Между мирами. Том 1

– Чтобы отменить перемещение, если вдруг вспомнили, что есть еще какие-то важные дела.

– Если не нажимать, тогда перенесет?

– Все правильно, – кивнул профессор и забрал кругляш. – Один предмет – один человек. В процессе переноса в первый раз устройство записывает его параметры и с некоторыми погрешностями допускает возвращение.

– Некоторыми погрешностями? – переспросил я.

– Так было нужно. Представьте, что вам надо срочно забрать папку с документами или книгу. Или даже чемодан. Поэтому плюс-минус десять килограммов веса и некоторая разница в габаритах допускается. Однако двух человек за раз такая штука точно не перенесет, – предупредил профессор. – Поэтому я уверен, что нашу принцессу можно вернуть назад.

Я слушал старика и думал, что в чем-то он прав. Анну-Марию, конечно же можно вернуть домой, в ее мир. Но прошедшая ночь кое-что изменила и я уже не так жаждал спровадить гостью. Предстоял не самый простой выбор. Может быть, его и вовсе не было, но Подбельский явно желал продолжить разговор.

Глава 23. Жертва

– Почему же вы просто не можете заставить ее отправиться домой? – спросил я, осознав, что старик не торопится, а тщательно обдумывает следующую фразу. – Здесь же все просто. Как в «Кавказской пленнице» – невесту в мешок и все.

– В «Кавказской пленнице»? – спросил профессор.

– Надо будет вам показать это кино. Вы все поймете. Но суть та же – против воли…

– Понимаете ли, это может грозить некоторыми неприятностями для меня, – Подбельский заломил свои пухлые пальцы, – ведь в том мире я окажусь единственным, кто сопровождал ее, а потому буду виноват.

– Вы меня явно хотите запутать. Разве ее отец не будет рад, что она вернулась?

– Алексей Николаевич человек мягкий, – профессор принялся нервно дергать ногти. – И возвращению дочери будет рад. Но он верит ее словам и безмерно ее любит. А если она скажет, что я относился к ней неподобающе, меня ждут большие проблемы!

– Вряд ли вы захотите принести себя в жертву ради этой девушки, – заметил я.

– Не собираюсь. Я хочу найти другой путь. Но путь достойный и правильный! – пафосно проговорил Подбельский.

Я приподнял брови. Честность и праведность – хорошо, но в разумных пределах. Что, если его способ займет недели? Павел из Третьего отделения перед моим уходом из его логова четко дал мне понять, что сделать все надо как можно быстрее.

Правда, теперь, когда я понял, что видел, где находится его убежище, мне показалось, что найти его там второй раз уже не получится. Но, раз уж у меня есть три выходных, почему бы не попытать счастья и не добраться до человека, который меня похитил?

Возвращаясь к профессору, я подумал, что он, как человек честный и, самое главное, разумный, наверняка найдет способ уговорить Анну-Марию вернуться к отцу и восстановить доверие народа. Если оно было подорвано, разумеется.

– Такой способ – лучше всего, – сказал я как можно мягче. – Я верю, что вы сможете его найти. Наверняка вы знаете принцессу довольно хорошо. Определенно лучше, чем ее знаю я. А потому придумаете что-то гениально простое и эффектное.

– Возможно, – растерянно произнес Подбельский, удивленный моими словами. – Но ведь все, что знаю я – знает и эта девушка. Ни обманом, ни хитростью мы не сможем привести ее к нужному месту. Надо думать.

– Надо думать, – эхом отозвался я и отправился делать еще одну чашку кофе.

Вот так мы оказались жертвами обстоятельств. Мне придется держать гостей в доме. Подбельскому несколько дней надо провести без работы с мыслями о том, как отправить принцессу домой и не попасться третьему отделению в случае провала, а ее отцу – в случае успеха. Должно быть, ему сейчас действительно тяжело.

Павел, бесфамильный работник сыска, тоже жертва. Застрял в нашем мире. Мысли о том, что все это может быть подставой, покинули мою голову. Нет повода, мотива, как сказал бы любой детектив.

Когда вода в кофемашине закипела, в дверь сунулась каштановая голова:

– Доброе утро, профессор, – неожиданно бодро произнесла принцесса. – И тебе, Максим, тоже.

Надо отдать ей должное – она ничем не показала, что провела ночь со мной. Никаких уменьшительно-ласкательных, никаких воздушных поцелуев – чем обычно грешили современные девушки после первой ночи.

Мы в ответ поприветствовали девушку и она тут же скрылась. Обнаженное плечо только намекало на то, что она, вероятнее всего, совершенно раздета, как и была ночью. Она аккуратно прикрыла дверь и я услышал, как девушка прошла в ванну.

Подбельский многозначительно посмотрел на меня. Я не менее многозначительно посмотрел на него. Неужели он начал о чем-то догадываться? Даже если это было так, он тактично промолчал.

Я на всякий случай сделал три кофе и сел обратно за стол. Не зная, чем занять паузу, я принялся рассуждать о том, как принцессы представлены в нашей культуре. Заряженный телефон и безлимитный интернет позволил мне продемонстрировать профессору образ одной из последних мировых монархий – британский.

Григорий Авдеевич критически рассмотрел несколько фотографий, морща лоб, а потом вернул мне смартфон, покачав головой.

– Никакой живости. Никакой естественности. Все показное, – он говорил отрывисто, а когда смог собраться с мыслями, выдал, наконец, фразу подлиннее. – Как я уже говорил вам, наша культура отличается от вашей близостью императорской семьи и системы управления страной в целом к народу. Если бы у меня был альбом или у принцессы – вы бы увидели, что они находят время поучаствовать в простых делах.

– Например? – живо спросил я, заинтересованный тем, как же августейшие особы могут проводить время с простыми людьми.

– Первое, что приходит на ум – турнир по лапте. Еще некоторые любят посещать различные предприятия, учреждения, – принялся перечислять профессор. – Они принимают участие, оценивают, иногда просто разговаривают с людьми. Но расписание императора и его семьи очень плотное, – старик вздохнул. – Может, нам и не стоит удивляться, что девушка решила сбежать? Она слишком свободолюбива.

– И всегда была? – выскочил у меня вопрос.

– Да, всегда. Она не выказывала пренебрежения правилами, но всегда относилась к ограничениям чуть более легкомысленно, чем ее старшая сестра. Она, кстати, уже замужем.

– Нам никогда не понять действий других людей, пока мы не почувствуем себя в их шкуре, – глубокомысленно повторил я сказанную кем-то расхожую фразу. – Try walking in my shoes, как пели Depeche Mode.

– Никогда не слышал современную французскую музыку.

– Они британцы, – поправил я профессора и тот скорчил кислую мину. – Если вам не повезет и вы задержитесь здесь дольше, чем планировали, я непременно устрою небольшую экскурсию в нашу культуру. Мировую, я имею в виду.

Профессор же был настроен скептически. То ли из-за того, что ему действительно не по душе была культура западных стран, то ли ему просто не нравился наш мир. Ситуацию разрядила принцесса, которая внезапно ворвалась в мою кухню, сияя лимонным платьем.

Освежившись после душа, она легко села за стол, заняв место как раз между нами. Я тут же подставил ей чашку с кофе. Анна сделала глоток, мечтательно прикрыла глаза. Потом озорно посмотрела на меня и после на профессора.

– Чудесный новый день, не правда ли? – с деланной интонацией спросила она и рассмеялась.

– Действительно, – улыбнулся я и тоже глянул на Подбельского.

– Неплох, да, – подтвердил старик, смягчившись.

– Надеюсь, ни у кого из вас нет планов на день? – девушка вернула себе свой привычный тон, а в ее вопросе не слышалось требовательности, которую я ожидал от весьма капризной особы.

– Никаких, – подчеркнул я отсутствие собственных планов на день.

– Мне предстоит немного поработать, к сожалению, – пожал плечами профессор. – А чего вы хотели, Анна?

– Я чувствую себя жертвой, – она снова надула губки. На вид девушке было около двадцати лет, но, когда она начинала капризничать, теряла лет пять, не меньше.

– Почему? – удивился я. Только что сам думал о том, что все вокруг жертвы, а теперь главная виновница происходящего говорит то же самое.

– Ну как же, – теперь изумление изобразила Анна. – У меня нет вещей. Это платье очень красивое, но я же не могу постоянно ходить в одном и том же. Понимаете?

– Понимаем! – хором кивнули мы с профессором, знакомые с женскими желаниями, которые были одинаковы в обоих мирах.

– Я бы хотела, – девушка обняла кружку обеими ладонями и осторожно отхлебнула еще кофе, – очень хотела бы себе какую-нибудь обновку. Что-то из вещей. Что-то красивое. Я ведь здесь надолго и…

– Может, я вас сопровожу в вашем походе по магазинам? – среагировал я на профессора, который еле заметно кивнул.

– Это было бы так здорово! Знаете так неприятно чувствовать себя жертвой обстоятельств! – воскликнула девушка и тепло мне улыбнулась.

Если не знать, что происходило ночью, то ничего заподозрить было нельзя. Анна быстро перевела свои очаровательные карие глаза на профессора:

– А вы не хотите составить нам компанию?

– Ох, что вы, – отказался тот, – в моем возрасте ходить по магазинам – та еще пытка.

Глава 24. Неожиданная тайна

Как оказалось, ходить по магазинам с принцессой – пытка и для меня. Девушка беседовала с продавцами, пытаясь выяснить происхождение товара. Уже к третьему магазину она частично растеряла пыл. Как оказалось, в выборе одежды она уж слишком придирчива.

У нее словно развилась особая чувствительность к тканям. Анна только трогала, терла между пальцами, затем брезгливо морщилась. Продавцы смотрели на нее, как на прокаженную, а когда она просила продемонстрировать «иной ассортимент» – и вовсе крутили пальцами у виска.

Я же чувствовал себя не столько неловко, сколько не знал, кого мне больше жалеть: измученных продавцов, принцессу, которая так ничего и не могла выбрать, или себя, стоящего, как статуя по сорок минут в каждом магазине.

Ничего необычного в этом не было. Я вполне представлял себе, с кем хожу по магазинам, отлично понимал, что девушка как минимум изображает из себя важную персону. Как максимум – ей же и является. Ну, и еще не мог же я быть последней свиньей и безразлично относиться к ней после произошедшего между нами.

К тому же со мной она вела себя достаточно корректно: не вешалась на шею и держалась вполне достойно. Брала меня под руку, когда мы ходили по торговым центрам и становилась самостоятельной, стоило ей только попасть секцию.

Через пару часов я даже подумал, не влюбляюсь ли я в нее – такой идеальной она мне казалась. Из последнего магазина она вышла едва ли не рассерженной. Мы присели на скамейку и принцесса с плохо скрываемым недовольством спросила:

– Что это такое? – и, пока я соображал, стоит ли мне отвечать на этот вопрос, продолжила: – Почему все делается в Китае? У нас – это небольшая республика, полностью зависящая от наших ресурсов и благоволения, а здесь?

– Почти то же самое, – фыркнул я. – Они тоже зависят от наших ресурсов, но наше благоволение им не требуется.

– Где русская одежда? – возмущенно воскликнула девушка. Некоторые, кто слышал наш разговор, снисходительно заулыбались, вроде бы «еще чего захотела!»

– Это сложно объяснить, – я почувствовал, что хождение по магазинам после одного только кофе очень мучительно. – Предлагаю поесть.

– И ты мне все объяснишь? – недовольством мигом исчезло.

Я кивнул. Похоже, этот фокус прокатывает со всеми. Накорми – и вместо разъяренной фурии или просто недовольной девушки тут же появится милое создание.

Мы поднялись на второй этаж торгового центра, заняли столик и, выбрав еду не слишком роскошную, но вполне питательную, увлеклись беседой.

– Ты обещал мне рассказать, – не успев разрезать блин с начинкой, напомнила мне Анна. – Почему у вас нет хорошей и красивой одежды. В одном месте мне предложили какие-то рваные тряпки.

– Такая мода, – я уже собрался было перейти к объяснению, но девушка не позволила мне и слова сказать.

– Мода? – она наклонилась через стол, – Мода – это красота. Вещи, которые хочется надеть, потому что они приятные. На ощупь. Внешне.

Я промолчал и принялся уминать свой обед. Она была права и с ее точкой зрения трудно поспорить. Действительно хорошие вещи должны отличаться красотой. И при отличной внешности Анны-Марии я никак не мог представить ее в джинсах с дырками или каком-нибудь бесцветном балахоне.

Принцесса быстро, но аккуратно, закончила с блинчиками и выжидательно уставилась на меня.

– Что? – с трудом проглотив кусок, спросил я.

– Теперь объясняй, – потребовала она. – Что у вас происходит? Почему все так сильно отличается?

Я кратко и без особых подробностей рассказал ей ту же историю, что и профессору Подбельскому. Затем сделал небольшую паузу, задумавшись над тем, как можно увязать между собой то, что происходило за последние сто лет, и текущее состояние вещей.

И вспомнил рассказы родителей о том, как стояли в очередях за джинсами, вспомнил одинаковую одежду, грубоватую и простую. Мои объяснения возымели эффект. Девушка выглядела смущенной.

– Я и не думала, что было настолько тяжело.

– Профессор расскажет более подробно, – уверил я ее. – А так, последние четыре поколения только и делали, что строили «лучший мир» для своих детей. Но что-то сорвалось. Многие из тех, кто осознали это, живут сейчас для себя. И получается, что вот это все – последствия.

Объяснение получилось так себе. Я, правда, надеялся, что ее любопытство отправит ее к профессору и тот, пользуясь парой моих книг, выдаст ей разумный и понятный ответ на ее вопрос.

К счастью, девушка пока не торопилась продолжать свой поход по магазинам и просто смотрела по сторонам. Наверняка все вокруг казалось ей слишком ярким. Или неестественным.

После рассказов Подбельского, я представлял Империю как нечто, застрявшее в начале прошлого века. С «Ъ» на конце слова, обилием конных экипажей на улицах и типичным шумом.

– Я совершенно иначе представляла себе это место, – вдруг сказала принцесса.

Фраза прозвучала, как гром среди ясного неба. Я не стал рассуждать и спросил в лоб:

– Откуда ты вообще представляла себе наш мир??

– Ваш мир? – недоуменно переспросила она, а потом рассмеялась: – да нет же, я не про мир, я про это место. Про людей.

Небольшая пауза могла обозначать все, что угодно. Я же решил для себя не искать нарочно нестыковок, чтобы не стать параноиком.

– Ну да, – согласился я. – Мне тоже иногда кажется странным все, что у нас происходит. Или всего лишь слишком сложным, – тут я не выдержал, потому что мне показалось, что принцесса уж очень старательно избегает того, что произошло ночью: – Я хотел поговорить о том, что было сегодня…

Не то чтобы мне было неловко это обсуждать. Неловкость вызывало то, что разговора избегала девушка. Но тут, к моему удивлению, она изменилась в лице, снова наклонилась ко мне и поманила пальцем. Я тоже наклонился, но размер стола не позволял достаточно приблизиться к принцессе.

– Повторим еще раз? – спросила она и подняла брови в ожидании ответа.

– Обязательно, – быстро нашелся я и Анна-Мария с довольным видом вернулась на свое место:

– Тогда нечего больше обсуждать.

Я ухмыльнулся. Интересный подход. Принцесса тоже улыбалась, но слащаво-приторно, а не мило, как чуть ранее.

– Могу я открыть тебе один секрет? – спросила она. – Но никто про это не должен знать. Особенно профессор. Он очень добродушный человек, но ему не стоит знать об этом. Ты же умеешь хранить тайны?

О, умею ли я хранить тайны? Профессор не знает о том, что со мной связалось Третье отделение, не знает о том, что я переспал с принцессой. Не узнает и еще что-нибудь.

– Конечно, умею, – сказал я.

– Тогда не говорите ему, что это я сбила настройки у аппарата, чтобы он перенес меня куда-нибудь далеко от родного дома.

Глава 25. Виновен

– Ты сделала? – шокирующая новость заставила мое лицо вытянуться. – Что, настолько не хотелось оставаться дома?

– Да, – принцесса кивнула для большей убедительности.

Я опер подбородок на кулак и прикусил палец. Нервы, нервы! Черт возьми, я не скажу этого профессору ни за что на свете. Взгляд мой бегал от пустых тарелок на столике до очередей в различные заведения на фудкорте. Девушка все это время упорно молчала.

Вот если бы она принялась меня уговаривать, доказывать свою правоту – как тогда, в садах, когда она вела себя довольно капризно, то я бы задумался, а не нарочно ли она сообщила мне этот секрет?

Но она не говорила ни слова и терпеливо ждала, пока я закончу соображать, что же мне делать. Информация вряд ли полезна для главной моей задачи – отправить ее домой. Поэтому секрет действительно стоит попридержать.

– Знаешь, – начал я и принцесса сразу же подняла глаза. Я обратил внимание, что многие парни, которые проходили мимо, смотрели на нее, не отрываясь. Она же не удостаивала их вниманием и я почувствовал какую-то особенность, исключительность. – Пусть это так и остается секретом.

Искренняя улыбка была ответом мне, но я вдруг решил, что можно расположить девушку к себе еще больше, и добавил:

– Пойдем. Я знаю еще одно место, где ты не была.

Я знал, то влетит мне в копеечку. Но рассчитывал на то, что ей там понравится. Своего рода благодарность. Анна-Мария мгновенно расцвела – ее лицо просветлело. А когда я встал и подставил ей локоть, тут же ловко уцепилась за него и пошла рядом.

Что-то чувствовалось от нее. Какое-то тепло, которое вместе с простотой в общении, несмотря на высокий статус, позволяло думать о девушке не как о принцессе, а действительно, как о равной.

Одним словом, если можно было сказать, что она меня околдовала – это было так, и ничуть не меньше. В какой-то момент, когда она в очередной раз меряла действительно приличную одежду, я поймал себя на мысли, что даже смотрю на нее иначе, не как на Лизу.

Какая-то метафизическая разница между этими двумя девушками в конечном итоге существенно принижала ту, что устроила вчера скандал, и возвышала в моих глазах эту красотку. И не надо говорить, что это все из-за секса. Тут дело совсем в другом.

И я совсем не чувствовал себя виноватым. Ни перед кем. Разве что перед своим счетом, который лишился приличной суммы денег. Но в тот момент я ни о чем не думал. Я прекрасно понимал, что следующая моя зарплата с учетом моих усилий и толики удачи превысит среднюю квартальную. Можно и потратиться.

В машину мы сели уже практически другими людьми. Анна сияла от удовольствия, я же боролся с внутренними демонами. Жадностью в частности.

Теперь надо вернуться к делам. Я же хотел посмотреть еще раз на убежище сотрудника Третьего отделения. Но для этого сперва надо было отправить девушку домой. Когда я посмотрел на нее в очередной раз, то подумал, что не жалко было бы потратить еще три раза по столько же.

Уж не влюбился ли я? Неудивительно, но все же надо держать себя в руках.

Принцессу я привел домой, занес все ее покупки и застал профессора с его небольшим блокнотом в руках, который тот сразу же закрыл и убрал подальше.

– Как все прошло? – поинтересовался он.

– Чудесно! – Анна-Мария подхватила часть пакетов и скрылась в комнате на втором этаже напротив моей спальни. Да, нервы у нее просто железные.

– Мне придется отъехать ненадолго, – объяснил я Подбельскому, пока девушка была наверху. – Вам еще есть, чем заняться?

– Я хотел обсудить кое-что, но, если вы спешите – я подожду.

– Да, профессор, извините, но мне действительно пора. Так долго, как вчера, я не задержусь, но… может, желаете посмотреть фильм?

– Не откажусь.

Я отправил его в гостиную, потом настроил список из советских комедий, потому что посчитал, что ничего лучше для профессора не подойдет. А если принцесса к нему присоединится, то и она лучше проникнется нашей культурой. Как ни крути – многое, особенно у старшего поколения, до сих пор оставалось из прошлой эпохи.

Убедившись, что все в порядке и ничего не упущено, я вернулся в машину и отправился к дому, из которого была видна гостиница «Заря». Номер дома я, разумеется, запомнил, поэтому без труда нашел нужное место.

Только вот пробраться внутрь у меня не получилось. У подъезда стояли две полицейских машины. Входная дверь открыта, из нее как раз выносили мебель. Судя по цвету и состоянию – как раз с чердака.

В слуховом окошке тоже мелькнул кто-то в форме. Я решил, что лучше не светиться, иначе у служителей закона точно возникнут вопросы. Как это я, который убегал от убийцы, вдруг решил вернуться к нему в логово?

Все это выглядело очень подозрительно с моей стороны, поэтому я сделал вид, что разговариваю по телефону. На меня никто не смотрел, так что я внимательно наблюдал. Да, часть вещей – точно с чердака.

А вот шпиона вообще не было видно. Чтобы не вызывать еще больше подозрений, я отъехал в сторону. Павел мог сбежать. Либо его арестовали – нашли по следам, которые он наверняка оставил.

Как же тогда быть с его словами, что он окажет помощь с полицией? До меня вдруг дошло, что за сегодня мой дом наверняка бы посетил следователь. Но профессор ничего не говорил о гостях. Так может, Третье отделение держит свое слово?

Мне совсем не хотелось, чтобы полиция объявила меня виновным или соучастником. Мало ли, как с их точки зрения выглядит мое поведение в целом. Поэтому я решил побыстрее убраться оттуда.

Своей цели я все равно не достиг. К тому же сел телефон – батарея давала о себе знать. Лучше бы вообще его сменить – пробитый аккумулятор не сегодня-завтра и вовсе может взорваться.

Поэтому, разочаровавшись в этом небольшом мероприятии, я направился домой. К этому моменту профессор, к которому присоединилась еще и Анна, уже закончил просмотр «Кавказской пленницы» и перешел к «Ивану Васильевичу».

Оба завороженно смотрели на сорокадюймовый экран, не замечая меня. Но второй фильм уже дошел до самых титров, поэтому я, до того момента прислонившийся к дверному косяку, вошел внутрь и выключил телевизор.

– Очень увлекательно, – довольно, но при этом суховато отозвался Подбельский. – Мне нужно переосмыслить все это. Анна сказала, что у вас есть еще одна книга по истории вашей страны?

– Разумеется, – я взял с полки книгу, что была толще старого учебника раз в пять. – А тебе как фильм? – спросил я у девушки.

– Много объясняет из того, что ты рассказывал, – улыбнулась она. – Мне очень понравилось.

– Тогда я закажу еду и поднимусь наверх.

Объяснившись перед гостями, я поспешил на второй этаж. Пропавший Павел озадачил меня настолько, что не было сил разговаривать даже с профессором. Пожалуй, лучше отложить все важное до завтра, потому что и он тоже наверняка что-нибудь придумает.

Телефон я воткнул заряжаться, принял душ, затем встретил доставку еды и, оставив большую часть заказанной пиццы гостям, ушел наверх. На телефоне ярко мигал зеленый огонек.

«Не ищи меня. Я сам тебя найду, когда потребуется» – неизвестный номер, на который я тут же решил позвонить, оказался заблокированным.

– Что за… – я скривил лицо, пытаясь понять, Павел это или нет. Подписи нет, но вроде бы все указывало на этого парня.

После сообщения даже кусок в горло не лез. Я отложил пиццу на тарелку и посмотрел на треугольник, словно он сейчас на меня набросится.

Пара новых фактов: Павел умеет пользоваться телефонами и, судя по номеру, с мобильными он практически на ты, а также он откуда-то узнал мой номер. Значит, есть связи или он знает куда больше, чем говорит. Или, что еще хуже, начали оправдываться мои самые плохие опасения.

Анна, приоткрыв дверь, скользнула в комнату. Некоторое время она стояла молча, а я был так погружен размышления о Третьем отделении, что попросту ее не замечал. Когда же я поднял голову, озадаченное выражение ее лица тут же сменилось игриво-хитрым:

– Знаешь ли, Максим, – строго начала она и без паузы выпалила: – ты – виновен!

Я почувствовал, что челюсть у меня отпадает. А здесь-то я что натворил?? Но она, похоже, поняла, что переборщила и тут же бросилась ко мне, споткнулась и полетела вперед.

Мгновенно сорвавшись с места, я подхватил ее, правда, упал сам, лицом вниз. Не слишком приятно, но жить можно.

– И в чем же? – спросил я наконец.

Анна повернулась ко мне и долго смотрела мне в глаза. Настолько долго, что, когда все затихло, я вслушивался в ее ровное дыхание.

– Виновен в том, что украл мое сердце, – прошептала она.

Глава 26. Все налаживается

Не буду скромничать – эта ночь прошла примерно так же, как и предыдущая. Я просто не мог устоять перед напором этой дикарки, потому что насколько она была спокойна и уравновешена днем, настолько же она становилась неукротима ночью.

Меня по-прежнему беспокоило, что профессор мог услышать ночной шум. Или пожелать зайти ко мне, например, чтобы высказать одну из своих идей. Что он тогда скажет? Подумает? Решит, что я его предал? Или махнет рукой?