Метро 2033: Демон-хранитель

– У нее как раз возраст такой, чтобы определиться. – Анастасия не обиделась, но по блеску ее глаз было видно, что Станислава еще ждет бурное недовольство наедине.

– Ну, допустим… А дальше что будет? Время идет, дети одичают настолько, что будут или бояться чужаков, или, наоборот, считать их чем-то невероятным. Получаем полный перекос в развитии и адаптации. Надо оно нам? Руслан, ты согласен?

– А я-то здесь при чем?! – Морозов удивился и даже отодвинулся на всякий случай подальше. Поучить детей приемам самообороны он мог и с удовольствием с ними возился, но педагогом себя точно не считал. – Это не ко мне вопрос.

– И к тебе тоже. Ты в любой момент мог мешок за спину повесить и уйти, но не уходишь. Потому что здесь люди… Здесь ты нужен.

– Ну да…

– А пришел момент, когда всем придется сниматься с места и искать, куда идти. Где есть люди. И где мы сами еще кому-то будем нужны.

– Стас, всё ты уже нашел, не тяни. – Геннадий был не в курсе целей «вождя», но догадывался, что они с Алексеем не зря вынюхивали что-то снаружи.

– Нашел возможность транспортировки. Ты-то далеко уйти не можешь, но тебя можно довезти. Не прямо в город, но расстояние уже существенно уменьшается. Нам даже не нужен будет проводник, по словам Алексея я знаю, куда идти и что примерно там ожидает.

– По его словам? И ты поверил?

– Калина, ты будешь утверждать, что в метрополитене никто не живет? Сам не так давно расспрашивал Пищухина, только дорогу не узнал.

– Ты про рельсы, которыми кто-то до сих пор пользуется? Ну, есть такие… А платить чем будем? У нас же нет ни хрена. – Семен уже смирился с тем, что предстоит дальняя дорога, сына действительно было жаль, а нормальной жизни в лесу мальчику никто не мог гарантировать.

– Есть люди, у которых еще меньше, чем наше «ни хрена», у Лёхи кое-какая идея.

– Они возьмут в уплату продукты. Которые все равно с собой не унесешь. – Алексей почувствовал, что теперь его слушают внимательно. – Конечно, предпочли бы что-то посущественнее, но там нормальные мужики сидят, можно договориться. Не потребуют отдать им людей в рабство или женщинами поделиться.

– А что, такое бывает? – спросил Калинин.

– Еще и не то бывает! – вернул его к реальности Алексей. – Ты тут нашел, кого спросить-то… Пищухина. Который кроме своего Бауманского Альянса не видел ничего, который поверил первому встречному и поперся за ним на край света.

– Ты хочешь, чтобы и я сейчас поступил так же, да еще и жену с ребенком с собой прихватил? В этот самый ад, который ты тут нам расписываешь?! Стас, я уже не понимаю, кто больше ненормальный, ты или он!

– Все нормальные. У нас выбора нет. Ад скоро сам придет сюда, и ты это знаешь, уже говорили.

– А может, обойдется?

– Может быть. Но обещать этого тебе на сто процентов я не могу. К тому же, я еще ни единого слова про бункер не сказал сегодня, у нас есть много других причин искать новое место. Никто не слушал разве?

– Слушали… – грустно произнес Геннадий. – И я согласен. Даже если я не дойду, все равно.

Ему было что терять… Нужен ли в метрополитене кузнец? Не придется ли сидеть без дела и подыхать от голода, ведь он ни на что больше не способен, раз едва может ходить? Но верил Станиславу и знал, что тот не рискнет людьми напрасно. Если только в случае крайней необходимости. А мира с бункером не будет никогда, это Геннадий понимал лучше всех остальных. Потому что его сын умер много лет назад без помощи, этого не простил и не забыл ни он, ни Стас.

– Вот поэтому я и говорю о транспорте. Потому что ты, Генка, не единственный, кто на дальние походы не способен. Шестидесятилетние люди крепкие, но с молодыми уже не сравнятся. А таких у нас… В общем, будем договариваться с ребятами с железной дороги. Сами они нас не найдут, мы к ним пойдем.

– Стас… – Анастасия не закончила фразу, но он и так знал, что она очень хотела попросить не рисковать собой.

– Пойдут Руслан и Алексей.

– А чего они-то? – насупился Калинин.

– Потому что больше двоих я не могу послать на такое опасное дело. Морозов – боевая машина, и доверяю ему, как себе. А Алексей… Проводник. Посредник. И человек без страха, пусть боец не самый лучший.

Алексей и не возразил, потому что без огнестрельного оружия в руках был почти бесполезен, в отличие от Руслана, настоящей боевой машины, как и выразился «вождь».

– Стас, скажи лучше, что тебе некому доверить переговоры. И мне приятно, и…

– И Морозову обидно. Ладно, хватит разводить церемонии! Собирайтесь оба.

– Прямо сейчас, что ли?!

Глядя в удивленные глаза Алексея и Руслана, «вождь» все же пояснил:

– К бункеру пока. Посмотреть, что там и как. Заодно проверим, как вы вдвоем работать умеете.

Глава 5

Между надеждой и отчаянием

Пришлось залечь на краю просеки в траве, откуда Алексей долго и придирчиво разглядывал вход, потом передал бинокль Морозову:

– Ищи ловушки, я их не увижу.

– А какого хрена высматривал?

– Оптическую систему слежения. Они ничего не меняли, как закрепили тогда подвижный набор линз и зеркал, так он и остался. И я точно знаю, насколько здесь всё просматривается.

– А они не могли установить дублирующую систему? – Руслан теперь тоже с интересом изучал гермодвери.

– Не могли. И для этой-то еле дырку расковыряли. Там предусматривалась камера, но она сразу вышла из строя. И была разбита толпой, как и кодовые замки. А вот на других убежищах всё сохранилось. И если бы нашлась работоспособная камера слежения… Эту идею забросили, потому что старый метод надежнее, да и примитивную оптику легче починить.

– А коды? Они могли сменить.

– Еще как могли. Даже не сомневаюсь. – Алексей приподнял голову, и ее тут же придавила вниз ладонь десантника.

– Не вылазь. И как тогда ты собираешься выполнить свой план? Если нет доступа в бункер, ни в один, ни во второй.

– Потому что еще есть третий…

– Да, Лёха, не хотел бы я с тобой воевать… – Руслан осторожно обходил поляну, внимательно разглядывая траву под ногами. – Хитрожопости у тебя хватает. Профессиональный военный действует четко, у него на всё военная хитрость, а у тебя мозги гражданские, только… Стой! Растяжка.

Алексей перешагнул натянутую проволоку и замер, потому что Морозов обнаружил еще одну. Военная хитрость, видимо. Но толку от нее, как от папоротника – цветов. Наверняка соседи в курсе дела, по мирному договору им обязаны были сообщить. И эти гранаты установлены лишь против него. Главный опасается. Это хорошо. К дверям второго бункера пришлось подходить сверху, спустившись с низкой крыши, заросшей кустами и травой. И в четырех местах пересеченной такими же натянутыми проволоками. Противопехотных мин не обнаружилось, но кто знает, что привезет караван? Может и до этого дело дойти. Цифры старого кода доступа не сработали, и Алексей усмехнулся, представив, как они намучились без него и старого, уже почившего мастера Петра Борисовича. Рискуют и сами теперь внутрь не попасть из-за глючного устройства, но ему-то уже безразлично. Двери третьего бункера заклинило еще двадцать лет назад, и вход оставался гостеприимно открытым, только гости ожидались одетыми в ОЗК, такой уж теперь дресс-код. Морозов с интересом осматривался. Он никогда не был внутри и даже не знал, что в пустующее убежище можно легко проникнуть. Практический ум десантника уже сделал неутешительный вывод:

– Эх, вот где отрабатывать операции захвата! Провели бы разок учения – хрен тогда вы прошлым летом с нами справились бы.

– Скажи спасибо своему бездарному главнокомандующему. А себе за то, что жив остался.

Теперь аккумуляторы можно было не беречь, не требовалось бегать к капонирам втихую подзаряжать с перекинутой через ограду незаметной «воздушки». Фонари осветили отпечатки следов, которые оставались на полу, придется затереть их на обратном пути. Алексей уверенно прошел в комнату, предназначенную для руководящего состава бункера, где в нише едва виднелся из-под слоя пыли телефон. Рядом пол был почище, когда-то и отсюда убирали тела. Разлагающиеся трупы – потенциальный источник опасной инфекции. Алексей выдернул из расколотого аппарата провод, снял перчатку и зажал в руке контакты. Слабый ток пощипывал пальцы: есть связь! Отключить ее совсем было бы слишком сложно: провода еще при постройке уложили в полости внутри стен.

– Порядок.

Морозов прошелся по бункеру, разглядывая помещения. Всё, что можно, уже было отсюда вынесено, а в прошлом году и до распределительного щита дело дошло. Алексей помнил, как приходил сюда один. И как пытался осмыслить для себя, что чувствует и чего хочет. Точка невозврата находилась именно здесь. Он еще мог изменить свое решение, если бы действительно любил. Если бы… Этот пункт давно пройден, придется работать с тем, что есть. И снова отсюда сделать первый шаг к чему-то.

– Уходим. Больше здесь делать нечего.

Весна уже заканчивалась, свежие листики еще блестели зеленым, синим и даже красновато-фиолетовым с прожилками, лес был наполнен звуками, и если бы не попадающиеся на пути полуразвалившиеся остовы кирпичных дачных домов, можно было подумать, что человек никогда и не появлялся на земле. И земля бы об этом ничуть не сожалела, как думал сейчас Алексей, огибая поселок привычным маршрутом. Морозов ему не мешал: тропки, протоптанные сталкерами в обход опасных растений, и он давно знал. Издалека уже доносились лягушачьи арии, которые еще долго будут радовать слух днем и ночью возле всех водоемов. Алексей с трудом сопротивлялся искушению сорвать респиратор с лица. Он и без того прилегал не слишком плотно, пропуская запахи сырой травы, прелых листьев и цветов, которых Алексей пока не видел, но чувствовал поблизости. Вспомнилось, как даже под бдительным оком командира сталкеры отряда исчезали на минутку и появлялись на тропе снова, засовывая что-то вглубь мешка. И сам также закручивал в шлюзе плотной крышкой стеклянную банку с фиалкой гигантских размеров, чтобы преподнести красивый подарок девушке. Она не могла прикоснуться к цветку, но радовалась невиданному чуду с тонкими лепестками, плавающему в воде. Ночью выяснилось, что цветок еще и слегка фосфоресцирует – это отвлекло от дела! А лиловый свет не придал красоты и без того бледноватой девице. Романтика не всегда хороша все-таки…

Алексей снова бездумно искал взглядом что-то необыкновенное, что теперь помогло бы привлечь внимание Анастасии, но с этой дамочкой было не проще, чем с Ленкой! Сталкерши… Сами всё найдут и посмотрят, ничем не удивить их и даже не напугать. Мысли улетали куда-то, доносившийся со всех сторон весенний свист и щебет мелких птиц, все еще нахально не поддающихся мутации, успокаивал, не вспугнутые никем пернатые спокойно занимались своими делами, распевая брачные песни. Среди этого разноголосого «фить-фить» все-таки выделялся чистый голос соловья, которому природа лишь добавила силы, и теперь этот Соловей-разбойник заглушал трелями всё на полкилометра вокруг. Опасная птичка, поет недолго, однако если прислушаться… Вскоре Алексей почувствовал легкое головокружение, сопротивляться которому вовсе не хотелось. Сквозь окружающий мир, зеленые ветви и желтые цветы уже проступала совсем другая картинка, которая вдруг полностью заменила собой настоящую, проникая глубже в синапсы и нейроны, захватывая, кроме зрительных, еще и слуховые с осязательными. Темнота ночи в простом деревенском доме с неведомо кем сложенной печкой, комната, едва освещаемая прогоревшими углями дров и почти обжигающее тепло снизу от кирпичей, на которых он вдруг оказался. И никакая темнота не позволяет усомниться, что за девушка спит рядом, бесцеремонно положив ногу поперек его бедер, тихо посапывая в плечо… От крепкого подзатыльника Алексей споткнулся. Ладонь десантника одним ударом сбила чуждую настройку ложного сигнала извне и вернула на место опасно приближающуюся к лицу такую реальную землю, поросшую травой.

– Что это было?

– Глюки. Он же весной менталит вовсю.

– Соловей-то? Руслан, я соловья, по-твоему, не слышал?

– Похоже, слышал, да раньше не видел… Ничего, всё когда-то в первый раз происходит, меня тоже разок накрыло.

– И как это было?

Морозов недоверчиво оглянулся на Алексея, не понимая, зачем тот интересуется делами, вовсе его не касающимися. Но ничего тайного или преступного в тех ярких мечтах не было, почему бы и не поделиться?

– Полет был. Вниз со скоростью свободного падения, а потом на парашюте медленно так… как казалось. Домики внизу маленькие, всё с высоты видно, и рядом чужие купола. Не чужие, то есть, а своих ребят. Пришел в себя – небо уже над головой, сам лежу в траве. Приземлился, типа. Стас приземлил сапогом в корпус, когда понял, что я соловья «поймал». Вместо тех ребят вверху на стропах – эти, стоят рядом Стас с Серегой и ржут.

– С кем?

– Да ты его не знаешь…

Переспрашивать не пришлось, Алексей и без того всё понял. Но рассказывать, что «поймал» он сам, не собирался. А ведь раньше был совершенно неуязвимым для всех этих мозговых штучек! Ментальная гнусь нашла лазейку, давала о себе знать рухнувшая оборона холодного разума. Выбросить из головы все лишнее! Алексей мысленно оправдывался сейчас перед самим собой: это не просто эмоции, это же был его реальный план действий на случай Ленкиного согласия или хотя бы ослабленного сопротивления! Он знал, что именно так и случилось бы: пешком или транспортом, чужим или отремонтированным собственноручно, но он добрался бы до поселений, которых не коснулась прошлая война. Где люди и до Конца света жили так же, как их предки, едва заметив крушение мира только по неработающему телевизору, по набежавшим лет через пять странно подросшим в размерах хищникам да караванам из бронетехники, проезжавшим по редким в тех местах дорогам вместо автолавки. Это не мечта! Нет! Но воплотить это все мешали четко отмеренные месяцы жизни, и он успел бы лишь найти свою землю обетованную и… и оставить Лену там в одиночестве, и возможно, с не рожденным еще наследником. Именно эту мысль, эту картинку Алексей загонял поглубже в подсознание. Именно ее сейчас бесцеремонно вытащил оттуда соловей, мать его за ногу! Обратно в небытие видение возвращалось с неохотой, но усилием воли пришлось его уничтожить.

***

«Где же ты?» Увы, этот безмолвный вопрос Главного Привратника адресовался не тому или той, кого хотелось бы увидеть больше всего, а тому, кого не хотелось бы встречать никогда и ни при каких обстоятельствах! Но Алексей еще вернется, и тогда… Он из тех, кого потерять не просто трудно, а практически невозможно. В самом худшем смысле. Рад бы уничтожить, да пока средств не хватает. Ловушка снайперов захлопнулась впустую, взрывом его не убило, и сталкерам бункера он тоже до сих пор не попался. А приказ искать в лесу всё, что лишь покажется подозрительным, они получили от самого Серякова. Главный сумел продавить в рамках проводимого расследования… Игорь Яковлевич долго смеялся – искать улики спустя полгода, когда и обвиняемый срок уже отмотал, и следов не осталось. Но все же отдал указание сталкерам быть поосторожнее и повнимательнее.

Алексей не попадется им никогда. Бывший сталкер отряда, бывший Привратник – слишком многое ему известно. Нужна масштабная поисковая операция, а заняться этим некому. Но он где-то здесь, совсем рядом, Юрий Борисович не ощущал его присутствия, да и не нужна никакая интуиция, хватало знания. Колмогоров уже почувствовал вкус победы и не уйдет просто так, не добив соперника. Это – единственная приманка, которую можно положить в капкан. И оттого было страшно: стать куском сыра, самому сесть в мышеловку. Нет, лучше снова это тяжелое ожидание, пора бы и привыкнуть. Рано или поздно Колмогоров объявится, Главный Привратник лишь надеялся, что сумеет снова разгадать знак, понять, что зверь все же пришел за ним.

***

Отнести миску супа Светлане и аккуратно кормить больную с ложки было совсем не трудно, Алексей мог бы делать это с закрытыми глазами, вспоминая, сколько раз пытался впихнуть невкусную пресную кашу своей упрямой маленькой подопечной. Женщина это поняла и слегка улыбнулась.

– Чувствуется опытная рука.

Но больше ничего не добавила, а рассказывать о себе Алексей не хотел. Лишь упомянул о последних новостях: Геннадий снова обжегся в кузнице, а Павел за обедом случайно опрокинул тарелку на Бабку, вызвав поток витиеватой ругани. Разговор быстро утомил Светлану, она могла только слушать. И почему-то поглядывала на кубик Рубика на тумбочке. Алексей решил, что она хочет заняться любимой головоломкой, и собрался уходить. Но женщина окликнула его.

– Лёша, возьми. – Кубик выпал из ослабевшей руки, Алексей поскорей перехватил его, пока тот не скатился на пол и не рассыпался окончательно, расстроив и без того невеселую хозяйку. – Я теперь даже грани перевернуть не могу.

– А хочешь, я за тебя буду это делать? Но подсказки не жди!

Он улегся рядом с ней на край и поворачивал цветастый куб до тех пор, пока женщина не начала проявлять интерес и не попросила начать собирать белую сторону.

– Лёш, ты сам… Я посмотрю.

Алексей физически чувствовал ее взгляд, который надолго останавливался на квадратиках, на его руках или на сосредоточенном лице, чрезмерно сосредоточенном, потому что думал он не только о несложной логической игре, но и о том, что скоро сам не сможет совершить этих простых действий. Никто не знает, когда… Но это время наступит. Светлана закрыла глаза. Решив, что женщина уснула, Алексей осторожно встал с кровати.

– Лёша… – Светлана еще не спала.

– Отдохни пока. – Поправил одеяло, решив, что Морозов бы так и сделал. – Руслан придет позже.

– И ты приходи. – Она сжала его руку, едва ощутимо. Изо всех сил, сколько оставалось. – Тебе тоже это нужно.

Не нужно! Но он все равно придет.

Очень трудно было переключиться на что-то другое, Света не выходила из головы. Алексей заставил себя думать о бункере и способах достать оттуда необходимую информацию. Сдержанный Грицких не проболтается ни о чем случайно, придется задавать ему вопросы. А для этого нужно наладить связь. Кое-какие идеи давно уже были отшлифованы до блеска, оставалось только воплотить.

– Лёха… Ты ничего не упустил?

– Нет. А что, мог?

– Непогрешимых нет. Ты забыл про электричество – телефон без него не работает.

Алексей хохотал, пока не начал икать, Станислав с Морозовым смотрели на него, заразительный смех передался и им, вот только ситуацию с элементом питания не решал. Издав невнятный звук и утерев выступившие слезы, Алексей попытался снова стать серьезным, но реплики все равно прерывались смешком.

– Стас, ты телефонный аппарат хорошо помнишь? Не мобильник, а стационарный.

– Ну, помню… – Не настолько забылась прошлая жизнь, чтобы не помнить такие элементарные вещи.

– Похоже, нет. Или ты моложе, чем я думал, и никогда не видел простого телефонного аппарата с вращающимся диском, которому нужна только телефонная розетка.

Об этом оба охотника действительно забыли, первым признаки просветления памяти проявил Морозов.

– Я такой видел! И где ты возьмешь этот антиквариат? Будет ли он вообще работать?

– Будет. Там нет транзисторов, чтоб их электромагнитным импульсом выбило, если только уголь в мембране попортился от времени и условий хранения. А «антиквариат» легко найдется в промзоне, возьмем аппарат местной связи. Он подключается к обычной витой паре, и электросеть в двести двадцать вольт ему сроду не требовалась.

– И что, на такую длину провода питание подавать нормально будет?

– Морозов… Ты где жил-то, в хижине дяди Тома?! Ты вообще представь протяженность разводки телефонных проводов по многоэтажному зданию, тогда сразу увидишь, что я не фантазирую и всё это можно реально сделать.

– Лёха, а ты где такой аппарат видел? – Если уж сам Стас забыл о телефонах типа «барышня, соедините со Смольным», то откуда знать Алексею?

– У отца в кабинете такой аппарат стоял. Он категорически отказывался менять красивую вещь на непонятные черные радиотрубки, все равно во время разговора с места не сходил. На фига ему тогда беспроводная связь?

– Лёха… А твой отец кем был? – Почему-то Руслан не сомневался, что именно «был». И очень давно. Приятно найти в лице Алексея земляка, ведь община состояла почти сплошь из бывших москвичей. Своих местных было мало, фамилия Алексея оказалась совершенно незнакомой, но все-таки…

– Руслан, а тебе это зачем знать? Решил вступить со мной в серьезные отношения? – Слишком задумчивые лица мужиков снова заставили улыбнуться.

– Решил. Серьезней некуда. Лёха, завязывай с веселухой! Дело прежде всего.

– Вот я и делаю… Нужен провод и аппарат. И мы с Русланом, чтобы все это найти и подключить. – Алексей крутил в руках отвертку. – Оружие специалисту дадите?

– Нет, – ответил Станислав. – Охраны будет достаточно.

– Зря. – Алексей резко выпрямил руку, и отвертка глубоко вошла острием в брус противоположной стены. – Кажется, бежать мне некуда. И незачем.

– Не порть стены… Я не боюсь, что ты сбежишь. Но мне не нужен шум, а ты еще не привык соблюдать тишину. Лес этих понтов не любит.

Лес, может, и не любил, а вот Настя должна бы оценить. Алексей тихо позвал ее из столовой, вовремя скрывшись от детворы и захлопнув дверь.

– Лёш, ну, чего тебе опять? Стас рассказал, что вы завтра собрались идти в промзону. Твоя идея?

– Моя.

– Нашел чем гордиться! Первый же там и сгинешь, даже не представляешь, куда тебя черт несет. Я там была – жуткое зрелище.

– Я представляю. Тоже был. Там…

– Там никого нет. Это и страшно. Это место не ждет людей. И как будто радуется, что от них избавилось.

У Алексея были те же ощущения, когда приходилось пробираться между пустыми и мертвыми корпусами, срезая путь из города. Он немало повидал поверхность, уж точно побольше, чем Анастасия, но такой вымершей пустыни еще не попадалось. Везде обязательно что-то шуршало в развалинах, рычало из-за угла, а зимой по сугробам петляли цепочки звериных следов. Местная же зона была по-настоящему мертвой, не позволяла тревожить ее покой. Алексей сейчас не испытывал страха, но уже знал, что будет завтра: гнетущее чувство придавит к земле, и отсутствие звуков заставит еще сильнее прислушиваться к темным развалинам. Промзону заселили только растения, и ничего громче лопающейся коробочки семян там никогда не шумело.

– Тс-с! – Алексей приложил палец к губам, стараясь выглядеть при этом серьезным. Но сразу всплывала в памяти железнодорожная промышленная ветка, которая, обогнув аэродром, приводила от базы МЧС в городе к другой, находившейся у Москвы-реки. Параллельно и располагалась ограда промзоны, куда тоже уходил рельсовый путь сквозь ворота, теряясь вдали.

– Я-то не пойду с вами. Потому что таскать провода – не женское дело.

– Ты будешь ждать нас дома, чтобы мне обязательно захотелось вернуться? Насть, теперь я всё понял: Стас специально потворствует нашим отношениям, чтобы крепче привязать меня к вашему племени дикарей! – Он и вправду чувствовал, как сильно захочется снова увидеть ее… Слегка влюбиться даже полезно, иначе так и шлялся бы весь день по лесу, как одинокий волк. Впрочем, не одинокий, Руслан был бы рад составить компанию. – Настоящие мужчины всегда обещают: I’ll be back!

То ли харизма терминатора не сработала, то ли вообще не следовало лезть в чужое амплуа… А рассмешить Анастасию он ничуть не против, на ее щеках появились очень милые ямочки.

– Уговорил. Завтра встану пораньше, чтобы услышать, как ты это повторишь перед всеми.

– А сегодня? А как же бурная ночь с элементами вседозволенности?

– Ты уже слишком много позволил, выговорив эту фразу!

– Завтра на рассвете предстоит опасное дело, а ты не хочешь даже…

– Что?!

– Не хочешь даже пожелать мне приятных сновидений. Ну, или хоть просто поспать немного в принципе, а то ночь пройдет в мыслях о тебе!

– Спать с мыслями ты можешь сколько угодно. – Анастасия презрительно сморщила носик, Алексею было приятно, что его хотя бы кокетством не обошли. Значит, дело небезнадежное.

– Лёха, я от вас уже устал, вот честно…

– А ты не ходи по пятам за своей ветреной избранницей и не следи – тогда и на меня натыкаться не будешь!

Алексей понимал, что Стас шутит и на самом деле не следит ни за кем – просто дом не так уж велик, чтобы не столкнуться в коридоре или столовой по десять раз на дню. Тем более, сейчас «вождь» сам искал его.

– Я с вами завтра не пойду. Не потому что боюсь, как ты понимаешь… А потому что за меня боится Настасья. К тому же есть еще кое-какие дела. Тебя по промзоне ведь не надо инструктировать?

– Не надо, я это жуткое место пару раз пробегал, чтобы путь срезать. Бегом пробегал и остановиться не мог! Так что уже в курсе, во что влез. Только не понимаю, почему там никого нет. Ведь знаешь, что пусто, а все равно оглядываешься.

– Есть у меня теория… – Станислав проигнорировал демонстративно возведенный к потолку взгляд Алексея при слове «теория». – Что сидит там какой-нибудь мощный ментал. И страх этот именно он нагоняет. Больше ничего не делает – только волны страха распускает вокруг себя, потому что не хочет, чтобы его тревожили. Не хищный он, иначе бы, наоборот, всех заманивал. Вполне может питаться растениями. Но любит покой и тишину. Животные чувствительны к страху, никогда близко не подойдут. Только одна тварь может наперекор всему и своим же инстинктам по промзоне гулять – человек. Поэтому на сталкеров никто и не нападает там – некому. Никого нет.