Знакомство с родителями

Мария Зайцева

Знакомство с родителями

Глава 1

Шон Уокер довольно часто в последнее время ловит себя на мысли, что жизнь стала лучше. Не вообще жизнь вокруг, тут-то все без изменений, обычная жопа с вкраплениями светлых пятен.

Нет.

Жизнь одного, конкретно взятого человека, а именно, конкретно его, Шона, стала лучше. Однозначно.

Вот много ли он случаев мог припомнить в своей прошлой жизни, когда вот так вот лежал на чистых мотельных простынях, сытый, довольный и с планами на будущее?

По пальцам же одной руки пересчитать.

А тут…

Простыни – чистые. Сытый. Довольный. Сигареты – не херня дешевая, и не трава, а нормальные, человеческие.

И, самое главное, основное отличие, сейчас стоит прямо на кровати, напротив него, закутанное в простыню и прикусывает свои красивые губки.

Очень красивые губки. Особенно красиво они у него на члене смотрятся. И вот чего-то давно он их там уже не наблюдал. Надо исправить.

Шон, вдохновленный этой чудесной мыслью, тушит аккуратно сигарету, а потом легко подсекает свое качественное отличие новой крутой жизни под стройные ножки и ловит ее в полете, не дав испугаться. Ловит, тут же переворачивает и подминает под себя, с удовольствием зарываясь носом в пушистые волосы, облаком разметавшиеся по подушке.

– Шон! – тонкий возмущенный писк только еще больше раззадоривает, так же, как и мышиная возня под ним. Это всегда очень смешно. Малышка, росточком с ноготок, и он – уже в восемнадцать вымахавший за шесть с половиной футов, а к двадцати пяти еще и веса нехило поднабравший. Они забавно смотрятся вместе. Ему нравится и это тоже. – Шон! Ну ты же меня совсем не слушал!

– Слушал, конечно слушал! – он мягко прикусывает ушко, маленькое тоже такое, кукольное, и с удовольствием ощущает, как девчонка под ним сладко дрогнула. Ух, вкусно как! Такая вкусная!

– Нет! – в плечи упираются тонкие ладошки, смешно. Словно и в самом деле остановить может… – Нет, не слушал! А я важные, между прочим, вещи говорила! Шон!

– Угууууу… Важные вещи… Я же говорю, слушал… – Шон, оставив ушко в покое, продвигается ниже, захватывая, завоевывая все новые плацдармы: шею, ямку между ключицами, сами ключицы, грудь…

Девчонка, настырная и целеустремленная, дрожит под ним все сильнее, но позиций не сдает. Вот ведь упертая, хрен собьешь с мысли!

– Ты не понимаешь! Я католичка! Я хочу выйти замуж в церкви!

– Ну, поехали в Вегас, карамелька, там куча церквей!

– В настоящей, Шон!

– Так они там все настоящие… Давай, раздвинь ножки…

– Шоннннн…

– Ты что-то сказала, малышка?

– Ах….

– Ну, я так и понял, ага…

– Шон!

– Эй, куда! Лежать!

– Шон, нам надо серьезно поговорить!

– Мы и говорим… Перевернись, котенок… Ох… Какая ты охеренная… Бл*дская крепкая задница…

– Пошляк…

– Тебе же нравится… Давай, приподнимись немного, подушечку… Вот таааак…

– Шон… Ах…Ну, Шон…

– Малыш, потрясно выглядишь, просто отпад… Посмотри на меня….

– Мне надо нормальную свадьбу… Ах… С букетом невесты… У меня куча родственников, и все они ирландцы…

– Малыш, ты обламываешь себе кайф… У меня сейчас упадет и больше не встанет. Говорить во время траха про родственников-ирландцев…

– Но Шон… Я не могу жить с тобой в грехе… Ах… Боже… Я католичка… Бабушка…

– Не надо про бабушку сейчас…

– Но никто не поймет… Аааааа… Боже, боже, боже, боже… Ты меня толкаешь… На… На… На…

– Ну, в принципе, здесь ты права, давай малыш, давай, давай… Толкаю… Тебе же нравится? Да? Говори давай, праведница, бл*! Нравится, как я тебя толкаю?… А?… Говори! Нравится, на что я тебя толкаю?… Ну!

– Да, да, дададададададааааааааааааа…

Потом, прикуривая очередную кайфовую сигарету, Шон Уокер гладит свое самое главное и самое охренительное отличие и достижение в новой жизни, без которого этой самой новой жизни и не случилось бы, по так полюбившейся ему крепкой попке и думает, что, пожалуй, пусть будет так, как она хочет.

В конце концов, ну вот кто из Уокеров раньше мог похвастаться тем, что женился в церкви? Большой, со всякими там священниками, музыкой, подружками невесты и жениха… И чего там еще полагается? Если она хочет, то пусть будет. Главное, чтоб довольна была. И носик свой милый не задирала.

А то тоже мне, отличница-активистка. Папина гордость, мамина радость… А он кто? Никто. Шваль подзаборная. В любой момент хвостиком махнула и свалила к папе с мамой. А вот женится на ней, закрепит права на эту крепкую попку официально, и все. Никуда она от него не денется. Его будет окончательно. Навсегда. По закону. Чего-то он стал в последнее время закон уважать, ага.

Шон под страхом смертной казни не признается никому, и даже самому себе, что самый лютый его кошмар, самый страшный ужас – это проснуться однажды и осознать, что все произошедшее было лишь сном. Что он просто вырубился в кумаре и теперь видит нереальные картины своего будущего. Счастливого будущего, где он, Шон Уокер, уже не белая шваль из жопы мира, очень плохой парень, имевший кучу проблем с законом и две полноценные ходки, а добровольно-принудительный помощник полиции, типа тайный, типа агент, мать его, вставший на путь исправления. И что у него, Шона Уокера, впереди не очередная и постоянная жопа, а светлое будущее. С церковью, белой фатой невесты и самой невестой, маленькой нежной девочкой-отличницей, его самым главным кайфом в этой жизни.

Шон никому не расскажет, что просыпается иногда в холодном поту и единственное в этот момент главное средство успокоения – опять же она, мирно сопящая под боком, маленькая и скромная девочка-отличница, каким-то образом сумевшая рассмотреть в хаме, грубияне и пошляке Шоне Уокере его самого. Только другого. Настоящего.

И он только в одном может признаться, спокойно, без драмы и ненужного пафоса. В том, что за эту девочку, за то, чтоб она улыбалась, смотрела, просто была рядом с ним, он без колебаний отдаст все. Вообще все. Всю свою гребанную жизнь до самой последней капли. Потому что она – и есть эта жизнь.

И потому, если она хочет свадьбу, будет свадьба. Хочет фату – будет фата. Все будет.

– И ты должен попросить моей руки у папы…

– Чего???

Глава 2

Дебора МакКорни, дочь Томаса МакКорни, шерифа округа Кайахога, и внучка Барбары МакКорни, которую до сих пор в не только в их городке, но и во всех практически городках округа называют «Та самая МакКорни», и все понимают, о ком идет речь и уважительно кивают головой, никогда не задумывалась о том, каким образом она будет знакомить своего будущего мужа с родственниками.

Ну, вернее, задумывалась, конечно, как и любая девушка, но не особо. Понятное дело, что, когда придет время, это случится. И она всегда была уверена, что и отец, и мама, и бабушка одобрят ее выбор.

Дебора была очень практичной и правильной девочкой, что называется, папиной дочкой. Поэтому ни у кого сомнений не было, что она сделает правильный выбор.

И вот теперь, разглядывая с восхищением татуированное крепкое тело своего парня, Дебби терзают серьезные опасения на этот счет.

Нет, то, что выбор правильный, сомнений нет.

А вот насчет того, насколько это будет очевидно ее родным…

Да чего там, даже для нее это не сразу было очевидным.

Шон Уокер, двадцатипятилетний засранец из семьи самой что ни на есть чистейшей белой швали, как их тут презрительно называли на Юге. За глаза, само собой, потому что в глаза… Ну, если не боишься их потерять, глаза, то вперед… Как говорится, земля тебе…

И, если упомянуть, что к прекрасной родословной Шон добавил совершенно чудесный жизненный опыт: два тюремных срока, очаровательный буйный нрав и развязные манеры, то получается просто идеальный кандидат в мужья для правильной ирландки из правильной протестантской семьи. Идеальный, мать его…

Папа будет рад…

Главное, чтоб в штатском встречал, без оружия…

Дебби вздыхает, ведет пальчиком по рисункам на широкой груди своего жениха, смотрит в такое красивое и спокойное лицо спящего.

И думает, что придется постараться, чтоб убедить. Но, в конце концов, она тоже МакКорни. И у нее тоже есть интересные семейные черты характера. Шон пока что, возможно, и не в курсе, хотя…

Шон, несмотря на то, что они уже полгода вместе, все еще остается для нее загадкой в каких-то вещах.

Сначала все было просто.

Наглый засранец, брат парня ее близкой подруги. Деб вспоминает, как увидела его в первый раз.

В мастерской, куда прилетела защищать подругу.

И свое первое впечатление от него помнит. Оглушающее. Потрясающее.

Потому что потрясающий нахал! Так смотрел на нее нагло! А потом обозвал Четырехглазкой!

Ее!

МакКорни!

Да она в школе за такое сразу в глаз била, как папа учил!

А тут не достанешь ведь до ухмыляющейся рожи, здоровенный черт! Вот и оставалось пыхтеть от злости.

Тогда все разрешилось быстро. Не успели они толком поругаться, как явился Рэй, на редкость косячный парень ее подруги Керри, а потом и сама Керри. И, оказалось, что помощь Дебби никому не упала. Потому что эти двое вцепились друг в друга с такой силой, что отодрать их не представлялось возможным. И, не утащи Шон ее на улицу из мастерской, Дебби бы еще получила незабываемые для девственницы впечатления от просмотра порно в реальном времени.

Деб тогда пошла к остановке, в немного расстроенных чувствах, в основном от того, что была абсолютно уверена, что подруга совершает большую ошибку, связываясь с таким парнем, как Рэй Уокер.

Но, как говориться, свою голову не пришьешь…

Шон пошел провожать, неся какую-то плоскую чушь, которую подавленная Дебби даже и не слушала, а потом, уже на остановке неожиданно поднял ее подбородок пальцем. Дебби удивленно замерла, а он, внимательно разглядывая ее лицо, осторожно снял другой рукой очки.

И почему она это позволила сделать?

Непонятно до сих пор.

Может, задумалась, может от неожиданности протупила, а может… Ну, мало ли, что может быть. Главное, что не помешала. И стояла, и смотрела в его глаза. А он, став внезапно серьезным, пробормотал хрипло:

– Промахнулся я с тобой, Четырехглазка… Не надо было этого делать…

Пальцы с подбородка переползли щеку, провели неожиданно нежно по коже и зарылись в волосы на затылке, подтягивая удивленную и оторопевшую девушку ближе. Для чего?

Дебби не собиралась выяснять.

Сзади прогудел автобус, разрушая морок, Деб вздрогнула и, выхватив очки, убежала прочь, презрительно фыркнув напоследок. Ну, вернее, она надеялась, что презрительно.

Вслед ей раздался веселый свист, Уокер что-то проорал, но Дебби уже не разобрала слов. К счастью. Потому что явно ничего хорошего этот хам ей крикнуть не мог.

Весь остаток вечера она непроизвольно прикасалась к подбородку, к щеке, словно пытаясь поймать ощущение его пальцев на коже и гадала, что было бы, если б она не убежала. Что он сделал бы?

Неужели поцеловал?

И от этой догадки становилось волнительно в груди и томительно в животе.

На следующее утро, получив неприятный сюрприз в виде забредшего к ним с подругой прямо в комнату старшего Уокера, заставшего ее в неприглядном виде, мокрую и в одном полотенце, Дебби окончательно поняла, что, пожалуй, что-то с ней происходит.

А, если что-то происходит, надо выяснить, что. И не прятать голову в песок. Так бабушка Барб учила.

Поэтому Дебби принялась выяснять. У Керри. Но подруга, которая, судя по всему, очень бурно провела ночь, была вялой и не особо разговорчивой. Только повторила десять раз, что старший Уокер – вообще не тот парень, с которого стоит начинать свой любовный опыт невинной девушке.

Как будто младший Уокер, с которым Керри очень даже плотно… ээээ… опытничала, для этого подходил идеально! Уж кто бы говорил!

Правда, по наблюдениям дотошной и въедливой Деб, пока что никакой радости от любви своей Керри не получила. Бледная, уставшая, с кругами под глазами. Вампир он энергетический, не иначе, этот Рэй Уокер!

Но, с другой стороны, что-то было в них притягательное, в этих братьях, Дебби не могла отрицать очевидного. Она долго анализировала, что же, и в итоге пришла к выводу, что привлекает порок.

А уж Шон Уокер был просто ходячим пороком!

Не зря же на него девчонки из универа вешались похлеще, чем на его брата!

А ведь они, эти гребанные секси-засранцы, даже не учились у них!

Просто приезжали! За Керри – младший Уокер, а старший так и вообще не появлялся!

Но, конечно же, порок найдет путь в чистое сердце. Так говорил отец. А бабушка добавляла, что чистое сердце сможет противостоять. Или перебороть.

Деб поняла, что надо противостоять. Но к щеке, в том месте, где ее трогала пахнущая машинным маслом ладонь Шона, касаться было волнительно.

И сердце замирало.

Глава 3

Дебби поняла, что не может противостоять, когда через пару дней братья приехали за ними, за ней и Керри, прямо к университету.

Это было феерично.

Два брутальных парня, как тайные и грязные мечты всех девчонок, в косухах, татухах, шлемах и бензиновом запахе расположились, нагло растопырившись байками, прямо посередине унивеситетской площадки.

Дебби даже замерла на пороге универа. Услышала, как рядом тихо и обреченно вздохнула подруга, посмотрела на нее вопросительно.

– Уговаривать будут, – ответила на ее немой вопрос Керри.

Деб только кивнула. Набираясь воинственности. Ну, пусть попробуют.

То, что у младшего Уокера нелады с законом, Деб не удивило. Удивили масштабы этих неладов. Понятно теперь, почему подруга ходила напряженная и ночей не спала. Когда твоему парню, влезшему в криминал исключительно по дурости, грозит пожизненное… Ну, тут запереживаешь. Хотя, по зрелому размышлению, мчать бы от такого парня на всех парах… Но Керри не могла. Завязла по самые уши.

Историю про Рэя Деб выудила у подруги утром, в подробностях. И после учебы собиралась в полицию. Наплевав на уговоры и убедив Керри поступить так же. Потому что могли пострадать люди, а ее придурочный парень не вывозил ситуацию.

Но подруги не успели. Уокеры, словно почувствовав происходящее, явились в своих брутальных образах плохих парней и парах бензина прямо на стоянку, заставив всех без исключения девчонок пялиться и ахать.

– Пошли! – кивнула Деб, – разберемся!

И они пошли. Под взглядами половины универа. Неприятненько, но в то же время дико хотелось повернуться и показать всем открывшим рты фак: «Выкусите, сучки!».

– Поехали прокатимся, котятки, – ощерился Шон, приглашающе похлопав по байку и играя в гляделки с Дебби.

Дебби отказывалась, не собираясь никуда с ними ехать. И Керри не хотела пускать.

И пропустила момент, когда ее просто подтолкнули к байку и шлепнули по заднице. По-свойски так, душевно.

Ох, как она разозлилась! Заехала наглецу по небритой физиономии с оттяжкой, как папа учил! Так, что даже сама испугалась последствий! ШОн Уокер выглядел опасно, Керри рядом ахнула, подтверждая, что Деб перешла черту, и теперь надо ждать неприятностей.

А он… Он только рассмелся и посмотрел на нее. Странно. Так, что просто ноги отяжелели внезапно. И в горле пересохло. Нахальный гад какой! И почему такой притягательный? Нельзя же так, нельзя!

А затем он опять воспользовался тем, что сильнее, и просто обхватил ее и прижал к себе.

К своему телу. Горячему. Твердому.

Такому, что просто ух! Просто голова улетает!

И начал спокойно говорить что-то про то, что надо бы без лишних глаз пообщаться.

И Дебби… Да, Дебби согласилась. Хотя, как истинная дочь своего отца, должна была отказать. И идти в полицию. Но… Согласилась.

Не успела и глазом моргнуть, как ее уже определили вперед на сиделье байка, резко притиснули широкой крепкой ладонью к пахнущему сигаретами, немного бензином и очень много чем-то терпким, от чего кровь начинала кипеть в жилах, телу, и повезли.

И, наверно, Деб бы в другой ситуации испытала нечто похожее на ликование. Потому что, наверно, каждая хорошая девочка где-то в глубине души представляет себе картину, как ее, на глазах всего универа, колледжа, школы, увозит прекрасный сексуальный принц под завистливыми взглядами однокурсниц. Каждая. И даже такая правильная и послушная папина дочка, как она.

Да, Деб испытала бы ликование. В другой ситуации.

Но тогда ей было не до подобных глупостей.

Шон, небрежно держась в фарватере байка брата, легко вел, периодически убирая руку с руля и прижимая ее за талию ближе к себе. В показной заботе о безопасности. А на самом деле… Сводя с ума.

Ладонь его, большая, татуированная, накрывала живот Дебби почти полностью, и ощущалась невозможно горячей. Невероятно тяжелой. До ужаса… Заводящей.

Дебби плохо воспринимала реальность, особенно в шлеме.

К тому же это была ее первая поездка на байке.

Рев мотора, бьющий в тело ветер, тяжелая ладонь на животе, с каждым прикосновением все ниже и ниже спускающаяся. И мощное тело Шона, словно обволакивающее ее полностью, не только сзади, но и с боков. Ей безумно, до боли внизу живота, захотелось развернуться и посмотреть в его глаза. О чем он думает? Зачем так трогает ее? Шутит? Играет? Или… Или она ему и в самом деле нравится? Да? Нравится?

Дебби и не заметила, как они приехали. Как оказалось, в парк, к озеру. Остановились, Деб заторможенно шевельнулась, чтоб слезть с байка, но рука Шона опять не пустила. Он снял с нее шлем, все так же, сидя сзади и прижимая ее за низ живота к себе. И обволакивая уже со всех сторон. Как в питоньи петли заматывая.

– Ну что, кошечке понравилось?

Он мурлыкнул это прямо в ухо, низким завлекающим голосом, и Деб, помимо воли, кивнула. Слов не было, дыхание перехватывало.

– Тогда вечером заеду? Еще покатаю. – От этих слов сердце забилось где-то в горле, и Дебби сухо сглотнула. Шон провел колючей щекой по тонкой коже шеи, втянул носом ее запах, – ну что? Да? Покатаемся, малыш?

И Дебби опять кивнула.

А потом Шон незаметно для других и очень мягко прикусил ее шею, заставив тело вздрогнуть от сладной судороги, выдохнул, словно собираясь с силами, и отпустил ее. Помог слезть с байка. Деб пошатнулась.

Керри, которая и не заметила секундной заминки подруги, подбежала, с тревогой глядя на Деб.

– Что с тобой?

– Да нормально все, – рассмеялся Шон, – растрясло немного. Дай ей попить и подышать, и пройдет. Да, Четырехглазка?

Деб опять кивнула.

Остальное прошло фоном. Пикник, их разговор, так ничего и не решивший, кроме того, что Керри согласилась неделю подождать и не ходить в полицию, а еще на ту же неделю дала бледному Рэю отставку.

И обратная дорога с пикника. Уже на такси. Потому что ехать назад с братьями подруги не были согласны. Керри – потому что наказывала своего парня, а Деб… Деб просто не могла собраться с силами и посмотреть правде в глаза.

Ей тоже нужно было время. Хотя бы до вечера. Хотя бы.

Чтоб понять, сможет ли она противостоять? Соблазну? Ведь не нужен ей такой парень, как Шон Уокер, вообще не нужен. Ни как первый парень, ни как первый любовник… Не нужен. Поэтому надо противостоять, как и говорил всегда папа.

Но, когда стоянку университетской общаги разрезало звериное рычание байка, Дебби, бессильно глядя в окно на крепкую фигуру Шона Уокера, поняла, что противостоять не сможет. Не получится. А значит, оставался второй вариант. Бабушки Барб.

Борьба.

И именно этим она и планировала заняться, когда спускалась по лестнице и шла навстречу к ожидавшему ее и расплывшемуся в торжествующей улыбке Уокеру.

Он думал, что уже выиграл. Но его ждал большой сюрприз. Потому что роли охотника и жертвы могут поменяться. Главное, думать и действовать. Так всегда говорила бабушка Барб.

Глава 4

Дебби перемещается немного ниже, легко ведет пальчиками по животу Шона. Ох… Просто тактильный оргазм… Ее парень не высушенный, и тело у него не культуриста. Поэтому отчетливых кубиков не видно. Но они прекрасно ощущаются. И это отдельное удовольствие, трогать его. И целовать. И именно этим она сейчас и собирается заняться. Дебби продвигается еще ниже, отслеживая лицо Шона. Нет, не реагирует. Спит. Ну еще бы, столько нервов… Сегодня был важный разговор. Как и все их важные разговоры, не вылезая из постели. И это еще нормально. Первые несколько месяцев, когда Керри все же съехала к своему парню, они с Шоном просто жили в кровати. Счастливое время. Днем Деб уходила на учебу, Шон на работу. А вот вечером… Какие совместные прогулки, какие кафе и клубы, кино и встречи закатов? О чем вы? Нет, это не про них. Простая потеря времени. Непонятная. Зачем тратить свою жизнь на то, чего не хочется? А хочется совершенно другого? Когда смотришь на человека и дрожишь буквально, с ума сходишь от желания прикоснуться. Просто почувствовать его кожу, вкус его поцелуя, тяжесть его тела на себе? Когда без этого буквально заболеваешь?

Дебби двигает ладошкой ниже, прямо под простыню, и мягко трогает член. Уже крепкий. Вот ведь… Сам спит, а солдат его на посту. Смешно. Дебби легко ведет пальчиками, отслеживает путь вен, разглядывает.

Да, в первый раз он ей показался просто огромным.

Тогда, на самом первом свидании.

Шон, скорее всего, намеревался разворачивать боевые действия по-полной тогда.

Встретил ее, сразу полез целоваться. Дебби увернулась. Она была готова к борьбе, но не собиралась пускать в ход оружие сразу. Может, сначала пристреляться?

– Поехали, малыш?

Шон, нисколько не расстроенный тем, что не удалось ее сходу облапать, кивнул на сиденье байка, протянул шлем. Дебби посмотрела скептически:

– Я назад, пожалуй…

– Да тебя ветром сдует, малыш, – возразил Шон, – слышала такую историю, про надпись на куртке байкера? «Если вы видите эту надпись, значит моя подружка свалилась с байка»?

Он засмеялся, думая, очевидно, что это забавно, но Дебби не разделяла веселья. К собственной безопасности она всегда относилась очень серьезно, и рисковать не хотела. Хотя, о чем это она?

Согласилась на встречу с парнем, от одного вида которого мама схватилась бы за сердце, а папа за служебное оружие, собирается с ним поехать на байке, собирается… Да много чего собирается сегодня еще сделать… И думает о риске? Смешно. Вот это действительно смешно.

Она надела шлем и села впереди. И постаралась не вздрогнуть, когда тяжелая рука уже привычным жестом поправила ее и притиснула ближе к твердому животу.

Дебби не спрашивала, куда они едут. Потому что решение уже приняла, и все промежуточные станции ей были неважны.

И все же удивилась, когда Шон привез ее… Опять в парк. Не в тот, в котором они были до этого, вместе с Рэем и Керри, а в другой. Более многолюдный, на стоянке полно машин.

– Ну как, не укачало в этот раз? – он снял с нее шлем и опять, не торопясь, приобнял, мягко, но очень даже определенно. С намерениями. И говорил своим тихим, мурлыкающим голосом в самое ушко, вызывая мурашки по коже. Дебби не могла контролировать эти процессы своего тела, поэтому со вздохом покорилась.

– Нет, все хорошо. Почему сюда?

– Тут сегодня шоу воздушных змеев. Видела когда-нибудь?

– Нет.

– Пошли, глянем. Я тоже не видел.

Он ссадил ее с байка и так и потянул за собой, не выпуская руки. Они затесались в разноцветную толпу, двигающуюся в направлении большой открытой лужайки, где, судя по всему, это самое шоу и должно было начаться.

Шон не торопился, вел ее за собой, не обращая внимания на взгляды окружающих. Не замечая их. А вот Дебби замечала. И было бы странным, если б не смотрели. Очень уж они колоритная парочка: здоровенный татуированный байкер и маленькая скромная студентка. Прямо штамп, который только в книгах встретишь.

Но идти следом за ним было отчего-то комфортно. Спокойно так, легко. Дебби подумала, что первое впечатление может быть обманчивым. Даже удивительно, насколько. Она ждала, что Шон особенно с ней церемониться не станет, очень уж четко он обозначил свой интерес. Наверно, все же спортивный. Как к добыче. Ну не было у него тихих правильных отличниц, вот и решил пополнить коллекцию.

Дебби думала, что он отвезет ее в кино, например, туда, где темно, где есть возможность распустить руки, а потом, если все срастется, в мотель. Но вот явно не в парк, в многолюдную толпу, воздушными змеями любоваться!

Она даже некоторое разочарование почувствовала, переживая, как бы то, на что она настроилась, эта борьба ее, не осталась нереализованной.

Шон же не в курсе про ее планы. Она его не посвящала. И не собирается. А ощущение такое, что разгадал. Понял ее намерения и теперь все делает для того, чтоб затруднить ей путь к победе.

Они дошли до полянки и просто встали в толпе, разглядывая яркие цветные полотна в небе. Шон переместился чуть назад, так, чтоб оказаться со спины и мягко обнял Дебби за талию, как во время поездки на байке, прижимая к себе. Не особенно агрессивно, но очень возбуждающе. Дебби, сначала натянувшись струной, затем расслабилась, увлеклась шоу.