Белый странник

А когда я смогу увидеть остальных своих детей? – Кирилл боялся перебивать Анию, вдруг она плод его сознания и может исчезнуть. Но Ания не исчезла, видя сомнения своего отца, сказала:

Папа, я действительно существую, просто видеть ты меня можешь только в моей стихии. Так же, как и Стартуса, в пламени огня. А Манилу – в струях ветра, Нилея и вовсе всегда с тобой, ведь ты по земле ходишь. Ты, папочка, не расстраивайся и не грусти без нас, мы теперь всегда будем рядом. Да еще та женщина, которая приходила за нами. Ну, в черном плаще. Она сказала, что мы скоро будем вместе, просто нужно подождать. Ты не знаешь, что это может значить?

Чтобы это ни значило, доченька, это хорошая весть. Мы действительно будем вместе, и я вам теперь просто клянусь, мы больше не расстанемся никогда. – Голос Кирилла выказывал не только радость, которая заполнила его, казалось, умершую душу, оживляя ее. Он говорил о поселившейся там надежде, и эта надежда мгновенно стала смыслом дальнейшей его жизни. Кирилл неосознанно стал на колени. Ания осторожно подошла к нему и ласково коснулась своей маленькой ладошкой его щеки. Ладошка была мокрой и теплой. Она наклонилась к щеке своего отца, и, поцеловав ее, исчезла. Только ее голос шепнул на ухо Кириллу:

Мы скоро увидимся вновь, папочка, не грусти.

Он встал с колен, увидев маленькую Анию. Душа его пела и ликовала. Кирилл увидел свою дочь и скоро увидит остальных детей. Дети его не совсем умерли, вернее совсем не умерли, просто они на время его покинули, а это он как-нибудь переживет, и дождется встречи, даже если ждать ему придется всю оставшуюся жизнь. На губах непроизвольно появилась улыбка, он хотел прыгать и петь, но вовремя спохватился. Он не хотел давать повод своим ученикам подумать, что их господин и учитель свихнулся от горя, и спокойно вошел в шатер. В шатре горели свечи, от которых было достаточно светло. Ученики не поверили своим глазам, когда абсолютно сухой Кирилл вошел в шатер, и на его лице застыла улыбка. Удивление было таким сильным, что Нохлен подошел к нему и потрогал одежду Кирилла рукой, потом с удивлением спросил:

Как можно остаться под таким ливнем абсолютно сухим?

Кирилл, схватив его за плечи, радостным голосом сказал всем ученикам:

Скажу, не поверите. Но поверьте в то, что у одного из вас скоро будет праздник, ну, скажем, свидание. А сейчас давайте поедим, я есть хочу сильнее, чем жить.

Все переглянулись, но перечить не стали, они стали привыкать к необычному поведению своего наставника. Достали еду из мешков и стали есть вместе с Кириллом, который выглядел на удивление жизнерадостным и не напоминал больше грозовую тучу. А за пределами шатра бушевал дождь, он неистово бил большими каплями о землю, и, казалось, искры могли высекать эти капли, попади они на камни. Все это никоим об- разом не могло испортить настроения Кирилла, который получил надежду на счастье, которое он, казалось, безвозвратно потерял. Уснул он в этот вечер быстро и крепко, как наигравшийся вдоволь ребенок. Он давно так не спал, ему снились его дети, и они снова были вместе, даже во сне это казалось чудом.

В крепости был обычный день. Все без исключения тренировались. Офицеры не жа- лея своих и тем более сил солдат, обучая их. Требования были завышены вдвое, и это не совсем нравилось солдатам, но они не смели роптать на судьбу. Крепость выросла в размерах и была заполнена до отказа солдатами, которые без устали тренировались. Во дворе крепости, казалось, царил хаос, но это было хорошо спланированный хаос, и в нем был смысл. Шум стоял такой, что казалось, все в крепости должны были оглохнуть, но в общем шуме были отчетливо слышны команды командиров, которые заставляли солдат повторять снова и снова те или иные движения. Караул, выставленный на стенах крепости, не дремал, во все стороны были устремлены зоркие взгляды молодых солдат. Внешнее спокойствие не могло усыпить их бдительность. Командиры слишком часто устраивали проверки караульной стражи, и сони, как называли тех, кто пропустил ус- ловного врага, жестко наказывались. К воротам крепости неспеша приближались всад- ники. Они не таились и были давно замечены зоркой стражей. На крепостные стены поднялся Холгас и остальные офицеры. Они хорошо видели ехавших по дороге воинов, но вот кем они эти воины были, на таком расстоянии понять было трудно. Впереди ехал по всей видимости командующий, за ним в две колонны одетые также десять человек. В своих сверкающих доспехах они были похожи на ангелов, как минимум, Сабан сказал:

Интересно, кто это может быть, они едут сюда, как хозяева домой.

А они и есть хозяева. Во всяком случае, один из них, построить войска в парадный строй, поднять флаги нашего господина, приготовиться к встрече БЕЛОГО СТРАННИКА. – Холгас говорил спокойно, не отрывая взгляда от ехавших по дороге людей. Солдаты и офицеры без промедления начали выполнять его указания. Вот теперь в крепости начался хаос. Все стали впопыхах приводить себя в порядок, они понимали, что сейчас прибудет тот, кто поведет их в бой, за честью и доблестью.

Люди на лошадях, подъехав, к воротам, остановились и, не говоря ни слова, ждали старших офицеров, которые не замедлили выйти им навстречу. Холгас вышел вперед и, поглядев Кириллу, в глаза увидел совсем другого человека, он опустился на колено и произнес:

Я командующий войсками и все собравшиеся здесь офицеры приветствуем тебя, наш господин, и просим принять командование своей армией. – Во время этих слов все остальные офицеры и солдаты, несущие службу в воротах, опустились на колено и скло- нили головы. Кирилл спешился, и, подойдя к Холгасу, церемонно сказал:

Я прибыл, как и было обещано, со мной те, кто поведет мою армию в бой. А сейчас я предстану перед своими людьми, и пусть они воочию увидят, что Белый странник не миф, а человек, который поведет свою армию для защиты слабых и обездоленных. – С этими словами он пошел в крепость, за ним, ведя за повод лошадей, пошли его ученики. Холгас не особо удивился тому и спокойно последовал за ними. Войдя в крепость, Кирилл увидел всех своих солдат в парадном строю, они вытянулись, как струны, и приветствовали своего господина восторженными взглядами. Офицеры, стоящие во главе каждой колонны, кивком приветствовали Белого странника. Кирилл остановился и, повернувшись к Холгасу, сказал:

Почему ты и все остальные мои люди плетутся сзади, словно вы в чем-то вино- ваты. Ты, должен идти по правую мою руку, а остальные не должны отставать от тебя, я не собираюсь отнимать у вас ваши заслуги, я помню и уважаю их. – В голосе Белого странника звучало глубокое уважение к своим людям, они оценили это и поспешили встать рядом с ним. Лица их стали выглядеть заметно счастливее. Белый странник пришел мимо каждого солдата, стоящего в строю, перед ним. Он заглядывал им в глаза, а некоторым казалось в души, настолько пронзительный был его взгляд. За ним шли совсем молодые, но очень серьезные парни, одетые в сверкающие доспехи. Солдаты с удивлением смотрели на этих, не совсем обычных молодых парней, ведь не мог обычный, ни чем не выдающийся человек стать рядом с самим Белым странником как равный. Доспехи, в которых были эти молодые воины, приковывали к себе взгляды всех стоящих в строю, включая офицеров. Они только теперь поняли, как будет выглядеть армия Белого стран- ника. Кирилл поднялся на помост, с которого он мог видеть всех и все могли видеть его. В нависшей над всей крепостью тишине он обратился ко всем. Его голос разлетался над строем и солдаты вполголоса повторяли его слова для тех, кто стоял слишком далеко от Странника:

Я пришел, как и было обещано. Я есть Белый странник, вы все принесли мне клятву верности и я принял ее, но впереди у нас много жестоких боев и многие из вас, как бы мне не было жаль, погибнут. Они погибнут как легендарные герои прошлого, покрывая себя славой. И этого не избежать. Я и мои офицеры даем вам шанс покинуть крепость и отправиться домой. Те, кто решит это сделать, будут освобождены от клятвы и пусть не боятся позора и мести со стороны своих товарищей. Те же, кто останется со мной, пойдут навстречу своей судьбе и примут от нее все, что она приготовила им. Уйти все желающие могут с сего момента до рассвета завтрашнего дня. Сейчас вы все освобождаетесь от своих повседневных обязанностей и можете принять должное решение спокой- но. – Кирилл сошел с помоста и пошел к себе в комнату, за ним последовали все командующие офицеры и ученики. Как только они скрылись за дверями, была подана команда разойтись. Все солдаты, стоящие в общем строю, смешались в одну массу блуждающих по крепости людей. В комнате Холгас задал вопрос Кириллу, высказывая всеобщее непонимание:

Простите, мой господин, но мы не понимаем для чего вы пытаетесь распустить хоть и часть, но все таки армии, которую с таким трудом создавали мы, да и вы, кстати тоже. Ведь после ваших слов многие могут уйти, а это не входило в общие планы поставленные вами же. – Голос его грозил сорваться, подобную дерзость мог себе позволить только он, ведь он был не просто генерал, он был другом Кирилла, который вдруг превратился в Белого странника. Странник ответил спокойно. Он, казалось, ждал этого вопроса, и ждал именно от него:

Лучше пусть те, кто сомневается, уйдут сейчас с миром. Мы же не будем ждать пре- дательства в самый неподходящий момент, чем сомнения начнут грызть души слабых в час испытаний, отравляя этим мысли остальных. Посмотрим сколько людей оставит нас, и это покажет, как мы их подготовили к войне. Хорошо подготовленный солдат не будет сомневаться ни мгновение, он, не раздумывая, бросится в бой, выполняя приказ своего офицера, покрывая себя славой, хотя иногда и посмертно, к большому сожалению. Мне удивительно то, что ты, мой друг, заговорил об этом, не поняв моего замысла сразу. Верь мне и будь рядом не взирая ни на что. И кстати, мои слова касаются и вас тоже, господа офицеры, если вы вдруг не придете на ужин, то я пойму. Только прошу, уходите в ночь, пусть не видят солдаты тех, кто уходит. – Голос Кирилла звучал устало и не выражал не малейших эмоций. Всем было видно, что он переживает, что-то очень болезненное для его души. Волнаш обратился к Страннику, видя всеобщее возмущение, последними словами господина:

Простите меня за мою дерзость, но подобного оскорбления мы не заслужили. Ваше недоверие сильно ранит наши души и огорчает нас. Мы поклялись в верности вам, и мы сдержим свою клятву, чего бы это ни стоило.

Кирилл сказал твердым тоном:

– Я не хотел вас обидеть. Я просто хотел сказать вам, что все пойму, если кто и со- мневается, так на всякий случай. Вот так и солдаты, все те, кто останутся, те и пойдут до самого конца, потому, что их никто не вынуждал идти со мной. Это будет их личный выбор, утром проведете перекличку и доложите мне о наличии людей в строю, а сейчас я хочу побыть один, оставьте меня.

Все кивнули головой и вышли. Последними вышли ученики, Холгас подошел к Нох- лену и спросил вполголоса:

– Скажи мне, пожалуйста, что так гложет Странника, о чем он так думает?

Нохлен ответил не сразу, он какое-то время решал, стоит ли вообще об этом говорить. Но вспомнив то, что господин называл Холгаса своим другом, и отношения между ними говорили об их крепкой дружбе, решился сказать:

Совсем недавно у господина какие-то разбойники убили всех его детей. Его не было дома, а наши родители его предали и не спасли их, убоявшись расправы. Странник нашел этих тварей и по всей видимости уничтожил всех. Я сам там не был и не видел, но с ним ходил Новах, тот, за кого Белый странник хотел выдать свою старшую дочь. Вот они оба и пребывают с тех самых пор в печали, мы тоже оплакиваем их, но наше горе ни- что, по сравнению с их горем. – Во время этого рассказа Холгас так сильно сжал кулаки, что косточки на пальцах затрещали. Он с трудом сдерживал стоявшие в глазах слезы, ведь дети господина не были ему чужими. Он искренне любил их, и они любили его. Холгас ничего не сказал, он просто ушел куда-то вглубь коридоров, потом где-то там раздался крик мужчины, душа которого разрывалась от горя. Вечером за общим столом со- брались офицеры, свободные от службы. Ужин проходил почти в полной тишине, лишь изредка некоторые переговаривались вполголоса, искоса поглядывая на Странника, си- девшего во главе стола. По правую руку сидел Холгас, который выглядел чернее тучи. Он ел, глядя в тарелку, и не реагировал на происходящее вокруг него. Новах, сидевший слева от Странника, сидел спокойно, но его печальный вид в дополнение к внешнему виду Белого странника и Холгаса лишь прибавляли туч, нависших над столом, за ко торым должны были праздновать, как казалось, сперва. Вышло так, что все сидели как на поминках, и никто не понимал отчего так. Потом в зал, где сидели суровые воины, прошедшие неодну битву, ворвался веселый ветер. Он как-то по-особенному, никого не касаясь своими струями облетел всех присутствующих и все ощутили присутствие озорного ребенка, от которого веяло душевным теплом. Ветер закружился вокруг вставшего со стула Странника. Потом он улетел в окно, казалось, не совсем обычно, словно позвал за собой. Странник повернулся в сторону окна, пристально вглядываясь в пространство за ним. Все сидели в нерешительности, что-либо делать. Да и что им было делать в таких случаях, никто не представлял себе. Оставалось просто сидеть и ждать. Белый странник резко повернулся к столу. Глаза его были полны слез и радостного предвкушения чего-то очень важного. Он схватил Новаха за плечи так сильно, что сильный парень сморщился от боли. В глазах застыло непонимание и удивление таким резким всплеском эмоций господина. Странник почти закричал Новаху в лицо:

Я же говорил, разве ты не понял меня в лесу. Я же говорил вам всем, что они придут ко мне. – Кирилл задыхался от избытка чувств. Сердце колотилось так сильно, что его стук ощущался физически всеми присутствующими. Кирилл начал ходить из стороны в сторону потирая виски, от чего его волосы стали взъерошенными и он выглядеть стал забавно для своего положения. Вдруг он повернулся и на бегу прокричал:

Новах и Холгас, со мной, остальные ждите нас у ворот, мы скоро будем, нас ждут.

Он выбежал из помещения, как будто от того, успеет он или нет, зависела не только его жизнь. Ничего не понимая, переглянувшись между собой Холгас и Новах рванули с места, роняя свои стулья, не желая отставать от своего господина, который, казалось, сошел с ума от непомерного горя свалившегося так недавно. Солдаты, находящиеся во дворе крепости, шарахались в стороны, чуть завидя несущихся сломя голову и ничего не видящих перед собой троих мужчин, имевших особое положение в созданной армии. А мужчины бежали так быстро, как могли. Новах во время этого безумного бега только и успел удивиться тому, что он молодой и полный сил мужчина едва поспевает за Холгасом, который в свою очередь порядком отстал от Белого странника. Странник в свою очередь несся как ветер. Он не чувствовал ног под собой и тем более усталости. Он боялся опоздать, если это случится, то ему того не пережить. Это будет конец всему в его теряющей смысл жизни. Все солдаты поднялись на крепостные стены, влекомые раздирающим душу любопытством. Каждый хотел понять, что заставило этих людей бежать, позабыв обо всем, даже про лошадей. На самой высокой башне в крепости со- брались офицеры. Все, абсолютно все в крепости следили за тремя удаляющимися от нее мужчинами. На стенах крепости скопилось столько народа, что, казалось, стены вот-вот рухнут от тяжести собравшихся. Когда фигуры стали совсем крошечными и почти не- различимыми, все трое остановились так, как будто налетели на стену. Кирилл остановился как вкопанный, он понял, что он успел и успел вовремя. Подбежавшие следом за ним Холгас и Новах от такого бега едва не повалились на землю. Они тяжело дышали и непонимающе глядели на Странника, который чего-то ждал с таким видом, будто он не бежал сюда, а шел прогулочным шагом. Так они стояли и ждали, казалось, вечность. Ничего не понимающие Новах и Холгас не спрашивали, и почти не дышали, они полагались на господина, который еще ниразу не дал им повода усомниться в себе и своих решениях. Вдруг тишину нарушил сам Белый странник:

Помнишь, Новах, я говорил, что одному из вас предстоит свидание. Так вот время и пришло. Встречай свою любимую, а я встречу своих детей. – После этих его слов перед ними закружился молодой вихрь, и в его кружении все увидели маленькую фигурку Манилы. Она шла легкой поступью и мило улыбалась своему отцу, ее голос прозвучал, как пение весеннего ветерка:

Здравствуй, папочка, я так соскучилась по тебе. И ты здравствуй, Холгас, помнишь меня, я пришла сказать, что сегодня мы все сможем прийти. У нас это еще плохо получается, но мы очень стараемся.

У Холгаса налились слезами глаза. Он был настолько поражен, что не смог ответить. Только молча стоял и смотрел на это чудо, что явилось перед ним и всеми остальны- ми в виде маленькой Манилы. Сразу после этого из земли ударил фонтан, доставший казалось до небес. Когда вода упала на землю, то осталась в виде крошечного озерца, из которого поднялась Ания. Она также улыбалась и смотрела на Странника, потом ее знакомый Кириллу голосок сказал:

Папочка, Стартус опять приготовил для тебя сюрприз. Он очень надеется на то, что тебе понравится.

Кирилл хотел ответить, но не успел. Неизвестно откуда взявшееся пламя схватило его в свои объятия и рвануло вверх и в стороны. Оно рассыпалось в небе на миллионы маленьких искорок, в то время как некоторая его часть продолжала облизывать Кирил- ла с ног до головы. Кирилл не испытывал ни страха, ни упрека в адрес озорника сына, он был рад его появлению. Пламя медленно отошло от Странника, и перед ним остался стоять юноша, состоявший из пламени как все до него, каждый из своей стихии. Он не произнес ни слова, его глаза были устремлены в сторону от Кирилла. Новаха трясло от нетерпения, подобное чувство он испытывал перед тем, как они отомстили за смерть Нилеи и остальных детей. Он не понимал, почему Нилея не приходит так долго, но уви- дев, что все смотрят в другую сторону, посмотрел туда и сам. За его спиной стояла ти- хая и прекрасная Нилея. Она была вся из мельчайших цветов и мелких листьев, цветы переливались разными оттенками в лучах пламени, из которого состоял ее брат. Сердце молодого парня сжало непонятное до сих пор чувство, глаза наполнились слезами, и он непроизвольно прошептал:

Нилея. Милая, ты вернулась ко мне.

Ну вот видишь, как ему понравился твой образ, милая сестра, а ты боялась его разочаровать. – В словах Стартуса не было насмешки, он искренне был рад тому, что его сестра вновь встретилась со своим женихом. А собравшиеся на стенах крепости люди наблюдали еще целый час, как где-то вдалеке происходит нечто очень странное. То вихрь кружится перед Странником и его спутниками. То пламя почти скрывает его, а потом стоит рядом как завсегдатай. То еще один человек неизвестно откуда возникший после того, как подошел к Страннику, увел Новаха в сторону, и они долго стояли в сторонке, как влюбленная парочка. В конце концов все прекратилось. Трое мужчин повернулись и пошли к крепости. Когда они подошли ближе и стали отчетливо видны, все увидели, что они выглядят очень довольными и, наверное, даже счастливыми. Они о чем-то разговаривали, и тема их разговора явно веселила их, потому что они раз от раза останавливались и от всей души смеялись как обычные люди, без какого-нибудь намека на то мрачное настроение, с которым Странник прибыл в крепость. Офицеры вышли навстречу Белому страннику и его сопровождающим. Они были в полном недоумении от того, чему стали свидетелями. Если в начали они сочли Белого странника немного странным, то теперь он выглядел совсем обычным человеком. Кирилл остановился перед строем офицеров и громко, чтобы слышали собравшиеся на стенах крепости солдаты, сказал:

Выдать всем, кроме караула, вина и дополнительной еды к ужину. Не жалеть ничего и пусть все сегодня празднуют, потому что завтра у них начинаются тяжелые дни, которые должны помочь им в дальнейших битвах. Если кто-то уходит, пусть уходит с легким сердцем, удерживать не станем. – Сказав это, он пошел в свои покои, а вместе с ним в крепость вошли все остальные офицеры. Солдаты не обращали внимания на слова Белого странника, касающиеся завтрашних испытаний. Они в глубине души понима- ли, что появление Странника в крепости прибавит им забот. Но объявленный праздник, первый за многие дни, радовал и приводил в восторг. Все, весело обсуждая это проис- шествие, и его последствия пошли к поварам, которые ведали и вином, и продуктами.

В крепости царило веселье. В приличном подпитии солдаты распевали песни и ни- не шел спать. Все пользовались тем редким шансом, который выпал им в этот вечер. Офицеры зорко присматривали за солдатами, приняв решение о том, что они в ответе за все происходящее в крепости, и потому их сознание не должно быть затуманено спиртным. Только Кирилл и двое его спутников сидели в покоях странника и о чем-то вели беседу. Утро в крепости началось с первыми лучами восходящего солнца. Белый странник вышел на крыльцо здания, где находился штаб и все помещения, предназначенные для офицеров. Во весь голос скомандовал подъем, после чего начался хаос. Солдаты, не при- шедшие еще в себя после выпитого вчерашней ночью, покачиваясь, спешили в строй. Вбитые в них навыки и дисциплина делали свое дело. Никто не роптал и не скулил, все постепенно приходили в норму и им помогали находившиеся рядом офицеры, зычными командами и подтруниванием над отстающими. Через десять минут все находящиеся в крепости солдаты стояли в строю, и по ним не возможно было сказать то, что они всю ночь пили вино и распевали песни.

Если солдат не может после гулянки встать в строй – этому солдату либо гулять нельзя, либо солдат он дерьмовый. Но вы, здесь находящиеся, доказали мне, что вы отличные солдаты и выдающиеся воины. Каждого из вас я ценю и уважаю, и только поэтому вы будете тренироваться пуще прежнего, чтобы шансов у вас в бою было еще больше. Приведите себя в порядок и приготовьтесь к тренировкам. Пусть выйдут из строя сто человек тех, кто хочет испытать моих учеников, которые поведут вас в бой. Они будут сражаться с вами, доказывая то, что не зря готовятся стать генералами.

От услышанного у всех учеников захватило дух. Неужто их прочат в генералы, и не кто иной, как Белый странник. Они немного волновались, но отступать было некуда. Все разошлись. Через полчаса Кириллу доложили, что в крепости недостатка в людях нет. Не один солдат не покинул крепость и в наличии находится пять тысяч шестьсот пятьдесят человек. Сто человек, изъявивших желание потягаться с молодыми генералами готовы и ждут. Остальные ждут дальнейших указаний. Кирилл распорядился о том, чтобы все солдаты смогли видеть поединки испытуемых. Ни у кого не должно быть сомнений в тех с кем они завтра пойдут в свой первый бой. И к полудню все было готово к проведению нестолько поединков, сколько испытания на прочность юных удальцов. Кирилл собрал всех учеников и им сказал напутственное слово:

Я знаю, что вам страшно. Вы не знаете, как быть в этой непростой ситуации. Пом- ните лишь одно, ваш страх перед противником должен подсказывать вам как его победить, а не уйти и спрятаться. Вы хорошо подготовлены и вы можете победить, так докажите в первую очередь себе и лишь потом всем остальным, что вы не уроните ни свою честь, ни мою, как вашего наставника. Борите свой страх, как самого лютого вра- га, ведь вам нужно бороться не с солдатами, которые ждут там, за этими дверями, а с самим собой и собственными страхами. – После сказанного Кирилл вышел ко всем со- бравшимся посмотреть на схватку учеников Белого странника, и лучших солдат армии. В центре было освобождено пространство диаметром около десяти метров. На помосте стояли офицеры, как и все остальные не понимая, чего ожидать от всего этого. Только один Холгас посмеивался, расхаживая из стороны в сторону, раздражая этим Чемлина, который не менее раздраженно сказал:

Ну чего ты тут ходишь да хихикаешь, знаешь что, расскажи, а нет, так не нервируй собравшихся.

Я видел господина в деле. Пробовал его силы сам, и прекрасно понимаю, каких он мог воспитать мальцов. Просто не могу дождаться, когда все это начнется. – С улыбкой сказал Холгас, но маячить перед всеми перестал. Кирилл подошел ко всем офицерам и спросил:

Солдаты разбиты на десятки или в ходе боя будем выбирать?

В ходе боя конечно. Мы лучников включили в их число, если вы не против.

Ответил за всех Сабан.

Отлично. Вот ты и будешь формировать группы. Если хочешь, можешь советовать- ся с остальными, думаю, это будет даже лучше для дела. – Странник говорил спокойно, словно ему было заранее известно, чем все это закончится, он не хотел, что бы его вол- нение было видно.

Первым вышел из общего строя учеников Садрес, он как и все остальные был во- оружен деревянным мечом, вымазанным в черную смолу, для того чтобы все касания о противника были видны и степень ранения можно было определить тоже. Перед ним стоял не молодой, но все еще полон сил воин. Он хищно глядел на молодого воителя, и в его взгляде читалось презрение перед тем, кого прочат в генералы, не дав ему побы- вать хоть в одной битве. Садрес вышел на середину площадки, и, не сводя с противника глаз, замер в ожидании. В его голове звучали слова наставника: хороший воин умеет ждать, и он ждал. Солдат сделал шаг в его сторону и замер, потом еще один и опять замер. Он знал, что не просто так этот малец вышел на бой, и недооценивать его он не хотел. Оказавшись перед замершим молодым воином, солдат тоже замер. Отведя взгляд в сторону, он бросился в атаку неожиданно, желая наколоть Садреса на свой меч, как кусок мяса. Молодой воин ушел в сторону, отбивая меч противника и одновременно нанося удар своим мечом в горло противника так неожиданно быстро, что не все это заметили. Вслед за павшим товарищем в центр выбежал второй. Высокий и широкопле- чий солдат вооруженный копьем. Он действовал стремительно, и натиск его выталкивал Садреса за пределы площадки, казалось, не давая шанса на защиту. Но вдруг молодой парень наклонился, и копье прошло над его спиной. Он схватил за его древко правой рукой, и, подпрыгнув, ударил великана ногой в голову. Солдат упал как подкошенный и замер. Садрес нанес удар копьем, показывая всем, что копейщик не встанет. На это Сабан ответил тем, что выпустил сразу троих. Все трое не выглядели старше самого Са- дреса, но действовали они слаженно и умело. У одного было копье, у второго меч, третий выбрал себе секиру. Садрес не стал ждать, когда эта троица нападет. Он сам напал, и в первом же выпаде солдат с мечом был повержен. Но защищаясь от удара секиры, Садрес выронил свой меч. Оставшись без оружия, он стоял с широко расставленными рука- ми, как защищающая своих птенцов птица. Потом он нырнул под копье, став каким-то очень маленьким и незаметным. Выхватив копье, он ударил по голове обезоруженного солдата, и напал на второго, отбив очередной удар секиры. Он поразил противника острием своего копья. Садрес вернулся спокойно к своему мечу, поднял его и поднял меч противника, который лежал рядом. Воорнный двумя мечами он встретил осталь- ных своих противников, которых без особого труда поверг. Лучник, который пытался выстрелить в него, чтобы ни навредить своим товарищам, пал от брошенного в него копья в первую очередь, а остальные так и не смогли хотя бы коснуться своим оружием этого молодого и на первый взгляд неопытного человека. Садрес вернулся к своим друзьям, окрыленный непонятным чувством, от которого хотелось петь и плясать. По- нимая то, что они не имеют права на проигрыш, и то, что их навыки каким-то образом разнятся с навыками и опытом других, ученики Белого странника побеждали один за другим. Новах в свою очередь сломал рукоять секиры, и с голыми руками выстоял в по- единке против четверых. Случ в первую очередь напал на лучника, который допустил ошибку, промахнувшись. Подобрав лук и стрелы, он, смеясь, носился по площадке, и расстреливал всех, кто на ней находился. Лишь последнего вышедшего на площадку во- ина, который выглядел слишком взрослым и опытным, проникшись уважением к нему, победил его при помощи боевого ножа. После победы последнего ученика ни у кого не возникало никаких вопросов по поводу несостоятельности этих молодых людей. Все понимали, что Белый странник не зря привел этих парней. К вечеру все солдаты были готовы тренироваться вдвое, втрое больше, чтобы быть еще лучше подготовленными и соответствовать уровню, на котором находились ученики Странника. И тренировки начались. Обеда, как все привыкли ждать к полудню, не было, все тренировались, каж- дый в своей дисциплине, без какого-то ни было намека на отдых. Больше всех досталось лучникам. Они практиковались стрелять из луков, меняя позиции и образ поведения. То в прыжке через ограду, то мчась галопом верхом на лошади. То подолгу замерев в одной не всегда удобной позе, выжидали момент для единственного выстрела. Офицеры были беспощадны, они как исполнители наказания всегда находились рядом, и, невзирая на усталость и нарастающее напряжение солдат, заставляли их переделывать все заново из- за одной, казалось, невинной ошибки, которую и не все заметили. Солдат поднимали ночью и заставляли бежать кросс в несколько километров. Потом они сражались с теми, кто во время их кросса отдыхал, и если они не могли совладать с противником, все на- чиналось заново. Лучники практиковались в стрельбе и в дождь, и в ветер, и особенно ночью. После двух месяцев такой жизни солдаты решили, что их просто хотят извести до наступления основных событий. Из каждого подразделения были выбраны лучшие солдаты, и переданы под командования молодых генералов в количестве ста человек на одного, которые занимались их обучением самостоятельно. Этих солдат мало видели в крепости, так как они в основном тренировались за ее пределами. Их обучали и гото- вили особенно тщательно, по прошествии некоторого времени, те кто попал в элиту, не гордились этим, а считали себя самыми несчастными людьми в мире. В общем, жизнь в крепости завертелась так, что всем стало ясно одно, скоро будут реальные события, и будут они очень серьезные и кровавые.