Существа и сущности

Успокоенный такими позитивными мыслями, я мгновенно уснул. Разбудил нас громкий стук в дверь. Я удивлённо прислушался. Сюда никто не мог прийти… до деревни далеко… если только…

– Откройте, милиция! – раздался зычный голос.

«Если только это не милиция, – докончил я свою мысль. – Всё… приехали».

Я с участью приговорённого пошёл открывать дверь.

За ней оказались двое мужчин в таких до боли знакомых фуражках. На плече одного висел короткоствольный автомат.

– Лапин Лев Григорьевич? – полуутвердительно спросил ближайший милиционер с пышными будёновскими усами.

Я кивнул, лихорадочно соображая, что предпринять. Но на ум приходило лишь одно – бежать.

– Что же вы, молодой человек, уклоняетесь от священного воинского долга? Нехорошо. Давайте-ка собирайтесь. Нас ждёт военкомат.

Усач поднял руку, указывая в сторону милицейской семёрки, да так и застыл с ней, уставившись на дверь комнаты, откуда вышла русалка.

Надо полагать, застыть было от чего. Его взору предстала высокая красавица с роскошными зелёными волосами, подметающими пол, такой же зелёной юбкой, переливавшейся всеми оттенками изумруда, абсолютно обнажённой грудью, которой бы позавидовали все топ-модели мира, и пронзительными жёлтыми глазами… глазами тигра с вертикальными зрачками.

– Что здесь происходит? – сладко пропел её необычайно мелодичный голос.

– Я это… мы… вот… тут… – зашевелил растерянно усами милиционер. – Уклонистов мы ловим… вот! – наконец-то связно смог выговорить представитель закона.

– А где же вы тут видите уклонистов? – русалка приподняла бровь.

– Так… это… вот он… – будёновец в фуражке ткнул пальцем в мою сторону.

– О, уважаемый, вы ошиблись! – рассмеялась русалка и, понизив голос почти до шёпота, сказала: – Это не он!

– Это не он, – повторил за ней милиционер и, козырнув, вышел за дверь.

– Это не он, – ещё раз послышалось снаружи, видимо, в ответ на вопрос напарника.

– Как ты это сделала? – присвистнул я, с восторгом взирая на неё.

– Ничего особенного, – махнула рукой русалка. – Всего лишь сказала правду. Ведь ты же не он?

– Я не он, – послушно повторил я. – Тьфу ты… да это же просто гипноз! Ты его загипнотизировала! – догадался я.

– Считай, как хочешь, – снова рассмеялась русалка, потрепав меня по голове.

Я чуть не задохнулся от счастья, когда её мягкая прохладная ладонь прикоснулась к волосам.

– Кстати… их повозка поможет нам добраться до места… пошли.

– Стой! – я остановил её за руку. – Ты не можешь идти в таком виде.

– В каком? – не поняла она.

– С обнажённой грудью! – резко выпалил я. – У нас так не принято.

– О, не беспокойся насчёт этого. Сейчас всё исправим, – русалка тряхнула головой, и часть её волос непостижимым образом оплела верх туловища, превратившись в своеобразный зелёный топик.

Я с сожалением вздохнул: всё-таки любоваться её голой грудью было истинным блаженством.

– Теперь порядок? Идём.

И мы вышли во двор. Милицейская «семёрка» все ещё стояла, припаркованная к полуразрушенной изгороди. Напарник усатого «будённовца» тряс его за плечо, что-то испуганно говоря ему.

Мы подошли ближе, и до нас донеслись их голоса:

– Петрович! – чуть ли не орал молодой милиционер, дёргая его погон. – Что с тобой? Очнись!

– Это не он, – ответил усач, осоловело глядя перед собой.

– Да я понял…, понял, Петрович… поехали – давай!

– Это не он, – снова сказал Петрович и стукнулся головой о руль.

– Кажется, немного переборщила, – пробормотала русалка и щёлкнула пальцами.

Взгляд усача прояснился. Он поправил фуражку и сердито посмотрел на коллегу.

– Ну, чего ты орёшь? Сейчас поедем.

– Эй, мальчики! – окликнула их русалка. – А нам нужно в Сибирь.

– В Сибирь, так в Сибирь! – в голос сказали оба милиционера. – Садитесь, довезём с ветерком.

– Ну ты даёшь! – восхитился я, усаживаясь рядом с ней на заднее сиденье.

– А то! – хохотнула русалка и добавила уже милиционерам. – Цель: «Пять озёр».

– Есть! – хором ответили бравые служители закона.

И «семёрка» рванула с места.

В поисках магии

«Странные эти двое стражников, – думала русалка. – Хватило лишь одного небольшого усилия, чтобы они начали слушаться меня беспрекословно. Вероятно, мозг этих двух особей устроен так, что даже слабенькое гипнотическое внушение способно превратить их в безвольных марионеток.

Ну да Бог с ними. Меня больше беспокоит мой спутник. Сердцебиение усилилось, пульс как бешеный, клетки начали отмирать быстрее, новых, наоборот, появляется меньше. Кажется, скоро нужно будет принимать экстренные меры. Мы уже двое суток в пути и постоянно находимся в непосредственном соприкосновении. Это для парня настоящая пытка. А вот и первая морщинка на лбу.

Интересно, почему эти двое не реагируют на мои феромоны? Двое суток в замкнутом пространстве… вполне достаточно, чтобы отравиться. Одно из двух, – усмехнулась она про себя. – Либо они не люди, либо оба подверглись кастрации.

Так. Коснёмся легонько их памяти. Боже! Как же замусорены людские мысли. Черт ногу сломит! Ага… вот то, что нужно. Та-ак… ни то, ни другое. Они просто оба подверглись стерилизации, чтобы не иметь детей. Теперь понятно, почему они так спокойны и послушны. Самый сильный человеческий инстинкт – инстинкт размножения – подавлен полностью.

Нет, потенция у них, конечно, имеется, и они по-прежнему получают удовольствие от секса. Но на уровне подсознания они полные импотенты. Они знают, что бесплодны и что по сути своей им незачем распространять своё семя. В мозгу перестало вырабатываться вещество, отвечающее за… впрочем, научные термины здесь не помогут. Проще говоря, мои русалочьи чары на них не действуют».

***

– Приехали! – раздался равнодушный голос усача. – Деревня Окунева. Самая что ни на есть аномальная зона. Выходить будем?

– Ну конечно, мой хороший, – русалка открыла дверь.

– Вас ждать?

– Да нет, пожалуй. Поезжайте домой. Зайдите в кабак, где вы пили три дня, не просыхая, так что ничего не помните, начиная с того момента, как вышли из Отдела внутренних дел. Вы всё поняли?

– Да, госпожа. Всё! – опять хором ответили милиционеры и, сев в машину, ударили по газам.

– Ну а мы пока попросимся на ночлег. Я чувствую поблизости концентрированную магию. Но она запечатана. С утра отправимся в путь.

– Послушай, – слегка замялся Левчик, – а как мне тебя называть? Русалка вроде как общее определение… вида. А имя… имя у тебя есть?

– Ну, я же тебе представилась. Там, на озере…

– Да, понимаешь, то, как ты себя назвала, я не то что запомнить, даже выговорить не смогу.

– Ну, тогда придумай мне имя сам, – усмехнулась русалка. – По большому счёту, мне всё равно, как меня будет называть человек. Но если тебе от этого станет легче, можешь подобрать мне какое-нибудь имечко.

***

«Господи! Какая же в ней скрыта силища! Двумя-тремя словами заставила ментов везти нас за тридевять земель. Да ещё бегать по магазинам за покупками для наших нужд, тратя собственные деньги. А что будет, когда она вдоволь напьётся этой своей силы?

Как же всё-таки она прекрасна! И как я её люблю! Всё то время, что мы ехали бок о бок в машине, я наслаждался каждым случайным прикосновением, каждым произнесённым словом. Я любовался совершенным профилем её прекрасного лица, не сводя с него глаз всю дорогу. Я должен… должен сделать так, чтобы она стала моей!

Она? А кто она? Русалка? На мой вопрос об имени, она предложила придумать его самому. Что ж, она достойна самого прекрасного имени на Земле. Но, как назло, кроме Клеопатры и Афродиты ничего в голову не лезет. Впрочем, зачем долго мудрствовать. Пусть так и остаётся: Русалка… Алка!»

***

– Я буду называть тебя Алка, – сказал я бодро шагающей по деревенской улочке девушке.

Она рассмеялась своим чудесным серебристым смехом.

– Что ж… Алка так Алка. Я не против. Вон, смотри, отдельный хутор стоит. Пойдём туда, попытаем счастья с ночлегом.

На стук в массивные деревянные ворота забрехали собаки, послышался отборный мат и открылась калитка. Нашему взору предстал здоровенный бородатый мужик в старом зелёном камуфляже военного образца.

– Че надо? – не очень приветливо поинтересовался он, буравя нас угольно-черными глазами.

– Переночевать, – просто сказала русалка.

Мужик поскрёб пятерней бороду, задумчиво оглядывая не совсем стандартно одетую девушку. Наконец он вымолвил:

– Деньги есть?

– Нет, – русалка мило улыбалась, даже не стараясь применять свои гипнотические способности.

– Тогда на сеновале, – махнул рукой он в сторону добротного бревенчатого здания, служившего, по-видимому, конюшней с высоченной остроконечной двускатной крышей.

– Спасибо, – ответили мы и направились в указанном направлении.

– Да погодите вы, – остановил нас хозяин. – В дом войдите сперва… Марья сейчас что-нибудь поесть сварганит.

Есть, конечно, хотелось. Последний раз мы позавтракали утром, запихав наскоро в желудок по паре беляшей.

Дом был большим, сложенным из толстых чёрных брёвен. В прихожей тускло горела лампочка. Но, войдя в комнату, нас поразил резкий контраст: внутри помещения всё было отделано под «евроремонт».

Высокий белый потолок украшала огромная хрустальная люстра, тяжело нависшая над массивным резным столом красного дерева.

Вокруг стола на одинаковом расстоянии друг от друга размещались стулья с высокими, опять же резными спинками и мягкой кожаной обивкой.

Возле стены напротив горел камин в стиле рыцарских замков. Паркетный пол был вычищен до блеска. Больше в комнате ничего не было: ни мебели, ни полок. Ничего… кроме стола со стульями и камина.

– Располагайтесь, – сказал подобревший хозяин, заметив наше изумление.

Впрочем, изумлён был только я – русалка лишь делала вид, что удивлена.

– Здесь у нас гостиная и обеденный зал в одном флаконе.

Мы сели за стол.

– Марьюшка! – меж тем зычно крикнул хозяин этого деревянного замка.

Открылась неприметная дверь, и из соседней комнаты вышла красивая статная женщина средних лет.

– Марьюшка, – уже тише повторил медведеподобный мужик. – Гости у нас.

И в голосе его было столько ласки и нежности, что было ясно: он безумно любит свою жену. Молодая женщина доброжелательно улыбнулась:

– Что ж, гостям мы всегда рады…

И тут её взгляд встретился со взглядом русалки. Лицо женщины внезапно побледнело, и зрачки васильковых глаз расширились.

– Что с тобой? – обеспокоился муж.

– Ничего-ничего, Ванечка, всё в порядке. Сейчас ужин соберу, – скороговоркой выпалила хозяйка и выскочила в другую дверь, за которой, вероятно, находилась кухня.

Мужик, пожав плечами, уселся напротив нас. Стул под его крупным телом жалобно скрипнул.

– Она узнала меня, – тихо шепнула на ухо мне русалка. – Не знаю как, но узнала.

Открылась дверь, и в гостиную вошла Марья, держа перед собой громадный поднос с яствами. За ней шёл паренёк лет тринадцати и молоденькая девушка в возрасте Лолиты. Оба тоже были загружены под завязку различными кушаньями. Когда всё было расставлено на столе, Иван представился:

– Здешний лесничий я… моя жена Марьюшка и детки наши: Ратибор и Василиса.

Каждый по очереди кивал головой, услышав своё имя. Детки с умеренным любопытством разглядывали гостей, что-то изредка нашёптывая друг другу на ухо. Лишь одна Марья не сводила настороженных глаз с русалки. Я заметил, что на груди её появился какой-то медальон с непонятными письменами и узорами, словно из декорации мистического фильма.

– А я Левчик… Лев, – сказал я, чуть пристав со стула. – Студент уфологического института. А мою спутницу зовут Алка. Она тоже студентка… на факультете естествознания.

– А что, разве есть такие институты? – удивился Иван. – Насколько я знаю, уфология официально не признана наукой.

– Есть-есть, – заверил я его, – мы студенты частного института.

– И что же завело вас в наши сибирские земли? Впрочем, нетрудно догадаться. Наши пресловутые аномальные зоны.

Иван как-то криво улыбнулся, произнося последние слова.

– Вы абсолютно правы, – подтвердил я. – Мы… у нас задание… так сказать, дипломная работа об аномальности пяти озер.

– Понятно. Ну, давайте приступим к трапезе. Отведайте, чем Бог послал.

Две женщины, не сводившие друг с друга напряжённого взгляда, как по команде уткнулись в свои тарелки. Я последовал их примеру.

Ого! Такого вкусного борща я не ел… давно… со времён, когда была жива моя бабушка. Да и второе: печёная в глиняном горшочке картошка с крупными кусками свинины, приправленная лучком, чесночком, душистым перцем и ещё какой-то ароматной зеленью было изумительным. Не проглотил я язык лишь по причине привязанности его к гортани. Из напитков был ядрёный сибирский квас.

Я откинулся на спинку, тяжело дыша и отдуваясь. Тинейджеры тихо хихикали и надували щеки, ясно давая понять, что считают меня большим обжорой.

– Ну, я вижу, стряпня моей Марьюшки пришлась вам всем по вкусу.

Добродушно прогудел хозяин, утирая усы и бороду, после того, как влил в себя трёхлитровый жбан кваса.

– Да, спасибо! Было просто невероятно вкусно! – воскликнул я, ничуть не преувеличивая.

– Да-да… очень вкусно, – едва улыбнувшись уголками губ, поддержала меня русалка.

– Ну и хорошо, – хлопнул руками по коленям Иван. – Теперь можно и почивать идти. Время позднее, а вставать завтра рано. Решил проводить я вас до зоны той аномальной. Марьюшка, найдётся уголок у нас для гостей незваных?

Женщина будто не слышала, буровя взглядом русалку.

– Спасибо, – поспешил я прервать затянувшуюся паузу. – Но вы что-то говорили о сеновале?

– Да пошутил я, – махнул рукой Иван. – Ну дак как, Марьюшка?

Женщина вздрогнула и, схватившись за медальон, резко выдохнула:

– На сеновал пусть идут… там спокойней.

– Но… – начал было ничего непонимающий лесничий.

– Никаких «но», – сердито прервала его Марья. – Детки у нас с тобой уже большие… разнополые. Им раздельно спать необходимо.

– Пошли, – дёрнула меня за рукав русалка.

Мы встали из-за стола.

– Ну что же… спасибо за хлеб, за соль, за привет и ласку, – слегка поклонился я. – А и впрямь на свежем воздухе лучше будет. Тем более ночи тёплые стоят.

– Там матрасы с подушками лежат… чистые, – извиняющимся голосом сказал Иван.

У порога я оглянулся. Муж с женой о чем-то яростно шептались в углу. Тинейджеры тоже расходились по своим комнатам. Лишь хозяйская дочка, обернувшись, показала мне язык, озорно сверкнув зелёными глазищами.

Мы влезли по деревянной лестнице на сеновал. Там действительно лежало два матраса и подушки. Я подтащил свой матрас к матрасу русалки.

– Алка, – тихо прошептал я. – Я больше не могу.

– Знаю, – тяжело вздохнула девушка. – Иди сюда… нужно сбить тебе температуру. От русалочьей лихорадки.

Погаси…, погаси свой жар, – шептала она, когда тела наши слились в единое целое.

Её зелёный топик вновь распустился, причём образовалась зелёная широкая полоса в волосах на уровне груди. Ещё в самом начале пути я уговорил Алку перекраситься в чёрный цвет, чтобы не привлекать к себе внимания. Юбка тоже невероятным образом исчезла, просто растворившись в воздухе.

Передо мной сидело красивейшее создание в природе: обнажённая любимая девушка. Я бросился в её объятья, рыдая от счастья.

– А хозяйская дочка на тебя глаз положила, – шепнула Алка, помогая мне стаскивать одежду.

– Глупости, – почему-то смутился я. – Я тебя люблю!

– А одно другому не мешает, – хихикнула русалка, опрокидывая меня на себя.

– Погаси…, погаси свой жар, – шептала она, когда тела наши слились в единое целое.

***

«Она почуяла во мне нечеловека. Эта женщина – хозяйка гостеприимного дома. Но как? Не по внешнему же виду? Волосы я перекрасила, в глаза вставила линзы. Теперь они у меня зелёного цвета. Спасибо стражникам и их кредитной карте. Ох, не простой человек эта Мария. Как же она быстро магический амулет на себя нацепила. Правда, силы в нем маловато будет, но оградить от чтения мыслей хватило. Не смогла я пробиться сквозь его защиту. Ослабла я. В былое время я подобные безделушки даже не замечала. Почуяла она во мне нечеловека… ох, почуяла.

Впрочем, сдаётся мне, и сама она не чурается магии. И сама она хоть и человек, но не совсем обычный. Возможно, потомственная ведьма, а возможно… возможно, нечто другое.

В любом случае, завтра я пополню запас магической энергии, и тогда никакой амулет меня не остановит. Я узнаю, кто она.

Как странно… я чувствую большой источник магической силы, но пробиться к нему не могу. Такое ощущение, что он изолирован… и изолирован надёжно. Это неестественная энергия, таковой в природе уже нет. Скорее какой-то мощный магический аккумулятор, заряженный под завязку».

Русалка взглянула на спящего рядом со счастливой улыбкой на лице юношу, и нечто похожее на нежность шевельнулось в ней. Образовавшиеся за несколько суток морщины на челе разгладились, и он вновь выглядел на свои восемнадцать.

Лихорадку русалки может излечить лишь сама русалка. Но чем дольше длится лечение, тем сильней становится отравление. И при разрыве этой связи человек неминуемо умрёт. Так что придётся таскать за собой Левчика до самой его смерти.

Русалка тяжело вздохнула. У неё уже был подобный опыт много тысяч лет назад. Тогда она была совсем молодой ещё девчонкой. В стране Лемурии повстречался ей прекрасный человеческий юноша. В те времена она старалась больше находиться на земле, чем в воде, хотя русалочий облик принимала легко и без усилий. И мало ещё знала про «особую любовь русалки».

Юноша влюбился в неё с первого взгляда, а точнее, с первого вдоха, когда русалочьи феромоны впервые подействовали на него. Их страсть была яркой, но, увы, недолгой. Русалке скоро надоело играть в любовь, и она оставила юношу.

Какого же было её удивление, когда, встретив его через год, она увидела юношу в облике дряхлого старца. Хорошо ей подсказали старшие русалки, как можно предотвратить беду. После интенсивной терапии в постели ей удалось вернуть ему молодость. Так и мотался он за ней, как хвостик, в течение шестидесяти лет, пока не умер от естественной старости. С тех пор русалка старалась не иметь дел с людьми. И вот теперь опять.

Она вновь тяжело вздохнула. Так что правильно Марья сделала, что отправила спать нас подальше от своей семьи. Я же видела, как начинают блестеть глазки у Ивана при одном взгляде на меня. Хотя она и старалась придержать процесс выделения феромонов в окружающее пространство, закупорив клетки кожного покрова, всё же часть их попадала в воздух. А магического амулета на Иване не было. Жалко было бы разрушить столь замечательную человеческую семью. Надеюсь, Марья догадается надеть амулет на мужа завтра.

***

Я проснулся утром свежий и бодрый, полный сил, словно и не было умопомрачительной ночи любви, когда она выжимала меня полностью, не давая опомниться и отдохнуть, снова и снова вдавливала мою плоть в своё нагое тело.

Я открыл глаза. Русалки рядом не было. Выглянув в слуховое окно, я увидел её, о чем-то негромко разговаривающую с Иваном. Марьи поблизости нигде не было видно. Я спустился и подошёл к ним. На груди Ивана висел вчерашний Марьин медальон.

– Ну что, готов? – спросил меня Иван.

Я молча кивнул.

– Извини, завтрака не будет. Твоя подруга слишком торопится. Но Марьюшка кое-что приготовила нам в дорогу. Пойди, возьми в доме. Она тебя ждёт.

Я взбежал на крыльцо. В прихожей стояла Марья с небольшим рюкзачком.

– На вот, возьми в дорогу, Левчик. Там хлебушко, сальце, лучок, яички да квасок наш фирменный.

– Спасибо вам, тёть Маш, – растрогался я и направился было к выходу.

– Постой, – удержала она меня. – Ты хорошо знаешь свою спутницу? Давно с ней знаком?

– Не очень, – честно признался я.

– И ничего странного в ней не замечал?

– К чему все эти вопросы, тёть Маш? – попытался увильнуть я от прямого ответа.

– А к тому, – зашептала скороговоркой добрая женщина, – что не человек она вовсе, а нечисть лесная! Отродье русалочье. Погубит она тебя, Левчик. Беги от неё. Верь мне, я многое ведаю и нечисть за версту чую.

– Я знаю, что она русалка, тёть Маш, – тихо проговорил я. – Только никакая она не нечисть, просто иная. И в помощи нуждается. И потом… не могу я без неё. Больше жизни люблю.

– Ой, пропал ты, парень, пропадом! Загубит она твою душеньку! – запричитала было Марья, но тут дверь распахнулась, и из комнаты вышла Василиса с гневно сверкающими изумрудной зеленью глазами.

Её распущенные, чёрные как смоль волосы лишь немногим уступали по длине русалочьим. В руках у девушки были какие-то бутылочки из тёмного непрозрачного стекла.

– А вот это мы сейчас посмотрим! – зло зашипела она. – Кто пропал, а кто нет. Сейчас я этой русалке крашеной промывание мозгов сделаю.

– Стой! – приказала Марья, и в её голосе появились железные нотки привыкшего повелевать человека. – В дом иди!

– Но мама! Она ж убьёт его! Надо ударить по ней сейчас, пока она слаба… потом она напьётся силы и…

– Рано ещё, мы не готовы, – отмахнулась от дочери Марья. – В дом ступай.

Василиса, зыркнув на меня расстроенным взглядом, ушла, хлопнув дверью. Женщина тяжело вздохнула:

– Ладно уж, иди давай тоже… заждались тебя, поди. На вот, возьми на память добрую от нас с дочкой подарочек.

И она надела мне на шею красивый серебряный медальончик, изображающий пятиконечную звёздочку в круге. Посреди звёздочки светился маленький голубенький камушек.

– Какой красивый! – восхитился я. – Спасибо большое!

– Иди уж, – подтолкнула меня к дверям Марья. – Храни тебя Господь!

Я вышел наружу. Иван с русалкой уже сидели в стареньком «уазике».

– Ну, что-то ты долго там, – добродушно проворчал лесничий. – Небось, байки Марьюшкины слушал?

– Слушал, – не стал отпираться я, залезая на заднее сиденье.

Русалка протянула мне руку, желая помочь, но вдруг резко одёрнула её и прижалась к противоположной дверце, чему-то нахмурившись.

– Ну, с Богом! – сказал Иван и нажал на акселератор. Уазик запрыгал по кочкам, выбираясь на еле видимую лесную дорогу.

Ведьмы атакуют

«Она надела свой оберег на мужа, но сама так и не вышла проститься. Что ж, я её понимаю.

Иван оказался довольно приятным собеседником и многое знал о живой природе.

А вот, наконец, и мой любовник проснулся. Вон как быстро с сеновала спустился. Приревновал, небось. Пусть не беспокоится. Пока на леснике этот защитный талисман, я даже прикоснуться к нему не смогу. Да и не надо мне этого.

Уже минут двадцать прошло, как Иван послал парня за продуктами. Что-то долго… наверно, Марья с дочкой пытаются раскрыть ему глаза по отношению ко мне.

Бесполезно. После сегодняшней ночи он, к сожалению, мой навсегда. Вон как девчушка зыркнула на меня, когда мы вечером спать пошли. Тоже, видать, почуяла неладное. Жаль, я не сообразила просканировать её мозг. Но и без этого можно с уверенностью сказать, что в этих двух человеческих самках есть необычный потенциал. В моё время подобные люди становились довольно сильными магами и даже могли противостоять некоторым Иным.

Я до сих пор помню войну между магами Атлантиды и Крылатым народом. Это была жуткая бойня. Полегло много народу как со стороны людей, так и со стороны крылатых. Возможно, была бы ничья, если бы крылатые не сумели договориться с подводными жителями океанов. А те просто на просто разбудили парочку подводных вулканов, спровоцировав мощное землетрясение.

Образовался разлом в тектонических плитах, и Атлантида со скоростью продырявленной лодки опустилась под толщу воды. Немногим атлантам удалось спастись и скрыться от мести и преследования крылатых.

А вот и Левчик. Запнулся о порог машины… дай-ка я помогу ему… Ой! Что это?! Мою руку просто отшвырнуло назад. На нём какой-то мощный амулет. Глупые ведьмы! Они просто не понимают, что этим сами погубят его! Я теперь единственная защита, и без меня он скоро умрёт. Вот такой парадокс. Как говорится: чем отравился, тем и лечись.

Ну ничего. Главное добраться до источника силы, а там уже никакие амулеты меня не остановят. Сейчас я сама с каждой минутой слабею. Жизнь в человеческом обличье забирает колоссальное количество энергии.

Кажется, приехали. Я чувствую, как плещется там, внутри озера, магическая сила».

***

«Мы ехали не очень долго, минут сорок. Озеро оказалось необычайно красивым. Русалка почему-то отодвинулась от меня. Да и я, впрочем, не пытался прильнуть к ней, как обычно. Странно… неужели, добившись желаемого, я начал охладевать к ней? Не может этого быть! Ведь я по-прежнему люблю её!»