Дженис Джоплин – жемчужина рок-н-ролла

«С компанией был связан ряд девушек – Патрисия Дентон, с которой у Дэйва были отношения, Олли Томпсон, Гленда Берк, но ни у кого из них не было того статуса, которого достигла Дженис. Она стала одним из парней, и мы были единственными битниками в Порт-Артуре». Часто компания приезжала в Луизиану, зависая в притонах Винтона, Старкса и Туми, расположенных через реку. Однажды они отправились на фестиваль креветок, съехав с шоссе у озера Чарльз и углубившись в страну каджунов. Дженис напилась в одном очень злачном заведении в Кэмероне и заигрывала с «енотозадыми», как иногда называют каджунов. Вскоре один из них подошел к парням и попытался купить ее. Дженис поддержала идею, и начался торг о цене.

«Сколько ты мне за нее дашь? – спросил в шутку Грант. Они долго торговались, пока до них не дошло, что каджуны были совершенно серьезны. – Дженис не беспокоило происходящее. Она не поменяла стиль своего поведения, вызывающий и откровенно сексуальный. С одной стороны, мы пытались утихомирить ее, с другой – убедить этих парней в том, что все это шутка, не довести их до бешенства. Ничего в итоге не случилось, но нам пришлось поспешно убраться оттуда».

Один раз Дженис решила, что хочет поехать в Новый Орлеан – пройтись по барам, послушать музыку. Когда ее мать не дала своего разрешения, она украла семейную машину, Willis, продала один из своих рисунков Кэмми Оливер и взяла с собой Лэнгдона и еще нескольких парней, чтобы разделить плату за бензин. Они всю ночь развлекались во Французском квартале и поехали домой, только когда на улице Бурбон наступил рассвет.

«Парень за рулем был лихим водителем, – вспоминает Джим. – В районе Кеннера шел дождь. Мы притормозили на светофоре. Но это был старый Willis – тормоз заклинило, и мы врезались прямо в зад впереди стоявшей машины». Никто не пострадал, но передняя часть маленького Willis не подлежала восстановлению. Приехали полиция и эвакуатор, после проверки удостоверений личности и водительских прав копы узнали, что все участники аварии были из другого штата.

Их отвезли в полицейский участок. По пути Дженис была «довольно болтлива», и полиция выяснила возраст каждого. Оказалось, что трем парням было по восемнадцать, а Дженис еще не достигла совершеннолетия. «Мы пытались делать вид, что ничего особенного не произошло, – рассказывает Джим, – но они начали говорить, что привлекут нас к ответственности по акту Мэнна»[29]. Испугали до смерти. Когда мы приехали в участок, полицейские позвонили родителям Дженис, и ее мать сказала: «Нет, я их знаю. У них не было никаких преступных мотивов. Они просто сумасшедшие. Мы пришлем вам деньги. Посадите Дженис на автобус. Убедитесь, что она отправится на автобусе в Порт-Артур. Но нам нет дела до того, что будет с остальными».

Джима и других парней полиция высадила на трассе, и им пришлось добираться домой в Техас автостопом. Они перешли через мост в Батон-Руж и там сумели поймать попутки.

Джим Лэнгдон и его друзья были на класс старше Дженис, и когда они поступили в колледж, ей, к несчастью, пришлось остаться один на один с травлей со стороны одноклассников. Она взбесила многих учеников тем, что выступила против сегрегации, после чего ее прозвали «любовницей ниггеров». Подписывая альбом «Желтая куртка» Рональда Количии в этом году, она нацарапала дерзкое послание с проклятьями в адрес Ку-клукс-клана и карикатурами на их колпаки и горящие кресты. Она могла бы оправдать себя в глазах расистов Порт-Артура и принять участие в соревнованиях по местному виду спорта «сбивание ниггера», но она отказалась.

«Группа подростков залезает в машину с длинной толстой палкой и быстро разгоняется, – рассказывала Дженис. – Когда они видят „пика“[30] на велосипеде или пешком, то высовывают палку в окно и сбивают его». Ее недруги кидали в нее монетки на перемене. «Они говорили, что ей нужны деньги, и ни во что не ставили, – говорит ее одноклассница Мишель Соренсон. – Обзывали ее дешевой шлюхой. Как-то написали „СВИНЬЯ“ на баннере, который она кропотливо готовила к футбольной игре, а когда она пришла в школу в черном трико, один остроумный малый сказал: „Знаешь, Дженис, однажды ты попадешь в шоу-бизнес“. Дженис улыбнулась и спросила: „Ты правда так думаешь?“ „Конечно, – ответил он. – Станешь клоуном“».

«Ученики плевались в нее в коридорах школы, – говорит Джим Сэллинг из Бомонта. – Во время обеда мы шли в мою машину и выпивали немного виски». Линда Р. Паллиэм рассказывает: «Я отчетливо помню, как девочки в раздевалке физкультурного зала бросали на нее беглые взгляды или украдкой смотрели, пытаясь понять, отличается ли она и „можно ли определить“, что она спит с футболистами». Билл Хэда говорит: «Некоторые парни указывали на нее как на девчонку, которая любит трахаться, секс-машину из Порт-Артура».

«Чувак, они унижали меня, эти мещане», – скажет Дженис позднее в интервью Playboy, подтвердив, что в нее кидались камешками на уроках и многие однокашники называли ее шлюхой. Причиной их грубого обращения, по ее словам, был отказ Дженис стать конформисткой, отстаивание своей свободы. Единственным светлым пятном ее выпускного года был здоровый парень по имени Уильям МакДаффи. Никто не кидался в нее, когда он был рядом. Они встречались в течение трех месяцев.

«Я приударял за ней некоторое время, – рассказывает Мак-Даффи. – Может быть, из-за ее дружелюбного характера, или из-за ее индивидуальности, или соблазнительного тела – кто скажет наверняка через тридцать лет? Я всегда думал, что она хорошо выглядела. Я знал, что пара синих джинсов отлично сидит на ней. С ней было весело, хотя иногда она бывала и в очень плохом настроении».

Несколько раз они выезжали за пределы штата в Луизиану, чтобы потанцевать в двух хорошо известных пивных – LuAnn’s и Buster’s. «После пары кружек пива, – вспоминает Макдаффи, – она расслаблялась и становилась легкомысленной. Она никогда не флиртовала с кем-нибудь еще, пока встречалась со мной, хотя мне говорили об обратном. В первый раз, когда я был слишком агрессивен на свидании, она влепила мне пощечину, прямо заявив, что „она не из таких девушек“. Это, конечно, могло быть сказано для отвода глаз, но я так не думаю. Кажется, что она слушала только свое сердце и была скрытной одиночкой. Мы не очень хорошо ладили с нашими родителями и смотрели на всех взрослых как на «узколобых». Когда мы шлялись по городу, она распевала популярные в то время хиты, повторяя, что ей нравятся те, что с «блюзовым битом». Мы ездили на остров Плэже, пили пиво и курили сигареты до часу или двух ночи. Занимались беспечным петтингом и целовались. Она говорила о том, как однажды станет медсестрой, однако часто упоминала, что чувствует себя запутавшейся и не знает, чего в действительности хочет от жизни».

Первый гомосексуальный опыт Дженис случился в выпускном классе, и, должно быть, эта ее попытка исследовать свою лесбийскую сторону требовала большой смелости, учитывая гомофобную среду, в которой она жила. Ее одноклассник Фрэнк Эндрюс рассказывает мне о первой девушке, с которой у Дженис были отношения, но просит сохранить ее имя в тайне. «Она училась в средней школе первый год, а Дженис была в выпускном классе, – говорит Фрэнк. – У нее были мужские черты, и пошли слухи о том, что они любовницы».

Такая же отвага нужна была Дженис и для отождествления себя с битниками. Брат Фрэнка Луи Эндрюс вспоминает, что, когда в Порт-Артуре открылась первая кофейня для битников Pasea’s, он похвалил Дженис за ее картины, которые там вывесили, а услышав однажды ее пение, сказал ей, что она станет звездой. «Потом мы вышли и сыграли в бильярд на поцелуи», – говорит он. Они вместе ходили в школу с восьмого класса. В. Дж. Харпер вспоминает, как Дженис посещала Keyhole, бильярдный клуб, принадлежавший Джеймсу и Гэрри Месье: «Дженис зависала там, хотя это было заведение только для мужчин».

Билли Джин Чендлер слышала, как Дженис читала свои собственные стихи в кофейне: «Она врубалась в Джека Керуака до того, как он стал модным». Билли Джин и Дженис как-то были на двойном свидании, и Билли Джин свела ее с эгги[31] из Техасского университета A&M Дадли Уайсонгом, который позднее стал профессиональным игроком в гольф. «Моим родителям Дженис очень нравилась, – говорит Билли Джин, – мама обрамляла ее рисунки. Дженис делала наброски и дарила. Она их даже не подписывала».

Ванда Дион вспоминает, что Дженис носила в школу только черную одежду, включая черные колготки, – в стиле битников. Другой одноклассник, чье имя он просил не называть, говорит, что Дженис день за днем надевала одно и то же: «кеды, белую рубашку ее отца с черным поясом и трико». Как Джоплин однажды выразилась, ее единственным стремлением было жить жизнью битника в определении Джека Керуака: тусоваться, встречаться с хипстерами, курить траву, пить дешевое вино, ходить на поэтические вечера и трахаться каждую ночь.

Джим Лэнгдон учился в колледже в близлежащем Бомонте, так что ей регулярно удавалось с ним повидаться. Когда я задаю Джиму вопрос о том, насколько правдивы обвинения со стороны предыдущего биографа Дженис в том, что он иногда использовал ее, чтобы шокировать людей, он отвечает: «Такое действительно происходило чаще чем пару раз. Мы отправлялись на претенциозное мероприятие и использовали секретное оружие – Дженис. Эффект был гораздо сильнее, чем если бы на ее месте был мужчина».

Как-то они пошли на вечеринку, которую устраивала бомонтская светская львица, посещавшая занятия по писательскому мастерству в Университете Ламара вместе с Джимом. «Там были все ее утонченные друзья из бомонтского общества, – говорит он, – разодетые в вечерние наряды». Дженис пришла с бутылками в обеих руках и сказала хозяйке: «Заканчивай с этим дерьмом». «Ее выражения просто потрясли их. Гости побледнели. Мэри Фридман [автор биографии Дженис „Погребенная заживо“] интерпретировала это цинично, как будто бы мы использовали Дженис и манипулировали ею, но на самом деле мы устраивали все это вместе, ради шутки; мы были саботажниками».

Многие из одноклассников Дженис рассказывали, что она пришла на выпускной вечер пьяной. Учившаяся с ней в одной школе с седьмого класса Пэт Флауэрс утверждает, что Дженис появилась в аудитории не только «пьяной, но и с солнечными ожогами, а надето на ней было только купальное бикини».

Трудно сказать, где кончается правда и начинается легенда, однако я доверяю свидетельствам Джорджа Арены-мл. из Ричардсона, Техас, с которым мы обсуждали это 10 октября 1990 года. После выпуска он поступил в Техасский университет A&M, служил офицером во Вьетнаме, а сегодня занимается собственным строительным бизнесом. Он вспоминает, что выпускной вечер для пяти сотен человек проводился на стадионе, и каждого из них вызывали подняться на сцену, а для этого нужно было пройти через поле. Все было традиционно: выпускники в мантиях и квадратных академических шапочках, оркестр, играющий «Торжественные и церемониальные марши» Эдуарда Элгара.

«Когда ее вызвали, Дженис поднялась, и стало понятно, что она вдрызг пьяна, – вспоминает Джордж. – Она, шатаясь, пробрела через поле и прошла по сцене пьяной на глазах у половины Порт-Артура. Она нарушила все правила жизни в городе реднеков».

Позднее Джоплин объясняла, что причиной произошедшего была ее ярость из-за непринятия. «Каждое мое начинание отвергалось, – говорила она, – и мне было больно».

У Дженис и Гранта Лайонса тем летом после выпуска завязались отношения. Он приехал домой из Университета Ту-лан и выглядел более светловолосым, крупным и лучше, чем когда-либо. Теперь, уже без компании, он и Дженис могли выразить свои чувства друг к другу. «Это была мимолетная связь, – рассказывает мне Грант. – Мы немного поваляли дурака. Как-то залезли на чей-то задний двор, залитый лунным светом – настоящая романтика».

Дэйву Мориарти удалось уехать из Порт-Артура, поступив в Университет Техаса в Остине, а Джиму Лэнгдону пришлось учиться в Университете Ламара, мрачном заведении в Бомонте, куда в итоге поступила и Дженис. Грант Лайонс, который сумел попасть в Университет Тулана по футбольной стипендии, называет Ламар «просто университетским продолжением школ Порт-Артура – средней школы Томаса Джефферсона, или средней школы Бомонта, или средней школы Южного Проктера, или средней Порт-Нечес/Гроувс – все они одинаковые. Накинь лассо на все эти маленькие средние школы, крепко-накрепко завяжи его – и получишь Технологический институт Ламара. И я точно знал, что именно туда я и не хочу. Это дает вам немного представления о мире, существуя в котором, Дженис пыталась выразить себя».

Поступив в Ламар в середине июля 1960-го, Дженис будоражила весь кампус: то появлялась в студенческом центре одетой только в легкий халатик, то позировала голой в художественном классе, то сидела на подоконнике в короткой ночной рубашке и играла на укулеле прямо перед окнами мужского общежития. Еще более шокирующими для ее однокурсников были попытки бороться с расовой дискриминацией в отношении пуэрториканцев. Одна из соседок по общежитию как-то подумала, что Дженис устраивает песенный фестиваль, однако, присмотревшись более внимательно, поняла, что она организовала сидячую забастовку, первую акцию подобного рода в кампусе.

Осенью 1960-го Дженис бросила вуз и убежала в Хьюстон, где нашла фолк-клуб Purple Onion. Она была слишком зажата для того, чтобы петь, и топила свою нервозность в алкоголе. Вскоре ее алкоголизм привел к срыву. Когда намного позднее, в 1960-х, она консультировалась у доктора Эдмунда Ротшильда, то призналась, что лечилась от алкоголизма, когда ей было семнадцать.

Дженис пыталась найти себя, став кочующей участницей «рюкзачной революции», которую Джек Керуак предсказал еще в 1950-х: передвигаясь автостопом, она дрейфовала от одного города в юго-восточном Техасе и Луизиане к другому, просила милостыню, мечтала, читала стихи и романы, играла в бильярд на пиво, пыталась соблазнить завсегдатаев баров. Она научилась быть признательной, если кто-нибудь просто жалел ее и предлагал переночевать на диване или на полу. Глядя на себя в зеркало, она должна была признать, что, будучи пухлой и невзрачной, она никогда не будет считаться «роковой женщиной». Но одновременно Дженис знала, что у нее есть свое электричество. Смышленой и амбициозной, ей было предназначено нечто большее, чем работа, которую она получила, вернувшись в Порт-Артур, – официантки в забегаловке при боулинге.

До лета 1961-го Дженис то уезжала, то возвращалась в Порт-Артур. Сам город радикально менялся. Генеральный прокурор штата закрыл притоны с азартными играми и бордели, а Марселлу показали по телевидению во время искрометных публичных слушаний. Хотя хозяйки домов терпимости самодовольно вели себя перед камерами, будто бы просто пережидая, когда закончатся все эти неприятности, ситуация в Порт-Артуре и Галвестоне поменялась навсегда. «Каждый был пойман со спущенными штанами», – рассказывает Джордж Арена-мл. Веселье закончилось, и, тогда как Галвестон выжил, став популярным курортом, Порт-Артур иссох навечно и просто сдулся. Единственной мыслью Дженис было: «Нужно валить из Техаса».

Ее бывший одноклассник по средней школе Томаса Джефферсона Джеймс Рэй Гуидри устроился ночным диск-жокеем на радиостанцию KOLE. Он вспоминает, что встречал ее в закусочной на улице Проктер, когда заканчивал работу в 5:30 утра: «Дженис всегда была с двумя или тремя парнями. Они выглядели так, будто не ложились спать всю ночь». Она теряла веру в то, что сможет стать художником-графиком, и обратилась с просьбой оценить ее работы к художнику, которого уважала, Стиву Ходжису. Они сидели в кофейне на Галфуэй Драйв, где были вывешены ее картины, и Стив сказал ей, что у нее есть чувство и страсть, но не хватает мастерства. «Я попытался поговорить с ней об этом, указав на то, что ее манера рисования была несколько сентиментальна, и разъяснив, почему это не так уж хорошо. Она внимательно слушала и сказала, что я более опытный художник и старше ее и она рада критике. Она восприняла ее очень хорошо».

Все же она бросила рисование, поняв, что никогда не станет великой художницей, а именно такую цель она всегда ставила себе в любом деле. Золотая середина была не для нее. Удавшиеся полотна ее друзей, вроде Томми Стофера, делали болезненно ясным понимание того, что ей самой никогда не достичь такого же уровня.

Как-то Дженис была на вечеринке по другую сторону реки в Биг Оук и встретила Фрэнка Эндрюса. «Она пришла с двумя своими подругами, – говорит Фрэнк, – и они повздорили». По окончании пьяной стычки Дженис осталась одна в Луизиане и не могла попасть домой. Фрэнк, который был с компанией из трех парней, согласился подвезти ее. Они расположились на заднем сиденье, целовались и обнимались. Вернувшись в Порт-Артур, Фрэнк высадил своих друзей и поехал на своем Chevrolet 1951 на парковку у школы. «Мы залезли назад, – говорит он, – и вернулись к „бурному петтингу“».

Немного погодя Дженис произнесла: «Это сиденье как-то жестковато». Они спустились на пол, который Фрэнк вручную покрыл толстым серым ковролином из ювелирного магазина, где он работал. Вдруг появились полицейские с фонариками, но не стали задерживаться, поняв, что это всего лишь занимающиеся сексом подростки. «Детка, как жаль, что нет подушки», – сказала Дженис. Потом, как говорит Фрэнк, «она засунула язык в мое ухо и вытащила из него серу». Тридцать лет спустя Фрэнк вспоминает этот эпизод как «отличный вечер, отличное свидание на одну ночь. Дженис была очень страстной. Мне казалось ужасным то, что кто-то оставил ее одну в другом штате».

* * *

Летом 1961-го поведение Дженис стало более странным. Она поступила в колледж Порт-Артура в марте и бросила его в июле. Потом, по словам ее отца, «она убежала». После ее смерти в 1970-м он говорил, что Дженис была своенравной в юности и дикой, когда стала взрослой; будучи открытой к приключениям, она испробовала все удовольствия, которые может дать жизнь. Но для него ее сквернословие и чрезмерная распущенность были лишь прикрытием ранимой и любящей души. Хотя мистер Джоплин предпочел бы, чтобы его дочь осталась дома, он понимал, что она убивает себя в Техасе, и надеялся, что Дженис наконец найдет себя в более интересном месте – таком, как Лос-Анджелес.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

В конце 1970-х Woolworth был крупнейшей в мире сетью супермаркетов, на момент первого издания книги (1992 г.) сеть уже находилась в упадке. Ныне функционирует под названием Foot Locker. – Здесь и далее – прим. пер.

2

Wallgreen’s – одна из крупнейших аптечных сетей в США.

3

Greyhound Lines – автобусная компания, обслуживающая более 3800 пунктов назначения по всей Северной Америке.

4

Central Mall – крупный торговый центр в северо-восточной части города.

5

Первое издание книги вышло в 1992 г. Все описанные события, факты, комментарии различных лиц – по состоянию на тот момент.

6

Позвонить за доллары.

7

Реднеки (англ. rednecks, буквально – «красношеие») – жаргонное презрительное название белых фермеров, жителей сельской глубинки США, вначале преимущественно юга, а затем и предгорья Аппалачей.

8

Линдон Джонсон и Ричард Никсон – 36-й и 37-й президенты США соответственно.

9

Игра слов: «twin titties» («титьки-близнецы») и «twin city» («город-побратим»; название шоссе, на котором расположена школа).

10

Команда по американскому футболу.

11

Официальный символ средней школы Томаса Джефферсона.

12

Имеется в виду Элвис Пресли.

13

Так называемые пендельтюры.

14

College registrar – специальная должность в учебных заведениях англоязычных стран, лицо, ответственное за хранение записей об успеваемости учащихся.

15

Популярный архитектурный стиль, возникший в США в 1920-е годы. Основные особенности: один этаж, раздвижные стеклянные двери, низкая крыша и т. д.

16

Популярный в США напиток – сухой растворимый лимонад.

17

Характерный персонаж комиксов.

18

Пабло Казальс (исп. Pablo Casals, 29.12.1876–22.10.1973) – каталонский виолончелист, дирижер, композитор, музыкально-общественный деятель.

19

Summer reading programs – распространенная в США и Канаде практика в публичных библиотеках, нацеленная на поддержание интереса к чтению летом.

20

Southern Comfort (в переводе с англ. – «Южный комфорт») – ликер, созданный в Новом Орлеане Мартином Вилкисом Хероном в 1874 году и запатентованный в 1898-м.

21

If you ever, if you were lookin’, if you were lonely If you were lookin’, or lonely I know what you’re lookin’ for And I figured it out at fourteen years old And I been lookin’ for it every since, too, man

22

Cavalcade queen (в переводе с англ. – «Королева кавалькады») – типичный конкурс во время проведения родео на юге США. В свою очередь, в Порт-Артуре существовали собственные аналогичные конкурсы, в названии которых отражена главенствующая роль нефтеперерабатывающей промышленности в городской жизни (в переводе с англ. «oil» – «нефть»).

23

The Cotton Bowl Classic или просто Cotton Bowl – далласский ежегодный, с 1937 года, матч между университетскими командами по американскому футболу.

24

Каджуны (англ. Cajuns) – франкоговорящая субэтническая группа, представленная преимущественно в южной части штата Луизиана, именуемой Акадиана, а также в прилегающих округах южного Техаса и Миссисипи. Ведет происхождение от франкоканадцев, депортированных британцами из французской североамериканской колонии Акадия.

25

Разновидность бара с музыкальными развлечениями, распространенная в южных и юго-западных американских штатах.

26

Одетта Холмс (1930–2008 гг.) – американская блюзовая и фолк-певица.

27

«Блюз перегонщика мулов».

28

В учебных заведениях США с XIX века существует традиция покупать «кольца класса», служащие напоминанием об их окончании.

29

Акт Мэнна – федеральный закон США, принятый в 1910 году. Ввел уголовную ответственность за контрабанду между штатами или на межгосударственном уровне «женщин или девочек в целях занятия проституцией или развратом или другой аморальной деятельностью».

30

Spade – устаревшее оскорбительное наименование чернокожих в США.

31

Прозвище студентов Техасского университета A&M.