Миртовск. Трагедия одного города

– Милая, я заеду к тебе сегодня, – настойчиво сказал я, – все, пока, мне пора выходить.

– Если не выйду, сам виноват, я говорила, что сегодня уже не расположена к встрече.

– Настя, но нам же на…

И она бросила трубку, я не успел договорить. Ни тебе пока, ни до встречи, а просто бросила трубку, что это значит? Может, просто накручиваю себя и на самом деле все нормально? А может, она уже все для себя решила? Я достал кольцо и еще раз на него посмотрел, оно выглядело восхитительно: тонкая золотая оправа с мерцающим камешком посередине. А вдруг она откажет мне? Что тогда делать? Я опять вспомнил странный сон… но вот объявили мою остановку, и выйдя из автобуса, не спеша направился к месту, где мы играли с ребятами.

Репетиция пролетела на одном дыхании, новый вокалист пришелся всем по душе. Он был отличный парень и хорошо владел своим голосом, мы единодушно приняли его в группу.

По ходу репетиции я бил в барабаны, как умалишенный, как псих, я выплескивал все негодование, весь свой негатив который накопился и из-за Насти, и из-за сегодняшнего разговора с ней же. Через пару часов, собирая свой инструмент, чувствовал себя опустошенным, но чистым и спокойным.

После репетиции мы как всегда с группой сидели в скверике, курили, кто-то пил пиво, я тоже очень хотел пенного, но знал что мне ехать к любимой, а она тут же почувствует запах и вообще не захочет разговаривать, поэтому решение было принято не пить.

Подойдя к остановке, немного постояли, подождали каждый свой автобус, первым приехал мой. На город опустилась ночь, и автобус был полупустой; заходя, я расплатился за проезд, выбрал понравившееся место и направился на встречу с любимой.

Автобус меня домчал до нужной остановки в рекордно короткий срок, я зашел в цветочный магазин, купил три лилии на последние деньги и двинулся к дому Насти. С каждым шагом моя тревога нарастала, думая о предстоящем разговоре. В голове крутились только негативные мысли. Я боялся услышать то, что она скажет, боялся что она не выйдет. Подойдя к подъезду, набрал номер известной квартиры сказав, что уже ее жду, Настя не очень довольным голосом ответила, что скоро спустится.

Я начал размышлять уже не на тему отношений, а просто думать, как жить дальше. Я купил кольцо, купил ей цветы, в кармане оставалось денег всего на несколько пачек сигарет, а зарплата через неделю, и как выкарабкиваться не знал, но всегда можно одолжить у начальника немного денег под зарплату, хоть и я не любил этого делать. Деньги – это не главное, деньги и материальные проблемы меркнут перед улыбкой моей Настеньки.

В своих думах не заметил как дверь подъезда открылась и появилась Настя. На её лице я прочитал усталую улыбку, видел, что она идет на встречу со мной без особого удовольствия, а только потому, что ей надо что-то сказать.

Обрадованный тем, что увидел её, тут же вручил цветы, хотел поцеловать в губы, но любимая подставила мне щеку и я не удовлетворено, чмокнул в щеку. Мы пошли по улице просто вперед. Фонари как всегда не горели, но ночь была достаточно светлой, к тому же от постоянных прогулок эту дорогу мы знали наизусть.

– Как день, устала, наверное? – начал я со стандартных вопросов. Настя понюхала букет, и на ее лице появилась уже довольная улыбка, а вместе с ней в моей душе появилась надежда

– Да, есть немного, спасибо за цветы они прекрасные, – сказав это, она чмокнула меня в щеку, безудержная радость поселилась в моём сердце, что все не так уж и плохо, что я себя накрутил. Мы пошли взявшись за руки, вдоль ее дома,

– Настенька, о чем ты хотела поговорить? – начал я, зная, что долго гулять нельзя, потому что автобусы скоро перестанут ходить, а добираться на такси дорого, да и денег у меня практически не осталось. Идти пешком не лучший вариант, потому как мы жили в разных концах города.

– Паша, мне не нравится, что ты играешь в группе, – остановившись со вздохом произнесла Настя.

– Милая, но это же музыка, это часть меня, ты же знала что я музыкант, когда мы начинали встречаться, – начал убеждать ее я.

– Да, только пойми и ты меня, я не хочу сидеть всю жизнь в четырёх стенах и ждать тебя, когда ты придешь со своих репетиций или концертов, пойми, я хочу, чтобы мой парень был рядом со мной, а не бухал и играл свою музыку где-то в гаражах, – уже раздраженно проговорила она.

От воодушевления не осталось и следа, я начинал злиться: вот оно что, значит всё эти сообщения – это только вершина айсберга.

– Настенька, пойми, я не могу это бросить, что я буду делать тогда? Буду сидеть вечерами, пить пиво и смотреть телевизор. Понимаешь, только в музыке я хочу себя раскрыть, и чувствую что скоро это получится.

– Но мне это не подходит, я не хочу быть девушкой человека, который постоянно стучит по своим барабанам.

В воздухе повеяло напряжением, я чувствовал, что ее рука начинает отпускать мою, мысли бегали в голове с сумасшедшей скоростью. Не зная, как разрядить обстановку, сказал первое, что пришло в голову:

– Милая, но скоро, мы будем играть и в Фоскосе, на нас уже обратили внимание, скоро все исправится, мы нашли отличного вокалиста, – начал я, но тут же закончил, увидев на её лице издевательскую улыбку.

– Отличная перспектива – быть девушкой парня, который пропадает на гастролях и…

Я резко остановился, перебив Настю на полуслове.

– Я буду зарабатывать деньги, мы сможем хорошо жить, ездить отдыхать на море, даже за границей, я сделаю всё что в моих силах, чтобы ты ни в чем не нуждалась, – я хватался за соломинку и пытался ее убедить.

– Нет, это не для меня.

– Скажи, какой тебе нужен парень? – спросил ее я с яростью.

– Какой, какой, обычный, я хочу просыпаться с ним, я хочу засыпать с ним, знать что он после работы меня встретит, что он будет ждать меня дома. Я хочу проводить с ним вечера, чтобы он устраивал романтик и не хочу чтобы его постоянно не было со мной! – с каждым словом ее тон повышался и на последних словах перешел в крик, она вырвала свою руку из моей.

– Ты знаешь, чего я хочу, – отчаявшись, тихим голосом начал я, – я хочу чтобы моя девушка интересовалась мной и как парнем, и как музыкантом, хочу чтобы на концертах она стояла за кулисами и ждала меня и после выступления хочу обнять ее и поцеловать, узнать её мнение о том как мы играли, понравилось ли ей.

– Только я не фанатка твоей музыки, уверена что ты найдешь себе такую.

Мы оба замолчали, я не знал, что ей сказать. Понимал, что почти потерял ее из-за этого своего увлечения, но почему она не понимает меня? Этот вопрос не давал мне покоя.

– Настенька, пойми, я тебя очень люблю, я не знаю что мне делать. Я обожаю играть на барабанах и вижу свою реализацию только в этом, но я также обожаю тебя, даже наверное сильней, вот что мне делать, как мне поступить? Как бы ты поступила на моем месте? – я вопросительно посмотрел на нее.

– Я бы на твоем месте, подумала о будущем и находила бы больше времени для своей девушки, я бы хотела, чтобы у нас было все как у людей, Чтобы ты восстановился в институте, нашел нормальную работу, – сказала каким-то отчаявшимся голосом девушка.

– Что как у людей – кредиты, проблемы, дети?

– Ты ничего не понял, вон посмотри на Артёма с Ленкой – это образец настоящих отношений, они все время вместе, они всё время что-то делают, ездят куда-то, фотографируются, а у нас даже совместной фотографии нет.

– Настенька, не надо смотреть на других, у них свои проблемы, и всё так выглядит только со стороны, – чуть остывший но раздраженным голосом продолжал я понимая, что начинаю закипать опять.

– Ты хоть раз поинтересовалась, как прошла репетиция? Как мы поиграли? Как дела у группы? Ответ – никогда! – я начинал переходить на тихий крик. – Тебе просто плевать на то что я делаю, тебе важно, чтоб было все как у людей, а я не такой, пойми, я другой – последние слова уже были сказаны еле слышно.

– Это бесконечный спор, тем более что мы уже сделали круг и дошли до моего подъезда, я не люблю ультиматумов, но скажу: Паша, выбирай – или я или музыка, всё, пока!

Сказав это, Настя развернулась и уверенным шагом направилась к подъезду, а я так и остался стоять один во дворе дома.

Это был удар ниже пояса, я понимал, что потерял девушку своей мечты. Единственное, пока она не ушла, успел ей крикнуть вдогонку:

– А в поход мы идем вместе?

– Ну конечно, – не оборачиваясь, ответила Настя, и дверь закрылась.

– Всё… – подумал я, – это конец, этот бесконечный круговорот мыслей закончился, но в него влили черных красок.

Я не мог так все оставить, не мог просто выкинуть из головы ее слова «или я, или музыка», да и как такое вообще можно говорить человеку, который помешан на музыке?

Домой ехал в ужасном настроении, все не мог выбросить из головы ее слова, как будто в наши отношения влили чернила. Я не знал как это пережить, неужели она не понимает, что я ее обожаю, что кроме нее мне никто не нужен, но в то же время обожаю и музыку? Очень хотелось напиться и забыться, но денег почти не осталось. Черт с ними, сигареты у ребят стрельну, а деньги… В этот момент зазвонил телефон. Я достал его и увидел, что названивает Артём.

Я не хотел сейчас ни с кем разговаривать и с неохотой ответил на звонок.

– Пашок, здорово еще раз, короче, все в силе, мы на вертолете сможем спуститься с Волчьей горы.

– Да, Темыч, спасибо, здорово ты подсуетился, я никогда не летал на вертолетах. Наверное, отдал летчику целое состояние? – ответил я, через силу поддерживая разговор.

– Ерунда, на такси по Миртовску дороже ездить, тем более в том году я оказал этому парню услугу. А что у тебя с голосом? Чет ты грустненький, с Настей поцапались или разочаровался в своем панк-роке? – смеясь, спросил он.

– Нет, все нормально, на автобус опоздал, вот и грустный – соврал я, так как не хотел рассказывать Артёму, что случилось на самом деле.

– А, ну ладно, это дело такое, погоди, время еще не особо позднее, может успеешь. Не гуляй по Миртовску ночью, сам знаешь, какой у нас город.

– Хорошо, давай до завтра, – ответил я и бросил трубку.

Какое же отвратительное настроение, что за дилемма, что за разлом показался во мне, как мне быть?

Я зашел в магазин, купил дешевой водки на последние деньги и направился домой. Я действительно успел на последний автобус, мне чудом повезло. Добравшись до дома скинул с себя все барабанные принадлежности и вздохнул свободно, ведь они весили несколько килограммов, и плечи под этой тяжестью болели очень сильно.

Достал водку, достал из холодильника остатки паштета, хлеб, намазал паштет на хлеб, налил водки полрюмки, выпил и тут же закусил. Вытащил из пепельницы сигаретный окурок… Как хорошо, что я курю по полсигареты, вот в такие моменты, такие безденежные дни хвалю себя за это.

Закурил, включил музыку в плеере, мне хотелось что-то помедленнее, что-то по душевнее. Найдя подходящего исполнителя, налил еще водки, выпил, потом еще и еще и…

– Настя, ты тут?

– Паша, любимый мой, ну куда же я от тебя уйду? – сказала Настя, улыбаясь.

Мы были с ней в Миртовске или не в Миртовске, мы были как будто в нашем городе, но он не был наш. Серые дома освещало чёрно-белое солнце, дороги вели в какую-то неизвестность.

Настя держала меня за руку и улыбаясь вела прямо по дороге, навстречу шли люди, у которых не было лиц. Я видел их одежду их прически, только лица отсутствовали. Мы завернули за угол дома и оказались на центральной площади. Перед памятником Ленина располагалась сцена, оттуда играла музыка, которую обычно играю со своей группой. Я присмотрелся и увидел, что моей группы нет, но музыка была живая, она была настоящая, как будто инструменты сами играли.

– Посмотри, как хорошо играют, правда, необыкновенно бодрая музыка? – повернувшись ко мне, спросила Настя.

– Настя, ты что, не видишь что на сцене никого нет – посмотри?

– Как же, дурашка, нет? Вон же весь состав – она указала рукой, но я не видел никого, это было очень странно.

Перед сценой неподвижно стояли люди, у них тоже не было лиц, головы были подняты – я понимал, что они все смотрят на сцену, но лица, как и у прохожих, отсутствовали.

Мы прошли мимо сцены, двинулись вверх по улице, мы направились прямо к подножью горы сзади находился тот самый “Склеп”, секунда – и мы уже опять на улице Миртовска, секунда – и на подножье, мы гуляли вместе, взявшись за руки. Обстановка менялась, менялась постоянно. Вокруг появлялись и пропадали люди. В какой-то момент понял, что я не Миртовске, а в другом городе. Я как будто в негативе. Все вокруг черно-белое, а цветная только моя Настя, она светилась, как солнце, и так же как солнце, вела меня за собой. Я смотрел по сторонам, замечая что во всех домах нет света, черные окна, черные ставни, дома без души, дома – безмолвные наблюдатели.

Мы сделали несколько шагов и по мановению волшебной палочки оказались уже у подножья горы. Девушка подвела меня к краю отвесной скалы и прошептала нежно на ухо:

– Пройди вперед, посмотри вниз. Посмотри, какая красота.

Я сделал прямо несколько шагов, посмотрел вниз и увидел Миртовск, он был как на ладони, он был повсюду, казалось, что город не имеет границ.

– Я не знал, что наш город такой большой.

Она, улыбнувшись, нежно произнесла:

– А это и не наш город.

Не понимая, о чем говорит моя любимая, я повернулся к ней:

– Ты о чем, дорогая?

Я посмотрел еще раз, и только сейчас до меня дошло, что все те огоньки, которые я принимал за мелькающие вывески магазинов и фонарных столбов, на самом деле … это звезды, да, разноцветные звезды.

– Любимая, но это же … звезды!

– Да, Зайчик.

– Но как это возможно? – изумился я.

– Все возможно, а мы сейчас находимся за звездами, и все они пoд нашими ногами. Oни близки, как будто их можно потрогать руками. Все звезды – это чьи-то души, которые горели в жизни и остаются гореть после смерти, они умерли, так не закончив свое дело. Некоторые умирали молодыми, некоторые – старыми. Одни от болезни, другие от суицида, но они горели до последнего вздоха, потому что мечтали. Именно мечта превращает душу в звезду.

Я понимал, к чему клонит Настенька, и воодушевленно спросил:

– Это значит, что ты не против моего хобби и будешь меня поддерживать?

– С тобой не так все просто, посмотри на себя! – я начал рассматривать свое тело.

– Что ты видишь? – спросила девушка.

– Я вижу, что на мне надета та же футболка, те же кроссовки, у меня все то же самое, но…

– Что но?

– Настенька, я черно-белый, я как те остальные люди, которых мы с тобой видели. Я как силуэт на черном фоне.

– Любимый, ты не светишься, подобно звездам, ты есть та крупица темноты, которая скрепляет звезды между собой. Пойми, что в промежутках между ними есть чернота, и это тоже души. Души людей, которые живут одним днем, у них нет великой мечты, но они тоже люди. Если бы их не было, как бы мы с тобой могли бы различить звезды? Мы знаем, что свет есть свет только потому, что его окутывает тьма.

– Ты для меня звезда, ты моя звезда, я хочу, чтобы ты светил для меня.

Я, ничего не понимая, посмотрел на любимую, она больше не светилась, сейчас она выглядела не как человек без лица, она выглядела как тень, однородная масса.

Настя меня поцеловала. Эта масса меня целовала, я чувствовал ее нежность и страсть и на минуту действительно поверил, что у нас и не было никакой ссоры, в голове пролетела картина счастливой семьи, где я одетый в белую рубашку и брюки, везу красную коляску и улыбаюсь. Счастье переполняет мою душу. А рядом в легком летнем платье с вишенками по окантовке идет Настя и тоже помогает мне катить коляску одной рукой, она смотрит на меня, и ее улыбке нет предела.

Чувствуя поцелуи, немного отстраняюсь и спрашиваю ее:

– Настенька, что же нам делать?

Она улыбается, наклоняется над моим ухом и шепчет:

– Помоги мне вздохнуть.

Я хочу ее переспросить но сон начинает разваливаться. Чувство поезда, разрезающего своим гулом девственно-тихие леса… Мой сон разорвал звук будильника.

Открыв глаза, еще какое время приходил в себя, сначала не понял вообще, что происходит, потом начал все осознавать. Это что же получается? Это был сон … опять дурацкий сон, да как такое возможно? Посмотрел на руки, на обстановку … Все было цветным – это был просто сон.

Я поднялся на удивление легко, хотя предполагал, что буду умирать с похмелья, выпил стакан воды, нашел в пепельнице окурок, закурил его.

Начал готовить завтрак, продуктов было немного, но я смог сделать себе яичницу-глазунью, съел блюдо без удовольствия. Тут из комнаты раздался рингтон телефона, на дисплее четко светилось имя «Тёмыч», я ответил.

– Алё.

– Пашок, ну ты с ума сошел, ты что, еще дрыхнешь? А кто в поход пойдет? – как всегда бодрым, веселым голосом спросил он.

– Блин, я только что встал и ем отвратительную яичницу.

– Ну а что в ней плохого?

– Плохо то, что это просто яичница, просто два жареных яйца, ну и кусочек хлеба.

В трубке раздался заливистый смех:

– Потерпи немного, через несколько часов ты будешь есть шашлыки и запивать пивом, ну или чем покрепче.

– Ох, побыстрее бы, вроде утро, а напиться уже хочется.

– Что-то ты совсем сдал, наверное, не спал всю ночь? – спросил Артём.

– Нет, спал как убитый! – я не стал говорить о том, что мне снилось, потому что Артём все превратит в шутку.

– Ты уже собираешься? – спросил я его, не дав продолжить тему.

– Да я уже несколько часов как собран, сижу играю в приставку и жду, когда все проснутся. Лена тоже дрыхнет еще, скоро будить ее пойду. Короче, план такой: берем вещи, встречаемся возле гастрика, закупаемся всем необходимым и дальше пешочком-пешочком вверх.

– Да, отлично, только, Тёмыч, слушай, тут такое дело… у меня совсем кончились деньги. Вчера на последние купил Насте букет, и сейчас я на мели. Скажи, можно у тебя занять до зарплаты – на поход, на продукты и все остальное? А с зарплаты – она через неделю – я все отдам.

В трубке на несколько секунд повисло молчание.

– Блин, вот ты меня озадачил… ну ладно, думаю, смогу взять из своих резервов.

– Через неделю все верну. И еще: когда будете скидываться, скажи, что я еще давно скинулся, а то перед ребятами стыдно, что всегда без денег.

Про кольцо говорить тоже не стал, хотел там – на вершине Волчьей горы, сделать и друзьям сюрприз.

– Нашел о чем беспокоиться, конечно скажу, насчет этого не волнуйся.

– Тогда давай в 10 у магазина.

– Хорошо, – ответил я и нажал на красную клавишу телефона.

«Елки-моталки, что же делать… что делать?» Посидев с минуту в размышлениях и оценивая вчерашний разговор с Настей, я встал и направился в ванную комнату, надо было побриться, искупаться и взять необходимые средства личной гигиены. После того как вышел, надел подобающую одежду – этой одеждой был костюм цвета хаки и армейские берцы, не спеша взял заранее заготовленный рюкзак, в котором было несколько банок тушенки, сгущенки, лежали ножи, столовые принадлежности, маленький котелок, теплая одежда, к рюкзаку была привязана спальная пенка.

Проверил, все ли на месте: телефон, плеер – без него я никуда, пустой кошелек. Маленькое золотое колечко я положил во внутренний карман куртки. До встречи оставалось чуть меньше часа, и ехать надо было пять остановок, не так долго, тем более что сегодня праздничный день и городской транспорт полупустой. Взвалив рюкзак на плечи (он оказался легче, чем я думал), я прошелся по квартире, в очередной раз коря себя за то, что в уличной обуви ступаю по чистым полам. Проверил, везде ли выключено электричество, вышел за дверь, закрыл ее с наружной стороны, вышел из дома и спокойным шагом зашагал к остановке. Только на полпути вспомнил, что у меня не осталось ни копейки, был вынужден отказаться от идеи поехать и пошел пешком. Вставил наушники, включил любимую музыку и зашагал по улице под зажигательные ритмы. По пути к магазину, что находился у подножья нашей горы (мы этот магазин называли сокращенно «Гастрит»), не было никаких позитивных мыслей, было чувство нарастающей тревоги, эта тревога росла внутри, она была необъяснима, как будто я шел не в приятный поход с друзьями, а к стоматологу, который будет вырывать мне больной зуб без анестезии. Чувство отрешенности, чувство внутреннего холода так и било меня изнутри.

«Настя, Настя, господи, почему? Почему ты не можешь меня принять таким, какой я есть? Не можешь смириться с моими увлечениями. Я же не изменял и не мог изменить, потому что других девушек просто не замечаю. Ты дура, не понимаешь, что для меня ты солнце, на которое смотришь и не видишь ничего, кроме него. Я б мог отказаться и никогда больше не играть на барабанах, не стучать, но как ты не можешь понять, что я без этого просто загнусь, это как глоток воздуха, как отдушина для меня. Лиши меня, и я сопьюсь или еще что похуже, я не увижу больше радости ни в чем», – такой ответ я подготавливал. Этот монолог хотел ей сказать, чтобы она поняла, чтобы увидела, что внутри я не такой панк-рокер. Что я живой и ранимый…

В памяти всплыл сегодняшний сон, что он мог означать? Неужели то что Настя меня бросила, а в музыке я полный ноль? Эта мысль давила меня как прессом, мои переживания росли с каждой минутой, как снежный ком, летящий с бешеной скоростью вниз, я накручивал себя. Мне очень не нравились все эти мысли.

В этих раздумьях дошел до магазина и увидел выходящих из дверей Николая и Елену, они уже накупили продуктов и, смеясь шли навстречу мне. Руки у всех были заняты небольшими пакетами.

– Колян, привет, Леночка, здравствуй! – поздоровался я.

– А это что за новости? Где Настя? – спросила напрямую Лена

– Это я у тебя должен спросить, она же твоя лучшая подружка «Чмоки, чмоки», кстати а где Тёмыч? – перевел тему я.

– Ой , ну он как всегда набирает алкоголь вам, вы же не можете без этого – шутливо ответила Елена. В этот момент дверь открылась, и из магазина вышел Артём.

– О, Пашка, привет, а ты че один?

Я вздохнул.

– Сейчас она приедет. Неужели все будут меня спрашивать, где Настя? – уже со злобой спросил я.

– Ну, блин, вы же встречаетесь.

– Она скоро приедет.

– Колян, дай сигареточку, – попросил я.

– Ща, не вопрос, я кстати, взял четыре пачки, вдруг закончатся, хотя курим только мы с тобой да и Тёмыч когда выпьет… а вообще, наверное мало, ща еще схожу возьму, – произнес Николай. – Я еще салфетки забыл купить, – и направился обратно в магазин оставив нам пакеты.

В этот момент на остановку подъехал автобус и из него вышла Настя, как всегда красивая и по-походному одетая. На ней были штаны цвета хаки, такой же топик, на голове черная кепка, за плечами большой рюкзак.

– А вот и наша пропащая душа, – сказала Лена и направилась к Насте, они обнялись.

Затем подошел я, хотел опять поцеловать в губы, но Настя так улыбнулась, что в этом не было ничего хорошего, и подставила моим устам щеку. Я чмокнул ее и подумал: «Она еще обижена и для себя уже всё скорее всего решила. Как же это все достало, она ведет себя как будто мы никогда не встречались. Как будто просто друзья или так показывает свое безразличие». Эти мысли сбросили мое поганое настроение в темную яму апатии, и мысли о том, что она никогда не будет рядом, начали съедать душу, подобно диким зверям, отрывали по кусочкам, кромсали, раздирали.

Мои мысли перебил веселый голос Николая, который выходя из магазина, складывал несколько пачек сигарет себе в рюкзак.

– Настя, привет, а мы уж подумали, что без тебя отправимся к вершине – проговорил Николай

Настя посмотрела не него, сузив глаза и весело ответила:

– Неужели ты подумал, что флаг на вершине будешь ставить ты?

– Ой, какая у нас тут первооткрывательница нашлась, ну посмотрим, кто это сделает первым. Давайте сразу возьмем за правило: кто первый поднимается, тот и ставит флаг я как раз взял с собой маленький – с этими словами вклинился в разговор Артëм доставая из кармана маленький скрученный флаг.

Все засмеялись, но дружно поддержали идею.

– Еще, ребята – проговорил Артём – вы все взяли с собой теплую одежду, потому что нам подниматься достаточно высоко и будет прохладно?

– Да, всё взяли, все помнят твои инструкции, что у каждого должны быть теплые вещи, миска, ложка, кружка, средства личной гигиены, еда, спички и нож, – быстро протараторил Николай.

– Ты-то может и знаешь, а остальные?

Все остальные кивнули головами в знак согласия.

– Ну, тогда погнали вверх, на покорение олимпа, – раздался позади нас голос Антона, который только что приехал и сейчас закидывал рюкзак на плечи.

– Ребята, привет! – поздоровался Антон.

– Привет, Тоха, ты последний сегодня, поэтому неси пакет и палатку, – сказала Елена и протянула парню пакет с продуктами и палатку.

– Не вопрос, – ответил Антон, принимая из рук девушки ношу.