Время Анны Комниной

Впрочем, императрица Мария Аланская приходилась Алексею Комнину не только приемной матерью, но и родственницей. Необходимо отметить, что согласно сообщению Никифора Вриенния, старший брат императора Алексея Комнина Исаак был женат на царевне Ирине, племяннице императрицы Марии Аланской[129] и, вероятно, дочери аланского царя Дургулеля Великого. Сообщение позднего автора Иоанна Цеца о том, что императрица Мария Аланская и ее семья имели не аланское, а авазгское, т. е. абхазское происхождение[130], вступает в противоречие со сведениями источников, современных правлению Алексея Комнина, и не заслуживает доверия. Вместе с тем необходимо отметить, что вторая половина XI века стала эпохой активного культурно-политического сближения Византии и христианских государств Кавказа, в частности Грузии, и в этом смысле она сильно отличалась от царствования императора Василия II. Одной из причин подобного сближения безусловно стала общая сельджукская угроза. Не только династическая политика Византийской империи на Кавказе, но и церковные отношения между Византией и Грузией приобрели в этот период очень активный характер, что, в частности, проявилось в рецепции Грузинской Церковью византийского канонического права. В конце XI века, вероятно, уже при императоре Алексее Комнине, византийский Номоканон XIV титулов был полностью переведен на грузинский язык[131]. Добавим, что в составе Номоканона были переведены 28-е правило Халкидонского Собора 451 года и 36-е правило Трулльского Собора 692 года, которые, как известно, признавали Константинопольского патриарха равным Римскому папе. Грузинская Церковь тем самым отвергала претензии папства на верховное учительство и сохраняла верность православной вере после того, как Римский понтифик отлучил от Церкви императора Никифора Вотаниата.

Решения Римского Собора 1078 года были в известном смысле претворены Марией Аланской в конкретные политические шаги, направленные на свержение ее второго мужа Никифора Вотаниата, но без какого-либо участия папы Григория VII, исключительно благодаря личному влиянию и харизме императрицы Марии, которая с легкой руки невежественных римских канонистов также была под папским отлучением. Ибо даже если Мария Аланская и не была формально отлучена в определениях Римского Собора 1078 года, однако отлучение ее второго мужа императора Никифора Вотаниата за брак с Марией бросало тень и на нее. В конечном итоге, Мария не последовала за первым мужем императором Михаилом Дукой Парапинаком и не постриглась в монахини, а пошла под венец с престарелым Никифором ради сохранения власти для себя и для своего сына Константина. Какие же политические и юридические выводы проистекают из этих событий? Эти выводы заключаются в следующем.

Кесарь Константин Дука. Изображение на короне святого Иштвана

Во-первых, папство в лице Григория VII пристально следило за событиями на восточной границе Византийской империи еще в 1070-е годы. Во-вторых, идея Крестового похода против язычников первоначально предполагала поход на защиту Константинополя, а вовсе не в Иерусалим. Эта идея была подготовлена теми контактами между военной элитой западных латинских государств и Византией, которые сохранялись на протяжении многих десятилетий благодаря существованию варяжской гвардии и «маниакатов» – подразделения норманнских рыцарей, которое было сформировано Георгием Маниаком для завоевания Сицилии еще в 1030-е годы и которое, по сообщению Никифора Вриенния и Анны Комниной, сохранило почетное имя своего командира[132]. Подобная верность памяти первого командира была, вероятно, связана с влиянием старинных традиций, существовавших еще в римской армии. Если искать параллели подобному явлению в истории Нового времени, то было бы уместно сравнить его с аналогичной традицией, существовавшей в русской императорской армии и в Добровольческой армии в Белом Движении на Юге России, где существовали дроздовский, корниловский, марковский и алексеевский полки, названные в честь своих основателей. В-третьих, приговор Римского Собора 1078 года, произнесенный над «узурпатором» Никифором Вотаниатом и, вероятно, над его новой женой Марией Аланской, остался пустой формальностью не столько в силу церковной схизмы между Римом и Константинополем, сколько в силу того политического и человеческого влияния, которым обладала императрица Мария Аланская при дворе, среди военной элиты империи. Именно это влияние во многом предопределило успех комниновского переворота в марте-апреле 1081 года.

Канонические результаты Римского Собора 1078 года были ничтожны, но достаточно красноречивы. В соответствии с 3–5 правилами Сардикийского Собора, включенными в византийский Номоканон XIV титулов, а также на основании собственных документов – т. н. «Диктата папы» – папа Григорий VII произвел суд над императором Никифором Вотаниатом и отлучил его от Церкви. Данное обстоятельство свидетельствует о том, что в 1070-е годы с точки зрения Рима церковная схизма 1054 года не имела никаких канонических последствий как для канонического права, так и для простых христиан. Схизматиков от Церкви не отлучают, так как они сами находятся вне ее канонических границ, а Никифор Вотаниат был отлучен папой от Церкви, следовательно, он рассматривался в Риме как член Католической Церкви наряду со своим предшественником императором Михаилом VII Дукой Парапинаком.

Никифор был отлучен не за сам факт переворота 1078 года – подобных переворотов было в византийской истории великое множество, – а за брак (третий брак в его случае) с императрицей Марией Аланской, которая уже была замуж за свергнутым, но здравствующим Михаилом VII и по законам императора Юстиниана I должна была отправиться в монастырь вслед за супругом. Отлучение Никифора Вотаниата было очень удобно Роберту Гвискару, союзнику папы, с которым у Роберта в 1078 году произошел серьезный, но временный конфликт. После примирения с папой в Чепрано – где, как отмечает Анна Комнина, Римский понтифик и герцог Апулии вели переговоры, сидя на конях, во главе своих рыцарских отрядов – Роберт отыскал беглого греческого монаха по имени Ректор, самозванца, выдававшего себя за императора Михаила VII Дуку, будто бы бежавшего из Константинополя, и начал готовиться к вторжению в Византию.

Однако каноническое право, на которое опирался папа, вступало в вопросе об отлучении императора Никифора III Вотаниата в прямое противоречие с византийским светским правом. Отлучение императора тем более усугублялось подготовкой войны против Византийской империи, в которой оказался замешан Григорий VII после встречи с Робертом Гвискаром в Чепрано. С точки зрения византийского права Григорий VII и Роберт Гвискар безусловно были виновны в «восстании против императора», а также «в заговоре против государства христиан», как, например, определял подобные преступления XVII-й титул Эклоги – византийского юридического памятника времен иконоборческой Исаврийской династии (VIII век)[133]. Более того, с точки зрения византийского права как Рим, так и южноитальянские владения Роберта Гвискара вместе с Сицилией оставались неотъемлемыми территориями Византийской империи, временно отторгнутыми от нее «варварами». Поэтому Григорий VII и Роберт, выступив против императора, с точки зрения византийских юристов превратились в уголовных преступников. Нормы византийского права, зафиксированные в Кодексе Феодосия [CTh IX, 14, 3], в Кодексе Юстиниана [CJ IX, 8, 3; 5], в Институциях Юстиниана [Inst. IV, 18, 3], в Эклоге [Ecloga XVII, 3], в Василиках [Bas. 60, 36, 13] и Прохироне [Proch. XXXIX, 10], карали за подобные преступления немедленной смертью в случае наличия доказательства вины, каковыми в нашем случае были неправомочное решение Римского Собора 19 ноября 1078 года, признание самозванца Лже-Михаила легитимным императором и последующая война между Византийской империей и норманнами в 1081–1085 годах, получившая благословение папы Григория VII. Поскольку императорские законы имели в Византийской империи силу церковных канонов, тем самым Григорий VII и Роберт Гвискар подпадали, с точки зрения византийцев, и под церковные прещения.

В связи с этим политика императрицы Марии Аланской в период подготовки переворота 1081 года может и должна рассматриваться как с точки зрения реализации неписанной византийской конституции – исходя из которой легитимность императора зависела от его избрания «римским народом», т. е. солдатами, и сенатом, – так и с точки зрения исключительно борьбы Константинопольской Церкви против притязаний папства на участие во внутренних делах Византийской империи.

Папа Григорий VII

Анна Комнина воспринимала папу Григория VII спустя более полувека после его кончины в высшей степени негативно, как узурпатора церковной власти. Анна Комнина так описывала этого понтифика: «Римский папа (его власть могущественна и ограждена разноплеменными армиями), находясь в ссоре с германским королем Генрихом, решил привлечь в качестве союзника Роберта».

[Ὁ γάρ τοι πάπας τῆς Ῥώμης (γενναία δὲ αὕτη ἀρχὴ καὶ στρατεύμασι παντοδαποῖς περιφραττομένη) μετὰ τοῦ ῥηγὸς Ἀλαμανίας Ἐνερίχου διαφορὰν ἐσχηκὼς ἐβούλετο πρὸς συμμαχίαν ἑλκύσαι Ῥομπέρτον ἤδη περιφανέστατον γεγονότα καὶ πρὸς μεγάλας ἀρχὰς ἀκμάσαντα][134].

Итак, княжество папы вовсе не было слабым феодальным образованием. Это княжество охранялось серьезными военными отрядами, под которыми августейшая писательница подразумевала рыцарские отряды, вассальные маркграфине Матильде Тосканской, знаменитой итальянской «Жанне д’Арк» XI века, воспетой латинским поэтом Доницоне. Однако папа заключил союз с Робертом Гвискаром, опираясь еще и на норманнские армии. Сущность конфликта между папой и германским королем, с точки зрения Анны Комниной, заключалась в том, что папа обвинил Генриха IV в раздаче церквей, монастырей, церковных степеней и доходов (февраль 1076 г.). В свою очередь, германский король обвинил папу в том, что тот, вопреки королевскому согласию, узурпировал апостольский престол (см. Вормсский Собор). Узнав об этом, папа пришел в ярость и подверг тяжким оскорблениям королевских послов, которым выдергивали бороды и которых всячески издевательски унижали. Об этих унижениях, по выражению Анны Комниной, ей, как женщине и принцессе, не пристало подробно писать, дабы не осквернить «калам и пергамен». Все это недостойно не только архиерея, но и того, кто себя именует христианином. Принцесса негодовала: «И это [творил] архиерей, о нравы, к тому же верховный архиерей, который сделал себя наместником [Христа] во всей вселенной, как теперь говорят и утверждают латиняне, ибо сие утверждение проистекает от их бахвальства».

Гробница папы Григория VII. Салерно, кафедральный собор

[Καὶ ταῦτα ἀρχιερέως, ὦ δίκη, καὶ ταῦτα πρώτου ἀρχιερέως καὶ ταῦτα προκαθημένου τῆς οἰκουμένης ἁπάσης γενομένου, ὥσπερ οὖν καὶ οἱ Λατῖνοι λέγουσί τε καὶ οἴονται· ἔστι γὰρ καὶ τοῦτο τῆς ἀλαζονείας αὐτῶν][135].

Далее Анна ссылается на 28-е правило Халкидонского Собора 451 года, по которому Константинопольский патриарх как епископ Нового Рима получил право первенства, равное правам Римского епископа[136]

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Belting H. Bild und Kult. München, 1990. S. 572.

2

Krumbacher K. Geschichte der Byzantinischen Literatur von Justinian bis zum Ende des Oströmischen Reiches (527–1453). München, 1891. S. 78–81.

3

Minorsky V. Vis u Ramin: A Parthian Romance // Bulletin of the School of Oriental and African Studies. 1943–1946. Vol. XI. P. 741–763; 1947–1948. Vol. XII. P. 20–35; 1954. Vol. XVI. P. 91–92.

4

Speck P. Kaiser Leon III., Die Geschichtswerke des Nikephoros und des Theophanes und der Liber Pontificalis. T. I., Die Anfänge der Regierung Kaiser Leons III, Ποικίλα Βυζαντίνα 19. Bonn, 2002. S. 115–187.

5

Speck P. Kaiser Leon III., Die Geschichtswerke des Nikephoros und des Theophanes und der Liber Pontificalis. T. II., Eine Neue Erkenntnis Kaiser Leons III; T. III., Die Aπόστασις ῾Ρώμης και Ἰταλίας und der Liber Pontificalis, Ποικίλα Βυζαντίνα 20. Bonn, 2003. S. 513–514.

6

Belting H. Bild und Kult, München, 1990, S. 572.

7

Krumbacher K. Geschichte der Byzantinischen Literatur von Justinian bis zum Ende des Oströmischen Reiches (527–1453). München, 1891. S. 78–81.

8

Minorsky V. Vis u Ramin: A Parthian Romance // Bulletin of the School of Oriental and African Studies. 1943–1946. Vol. XI. P. 741–763; 1947–1948. Vol. XII. P. 20–35; 1954. Vol. XVI. P. 91–92; “New Developments”. 1962. Vol. XXV. P. 275–286.

9

Speck P. Kaiser Leon III., Die Geschichtswerke des Nikephoros und des Theophanes und der Liber Pontificalis, T. I., Die Anfänge der Regierung Kaiser Leons III, Ποικίλα Βυζαντίνα 19, Bonn, 2002, S. 115–187.

10

Speck P. Kaiser Leon III., Die Geschichtswerke des Nikephoros und des Theophanes und der Liber Pontificalis, T. II., Eine neue Erkenntnis Kaiser Leons III, T. III., Die Aπόστασις ῾Ρώμης και Ἰταλίας und der Liber Pontificalis, Ποικίλα Βυζαντίνα 20, Bonn 2003, S. 513–514.

11

Belting H., Bild und Kult, München, 1990, S. 572.

12

Krumbacher K., Geschichte der Byzantinischen Literatur von Justinian bis zum Ende des Oströmischen Reiches (527–1453). München, 1891. S. 78–81.

13

Minorsky V., Vis u Ramin: A Parthian Romance // Bulletin of the School of Oriental and African Studies. 1943–1946. Vol. XI. P. 741–763; 1947–1948. Vol. XII. P. 20–35; 1954. Vol. XVI. P. 91–92; “New Developments”. 1962. Vol. XXV. P. 275–286.

14

Speck P. Kaiser Leon III., Die Geschichtswerke des Nikephoros und des Theophanes und der Liber Pontificalis, T. I., Die Anfänge der Regierung Kaiser Leons III, Ποικίλα Βυζαντίνα 19, Bonn, 2002, S. 115–187.

15

Speck P. Kaiser Leon III., Die Geschichtswerke des Nikephoros und des Theophanes und der Liber Pontificalis, T. II., Eine neue Erkenntnis Kaiser Leons III., T. III., Die Aπόστασις ῾Ρώμης και Ἰταλίας und der Liber Pontificalis, Ποικίλα Βυζαντίνα 20, Bonn 2003, S. 513–514.

16

Belting H. Bild und Kult, München, 1990, S. 572: In seinem Kapitel „Die Kaiser als lebende Ikonen“ zitiert Belting die ‚Beschreibung des Aussehens des Kaisers Alexios (1081–1118) und der Kaiserin Irene [sc. der Mutter von Anna Komnene] durch die Tochter Anna, die Komnenin“.

17

Krumbacher K. Geschichte der Byzantinischen Literatur von Justinian bis zum Ende des Oströmischen Reiches (527–1453). München, 1891. S. 78–81.

18

Minorsky V. Vis u Ramin: A Parthian Romance // Bulletin of the School of Oriental and African Studies. 1943–1946. Vol. XI. P. 741–763; 1947–1948. Vol. XII. P. 20–35; 1954. Vol. XVI. P. 91–92; “New Developments”. 1962. Vol. XXV. P. 275–286.

19

Speck P. Kaiser Leon III., Die Geschichtswerke des Nikephoros und des Theophanes und der Liber Pontificalis, T. I., Die Anfänge der Regierung Kaiser Leons III, Ποικίλα Βυζαντίνα 19, Bonn, 2002, S. 115–187.

20

Speck P. Kaiser Leon III., Die Geschichtswerke des Nikephoros und des Theophanes und der Liber Pontificalis, T. II., Eine Neue Erkenntnis Kaiser Leons III, T. III., Die Aπόστασις ῾Ρώμης και Ἰταλίας und der Liber Pontificalis, Ποικίλα Βυζαντίνα 20, Bonn 2003, S. 513–514.

21

Каждан А. П. Армяне в составе господствующего класса Византийской империи в XI–XII вв. Ереван, 1975. С. 28–33, 60–63 и др.; Шандровская В. С. Сведения об армянских деятелях по данным византийских печатей из коллекции Эрмитажа // Античная древность и средние века. 2015. Т. 43. С. 170–177.

22

Nicolle D., McBridge A. The Normans. London, 1987. P. 3–63.

23

Брюн С. Власть и положение франкской женщины на латинском Востоке // Диалог со временем. 2013. Вып. 43. С. 199–208.

24

Classen P. Die Komnenen und die Kaiserkrone des Westens. Helmut Beuman zum 65, Geburstag / Vorträge und Forschungen: Ausgewählte Aufsätze von Peter Classen. Sigmaringen, 1983. Bd. 28. S. 172–185; Die Chronik von Montecassino / Hrsg. von Hartmut Hoffmann. Hannover, 1980. S. 514.

25

Каждан А. П. Византийская культура X–XII вв. СПб.: Алетейя, 2006. С. 102–124.

26

Kaegi W. E. Heraclius Emperor of Byzantium. Cambridge, 2003. P. 58–299; Speck P. Das geteilte Dossier. Beobachtungen zu den Nachrichten über die Regierung des Kaisers Herakleios und die seiner Söhne bei Theophanes und Nikephoros, Ποικίλα Βυζαντίνα 9. Bonn, 1988. P. 364–366; Кулаковский Ю. А. История Византии. СПб.: Алетейя, 1996. Т. III. С. 27–160.

27

Speck P. Kaiser Leon III., Die Geschichtswerke des Nikephoros und des Theophanes und der Liber Pontificalis. T. I.: Die Anfänge der Regierung Kaiser Leons III, Ποικίλα Βυζαντίνα 19. Bonn, 2002. S. 115–180.

28

Анна Комнина. Алексиада / Пер. и комм. Я. Н. Любарского, СПб., 1996. С. 5.

29

Diehl Ch. Figures Byzantines. Paris, 1908. T. II. P. 26–27. Шарль Диль вслед за своим источником утверждал, что накануне родов имел место диалог между Ириной Дукеной и ее матерью Марией Болгарской, однако гораздо более правдоподобно допустить присутствие в порфировой палате в первую очередь Анны Далассины – матери и соправительницы императора.

30

Annae Comnenae Alexias / Hrsg. von D. R. Reinsch, A. Kambylis. Berlin; New York, 2001. B. I, S. 102–104; Анна Комнина. Алексиада / Пер. и комм. Я. Н. Любарского… С. 128–129.

31

Anne Comnène. Alexiade / Éd. par Bernard Leib. Paris, 1967. Vol. I. P. 124.

32

Катакалон Кекавмен. Советы и рассказы. Поучение византийского полководца XI века / Пер., комм. Г. Г. Литаврина. СПб.: Алетейя, 2003. С. 304–305.

33

Катакалон Кекавмен. Советы и рассказы… С. 574.

34

Annae Comnenae Alexias… B. I. S. 94; Анна Комнина. Алексиада… С. 121–122.

35

Ioannis Cantacuzeni Historia. Bonn, 1828. Bd. I. P. 508–509; Βαρσου Κ. Η Γενεαλογία των Κωμνηνών. Θεσσαλονίκη, 1984. Τ. Ι. Σ. 25.

36

Βαρσου Κ. Η Γενεαλογία των Κωμνηνών… Τ. Ι. Σ. 37–38; Nicéphore Bryennios. Histoire / Ed. par Paul Gautier // Corpus Fontium Historiae Byzantinae. Bruxelles, 1975. Vol. IX. P. 75–77; Georgii Cedreni Ioannis Scylitzae ope suppletus et emendatus. Bonn, 1839. Vol. II. S. 428–429.

37

Annae Comnenae Alexias… B. I. S. 106–108.

38

Мохов А. С. Военная политика Исаака I Комнина // Научные ведомости Белгородского государственного университета. Сер.: История. Экономика. Политология. Информатика. Белгород, 2012. № 1 (120). С. 52–60.

39

Nicéphore Bryennios. Histoire… P. 128–131.

40

Diehl C. Figures Byzantines… Vol. I. P. 326.

41

Ibid. Vol. I. P. 317–342.

42

Annae Comnenae Alexias… B. I. S. 89.

43

Chalandon F. Les Comnène. Études sur l’Empire Byzantin au XIe et au XIIe siècles. Vol. I: Essai sur le règne d’Alexis Ier Comnène (1081–1118). Paris, 1900. P. 42; Diehl C. Figures Byzantines… Vol. I. P. 335–336.

44

Ростовцев М. И. Амага и Тиргатао. Одесса, 1914. С. 3–22 (Записки Одесского Общества Истории и Древностей. 1915. № 32. C. 58–77).

45

Nicetae Choniatae Historia / Hrsg. von J. L. Dieten. (CFHB. Vol. 11). Berlin; New York, 1975. Vol. I. S. 4–12; Chalandon F. Les Comnène. Études sur l’Empire Byzantin au XIe et au XIIe siècles… Vol. II. P. 1–8.

46

Speck P. Artabasdos, der rechtgläubige Vorkämpfer der göttlichen Lehren, Ποικίλα Βυζαντίνα 2. Bonn, 1981. S. 19–295; Speck P. Kaiser Leon III., Die Geschichtswerke des Nikephoros und des Theophanes und der Liber Pontificalis, T. I.: Die Anfänge der Regierung Kaiser Leons III… S. 81–104.

47

Speck P. Ich bin’s nicht, Kaiser Konstantin ist es gewesen. Die Legenden vom Einfluss des Teufels, des Juden und des Moslems auf den Ikonoklasmus, Ποικίλα Βυζαντίνα 10. Bonn, 1990. S. 176–179.

48

Speck P. Artabasdos … S. 245–281.

49

Каждан А. П. Никита Хониат и его время / Под ред. Я. Н. Любарского. СПб.: Дмитрий Буланин, 2005. С. 283–326.

50

Krumbacher K. Geschichte der Byzantinischen Literatur von Justinian bis zum Ende des Oströmischen Reiches (527–1453). Muenchen, 1891. S. 78–81.

51

Gibbon E. The Decline and Fall of the Roman Empire. London, 1994. Vol. III. P. 436.

52

Володихин Д. М. Алексей I Комнин – спаситель Империи ромеев // Христианское чтение. СПб.: Изд-во СПбДА, 2021. № 1. 2020. С. 243–247.

53

Diehl C. Figures Byzantines… Vol. II. P. 52.

54

Neville L. Anna Komnene. The Life and Work of a Medieval Historian. Oxford, 2016. P. 15–29; Buckley P. The Alexiad of Anna Komnene. Artistic Strategy in the Making of a Myth. Cambridge, 2014. P. 44–167; Neville L. Lamentation, History and Female Authorship in Anna Komnene’s Alexiad // Greek, Roman and Byzantine Studies. 2013. Vol. 53. P. 192–218; Macrides R. The Pen and the Sword: Who wrote the Alexiad? // Anna Komnene and Her Times / Ed. by T. Gouma-Peterson. New York; London, 2000. P. 63–81; Reinsch D. Women’s Literature in Byzantium? The Case of Anna Komnene // Anna Komnene and Her Times. New York; London, 2000. P. 83–105; Sinclair K. Anna Komnene and Her Sources for Military Affairs in the Alexiad // Estudios Bizantinos. 2014. № 2. P. 143–185; Howard-Johnston J. Anna Komnene and the Alexiad // Alexios I Komnenos. Papers of the Second Belfast Byzantine International Colloquium, 14–16 April 1989 / Ed. by M. Mullett and D. Smythe. Belfast, 1996. P. 260–302.

55

Frankopan P. Perception and Projections of Prejudice: Anna Comnena the Alexiad and the First Crusade // Gendering the Crusades. New York, 2002. P. 69; Magdalino P. The Pen of the Aunt: Echoes of the Mid-twelfth Century in the Alexiad // Anna Komnene and Her Times / Ed. by T. Gouma-Peterson. New York; London, 2000. P. 15–44.

56

Любарский Я. Н. «Алексиада» Анны Комниной – шедевр византийской литературы? // Его же. Византийские историки и писатели. СПб., 2012. С. 262–278; Ljubarskij J. Why is the Alexiad a Masterpiece of Byzantine Literature? // Anna Komnene and Her Times / Ed. by T. Gouma-Peterson. New York; London, 2000. P. 169–186.

57

Francopan P. The First Crusade. The Call from the East. Cambridge, Massachussets, 2012. P. 87–88; Франкопан П. Первый крестовый поход. Зов с Востока. М., 2018. С. 132.

58

Francopan P. The First Crusade… Р. 71; Франкопан П. Первый крестовый поход… С. 111.

59

Francopan P. The First Crusade… Р. 88–89; Франкопан П. Первый крестовый поход… С. 133.

60

Chalandon F. Les Comnène. Études sur l’Empire Byzantin au XIe et au XIIe siècles… Vol. I. P. 324–336.