Подруга жизнь

– Что стоишь, качаясь, тонкая рябина,

Головой склоняясь до самого тына?

Её пение становилось увереннее, а голос – громче. Маша, конечно, в отличие от Светы, не обладала музыкальным слухом, но негромко подпевала подруге, стараясь попасть в унисон с её сильным красивым голосом:

– А через дорогу, за рекой широкой

Так же одиноко дуб стоит высокий!

Увлёкшись песней, девушки и не заметили, что за ними по пятам семенит странный мужчина и с наслаждением их слушает. Он был довольно пожилой, маленького роста, весь какой-то сгорбленный, словно в узел завязанный, с ворохом седых нечёсанных кудрей и растрепанной бородкой. При этом одет он был, как подросток – в яркую курточку из разноцветных лоскутов, рваные джинсы, ботинки на толстенной подошве. Вокруг тощей шеи был обмотан длинный полосатый шарф. Кажется, он был немного пьян.

– Милые девушки, будьте любезны, остановитесь, выслушайте меня, – робко, слегка заикаясь, обратился он к подругам, когда последние звуки прекрасной народной песни смолкли в тумане. Маша со Светой остановились, с интересом разглядывая странного попутчика.

– Я – музыкальный продюсер из Москвы, – приосанился и попытался распрямить спину не то престарелый подросток, не то не состарившийся дедушка. – И вот Вас, – он сделал движение всем телом в сторону Светланы, – я готов пригласить к себе в студию прямо сейчас. А Вас, – он потряс перед лицом Маши скрюченным пальчиком, – прошу не обижаться, ибо надо будет сначала поучиться и позаниматься. А потом можно и на студию.

Девушки посмотрели на него и друг на друга, дружно захохотали и быстрым шагом направились к остановке, оставив разочарованного московского продюсера далеко позади. Обернувшись через несколько минут, подруги с трудом разглядели в тумане, как, согнувшись ещё сильнее, он бредёт в противоположную сторону, размахивает руками и, похоже, разговаривает сам с собой.

Когда девушки окончили учёбу, стали жить вместе на съёмных квартирах. Они были совершенно, абсолютно разные, и по характеру, и по темпераменту. Вот только бордовые плащи у них оказались одинаковые, но это, скорее, исключение из правил. Их различие было даже удобно – им не нравились и не могли понравиться одни и те же парни; идя домой, любая из них знала, чем вкусненьким порадовать подругу – тем, что не очень нравится самой. Света подробно помнила все события и даты на много лет назад, а Маша – путалась в числах и днях недели, но зато легко улавливала эмоции и чувства окружающих. У Светы был очень хороший вкус, она помогала Маше выбирать одежду, дарила косметику. Девушка обладала талантом разглядеть среди множества вешалок в магазине какую-то скромную, незаметную вроде бы кофточку, которая удивительным образом оказывалась и впору, и к лицу, и сидела прекрасно. А Маша была для Светы психологом и психиатром, адвокатом и прокурором, судьей и воспитателем, учила экономить деньги и вести хозяйство. За годы дружбы подруги больше десятка раз меняли съёмные квартиры. Находили кавалеров, разъезжались и съезжались, уходили и возвращались. Ни у одной из них не было родных сестёр. Но каждая из них стала другой ближе, чем сестра, каждая знала о другой больше, чем она сама знала о себе.

***

– Свет, а вот как ни тяжело было, но я все-таки вспоминаю наш гардероб и ночной клуб с радостью. Мы многому научились там.

– А как ты шубу за пять тысяч долларов потеряла, помнишь?

Глава 5. Не знаешь, где найдёшь, где потеряешь. 2005 год.

Работа в ночном клубе для Маши была не только источником заработка, но и средством знакомства с образом жизни множества людей, самых разных. На всю жизнь для неё посещение увеселительных заведений разделилось на «изнутри» и «снаружи». Те, что «снаружи» – посетители, молодые, глупые прожигатели жизни, мажоры, студенты, искатели приключений на все свои части тела. А вот обитатели ночного клуба «изнутри» – это целое маленькое сообщество, со своей иерархией и законами, ключевыми фигурами и обычными работниками. И для каждого его члена определена своя четкая роль и место в этом мини-обществе. Находясь почти всё рабочее время в небольшом пространстве, ограниченном стойкой гардероба, Мария имела возможность наблюдать. Наблюдать за посетителями, охранниками в зале и на входе, администраторами. Иногда приходили поболтать и приносили разные новости официантки, работники зала и кухни, иногда – знакомые, которые пришли развлекаться и отдыхать. Порой руководство просило гардеробщиц помочь уборщицам в зале, и тогда удавалось посмотреть, как ведут себя ночные гуляки, что происходит на сцене и даже посмотреть стриптиз.

Охранники – это была особая, высшая каста в негласной иерархии работников. Все – с отличной спортивной подготовкой, большинство – прошедшие «горячие точки», многие – очень образованные, интеллигентные, творческие люди. Высоченный широкоплечий Андрей имел высшее гуманитарное образование, зачитывался современными сказками и фэнтези; местные сплетники утверждали, что в свободное время он с клубом «ролевиков» выезжает в ближние леса и поля на побоища орков и гоблинов. Внешне хрупкий, изящный Игорь съездил пять или шесть раз в командировки в Чечню и Дагестан, писал очень лиричные, тонкие стихи, сочинял песни, играл на гитаре и пел о войне и любви. Кубикообразный Илюха по прозвищу Карась был простым и прямым, как кирпич, тоже прошёл «горячие точки», но был добр и романтичен, а песни Игоря всегда заставляли его нервно носиться по помещению, в котором он в данный момент находился. Илья баловался «травкой», у него не было жены, но в квартире у парня жили несколько подобранных бездомных кошек и собак, черепаха, морская свинка и рыбки. Была в бригаде охранников и девушка по имени Виолетта, она была безумно и отчаянно влюблена в своего начальника, а он её не замечал. На самом деле Вита была очень красивой, большеглазой брюнеткой, высокая, стройная, в новенькой чёрной униформе – просто заглядение. Но вот начальник охраны Глеб – он был действительно нечто. Простоватой красотке из пригорода, конечно, «не по зубам». Идеальный профессионал, красавец, тренированное тело, летящая походка, цепкий волчий взгляд пронзительно-серых глаз; сотрудники понимали его с полуслова и, казалось, слушались шевеления его пальца, любые рабочие вопросы решались мгновенно, молоденькие официантки млели, смущались и безудержно краснели. Все эти внешне суровые и серьёзные ребята в чёрной униформе были незыблемым оплотом порядка, бдительно охраняли покой посетителей клуба, максимально быстро пресекали всяческие проявления строптивых характеров глупых непослушных юнцов или перепивших хамоватых девиц – этих вечных скучающих гуляк-завсегдатаев. Маше очень нравилось за этими почти непроницаемыми рабочими масками разглядывать их истинные натуры и изучать характеры.

– Маня, во второй зал, – в гардероб заглянул Серёга, приветливый охранник с ямочками на щеках. – Я с тобой сегодня.

– Здорово, – обрадовалась Маша. Второй зал – это значило тишина и спокойствие, меньше беготни и суеты, да и самое интересное происходило именно там. В двух небольших отдельных залах для посетителей были оборудованы собственные маленькие гардеробные. Если Машу направляли работать туда, она могла наблюдать, как серьёзные и не очень люди играют в бильярд, курят кальян и получают другие, самые разнообразные развлекательные услуги. Порой бывало и страшно, когда охранники «наказывали» или «учили» резиновыми дубинками непослушных посетителей, приковав их наручниками прямо к стойке гардероба. Наказанные посетители жаловались высокопоставленным родственникам, писали заявления в милицию, приходили следователи и дознаватели, но работники ночного клуба всегда были заняты только работой и ничего не видели и не слышали.

Серёга был молчаливым, очень вежливым парнем. Здоровенный, почти квадратный, с неизменной стрижкой «ёжиком», он особо не выделался из команды. Но со временем Маша начала замечать, что он постоянно оказывался рядом, помогал решать рабочие моменты со скандальными посетителями, попадал именно с ней на дежурство в отдельном зале. Да и после работы до остановки они частенько шли втроём – Маша со Светой, и Серёга с ними.

В ту ночь Маша работала одна, без напарницы, Сергея тоже на работе не было. Это был четверг, обычный будний день, и народу было не так чтобы много, но для четверга прилично. Основной поток посетителей прошёл, и Маша присела за стойкой переписывать пропущенные лекции.

– Ну чего, скоро домой? – на стойку гардероба тяжело оперлась уборщица зала тётя Ира, приветствуя девушку своей обычной дежурной фразой.

– Ага, тёть Ир, еще четыре часа – и домой, – так же привычно ответила Маша.

– Ну, как учёба? Нынче ведь заканчиваешь? – поинтересовалась Ира.

– Да, в мае уже всё, госэкзамены и защищаем диплом, – вздохнула Маша. – Спать хочу – не могу! Всё время. Занятий я прогуляла много, иногда встать просто сил нет после ночной смены, вот лекции теперь переписываю, чтобы хоть что-то запомнилось, – грустно усмехнулась девушка.

– Да перестать, ты же умная, всё нормально сдашь, – тётя Ира похлопала Машу по руке и по-доброму улыбнулась. – Ладно, иди покушай, я посижу за тебя.

Маша посмотрела, как добрая уставшая пожилая женщина, прихрамывая, заходит в гардероб, вздохнула. «Ведь на пенсии уже человек, а работает ночами. Грязь да блевотину убирает за молодыми богатенькими мажорами. Да… надо держаться, надо терпеть, заканчивать училище, искать работу и поступать в институт». Маша была уверена, что всё у неё получится.

Ближе к утру, когда основная масса посетителей схлынула и одежды на вешалках оставалось совсем немного, на стойку гардероба с разбега плюхнулась искусственной грудью пьяненькая растрепанная блондинка и весело заявила:

– Девушка, я номер потеряла! Отдавайте мою шубу! Ой, что-то я её не вижу, – девица, прищурившись, пристально разглядывала полупустые вешалки. Номерки посетители теряли часто, и существовала определённая процедура выдачи одежды. Помимо выплаты небольшого штрафа, клиент должен был описать приметы своей вещи: цвет, материал, что было в карманах, какие пуговицы, какие имеются особенности – может быть, порвана где-то подкладка или пуговица пришита нитками другого цвета. Обычно все растеряши благополучно уходили домой в своих куртках, дублёнках и шубах. Но не в этот раз.

– Ты чо, с ума сошла? Как это нету моей новой голубой шубы? – возмущалась девица.

– Нету, смотрите сами, всё видно. Вы точно в ней были? – в надежде на то, что у посетительницы большой гардероб и она просто забыла, в чём сегодня пришла, спросила Маша.

– Конечно, в ней! Ты чо? Я ж её только позавчера купила! В салоне! Да она бешеных бабок стоит, тебе за десять лет столько не заработать! Пять тыщ долларов! – блондинка разразилась нецензурной бранью. Подошли охранники Андрей и Илюха.

– Дама, какие проблемы? – вежливо спросил Андрей.

– Да вот эта сучка шубу мою потеряла! – указывая пальцем с длиннющим, остро отточенным алым ногтем на Машу, завизжала девица. – Да она её отдала небось кому-нибудь, загонят потом по дешёвке.

– Дама, вы это, успокойтесь, – строго сказал Илья и подмигнул Маше. – Маш, куда шубу дела?

– Илья, не до шуток, – одернул напарника Андрей. – Маша, что за дела?

– Да не знаю я, куда она делась! Значит, кто-то пришёл с её номером, я и выдала. Тут за ночь почти тысяча человек проходит, да ещё и бегают по сто раз из карманов всякую ерунду доставать, мне ж их всех не запомнить в лицо.

– Ты никуда не отлучалась, без присмотра вещи не оставляла? – спросил Андрей.

– Нет, конечно, вы же сами на меня всю ночь смотрите, – ответила Маша. – Ой, ну да, я отходила пару раз. Поесть ходила, так меня тётя Ира отпускала, а в другие разы ты же, Илюша, сам за гардеробом смотрел.

– Смотрел, – Илья потер лицо. – Андрей, а Ирина домой ушла?

– Сейчас уточню, – Андрей включил рацию и вызвал служебный вход. – Игорёк, Высокова вышла уже? – услышав отрицательный ответ, попросил: – Задержи её минут на десять, разговор есть.

Дамочка устала ждать и принялась активно обращать на себя внимание.

– Мальчики, – игриво промурлыкала она. – А милицию вызывать вы не собираетесь?

– А зачем нам милиция, мы и сами во всём разберемся, – Илья мягко подтолкнул её к диванчику. – Вы присядьте, хотите кофе?

– Хочу! И без сахара, – блондинка указала своим накрашенным когтем на Андрея. – Красавчик, ты посиди со мной. А ты, – похлопала Илью пониже спины, – давай, давай, тащи своё кофе.

Илья ушел, Маша растерянно собирала разбросанные лекции в сумку. Блондинка порывалась забежать в гардероб и поискать свою шубу, Андрей удерживал её на диванчике. Через некоторое время подошел Илья с чашкой кофе в сопровождении начальника охраны Глеба. Глеб скользнул холодным взглядом по посетительнице и облокотился о стойку гардероба.

– Мария, что вы можете пояснить по данному факту? – строго спросил он.

– Ну, я помню длинную голубую шубу из какого-то очень приятного на ощупь меха. Я ещё подумала, что она натуральная и очень дорогая.

– Во сколько примерно женщина пришла, можешь вспомнить? – уточнил Глеб.

– Где-то после полуночи, потому что я повесила её примерно вот сюда, – Маша указала на центральные вешалки. – А вот как и кому я её отдавала? – девушка покачала головой и пожала плечами.

– Напрягись, пожалуйста, это важно, – попросил начальник охраны. – Самое главное, постарайся вспомнить, по номеру ты её выдавала или по описанию.

– По номеру, точно, по номеру, – убежденно проговорила Маша. – Такую вещь я бы запомнила, если бы по описанию отдавала. И, по-моему, за ней парень приходил.

– Как выглядел, вспомнишь? – Глеб цепко взглянул на испуганную девушку. Маша задумалась. Никаких ярких личностей и людей с особыми приметами сегодня она не заметила, кроме этой проклятой блондинки, конечно.

– Боюсь, что как выглядел, не скажу, – виновато пробормотала она. – Они все передо мной всю ночь мелькают, мелькают!

На глазах Маши заблестели слёзы.

– Значит, так, – Глеб хлопнул ладонями по стойке. – Сейчас одевайся и иди домой. Мы разберёмся. Завтра у тебя выходной. Если понадобишься – вызовем. Поняла?

– Поняла, спасибо, – пробормотала расстроенная Маша. Глеб мягким пантерьим прыжком переместился к диванчику, где сидела блондинка, вместе с Андреем они взяли её под руки и увели вглубь ночного клуба, в офис руководства.

На следующий день Маша шла с учёбы. День был солнечный, тихий и как будто прозрачный. Недавно выпавший пышный снег на тротуарах утрамбовался, а непримятый, на газонах, весело поблескивал и словно подмигивал девушке. Лёгкий морозец приятно пощипывал щёки, и на душе было удивительно легко и спокойно. Поскольку выдался неожиданно свободный вечер и нерабочая ночь, Маша планировала зайти в несколько магазинов, может, присмотреть и купить что-нибудь приятное, а потом в гастрономе набрать вкусненького, как следует поужинать и всласть выспаться. В кои-то веки выспаться.

Все планы по магазинам были выполнены, в пакете уютно устроились новый недорогой бирюзовый свитерок и симпатичные варежки со снежинками, а рядом – упаковка эклеров, пара яблок и кусочек копчёной грудинки. Вечер обещал быть чудесным. Маша вошла в фойе общежития и увидела двоих стоящих у вахты мужчин; один был улыбчивый, молодой и высокий, а второй, пониже ростом и постарше, смотрел из-под насупленных бровей.

– Мария Николаевна Крылова? – громко спросил тот, что помоложе.

– Да, – растерянно ответила девушка. – А что?

– Вам придётся проехать с нами, – строго сказал пожилой. Перед лицом замелькали красные корочки, Маша не могла вымолвить ни слова, голова закружилась. – Вы готовы?

– Иваныч, пускай девчонка хоть пакеты отнесет в комнату, – тихо сказал молодой. И громко, Маше: – Паспорт с собой?

Маша отрицательно помотала головой.

– Возьмите паспорт, и давайте поторопитесь, мы вас уже полчаса тут ждём, – недовольно пробурчал старший.

Вахтерша со смесью злорадства и ужаса на лице смотрела вслед. На ватных ногах Маша прошла к лифту, поднялась на этаж, зашла в комнату. Положила пакет на кровать. «Где хоть паспорт? А зачем им мой паспорт? И почему они меня забирают? Из-за шубы проклятой, наверно!» Хотелось заплакать, спрятаться под кровать или сбежать в окно. Но Маша не чувствовала за собой никакой вины, поскольку пропажа этой несчастной шубы была не на её совести. Поэтому девушка решительно схватила паспорт, запихала его в кармашек сумки и спустилась вниз.

Приехав в райотдел, пожилой милиционер проводил девушку в кабинет к большому усатому дядьке. Тот сидел в ужасной духоте, окутанный клубами вонючего табачного дыма. Маше очень захотелось чихнуть, но она сдержалась.

– Садитесь, – буркнул дядька. – Следователь Серебряков, Николай Владимирович.

Он раскрыл тонкую пластиковую папку, заглянул в документы.

– На вас поступило заявление некой гражданки… вот блин… Кру-жа-вецкой Вэ Дэ, – с трудом прочитал он фамилию. – Ну и почерк, пьяная писала, что-ли? – пробормотал он.

– Н-да, так вот, – следователь кашлянул, прочищая горло, поднял голову и посмотрел Маше прямо в глаза. – Работаете в ночном клубе гардеробщицей? – Маша кивнула.

– Я уже запросил вашу характеристику у работодателя, никогда никаких нареканий. Как же ты шубу-то потеряла, девочка? – Как-то по-доброму, участливо спросил он. Маша подробно рассказала, кто она и откуда, в чём заключается её работа и как могло получиться так, что шубу забрал другой человек. Да злодей просто украл или вытащил из сумки у подвыпившей женщины номерок, получил по нему одежду и тихо смылся с добычей.

Серебряков грустно вздохнул, дал Маше подписать протокол, откашлялся и сказал:

– При всём моем желании я не могу тебя сейчас отпустить домой, придётся побыть здесь до выяснения, – Маша испуганно распахнула глаза. – Да не боись, к уркам и нарикам не посажу, – усмехнулся он. – Здесь побудешь, в кабинете. Чай вот пей, пряники ешь.

Следователь открыл шкаф, достал оттуда маленький кипятильник, стакан, коробку дешёвого рассыпного чая, целлофановый пакет с пряниками. Молча налил в стакан воды из пластиковой бутылки, включил в розетку кипятильник, придвинул заварку и пряники поближе к Маше. Похлопал себя по карманам, видимо, привычно нащупывая пачку сигарет, ещё раз вздохнул и, не глядя на девушку, вышел из кабинета и закрыл дверь на ключ. На два оборота.

***

– Стоп-стоп, а что это там за история с Серёгой? Почему я ничего не знаю, Маш?

– Ой, девочки, вот это приключения у вас!

Глава 6. В холодном мокром феврале. 2005 год.

В тишине прокуренного кабинета громко тикали простые круглые часы на стене. Ничем не прикрытое оконное стекло медленно покрывалось снаружи морозным узором. Время подбиралось к десяти вечера. Маша всё время сидела одна, никто не приходил. Кипяток давно остыл, чай с пряниками она пить не могла. «Неужели я просижу тут всю ночь, – в ужасе думала она. – А в туалет? А на учёбу завтра? А спать-то как, сидя, что-ли?» Как ни странно, она не так уж сильно боялась, в душе была какая-то чёткая уверенность, что всё это скоро закончится, и закончится непременно хорошо. Следователь оказался нормальным человеком, а не тупым злобным служакой, и Маша надеялась, что он быстро во всем разберётся.

В коридоре раздались шаги нескольких человек, щелкнул дверной замок, и в кабинет влетел Серёга, румяный, довольный, в распахнутой куртке. Маша хотела кинуться ему на шею, но постеснялась. Следом вошел Серебряков и уселся на своё место.

– Сергей Юрьевич, присядьте, – кивнул следователь на стул у стены. – Итак, Мария Николаевна, ваши коллеги принесли нам видеозапись с камеры наблюдения, где прекрасно видно, как вы отдаёте пропавшую шубу мужчине. Это случилось, если я не ошибаюсь, – он заглянул в блокнот. – В три часа двадцать восемь минут, гм, пока ещё сегодня.

– Серёж, у нас чего, камеры есть? Я даже не знала, – удивилась Маша.

Сияющий Серёга вскочил.

– Я тебе потом всё расскажу, пошли давай. Вы ведь Машу отпускаете?

– Да её никто и не задерживал, – пробурчал Серебряков. – Распишитесь-ка оба, вот здесь, – он придвинул к ним по столу замусоленный журнал, прошитый толстыми белыми нитками.

Выйдя из отделения, Маша сразу замёрзла. Ледяной ветер хлестнул по лицу, по ногам, закружил колючие снежинки. От тихих хрустальных сумерек не осталось и напоминания, снег больше не искрился и не подмигивал приветливо.

– Представляешь, меня же не было вчера на работе, а Глеб с Андрюхой полдня эту запись смотрели, никак не могли эту твою шубу проклятую разглядеть. Они же не знали, что эта мартышка заяву ментам на тебя накатает, мы бы тебя раньше выручили. Глеб-то думал, что ты спокойно дома сидишь, – торопливо рассказывал Серёга.

– А как ты узнал, что меня забрали, и где я? – спросила Маша, стуча зубами.

– Ну, этот Серебряков уже вечером позвонил руководству и на тебя характеристику запросил. И Глеб, и я, мы поняли, где ты. И я за тобой поехал, и видеозапись следаку привез. Уж прости, что долго, пока отсмотрели да копию сделали, пока я добрался, пока его нашёл и плёнку показал.

– Ага, понятно. Да ничего, спасибо, что спас меня, – улыбнулась Маша. – Ничего же страшного не произошло. В камеру меня не посадили. Даже пряники предлагали. Черствые, как камень! – Сергей на этих словах усмехнулся.

– Ну и что же это за товарищ, который шубу унёс? – поинтересовалась Маша.

– В общем, в одиннадцать сорок три эта кикимора шубу свою сдала, а в три двадцать восемь чувак белобрысый эту же шубейку забрал. И быстренько так от стойки исчез. А ты прикольная на видео, бегаешь по кругу, как морская свинка в клетке, деловитая такая, прям ужас! – Сергей потеребил Машу за рукав. – Замерзла?

– Ну надо же, вот сравнил – морская свинка! Замёрзла, конечно, а ты нет? – проворчала Маша, пряча улыбку.

– Ага, мордочка такая серьёзная, лапками перебираешь, – хихикнул Серёга.

– Да ну тебя! Сам ты морской свин! С мордочкой наглой и лапками! – Маша попыталась затолкать Сергея в сугроб, но он даже не шевельнулся.

– Давай, я провожу, тебе далеко ехать? – предложил он.

– Не, не очень. Только пока я добираюсь, общагу, наверно, закроют, – вздохнула девушка. – У нас в одиннадцать вечера закрывают, и придётся стучаться и унижаться перед вахтёршей, а она злая ведьма на пенсии, будет бухтеть.

– А знаешь, чего, а поехали тогда ко мне, – робко предложил Сергей. – И зачастил: – У меня телик хороший, большущий, мы кино какое-нибудь посмотрим, у меня дофига всяких дисков. Я тебя покормлю, ты голодная, наверно, а ещё у меня чай есть крутой, ребята привезли из Азии. Спать будешь на раскладном кресле.

– Спать – это хорошо, я уж вторые сутки в пути. А… ты один живёшь? – неуверенно спросила Маша. – А то я припрусь к тебе, помешаю ещё.

– Теперь один, – грустно усмехнулся парень, доставая из кармана сотовый телефон. – Ехать только отсюда далеко, давай такси вызывать.

Серёга жил в отдалённом от центра спальном районе на восьмом этаже блочной высотки. Квартира была небольшая, но уютная. Чувствовалось, что обустраивала жилище женщина, и делала это с любовью и вкусом: прекрасно гармонировали между собой текстиль и обои, на подоконниках стояли давно засохшие цветы в красивых одинаковых горшках, на полках пылились изящные вазочки и статуэтки. На всех стенах виднелись еле заметные следы – более светлые прямоугольники, видимо, от снятых картин или фотографий. Но было ясно, что женщина уже давно не переступала порог этой квартиры, а Серега явно не утруждал себя генеральной уборкой.

– Ну, вот моё логово, проходи, – пока Маша разувалась, Серега протиснулся из прихожей в комнату, заметался, сгребая в кучу CD-диски и запихивая под диван разбросанные носки. – Иди на диван садись, я сейчас чаю заварю.

Девушка молча прошла, села на диван, поджала под себя ноги и стала с любопытством перебирать фильмы. Сергей погремел на кухне посудой, вернулся в комнату, раскрасневшийся и суетливый.

– Кино-то давай включу тебе? У меня много всякого-разного, я люблю фильмы смотреть – и боевики, и ужастики, всё прям скупаю, что вижу, – улыбнулся он.

– Давай, выбирай, – Сергей включил видеодвойку, присел рядом с Машей на диван. – Вот, «У холмов есть глаза», будешь смотреть?

– А про что там? Боевик?

– Не, это ужастик, – Серёга вставил диск в видеоплеер. – Клёвый, тебе понравится. Смотри начало, а я пойду чего-нибудь пожевать соображу.

Маша поуютнее устроилась на диване, подложила под бок старенькую плюшевую собаку. На экране мелькали кадры, Серёга на кухне вдохновенно хлопал дверкой холодильника и шуршал пакетами. Было тепло и спокойно, и никуда не надо было спешить.

Маша открыла глаза, почувствовав, как тело затекло от неудобной позы, по рукам побежали мурашки. Сообразила, что находится в Серёгиной квартире. Сам хозяин, заботливо укрыв гостью пледом, прикорнул на другой стороне дивана, по экрану телевизора бежала серая рябь, на табуретке у дивана стоял поднос с бутербродами и остывшим чаем. За окном уже потихоньку светлело. «Значит, утро, часов примерно семь – полвосьмого, – подумала Маша. – Надо же, уснула, а Серёжка тут суетился, бутеры строгал. Ну ладно, мне простительно, больше суток не спала, уж он-то всё понимает». Завозилась, устраиваясь поудобнее, и чутко спавший Сергей сразу же открыл глаза. Секундное непонимание в глазах – и широкая улыбка на добродушном лице.