Пристанище

Сердце Криса запрыгало, словно на необъезженном скакуне, когда он услышал об исходе битвы, с которой бежал. С одной стороны, его распирало от гордости за своих земляков, с другой – от стыда за свое бегство. Неприятные мысли о том, что он бы точно не дожил до конца битвы, заставили Криса слегка съежиться.

– Теперь туда вышлют еще воска и, скорее всего, будут уже строить на их территории свои укрепления! Я бы сделал так! – ухмыльнулся капитан и стукнул ладонью по стойке.

Крис слегка вздрогнул от неожиданности. Капитан пристально посмотрел на него и обратился, словно бы к Сиде, но явно норовя втянуть Кристофера в разговор:

– А это кто? Новый поселенец? Что-то его лицо мне не знакомо. Или знакомо, – сощурился Рэнольд.

Кристофер покосился на усатого капитана и остолбенел. Это грушевидное лицо, глаза на выкате, рыжие короткие волосы и усы! Кристофер несколько раз видел капитана Рэнольда в военном лагере, куда его призвали в связи с началом войны для первичной подготовки. Теперь оставалось понять, помнил ли этот человек его. Крис не успел ничего ответить, вместо него вдруг заговорила хозяйка трактира:

– Это племянник одного из наших рыбаков. Приехал недавно. Молодой человек, – обратилась она к Крису. – То, о чем вы меня спрашивали, спросите лучше у госпожи Нианы Домени. В это время дня ее можно найти в старой часовне.

Крис внутренне отдал должное тому, как Сида могла перевоплощаться в разные образы. Сейчас она очень деликатно, не вдаваясь в подробности, дала ему возможность покинуть трактир, узнав все, что он хотел и не вступая в лишнюю полемику с появившимися гостями. Кристофер кивнул и, тихо поблагодарив хозяйку, удалился из помещения, почтительно обойдя капитана и не глядя на его лицо. Выйдя на улицу, Кристофер заспешил к южному мосту. Он не знал, где находится старая часовня, а просто хотел удалиться от трактира. Этот капитан, Рэнольд, как его там, не узнал Криса! Или узнал и решил этого не афишировать? Могло быть и такое. А потом в поселок нагрянет патруль, специализирующийся на выявлении и поимке дезертиров! Это будет конец. Но Кристофер заставлял себя думать, что капитан все же не признал его, и что все будет хорошо. Там в лагере их были сотни, да что там, тысячи! Куда ему всех запоминать? Зачем? Нет, определенно не узнал.

Остановившись уже на мосту, Кристофер уставился на открывшуюся ему панораму замка. При свете дня строение совсем не выглядело пугающим. Обычный полуразвалившийся, пустующий замок. Таких было много и в Карбии, и в Лариане, и во всем мире. Знатные персоны становились банкротами, либо умирали и оставляли после себя пустующие жилища. Замок был обнесен высокой каменной оградой в некоторых местах покоробленной и разрушенной. Здание состояло из четырех прямоугольных башен с плоскими поверхностями крыш, зазубренных по краям и слившегося с ними центрального пирамидального строения. С северной стороны на реку выходил небольшой причал. Даже с такого расстояния было видно, что ровные грани крыши центральной башни, возвышающейся над остальными, изрешечены сквозными дырами. Конечно, радости этот пейзаж не прибавлял, но и не создавал явно отталкивающего впечатления. Замок будто насмехался своим былым, еще не успевшим сгинуть величием над ютящимся на островке убогим поселком.

Когда Кристофер оторвался от серой картины безмолвного каменного строения и перевел взгляд вправо, на поселок, ему на глаза почти сразу же попалось здание, которое просто обязано было быть часовней. Крис незамедлительно направился в его сторону. Свернув с южного моста налево, Мол миновал один сектор домов вдоль берега, затем свернул направо и через считанные минуты уже оказался перед фигурной деревянной постройкой, представляющей собой трапециевидное основание, заканчивающееся вверху двумя куполами разных форм и размеров. Один из куполов напоминал по форме луковицу и был меньше второго, продолговатого и вытянутого вверх. Но символа креста Создателя не виднелось ни одного. Арочная входная дверь была чуть приоткрыта, и Кристофер поспешил войти внутрь.

Молодой человек очутился в неширокой прихожей. Он прошагал вперед и вошел в большое помещение, бывшее когда-то молельным залом. Потолок здесь был гораздо выше, за счёт чего зал казался очень просторным и светлым. На передних рядах пустующих скамей сидело не больше десятка детей, перед которыми за маленькой трибуной перед обшарпанными воротами алтаря стояла Ниана Домени. Она читала вслух. Поверх темного платья, усеянного пуговицами, не ней была надета короткая вязаная накидка. Волосы все тем же округлым пучком были собраны на макушке. Она перевела взгляд с раскрытой книги на Кристофера и оборвала повествование. Дети все разом обернулись поглазеть на незваного посетителя. Под вопросительным и строгим взглядом увеличенных очками глаз пожилой женщины Крис почувствовал себя бестактным наглецом.

– Молодой человек, – суровым нравоучительным тоном обратилась к парню Ниана после затянувшейся паузы. – Вы прерываете наше занятие. У вас какое-то дело? Или вам просто нечем заняться?

– Да, у меня есть один вопрос, – поспешил объяснить Кристофер.

– Я надеюсь, что он крайне важен, ибо в противном случае вы рискуете прервать наше занятие впустую! – В округленных линзами глазах застыли одновременно, и укор, и вызов, и предостережение.

Кристоферу понадобились секунды, чтобы выйти из состояния недоумения, и вся сила воли, чтобы не рассмеяться, глядя в карающие окуляры. Он извинился и покинул часовню, сочтя более уместным дождаться конца занятий и спокойно выведать нужную ему информацию, не вызвав лишних вопросов и подозрений. Прежде, чем долгожданное окончание уроков наступило, прошло не меньше часа. За это время Кристофер едва не успел протоптать колею вокруг часовни. Когда кричащие ребятишки выбежали из здания, Мол снова вошел в него. Ниана Домени, сидя на ближайшей к трибуне скамье, с деловитым видом перебирала стопку книг, названия которых были Крису отчасти знакомы из далекого курса собственного обучения. Парень прокашлялся, чтобы женщина обратила на него внимание.

– А, это снова вы, – коротко взглянув на Мола, сказала учительница и вновь перевела чрезмерно деловой взгляд на книги. – Что-то, я вас не знаю, молодой человек. Вы кем будете?

Кристофер приблизился к соседней скамье, но садиться не стал.

– Меня зовут Кристофер Мол, госпожа Домени. Я племянник Ларри Хилсона, приехал совсем недавно погостить.

– Надолго? – вдруг спросила Ниана.

– Пока… не знаю, – замешкался с ответом Крис.

– А откуда вы приехали?

– Из Литонии, – согласно сочиненной Хилсоном легенде, ответил Крис.

– А из какого города? – не унималась пожилая учительница.

Кристофер отчаянно вспоминал название какого-либо города Литонии.

– Из Брустона. А вы ведь, как я слышал тоже здесь не с давних пор? – Мол решил плавно увести разговор подальше от щекотливой темы о его происхождении.

– Да, но это не важно, – ответила учительница. – Вы сказали, что у вас имеется ко мне какой-то вопрос.

– Откровенно говоря, да. Дело в том, что я вчера был на празднике в трактире и имел честь услышать прекраснейшую музыку, которую исполняли некие Кирсоны. Мне очень понравились мелодии… Великолепные мотивы…

Ниана подозрительно посмотрела на парня, который делал едва заметные паузы, обдумывая, что сказать следом.

– Вы музыкант? – оборвала она его своим внезапным вопросом.

– Нет. К несчастью, – и тут причина родилась сама собой. – Но дело в том, что я очень хотел бы им стать. Этот струнный инструмент издавал поистине великолепнейшие звуки! С его помощью на свет рождаются невероятные и несравнимые ни с чем мелодии! Мне бы очень хотелось научиться, или хотя бы почерпнуть азы этого искусства. Вы не знаете, где я мог бы найти семейство Кирсонов?

– А с чего вы, молодой человек, решили, что я должна об этом знать? – сняв очки и, наконец, посмотрев на Криса своими настоящими карими глазами, спросила Ниана.

– Сида Леери, владелица трактира, посоветовала мне спросить об этом у вас, – не скрывая, ответил Мол.

– Значит, вот как, – заключила госпожа Домени. – Значит, упорно разыскиваете Кирсонов. – Что же, да, я знаю, где они остановились. У меня дома.

– Вот как? – удивился Крис.

– Раз уж вы так интересуетесь искусством, то я скажу еще кое-что. Завтра Кирсоны будут репетировать свои мелодии здесь. Им нужно было помещение с хорошей акустикой, и я решила уступить им на время их пребывания нашу школьную аудиторию по четным дням.

– Это очень любезно с вашей стороны, – заметил Крис. – А почему часовня превратилась в школу? Жители Пристанища перестали верить в Создателя?

– Представьте себе, – печально ответила Ниана. – Не хочу сказать, что я когда-то особенно верила в него, но местные жители верили, судя по наличию этого здания. Когда я приехала сюда, часовня уже пустовала, и я решила, что она как раз сгодится для моих занятий с детьми.

– Я слышал, что люди здесь не очень охотно отдают детей на обучение.

– К сожалению, так и есть. Политика местных жителей состоит из весьма сомнительных доводов по поводу ненадобности обучения грамоте и письму. Они считают, что чтобы махать лопатой или пилой, грамота никогда в жизни не понадобится. И совершенно отказываются понять, что тем самым обрекают себя и своих детей на топтание на месте, или даже к регрессу! Это очень печально.

– Вы правы, – искренне согласился Крис. – А могу я задать вам еще вопрос?

– Задавайте, – отрешенно бросила Ниана, вновь надев очки и принявшись листать страницы очередной книги.

– А вы слышали о призраке замка, что стоит на территории Карбии?

– Хотите услышать мое мнение по этому поводу? – осведомилась госпожа Домени.

– Хотел бы.

– Так я вот что вам скажу, молодой человек. Я считаю, что все это раздутые слухи, и ничего более! Вздор! В каком мире мы с вами живем? Может быть вы встречали где-нибудь драконов или упырей и оборотней? Это все выдумки! К своему несчастью, люди, живущие здесь, хоть и отреклись от Создателя, а в дьявола все еще веруют и боятся.

– Но ведь об этом говорит не один человек. Я лично сам вчера на празднике слышал от двоих кладоискателей, которые сбежали из замка, что они там видели призрака!

– Ну и что это были за люди? Вы их знаете? – скептически спросила Ниана.

– В общем, нет, – признал Крис.

– Я тоже могу вам наговорить с три короба, не унесете! – вскинула голову учительница. – Более того, мне кажется, что это какой-то массовый заговор. Наверняка, кучка каких-нибудь аферистов затеяла что-то, нагоняя страху на местных жителей и удерживая их подальше от этих развалин.

– Возможно, вы и правы, спорить не буду. Что же, мне пора, – Кристофер чуть поклонился. – Было очень приятно с вами познакомиться.

– А раз уж вы такой любитель искусства, то послушайте напоследок мою новую поэму, это набросок, – Ниана выудила откуда-то из-под книг несколько слегка измятых листов бумаги.

– О! Мне очень жаль, но я действительно уже очень тороплюсь, – поспешил отвертеться Крис, пятясь к выходу. – Обязательно и с удовольствием выслушаю ваше творение в другой раз, в более спокойной и неспешной обстановке! Всего доброго!

– До свидания, – хмуро ответила вдогонку парню учительница, исправляя что-то в нагромождении своих записей.

Кристофер отправился в дом Хилсона. Он вышел на Центральную и зашагал в сторону северного моста. На крыльце трактира стояла Сида и дымила остатком своей сигары, которую она, видимо, выкуривала за несколько подходов. Кристофер хотел молча проскользнуть мимо и повернуть направо в нужный проулок, но хозяйка трактира окликнула его:

– Ну что? Разыскал свою музу? – в ее тоне слышалась легкая издевка.

– Думаю, что да, – приостановившись, ответил Крис.

– Смотри! – усмехнулась Сида. – Пока ты думаешь, младший Шэр уже начнет действовать!

Кристофер занервничал, услышав эти слова, но затем успокоил себя тем, что Сида наверняка нарочно преувеличивает и подтрунивает над ним. Он молча отвернулся и зашагал в нужный проулок. Через несколько минут он уже был в доме Хилсона. Ларри еще не вернулся с рыбалки. Крис немного перекусил тем, что смог найти. Но сколько он не пытался гнать от себя скверные мысли, порожденные колкостями Сиды, сделать этого не смог. В нем бурлило желание действовать. Во что бы то ни стало, нужно было обойти этого папенькиного сынка.

Вместе с этим Крис понимал, что особых причин для подобного его настроя, конечно же, не присутствовало. Девушка, наверняка, даже не подозревала о его существовании, а он тут в бессилии посыпал проклятиями мнимого соперника. Но милая музыкантша чем-то крепко пленила его сознание, и Крис не мог не думать о ней. Возможно, она того и не стоила. Возможно, он просто сам создал в своем воображении ее волнующий душу образ. Но не побеседовав с ней, Мол не мог нарочно разрушить свое представление о прекрасной незнакомке.

Чтобы немного отвлечься, парень вышел во двор и принялся-таки за дрова. Боль в раненом плече еще отдавалась эхом от каждого удара топора, но она отвлекала от пасмурных мыслей. К тому моменту, когда вернулся Ларри, он перерубил все, что было, и растопил печь. Старик втиснулся во входную дверь с двумя ведрами рыбы и поставил их у печи.

– Смотрю, получше тебе стало, – намекая на дрова, сказал Ларри и надрывно закашлял.

– Вроде того, – ответил Мол, глядя в окошко в кухне. – лезвие топора тупое. Слетает часто.

– А я вот наловил-то три ведра, но у одного днище вывалилось. Проржавело совсем. Ты сходил бы к кузнецу, он залатает. А то жалко ведро!

– Схожу. А где он живет?

– Как выйдешь из калитки, иди налево. На Центральную не сворачивай, прямо иди. Мимо лесорубов пройдешь, мимо дома Шэров, мимо следующего жилого сектора, а дальше справа будет его дом. Зовут его Борген Штромс. Да попроси его лезвие для топора новое выковать.

Старик вынул из кармана серебряный червонец и сунул Крису.

– Этого должно хватить, сдачу себе возьми, купи что-нибудь. Заработал ты сегодня. А я рыбу из дырявого ведра сразу Флинксону и продал. Он этой ночью нажился на своем самогоне, народ у нас покутить иной раз любит.

Кристофер чуть улыбнулся, сжимая монету и убирая ее в карман.

– Давай уже иди, а то совсем стемнеет. А я пока ужин сготовлю, – поторопил Криса Ларри.

Парень отправился к кузнецу, прихватив испорченное ведро. На улице уже начало смеркаться, не смотря на не очень позднее время. Опускающиеся на Пристанище сумерки придавали поселку еще не виданные Крисом серо-голубые оттенки. Почти в каждом из домиков светились желтым прямоугольники окон, создающие небольшие мерцающие сферы в сгущающейся полутьме. Над крышами построек возносились в небо темные, неровные столбики дыма, который плавно растворялся в высоте. Прохладный ветерок приносил запах воды, журчащей не так далеко с обеих сторон маленького островка.

Кристофер перешел Центральную улицу и направился дальше вдоль ограды конюшни. Следом за ней располагался большой дом, владельцем которого являлся Сонди Шэр. Прочная треугольная крыша с ровно выложенной черепицей виднелась над высоким забором из толстых крашеных зеленым цветом досок. Из-за ограды послышался грозный лай собак. Проходя мимо калитки, Крис едва удержался от желания плюнуть на нее или сделать еще чего похуже. Но это было бы не чем иным, как ребяческой глупостью, за которую вполне справедливо можно было отхватить хороших тумаков.

Через десяток минут Кристофер уже стоял перед калиткой забора из стальной колючей проволоки. Прозрачная, но неприступная изгородь окружала две небольшие постройки, находящиеся почти на самом берегу. Отсюда заброшенный замок был виден почти так же хорошо, как и с южного моста. Кристофер толкнул высокую калитку, которая была сконструирована из толстых стальных прутьев, заточенных вверху, но она оказалась заперта изнутри на навесной замок, который парень поначалу попросту не заметил. В узком горизонтальном окне одного из зданий, которое было с наклонной крышей из металлических листов и толстой каменной трубой, подрагивая, горел свет. Крис несколько секунд раздумывал, как привлечь внимание хозяина дома, и не придумал ничего лучше, чем постучать о калитку ведром. Результат был достигнут. Дверца этого строения отворилась, и в светящемся в сумерках дверном проеме появился силуэт мужчины. Свет, исходивший из помещения, очерчивал крепко сложенную фигуру кузнеца. Широкие плечи, сильные руки и раздутый торс выглядели слегка несуразно в сочетании с короткими ногами и маленькой приплюснутой головой.

– Кто там еще? – голос Боргена Штромса был низким с легкой хрипотцой.

Кузнец неспешно зашагал к калитке. Он был одет в серую рабочую робу и обтягивающую его голову вязаную шапку.

– Добрый вечер, господин Штромс, – начал Крис.

– Может для тебя и добрый, а я работой занят. Кто такой? Чего надо?

Кузнец не собирался любезничать, и Крис решил вести разговор в его манере.

– Я – племянник Хилсона. Вот ведро, – парень потряс дырявой посудиной, – оно прохудилось. Ларри просил, чтоб ты залатал.

– Ну-ка, дай сюда.

Кристофер передал Боргену ведро через забор. Штромс бросил на худое днище короткий оценивающий взгляд и сказал:

– Завтра утром подходи. Сребреник принесешь.

– Он еще просил, чтобы ты новое лезвие для топора выковал.

– Тогда завтра вечером подходи. Шесть сребреников принесешь.

Кузнец развернулся и зашагал обратно к зданию, и через минуту за ним захлопнулась дверь. Кристофер взглянул еще раз на замок за рекой, окутываемый сумерками, и вдруг увидел в прорехах замковой ограды отблески света. Сначала он подумал, что ему показалось, что просто свет луны или звезды случайно отразился в какой-нибудь лужице либо мокром пятне. Но вот огонек замелькал снова, и это, никак не мог быть случайный блик или обман зрения. Кристофер взволнованно задышал, и сердце его забилось, словно при открытии какого-то тайного, запретного знания. Он крикнул было кузнецу, чтобы он вышел, но тот не слышал парня из своей мастерской, либо намеренно игнорировал. Тогда Мол заспешил обратно в центр поселка в надежде найти кого-то и показать на странный огонек. Но улицы были пустыми, и потому парень выбежал на Центральную и устремился к трактиру.

Войдя внутрь, он окунулся в омут запахов табачного дыма и перегара. За барной стойкой было пусто. Повернув голову направо, Крис увидел, что сразу за несколькими столиками сидели посетители. Сида стояла у ближайшего к камину стола и вполголоса отчитывала за что-то своего сорванца, сидящего на скамейке. Мальчик болтал ногами и вертел головой, издавая ртом бурлящие звуки. Он нагло пропускал брань матери мимо ушей. Сида на мгновение прекратила ругань, обратила внимание на вошедшего Криса, затем негодующе взглянула на мальчика и зарядила ему подзатыльник. Но маленький хулиган, видимо, был уже невосприимчив к подобным видам наказания. Он спрыгнул со скамьи и убежал из помещения через заднюю дверь, на ходу нарочно хлопнув Кристофера ладошкой по коленке.

– Я прошу прощения за Рикки, – подходя к своему дежурному месту возле стойки. – Что-нибудь выпьешь? Или опять будешь выспрашивать про молоденьких девиц?

Кристофер тоже решил перейти на «ты».

– Послушай, я сейчас видел в замке какой-то огонек! А вчера сюда забегали два перепуганных кладоискателя и рассказывали про призрака, которого они видели. И я подумал…

– И ты подумал, что ты тоже его увидел, – перебила и закончила хозяйка. – Ты успокойся, паренек. Этого призрака ты действительно видел, причем сегодня и здесь. У него очень громкий голос и идиотские рыжие усы.

Кристофер почувствовал себя глупо и понял, что начинает краснеть.

– Этот капитанишка со своим отрядом частенько наведывается сюда. Они напиваются, а потом рыщут в замке, как и все остальные искатели сокровищ, вот и все.

– Понятно, – только и ответил обескураженный Крис.

– Тебе, похоже, недостает женского внимания, если ты гоняешься по ночам за липовыми призраками, – заключила Сида, засовывая в рот сигару.

– Так значит, ты тоже думаешь, что это выдумки? – спросил Мол.

Он ожидал, что эта роковая женщина вновь осмеет его, но она вдруг сделалась серьезной.

– Не знаю, выдумки это, или нет, но я бы не советовала тебе углубляться в эту тему.

– Это почему же?

– Да хотя бы по тому, чтобы не стать одним из этих фанатиков-кладоискателей.

– А чем они тебе не угодили? – не унимался Крис. – Ищут себе, да и шут с ними. Авось найдут чего, да успокоятся.

– Один вон уже нашел, – она кивнула на одного из посетителей за дальним столиком. Это был упитанный мужчина с признаками нездоровой отрешенности на лице. Его шея плавно переходила в плечи, почти не вырисовывая резких границ. Мужчина просто сидел за пустым столом и изредка шептал о чем-то, резко дергая густыми бровями.

– А кто это? – поинтересовался Мол.

– Ларри не рассказывал? Это же Генри, местный плотник.

– Он упоминал о нем, но рассказать не успел. А что случилось с этим Генри?

Сида скорчила усталое выражение лица, прикурила сигару и ответила:

– Ладно. Все равно, делать пока нечего, расскажу вкратце. Несколько лет назад Генри тоже был вконец ошалевшим кладоискателем. Он почти каждый день ошивался в этом злосчастном замке и все грезил отыскать этот сказочный клад. Все почему-то думают, что если в замке когда-то жили богачи, то они обязательно припрятали где-то несметные богатства перед тем как сгинуть. Ну а молва подпитывает эти слухи и разносит их по свету завлекая сюда бесконечное множество алчных любителей легкой наживы. Генри был эталоном в своем упорстве. Он обшаривал каждый дюйм замка день ото дня. И в результате он нашел золотую сережку. Этот день был для него праздником. До сих пор помню, как он пьяный выплясывал здесь до поздней ночи.

Хозяйка затянулась и выпустила густое облако дыма.

– Но затем в его жизни начали происходить очень неприятные события, – продолжила Сида, сдвинув брови к переносице. – Его молодая жена вынашивала ему ребенка. И как раз через несколько дней у нее начались роды. Бедняжка. Она так кричала, что, наверное, все жители Пристанища содрогались в ту ночь. Она умерла при родах. Но маленький мальчик прожил три дня, после чего тоже умер. Для Генри это было страшным ударом. Я хотя и не слишком сентиментальна, но все-таки искренне сочувствовала его горю, как и все местные. Но прошло время, и Генри после долгого периода затворничества привез из ближайшего города себе новую невесту. Красивая была девка!

Сида снова приложилась своими большими губами к сигаре и обдала Кристофера дымовым облаком.

– Была? – уточнил Мол.

– Так вот. Все у них, вроде, было хорошо. Генри даже перестал лазать по этому мертвому строению. Потом она тоже забеременела. Но когда пришло время, родила мертвого малыша. Для Генри это было ударом удвоенной силы. А невеста его и вовсе не справилась с эмоциями. Сначала все понемногу стали замечать, что в ней что-то изменилось. И изменилось не в лучшую сторону. Короче, она двинулась умом, и только бедняга Генри упорно не хотел замечать и признавать этого. Она утопилась в реке, привязав к шее камень. Когда ее нашли рыбаки и оповестили Генри, это стало для него последней каплей. С того времени он превратился вот в это, – она вновь кивнула в сторону плотника. – Живет в своем мире и занимается только тем, что мастерит деревянные фигурки птиц.

Кристофер посмотрел на изделия плотника, подвешенные к канделябрам, затем на него самого и обратился к Сиде:

– Но мастерит, надо сказать, неплохо.

– Даже очень хорошо, – согласилась Сида и впилась в Криса пытливым взглядом. – Но суть в том, что ты все же лучше держись подальше от всех этих слухов и историй, связанных с тем странным местом, так же, как и от него самого.

– Кто же проживал там? – не унимался Кристофер.

– Какие-то богатеи, я никогда не вдавалась в не интересующие меня детали. Мельник может тебе рассказать об этом в подробностях, если тебе это так интересно. Его отец вроде общался с теми людьми. Знаешь мельника?

– Нет, не имел возможности познакомиться.

– Его зовут Дортранд Элкон. Живет прямо возле мельницы, недалеко от твоего дяди, на вашей улице. Только не пугайся, если услышишь крики из его дома. У его дочки с рождения плохо с головой. Жена Элкона, пока была жива, пыталась ее излечить, возила в крупные города к хорошим врачам, но… В общем, она умерла, а Дортранд теперь не выпускает дочь из дому. Иногда можно услышать ее крики. Ни кто уже не обращает на это внимания. И тебе не советую.

Кристофер припомнил, что действительно как-то намедни ему показалось, что он слышал со стороны мельницы что-то похожее на женский крик.

– Спасибо за информацию. Как-нибудь наведаюсь еще, – сказал Мол и развернулся, направляясь к выходу.

– Спасибо торчком не стоит, будешь должен, – услышал он вслед негромкую фразу Сиды, но не стал оборачиваться и отвечать. Крис отчетливо представлял выражение лица хозяйки трактира, в момент этой очередной колкости. Выходя, он лишь еще раз взглянул на одинокого душевно больного плотника, который встал из-за стола и что-то нашептывал одной из висящих деревянных птиц.