел.

– Я настаиваю. К тому же никуда не тороплюсь.

Дверь захлопнулась. Я так и осталась сидеть в машине, пока Адам обходил ее, чтобы занять водительское кресло. Сбросив звонок, я набрала полную грудь воздуха, и вдруг поймала себя на мысли, что вот-вот задохнусь, как какая-нибудь одержимая маньячка. Все в салоне этого престижного авто, помимо ноток кожи, было пропитано его запахом: мужественным, приятным, едва уловимым, который хотелось запомнить, а лучше положить в кармашек и унести с собой.

– Куда едем?

– Ресторан «Мишель». Он через два квартала за углом.

– Да, я знаю где это.

По-мужски красивые руки, с проступающей сеткой вен, обхватили руль, автомобиль зарычал и сорвался с места. Слишком быстро, как мне показалось, потому что расставаться совсем не хотелось.

– Спешите на свидание? – поинтересовался Адам, став неожиданно серьезным.

– Нет, обычная встреча с подругой, – засмущалась я.

– Извините, я не должен был спрашивать, – мне показалось, или он тоже почувствовал себя неловко? – Жизнь среди раскрепощенных американцев наложила свой отпечаток. Только то, что для американца норма, для англичанина – отсутствие такта, а я после стольких лет в Лос-Анджелесе все никак не перестроюсь.

– И не надо. Лично мне нравится ваша открытость.

Уголки мужских губ приподнялись в намечающейся улыбке. Он хотел сказать что-то еще, но отвлекся на звонок.

– Извините, я должен ответить. Да, Алекс, слушаю… Все так плохо? … Я подозревал, поэтому и обратился к тебе… Нет, я не прошу все бросать и срываться в Лондон, но, может, у тебя и здесь есть проверенные люди? … Мои друзья? Не смеши, все они остались в штатах, – прозвучало с особой иронией. – Да, я услышал тебя, спасибо.

Мы почти приехали, когда Адам нажал отбой, только после этого звонка он был сам не свой. Теперь и я не сдержала любопытства, задав волнующий меня вопрос.

– У вас какие-то проблемы? Я могу вам чем-то помочь?

Он ответил не сразу, словно находился где-то далеко в своих мыслях.

– Знаете, что удивительно, Сьюзан: я умею спасать людские жизни, могу реанимировать человека посреди аэропорта, как случилось недавно, но, увы, совсем не разбираюсь в финансах. В Лос-Анджелесе у меня есть надежный человек, но я и так оставил на него слишком много, чтобы дергать еще и сюда. А сейчас, когда на меня свалилась компания моего дяди, где все нечисто, я отчаянно нуждаюсь в услугах проверенного финансиста, – мужская пятерня скользнула в волосы, взъерошив прическу. – Простите, сам не знаю, зачем вам об этом рассказываю.

Его откровенность удивила меня, а еще заставила взглянуть на Адама с другой стороны. В своей голове я возвела его на незримый пьедестал, считая, что титул лорда и капиталы, которыми владеет его семья, разделяют нас подобно глубокой пропасти. При этом я забыла о самом главном: он обычный человек, который, как и любой из нас, может нуждаться в поддержке и даже испытывать одиночество.

Осознание этого явилось мне яркой вспышкой. Страх и трепет перед недостижимой мечтой уступили место желанию узнать нового Адама ближе, а еще непременно ему помочь.

– Считайте, что у вас есть такой человек.

* * *

Нервно поглядывая на часы, Кудряшка хмурилась.

– Нет, Софи, похоже, ты совсем спятила! Как ты себе вообще это представляешь? Ты в этом деле полный профан, а стоит ему встретиться со мной, он сразу все поймет. И даже не проси, я не стану представляться чужим именем.

После моего опоздания, эффектного появления на машине Адама, за которым подруга наблюдала в окно, и рассказом о том, что со мной произошло, она и так была не в себе.

– Как-как? Для начала он вышлет документацию по е-мейл. Ему нужен надежный человек, который разбирается в финансах, а у нас есть ты. Сью, ну пожалуйста, разве не видишь, это и есть тот самый шанс, которого я так ждала. Если сейчас я поддержу его, то стану уже не рядовой пациенткой, а кем-то большим.

– Пока ты во всем не признаешься, ни о какой помощи твоему сказочному принцу широкого профиля не может быть и речи! – подруга решительно тряхнула головой, и ее белоснежные спиральки запружинили в воздухе, будто поддакивая своей хозяйке.

Признаешься… Я и сама больше всего на свете хотела этого, чтобы чужое имя из любимых уст не резало слух. Но как сказать правду, учитывая, кто я на самом деле? Взять и заявить, что никакая я не Сьюзан, а Софи Моллиган, сестра лживой предательницы, растоптавшей его светлые чувства? Так и я от нее не далеко ушла, придя на прием по чужому сертификату.

И все равно сказать правду было необходимо. Я не переставая думала об этом, набираясь решимости и ожидая подходящего момента, хоть в душе и понимала, после того, что натворила Роуз, у Адама, наверняка выработалась хроническая непереносимость на одну нашу фамилию.

– Ты права. Я обязательно все ему расскажу при следующей встрече.

Услышав это, Сью оторвалась от чизкейка и довольно просияла.

– Ну наконец-то, Софи, хоть одна здравая мысль в твоей влюбленной голове с разжижением мозга, – усмехнулась подруга. – Хорошо. В этом случае можешь на меня рассчитывать.

Выдохнув с некоторым облегчением, я потянулась к креманке с мороженым. Вон как бывает, на радостях даже аппетит разыгрался.

– Ты у нас не заболела случайно? Ты ведь не ешь мороженое. «Сладкий жир, риск атеросклероза», разве не так говорит твой Рич? – передразнивать моего жениха у нее получалось почти профессионально, улыбка сама рвалась на лицо.

– Рич много чего говорит, у него профдеформация на фоне страховых случаев, – улыбнулась я, продолжая поглощать свой любимый десерт с шоколадной крошкой. – Его послушать, так и мыться опасно. Ты когда-нибудь задумывалась о том, что риск поскользнуться, принимая ванну, составляет четырнадцать процентов?

– И что ты планируешь делать? – раздалось неожиданно серьезно.

– Принимая ванну?

– Если бы, – закатила глаза Сью. – Я говорю о Риче. Он же сегодня возвращается?

Думать об этом, а уж тем более что-то решать совсем не хотелось. Моими мыслями полностью завладел Адам. Кожа помнила прикосновение его умелых пальцев, да и в воздухе, казалось, еще витал тонкий аромат его парфюма с кедровыми нотами.

– О, Боже, Софи! Ты меня слышишь вообще? Я уже и сама в нетерпении познакомиться с этим доком. Хоть буду понимать, что там за мужик такой, от которого у моей рассудительной подруги неожиданно сорвало крышу.

– Ничего у меня не сорвало. Просто задумалась… Даже не представляю, что и как ему сказать. Ты ведь знаешь Рича, тут одно из двух: он или психанет, хлопнув дверью, или вовсе меня не услышит.

Признавшись в этом самой себе, на душе стало как-то паршиво. А я ведь раньше и не замечала этого, или намеренно старалась не замечать, делая вид, что у нас все хорошо, а мы – обычная пара, как и миллионы других.

– Знаю, и все-таки предпочитаю сперва закрыть одну дверь, а лишь потом открывать другую. Отношения не терпят лжи и сквозняков. Лучше не затягивай с этим.

* * *

Остаток дня пролетел незаметно. Хотела я того или нет, но, что бы не делала, все время прокручивала в голове слова, которые скажу Ричу при встрече. К тому моменту, когда он позвонил в дверь, казалось, я была во всеоружии, продумав все возможные варианты развития событий. Но пытаться думать, как Ричард Питерсон и быть Ричардом Питерсоном – две разные вещи.

– Привет, Мышка! Скучала? – на выбритом до блеска лице растянулась самодовольная ухмылка.

Рич был хорош: обаятельный, отдохнувший, одет с иголочки в строгий деловой костюм и белоснежную сорочку. Модная укладка, дорогие часы и галстук дополняли образ, словно он только что вернулся с важных переговоров. Только если прежде от одного его вида у меня подгибались колени, а по телу растекалось желание, теперь я смотрела на него и почти ничего не чувствовала.

– Привет, проходи. Нам нужно серьезно поговорить, – выдала я со всей решимостью.

Рич услышал, что хотел. Пройдя вглубь квартиры, он по-свойски сгреб меня в охапку и заклеймил губы властным поцелуем. От его напора я несколько растерялась, особенно, когда твердый язык без всякого на то разрешения принялся вторгаться в мой рот. То, что я не ответила на его страстный порыв, самого мужчину ничуть не смутило, а стоило мне начать сопротивляться, это его и вовсе раззадорило.

– Да ты у меня сегодня дикая кошечка, – прошептал он, едва оторвавшись от моих губ, но все еще не выпуская из своей медвежьей хватки. – Это все из-за той вечеринки с коллегами, да? Мне нравится, когда моя Мышка меня ревнует.

Мыслей о том, что в моей жизни мог появиться кто-то другой, а солнце не вращается вокруг его самовлюбленной персоны, у него даже не возникло. Рич всегда вел себя так, словно других мужчин не существовало вовсе, по крайней мере, в моей вселенной. В этом плане я по-хорошему завидовала его самоуверенности.

– Я не ревную, – в этот раз прозвучало неожиданно твердо. Мужские глаза удивленно округлились. Пользуясь заминкой, я выскользнула из его захвата и отошла к открытому окну, делая несколько глубоких вдохов. – Нам действительно нужно серьезно поговорить.

Присев на край дивана у столика, где в вазочке лежали мои любимые мармеладки, Рич забросил пару из них себе в рот.

– Я хочу взять паузу, – проговорила тем же тоном, как совсем недавно, когда репетировала перед зеркалом.

– Зачем, детка? Тебя что-то не устраивает? – абсолютно спокойно отозвался Ричард с набитым ртом. Его привычка, говорить, не прожевав, и прежде меня бесила. Он прекрасно знал об этом, но настойчиво продолжал делать это снова и снова, будто нарочно испытывал пределы моего терпения.

Сказать недавнему жениху о том, что больше его не люблю, оказалось для меня самым сложным. Как бы там ни было, какое-то время мы действительно были счастливы вместе, ранить его в самое сердце мне не хотелось.

– Ты прекрасный человек, Ричард, и мужчина, каких поискать. Но мои чувства, они уже не те, что прежде. Понимаешь, я не вижу нашего совместного будущего. Мы слишком разные. Будет лучше, если каждый из нас пойдет своей дорогой.

Отодвинув вазочку с мармеладом, Рич решительно поднялся в полный рост и шагнул ко мне навстречу. Инстинктивно я попыталась выставить руку в защитном жесте, но вовремя ее убрала. В потемневших янтарных глазах плескалось столько возмущения и гнева, что никакая рука его бы не остановила.