Мариона. Планета счастливых женщин

Регина Грез

Мариона. Планета счастливых женщин

Глава 1. Похищение

Наши дни

Рассказ Сони

Последний рабочий день перед долгожданным отпуском. И как нарочно, под вечер мы получили серьезный заказ на изготовление двух ковров для коттеджа в Дербышах.

Меня зовут София Крылова. С отличием окончив Академию искусств, я уже третий год работаю в небольшой частной фирме по производству и продаже ковровых изделий. В основном мы, конечно, реализуем готовые ковры из Китая – шелк, шерсть, ручная работа.

Именно на китайских коврах моя начальница Анна Петровна Рогожина в девяностые годы прошлого века построила торговый бизнес и даже сумела открыть в областном центре салон-магазин «Мир роскоши».

А началось все с экскурсии по Поднебесной. Русская бизнес-леди увидела, какие «шедевры» создаются вручную молоденькими китаянками и была настолько очарована таинством рождения ковра, что тут же загорелась идеей наладить подобное производство в России. Конкретно где-нибудь в пригороде Ишима, благо местность вокруг имела богатую историю ковроткачества.

В царские времена крестьянки сами красили овечью шерсть и готовили пряжу. А потом в избах на самодельных кроснах ткали ковры, выдумывая бесхитростные сюжеты: яркие цветы, лошадиные головы, лебединые пары… Все, что рядом – все, что заметит пытливый глаз доморощенного художника.

Из китайского турне Анна Петровна вернулась полная радужных планов. Через связи в администрации она удачно выкупила здание обанкротившейся в лихие девяностые ковровой фабрики, потом созвала рабочих для наладки сваленных в подвале ткацких станков.

Рогожина пригласила на свое производство мастериц с бывшего советского предприятия, тех самых, что ткали красные дорожки для коридоров Кремля.

Конечно, куда же без рекламы в СМИ и опытных маркетологов. «Любое ковровое изделие на заказ. Размер, форма, цветовая гамма без ограничений. Увековечим в коврике рисунок вашего ребенка, выткем портрет-подарок на юбилей. Эксклюзивно и качественно. Натуральные материалы, тепло человеческих рук».

Постепенно со всей области к нам потянулись заказы. Прошлой зимой наша фирма выиграла тендер на сувенирную продукцию, а в Историческом музее города мы помпезно открыли Галерею Сибирского ковра.

Всех приезжих иностранцев неизменно восхищали алые розы или маки на черном фоне – символ изобилия и плодородия. Правда, один француз что-то пробормотал насчет вульгарности, но ему показали свежий номер журнала «Elle», где по парижскому подиуму вышагивали красотки с сумочками в точно таком же стиле.

Горбоносый эстет с сером свитере грубой вязки был настолько сражен авторитетом издания, что, не торгуясь, тут же приобрел у нас ковер размером три на четыре метра с густой бахромой, в традиционно «кричащем» дизайне. Позже нам перевели с французского:

– Варварская красота! Нельзя пройти мимо – увезу в Париж.

Вот только удовольствие завладеть таким сокровищем, честно скажу, будет не из дешевых. В зависимости от технологии, стоимость изготовления одного метра ковра ручной работы составляет от десяти до двадцати тысяч рублей. Для кого-то, впрочем, это сущие копейки.

Но я-то снимаю квартиру одна, потому что «милый друг» Юра оказался лентяем и психом. Мы расстались с ним полгода назад, и я все еще прихожу в себя, даже помыслить не могу о каких-то новых отношениях.

Родители у меня – люди среднего достатка, они еще брату-студенту помогают, он в другом городе учится, а потому надеюсь я только на себя. И лучше мне сосредоточиться на возможном заказе в Дербышах.

Может, все сложится удачно и даже выдадут премию, на которую я куплю приличные зимние сапоги и новую сумочку. У старой-то тонкий кожаной ремешок вытерся, а мы выезжаем в очень солидные места, там нужно выглядеть элегантно и уж никак не бедно.

Наши ковры стоят большущих денег, внешний вид сотрудников фирмы должен соответствовать марке. Зарплата моя оставляет желать лучшего, и я на раз думала о том, чтобы сменить работу.

По образованию я дизайнер, практику проходила в Музее ИЗО, где и увлеклась историей ковроткачества. Изучала обширные архивы по этой обширной теме, ездила в экспедиции собирать краеведческий материал и образцы рукотворных изделий, вместе с историками работала над созданием Альбома фотографий старых и современных ковров местного производства.

На одной из таких красочных выставок мы и познакомилась с Рогожиной. Хозяйка коврового салона пригласила меня к себе консультантом.

А когда я своими глазами увидела, как узелок за узелочком творится рукотворная сказка – на белом или черном фоне расцветают словно живые объемные и пышные букеты роз в обрамлении нежной зелени, сразу поняла, что это мое.

Находиться рядом с такой красотой, отдать ей весь огонь души, по мере сил продвигать этот уникальный промысел, создавать эскизы для новых шедевров и потом видеть роскошные махровые ковры на музейных стендах – вот чему я хотела бы посвятить жизнь.

У меня богатое воображение, я с детства отлично рисую и быстро научилась составлять технологические карты для ковров по заказу. И по характеру я человек общительный, дружелюбный – легко сошлась с маленьким, сплоченным коллективом мастериц и парой сотрудников офиса. Нашу фабрику частенько показывали по местным новостным каналам, писали хвалебные заметки в газетах. Жить бы да радоваться. Эх…

Личная жизнь и финансовое состояние несколько портили картину. Любимый мужчина пытался бездельничать за мой счет и к тому же не пренебрегал сомнительными удовольствиями в виде сигарет с «особым» наполнителем, ночных клубов и игорных автоматов.

Я устала возвращаться с работы к пустому холодильнику и оглушительной музыке, устала засыпать в аромате курительных смесей, устала звонить Юрке по вечерам, чтобы просто поинтересоваться, явится он домой после полуночи или же только под утро. Постоянная нервотрепка стала мешать работе, вместо вдохновения – хандра и желание что-то поменять.

Мы расстались почти со скандалом – Юрка заявил, что я скучная домоседка и не понимаю истинный вкус жизни. Мол, пока ты молод и горяч, надо жить «на всю катушку», а не зарываться в старых документах и фото, не рыскать по древним старухам в поисках обрывков каких-то затасканных ковриков. Моя зарплата Юру тоже совершенно не устраивала.

– Ковры сейчас не в моде, детка! Пережиток советских времен, когда ковер был дефицитом – «вставай в очередь». Слава богу, это прошло! А тем более ваши примитивные картинки – даже не прошлый, это позапрошлый век.

Вот скажи, кому сейчас нужны доморощенные цветочки, а? Сейчас всем заправляет хай-тек и минимализм. Стекло и металл. Ну, обработанное дерево, пусть даже потертое под старину, вот что реально «рулит». А ваша шерсть?

Да у народа аллергия на натуральные вещи, тем более по такой бешеной цене, тот же добротный «Китай» можно купить гораздо дешевле. Ну, найдется на ваш товар пара ценителей, пенку директриса снимет, а тебе гроши. Сонька, уходи оттуда, хватит – наигралась.

Было обидно слушать его пренебрежительные реплики в адрес любимого дела. Может, он и прав насчет того, что где-то я могла бы зарабатывать больше, но я хочу рисовать эскизы и обрабатывать заказы. Интересно и дает ощущение полета. А идти на высокооплачиваемую работу с унылой физиономией…

– Юра, скажи, а когда ты начнешь приносить деньги в семью? Я уже третий месяц плачу за квартиру сама. Знаешь, я даже смирилась с тем фактом, что роскошная норковая шуба и флердоранж у меня будет в следующей жизни. Но и в этой я хочу вкусно кушать и красиво одеваться. Я уже не говорю про детей…

– Ой, вот только сопливого нытья не надо! Я еще сам дитя и ничего в мире не видел.

– Ладно, пока не надо. Но ведь когда-нибудь…

Я его выгнала. Просто собрала вещички и велела уходить. Была гадкая сцена и куча неприличных слов в мой адрес. Так ведь Юрка потом звонил несколько раз, караулил меня у офиса, угрожал, но муж моей начальницы – дядька хороший и физически крепкий настроение мое быстро просек и в ситуацию вник. Уж не знаю, о чем они с Юрой говорили возле машины, но больше меня ценитель хайтека не беспокоил.

Андрей Степаныч – мужик мировой, пусть он не очень разбирается в менеджменте и рекламе, но жене своей – надежное плечо и сотрудников ее фирмы в обиду не даст. У нас добрые и почти дружеские отношения при всей необходимой субординации. Судя по всему, Рогожин меня ценит.

Просто я умею так убедительно и корректно рассказать о наших изделиях, что даже самые капризные клиенты перестают кривить губы и проявляют интерес. Так должно быть и сегодня вечером. Настройся, Соня, последний заказ перед отпуском должен быть твой!

Водителя Рогожины не держат, моя начальница сама лихо водит «Субару», а на заказы к солидным клиентам обычно выезжаем мы с Андреем Степанычем.

Мимо окон внедорожника уже проплывают новенькие двухэтажные особняки. Дербыши – элитный коттеджный поселок, конечно, по местным меркам.

Перед нами высокая кованая ограда с замысловатым вензелем, слышен надрывный собачий лай. Мы загоняем «Форд» на стоянку позади дома, затем в сопровождении охранника идем к дверям. О нашем появлении хозяева уже знают и вполне радушно предлагают осмотреть свои владения.

Я вежливо улыбаюсь, стараясь ближе прижимать к себе потертую сумочку. Еще немного неловко за видавшие виды кроссовки и потертые джинсы. Куртка тоже старенькая, да и макияж я не успела наложить как следует, только тщательно подкрасила губы и немного освежила румянами лицо.

А у этих людей в предбаннике лежат шелковые ковры. А на бесценных дагестанских сумахах спят породистые собаки. Боже! Что же нас ждет в детской или спальне, если, конечно, будет возможность попасть в «святая святых» усадьбы.

За все время работы у Рогожиных я повидала немало богатых людей. Все они имеют несколько дорогих машин на разные случаи жизни: в ресторан – иномарка поизящнее, на встречу с партнерами – посолиднее. В их мире обитают ухоженные женщины неопределенного возраста, явно сошедшие с обложки глянцевого журнала, а также загорелые нагловатые дети, пресыщенные всевозможными развлечениями.

Я вроде бы уже привыкла к виду чужой роскоши и меня не так легко удивить, но этот особняк показался мне пещерой Али-Бабы. Здесь буквально все кричало о статусе владельцев – расположение комнат и дизайн помещений, мебель и сантехника, мелкие безделушки и картины, одна оправа которых могла стоить больше моей месячной зарплаты.

Чем бы мы могли привлечь хозяев всего этого великолепия, искушенных людей с отменным вкусом? Разве что историей и традициями местных ковров. Интерьеру коттеджа, пожалуй, не хватало изюминки, какого-то знака отличия и штриха резкой индивидуальности.

На этом я и сделала акцент в нашей беседе с хозяйкой. Именно Ангелина – женщина лет далеко за сорок пожелала увидеть в своей библиотеке натуральный сибирский ковер в русском стиле. Но с каким же скучающим видом эта дама рассматривала эскизы… А потом и вовсе отложила в сторону каталог и пару альбомов с моими личными рисунками.

– Цыганщина какая-то! Слишком пестро и вызывающе.

Неужели это окончательный приговор и моим мечтам о премии перед отпуском не суждено сбыться? Но я не сдаюсь:

– Ангелина Александровна, позвольте предложить вам еще один вариант. Он создан в современном стиле, но с опорой на традиционные мотивы. Я назвала дизайн «Роза на снегу». Ваша библиотека оформлена в виде старинной русской избы, именно наш ковер будет прекрасным дополнением интерьера и выгодно подчеркнет связь поколений. Я вижу, вы очень дорожите памятью и чтите историю нашего края.

– Хм… Что ж, давайте посмотрим «последний вариант».

И я не упустила крохотный шанс, а в итоге придирчивая «барыня» заказала не один, а целых два наших ковра, потому что якобы случайно я вспомнила об одном старинном рисунке, недавно обнаруженном в архивах Российской Академии Художеств и отсканированном только для нашей фабрики.

Но вот мы уже договариваемся о новой встрече, Ангелина хочет создать ковер со своим родословным древом. Отличная задумка!

И немыслимо дорогая, потому что ворсовый ковер таких размеров будет готов только через полгода кропотливого труда двух стареньких мастериц. У меня сложная и очень интересная работа. Я устала и проголодалась, но голова кружится от эйфории. Мы получили большой заказ и аванс нам готовы немедленно выдать наличными.

Достаю заготовленные бланки договоров, нужно сосредоточиться на сроках и правильно составить техническое задание. Мой начальник доволен и оживленно беседует с мужем Ангелины Александровны за чашкой чая. Кажется, владелец коттеджа легко расстается с внушительной суммой денег, чтобы порадовать супругу.

Как бы я хотела иметь такого приятного и обеспеченного мужа! Разве плохо о таком помечтать? А сам ковер, что будет украшать библиотеку? Пушистый белый ковер, в углу которого небрежно брошена алая роза в обрамлении вянущей, словно обледеневшей листвы. Нет, такой «снежной сказки» у меня тоже никогда не будет – слишком дорогой, слишком непрактичный, слишком роскошный… Мой лучший эскиз.

Из Дербышей мы выезжаем уже затемно, на главной дороге какая-то крупная авария, ну еще бы – народ торопится за город в преддверии выходных. Ругнувшись почти вслух, Андрей Степанович круто сворачивает на объездную «щебенку».

Уф, наконец-то можно расслабиться… Я обмякла на кожаном сидении «Форда», закрыла глаза, чувствуя себя просто «выжатым лимоном». От приятной полудремы меня отвлекает веселый голос начальника:

– Сонь, ты спишь? Живут же люди, а? Во какого тебе надо найти мужика. Чтоб при деньгах и любое пожелание исполнял, только ножкой топни.

– Вряд ли мне так повезет.

– Зачем такой пессимизм? Ты ль не молода, ты ль не хороша? Эх, София, София, был бы я сам годков на «цать» пошустрее…

– Ага! И посвободнее. Ой, лучше не начинайте!

Даже не смотрю в его сторону, начались обычные наши приколы после продуктивного дня. Рогожин шутливо обещает за мной приударить, а я притворно кокетничаю. Анна Петровна в курсе, знает, что муж на коротком поводке.

– Сонь, я ж тебе добра хочу. Ты чудесная девушка, а все одна маешься, хорошо еще козла своего дерганого отшила.

– Да я надежды не теряю, я уж потихонечку как-нибудь.

– Я тебе дам совет – ты на любовь-то сильно не полагайся, главное, чтобы человек был надежный и состоятельный. Зачем тебе какой-то нищеброд? Сразу выясняй – есть ли своя хата, какая машина, сколько бабла в загашнике.

– Ну, вы и сказанули! Прям сразу… Да я-то зачем вашему богачу, внешность у меня заурядная, а красоты моего внутреннего мира еще надо разглядеть. Богачи же вечно спешат, у них одни цифры в голове. На любовь времени не хватает.

Улыбаюсь начальнику, пытаюсь шутить, а у самой на душе кошки скребут. Каждой женщине надо обеспеченного и надежного партнера, чтобы при этом нежно любил и пылинки сдувал. Слабо верю, что так часто бывает в реальной жизни. И не гонюсь за большими деньгами, лишь бы сам «дорогой» на шее у меня не сидел. Нахлебалась досыта! Так, надо воспользоваться моментом…

– Андрей Степаныч, а разве мне за сегодня премия не положена?

– Ой, Соня, нашла бы ты себе лучше спонсора пощедрее.

– Так если я найду столь достойного кавалера, он мне у вас работать не разрешит. Буду обитать в его золотых апартаментах, купаться в шампанском и ложками есть черную икру. Или красную, она вроде бы даже вкуснее. Райская жизнь!

– Не балуй! Куда мы без тебя.

Я хотела еще что-то иронично ответить в тон, но глаза вдруг ослепила вспышка света, голову будто сжало стальными тисками. Нашу машину здорово тряхнуло и мы, кажется, съехали на обочину, мотор заглох.

В ушах у меня бесконечно раздавался какой-то противный писк, я тщетно пыталась нащупать дверную ручку и выбраться наружу.

Наконец-то мне помогли. Я ощутила на плече и талии чьи-то проворные руки, в лицо повеяло октябрьской прохладой, пыталась заговорить с невидимым спасителем, а потом вдруг острая боль чуть ниже правого уха и… темнота… забытье.

Глава 2. На борту пиратского корабля

Слева-направо: Соня, Лика, Зоя

Откуда-то издалека, перебивая друг друга, раздавались приглушенные женские голоса. Один на грани истерики, верещал:

– Очнулась? Может, снова водой побрызгать? Зоя, я бою-ю-юсь… помоги!

Другой – слегка дрожащий, но достаточно твердый пытался успокоить:

– Да, дышит она – дышит, не скули.

– А чего она целый час так лежит? Давай гадам постучим, пускай оживляют, уроды.

– Тише, вроде открывает глаза. Милая, просыпайся… Сволочи, чем-то же накачали!

Вижу склонившееся над собой молодое симпатичное лицо: полудлинное каре – светлые волосы аккуратно заправлены за уши, в упор на меня смотрят широко распахнутые большие глаза, ниже аккуратный носик, припухшие губы, причем, верхняя даже чуточку больше. Отмечаю все эти детали медленно, время будто остановилось.

– Где я?

Девушка отодвигается и садится рядом, нервно-настойчиво гладит мою руку и вдруг говорит нечто странное:

– Только, ты, пожалуйста, информацию восприми без паники. Не плачь, не кричи сразу. Хорошо? Лежи тихо, а я буду говорить.

– Со мной все так плохо? Обезболивающее?

– Не только с тобой. Нас украли. Мы на самолете или лучше сказать внутри НЛО, нас собираются вывезти на другую планету.

«Чушь, вот это уж полная ерунда… Глупый розыгрыш».

– Разве я не в больнице? У меня, наверно, сотрясение мозга, но я не дурочка. Зачем вы так странно шутите?!

Вспоминаю своего начальника и тоже пугаюсь:

– А мужчина, который был за рулем, – не пострадал? Его тоже сюда привезли?

Где-то рядом шмыгает носом другая девушка, после моих слов она вдруг начинает тоненько выть, раскачиваясь из стороны в сторону. Немедленно сбрасываю с себя оцепенение и рывком поднимаюсь с лежанки. Какая радость, я могу двигаться, руки-ноги целы и теперь осталось разобраться – где я и что со мной.

А потом начался настоящий кошмар. Девушка, сидевшая возле меня, назвалась Зоей, она-то и пыталась мне все объяснить, только рассказ ее показалось сначала полнейшим абсурдом. Я оглядывала странную комнату с обтекаемо-круглыми сводами и никак не могла поверить, что нахожусь на корабле пришельцев из космоса.

Вторая пленница – Лика все время хныкала, сидя прямо на полу в дальнем углу нашего замкнутого помещения. Странно, здесь даже нет окон, а дверь напоминает овальный люк. Но вот, чтобы «внутри инопланетного корабля» – такого не может быть, подобное объяснение просто не укладывается в голове… Нет, только не со мной!

Зоя внимательно смотрит на мою реакцию и, еще раз сочувственно погладив по плечу, возвращается к подруге, а ту просто трясет в истерике. Кажется, она чего-то боится, и Зоя пытается ее немного успокоить:

– Ну, тише, тише, может, сегодня не придет. Воды дать или хочешь кушать?

Я спускаю ноги на голый, но неожиданно теплый пол и начинаю обследовать помещение, попутно задавая вопросы:

– А те, кто нас сюда заперли, они люди? Хотя бы на каком языке они говорят? Вы их понимали?

Зоя демонстративно отвернулась от меня и подняла кверху волосы, показывая голый затылок – я не сразу заметила у нее на шее маленькую выпуклую точку, похожую на черного жука. Скоро мне пояснили:

– Нам сказали, что это переводчик. Теперь мы их понимаем, а они нас. Тебе такую же сделают, не сопротивляйся, а то он может ударить.

Я оперлась руками о чуть вибрирующую гладкую стену комнаты, воздуха катастрофически не хватало в груди.

– Кто… он?

– Его имя Порса, ну… он так сказал Лике. Мы пока только его и видели, а вообще их вроде бы двое на корабле. Порса нам еду приносил и…

Зоя метнула быстрый взгляд на съежившуюся в углу подругу.

– … уводил ее.

– Зачем?

Ужасные догадки сменяли одна другую в моей тяжелой голове, а потом я услышала тихий ответ Зои:

– Лика ему понравилась. Вроде хочет себе оставить. Ну, все, все, хватить реветь! Это ничего не изменит.

Я тупо смотрела, как Зоя трясет соседку за плечи, пытаясь еще в чем-то убедить:

– Успокойся уже! Кто знает, а вдруг тебе еще больше нас повезло. Этот хотя бы выглядит как человек и не бьет тебя.

Закрыв глаза, Лика мотала головой, как тряпичная кукла.

– Гадкий, противный, ненавижу… Истискает, оближет везде, слюни пускает, сопит… Только найду что-нибудь острое, я его проткну.

– Конечно, конечно. А потом тебя его приятель прикончит, но сначала как следует покуражится.

– Да лучше сдохнуть, чем такое терпеть!

– Знаешь, дорогая, сдохнуть тоже можно по-разному. Я бы тебе не советовала спешить.

Еле ворочая ставшим вдруг непослушным языком, я спросила девчонок о том, для чего нас могли похитить. Ответ Зои меня просто расплющил о стену, по которой я и сползла на пол.

– Ну, если мы все верно поняли… Порса говорил Лике, что нас продадут в бордель на другой планете. Там земляночки – редкость. Мы, оказывается, дорогой товар.

Это уж слишком… Просто немыслимо. Я ухватила себя за волосы у корней и сильно потянула вверх, чтобы ощущение боли помогло бороться с подступающей паникой. Я с ужасом смотрела в серые глаза Зои, когда она села передо мной на коленях и взяла мое лицо в ладони.

– Справимся. Мы сильные и со всем справимся. Держись. Если будешь кричать и плакать, тебе поставят какой-то укол. С Ликой он уже это проделал, а потом утащил к себе и изнасиловал. Соня, ты меня слышишь? Отвечай… Ну, скажи хоть что-то вразумительное.

Ее приятный, на удивление спокойный голосок сейчас невероятно раздражал.

– Психолог ты хренов, отстань уже от меня!

Зоя улыбнулась и отвела руки от моей головы.

– А я ведь, и правда, психолог. Я с трудными детьми работала. И еще няней была. И секретаршей. Везде по полгода, так уж получалось. Но с детками мне особенно нравилось заниматься, думала, останусь при интернате. Он за городом у нас, а рядом сосновый бор и речушка. Очень красивые места, я люблю бывать на природе. Всегда мечтала жить в своем доме, чтобы сад большой и качели… Я вечером прогуляться пошла, представляешь, я ведь недалеко хотела…

Зоя глубоко вздохнула и судорожно выдохнула. И до меня вдруг дошло, что она сама-то держится из последних сил, но отчаянно старается помочь нам, видит в этом свою миссию, свой долг. А еще я тут на нее ору…

Внезапно она показалась мне такой родной, хорошей и несчастной, что я кинулась к ней, прижала к себе ее худенькое дрожащее тело, и мы обе разревелись навзрыд. Наверно, это продолжалось бы долго, кажется, Лика еще к нам подползла, но потом раздался тонкий скрип и дверь отворилась.

Я мгновенно почувствовала, как напряглось тело Зои. Невероятным усилием воли она собралась и повернула к вошедшему залитое слезами лицо.

– Добрый вечер.

Я осмелилась поднять глаза и увидела в двух шагах от себя мужчину средних лет в кожаной безрукавке на голое тело. Может, конечно, его одежда была из другого материала, я просто передаю свои ассоциации. Внешность, кстати, вполне человеческая – худощавый, среднего роста, волосы короткие, ежиком торчат.

Физиономия неприятная, с одним глазом явно что-то не так, веко полуопущено и странно вывернуто у края, а выше брови вообще нет, нос будто перебит, немного неровный. Мужчина поджал тонкие губы, осуждающе покачал головой, а потом присел на корточки рядом с нами.

Замирая от страха, я наблюдала, как Зоя отодвигается и смотрит на меня с легкой подбадривающей улыбкой, мол, не бойся, я здесь. Да чем ты мне можешь помочь! Лика – та и вовсе уползла обратно в свой угол, смотрела оттуда загнанным зверьком, прижав круглые коленки к груди. Мне оставалось только достойно принять свою участь.

Но пока ничего плохого не произошло. Мужчина криво улыбнулся, видимо, желая меня дополнительно успокоить, а потом потянулся рукой к моей голове. Каким-то чудом я догадалась сама поднять волосы и оголить затылок. Немного щипало кожу в месте прикосновения, возникло настойчивое желание отстраниться от нависшего надо мной человека.

От инопланетного бандита остро несло запахом несвежего мужского тела и еще чем-то пугающе-металлическим. Закончив с установлением переговорного устройства, холодные влажноватые пальцы пробежали по моей шее и перешли на подбородок, приподнимая лицо.

Пару секунд мы смотрели друг на друга, причем ноги мои все больше слабели под пристальным изучающим взглядом. А потом мужчина принялся обнюхивать меня, почти тычась носом в ухо и висок. Я зажмурилась и едва не вывернула шею, пытаясь уклониться в сторону. У него оказался низкий хрипловатый голос:

– Не бойся, малышка, я тебя не съем, хотя пахнешь ты аппетитно. Может, тебя попробует Фул, ему строптивые тоже нравятся.

Сквозь опущенные ресницы я наблюдала, как чужак гибко поднимается и уходит в сторону Лики, приглашающее протягивает ей раскрытую ладонь.