Конечно, я действительно так хороша, как утверждает Вит. А еще люблю задавать очень неудобные вопросы. И отлично анализирую полученную информацию. И "тыкать" заносчивым собеседникам тоже просто обожаю.

– Я в курсе, – я освободила кофту из плена подлокотника кресла и закинула ногу на ногу, откидываясь на спинку. – Только вот я еще знаю, что к Шефу ты раньше никогда не обращался за помощью. Да и он не послал бы меня решать твои проблемы, если бы речь шла о просто давнем знакомстве.

Про "как сын" и свои подозрения насчет своднических планов Шефа я предпочла умолчать. Мужчина тяжело вздохнул.

– Начнем сначала? – он приподнял бровь и попытался состроить примирительную улыбку. Получилось неважно, но для первого раза сойдет.

– Элеонора, – протянула я руку, увешанную защитными амулетами.

– Просто Элеонора? – улыбнулся он.

– Просто – это когда "Нора", – доходчиво пояснила я, продолжая держать руку.

– Доктор Дарин Тени́, декан факультета политологии, – наконец-то церемонно пожал мне руку мужчина.

– Ну, а теперь, когда с формальностями покончено и бестактные вопросы заданы, рассказывай, что тут приключилось.

Его историей я займусь в нерабочее время, просто для души. Исключительно из академического интереса и любви к искусству. А пока, включив на полную мощность трансляцию умиротворения и дружеского участия, приготовилась слушать.

– Хм… – Дарин задумчиво потер подбородок. – Ты имеешь представление, кто такие некроманты?

– Весьма поверхностное, – честно ответила я. – Знаю, что их Дар позволяет призывать умерших на предмет пообщаться, дать задание телу, если до души не удалось докричаться… Что еще? А! Могут сами сходить за Грань и вывести оттуда другого, при удачном стечении обстоятельств.

– Не так уж и мало, – кивнул собеседник. – Но кроме этого, при должном уровне развития Дара, они способны подчинить себе душу даже вполне живую. Конечно, и расплата соответствующая, но речь не об этом. Их Дар подпитывается от чужих отрицательных эмоций, аура быстрее восстанавливается в атмосфере злобы, алчности, презрения, жестокости…

– Ха! – уловила я мысль. – То есть в политике им должно быть очень уютно!

– Точно! По сути, наша группа набиралась как альтернатива Академии, где у них практика проходит в боевых условиях кладбища, реальных упырей и умертвий, а так же лесов, населенных нежитью.

– Хочешь сказать, твои студенты – невинные ромашки, не желающие копаться в мертвяках?

– Ну, невинными их назвать сложно, те еще мерзавцы, – непедагогично усмехнулся Дарин. – Но предпочитают убивать морально, а не физически.

В целом я была согласна с тем, что при таком неоднозначном Даре должна быть альтернатива, ведь и среди безобидно одаренных дураков хватает.

– Первого пропавшего хватился сосед по комнате. Так-то они одиночки, но по молодости еще собираются компаниями, да и нет у нас возможности размещать их в общежитии по отдельности. Опросили знакомых, отцу сообщили, но все глухо. Передали официальное прошение в поисковую службу города, отчислили и забыли. Через пару недель пришлось вспомнить – один из преподавателей сообщил, что студент не посещает занятия и связаться с ним не удается. И снова злосчастная группа НЕК-01/3. Я, честно признаться, встревожился, но особенного внимания не обратил.

– Странно, – хмыкнула я. – Разве в твои обязанности не входит следить за молодой талантливой порослью? Я помню, за нами очень пристально в институте следили, кого-то даже за одни пропуски отчисляли.

– Это очень специфическая группа, тем более третий курс – не дети. Многие подрабатывают уже. А кто-то приходит к нам для переподготовки после Академии. Собственно, я их и объединил по признаку Дара много лет назад. Конкурс там, кстати, каждый год очень приличный.

– Представляю, как заботливые мамашки осаждают твой кабинет, желая пристроить детину в местечко поспокойнее, – рассмеялась я. Ведьмы, конечно, в большинстве своем не страдают гиперопекой, но случается всякое. К тому же, я вспомнила, что некромантия проявляется стихийно, а не только передается по наследству, и, в основном, у мальчиков.

– Не представляешь! – страдальчески вздохнул декан, – а многие еще и с непристойными предложениями… Ну, так вот, за полгода в неизвестном направлении сгинуло семеро студентов. А три недели назад нашли первого, меня пригласили на опознание. Тело без повреждений, но от ауры у парня остались одни клочья. Не выжжена, не вычерпан резерв – ощущение такое, что выгрызена. Причем, лучше всего сохранилась область сердца. Я с таким никогда не сталкивался. Понятно, что до меня там побывал магистр Гроттернбергский, но он информацией делиться не торопился. От меня требовалось визуальное освидетельствование. Я подтвердил, что да, это действительно мой студент, и покинул поисковиков…

– И даже слепок ауры не снял? – провокационно прищурилась я. Точно, снял. Иначе бы не дернул плечами. Ага, откинься на спинку своего кресла, маскируя непроизвольное движение.

– А почему ты думаешь, что мне это по силам? – удивленно вскинул брови он.

Ну вот что ему ответить? Предложить перестать делать из меня дуру? Или просто заколдовать, чтобы точно соврать не мог? Но я до сих пор не знаю, что у него за Дар, а бессмысленный риск мне никогда не нравился. Поэтому я выбрала третий, самый простой вариант.

– Дарин, – я с искренним пониманием посмотрела ему в глаза. – Так да или нет? Или не хочешь отвечать?

В коридоре раздался звонок на перерыв, где-то захлопали двери. Я вздохнула, закатывая глаза.

– Может, кофе? – спохватился он.

– Может. Черный, без сахара.

Он нажал пару кнопок где-то в районе ящиков стола на встроенном магическом доставщике. Спустя пару секунд я уже принимала из его рук белую ресторанную чашку. И выжидательно уставилась на мужчину.

– Ах да! Со вторым было то же самое. А потом мой многоуважаемый коллега магистр прислал мне официальный, но совершенно бесполезный в плане информации, запрос. Мол, слышал о ваших проблемах, у нас аналогичные, давайте решать их вместе, – скомкано закончил Дарин.

Я догадывалась, что спугнуло так тщательно смоделированную мной обстановку взаимного доверия. Звонок с пары. Он у преподавателей, по-моему, заменяет безусловный рефлекс "бей или беги". Хотя суть та же. Я мысленно выругалась.

– Могу я взглянуть на официальный запрос?

– Конечно, – Дарина как подменили. Он суетливо полез в стол, попутно, с характерным шорохом, рассыпал еще какие-то бумаги и чуть не уронил телефон.

Я выругалась еще раз, когда в дверь кабинета настойчиво застучали, тут же ее распахивая.

– Доктор Тени́! – полноватая женщина в строгом брючном костюме решительно не замечая меня, прошагала к столу. – На семинаре по философии опять не было Тина Понда! Это уже третья пара подряд!

Она пришлепнула перед деканом список студентов, моментально исчезнувший в недрах стола. Но я успела рассмотреть надпись "НЕК-01/3" в правом верхнем углу. Дарин протянул мне непрозрачную мультифлору с извиняющимся видом и пробормотал:

– Жду вас завтра к десяти утра с документами.

Я официально улыбнулась уголками губ, кивнула и покинула деканат.

Глава 3

Держать в руках себя не сложно.

Сложнее взять и отпустить

себя на волю порезвиться,

А после – снова отловить.

*народная мудрость

Я еще немного побродила по университету. Люблю ухоженную монументальность старинных зданий – широкие коридоры с натертым паркетным полом, мраморные лестницы с коваными перилами, широкие окна с кое-где сохранившимся витражным остеклением. Торопиться было некуда, студенты внимания на меня не обращали, поэтому я просто шла по коридорам, помахивая мультифлорой и скользя взглядом по сторонам. Не присматриваясь ни к чему, сворачивала и поднималась-спускалась по этажам в произвольном порядке. И думала, с чего стоит начать и как рационально использовать имеющееся свободное время.

Что у нас есть? Пропажи студентов, декан номер раз и декан номер двас, а еще их нежелание сотрудничать друг с другом. Но, похоже, что оба всерьез обеспокоены творящимся безобразием. Кстати, а почему я решила, что магистр Гроттернбергский тоже не горит желанием встречаться с Дарином? Так почувствовалось. Интуиции я доверяла, но проверить не помешает. Как это сделать? Проще всего воспользоваться открытыми источниками, но официальная информация мало что даст, нужен личный взгляд, а лучше – несколько. Понятное дело, маги тщательно следили, чтобы такие вещи не просачивались в общий доступ, удаляя все лишнее и накладывая на своих студентов определенные обязательства, скрепленные магической клятвой. А я, в свою очередь, как-то ни разу не пересекалась с Академией в рамках работы.

Работы… Идея показалась удачной, и я, хмыкнув, набрала номер Анахиты. Подруга ответила сразу:

– Норка! Ужасно рада тебя слышать!

– Взаимно, – улыбнулась я. – Ты сейчас очень занята?

– Я в отпуске, чего и тебе желаю! – магесса засмеялась собственной удачной шутке. Она прекрасно знала, что я только оттуда.

– Ахи, я в столице. И очень хочу в гости, – прямо сообщила я.

После окончания Академии Анахита вышла замуж. Но не за одного из своих ухажеров, а, удивив даже меня, за оборотня, преподававшего им факультативные Травы и яды. Что интересно, предпочтя его эльфам, демону и своим одногруппникам – магам воды. Познакомившись поближе с избранником подруги, я поняла почему. Лигет оказался не только заботливым и чутким мужчиной, но и интересным собеседником. Заразительный энтузиазм оборотня, увлеченного своей работой, даже во мне пробудил любопытство. Хотя где я и где – травы? Он работал на факультете магии природы, но читал лекции студентам всех факультетов. Согласитесь, полезные навыки составления ядов и противоядий актуальны не только природникам. Так же он немало поспособствовал тому, чтобы и его молодой супруге нашлось в Академии рабочее место. Анахита осталась жить в столице, как и мечтала, а я частенько ее навещала не только по работе.

– Приезжай! – подруга знала, что когда я так решительно настроена, дело важное.

Отбив звонок, я азартно подвигала бровями и поспешила на выход – план ближайших действий начинал вырисовываться. Менталист всегда в совершенстве запоминает дорогу, даже если прошел по ней один раз и с закрытыми глазами.

Уже в машине я достала официальный запрос главы факультета некромантии и внимательно его прочитала. Очень коротко и сухо, буквально в двух предложениях, магистр доносил до коллеги сходство их проблем. Но требование передать информацию о пропавших семерых студентах университета ему для рассмотрения, мне чем-то не понравилось. Складывалось впечатление, что это вежливая форма пожелания не лезть не в свое дело. Интересно, что мне расскажет об этом Фабиане Гроттернбергском Анахита, подумалось мне. Знакомиться лично с ним пока однозначно рано, да и повода вроде бы нет, но маги воды – сплетники еще те и знают все обо всех. Ну, по крайней мере, я на это очень рассчитывала, выезжая с парковки университета.

Магесса воды встретила меня прохладными объятиями, едва я открыла дверь машины около ее дома.

– Ты меня бы еще к повороту вышла встречать, – хмыкнула я, обнимая ее в ответ.

– Ты потрясающе выглядишь! – расхохоталась она, заметив мой сегодняшний образ. – Настроение или эпатаж?

– И то и другое, – пояснила я. – На работу ходила устраиваться.

– Очень оригинально, – Ахи, вцепившись в мой локоть, поспешила в дом. – Лигет пока занят в лаборатории, так что успеем обсудить и твою новую "работу" и что там ты действительно хотела узнать.

Пройдя в просторную гостиную, я поздоровалась с парочкой медвежат, резвившихся на ковре в центре комнаты. На меня в ответ вежливо порычали и вернулись к своей игре. Вся обстановка дома была рассчитана на превращение взрослого оборотня, поэтому детям было очень просторно.

– Они прям уже совсем большие! – восхитилась я, испытывая скорее любопытство к процессу взросления оборотней, нежели сюсюкающее умиление к детям.

– Ага, контролируют не только саму смену ипостаси, но и себя в ней, – гордо кивнула Ахи. – Кофе? Или сразу по бокальчику?

– Давай свой бокальчик! Мы слишком редко видимся, чтобы при встрече пить кофе.

Анахита быстро накрыла стол в кухне, отделенной от гостиной внушительной стеной и не менее мощной дверью с начертанными по всему периметру рунами. Когда я первый раз увидела такие меры предосторожности (среди рун были и защитные, и делающие кухню звуконепроницаемой), спросила, зачем такой оплот. На что Лигет загадочно улыбнувшись супруге, ответил вместо нее:

– Элеонора, я очень большой медведь. И иногда очень голодный.

Я тогда не особенно поняла, намек ли это на его пылкую страсть к моей подруге или на то, что он может запросто ее сожрать при случае, но уточнять не стала. В человеческой ипостаси Лигет был тоже весьма внушительным мужчиной, а миниатюрная Ахи рядом с ним казалась еще меньше. Я часто шутила, что он запросто может посадить ее в карман, на что оборотень отвечал, что на самом деле еще неизвестно кто кого.

Закрыв поплотнее дверь, Анахита села за стол напротив меня и подняла бокал:

– Ну что, подруга, за то, чтобы тебя приводили ко мне не только дела!

Бокалы звякнули и, сделав глоток, я перешла к делу:

– Ахи, что тебе известно о главе факультета некромантии?

Повисла какая-то странная тишина. К отчетливо ощущающемуся удивлению и любопытству добавился… страх? Все интереснее и интереснее, вряд ли она боится за меня – ведьмы, особенно наделенные Даром воды, таких эмоции просто не испытывают. Я постаралась мягко добавить спокойствия в атмосферу едва начавшихся посиделок, хотя знала, что подруга это почувствует. Мы слишком давно знакомы и сонастроены. А еще ее бесит, когда я так делаю.

– Прекрати, – на автомате проговорила она. – Я и так нормально себя чувствую, просто твой вопрос застал меня врасплох. Что именно тебя интересует?

– Все, – просто ответила я, приподнимая брови. – Желательно, все, что ты знаешь, но сойдет и то, что ты захочешь рассказать. Мне очень хотелось бы понимать, во что я лезу и подготовиться к максимальному количеству сюрпризов.

– Ты хочешь сказать, уже влезла, – задумчиво проговорила Анахита, отправляя в рот кусочек сыра. Она даже не спрашивала, она утверждала. – Ну что ж… Конечно, в этом вопросе тебе больше поможет Лигет, но я тоже несколько раз пересекалась с магистром Гроттернбергским и, честно говоря, эти встречи не относятся к тем, которые хочется повторить. Хитрый, скрытный, мерзкий и злой.

– Исчерпывающе, – усмехнулась я. – Так я себе его и представляла.

– Зря иронизируешь, – подруга оставалась серьезной. – Он возглавляет факультет некромантии уже лет сто, а до этого практиковал в частном порядке где-то на западе. Говорят, он участвовал в Войне Магов на стороне Перерожденцев, а потом типа раскаялся и пришел с повинной. Наш тогдашний король, якобы так возгордился, что такой могущественный маг попросился к нему на службу, что лично подписал его прошение о помиловании.

Последние слова были сказаны с очень ядовитым сарказмом и сопровождались не менее скептической улыбкой.

– Даже так? – я залпом осушила бокал и придвинула его подруге.

– Угу, – она задумчиво кивнула, разливая нам вино, и продолжила: – Но с тех пор, как он возглавил свой факультет, до выпуска начали доживать сто процентов студентов, а не шестьдесят-семьдесят, как раньше…

Я присвистнула. О Даре некромантии я действительно знала очень мало, но чтобы он представлял такую опасность для носителей – слышала впервые. Да и разбег слишком большой. Либо предшественники банально скармливали своих студентов упырям, либо господин магистр потрясающе наловчился делать зомби из случайно упокоенных, дабы доучить их до конца.

– Что-то не вяжется, – вслух сказала я. – Странная статистика.

– Странная, – кивнула Ахи. – Но, тем не менее, в последнее время что-то там произошло. Его преподаватели, конечно, молчат… Магистр там всех такими клятвами связывает, что при попытке сказать лишнее, в лучшем случае у них язык отнимается на неделю. Но шила в мешке не утаишь – Академия большая, а все равно пересекаемся, хоть и в процессе работы. Особенно моей работы.

Она выразительно подвигала бровями.

– Зачастили к тебе? – понятливо кивнула я. Дар воды хорошо проявлял себя в лекарстве, чем и воспользовалась Ахи при выборе специализации. А обучение у Лигета ЭрлЭхвальда сделало ее помощь более эффективной, чем у коллег, и позволило быстро сделать карьеру. Работала она только с преподавателями или заслуженными магами страны – лечебница при Академии славилась своими специалистами, особенно у боевых магов.

– Да, – подтвердила она мои логические выводы. – Но только раньше они шли, в основном, погрызенные нежитью, с практических занятий – распоряжение свыше защищать оболтусов ценой собственной если не жизни, то хотя бы здоровья. А сейчас преподавателей-некромантов стали больше беспокоить внутренние травмы – кровоизлияния, разрушение внутренних органов, та же немота… И везде следы темной магии. Не могу утверждать, что это Дар некромантии, но такое впечатление, что магистр Гроттернбергский наказаниями за нарушение клятв теперь не ограничивается.

– Любопытно, – я задумалась. Первоначальная емкая характеристика главы факультета некромантии расцветала яркими красками.

– Расскажешь, во что ты ввязалась на сей раз? – наконец-то задала подруга вопрос, который вертелся у нее на языке с самого начала.

– Хм… – я попробовала прикинуть, насколько такое знание может быть опасно для того, кто может непосредственно контактировать с загадочным магистром. И пришла к выводу, что кое-чем поделиться все же могу, хотя услышанное от Ахи, мне очень не понравилось. К тому же, сложить это с проблемой пропавших студентов сходу не получалось. В этот момент в дверь аккуратно постучали.

– Не заперто! – крикнула Ахи.

В беззвучно открывшуюся дверь вошел очень высокий и очень широкоплечий мужчина с аккуратно подстриженной бородой и длинными каштановыми волосами, кое-как стянутыми в хвост. Одет он был в домашнюю футболку и мятые, испещренные неистребимыми пятнами, джинсы. Карие глаза весело обозрели наш стол:

– Пьете!

– Пьем, – согласились мы.

– И без меня.

– Точно!

– Очень зря, я хороший!

Мы рассмеялись и полезли к оборотню обниматься. Лигет обнял нас обеих, поцеловал жену и сразу задал вопрос дня:

– Нора, во что ты опять ввязалась?

Мы с подругой снова рассмеялись. Рядом с огромным и надежным, как скала, Лигетом начавшая подгрызать меня тревога сдалась и отступила. Мы снова звякнули бокалами, оборотень сделал себе гигантский бутерброд, откусил почти половину и внимательно посмотрел на меня.

– Давай я начну с повода своего визита, а потом расскажу, что смогу? – мужчина кивнул. – Лигет, что ты можешь сказать о Фабиане Гроттернбергском?

Лигет ЭрлЭхвальд даже не подавился, равнодушно продолжив жевать. Я с восхищением подумала о его выдержке – такого, наверное, даже ментальным ударом мне не удастся сразу пробить на эмоции, натренировался, зараза, на студентах! Удалось уловить только отголосок тревоги. Он побарабанил пальцами по столу, очевидно размышляя, не откусить ли еще кусок, выигрывая время. Потом, видимо, решил, что от настырной менталистки его это не избавит и, твердо глядя мне в глаза, проговорил:

– Мерзкий изворотливый ублюдок. Это если вкратце. Если расписывать более подробно, не брезгует запретными ритуалами, проводит некро-эксперименты на людях без подстраховки светлых и считает себя самым крутым специалистом во всем.

Голос оборотня звучал спокойно и сухо, как будто он не обвинял коллегу в серьезных преступлениях, а рассказывал о его возрасте, росте и весе.

– А почему? – этот простой вопрос позволяет иногда получать самые интересные и непростые ответы.

– Невообразимо огромный магический резерв, – пожал плечами Лигет. – Помнишь, мы пробовали твой измерить?

Я кивнула. Очень интересный и необычный опыт, который я вряд ли бы захотела повторить – слишком неподдающиеся осознанию глубины.

– Так вот у него, скорее всего, то же самое. Только добавь сюда Дар взаимодействия со смертью и лет двести на практику и оттачивание способностей.

Внутри у меня похолодело. Я молча выпила, закусила и внимательно посмотрела на мужа подруги. Обуздать свои чувства мне удалось за пару секунд, но чуткий нюх оборотня эманации страха считывает на раз.

– Мы же так и не смогли добраться до дна.

– Вот именно, – кивнул он.

Я задумчиво прищелкнула языком, передернула плечами, стряхивая чужие эмоции (своих хватает) и заявила:

– Велика вероятность, что мне придется с ним пересечься в рамках текущего задания. Поэтому давайте я приглушу страх и себе, и вам, чтобы разговор получился более конструктивным.

Супруги ожидаемо отрицательно покачали головами, предпочитая справляться самостоятельно.

– В общем, ситуация такова, что меня пригласили в университет разобраться со странностями, творящимися на факультете политологии. Там никто не знает, о моей задаче и что я менталист, кроме декана Тени́. Ему меня рекомендовал Вит, я приехала сегодня ночью, на обычной машине, в съемную квартиру и завтра я пойду устраиваться на должность преподавателя…

При этих словах Анахита не выдержала и хихикнула. Она лучше, чем кто бы то ни был, знал, какое отвращение я питаю к преподавательской деятельности. Это труднообъяснимое чувство зародилось еще во времена моей собственной учебы в институте родного города. По официальной версии, у меня была тяжелая форма аллергии на человеческую глупость, которую мне диагностировала сама Ахи, учась уже на пятом курсе. Впрочем, как оказалось, она была недалека от истины. Шеф лично наставлял меня первые несколько лет и, конечно, специфика моего Дара очень помогала. Он осваивался, кажется, сам собой, теория только заполняла пробелы, а упражнения помогали закрепить полученную информацию.

– Ты – преподаватель? – тоже заухмылялся, слегка расслабившись, оборотень.

– Сама в шоке, – вздохнула я, откидываясь на спинку стула и поправляя совсем сползший рукав. – Как вы прекрасно понимаете, Шеф не стал бы рисковать моей жизнью, да и помощь понадобилась его давнему знакомому. Да, не смотрите на меня так, я сама не знаю, что может связывать доктора Тени́ с Витом, – легко соврала я. – Но есть один… гм… очень деликатный момент в этой истории…

Я попыталась выдержать эффектную паузу, но Анахита любопытно спросила:

– А причем здесь старый некромант?

– А при том, что у Тени́ тоже есть группа некромантов, и они тоже стали пропадать…

Пауза у меня все-таки получилась. Невероятно эффектная, потому что мои собеседники отлично услышали второе "тоже".

– Элеонора, ты не ввязалась, – кашлянув, устало подытожил Лигет. – Ты влипла! Причем в весьма дурно пахнущую субстанцию.

Я пожала плечами. Смысл возражать, если дело обстоит действительно так…

Глава 4

Если с другом вышел в путь,

веселей дорога!

Без друзей я пью чуть-чуть,

а с друзьями – много!

*ну, вы поняли

Я проснулась по будильнику с трещащей головой. Что там добавляет в свой вытрезвин Лигет?! У меня ж это основной инструмент работы!.. Вчера я вернулась домой сегодня. После моего откровения, Анахита долго ругалась. Честно говоря, я и забыла, что она так умеет, а Лигет – даже не знал.

– Нор, а ты можешь отказаться? – в конце концов шепотом спросила она.

– Конечно, нет, – покачала головой я. – Но ты же знаешь, я всегда нахожу выход из любого г… любой субстанции.

– Мне больше интересно, как ты находишь туда вход, – поджал губы муж подруги.

– Вот с этим как раз проблем нет – проводник у меня отличный, – рассмеялась я.

На самом деле я уже не боялась, наоборот, включился охотничий азарт. Тем более, что пока неизвестно, насколько недружественной окажется моя встреча с главой факультета некромантии. Хотя столкновение интересов было на лицо. Но вдруг он поддастся ментальному воздействию? Вдруг никто просто не пробовал как следует? Видя такое дело, подруга махнула рукой, и мы перешли на более личные темы. Я рассказала, что у сына проявился Дар менталиста, как по этому поводу удивились все, кроме Шефа, сразу давшего мне контакты наставника в нашем городе. Ахи поделилась успехами своих медвежат в школе. А Лигет внимательно слушал наш беззаботный треп, размышляя о чем-то своем.

Когда Анахита ушла спать, оборотень принес мне вытрезвин. Снадобье отличалось гадостным вкусом и неприятными последствиями, поэтому сначала он даже предложил мне остаться. Я покачала головой – завтра предстоял первый рабочий день, да и спать я любила в своей постели, пусть даже и временной. Лигет проводил меня до машины. Уже придерживая дверь, он очень серьезно сказал:

<1 2 3 4 >

На страницу:

Перейти

2 из 4